Ритуал и контр-ритуал: обсессивно-компульсивное расстройство

 

Первая встреча

 

(Входят родители пациента)

Отец: М. 17 лет, и он остался на второй год во Определение

втором классе Естественно-научного лицея, проблемы

и, стало быть, я попытаюсь изложить вкрат­це тот длительный процесс, который начал­ся два года назад, когда — то есть, по край­ней мере очевидные факты проявились два года назад, когда — по этой причине я не захотел привести сюда с нами мальчика, М. известна только часть истории.

Т.: Конечно.

О.: И, следовательно, М. был... обнаружен в машине караби­нерами нашего района, в компании человека... в машине, с человеком того же пола... таким же «взрослым» как я, или может даже несколько старше... который, как потом ока­залось, был лучшим другом нашей семьи, и который уже в течение некоторого времени обольщал его и, скажем так, у них это была уже не первая встреча...

Т.: Простите меня...

О.: Да, пожалуйста.

Т.: М. — это ваш старший или младший сын?

М.: Старший.

О.: Эти встречи носили явно гомосексуальный характер и, ка­жется, все ограничивалось, если можно так выразиться, ситуациями взаимной мастурбации или даже орального контакта, в этом смысле. В настоящее время, так как этот человек был осужден — по этому делу было обращение и в апелляционный суд, — но этот эпизод, скажем, был доста­точно... это произошло в феврале 1988. В период с... ска­жем, с ноября... (обращаясь к жене), правильно? Начиная с ноября 1988. Скажем, спустя семь или восемь месяцев после того как это случилось, М. начал переживать кри­зис... так как я работал в своей студии, моя жена звонила мне и говорила: «Возвращайся, здесь с М. невозможно спра­виться»; именно тогда это с ним и началось; он начал зак­рываться в шкафу… не желая никого больше видеть…

Т.: Младший или старший?

О.: Младший.

М.: Это всегда только младший доставляет нам такие пробле­мы, не старший.

О.: Я хочу сказать одну вещь насчет М.

М: (перебивая) Как будто бы М. никогда у меня и не было, (терапевту) вы понимаете?

О.: Старший не имеет к этому никакого отношения. Он уже некоторое время живет самостоятельно, отдельно от нас...и он стал закрываться в шкафу, говоря при этом: «Я не хочу никого больше видеть». После того, как это случилось...

Т.: Извините меня... м-м-м, нет, возможно, я не понял. Это у Ml или у М2 были гомосексуальные проблемы?

М.: У Ml, нашего младшего сына.

Т.: Хорошо. Все, что вы рассказывали, было про вашего млад­шего сына?

М.: Да, все, о чем мы рассказываем, касается нашего младшего сына.

О.: Только нашего младшего.

Т.: Очень хорошо.

О.: И в тот момент, в ходе терапевтического лечения мы гово­рили о том, как все это могло случиться; и он: «то да се, отчасти из страха, что вы узнаете, что тот человек приста­вал ко мне». В общем, в конечном итоге, скажем, что этот человек получил... (фыркает) доступ к М., который под­дался этой ситуации. Так или иначе, после того как эта ис­тория закончилась, вот именно, вмешательством караби­неров, и прошло семь или восемь месяцев...

Исследование перцеп­тивно Т.: Это стало достоянием гласности?

-реактивной системы О.: Нет, нет.

родителей и предпринятых М.: Нет.

попыток решений, Т.: Это осталось в большом секрете?

если таковые были - О.: Да, между нами...

особенно в отношении Т.: Вмешательство полиции не вызвало...

социального контекста О.: (перебивая терапевта). Это ничего не вызвало потому что...

Т.: (продолжая свой вопрос, прерывая отца)......изменений в

социальном окружении?

М.: Это был закрытый процесс, доктор.

О.: В социальном окружении? Нет, потому что кроме всего прочего карабинеры нашего округа — мои друзья; я их знаю. Старший по званию позаботился об этом, так что не было никаких проблем с этой точки зрения. И тогда, через шесть — восемь месяцев после того, как все это случилось, М. начал делать ненормальные вещи. Это также совпало с тем, что за пару дней до этого был украден очередной мо­тоцикл и, кроме того, с тем, что его бабушка, моя мать, не­давно умерла. Несколько дней спустя мы начали беспоко­иться и повели его к врачу. Он в течение примерно десяти дней оставался в постели — шесть, семь, восемь дней, де­сять дней — дома в постели, не хотел выходить из дома, и мы, в конце концов, убедили его пойти на прием к профес­сору в N, к детскому психиатру.

М.: (прерывая) Пятого февраля исполнился год...

О.:...который вначале диагностировал обсессивный психоз, но позднее сказал: «Нет, возможно, это пограничное со­стояние». Что бы то ни было, он прописал таблетки Semac, это препарат, который продается в городе-государстве Ва­тикане, препарат... но так, очень, очень легкий... в почти терапевтической дозе: полтаблетки, один раз в неделю, тог­да как обычно это 2 — 3 таблетки в неделю...

М.: (прерывая) Иногда только четверть...

О.: Иногда только лишь четверть таблетки. Кроме того, три капли Psicoperidol и Anafranil, одну таблетку — детская доза, можно сказать. Потом он в феврале посоветовал нам: «Да­вайте сделаем так: у М. теперь уже такая ситуация в шко­ле... в августе, может, было бы хорошей идеей, если бы ваша семья попыталась сменить обстановку». Воспользовавшись тем, что обычно в летний период и до конца октября я езжу в И., где практикуюсь в своей профессии художника, то в феврале мы решили: «Давайте сделаем так: почему бы нам не переехать в И. раньше?» Таким образом, я записал его на второй семестр в школу — там, в И... Он походил в шко­лу в течение месяца, но после этого ему это больше не уда­валось; он не хотел находиться среди других людей. Я ду­

маю, что у М. много друзей, действительно много друзей, многие к нему очень хорошо относятся, особенно здесь, в этом районе, они его уважают, короче, любят его и раньше были ему близки. Он ходил на дискотеки, но потом...

М.: (прерывая) Он ненавидел толпу.

О.: Он возвращался (выразительно, эмоционально) и говорил: «Я больше не могу находиться там». Потом, когда наступи­ла весна, я в один прекрасный момент... да, ему было по-настоящему плохо... Я постепенно прекратил медикамен­тозное лечение, но эти лекарства не были назначены ему в один и тот же момент. Сначала одно, потом другое, потом еще другое. И так, с наступлением весны и с помощью его друзей, можно сказать...

М.: (перебивая) Можно сказать, что ему удалось отвлечься...

О.: Отвлечься. Он сказал, что хорошо провел лето. Вместе с тем в тот период дома его проблема, скажем, была связана с одним словом — СПИД, СПИД...

М.: (Прерывая) Кровь. Он не может выносить вида даже ка­пельки крови...

О.: Кровь, СПИД, шприц на земле... и он завел привычку мыть­ся два, три раза в день, с шампунем, пеной, он использовал шампунь литрами, литрами и литрами...

М.: Он моется и не вытирается.

О.: Шампуни (выразительно, эмоционально)...

М.: Для него полотенца недостаточно свежие...

О.: (Перебивая) Минутку, это было в начале...

М.: (продолжает, перебивая в свою очередь)... стаканы не чи­стые, тарелки, вилки — у меня было ощущение, что я схо­жу с ума, бегая взад и вперед по дому, чтобы ублажить его, и теперь он — извини меня (обращаясь к мужу, который пытался прервать ее), но он возвращается к тому же со­стоянию, в котором он находился именно в этот же самый период прошлого года, когда мы уехали для того, чтобы он чувствовал себя спокойнее.

О.: (прерывая, к терапевту) Можно я закурю?

Т.: Да.

М.: Он вновь вернулся...

О.: (перебивая жену, предлагает терапевту) Вы хотите сига­рету?

Т.: Нет, спасибо.

М.: Он вернулся в кровать и больше не вставал. Я все еще при­кладываю усилия, доктор, при приготовлении еды, он лю­бит всякие деликатесы, немного необычную еду, как и во всем, что он делает. И как я уже говорила, сейчас он воз­вращается к тому же периоду прошлого года. Он берет... бутылки со спиртом — они могут быть заражены и боль­ше не годятся, мы должны купить новую, потому что эта «заболела». То же самое с сигаретами, потому что он мно­го курит. Сейчас ему будет 17 в следующем месяце.

Т.: То есть он приписывает определенную... живость, одушев­ленность вещам? Оживляет, анимирует предметы? Поэто­му он говорит, что бутылка «заболела».

О.: О, да. Бутылка больна, пачка сигарет упала Исследование

на пол и, следовательно, заболела, то же са- перцептивно-

мое с зажигалкой. реактивной

Я хочу попробовать вспомнить, тогда, в лет- системы

ний период он достаточно хорошо себя чув- пациента

ствовал, он освободился от проблемы с шам- как она

пунями, биде и так далее, и можно сказать, воспринимается

перестал предаваться чрезмерной и, в общем, родителями

неоправданной, гигиене. Он провел все это время довольно хорошо. Он продолжал про­являть беспокойство по поводу мелочей — не знаю, стакан, вилка — но это было так, тер­пимо. Потом мы вернулись в Н., точнее, моя жена первая вернулась в Н., так что...

М.: (прерывая) Чтобы он пошел в школу, чтобы он мог повто­рить учебный год.

О.: Начать учебу в школе, тогда как я предполагал остаться там в октябре и поработать. Но меня вызвали раньше, потому что М. начал себя опять плохо чувствовать, в то время как он уже ходил в школу, и я вернулся в Н. раньше, чем плани­ровал... Потом по дороге в школу... (исправляет оговорку) по дороге на дискотеку М. попал в аварию. Ему наложили шину, которую вскоре должны снять, возможно, ее сни­мут на следующей неделе. Он попал в аварию, его положи­ли в больницу на операцию, я был «госпитализирован» вме­сте с ним, в течение шестнадцати дней я не покидал его ни днем, ни ночью, так как он не хотел, чтобы я оставил его одного — с огромными трудностями для того, чтобы на­кормить его, носил взад и вперед...

М.: (прерывая) Он не может пользоваться туалетом, если это не его домашний туалет.

О.: «Где положили это? А где положили другое?» И все в таком духе. Потом, после больницы, скажем, в период выздоров­ления, когда он...

М.: (прерывая) Дома...

О.: Проблема заключается в том, что сейчас он продолжает,

он опять начал с этим биде... Сейчас он перестал...

М.: Он не вытирается, он не...

О.: Да, сейчас он перестал вытираться, возможно потому, что полотенце находилось не там, где следует...

М.: О, позволь мне сразу сказать еще одну вещь, пока я не за­была; вдруг постель с только что смененным бельем, чис­тая...

О.: (перебивая) Если он видит крошечное пятнышко...

М.: Нет, нет, даже если его там нет. Он отпрыгивает, как пру­жина: нужно выбросить полотенца, поменять подушку и наволочку — и что еще, я не знаю — простыни, все в этом роде.

Т.: Хорошо. Таким образом его основные симптомы сейчас — это мысли, навязчивые идеи насчет грязи и возможности заражения...

О.: Сейчас он вызывает у себя рвоту — это то, что он делал год назад...

М.: (перебивая) С помощью зубной щетки, все время, доктор, он делает это все время...

О.: Он может делать это даже семь, восемь раз, и если ему не удается достичь цели, он съедает что-нибудь, чтобы спро­воцировать рвоту...

М.: (перебивая) Да, он идет на кухню. Но, доктор, я заметила, что за последние дни, точнее, как минимум за последние пятнадцать дней, ситуация все ухудшается, как в прошлом году. Однако он теперь реагирует следующим образом: зво­нит отцу в студию, потому что он не хочет находиться дома, и идет в студию; однако он очень нетерпимый мальчик, он был таким с малых лет, доктор, я считаю важным подчеркнуть это. Мой муж говорит, что, может, это не имеет ника­кого отношения, но у нас, к сожалению, в нашей семье есть прецеденты с обеих сторон; с моей стороны — одна из сес­тер моей матери, которая была травмирована после десяти лет жестокого обращения мужа с ней, который истязал ее даже по поводу того, что еще только должно было бы слу­читься; и потом, у меня есть сестра, которая, к сожалению, распускает руки в отношении моей матери. Мой сын иног­да делал это, иногда делает то же самое по отношению ко мне; иногда он пристально смотрит на меня и говорит, что должен убить меня. Сейчас он больше этого не делает, воз­можно, благодаря той инъекции, которую мы ему сделали...

О.: Mobiten, половина ампулы в месяц, — вот только в этот ме­сяц, поскольку он настойчиво проявлял такое поведение, ему ввели дважды по половине ампулы.

М.: С очень коротким промежутком времени между двумя инъекциями.

Т.: Это опять-таки сделал психиатр?

О. и М.: Да, опять он.

О.: У меня с собой есть некоторые рецепты на тот случай, если вы сочтете нужным взглянуть. (Достает рецепты из кар­мана и дает их психотерапевту).

М.: Он говорит, что это серьезно, доктор. Он говорит, что по­ложение серьезное, как если бы мальчик регрессировал в своем развитии на три или четыре года назад.

О.: Он... М. говорит... нет, я уверен, что... сейчас я бы хотел посмотреть...

М.: (перебивая) Он ждал с нетерпением прихода сюда, к вам.

О.: Да, подожи минутку... когда он увидел вас по телевизору в шоу Маурицио Костанцо, он немедленно позвонил мне и сказал: «Папа, я сейчас слушаю что-то очень интересное. Может быть, доктор Нардонэ — тот человек, который мо­жет решить мои проблемы...»

М.: «Он поможет мне сделать это, он поможет мне».

О.: Тогда мы пошли и купили вашу книгу и прочитали ее; я прочитал только несколько отрывков, так что...

М.: (прерывая) Да, поскольку он не в состоянии читать.

О.: Он очень этим вдохновился; это очень важно для него, и, возможно, это факт несомненно...

Т.: Положительный.

О.: Положительный.

М.: Он говорит: «Когда я выздоровлю, я устрою большую ве­черинку». (Терапевт возвращает рецепты отцу).

О.: Скажем, что, в конце-то концов, с практической точки зре­ния он имеет поддержку от меня, от своей матери, от сво­их друзей; скоро, когда настанет теплый сезон, мы, воз­можно, должны будем вернуться в И.; и может быть, он...

М.: Но это, самое большее, даст ему возможность отвлечься, доктор.

О.: Он говорит, что постоянно думает об этих вещах, всегда об одном и том же...

М.: О заражении. Потом, в последнее время он не так часто пользуется биде, однако, он протирает губы спиртом. И действительно, если вы посмотрите на его губы, вы увиди­те, что они все потрескались.

О.: Ситуция с биде улучшилась.

М.: Но он посвятил себя рвоте. А потом спирт использовался и для биде — я должна была чистить его, прежде чем он нач­нет мыться; к тому же он больше не вытирался полотен­цем, он встает с биде и ходит со всем этим мылом, стекаю­щим у него между ног.

О.: И нужно сказать, что эта все более обременительная ситу­ация, в особой манере обременительная ситуация, я не знаю... кроме того, вот уже четыре месяца у него эта нога... Он был в больнице... он не может свободно ходить...

М.: Да, но его поведение не становится лучше, когда он на ули­це, оно становится еще хуже.

О.: Да, я понимаю, я хотел сказать... А потом, эта обремени­тельная ситуация совпала именно с тем моментом, когда он узнал, что мы можем приехать сюда к вам, через не­сколько дней после того, как мы видели вас в шоу Маурицио Костанцо, и она сказала мне... так мол и так... И таким образом мы решили... Помимо всего, мне показалось, что это... Прошлым летом М. посещал психиатра-психотера­певта, десять — двенадцать сеансов, но затем в июле и авгу­сте он был в отпуске и предполагалось, что мы встретимся вновь в сентябре. А потом в сентябре М. решил остаться в И., так как у них (с терапевтом) не установилось особых отношений; это была индивидуальная терапия. М. сказал: «Мы сидим там часами, не говоря даже ни одного слова»… в общем, не кажется, чтобы он получил... Хотя, я должен сказать, что он практически полностью и почти внезапно прекратил все это мытье в ванне, благодаря пари, которое он заключил с доктором. Он сказал: «Я собираюсь выиг­рать это пари», и с того момента он, можно сказать, в ко­нечном итоге, прекратил это делать.

М.: Доктор, хочу сказать одну вещь. С момента своего рожде­ния этот мальчик... потому, что это нужно признать... мой муж считает, что это не так, но, потому что ты и я, мы не очень ладили в прошлом, и, может быть, поэтому мальчик сделался таким, может, поэтому он отдался этому мужчи­не... я не знаю, но верно то, что этот мальчик доставлял мне много тревог с самого рождения.

О.: Вот письмо, которое М. оставил нам — вот оно (передает письмо терапевту). Это было примерно... в прошлом но­ябре или около того, да? В прошлом ноябре, после... нет, это было в ноябре годом раньше?

М.: Да, в 1988.

О.: Да, в 1988, когда мы все еще не вполне понимали эту про­блему, мы заметили, что он пропускает занятия в школе; я не знаю... выпивка, курение и т.д.; я очень рассердился и сказал ему, что, когда он вернется домой, тогда... вот, и он оставил нам... (показывает на письмо) (Пауза. Терапевт читает письмо.)

Т.: Что он имеет в виду, когда упоминает, Фокусирование внимания

что вы никогда не принимали... серьезных на проблеме отношений

ре­шений? в супружеской паре

О.: Я не представляю, как объяснить это.

Я не знаю, как объяснить вам это, потому что... скажем, что мы знаем друг друга уже трид­цать лет, но... у нас имеются серьезные рас­хождения во взглядах, характерах... в осо­бенности...

Т.: Вы часто ссоритесь?

О.: Да, мы ссорились, мы ссорились.

Т.: Также и в очень резкой манере?

О.: Да, да, да, да.

Т.: М-м, так. И так по сей день?

О.: Ну, скажем, что сейчас, в настоящее время — нет, больше нет, уже в течение некоторого времени.

М.: В общем, в данный момент мы действительно изнурены. У нас есть более серьезные проблемы. То есть, он очень ре­зок со мной, это правда.

О.: (прерывая) Но, в общем, разногласия остаются... в общем, остается все это...

М.: Он очень резок...

 

Построение Т.: Похоже, вы очень поглощены его проблемами,

терапевтических М.: Конечно! По крайней мере — я, со своей отношений стороны.

О.: Мы слишком поглощены его проблемами.

Т.: Чтобы иметь свое личное пространство.

М.: Да, да.

О.: Однако мы иной раз все-таки говорим, что это зависит от того, что у нас безусловно разные взгляды на жизнь, на существование.

М.: (прерывая) То есть, доктор... можем рассказать историю доктору?

Т.: Конечно.

М.: Два года назад, когда мой муж поехал в первый раз рабо­тать в И., и этот, скажем так, факт, который я, с моей сто­роны,... этот факт, можно сказать... я упрекала его за это, да? Я помню, что М. только что исполнилось 14 лет; мы были в И., и он хотел иметь ключ от дома. М2 уже не жил с нами; он хотел, чтобы у него были ключи.

О.: (перебивая) М2 жил в П.

М.: Он был в П, поэтому в доме никого не было и он был зак­рыт, и я не хотела, чтобы у четырнадцатилетнего мальчика были ключи от дома, чтобы он мог бывать там один. Впос­ледствии он признался, что приводил с собой кого-то до­мой... в то время как мой муж был...

О.: (прерывая) Он не мог там ничего особенного совершать, так как я частенько наведывался туда...

М.: Ну, извини, вот и дай ему ключи, дай ему ключи...

 

Изучение отношений Т.: Вы не знаете, были ли у него отношения и с сына девочками? Или только с мужчинами?

М.: Да, мальчик в этом признался.

О.: Только с...?

Т.: С мужчинами или также и с женщинами? Бывал ли он

когда-нибудь с женщинами?

О.: М.?

М.: Да, у него были подружки.

О.: У него всегда были, скажем так, невесты, и раньше, и пос­ле. У него были невесты... потом только просто так, он го­ворил, что... «у меня голова занята другим, потому что...то да се...

М.: (прерывая, начинает фразу) Действительно, в связи с тем фактом...

О.: Кроме этого, у него всегда был неплохой успех (у девочек)...

Т.: (вмешиваясь) С кем он больше всего ссорится?

О.: Как вы сказали?

Т.: С кем из вас двоих он больше ссорится? С вами или с ней?

О.: С ней.

М.: Со мной у него было несколько сильных кризисов, во вре­мя которых он меня даже ударил, он даже хватался за нож, как это случилось в И. в марте прошлого года, когда он ты­кал меня ножом в руки. «Я должен убить тебя, а не папу, потому что папа сильнее; ты слабее и я могу сделать это с тобой, потому что у меня появилась сила, которую я не могу сдержать». Я принимала такую позу (скрещивает руки на груди и садится на корточки), и позволяла ему бить меня, только чтобы дать ему успокоиться; в конце концов я хватала нашу маленькую собачку и выбегала из дома, потому что он иногда начинал хватать собаку за горло...

О.: (вмешиваясь) Но он не всегда такой; с ним можно играть, он умный...

М.: Однако он любит нас, он очень чувствительный, но когда у него кризис, он внушает страх.

Т.: Очень хорошо. Я понял. Теперь я хотел бы увидеть маль­чика.

О. и М.: Конечно.

Т.: Хорошо?

О.: (вставая) Я... думал, что необходимо дать вам это описание.

Т.: (Вставая и направляясь к паре.) Я бы сказал, что это было

крайне важно. (Терапевт провожает родителей до двери,

родители переговариваются.)

 

Переопределение проблемы (Родители выходят. Входит пациент.) совместно с пациентом Т.: Итак, твои родители в общих чертах

и создание описали ситуацию. Естественно, мне не терапевтических отношений, терпится узнать о ней как можно более отличающихся от ясно от тебя. Из-за каких-то определенных отношений, заданных причин ты пришел в терапию...

семейной системой П.: (прерывая)... Что сказать, ситуация... то есть, не знаю, меня беспокоит, меня сильно беспоко­ит, скажем так, и это связано с... это все навяз­чивые мысли, связанные с проблемой СПИДа; это все то, что создает мне все проблемы... Я не знаю, как я уже объяснил, я, например, я делаю все эти... Меня пугает, что собака лизнула меня в рот, я сразу иду в ванную и вызываю рвоту с по­мощью зубной щетки. То есть, я делаю все это...

Т.: Ты боишься СПИДа.

П.: О да.

Т.: Зубная щетка... (пауза) рвота...(пауза).

П.: Да. Разные способы мытья, использование биде, мытье рук, все в этом духе.

 

Исследование перцептивно - Т.: Следовательно, я полагаю, ты должен... реактивной системы тща­тельно мыть все, что было использовано пациента при оп­ределенных контактах.

П.: Я не понимаю.

Т.: Я полагаю (пауза)... ты должен тщательно мыть (пауза)... все, что было использовано в по­ловых контактах определенного типа?

П.: О да.

Т.: Потому что именно там есть риск, правильно?

П.:Да.

Т.:Я верно выразился, а? Я понял это правильно. Как ты мо­жешь видеть, я схватываю все гораздо быстрее...

П.: Да, да.

Т.: Итак, ты с особым вниманием относишься к очищению всего того, что использовалось во время половых контак­тов такого типа.

П.: Ага!

Т.: Верно?

П.: Да.

Т.: Поскольку есть риск заразиться СПИДом, потому что...

П.: (прерывая) Скажем, что я был травмирован тем, что про­изошло.

Т.: О, могу себе представить! Хм...Теперь скажи мне, как ты моешь все те части тела, которые были задействованы в половом контакте определенного типа?

П.: С мылом и водой или с помощью спирта; например, мне даже случается пить спирт, выпивать немного спирта; вы­пиваю, а потом беру в рот зубную щетку, чтобы вызвать рвоту. Потом, даже не знаю, иногда я даже обрабатывал спиртом... пенис, а потом мылся мылом; то есть, я редко делаю это только с помощью спирта; но то, что повторяет­ся все настойчивее и настойчивее — это рвота. Я вызываю рвоту каждый день.

Т.: Конечно.

П.: Даже по нескольку раз. Даже шесть, семь, восемь раз в день.

Т.: Послушай, после той истории, о которой мне рассказали твои родители... у тебя еще были другие истории такого рода?

П.: Нет, нет.

Т.: Однако та история, похоже, оставила на тебе след.

П.: Да.

Т.: И стало быть, ты решил, что ты подхватил СПИД в тот мо­мент?

П.: Да, но можно сказать, тот ужас сейчал уже исчез, потому что... Я сделал разные тесты, все в этом роде, так что я здоров.

Т.: Но навязчивый ритуал остался.

П.: Да.

Т.: То есть все эти ритуалы направлены на то, чтобы проде­зинфицировать тебя для защиты от этого страха? Хм, хм... Как ты пытался бороться с этим?

П.: Отчасти это вопрос силы воли, но я не был в состоянии сделать это; мне это не удалось, это значительно сильнее меня, это слишком... это значительно сильнее меня, мне это не удается.

Т.: Обычно это более или менее так и происходит.

П.: Да, действительно.

 

 

Т.: Хм-хм. Послушай, эта проблема силы воли... Техника

ты говоришь: я не должен этого делать, я не «чтения мыслей»

должен этого делать, я не должен этого де-

лать. Чем больше ты говоришь это, тем больше делаешь, так?

П.: Да, вот именно.

Т.: Хм-хм.

П.: Как это и написано в вашей книге.

Т.: Чем сильнее ты пытаешься не делать этого, тем больше ты

делаешь, правильно?

П.: Да.

Т.: А какие еще были попытки справиться с проблемой?

П.: Это насчет мытья и тому подобного?

Т.: Да, да.

П.: О, я не знаю... Я не знаю, дезинфекция рук, что-то в этом роде... иногда лица; это всегда одно и то же мытье... Я не знаю... ноги, дезинфекция ног, такого рода вещи, напри­мер, иногда... Я не знаю... Это всегда все одно и то же, все­гда одно и то же.

Т.: Хм-хм. Хорошо. Хорошо. А кроме этого, осаждают ли тебя какие-то другие серьезные или не (такие) серьезные про­блемы?

П.: Нет.

Т.: Какие у тебя отношения с родителями?

П.: Можно сказать, что это хорошие отношения для... хоро­ших отношений, вот только меня пугает, например, воз­можность обменяться с ними сигаретой, даже с ними я боюсь этого. Я не позволяю им... приближаться губами к моему рту и все в этом духе, мы больше не целуем друг дру­га и тому подобное, потому что у меня и с ними все равно возникает страх, что они могут заразить меня.

Т.: А как насчет других людей?

П.: Да, со всеми.

Т.: То есть ты больше ни до кого не дотрагиваешься?

П.: Больше не... нет, я дотрагиваюсь, но потом я иду мыться и

тому подобное... то есть, потом я всегда должен помыться, скажем так.

Т.: А ты встречаешься с людьми или изолируешься от них?

П.: Нет, я встречаюсь с людьми.

Т.: Хм-хм... а с кем ты встречаешься? С друзьями, другими подростками...

П.: С друзьями, с парнями и девчонками.

Т.: У тебя есть девушка?

П.: Нет, сейчас нет.

Т.: Когда у тебя была девушка — если она у тебя была, — тогда ты боялся еще больше или нет?

П.: У меня были девушки, у меня их даже много было. Вот толь­ко это всегда было связано с тем, что, скажем... Я не знаю... Я должен был... Если я целовал девушку, то потом я должен был пойти и вызвать рвоту и тому подобное. Раньше тако­го не было, то есть задолго до того, пару лет назад, когда я встречался с девушкой, я не беспокоился насчет таких ве­щей, а теперь, да, беспокоюсь; если я целую девушку, я дол­жен пойти и вызвать рвоту и тому подобное.

Т.: Хм-хм.

П.: Вот так это происходило, по крайней мере, до конца прош­лого месяца... Этим летом, поскольку сейчас я сломал ногу, стало быть...

Т.: Хм-хм. Таким образом, мы узнали, что твой основной симп­том служит для того, чтобы защитить тебя от угрозы зара­жения СПИДом...

П.: Да.

Т.: Хотя ты и знаешь, что у тебя нет СПИДа, потому что...

П.: Нет, нет.

Т.: Но ты говоришь, что ты мог бы и подхватить его...

П.: Да, да.

Т.: Потому что он может быть повсюду.

П.: Угу.

Т.: Стало быть, твой страх заразиться такой сильный, что тебе

приходится постоянно себя стерилизовать.

П.: О, да!

Т.: Ты открыл действительно потрясающий способ избежать заражения СПИДом!

П.: Угу! (смеется).

 

Т.: Скажу тебе, что таким способом ты точно Переформу­лирование

его не получишь! симптоматичес­кого

П.: Да. поведения как

Т.: Это оптимальное решение, надо бы начать полезного с

широко распространять среди народа страх перед помощью юмора

заражением и эту твою стратегию, не так ли?

П.: Угу.

Т.: Сначала ополосните ваши рты спиртом, потом вызовите у себя рвоту, провоцируйте у себя рвоту всякий раз, как вы сделаете что-то; мойтесь, стерилизуйте ваши пенисы са­мым ужасным способом — это для мужчин; а женщин мы заставим вводить во влагалище каустическую соду...

П.: (Смеется.)

Т.: И так далее, ага? Отличное решение!

П.: Вы разыгрываете меня, да?

Т.: Нет. Это хорошее решение! (пауза)... Если мы избавимся от этого решения, что тогда случится?

П.: Я не думаю, что что-то случится. Все останется по-прежне­му, останется... таким же как было, то есть... ничего не слу­чится.

Т.: Хм-м. Подвергнешься ли ты еще большей опасности, если ты сможешь избавиться от симптомов?

П.: Я не очень понимаю ваш вопрос.

Т.: Не будешь ли ты в еще большей опасности, то есть, не воз­растет ли еще больше твой страх перед СПИДом и все ос­тальное, если ты прекратишь исполнять эти ритуалы?

П.: Нет, я так не думаю; я так не думаю.

Т.: Хм-м.

П.: Нет, не думаю.

Т.: Хм-м. Сколько раз в день ты все это проделываешь с собой?

П.: Рвота началась с шутки; в течение многих месяцев я не вы­зывал у себя рвоту. Вся история началась как шутка; я сде­лал вид, что собираюсь поцеловать собаку или что-то в этом духе, но собака на самом деле поцеловала меня; то есть мне показалось (эмоционально, выразительно), что она дей­ствительно меня поцеловала и... я пошел и меня вырвало. Можно сказать, что с этого все началось и продолжается, и продолжается...

Т.: У тебя есть собака?

П.: Да.

Т.: Какой породы?

П.: Йоркшир.

Т.: Славно... какой наилучший способ простерилизовать себя? Это спирт, или есть что-нибудь получше?

П.: Нет, алкоголь, я всегда использую алкоголь... Но ведь алко­голь тоже может заболеть! Он тоже может заболеть.

Т.: Он тоже заболевает? Он тоже может заболеть?

П.: О да.

Т.: Ну, тогда это действительно проблема, если Использование

он тоже заболевает. Тогда нет ли чего-то по- юмора

лучше, что не заболевает? и парадокса

П.: О нет...

Т.: Ты не нашел ничего получше!

П.: Нет.

Т.: Но должно же быть что-то получше, не так ли?

П.: Я не знаю.

Т.: Ты так не думаешь?

П.: Да, я думаю, да — что-то, что дезинфицирует еще лучше?

Т.:...

П.: Я не знаю, какое-нибудь медицинское дезинфицирующее средство, я не знаю. Может быть, ими пользуются в боль­нице.

Т.: Хм-м... Или что-нибудь еще лучше!

П.:...

Т.: Не так ли? Огонь — ты мог бы использовать огонь, так?

П.: О, но огонь — это проблема.

Т.: Хорошо, хорошо; хорошо. Итак, каким образом ты проде­лываешь каждый раз эти вещи? Что ты предпринимаешь, чтобы тебя вырвало?

П.: О, сначала я промываю спиртом губы; я беру бутылку и промываю спиртом рот; потом я засовываю в рот зубную щетку, в том случае, если я что-то поел; в противном случае я даже иду и ем что-то, я ем что-нибудь для того, чтобы было чем вырвать. Потом я беру зубную щетку, за­совываю ее в рот и тогда уже вызываю рвоту.

Т.: Угу.

П.: А иногда я даже... сначала беру в рот, а потом немного вы­пиваю, а потом меня сразу тошнит.

Т.: Спирт?

П.: Да...

Т.: Как он тебе на вкус?

П.: (смеется) Нет, спирт абсолютно отвратителен.

Т.: Абсолютно отвратителен. А что ты делаешь, чтобы стерелизовать свой пенис?

П.: Я наливаю на него немного спирта, потом намыливаю и...

(пауза) чувствую жжение.

Т.: Жжение... когда ты все это делаешь, чувствуешь жжение.

П.: Да, да.

Т.: Если ты не чувствуешь жжения, тогда стерилизация не удалась.

П.: О да, да, да.

Т.: Следовательно, тебе необходимо чувствовать некоторую боль?

П.: Да. Это саморазрушительное поведение.

Т.: Если ты не чувствуешь немного боли, то стерилизация не удалась. Ага. Я понял (пауза). Да, это в самом деле пробле­ма. Это очень сложная проблема.

П.: Все эти... Вы думаете эту проблему можно разрешить?

 

Использование Т.: Я думаю, что у меня есть некоторые очень

парадокса хорошие стратегии. Но я не знаю, сможешь ли

ты им следовать.

П.: (перебивая) Я очень вами восхищаюсь... я испытываю к вам очень большое доверие.

Т.: Как ты можешь доверять мне, если ты не...

П.: (перебивая, с чувством) Я не знаю, у меня очень большое доверие. Скажем, что с самого первого момента, как я увидел вас, я сказал себе: «Может быть этот человек сможет меня выле­чить», — что-то в этом роде. Он может изба­вить меня, в самом деле избавить от этих маний, чтобы я мог продолжать нормальную жизнь, как это было прежде... то есть, не совсем, как преж­де. Но нормальную жизнь, как у всех других; как у вас и у других людей.

Т.: Но ты почитал мою книгу?

П.: Да, частично. Я прочел одну часть.

Т.: Какие части ты прочитал?

П.: Ту часть, в которой... об обсессивных расстройствах, где говорится об обсессивных расстройствах.

Т.: Когда ты прочитал о том, что я заставляю таких людей де­лать, какой эффект это оказало на тебя?

П.: О, я не знаю... немного странный эффект... то есть, я немного не понимаю... я не понял как... Вы попадаете в цель... как бы это сказать... как они могут... то есть, как они работа­ют, но я думаю... эти вещи...

Т.: Сколько раз в день ты играешь в свою маленькую игру — примерно сколько раз в день?

П.: Какую маленькую игру?

Т.: С рвотой, мытьем пениса, рук и всего остального.

П.: Нет, может быть, в настоящее время я вызываю рвоту, я оставил немного в покое мой пенис, не мою его в биде так часто и тому подобное. А потом, что касается пениса, это случается лишь время от времени, что я его дезинфици­рую. Раньше я делал это чаще, раньше чаще. А сейчас — нет. В то время как сейчас я постоянно вызываю у себя рвоту.

 

Т.: Послушай; по-твоему, кроме того, чтобы Переопределение симптома: за­щитить тебя от СПИДа, какое равновесие польза симптома

под­держивает твоя болезнь, в каком отношении для отношений

она полезна?

П.:У меня нет никаких идей. Никакое, по-моему.

Т.: Я, напротив, вижу ее огромную пользу. И не только для тебя, но для всей вашей семьи.

П.: Может быть равновесие... равновесие в семье, может быть.

Т.: Хм-хм.

П.: Равновесие в семье, в том смысле, что если бы не было моей проблемы, это могла быть семья, которая, может быть... я не знаю. У меня нет идей на этот счет. Может быть, как мне кажется, они не очень хорошо ладят друг с другом.

Т.: Угу. Я прочитал письмо, которое твои родители мне при­несли, которое ты им написал; и я прежде всего почувство­вал, что они ссорятся, они много ссорятся!

П.: Да, теперь, в самом деле... возникла эта проблема…

 

Т.: Следовательно, твоя проблема полезна! Фокусировка внимания

П.: Да, может быть, она полезна, но я на ссорах родителей

хочу от нее избавиться, доктор, я больше не могу и на функции симптома

ее вы­носить. Вот почему я пришел сюда.

Пото­му, что я хочу освободиться от нее как мож­но быстрее.

Т.: Хм-хм. Хорошо, хорошо. Итак, ты прочитал, ты увидел, что мой метод несколько необы­чен, так?

 

Согласование Я заставляю людей делать странные,

условий терапевтического довольно забавные вещи, но они должны вмешательства выполняться безоговорочно, абсолютно без всяких вопросов. Я дам тебе объяснение. В свое время. Хорошо?

П.: Да, да.

 

Предписание: Т.: Итак, прежде всего я хочу, чтобы в течение этой думать о пользе недели ты как можно больше думал о том, что твой симптома симптомполезен, необходим для твоей семьи, и что, для поддержания изменяя его, мы нарушим равнове­сие всей системы. равновесия Поэтому я хочу, чтобы ты ду­мал о том, что твой симптом

в семье полезен. И это очень опасно — изменять его.

П.: Я понял.

Т.: Договорились?

П.: Да.

Т.: Значит, я хочу, чтобы ты напряженно думал об этом, хорошо?

П.: Да.

 

Предписание Т.: Кроме того, я хочу, чтобы ты играл в одну

парадоксального маленькую игру, о которой ты читал, с будиль- ритуала ником, в течение получаса. Но я сейчас ее хоро-

шенько объясню. Я хочу, чтобы с этого момента и до нашей следующей встречи, каждый день ты брал будильник. У тебя есть будильник?

П.: Да.

Т.: Ты закрываешься один в своей комнате, устраиваешься как можно удобнее, в полутьме, заводишь будильник на пол­часа, и в течение этого получаса думаешь обо всех мучени­ях, всех наихудших страхах, которые придут тебе в голову: что у тебя СПИД, что ты его подхватил, что с тобой случи­лось то или другое, все самое худшее, что ты можешь вооб­разить, и при этом делай все, что придет тебе в голову: если захочется кататься по полу — катайся; если почувствуешь, что хочешь сломать что-то — сломай. Когда звонит будиль­ник, ты выключаешь его, и все прекращается. Ты возвра­щаешься к своим обыденным делам. Каждый день, при­мерно в одно и то же время. В какое время ты сможешь это делать?

П.: Э-э... когда...

Т.: Скажем, между двумя тридцатью и тремя часами. Каждый день. ОК?

П.: Я понял.

Т.: Важно, чтобы тебе никто не мешал; не объясняй, что та­кое ты должен делать... говори: «Мне это предписал док­тор», и делай это. Хорошо?

П.: Я не должен ничего говорить своим родителям о том, что вы мне говорили?

Т.: Нет. Это секрет между мной и тобой. Согласен?

П.: Да.

Т.: И именно важно проделывать это каждый день. А потом, в течение дня, я хочу, чтобы ты думал о том, что твои симп­томы чрезвычайно полезны; они нужны, они поддержи­вают равновесие, и их изменение — опасно.

П.: Да.

Т.: Договорились?

П.: Да, да.

Т.: Мы снова встретимся через неделю и ты расскажешь мне

обо всем, что ты натворил. Хорошо?

П.: Да.

(Пациент выходит, вновь входят родители.)

Т.: Я теперь увидел, что происходит; и произвел оценку ситуа­ции: это явная симптоматика обсессивно-компульсивного типа, более-менее похожая на то, что описано в моей книге. Я бы сказал, что это очень сложная, очень серьез­ная проблема, но это не значит, что ее разрешение должно быть таким же сложным и болезненным. Здесь важно най­ти правильный ключ; иногда, если найден подходящий ключ, все разрешается очень быстро и бесповоротно. Нуж­но только правильно подобрать ключ. Я начал работать с ним; я уже дал ему предписания; я осуществил некоторые маневры; то, что я делаю с ним, остается между им и мною; с вашей стороны мне нужно тесное сотрудничество.

О. и М.: (кивают в знак согласия) Да. Завоевание

Т.: В том смысле, что мне нужно, чтобы и вы родителей

тоже выполняли то, что я попрошу вас делать. путем присвоения

М.: Конечно. им роли

Т.: Вот первое, о чем я вас попрошу: как до сих котерапевтов

пор вы отлично справлялись с тем, чтобы

контролировать его, находиться рядом с ним, теперь вы даже еще лучше должны научиться держать дистанцию: если он вызывает рвоту — пусть он вызывает рвоту; если он выполняет ритуалы — пусть он выполняет ритуалы. Вы должны полностью погрузиться в атмосферу конспиратив­ного молчания...

М.: Действительно, иногда мы ругаем его...

Т.: Конспиративное молчание в отношении проблем...

О.: (перебивая) А когда он требует нашего вмешательства по какому-то поводу?

М.: Он обращается к нам постоянно!

Т.: Вы должны говорить что-то вроде: у нас нет больше сил, мы больше не в состоянии...

М.: Но тогда он становится неистовым!

Т.: «Мы не можем этого сделать; пожалуйста, прости нас».

М.: Это означает — в самом деле покинуть его (вполголоса, как

будто говоря сама с собой).

О.: Но что если он попросит придти и поднять ему крышку

унитаза...

М.: (прерывая) В противном случае он не будет пользоваться туалетом...

О.:... туалет... крышку от туалета.

Т.: Это такие незначительные вещи...

О.: Вот именно, незначительные.

Т.: Однако сейчас действительно важно — перестать обере­гать его.

 

Терапевт принимает О.: Оберегать его. (Его) действия... поведение родителей, прежде все­го, не подсматривать за но вводит его в контекст ним... совершенно не под­сматривать?! «минимальной» помощи; Т.: Очень хорошо.

переформули­рование О.: Впрочем...

и ограничение Т.: (прерывая) Только эти незначительные вещи.

О.: Скажем, таким должно быть наше поведение.

Т.: Очень хорошо.

М.: Доктор, иногда он трогает меня.

Т.: Что!?

М.: Иногда он трогает мне грудь. А потом, он так­же разгуливал голышом... Т.: Хм-м.

М.: Да, в прошлом это случалось.

Т.: Давайте теперь смотреть на настоящее. Если он будет тро­гать вашу грудь — что должна бы делать мать в отношении сына, который трогает ее грудь?

М.: Э-э... (делает жест, не находя подходящих слов).

Т.: Она его как следует шлепает.

М.: Тогда он шлепнет меня в ответ, доктор! Что я могу сделать,

когда я дома одна?

Т.: Скажите его отцу.

М.: А когда моего мужа нет дома, куда я должна за ним идти?

Т.: Отругайте его, хорошо?

М.: Он впадает в ярость, доктор.

Т.: Хорошо, синьора...

М.: Я боюсь его, когда он впадает в ярость, доктор.

Т.: Правильно. Хорошо. Вы правы.

О.: (быстро вмешиваясь в диалог, повернувшись к жене — это довольно редко имело место: во время первой сессии супру­ги разговаривали с терапевтом, сидя параллельно друг дру­гу, даже когда они общались между собой). Давай послуша­ем доктора!

Т.: Однако в подобных случаях наихудшую позицию занима­ют жертвы. Вы согласны?

М.: Да.

Т.: Вы знаете, я всегда говорю, что мучители существуют по­тому, что есть жертвы, а не наоборот. Те, кто исполняет роль жертвы, ставят других в позицию мучителей. Правиль­но? Поэтому давайте больше не будем занимать эти пози­ции. Согласны? Хорошо?

О.: Значит, по-вашему, мы не должны спрашивать у М. «Что ты делал, что ты сказал доктору?»

Т.: Нет. Договорились?

 

Вторая сессия

 

Т.: Как прошла эта неделя? Отчет за прошедшую

П.: Я делал получасовое задание с неделю; реакция

будильником каждый день, кроме на предписания

вчерашнего дня, пото­му что у меня

болела нога и я не мог... Я хочу сказать,

что я пытался, но потом прекратил.

Т.: Теперь расскажи мне спокойно, что происходило в эти пол­часа. Тебе удалось почувствовать себя плохо?

П.: Нет... Мне удалось почувствовать тревожность, но не по-настоящему...

Т.: Что ты делал? Катался по полу...?

П.: Нет, ничего особенного. Я думал и думал, и... делался не­много тревожным... Не так, чтобы я становился очень тре­вожным или что-то в этом духе...

Т.: Какой эффект оказал на тебя тот факт, что ты не смог по­чувствовать сильную тревогу?

П.: Может быть, мне не очень хорошо удается... Я не знаю...

Т.: Что происходило, когда заканчивались эти полчаса? Бу­дильник звонил... ты возвращался к своей обычной жиз­ни. А потом, в течение дня, сколько раз ты проделывал...?

П.: На самом деле, [моих действий] стало меньше.

Т.: Насколько?

П.: Намного меньше. В один день на этой неделе я вызвал рво­ту пять-шесть раз, но после этого... например, вчера только дважды, а в первый день даже ни одного раза...

Т.: Ты заметил какое-то улучшение?

П.: Да, произошло некоторое улучшение, в отношении того, о чем я должен был думать... насчет положительного значе­ния...

Т.: В чем же польза твоих симптомов? Ты понял это?

П.: Я часто повторял самому себе: «Это хорошая вещь, хоро­шая вещь, потому что она объединяет мою семью».

Т.: И какое воздействие это имело на тебя?

П.: Я не знаю.

Т.: Ты почувствовал свою важность?

П.: Да, да.

Т.: Хорошо, твои симптомы уменьшились; какое влияние это на тебя оказало?

П.: Я не знаю... Я подумал, что, может быть, факт моей важно­сти... Я был важен для моей семьи из-за моих навязчивых идей; я подумал, что это было как бы предохранением с помощью симптомов; в любом случае, это оказало на меня положительный эффект, я не знаю...

Т.: Хм. А как твоя семья отреагировала на тот факт, что твои симптомы уменьшились? Они знают об этом?

П.: Да, да, они знают, никаких особенных реакций...

Т.: И что они сделали, какие реакции они продемонстрирова­ли — тебе удалось заметить какую-то реакцию с их сторо­ны? Проявили ли они свое счастье, свои сомнения, что они продемонстрировали?

П.: Немного счастья, немного...

Т.: Хорошо. А потом, я давал тебе другое специальное зада­ние...

П.: Нет.

Т.: Разве я не давал тебе другого задания, более специфичес­кого по отношению к периоду изменений?

П.: Нет, я не знаю...

Т.: Ты не помнишь его... Я предложил тебе, в дополнение к тому, чтобы думать, как это полезно для твоей семьи, поду­мать также о том, кому может быть нанесен ущерб в ре­зультате изменений, или о том, какой ущерб, какой риск представили бы для тебя самого возможные изменения. Ты не подумал об этом?

П.: Нет.

Т.: Хмм. Тебе придется подумать об этом в этот раз. Хорошо, что еще ты делал? Ходил в школу, выходил из дома...

П.: Мне удалили спицы от аппарата для ноги, и я не ходил в школу; я приступаю к занятиям завтра... кроме того, я хо­тел спросить у вас одну вещь.... посколькуя должен думать обо всем том, что вы мне говорите... я должен думать об этом?

Т.: Конечно.

П.: Стало быть, я не знаю, продолжать ли мне ходить в школу или нет… я должен продолжать ходить в школу?

Т.: Ты должен продолжать ходить в школу... ты должен избе­гать избегания, ты понимаешь?

П.: Нет.

 

Т.: Все, что может создавать для тебя Парадоксальное

проблему, все, с чем ты в жизни предписание

можешь столкнуться — ты должен по поводу

избегать избегания тех трудно­стей, избегания

с которыми ты столкнешься. Обычной реакцией подростков, которые страдают тем же, чем и ты, бывает... «Я буду избегать де­лать это, так как я не знаю, смогу ли я это сделать»... ты не должен делать этого... то есть, ты должен избегать избегания.

П.: Я понял.

Т.: Если уж ты обязательно должен чего-то избегать, тогда избегай избегания, хорошо? Следовательно, что бы тебе ни пришлось делать... избегай избегания. Хорошо, хм-хм. Значит, в течение получаса ты старался, старался, но тебе не удавалось почувствовать себя как можно хуже...

П.: Да.

Т.: А в течение дня ты чувствовал свою собственную важ­ность, так как ты знал, что ты делаешь что-то важное для своей семьи... Угу, хорошо... мне позвонили мои коллеги из университета в Н., где вы были...

П.: Да...

Т.: Я поговорил с ними, и они выразили свое удивление, уви­дев тебя в такой хорошей форме; они увидели, что тебе явно лучше; мы поговорили немного и обменялись мнениями... Вот, какой эффект на тебя производит, когда ты идешь туда вместе с твоей семьей, т.е. работа, которую они проводят с твоей семьей?

П.: Я не знаю, это не оказало на меня никакого эффекта...

Т.: Как давно вы туда ходите?

П.: Да, но я думаю, что мы туда больше не пойдем, потому что не могу же я постоянно ходить туда...

Т.: Да, действительно, мы решили, что я буду тобой занимать­ся, и я с удовольствием готов тобой заниматься, однако, как это влияло на тебя, когда ты ходил туда?

П.: О... я не знаю, эффект, который это давало... постоянно... слишком часто повторялись одни и те же вещи, я чувство­вал необходимость перемены, это надоело мне, я не видел никаких результатов; по крайней мере здесь я уже увидел некоторые результаты...

Т.: Два разных метода...

П.: Да, да, так что я не знаю, это было очень долго...

Т.: Хорошо. А твои родители удовлетворены моими коллегами?

П.: Они удовлетворены, потому что это хорошие люди, это порядочные люди, можно сказать.

Т.: Несомненно... хорошо, а что ты думаешь о своих родите­лях?

 

П.: Они очень покладистые; мне нравятся мои Восприятие

родители, они очень доступные, они так мно- системы

го для меня сделали, они так много делают взаимоотношений

для меня. внутри семьи

Т.: Хорошо, а что ты думаешь о своем брате?

П.: В настоящее время я не знаю, я чувствую немного больше теплых чувств по отноше­нию к нему, потому что в данный момент я чувствую себя плохо; в то время как раньше я был немного более обособленным. Я все­гда думал о нем хорошо — он учится, сдает экзамены, получает самые лучшие оценки, он просто мо­лодец и приносит большое удовлетворение всей семье.

Т.: Значит, ты ладишь с ним... Как ты считаешь, что они дума­ют о тебе?

П.: О,...

Т.: Давай по очереди... что, как тебе кажется, твоя мама дума­ет о тебе?

П.: Я не знаю, что я болен, что мне трудно со всеми окружаю­щими...

Т.: Что ж... у каждого из них свои представления о тебе...

П.: О... я не знаю, я не могу выразить.

Т.: То есть, ты не можешь представить себе, что они могут ду­мать о тебе... хорошо... Тебе хотелось бы иметь другую се­мью?

П.: Нет.

Т.: Стало быть, твои родители вполне приемлемы для тебя... А что насчет твоих друзей; как ты думаешь, что они дума­ют о тебе?

П.: О, я не знаю, может, они думают, что я немного закомп­лексованный тип, но они хорошо ко мне относятся.

Т.: В каком смысле — закомплексованный?

П.: В смысле навязчивых идей.

Т.: Все твои друзья знают об этих навязчивых идеях... хоро­шо знают их... или же...?

П.; Они знают о них только так, они заметили некоторые не­большие вещи...

Т.: Но ты в присутствии твоих друзей избегаешь делать... эти вещи...

П.: Да, да.

Т.: И значит, ты занимаешься этим своим мытьем, когда воз­вращаешься домой, а не за пределами дома?

П.: Нет.

Т.: А если тебе случается быть вне дома в течение нескольких

дней?

П.: О... я не знаю.

Т.: Этого ни разу не случилось в последнее время?

П.: Нет.

Т.: Ты избегаешь уезжать из дома?

П.: Да.

Т.: Хмм... а в будущем тебе не придется делать этого?

П.: Проявлять эти навязчивые идеи?

Т.: Находиться несколько дней вне дома с твоими друзьями...

П.: Ну да, поменять несколько туалетов...

Т.: Ты найдешь не одно, так другое решение. Хорошо. Сейчас

я дам тебе другое задание, в дополнение к тем, которые я

тебе уже дал... Согласен?

П.: То, с будильником...

 

Получасовая Т.: Значит так, ты должен продолжать делать его

«фантазия страха» каждый день, хорошо? Пока будильник не про-

прописывается звонит, ты должен находиться в комнате и вновь

вновь вновь думать о всем самом худшем, что только ты можешь себе представить, хорошо? Кроме того, ты должен продолжать думать, что твои симптомы чрезвычайно важны, что они полез­ны для твоей семьи, и что, возможно, они полез­ны для тебя тоже. Также я хочу, чтобы ты думал о том, что плохого может случиться, если ты по­правишься, и какую опасность для тебя или для окружающих тебя людей может представлять возможность твоего быстрого выздоровления... хорошо? Кроме того, я хочу, чтобы ты наблюдал за окру­жающими людьми и пытался понять, что они о тебе дума­ют; члены твоей семьи и другие люди... что они думают о тебе.

П.: Я могу спрашивать об этом?

Т.: Хм-м... вместо того чтобы спрашивать, попробуй понять не спрашивая... хорошо?... Обычно на прямые вопросы отвечают не слишком-то искренне... так что значительно лучше попытаться понять, не спрашивая...

П.: Доктор, я бы хотел дойти до того уровня... я не знаю... моя мать делает себе инъекции иглой, иглой для внутримышеч­ных инъекций... вот когда я сам смог бы вытереть ей кровь...

Т.: Ты дойдешь до этого... ты дойдешь до этого...

П.: Я знаю, что ничего не случится... но...

Т.: Ты не должен говорить это сейчас; не заглядывай так дале­ко в будущее сегодняшними глазами; если ты будешь смот­реть в будущее сегодняшними глазами...

П.: Да, действительно...

Т.:...ты испугаешься; когда ты достигнешь этого уровня, ты увидишь это другими глазами, поэтому не забегай далеко вперед... сейчас буквально исполняй то, о чем я тебя про­шу... и стало быть: что, по-твоему, другие люди думают о тебе — попробуй это понять; полчаса; опасность выздоров­ления — ты должен думать обо всех опасностях, которые, представляет выздоровление для тебя самого и для людей, которые тебя окружают.

П.: Могу я записывать это на бумаге?

Т.: Конечно.

П.: Доктор, еще вопрос о дневнике... который я должен был вести...

 

Т.: Посмотрим, посмотрим, это я решаю, что ты Парадоксальное

должен делать... не пытайся заниматься са- предписание

молечением, в противном случае... это я вы- повторения

бираю тактику, а не ты, даже если ты прочи- симптома

тал мою книгу. Таким образом, ты продол- определенное жаешь выполнять получасовое задание; кро­ме число раз

того, ты должен думать о том, что другие люди

думают о тебе; думать об опасностях, которые представляет для тебя и других возможность тво­его быстрого выздоровления; а еще, dulcis in fundo*,

 

*Выражение, заимствованное из латинского языка, буквально означающее «Сладкое подается в конце обеда». Обычно используется, чтобы подчеркнуть значение речи или акции, положительно завершающих серию выступлений или действий. Иногда имеет иронический смысл: «А сейчас будет самое хорошенькое!» — Прим. пер.

 

ты должен делать в точности то, что я тебе сейчас скажу делать... (пауза) я хочу, чтобы с этого момента и до нашей следующей встречи, каждый раз, когда тебе захочется заняться твоим мытьем или вызвать рвоту, или исполнить любые возможные ритуалы, чтобы очистить себя, чтобы изба-

виться от заражения... все то, что тебе захочется сделать, а именно, спирт на губы, полоскание, рвота... твой пенис... ты должен проделать десять раз, ни одним разом больше, ни одним разом меньше. Ровно десять раз — ни одним ра­зом больше, ни одним разом меньше, хорошо? Итак, не забудь: каждый раз, когда тебе случается исполнять один из твоих ритуалов мытья или других ритуалов, ты должен повторять их десять раз, ни одним разом больше, ни од­ним разом меньше...

П.: И рвоту?

Т.: Да, ровно десять раз, ни одним разом больше, ни одним разом меньше...

П.: Это трудно...

Т.: Да, но лучший способ справиться с этим — пройти через это... представь себе... ты стоишь босыми ногами на раскаленных углях; ты обжигаешься; если ты не сдвинешься с места, ты обуглишься все больше и больше; я стараюсь за­ставить тебя бежать, но это очевидно, что тебе придется немного обжечься... следовательно, каждый раз, когда ты хочешь исполнить один из твоих ритуалов - будет ли это промывание спиртом или вызывание рвоты, или любое применение дезинфекции — ты должен повторить то, что ты делаешь в точности десять раз, ни одним разом больше, ни одним разом меньше; каждый раз, когда ты делаешь что-либо, чтобы продезинфицировать себя, хорошо? После ты мне обо всем расскажешь. Видишь, как много домашних заданий я тебе задал.

П.: Полчаса; думать о том, что другие думают обо мне; думать об опасностях моего возможного быстрого выздоровления; и делать все по десять раз...

Т.: Точно, и все это — секрет между мной и тобой, хорошо? Если твои родители спросят тебя о чем-либо, ты должен сказать, что это задание, но ты не должен им говорить, ка­кое, все это секрет между мной и тобой, хорошо? Я сейчас пять минут поговорю с твоими родителями, а мы с тобой встретимся через неделю... и помни, что я тебе сказал... что самые сложные проблемы могут быть разрешены быс­трее, если к ним правильно подойти.

 

(Входят родители).

Т.: Пожалуйста, садитесь. Я продолжил в направлении, кото­рому я обычно следую в подобных случаях; я бы сказал, что я удовлетворен тем, что он мне рассказал, и поэтому я еще больше заинтересован в том, чтобы продолжать в том же направлении... Итак... что вы заметили за прошедшую неделю?

О.: Более спокойное отношение, особенно в течение двух дней после нашей с вами встречи; потом он был в некотором напряжении, связанном с тем фактом, что ему должны были снять корректирующие спицы с ноги и он ожидал, что это будет болезненно...

М.: Это было днем раньше; потом он начал вызывать рвоту...

О.: Да, рвоту, проводить время в ванной, но он уже не делал это так часто, как раньше; в целом, я заметил положитель­ную реакцию... А потом, в последние два дня он вызывал рвоту, но не так часто...

М.: Гораздо быстрее...

О.: Только для того, чтобы сделать это... а не с целью действи­тельно вызвать это...

М.: Он по прежнему использует спирт...

 

Т.: Он сказал мне, с удивлением, что он почув- Положительное

ствовал значительное уменьшение симпто- подкрепление

мов рвоты; что касается других вещей, нуж- достигнутых

но проявить терпение. И он сказал мне, что изменений

доволен, потому что он сразу же увидел

не­которые изменения... хорошо, это на самом деле очень важно. В подобных случаях пациент должен немедленно почувствовать, что происходят изменения, так как это побуждает его добиваться все новых и новых изме­нений... очень важно сразу добиться каких-то изменений, потому что если не удается надломить ригидность, то ни­чего не удается достичь... Хорошо? Следовательно, я буду продолжать двигаться в этом направлении на всех парах. Для меня важно предупредить вас об одной вещи: в после­дующие дни, что бы вы ни увидели из того, что он будет делать, не вмешивайтесь, потому что, как вы уже смогли понять, я работаю довольно своеобразным способом, иног­да я заставляю людей делать забавные вещи.

О.: Я читал вашу книгу... и я понял...

Т.: Итак, чтобы вы ни увидели из того, что он делает, не беспо­койтесь; за этим скрывается что-то, что я заставил его де­лать... хорошо?

М.: Доктор, вот только с сигаретами он все больше настаива­ет... то вилка нехорошая, то эта пачка сигарет нехорошая...

О.: Ну что ж, это не изменилось... но это не так ужасно, как прежде...

М: Потом он выкладывает их, смотрит на них и откладывает их в сторону, потому что они больше не годятся...

О.: Но это не слишком ужасно, не так, как раньше.

М.: А потом он иногда говорит: «Мама, передай мне некото­рые из тех больных пачек, которые у тебя хранятся, чтобы я мог взять несколько сигарет и выкурить их...»

Т.: Хорошо. Следовательно, как вы сказали, это больше не так трагично...

О.: Да, в том смысле, что прежде он имел привычку делать это с большим ожесточением, сильно нервничая, а сейчас он ограничивается просто тем, что, например, говорит: «Нет, это не годится, не давайте мне эту чашку, дайте мне дру­гую».

Т.: Отлично, все хорошо. Следовательно, я буду двигаться даль­ше в моей работе; как вы уже читали, работа направлена на него, с вами я буду только консультироваться. Кроме того, доктор... из университета С. звонил мне; у нас с ним состо­ялась долгая беседа, которая очень меня порадовала. Мы с ним договорились взаимно помогать друг другу...

М.: Они будут продолжать работу с нами...

Т.: Я очень рад этому, в том смысле, что это дает мне возмож­ность спокойно сосредоточиться на работе с мальчиком, а вами будет заниматься кто-то другой. Мы будем поддер­живать контакт, и, следовательно, все организуется наи­лучшим образом.

М.: Доктор, наша жизнь изменилась, с тех пор как М. заболел, она ухудшилась...

Т.: Могу себе представить...

М.: С экономической точки зрения тоже... в некоторые дни он заставляет нас покупать ему по две или три зубных щет­ки в день, но это мелочи...

О.: Это пустяки... помимо того, что... (пауза) что я вынужден работать значительно больше за последние два года... в об­щем...

М.: Послушай, расскажи-ка ты доктору о компьютерной мыши...

О.: Я купил ему компьютер, и пока он играл с другом, — у это­го друга была болячка на пальце, и он испачкал мышку кро­вью. Он так настаивал на том, чтобы я купил ему новую мышь, и так неистовствовал, что я пошел и купил ему дру­гую мышь.

М.: Доктор, одна важная вещь — когда мой муж пошел поку­пать мышку, он говорил ему: «Папа, прости меня...»

Т.: Хорошо, вот о чем я хотел бы попросить вас сейчас. Никто не может изменить прошлое, так? Я не в состоянии изме­нить прошлое; я работаю с настоящим и будущим, хоро­шо? Следовательно, что было, то было, согласны?

О.: Давайте смотреть вперед.

Т.: Именно так, давайте смотреть вперед, и в будущее тоже, потому что — подумайте только — я убежден в том, что наши предсказания значительно больше влияют на насто­ящее, чем факты, которые произошли в прошлом; поэтому давайте работать над настоящим и будущим... (пауза) про­шлое теперь уже...

М.: Доктор, но почему эти ужасные вещи случились с М.?

Т.: Не просите меня объяснять, почему; я вам только что ска­зал... когда вы поймете почему, что вы из этого сделаете — приготовите омлет? С моей точки зрения, важно понять, как проблема функционирует и как она может быть разре­шена; что касается «почему?»... как только ответишь на первое «почему?», появляется второе «почему?» и так да­лее до бесконечности; меня интересует «как?» и как это можно изменить...

О.: В конечном счете это то, что интересует и нас: чтобы М. стало лучше, и по возможности, чтобы он выздоровел.

М.: Тогда вместе с этим пройдет и все остальное...

Т.: Хорошо. У вас обоих есть с кем заняться вашими пробле­мами...

 

Третья сессия

 

Т.: Ну, как твои дела?

П.: Доктор, все идет довольно хорошо. Что касается рвоты и тому подобного, то это случалось примерно два раза в день, за исключением вчерашнего дня, когда я совсем ничего не делал.

Т.: Почему вчера ты совсем не делал этого?

П.; Потому что мне удалось этого не делать.

Т.: Каким образом?

П.: Я не знаю, с помощью концентрации мне удалось не делать этого; еще и потому, что было слишком поздно, вечером я был в театре, и, скажем — в скобках — мне не удавалось спокойно сидеть в театре, я в этот период очень нетерпим, а потом я, может быть, утратил ту жизнерадостность, ко­торая у меня была