Гурьева В.А.
Термин «депривация» означает недостаточность удовлетворения каких-либо человеческих потребностей. Понятие это сложилось в психиатрии и психологии в середине текущего столетия и в последующие годы стало все больше привлекать внимание ученых. Были выделены:
— депривация материнская (эмоциональная), возникающая в раннем детстве (R.Spitz, 1946) в связи с недостаточностью контакта с матерью; как клиническое выражение этой депривации были описаны аффективные, невротические и психотические расстройства, в частности, аналитическая депрессия (следствие нарушенного контакта с матерью);
— депривация сенсорная (лишение необходимой для жизнедеятельности информации; J.Vernon, J.Hoffman, 1956); неудовлетворенность потребности в накоплении знаний может стать фактором депривации и сопровождаться появлением внутренних невротических конфликтов (Л.И.Божович, 1979);
— депривация социальная — недостаточность контактов с окружающей средой, влияющих на психическое развитие ребенка («синдром Каспара Хойзера»), или нарушение уже сложившихся механизмов социальной адаптации (H.Hufer, 1954); она может привести к возникновению депрессий, тяжелых неврозов, психогенных психозов.
Были выделены и другие формы депривации. Применительно к психогениям в детском и подростковом возрасте депривация может рассматриваться как одна из форм психотравматизации (разлука с матерью, лишение ребенка родительского тепла, внимания, заботы, воспитание в Доме ребенка, яслях-пятидневках, интернатах, сиротских домах, длительное пребывание в соматических и психиатрических стационарах — «госпитализм» и пр.). Кроме того, депривация может сочетаться с другими травматизирующими факторами. Во всех этих случаях речь, как правило, идет о парциальной (частичной) депривации, не прекращающей, но задерживающей или искажающей психическое развитие ребенка и способствующей возникновению психогений. Депривация тем более патогенна, чем младше ребенок и чем больше потребностей она охватывает.
К настоящему времени систематизированы случаи тотальной многоплановой депривации в раннем детском возрасте, когда речь идет не просто о психогенных расстройствах, а о тяжелых и необратимых нарушениях познавательной деятельности и психического развития ребенка в целом (О.Н.Кузнецов, В.И.Лебедев, 1972).
Влияние изоляции от человеческого общества, «когнитивный и социальный голод» в период наиболее бурного развития психики (ранний возраст) огромно. Легенды о вскормленных волчицами основателях Рима (Ромуле и Реме), Маугли, которые якобы сохранили способность к психическому развитию и приобщению к человеческому обществу, заставили ученых задуматься о том, действительно ли у таких детей могут развиться речь, интеллект, человеческие эмоции. На этот вопрос отвечают свидетельства об уникальных случаях, являющихся достоверными историческими фактами.
В 1754 г. французский философ Этьен Кондиляк описал литовского мальчика, вскормленного медведицей. Когда ребенка нашли люди, он не проявлял никаких признаков человеческого разума, не умел говорить, ходил на четвереньках. Прошло много лет, пока он научился говорить и понимать человеческую речь, но развитие его психики на этом и прекратилось.
Подобные случаи были известны в Швеции, Бельгии, Германии, Голландии, Ирландии, России. Все найденные дети издавали нечленораздельные звуки, не могли передвигаться на двух ногах, обладали большой мышечной силой и ловкостью, имели острые зрение и слух.
В XVIII веке великий естествоиспытатель Карл Линней выделил в рампах вида «человек разумный» подвид «человек одичавший», обобщив все случаи воспитания детей животными. Он пришел к выводу, что у одичавшего человека не развита не только речь, но и человеческие сознание.
В 1920 г. в Индии доктор Синг обнаружил в волчьем логове двух девочек. Одной на вид было лет 7-8, другой - года 2. Младшая вскоре умерла, а старшая прожила 10 лет. Её назвали Камалой. Из подробного дневника доктора Синга известно, что она долго ходила только на четвереньках, пила, лакая, мясо ела только с пола, по-волчьи скалила зубы и рычала. Боялась сильного света и огня. Стоять научилась только через 2 года ходить - через 6, выучила 6 слов через 4 года, 45 слов через 7 лет. В дальнейшем выучила 100 слов. В 17 лет по умственному развитию напоминала 4-летнего ребенка.
Известен и. такой случаи. В Индии жители одной деревушки убили детенышей леопарда, а через два дня самка похитила 2-летнего мальчика. Он пробыл с леопардами 2 года, а затем его нашли. Мальчик обладал всеми особенностями «одичавшего». На ладонях и коленях у него были мозоли, он бросался на кур, разрывал их на части и пожирал с необыкновенной быстротой. Научился стоять только через 3 года, но передвигался по-прежнему на четвереньках. К 9 Годам он ослеп и умер.
В 1956 г. в джунглях Индии был найден 9-летнии мальчик, проживший в волчьей стае 6-7 лет. По уровню развития он походил на девятимесячного. Первые признаки очеловечивания у него появились через 4 года. Все эти случай представляют собой естественные эксперименты, поставленные самой
природой.
Другой вариант искусственной полной задержки психического развития у детей явился результатом злого умысла человека. Около 350 лет назад индийский падишах Акбар поспорил с придворными мудрецами, которые утверждали, что дети заговорят на языке своих родителей даже если их этому не обучать. Акбар взял маленьких детей разных национальностей и поместил их в разные комнаты. 7 лет за ними ухаживали немые слуги. В результате ни один из детей не заговорил. Вместо речи они издавали бессвязные вопли и крики.
В Германии в 1828 г. сообщалось о Каспаре Хойзере, который ребенком (по неизвестным причинам) был замурован в погребе и провел там 16 лет. Человек, который приносил ему хлеб и воду, научил его стоять и ходить. Кроме своего имени и еще 2—3 фраз, он ничего сказать не мог. Его развитие соответствовало уровню развития 3-летнего ребенка. Чувства были обострены, он свободно различал людей по запаху, хорошо видел в темноте. Через 3 года (ему было около 20 лет) его развитие стало соответствовать уровню 8-летнего ребенка.
Безусловно интересны опыты Г.Харлоу (1959) с обезьянами, выращенными без матерей. Полная их изоляция в течение б месяцев привела к тому, что их поведение в социальном, половом и материнском отношениях стало аномальным. Многие из них стали агрессивными, совершенно неконтактными. Попытки вылечить их оказались безуспешными.
Данные о полной депривации с необратимыми изменениями психики не имеют прямого отношения к проблеме психогений и приведены здесь только для того, чтобы показать, насколько может быть велико значение неудовлетворения человеческих потребностей (депривация).
В 1924 г. появилась работа Л.С.Выготского (1960), в которой постулировалось следующее положение: каждая психическая функция развивается на определенной стадии, в определенном возрасте (речь, счет, основные арифметические операции и пр.). Нарушение «своевременности» формирования каждой из них может привести к искажению психического развития в целом.
Частичная сенсорная депривация описана и в художественной литературе («Без языка» В.Г.Короленко, 1895), и в специальной (аналогичный случай: 20-летняя девушка приехала в Америку, не зная английского языка, у нее развился острый психогенный психоз с бредом преследования и страхами; после установления контакта на родном языке и стационирования симптоматика исчезла очень быстро). П.Б.Ганнушкиным (1904) было отмечено, что реактивные параноиды появляются у слабых, неустойчивых, внушаемых личностей, когда они попадают в изолированное положение.
Подобные острые реактивные психозы развиваются в условиях одиночного заключения. В этом случае накладываются разные психогенные переживания (привлечение к уголовной ответственности, предстоящее лишение свободы, социальная и сенсорная депривация). Посетив тюрьму и одиночные камеры, Ч.Диккенс писал: «Медленное ежедневное давление на тайные пружины мозга неизмеримо более ужасно, чем любая пытка», а по словам одного из декабристов, «изобретатели виселицы — благодетели человечества, придумавший одиночное заключение — подлый негодяй, это наказание не телесное, но духовное». Возникающая при изоляции сенсорная депривация играет роль психической травмы, проявляясь в переживаниях собственной физической неполноценности, уродства. По этой модели могут развиваться дисморфофобии у подростков и «анорексия невроза» (см. клинический раздел).
Чем раньше ослеп ребенок, тем сильнее слепота отражается на душевном развитии (А.А.Крогиус, 1926). Вместе с тем как психогенный фактор слепота проявляется тогда, когда ребенок в состоянии понять, чего он лишился. Стараясь вытеснить это переживание, слепые отрицательно относятся к проявлениям сострадания. На дверях одной школы для слепых было написано: «Посетителям запрещается высказывать детям сожаление» (О.Н.Кузнецов, В.И.Лебедев, 1972). Лишенные возможности видеть, дети сосредоточиваются на собственных переживаниях и при соответствующих способностях размышляют над вечными вопросами, философскими проблемами. По свидетельству Диогена, некоторые древние философы добровольно лишали себя зрения (например, Демокрит). Учитель Цицерона Диотот был слепым.
У детей, ослепших после того, как они научились говорить, может возникать склонность к гиперкомпенсаторному фантазированию. Основой психогенных (невротических) реакций у них является комплекс собственной неполноценности.
Поражение органов слуха в раннем детстве при отсутствии специального обучения приводит не только к глухонемоте, но и к психическому недоразвитию. Глухота, развившаяся в более поздний период, чаще становится источником разных психогенных расстройств. Если она развивается постепенно, как правило, формируется комплекс собственной неполноценности. Очень показательно в этом отношении откровение Бетховена в «Гейлингенштадском завещании» (1802): «...Едва только я попадаю в какое-нибудь общество, как меня охватывает чувство мучительного страха, я боюсь себя выдать, боюсь, что люди заметят мое несчастье... такие испытания доводили меня чуть ли не до отчаяния». Э.Крепелин (1910) описал «бред преследования тугоухих», основой для развития которого становятся психогенные недоверчивость и подозрительность. Такое болезненное состояние иногда заканчивается убийством лиц, кажущихся врагами.
Основой сенсорной и социальной депривации могут быть и ограничения в удовлетворении потребностей в движении (детские церебральные параличи, костный туберкулез и пр.). О.Н.Кузнецов и В.И.Лебедев (1972) приводят такое наблюдение. Мальчик в возрасте одного года был госпитализирован в связи с тяжелыми параличами всех четырех конечностей и тяжелым дыхательным параличом. Он был помещен в респиратор (дополнительная сенсорная депривация). На 7-й день пребывания в респираторе у мальчика появились грезы, продолжавшиеся 10 дней, содержание которых отражало его реальные переживания (разговоры с родными, пребывание дома, прогулки с родителями). Иными словами, в грезах осуществлялись нереализованные желания, недостающие впечатления.
Е.И.Кириченко, О.А.Трифонов (1969) описали у детей и подростков с церебральными параличами наряду с психическими расстройствами развитие определенных черт личности, укладывающихся в синдром изоляции (депривации). Это — ограниченность кругозора, односторонняя направленность интересов, психогенное фантазирование с яркими чувственными представлениями и образами. У больных детей постепенно развиваются отгороженность, интравертированность, подчеркнутая и зафиксированная реакция на свой физический дефект, необщительность, малая доступность контакту, погруженность во внутренние переживания. Самоизоляция ребенка от всего внешнего, возникающая как реакция на собственное физическое состояние, бывает очень сходна с той, что наблюдается при раннем детском аутизме (патологическая замкнутость) Каннера, характерном для некоторых форм детской шизофрении. Очень важно найти связь аутизма в этих случаях с психогенными переживаниями, появлением сверхценных (сверхзначимых) переживаний своей недостаточности.
Установлено, что длительная сенсорная депривация может привести к эмоциональному стрессу.
СИСТЕМАТИКА ПСИХОГЕННЫХ ФАКТОРОВ
Попытки систематизировать психогенные травмы делались неоднократно. С большой долей условности их можно подразделить следующим образом.
1. Сверхсильные, острые, внезапные:
а) смерть на глазах ребенка;
б) убийство;
в) изнасилование.
2. Субъективные, сверхсильные, острые (сверхзначимые для ребенка):
а) смерть матери, отца;
б) неожиданный уход из семьи любимого родителя;
в) известие, что родители неродные, что ребенок приемный.
3. Острые, сильные и сверхсильные, следующие одна за другой. Например: смерть матери, появление «плохой» мачехи, определение ребенка в интернат.
4. Психогенные травмы, лежащие в основе посттравматических стрессовых расстройств, отличающиеся определенным своеобразием. Это — стрессовое событие (кратковременное или продолжительное) исключительно угрожающего или катастрофического характера, которое может вызвать состояние дистресса почти у любого человека (природные катастрофы, сражения, несчастные случаи, роль жертвы пыток). Предиспонирующие факторы (личностные аномалии, органическая недостаточность) необязательны.
5. Связанные с воздействием на внутренние психологические комплексы ребенка.
6. Определяемые как ключевые переживания по отношению к каким-либо особенностям личности (тревожно-мнительные, истерические, сензитивно-шизоидные и пр.).
7. Сочетающиеся с депривацией (эмоциональной или сенсорной).
8. Психогенные травмы в периоды возрастных кризов (астенизация, кризовые психологические комплексы, наклонность к соматизированию психических расстройств).
9. Связанные с неправильным воспитанием (отвержение ребенка, воспитание по типу «кумира семьи», «золушки», по типу «ежовых рукавиц» и пр.).
10. Хронические психические травмы (неблагополучная семья, закрытые детские учреждения, армейские условия).
11. Комбинация острых и хронических психогенных травм.