Это как раз было в Сургуте, я еще не подъехал. Надя, будучи в ванной комнате, отчетливо услышала Юлин голос и ее песню

--Ну, вот, северные глюки начались, -- подумала Надя, возвращаясь в комнату, и обомлела -- по телевизору показывают документальный фильм про Буденовские страшные дни, сделанный на нашем Пятигорском телевидении. В этот фильм режиссеры, без спроса, правда, включили Юлины песни, записанные на моей передаче «Человек с гитарой», и она пела их за кадром. Фильм назывался так же, как и одна из Юлиных песен «Когда-нибудь» («Легче»). Вот такая была благая весточка от Юли с юга Наде на север.

Гастроли в Сургуте прошли прекрасно. Марат Кутдусович поместил нас в гостиницу за счет его организации, давал постоянно нам свой служебный УАЗик. Отогревал меня в крутой фирменной бане. Правда, на Севере мы больше не мерзли. Мы приезжали на Севера или осенью, или весной. Опыт!

Возвращались с Надей через Златоуст, с деньгами, подарками. Благодарили Ладку за ее отца. К сожалению, он в то время тяжело болел, и вскоре умер. Царство ему небесное.

На таких Златоустовских встречах мы и познакомились с нашим будущим зятем Костей. Лена жила в актерском общежитии, а там всегда весело. И Костя был неунывающим парнем, прекрасно поющим и играющим на гитаре, и знающим много бардовских песен, и именно тех бардов, с кем я дружил, с Толе Киреевым, или Тимуром Шаовым, с кем мы часто встречались на фестивалях в жюри. От Ладки чуть позже мы получили известие, связанное с веселым нравом обитателей этого общежития.

Мы были то ли в гостях, или на гастролях, в Дзержинске, вдруг мне передают телефонную трубку в Витиной квартире, кто-то меня нашел из Златоуста.

--Юрий Васильевич, здрасте, это Лада.

--Привет. Что случилось?

--Да, ничего особенного. Вы сидите или стоите?

--Могу сесть.

--Вы скоро станете дедушкой.

Я не упал, конечно. Рождение человека – это самое главное в жизни! И все равно на каких законных основаниях он появился на свет. Это право ему дал Бог. Один раз, к сожалению.

-- А кто отец?

--Вы его знаете. Костя.

--Я о нем и подумал. Спелись. Бабушка, иди сюда, у нас радость!

Вот так Ладка стала для нас благовестницей. Крестной, можно сказать.

Другие случаи на Северах, о которых я сейчас расскажу, превратились в легенды, баллады и песни.

Нет, ребята, ничего не жалею. Север стал для меня Отдушиной. До сих пор езжу туда, и привожу с Севера не столько массу денег, впечатлений, сколько удивительных историй, знакомств и «случайностей».

Есть у меня друг-брат, о котором я уже упоминал, Саша Лукьяненков. Наши родители дружили, и по наследству нам оставили крепкую дружбу, которая прервалась, когда Саша уехал из Дзержинска сначала на Украину, а потом еще дальше на Север Тюменской области. У него появилась жена Вера, у меня Надежда, и мы на время забыли нашу мужскую дружбу.

И вот, когда нас с Надей «засосал» Север, мы вспомнили про нашего северянина. Через моего папу и Сашину маму тетю Аллу мы нашли его телефон. Надя вскоре и поехала в Нижневартовский поселок Излучинск, где Александр Васильевич с Верой дочкой Олей и сыном Женей проживали.

Надя организовала прекрасные гастроли, и я приехал. Зима, пурга с Сашей меня встречают в аэропорту. С этого времени начинается новый этап нашей дружбы, укрепленной северными морозами и горячими банями.

Это был канун праздника Проводов зимы или Масленицы. Утром же мы поехали в центр Нижневартовска сжигать Чучело. Было морозно и солнечно, душевно и радостно, что все идет хорошо – друзья, работа, жена, Весна…