Мы наблюдаем попытки изменить самый субстрат человеческой речи в сторону унификации и лишения голоса

В Вавилоне Апокалипсиса человечество обнаруживает поразительное единство чувств. «И будут смотреть от народов, и колен, и языков, и племен на трупы убитых пророков… и радоваться» (см. Отк. 11:9, 10). В Апокалипсисе являются два зверя – богоборец и лжехристианин. Первый зверь является, когда земля уже стала единым целым – для зверя: он получает «власть над всяким коленом, и народом, и языком, и племенем» (Отк. 13:7). Говорится не о всех людях (лишь о тех, «имена которых не написаны в книге жизни»), но о всех народах и субкультурах.

Бывшее в древнем Вавилоне рассеяние народов и смешение языка – для зверя Апокалипсиса уже не препятствие.

И тогда «восходит от землидругой зверь», внешностью христианскою: «он имел два рога, подобные Агнчим» (Отк. 3:11). При втором звере возродится замысел Вавилонской башни, не сама башня, а всемирная деятельность Вавилона – низводить небо на землю по воле человека. В первом Вавилоне то была деятельность духовная и научно-техническая, и в последнем Вавилоне то будет деятельность духовная и научно-техническая: необходимо стало пресечь то богообщение, которое установилось между Христом и Церковью в Пятидесятницу, а одно из средств – обезгласить мир.

Апостолам в Пятидесятницу с неба явились языки как бы огненные и «бысть глас»… Зверь же, как сказано (Отк. 13:13):

сотворит знамения великие, так что и огонь сотворит, – от неба чтобы (огонь) нисходил на землю пред человеками.

Огонь с неба будет, гласа не будет... Это будет другой единый языковой субстрат, «новояз» – визуализированная речь, и в идеале ее можно будет вообще обезгласить…