Примечание к части

[1] Love здесь обозначает ноль. То есть, "Love-30" фактически значит, что счет в данный момент "0-30"

[2] Робин Хасе и Игорь Сейслинг - нидерландские профессиональные теннисисты.

[3] Сет-поинт - розыгрыш решающего очка в сете.

[4] Маргарет - один из главных спортивных комплексов "Мельбурн Парка", названный в честь австралийской теннисистки Маргарет Корт.

(40-40)

Лиаму уже разрешили покинуть больницу, но он все еще чувствовал эту ужасную пульсирующую головную боль. Лиам уже проглотил то болеутоляющее, что дала ему медсестра, но он понимал, что головная боль останется с ним надолго.

- Порядок? – угрюмо спросил Ясер. Он осмотрел Лиама, и тот робко поправил свою чистую футболку: ему разрешили не надевать больничную рубашку.

Лиам кивнул и тут же пожалел об этом, потому что голова заболела еще сильнее.

- Да. Просто голова болит.

- Вот что бывает, когда не относишься к спорту серьезно, - обвиняющее заявил Малик старший. – Сегодня ты был невнимателен, Лиам. Тебе повезло, что удалось отделаться только вывихнутым запястьем и минимальными повреждениями. Все могло бы быть гораздо хуже.

Лиам опустил взгляд. Он понимал то, о чем Ясер не говорил вслух. Из-за Лиама они проиграли Большой Шлем. Из-за Лиама проиграл Зейн. Его желудок предательски сжался, и Лиам сглотнул комок стыда, подступающий к горлу. Ему стоило быть аккуратнее. Последний удар был важным, но не настолько, чтобы Лиам так рисковал.

- Это вышло случайно, сэр, - пробормотал Лиам, проводя пальцами здоровой правой руки по бинтам на левой. Лиам знал, что Ясер относился к нему крайне неодобрительно, так что сегодняшнее падение стало еще одним гвоздем в крышку его гроба.

Лиам практически пожалел о том, что решил рассказать все Зейну.

Почти все, но не все, потому что им все равно нужно было поговорить в спокойной обстановке, и неважно, насколько этот разговор разозлит или огорошит Зейна. Лиам уже позволил этой тайне встать между ними, из-за чего в их отношениях возникло недопонимание. Но в этом не было ничьей вины, даже Ясер Малик, в конце концов, был непричастен.

Ясер нахмурился.

- Я подожду тебя на улице. Уверен, что твои родители ждут новостей о твоем самочувствии.

Лиам прикусил губу.

- Я могу позвонить им сам и…

- Никаких звонков минимум две недели! – кратко напомнил ему тренер. – Никаких напряжений или волнений. Постельный режим, Пейн. Я забронирую нам билет в Лондон, как только ты будешь в состоянии путешествовать.

- Да, сэр, - прошептал Лиам. – Простите.

В последний раз окинув его нечитаемым задумчивым взглядом, Ясер вышел из палаты. Лиам тяжело вздонул, откидываясь на подушки. Он посмотрел на свою левую руку, висящую на поддерживающей повязке, и попробовал пошевелить пальцами. Боль судорогой прошла по ноющим мышцам.

- Блять, - пробормотал Лиам, прикусывая ноготь на большом пальце правой руки, - Черт побери!

Он до сих пор не мог поверить в произошедшее. Лиам знал, что о нем, вероятно, говорит весь Мельбурн Парк, но это его не сильно заботило: в конце концов, он подвергался нападкам прессы и раньше. В данный момент он волновался только о Зейне.

В дверь тихо постучали перед тем, как открыть. Медсестра с вежливой улыбкой вкатила инвалидное кресло в палату.

- Готовы, мистер Пейн?

- Мне не нужно это, я могу передвигаться самостоятельно, - убедительно начал Лиам и встал, но сразу же рухнул обратно на кровать с болезненным стоном, потому что комната вращалась перед глазами.

Медсестра поджала губы.

- Таковы правила нашей больницы, ничего не могу поделать, сэр.

Лиам, чувствуя себя последним идиотом, очень неохотно уселся в кресло и взгромоздил ноги на специальную подставку. Все его тело болело, но больше всего докучала голова. Он просто хотел лечь и очень долго лежать в каком-нибудь тихом и темном месте, но не собирался показывать остальным, как ему больно, потому что, в конце концов, именно его оплошность была причиной его болезненного состояния.

Медсестра выкатила его из палаты и повезла по ослепительно-белому коридору.

- Вас ждет целая толпа людей, и они очень волнуются, - непринужденно заметила медсестра.

- Да, думаю, я порядком напугал их, - устало вздохнув, ответил Лиам. – Еще и матч проиграли. Все из-за меня.

Медсестра погладила его по плечу.

- Будут и другие возможности. Кроме того, я не думаю, что сейчас им это важно. Ваш молодой человек – простите, я не очень слежу за теннисом, но мой муж его любит – он же ваш молодой человек, да? Так вот, он достаточно громко настаивал на том, чтобы мы впустили его к вам.

Маленькая улыбка заиграла на губах Лиама.

- Зейн. Да, простите, иногда он бывает слишком… Слишком.

Еще одна медсестра прошла мимо них, держа в руках какое-то странное оборудование, о предназначении которого Лиаму не очень хотелось знать. Больницы пугали его до смерти, а вот Зейн их просто ненавидел: он провел здесь слишком много времени, когда сломал ногу в шестнадцать лет. Теперь Лиам немного представлял, что чувствовал его парень тогда.

- Слишком, да, - весело подтвердила медсестра. – Казалось, ему не было никакого дела до матча, он просто хотел остаться с вами, чтобы убедиться, что все будет хорошо. О, смотрите, похоже, все это время он донимал доктора Картера.

Двойные двери распахнулись, и они въехали в зал ожидания. Взгляд Лиама сразу поймал фигуру Зейна, тот кивал и внимательно слушал все, что говорил ему доктор. Когда он увидел Лиама в инвалидном кресле, бледного и обмотанного бинтами, на его лице отразилась тревога напополам с облегчением, и Лиам подавил стон: он и забыл, что Зейн может волноваться по любым пустякам.

Зейн метнулся к Лиаму. Он выставил руки, но потом остановился, побоявшись коснуться Лиама, чтобы случайно не сделать ему больно. Лиам сам вытянул здоровую руку и мягко сжал чужие пальцы. Зейн прерывисто вздохнул.

- Я в порядке.

- Ты точно в этом уверен? – спросил Зейн, внимательно осматривая его с головы до ног. Он сжимал пальцы Лиама так, словно тот мог умереть в любую секунду. – Ты можешь остаться в больнице, если хочешь.

Медсестра тепло улыбнулась Зейну.

- Я уверена, мистер Пейн с б о льшим удовольствием отправится с вами в отель, чем проведет лишнюю ночь в больнице.

- Конечно, - быстро подтвердил Лиам. – Видишь, я и так уже утомил персонал, Зейн.

Зейн подозрительно посмотрел на него:

- Лиам…

- О боже, да отстань ты от него, Зейн! – вставила Донья, подходя ближе и целуя Лиама в щеку. Она подмигнула младшему брату. – Смотри, ты должен был сделать так вместо того, чтобы устраивать допрос бедняжке Лиаму. Ты правда чувствуешь себя неплохо?

- В полном порядке, - заверил ее Лиам. – Не считая ужасной головной боли.

- Так и будет некоторое время, - сказал Пол, похлопывая Лиама по плечу. – Кстати, твоя мать просто в ярости. Она сказала, что тебя ждет серьезный разговор, когда ты вернешься домой.

Лиам до усрачки испугался, когда услышал это. Ну все, мамуля прикончит его.

- С другой стороны, - радостно сообщила Донья, - наша мама будет так хлопотать вокруг тебя, что ты быстро придешь в норму.

Когда смех затих, доктор Картер подошел к ним. Он перечислил список тех вещей, которые мог и не мог делать Лиам, какие могут быть осложнения, и напомнил не перенапрягаться в течении следующих нескольких недель. Зейн крепко сжимал здоровую руку Лиама все это время.

- В любом случае, я уверен, что мистер Малик запомнил все, что нужно, - закончил доктор Картер.

Джо, один из тренеров, усмехнулся:

- Лиам, следующие несколько недель ты скорее заключенный, чем пациент.

Зейн повернулся к нему, приподнял бровь и показал фак. Донья отвесила Зейну подзатыльник, и он, возмущенно ойкнув, снова сосредоточил все внимание на Лиаме.

Доктор усмехнулся, пожал руку Полу и удалился. Лиам взглянул на свою команду и открыл рот, чтобы сказать что-то.

- Перестань, - сказал физиотерапевт. – Не извиняйся. Это не твоя вина.

- Нет, моя, - запротестовал Лиам, виновато склонив голову.

- Лиам, - сказал Джо, - заткнись. Все в порядке. Самое главное, что ты цел.

Лиам взглянул на Зейна, который утвердительно кивнул, подтверждая слова Джо.

- Мне действительно очень жаль, - пробормотал Лиам.