Германия. Церковное движение XIV и XV веков

Германские колонисты на востоке. В XIII и XIV вв. германская народность широко распространилась и заняла вдвое большее пространство, чем до тех пор. На северном краю Германии завоеватели и торговцы двигались вдоль берега Балтийского моря. Тевтонский рыцарский орден занял область литовского племени пруссов между Вислой и Неманом, а Ливонский (или Орден меченосцев) — страну латышей по низовью Западной Двины. Также покорены были заселенные славянскими племенами равнины по Эльбе и Одеру; самым крупным княжеством сделался Бранденбург. Во всех этих областях германские колонисты сели в качестве господ и подчинили себе туземцев.

Иначе шло переселение на юге, в полосе среднеевропейских возвышенностей (Богемского плоскогорья, Судет и Карпат): немецкие колонисты вступали здесь мирно в большие славянские государства Чехию и Польшу и в полуславянскую Венгрию.

Эти три государства образовались приблизительно около 900 г. В течение X в. они приняли христианство от проповедников римской церкви. Их князья старались получить титул королей от верховных сил Запада, императора и папы. Чешский король вступил даже в число крупных вассалов императора и стал считаться одним из князей Германии. Чешские, польские и венгерские короли, желая увеличить доходы свои, хлопотали о расширении торговли, ремесла и звали к себе немецких промышленников и рабочих. В Польше города, основанные немецкими колонистами, принимали устройство Магдебурга; за разрешением споров и тяжб, обыватели польских городов обращались в Магдебург. Городской порядок в Польше стал поэтому называться магдебургским правом.

В то время как германская речь и народность проникли далеко на восток, до Чудского озера, Двины, Немана, Вислы и Карпат, сама Германия почти перестала быть государством.

Устройство Германии с конца XIII в. После прекращения династии Штауфенов в течение 18 лет не выбирали короля (1254—1272). Князья и города привыкли действовать совершенно самостоятельно. Когда наконец важнейшие князья сошлись на выборе Рудольфа Габсбурга, одного из южногерманских владетелей, королю были поставлены такие условия, которые делали его совершенно бессильным. Он должен был отказаться от всяких притязаний на Италию и от похода в Рим. Ничего не осталось от старой королевской вотчины с ее богатыми поместьями, замками и складами: все ушло на пожалование или было расхищено во время междуцарствования. Королевских доходов более не существовало. Король не мог ни созвать общую вооруженную силу империи, ни потребовать налог, ни издать общее постановление без согласия избравших его князей.

Князья (фюрсты) распоряжались доходами своих областей, владели рудниками и чеканили монету, собирали пошлины с рынков, переправ и за проезд по дорогам; они могли строить крепости и имели верховный суд в своих владениях. Особенно в их среде выдвинулись семь князей, которые к концу XIII в. стали решать выбор короля (курфюрсты, т. е. князья-избиратели). Это были три крупных владетеля на востоке — бранденбургский, саксонский и чешский, и четыре на западе — архиепископы Кёльна, Майнца и Трира и пфальцграф на Рейне.

Швейцарский союз. В средней части Альп образовался самостоятельный союз из небольших горных общин и торговых городов. Движение через Альпы было очень трудно: путники и товарные обозы переходили небольшими этапами по узким речным долинам и высоким проходам от одного монастыря, замка или госпиталя к другому. Горцы участвовали в перевозе и охране людей и клади, но вместе с тем брали себе большую выгоду в виде пошлин и платы за провоз. Особенно выгодно было положение обывателей четырех лесных кантонов (общин), лежащих кругом озера, через которое течет Рейн, сбегающий с Сен-Готард-ского перевала. У горцев стали оспаривать владение этим путем Габсбурги: они старались получить свободную власть над жителями альпийских дорог, ведущих к Сен-Готарду.

Поэтому сельские жители трех лесных кантонов составили между собою в 1291 г. вечный оборонительный союз: главная цель его состояла в том, чтобы не допускать к себе чужих судей и охранять свои судебные обычаи. Легенда рассказывает потом, что стрелок Вильгельм Телль отказался поклониться повешенной на шесте шляпе габсбургского наместника; с этого началась борьба горцев за свободу. Когда Габсбургов с 1308 г. перестали выбирать в короли, горцы добились своего: Люксембурги признали их независимость от сеньоров и подчинение только империи. Так как империя не имела ни чиновников, ни войска, то, другими словами, они получили полную свободу. Скоро к лесным кантонам присоединились два соседних крупных города, Цюрих и Берн, лежащие на пути к долине Рейна. Это соединение крестьянских горных общин и промышленных городов составило основу Швейцарского союза (имя Швейцарии перенесено на весь союз от одного из лесных кантонов — Швица).

Габсбурги два раза приводили рыцарей против союза, но всякий раз кавалерия уступала натиску пеших копейщиков, и союз стал независимым. Другой, гораздо более крупный, но менее устойчивый союз образовали города Северной Германии.

Великая германская ганза. Около 1000 г. Северное и Балтийское моря прорезывали только норманны Скандинавии и Дании. Двести лет спустя навстречу им двинулись торговые мореплаватели с южной окраины тех же морей, с берегов Средней Европы. Это произошло оттого, что в городах Франции и Германии поднялась промышленность. Среднеевропейские купцы везли на север и на восток, в Польшу и русские земли соль, ремесленные изделия, шерстяные материи, полотно, напитки, вино и пиво, а также южные товары, прибывавшие через Альпы. В обмен они везли с севера меха и кожи, строительный лес, необходимый для постройки кораблей, медь и железо, рыбу, сало, воск и мед, лен и пеньку.

Германские купцы, державшие в своих руках торговлю с Севером, соединялись на чужбине в ганзы. На западе, в Лондоне и Брюгге, ганзу составляли купцы Кёльна; на востоке средоточием торговли был город Висби на острове Готланде, имевший конторы в русских городах Новгороде и Смоленске. Более всего хлопотал о соединении всего германского купечества Любек, главный из вендских городов (т. е. построенных на старой славянской, или вендской, земле). Любек был посредником между североморской и балтийской торговлей: вместо долгого обхода кругом Ютландии товары из одного моря в другое провозились по перешейку от Любека до Гамбурга, стоявшего на выходе Эльбы. В середине XIV в. Любек добился соединения всех городов, торговавших с Севером, в один союз, Великую немецкую ганзу.

Главная цель союза состояла в том, чтобы выключить всех чужих торговцев с двух прилегающих морей; ни один купец, не принадлежавший к ганзе, не мог приехать с моря в Новгород. Сильной помехой союзу поднималось одно из скандинавских государств, Дания, расположенная между обоими морями. Король Вальдемар IV занял южную часть Швеции, взял остров Готланд, разрушил Висби. Тогда в Кёльн сошлись депутаты 77 городов для взаимной защиты. Большой военный флот союзников, которым начальствовал голова Любека, взял столицу Дании Копенгаген, датские острова, южную часть Швеции и смирил норвежского короля, помогавшего Дании (1370). Ган-за достигла величайшего своего успеха. Ее купцы приобрели все преимущества в скандинавских государствах; союз решал здесь даже передачу престола в своих интересах. Ганза заключила ряд выгодных для себя торговых договоров со всеми странами от Финляндии до Пиренейского полуострова. У ганзейцев была поговорка: «Мы покупаем у англичан лису за грош и продаем хвост за гульден» (золотой).

В состав ганзы вошли все побережные германские города; на востоке крайними членами союза были Ревель и Нарва у Финского залива, на западе — Амстердам. В нее входили и сухопутные города, лежавшие у больших рек, текущих на север: Кёльн, Магдебург, Бреславль. Ганза обратила поселки немецких купцов за границей в свои конторы, т. е. отделения, и завела новые конторы. Особенно важны были Стальной двор в Лондоне, Двор св. Петра в Новгороде и поселение в Бергене, на западном берегу Норвегии.

Раздробленная Германия была в XIV и XV вв. главным местом Европы, где выражалось недовольство против римской церкви.

Правительство и ученые против римской церкви. В XIII в. римская церковь сделалась огромным государством над государствами, с богатейшими доходами и многочисленными чиновниками. Сначала папа объявлял, что все это нужно для высоких духовных целей, для крестового похода и защиты вотчины св. Петра. В XIV в. все видели, что власть и богатство римской церкви существуют только для благополучия монарха-папы и его двора, кардиналов и канцелярии, причем они даже покинули священную столицу Рим. Корыстный характер римской церкви был совершенно виден на распространении индульгенций, т. е. покупок прощения грехов, введенных папой Бонифацием VIII. Особое учение служило оправданием индульгенций: говорили, что церковь обладает неисчерпаемой сокровищницей благих дел, совершенных Христом и святыми; папа имеет силу переносить эту заслугу на грешников и покрывать их дела из великого источника благодати.

Там, где король был силен, он старался помешать уходу огромных средств за границу. В начале XIV в. Филипп Красивый задумал отнять часть церковных доходов в свою пользу; ученым легистам он поручил доказать, что папа незаконно присвоил себе неподобающую власть. Скоро явился новый случай нападения на притязание пап. Папа Иоанн XXII, живший в Авиньоне, отказался утвердить избрание курфюрстами германского короля Людовика Баварского и наложил на всю Германию интердикт (1324). Людовик не уступал и пытался созвать собор для осуждения папы; по этому поводу к его двору устремились самые талантливые и решительные противники папства.

Между ними были францисканцы, сторонники бедной церкви, громившие курию за роскошь и падение нравов; тот же самый папа Иоанн XXII объявил ересью их учение, что у Христа и апостолов не было имущества и что христианская проповедь состоит в отречении от благ земных. Особенно резко выступал ученый итальянский юрист Марсилий из Падуи, писавший: «Ученые и государи должны вместе бороться против вреда папского учения». По мнению Марсилия, в деле веры не должно быть принуждения; нельзя грешника ввести в царство Божие путем насилия. Папская власть перешла все границы, а между тем папа вовсе не преемник апостола Петра: это выдумка, и не видно из Писания, чтобы апостол Петр был когда-либо в Риме. Духовенство должно быть избираемо народом, и народу принадлежит верховное решение в церковных вопросах.

Против притязания папы курфюрсты в Германии заявили, что они одни решают избрание императора и что оно не нуждается в утверждении папы. Следовавший за Людовиком Баварским император Карл Люксембургский подтвердил это решение князей-избирателей в особой грамоте, Золотой булле (1356).

Около того же времени в Англии король Эдуард III и парламент запретили, под страхом тяжких наказаний, апелляции к папе, и в Рим перестали посылать ежегодную дань, обещанную Иоанном Безземельным. На защиту парламентских решений выступил священник и профессор Оксфордского университета Уиклиф. По мнению Уиклифа, римская церковь совершенно отклонилась от заветов Христа; у клира надо отнять его обширные земли и богатства; папа имеет право получать с верующих только милостыню. Он не имеет также особой силы вязать и решить волю людей. Тем, что он ставит себя и духовенство выше греха, он впадает сам в величайший грех.

Папа потребовал осуждения Уиклифа. Но правительство не хотело его выдавать; когда в Лондоне епископы собрались судить Уиклифа, в заседание ворвалась толпа горожан и освободила его. Уиклиф стал теперь разбирать самые основы той веры, которой держалась католическая церковь. Священники, по его словам, напрасно считают себя посредниками между Богом и людьми; им не дано никакой сверхъестественной силы; они лишь учителя. Человек сам может узнать и найти пути к спасению; не нужны индульгенции, почитание святых. Единственной основой веры должно быть Писание. Чтобы сделать Писание общедоступным, Уиклиф перевел Библию с латинского языка на народный, английский. Он стал рассылать своих учеников, «бедных священников», для того, чтобы они распространяли прямое учение Писания и своею жизнью подавали пример христианского бескорыстия.

«Бедные священники», близкие к простому народу, приняли видное участие в восстании Уота Тайлера; высшее духовенство осудило учение Уиклифа как ересь, но его самого не тронуло, и он умер в глубокой старости, не переставая работать и писать.

Великий раскол и требование реформы. Общий голос в Европе говорил, что в великое учреждение церкви проникла порча и что необходимо ее «очищение», или исправление (реформация). Но в вопросе о том, что должно быть изменено, сильно расходились. Прелаты во Франции, Англии и Германии тяготились своей зависимостью от папы, обязательными поездками в Рим, большими поборами курии. Большинство держалось мнения, что все епископы равны между собой; следовательно, общие церковные решения могут быть принимаемы только общехристианскими соборами. Собор выше папы; папа может быть только исполнителем воли собора. Особенно сильно заговорили об этом, когда произошел Великий раскол папства. После 70 лет пребывания пап в Авиньоне (Авиньонского плена) коллегия кардиналов разделилась. Часть их переехала в Рим, часть осталась в Авиньоне, и каждая выбрала своего папу (1378). Папы вступили в спор, обращались ко всему католическому миру со своими призывами и преследовали друг друга отлучениями и проклятиями. На много лет затянулся раскол. В 1393 г. Сорбонна разослала по всей Европе запрос, какими мерами можно было бы прекратить раскол. Получено было до 10 000 ответов, и на их основании Сорбонна потребовала отречение обоих пап-соперников и решения дела вселенским собором.

В обществе были более решительные голоса, находившие порчу не в одном папстве, но и во всем клире. Большинство прелатов жило, не затрудняя себя работой, службой и проповедью, которые были предоставлены жалким нанятым викариям. Промышленные горожане, мелкие рыцари и малоземельные крестьяне завидовали крупному владению клириков; у них являлась мысль об отобрании и разделе церковных земель. Еще другое основание недовольства было у народа в городе и деревне: многие искали просвещения и не находили ответа у невежественных священников и монахов. Церковь допускала Библию лишь на латинском языке, и мирянам вовсе не позволяли читать Писание. Многие не хотели идти исповедоваться к духовным лицам, которые своею жизнью подавали такой плохой пример. В годы тяжелых бедствий, во время, например, чумы, собирались общества бичевалыциков. В сильном возбуждении ходили они группами по городам, возвещали конец мира и подвергали себя истязаниям, чтобы смягчить гнев Божий. Перед бичеванием они всенародно исповедовались друг перед другом.

Множество людей искали самостоятельного поучения в делах веры. Поэтому в народе были распространены переводные библии на романском, немецком, английском, чешском языках. В среду читателей Библии легко находила себе доступ та мысль, что светские люди могут быть равны духовным; кто следует Христу в делах, тот истинный священник. А потому мирянам должно быть доступно причащение под обоими видами (хлебом и вином, тогда как в латинской церкви мирянам не давали чаши). Во время Великого раскола поднялось сильное народное движение в Чехии.

Гуситское движение. В XIV в. там правили Люксембурга. Карл IV, «отец для Чехии, вотчим для империи», основал в Праге в 1349 г. университет, первый в Германии. Это привлекло в Чехию много немцев. Они получили перевес и в университете, и в городском совете Праги. Вместе с тем в стране установилось господство многочисленного богатого духовенства; у архиепископа пражского было 10 городов и 400 деревень.

Новое просвещение создало сильный подъем среди чехов. Даровитые проповедники и писатели сплотились в Праге. Рыцарь Штитный первый стал писать по-чешски философские сочинения. «Господь,— говорил он,— любит чешский язык не меньше латинского.» В начале XV в. среди проповедников выдавался Ян Гус, профессор и ректор университета. За него держались чешские ремесленники, выступавшие против богатых горожан немецкого происхождения, и крестьяне, враждебные роскошной властной церкви. Король Венцеслав, сын Карла IV, искавший поддержки в народе, принял сторону чехов в университете и допустил перемену устава, по которой немцы вместо 3/4 голосов в университете получили 1/4. Крайне раздраженные, немецкие профессора и студенты ушли из Праги и основали свой университет в Лейпциге.

В это время чешские студенты, учившиеся в Оксфорде, принесли сочинение Уиклифа. Гус принял одно из главных положений английского преобразователя: священники должны возвещать народу слово Христа, а не ложные чудеса; каждый христианин должен углубляться в Писание, так как в нем вся основа учения. Когда в Прагу пришла булла папы, которая требовала отобрания и сожжения сочинений Уиклифа, большинство университета решительно этому воспротивилось. Папа отлучил Гуса, архиепископ пражский подверг его проклятию, но его не выдавал король. Гус между тем выступил в своих проповедях против индульгенций и объявил, что учение о непогрешимости папы — богохульство; папа не кто иной, как антихрист. Папа и высшее духовенство были бессильны что-нибудь сделать, тем более что раскол в церкви принял крайние размеры и ожидалось разрешение его собором.

Великие соборы XV века. В течение первых 40 лет XV в. сходились три собора для преобразования церкви. Первый из них (в Пизе) не привел к примирению; он только отрешил двух соперников и выбрал нового папу; оба смещенных собором папы не отказались, и на Западе стало трое пап. Второй собор был созван императором Сигизмундом, сыном Карла Люксембургского и братом чешского Венцеслава, в Констанце, у Боденского озера. На собор съехались прелаты из пяти главных стран Европы — Германии, Англии, Франции, Италии, Испании, и голоса подавались по нациям. Собравшиеся провозгласили учение о том, что собор выше папы; три лица, спорившие за папский престол, были низложены, и вновь выбранный прелатами папа принял условие созывать соборы правильно каждые 5 лет.

Члены собора добивались также разрешения всех споров об учении. Очень смелые в деле ограничения власти пап, прелаты и ученые Сорбонны проявили в вопросе веры такой же деспотизм, что и папы. Они прокляли память Уиклифа и стали ревностно судить Гуса, вызванного под охраной императора из Чехии в Констанцу. Собор не входил в разбор его мнений и только требовал отречения. Гус настаивал, чтобы ему привели доказательства из Писания. Ему ответили: «Если собор скажет, что у тебя один глаз, ты должен согласиться». В качестве нераскаянного еретика Гус был предан светской власти, т. е. отдан на казнь. В тот же день Гус был сожжен на костре (1415).

Смерть Гуса была толчком к восстанию в Чехии. Так как в церквах не допускали причащения чашей, народ стал собираться огромными толпами для богослужения на полях. Гуситы выставили четыре пражские статьи, в которых требовали свободной проповеди слова Божия, причащения под обоими видами, возвращения церкви к первоначальной чистоте посредством отобрания богатств у церкви и наказания клириков за проступки. Гуситы отказались признать королем своим Сигизмунда, и он двинул против них ополчение крестоносцев из Германии.

Тогда в Чехии быстро образовались военные массы, объединившиеся вокруг знамени с изображением чаши. Вождь гуситов, рыцарь Жижка, везде разбил немецких крестоносцев. В среде гуситов с самого начала было видно сильное различие. Университет, сеньоры, богатые граждане Праги готовы были примириться с церковью, если им дадут причащение мирян чашею. Гораздо дальше этих умеренных, или чашников, шли мелкие рыцари, крестьяне, ремесленники: они требовали устранения духовенства и выбора проповедников народом, или табором (отсюда их название — табориты). Среди них выступали восторженные проповедники, которые возвещали о близком наступлении конца мира, требовали раздела земель и общности имуществ.

Собор в Констанце не удовлетворил даже умеренных людей. Папа, выбранный собором, не созывал обещанных общецерковных собраний и не приступал к объявленной собором реформации церкви с головы до ног. Поэтому сторонники преобразования настояли на созыве третьего большого собора в Базеле (1431). Король Сигизмунд и Базельский собор вошли в соглашение с чашниками и допустили для Чехии причащение чашей и проповедь на народном языке. Тогда в свою очередь богатые и умеренные гуситы, испуганные проповедью таборитов, отстали от восстания и помогли подавить его; таборитское войско и его вожди были перебиты.

Базельский собор поссорился с папой и не имел успеха. Когда собор принялся за отмену доходных статей римской церкви, папа объявил его распущенным и постарался отвлечь прелатов на свой собор, который он созывал во Флоренции для воссоединения греков с западной церковью.

Опасность, грозившая папской власти, была устранена. Папа Пий II объявил ересью учение о превосходстве соборов над папами и отменил соглашение, которое Базельский собор заключил с чашниками. Большая общая реформация, горячо ожидавшаяся в начале XV в., не удалась.

Начало книгопечатания. Так как клирики по-прежнему мало удовлетворяли жажду народа в просвещении, множество людей пошло своими путями. В Нидерландах возникло общество братьев общей жизни, которые переписывали и распространяли дешевые книги. В большом количестве продавали они Библию бедных. Это был скорее атлас иллюстраций, чем книга. Важнейшие места из Ветхого и Нового Завета были сопоставлены рядом в виде картин, а под ними были только краткие пояснительные подписи. Картинки из Библии, изображения святых с кратким текстом приготовлялись также и на отдельных листах. Так как на них был большой спрос, то придумали готовить их механически: рисунок для одного листа и текст для другого вырезывались на двух деревянных дощечках с оставлением выпуклостей в тех местах, которые должны были вытиснуться на бумаге. Пластинки покрывались чернилами или краской, и к ним прикладывали бумагу. Это было началом печатания.

В 30-х гг. XV в. золотых дел мастер и резчик Гутенберг, родом из Майнца, пришел к мысли о том, чтобы разделить целую резную страницу на отдельные передвигаемые буквы и для каждой страницы набирать буквы. Гутенберг приспособил также для печатания станок, пресс. Первая книга, вышедшая в 1456 г. из мастерской-типографии, была латинская Библия. Затем было напечатано Юстинианово собрание законов.

Печатание необыкновенно увеличило число приготовляемых экземпляров и этим очень удешевило книгу; понижению цены на книги помогло также изобретение тряпичной бумаги. Открылось могучее средство для быстрой передачи мысли, для распространения знания в широких кругах.