Крестовые походы и папская власть

Святые места Палестины, особенно Иерусалим, где был гроб Господень, привлекали издавна много богомольцев с Запада. Богомолье это само по себе казалось большим подвигом: оно требовало далекого путешествия по морю; оно было сопряжено с опасностями, когда власть арабов в Сирии сменилась господством более суровых турок. Поэтому благочестивые и неукротимые норманны, отправляясь ко гробу Господню, соединялись для взаимной охраны по нескольку тысяч. От таких вооруженных странствований было недалеко до мысли снарядить целое европейское общехристианское ополчение, чтобы разгромить мусульман и приобрести навсегда святыню. Священная война по своей цели совпадала с промышленными стремлениями городов и с сильным желанием рыцарей и крестьян приобрести новые земельные владения и наделы. Из соединения тех и других побуждений произошли крестовые походы, которые занимали европейцев особенно в XII в. (точнее, от 1095 до 1204 г.).

Первый крестовый поход. В конце XI в. в Европе воинственное настроение сильно возросло, особенно под впечатлением успехов мусульман, надвигавшихся с двух концов христианского мира. Сельджукские турки отняли у Византии всю Малую Азию, т. е. главную часть империи, и грозили Константинополю; из столицы были видны на другом берегу кибитки турок, обтянутые верблюжьими шкурами. Византийский царь Алексей Комнин обратился к западным христианам с просьбой оказать ему помощь против неверных. В то же время христиане в Испании, успевшие отвоевать часть полуострова, потерпели сильное поражение: из Африки пришли новые массы ревностных мусульман, Альморавиды, и христиане были снова оттеснены к северным горам.

Руководство священной войной взяли папы, считавшие себя в то время верховными владыками всего христианского мира. Преемник Григория VII, папа Урбан II, француз по происхождению, созвал в 1095 г. в Клермоне собор, на котором выступил с проповедью крестового похода перед духовенством и громадной толпой народа, собравшейся в поле. С восторженными криками: «Так хочет Бог!» — приняли крест массы людей духовных и светских, священников и монахов, рыцарей, горожан и крестьян. Папа обещал им всем благословение церкви, освобождение от мук чистилища, прощение долгов и охрану имущества во время их отсутствия. Дело, начатое папой, продолжали проповедники, отправившиеся в разные концы Франции, Италии и Германии вербовать новых крестоносцев. Изображая яркими красками святость религиозного подвига, они не забывали описать плодородие земель, обильную добычу, богатства и удобства жизни на Востоке.

Собрались две очень различные массы ополчений. Одна была составлена из простого народа, плохо вооруженного, не имевшего припасов, под начальством проповедника Петра Пустынника и бездомного рыцаря Вальтера Голяка. Эта масса шла из Германии и Франции сухим путем в Константинополь. Крестоносцы вынуждены были жить грабежом; большая их часть была истреблена по дороге венграми и болгарами, через владения которых они проходили, и не дошла до Константинополя.

Другая группа состояла из рыцарских отрядов (с семьями и слугами) под начальством крупных сеньоров. Главная масса рыцарей была из Франции, Северной и Южной; в Италии поднялось множество норманнов по зову сына Гюискарова, Богемунда. Часть крестоносцев двинулась в Италию, чтобы морем переправиться в Константинополь, место общего сбора. Итальянские приморские города взяли на себя перевозку войск на судах, а позднее — доставку в Азию, на место войны, припасов, снарядов и подкреплений. В ополчении не было общего предводителя, каждый сеньор готов был действовать на свой страх; бароны и рыцари плохо слушались главных вождей.

Когда ополчения стали сходиться в Константинополе, царь Алексей нашел, что эти союзники страшнее, чем сами турки. Сеньоры отказывались принести ему присягу верности и обещать, что отвоюют для Византии потерянные ею области; Алексей стал собирать наемных турок и славян против них и поспешил переправить крестоносцев в Малую Азию. Крестоносцы взяли обратно Никею, разбили недалеко от нее турок в большой битве и пробили себе путь из Малой Азии в Сирию. Им много помогла взаимная вражда мусульман, владевших Сирией: север принадлежал суннитам-туркам, а юг с Иерусалимом перед самым приходом крестоносцев отняли египетские султаны Фатимиды, которые держались шиитства. Летом 1099 г. Иерусалим был взят. Победители учинили жестокую резню мусульман на улицах и в большой Омаровой мечети.

Владения крестоносцев на Востоке. В Сирии образовались 4 государства крестоносцев, из которых главное было Иерусалимское королевство на юге. В них установились феодальные порядки. Королевство разделилось на сеньории, баронии и рыцарские лены, с которых требовалась конная служба. На ленах, розданных христианским воинам, работали туземцы, большей частью греко-православного исповедания или христиане-сектанты; они платили оброки и были прикреплены к земле.

Крестовые походы ХП и XIII вв. Пятьдесят лет спустя после первого похода, когда месопотамские турки взяли Эдессу, передовой пост христианства на Востоке, придвинулись к морю и разрезали христианские владения, папа вновь призвал крестоносцев. Вторым походом руководили короли германский и французский; оба они вернулись, не достигнув решительных успехов. Еще 40 лет спустя сирийский султан Саладин присоединил Египет и с двух сторон двинул свои силы на Иерусалимское королевство. Султан взял в плен иерусалимского короля, и священный город отошел обратно к мусульманам (1187). После этого в далекий третий поход для нового освобождения Иерусалима собрались германский император Фридрих Барбаросса, завладевший Сицилийским королевством норманнов, а также короли французский и английский. Из них первый погиб в Малой Азии, другой, Филипп II Август, вернулся с берега Сирии, третий, Ричард Львиное Сердце, без успеха воевал с Саладином.

Папы объявляли большие сборы податей на крестовые походы и старались увлечь крупных государей Европы. При вступлении на престол иной король должен был торжественно обещать крестовый поход под страхом папского отлучения, если обещание не будет выполнено. Три раза ходили на Восток германские короли, четыре раза — французские, раз — английский и раз — венгерский король. Большие походы оставались, однако, безуспешными.

Настроение в Европе постепенно изменилось. Неудачи в Палестине останавливали колонистов и воинственных богомольцев, а выгоды завоевания богатых восточных государств отклоняли крестоносцев в сторону. В четвертом походе 1204 г. итальянские и французские рыцари вместе с венецианцами захватили Константинополь, разграбили его богатства и свергнули туземную династию. На месте Византии была основана Латинская империя. Балдуин, граф Фландрский, был избран римским императором; рядом с ним итальянский сеньор сел королем в Салонике; острова и лучшие берега Эгейского моря были отданы венецианцам, которые получили на Востоке полный торговый перевес. В Константинополе, подчинившемся духовной власти папы, был избран латинский патриарх, родом венецианец. Двадцать пять лет спустя в Палестину отправился, по обещанию, данному папе, внук Барбароссы, Фридрих II, император Германии и король Сицилии. Ему удалось без кровопролития выкупить Иерусалим у египетского султана Алкамиля, но скоро турки снова и окончательно отняли у христиан Святой город (1244). Последнюю попытку отвоевать Иерусалим сделал французский король Людовик IX, прозванный Святым; в 1248 г. французское ополчение двинулось на Египет; но мусульмане заперли крестоносцев среди рукавов Нила, король Людовик был взят в плен, и экспедиция кончилась.

После новой потери Иерусалима у христиан осталась лишь узкая береговая полоса в Сирии с большим портом Аккон. В конце XIII в. (1291) и эти владения были утрачены. Еще долго, в течение двух столетий, продолжался призыв к крестовым походам. Но воинственное движение на Восток кончилось. Европа выслала огромные массы, которые погибли в войнах или были вытеснены назад. Выиграли только южноевропейские города, особенно Венеция и Генуя. Они завели большие флоты и захватили господство на Средиземном море.

Рыцарские ордена. В крестовых походах сложился класс рыцарей. Раньше они были разрознены на службе у отдельных сеньоров; теперь в далеких походах и колониях они стали соединяться в товарищества. Рыцари-крестоносцы вступали в монашеский союз, составляли общину (орден), отрекались от семьи и собственности, подчинялись выборному настоятелю (великому магистру). Главной целью ордена была борьба с неверными; рыцари обязывались также помогать бедным и больным богомольцам, охранять безоружных на пути к святыням.

Первым образовался в Иерусалиме орден французских рыцарей-тамплиеров, т. е. храмовников, так как они сначала помещались на месте, где, по преданию, был старинный иудейский храм. По их примеру сложились в военный орден итальянские рыцари: они присоединились к более старинной монашеской общине, основанной итальянскими купцами еще до первого крестового похода и устроившей в Иерусалиме госпиталь под покровительством св. Иоанна. Отсюда название ордена — госпиталиты, или иоанниты.

Рыцарские ордена получали утверждение папы и были совершенно независимы от государств, среди которых находились их замки и владения. Папа видел в них свою армию, осыпал рыцарей, особенно тамплиеров, льготами и милостями: они получили право давать отпущение грехов, какое имел только папа, совершать богослужение на земле, на которую был положен интердикт (отлучение), и даже прощать и хоронить у себя отлученных. Папа так возвеличил «Христовых борцов», что к ним устремились огромные благочестивые дарения; дарители думали, что они приобщаются той святой силе, которую проявляют рыцари в крестоносной борьбе.

Подобные же ордена рыцарей образовались и в самой Европе, там, где поднималась война за веру. В Испании возникли ордена для борьбы с мусульманами-маврами. На юге-восточном берегу Балтийского моря для распространения веры оружием среди языческих литовских племен был поселен Тевтонский (Германский) орден. Он был основан в Палестине перед самым взятием Иерусалима; в начале XIII в. его перевели в Пруссию, между низовьями Вислы и Немана.

Рыцарская культура. Орденские правила повлияли на нравы всего класса воинов. По старинным песням, воитель заводит дикие ссоры, беспощадно режет и грабит, сжигает беззащитных, забывает клятву и данное слово, распаляется до безумия. Со времени крестовых походов стало развиваться понятие о рыцарской чести. Рыцарь должен оберегать слабого, держать слово и быть верным своему сеньору, помогать церкви, быть бесстрашным и никому не давать себя в обиду. Рыцари все как бы входят в великое идеальное братство всей христианской земли. Их соединяют особые учреждения и обряды.

В рыцари можно было вступить только через посвящение: оно давалось за особые заслуги на поле битвы (так король посвящал часто министериалов) или его получали сыновья феодальных владельцев после особого военного воспитания. Чтобы приготовить будущего рыцаря, мальчика рано отдавали на службу ко двору сеньора; с 15 лет он становился конюшим, оруженосцем рыцаря-покровителя, следовал за ним повсюду, в битве стоял рядом с конем рыцаря, держал его щит, подавал запасное оружие и вместе бился. При достижении 21 года военный слуга получал полное вооружение. Накануне посвящения он постился в церкви, исповедовался и причащался. Посвящавший рыцарь, перед которым он становился на колени, давал ему «последний удар» ладонью по лицу или мечом по спине.

Где сходилось много рыцарей, устраивались турниры, военные состязания перед большой публикой. Рыцари выезжали в шлемах, закрывавших лицо: их узнавали и называли по каким-либо рисункам (гербам) на щите или знамени, например по изображению льва, дракона, павлина. В виде приза победитель брал вооружение противника — или ценой победы становилась потеря свободы, которую приходилось выкупать денежной суммой. Многие бедные рыцари добывали себе таким образом достояние, переходя из одного замка, от одного турнира к другому: это рыцари странствующие, искатели приключений.

Рыцарские понятия смягчили грубые феодальные взгляды на женщин. Сеньор часто насильно выдавал замуж наследницу лена, девушку или вдову, чтобы вознаградить какого-нибудь вассала новым наделом, иногда сдавал невесту с аукциона тому, кто больше заплатит за лен. В среде рыцарей, женам и вдовам которых приходилось защищать замки, ободрять и воодушевлять воюющих или идти самим в крестоносный поход, сложился другой взгляд: уважение к женщине и нежные заботы о ней. При дворах, где собиралось много рыцарей, преклонение перед женщиной приняло особый вид служения даме; рыцарь приносил своей даме присягу вассала и в честь нее совершал подвиги.

В рыцарских песнях возвеличивались идеальные чувства рыцаря, особенно его любовь к даме; в стихотворных и прозаических повестях изображались в сказочной форме приключения, страдания и победы идеальных рыцарей. Эти поэмы назывались романами, так как, в отличие от ученой и церковной латинской литературы, они были составлены на разговорном романском языке. Авторы их были рыцари и назывались труверами, т. е. сочинителями (в Южной Франции трубадурами). Исполняли их перехожие музыканты и сказители, менестрели (т. е. министериалы, слуги). Рыцарские рассказы и поэмы имеют в основе старинные языческие сказания и христианские легенды. Они заимствуют из истории фигуру Карла Великого, но изображают его во главе крестового похода, идущего на Иерусалим. У каждой народности был свой излюбленный круг сказаний: в Германии — сказание о Нибелунгах (поэтическое название племени бургундов), в которое вплетена трагическая участь героя Зигфрида; во Франции — песнь о Роланде и сподвижниках Карла Великого, а также перешедшее из Англии кельтское сказание о короле Артуре и воителях его волшебного Круглого стола. Повсюду распространилось возвеличенное крестовыми походами сказание о св. Граале, лучезарной драгоценной чаше, заключающей в себе кровь Христову, лицезрение которой доступно лишь рыцарю высшей добродетели.

Рыцарство раньше всего развивалось во Франции, стране, давшей более всего крестоносцев; особенного блеска достигают рыцарский быт и поэзия при дворе германских императоров из дома Штауфенов (или Гогенштауфенов).

Империя Штауфенов. Штауфены владели многими бургами в Швабии; по родству с франконскими королями они получили земли в Юго-Западной Германии и вдоль течения Верхнего Рейна на важной торговой дороге. Из этих сеньоров выбирались короли в течение столетия (1139—1254) с одним перерывом. Король Фридрих I Штауфен (1152—1190), прозванный в Италии Барбароссой (Краснобородым), имел очень высокое понятие о своей власти: по его взгляду, империя — господство над всем светом; все другие государи — вассалы императора, все земли и королевства — его лены. Фридрих принял в суды ученых юристов, изучавших в Болонье римское право,.и они вставляли в грамоты и приговоры различные выражения о величии власти государя, которые они находили в законах неограниченных самодержцев римских, Константина, Феодосия и Юстиниана. По обычаю Фридрих двинулся в начале своего правления с войском в Италию, чтобы короноваться в Риме. Но папа в это время не владел Римом. Простой народ, купцы и ремесленники, соединились с мелкими рыцарями, захватили штурмом Капитолий и низвергли управление консулов, набиравшихся из видных семей; вместе с тем был изгнан папа и Рим объявлен республикой. Среди общего возбуждения большое влияние приобрел ученый священник Арнольд из Брешии, получивший образование в Париже. Арнольд, строгий в своей жизни и горячо убежденный, учил, что духовен-, ство должно жить лишь десятиной, а не владением землей, так как это противно христианству; не должно быть у папы и епископов светской власти, которая исключительно принадлежит государям и республикам.

Когда Барбаросса подошел к Риму, ему предложили корону одновременно римский народ и папа, который только что произнес над Римом проклятие. Король не признавал прав народа и принял корону от папы, под условием выдать ему Арнольда. Во время самой церемонии коронования римляне взялись за оружие, и на улицах произошел жестокий бой. Арнольда схватили, и император отдал проповедника на казнь. Но и с папой Фридрих не мог поладить. На рейхстаг, т. е. собрание королевских вассалов, в Безансон (в Арелате) приехал папский легат, кардинал Роланд; он решился напомнить Фридриху, что «император получил власть не от кого иного, как от папы». При этих словах один из германских сеньоров с обнаженным мечом бросился на прелата, и сам император едва остановил кровопролитие.

Ломбардские города в борьбе с Барбароссой. Новым походом в Италию Фридрих решил установить свои права во всей полноте. Особенно он хотел принизить богатые промышленные города Ломбардии. Когда Милан отказался принять присланных чиновников, Фридрих обложил город. Более двух лет оборонялся Милан от войск императора. Наконец истощенные голодом жители сдались и с архиепископом во главе явились в лагерь босые, посыпав пеплом головы, с веревками на шее. Император велел им всем выселиться; город подожгли с четырех концов; все его стены, башни и даже церкви были разрушены до основания. На месте Милана хотели оставить пустырь навеки и провели в знак этого плугом борозду. Бывшие граждане Милана были обращены в крестьян, разделены по четырем деревням и посажены на тяжелую сельскую барщину.

Духовная жизнь

Народные проповедники и еретики. В эпоху папского могущества многие осуждали жизнь высшего духовенства и нападали на богатых, роскошествовавших клириков. Люди, недовольные жадностью руководителей церкви, находили, что истинные пастыри должны быть бедны и бескорыстны, должны свою жизнь сделать подражанием Христу и бедным апостолам. Арнольд Брешианский, будучи профессором в Париже, набирал нищих студентов и думал составить из них союз проповедников, которые бы обратились с доступным словом к простому народу и принесли ему утешение.

В XII в. в промышленных городах Южной Франции и Северной Италии можно было встретить странствующих учителей, которых народ звал «добрыми людьми», или вальденцами о них было слышно, что «они живут без крова, ходят босые, в грубой черной или серой шерстяной одежде, обыкновенно по двое, ничего не имея при себе, всем делясь друг с другом, как апостолы, нагие, следуя за нагим Христом». Проповедуя евангельскую жизнь, они учили, что нет другого источника истины, кроме Писания. Чтобы ознакомить простых людей с Библией, ее перевели на народные языки, итальянский, французский и немецкий. Книгоноши тайно распространяли народные библии, но помимо того народ учился со слов проповедников, которые отлично знали тексты и притчи и заставляли искусно запоминать отрывки и молитвы. Церковь скоро стала подозревать в них еретиков, и они в свою очередь считали церковь испорченной и полной греха. Еретики отвергали чистилище и заупокойные молитвы, которые, по учению церкви, освобождают от загробных мучений; они говорили, напротив, что души идут прямо в рай или в ад, а духовенство не может давать облегчения за гробом; поэтому церковные жертвы и поминания — только обман народа и выдумки, внушенные жадностью священников.

Катары. Еще резче стали народные проповедники, когда в их среду проникло с Востока учение павликиан, или богомилов. По этому учению, мир делится на две половины: чистую, духовную, Божью,— и греховную, материальную, сатанинскую; еретики относили ко второй католическую церковь; в ней они видели соединение всего зла, она была в их глазах домом лжи, синагогой злодеев, а клирики и монахи — отверженными Богом фарисеями. В противоположность этому они называли самих себя катарами, т. е. чистыми. Во Франции катары были известны под именем альбигойцев (от города Альби на юго-западе, где они составляли почти все население).

У катаров было свое духовенство, которое они выводили от апостольской церкви, и свои обряды. Они отвергали христианское крещение водой; по их вере, должно быть только духовное крещение; его символ состоит в наложении рук. Этот обряд назывался утешением и приносил спасение душе. Но утешение могли давать лишь немногие люди, особенно чистых святых нравов, которые воздерживались от семейной жизни, не принимали мясной пищи, проводили всю жизнь в странствовании, не работали, жили гостеприимством и знали истинное учение; скрываясь под различными видами (рыцарей, купцов), они умели узнавать друг друга по особым знакам. Они считались «совершенными» и составляли настоящую Божью общину избранных. Остальные, обращавшиеся к ним за утешением, были просто «верующие» и могли оставаться в составе католической церкви.

Многие люди колебались и в страхе за свою душу искали поддержки в церкви и у еретиков одновременно. Сильные графы Тулузские, владетели большей части Южной Франции, благоволили еретикам, не разрывая, однако, с церковью; при одном из них жил католический епископ, но граф возил с собою также одного из еретических «совершенных», чтобы в случае внезапной болезни не лишиться предсмертного утешения. Папы были очень обеспокоены возрастанием силы еретиков. Иннокентий III решил истребить ересь войной и поднял против южнофранцузских альбигойцев крестовый поход северофранцузских рыцарей, под начальством графа Симона де Монфора. Папский легат сопровождал ополчение, которое избивало еретиков и жестоко грабило ими занятые города и замки. В течение 20 лет несколько раз останавливалась и снова разгоралась борьба. Особенно действенным против еретиков оказался учрежденный папой церковный суд инквизиции; цель его главным образом состояла в истреблении «совершенных», т. е. руководителей и проповедников.

Нищенствующие ордена. Между тем евангельская проповедь бедных странствующих апостолов увлекала многих верных католиков. Франциск из Ассизи (в Средней Италии), бражничавший сын богатого купца, бросил родной дом и довольство и стал подвижником. Странствование и нищета окружены были в его глазах поэтическим светом. Он называл бедность царицей всех добродетелей, желанной невестой, с которой он обручен. К Франциску примкнуло несколько последователей, отдавших все имущество свое церкви, чтобы последовать за Христом. В своей речи к народу Франциск вдохновлялся образом Спасителя, бедного и милосердного, простого, смиренного и близкого к грешникам. Он называл братскую общину свою миноритами, т. е. нижайшими во Христе.

Многое в действиях и внешнем виде миноритов напоминало вальденцев: темные рясы, подпоясанные веревкой, хождение по двое, приветствие, которое они произносили при входе: «Мир дому сему!», доступная народу проповедь.

Папы не доверяли миноритам и поспешили приспособить их увлечение для своей цели. Мечтатель Франциск виделся в Риме с папой Иннокентием III; папа не согласился допустить свободное евангельское общество; он потребовал, чтобы последователи Франциска стали настоящими монахами, приняли пострижение и вполне подчинились церкви. Римская церковь объявила Франциска святым, но дело его исказила. Она учредила орден нищенствующих монахов, дала ему важные права, например исповедовать и прощать грехи всюду без позволения местного духовенства, отправлять богослужение в странах, подверженных интердикту; но францисканцы также должны были исполнять поручения церкви. Их посылали, чтобы восстановить поколебленное уважение к римскому престолу.

В это же время папы утвердили другой орден нищенствующих монахов, доминиканский. Его основатель, испанец Доминик, встречаясь с еретиками в Южной Франции, убедился, что они превосходят католических священников и монахов своей начитанностью и умением спорить. Он решил, что необходимо приготовить ученых проповедников, которые бы оберегали чистоту церковного учения. Доминиканцы получили устройство по образцу миноритов, но круг их деятельности был другой. Францисканцы жили в самых тесных и бедных городских кварталах, обращались с образной и понятной речью к ремесленникам, рабочим и крестьянам. Доминиканцы больше замыкались в школе и за ученым столом; из их среды выходили профессора богословия и духовные обличители. В качестве духовных воителей церкви, они выбрали девизом изображение собаки с горящим факелом в пасти. Папы поручили им свой новый духовный суд.

Инквизиция. Этот суд был не похож на старинное разбирательство согласно Правдам, а действовал по образцу римского права. Прежний суд собирался по желанию споривших; он был гласный, открытый для всех. В духовном суде, напротив, инквизитор, т. е. следователь, сам начинал дело. Приехав на место, он объявлял, чтобы все знающие за собой или за другими грех в деле веры принесли признание и указали на виновных и подозреваемых. Затем он допрашивал всех признавшихся и указанных тайным доносом. Суд собирался в закрытое заседание и не давал обвиняемому защиты. Кто раз попадал на допрос, обыкновенно и осуждался, так как заранее предполагалась виновность и судья ставил себе целью уловить подсудимого; часто прибегали к пытке, чтобы вынудить признание; обычным наказанием была смерть. Но так как церковь не могла проливать крови, то осужденных отдавали светской власти для казни; их ждало сожжение на костре живыми. Имущество осужденных отбиралось у семьи. Так были отняты у альбигойцев их владения и розданы пришедшим с севера крестоносцам; много получил при этом король, владетель Северной Франции, который поддерживал церковь при истреблении ереси.

Страшная строгость духовного суда объясняется особым взглядом того времени, что ересь — величайший грех и что истребление этого зла на земле — дело в высшей степени угодное Богу. Этот взгляд старались доказать ученые доминиканцы, из среды которых и выходили инквизиторы.

Университеты. Церковь нуждалась в обученных людях для инквизиции, для своих канцелярий и управления имениями. Короли, князья и большие города также имели нужду в помощи ученых людей. Вследствие этого стали возникать крупные высшие школы.

Долгое время школы были только при монастырях и капитулах (городских соборах); они готовили клириков и учили только языку церкви, латинскому. Науки назывались семью свободными искусствами и разделялись на два отдела: первый состоял из грамматики, риторики (искусство литературно выражаться) и диалектики (искусство доказывать и спорить); второй — из музыки (церковное пение), арифметики, геометрии (т. е. описания земли, перемешанного с поверьями) и астрономии (вычисления календаря, а особенно Пасхи, и гаданья по звездам).

До XII в. европейцы были учениками арабов. В середине XII в. в Испании были переведены на латинский язык толкования к Аристотелю кордовских ученых, мусульманина Ибн Рошда (по романскому произношению — Аверроэса) и его ученика еврея Маймонида, а вместе с тем были переведены (с арабского) сочинения и самого Аристотеля. Латинский Аристотель быстро обошел школы всей Европы; его изложение стало главным предметом схоластической (т. е. школьной) философии, или схоластики.

Около того же времени стали усиленно изучать римские законы и судебные порядки по своду Юстиниана. Благодаря этому подъему науки образовались знаменитые школы в Болонье (для римского права) в Салерно (для медицины) и в Париже (для философии и богословия). Школы, собиравшие множество учащихся, студентов, из разных стран, стали называться общими или главными. Они получили название университетов оттого, что учащиеся и преподаватели, сходясь из разных стран, должны были, наподобие гильдий, составлять между собою союзы для взаимной поддержки.

Студенты, между которыми было много бедняков, приходивших издалека с котомками на плечах, составляли землячества, нации; они добивались защиты против остальных горожан, старались обеспечить себе дешевые квартиры (в Париже образовался студенческий ''Латинский квартал). Соединялись в союз и магистры (преподаватели), чтобы освободить свое преподавание от подчинения монастырям и епископам. Папа Иннокентий III стал на сторону ученых: он принял парижских магистров под свое покровительство так же, как папы взяли под свою охрану рыцарские и монашеские ордена. Два больших союза, студенческий и профессорский, составляли вместе независимую высшую школу.

Самая большая школа образовалась в Париже.

Говорили, что Италия имеет папство, Германия — империю, Париж — университет. Парижская школа разделилась на факультеты, по отдельным областям знания. Факультет философии составлял младший курс; на нем преподавались семь свободных искусств (аЛех). Получившие диплом магистра искусств переходили на один из старших факультетов (богословия, права или медицины). Старшие студенты всех наций выбирали из своей среды ректора, который следил за общим порядком в университете и защищал студентов перед судом. Особенно выделялся богословский факультет в Париже, называвшийся Сорбонной. Здесь преподавали в течение трех веков (XIII—XV) самые крупные ученые; их толкования служили опорой церкви наравне с самыми священными и старинными христанскими книгами.

Средневековая наука состояла не в изучении внешней природы или явлений человеческого общества, а в толковании мест из Библии, свода Юстиниана и Аристотеля. Вопросы, занимавшие ученых, кажутся нам теперь искусственными и ухищренными. Вот примеры их: может ли Бог знать больше, чем он знает? Были ли видны раны на теле воскресшего Христа? Был ли голубь, в образе которого явился Святой дух, настоящей птицей?

Римской церкви была очень нужна опора профессоров. Положение тех из ученых, которые решались разойтись с Римом, было очень опасно. В половине XII в. во Франции собором духовенства был осужден как еретик парижский профессор Абеляр, замечательный лектор и искусный проповедник. Ему было поставлено в особую вину сочинение под заглавием «Да и нет», где он подметил противоречия в сочинениях церковных писателей. Главным противником его выступал Бернар из монастыря Клерво, пламенный проповедник, который приобрел славу необыкновенной святости истязанием тела и отречением от всех мирских интересов.

Особенно высоко ценили в церкви ученого доминиканца Фому Аквинского, прозванного «ангелом школы». В книге «Сумма богословия» Фома Аквинский излагает все человеческие понятия, относящиеся к церкви и светскому быту, государственному порядку, торговле и промыслу, семейному устройству и т. д. Его цель — сверить все эти понятия с основами вероучения. В его глазах наука — лишь служанка богословия. Во многом противоположность Фоме Аквинскому представляет его современник Роджер Бэкон, учивший в Оксфордском университете (в Англии). Бэкон знал свойства магнитной стрелки, состав пороха, увеличительное стекло, его занимали астрономические вычисления. Занятия, которым отдавался Бэкон, вызвали против него обвинения в колдовстве, и он должен был провести уже стариком 14 лет в заключении.

На развитии университетов виден подъем городской жизни: в них учились большей частью люди среднего состояния, мелкие рыцари и буржуа. В городах развились также большие театрально-духовные зрелища.

Театр и сатира. Театр у христиан на Западе возник, как у древних греков, из богослужения. В большие праздники среди литургии духовенство само устраивало для поучения простого народа, не понимавшего латинских слов службы, живые картинки л небольшие сцены, в которых изображались события священной истории: ясли с восковым младенцем, к которому приходят на поклонение пастухи и волхвы, омовение ног в Тайной вечере, несение креста, встреча у гроба Господня ангела с мироносицами.

В подвижной среде горожан сложилась литература, непохожая на духовную и на рыцарскую. Главные ее черты — бытовые наблюдения и сатира, изображение человеческих недостатков. Особенно видны они в Романе о Лисе (Рейнгарде, или Ренаре), где под масками хитроумной Лисы, недогадливого Волка, чванного Медведя кроются человеческие характеры. Горожане высмеивали в этой сатире придворную и рыцарскую жизнь, властолюбивую церковь.