Личностный тренинг от первого лица

 

У одного сапожника были два ученика. Один из них - очень прилежный. Он смотрел и слушал своего учителя и старался повторить все, что делал тот: учился точно снимать мерки, аккуратно раскраивать кожу, делать красивые швы и стал хорошим сапожником. Он пошел по пути ремесленника: шил качественную, добротную обувь, такую же, как и его учитель. И люди были ему благодарны.

Второй ученик был внимательным и любопытным. Он тоже наблюдал за работой учителя и тоже слушал его, но при этом пытался понять - почему учитель делает именно так? Ученик задавал много вопросов и сам искал на них ответы. Он не стремился делать такую же обувь, как у учителя, он делал ее по-своему. Этот ученик пошел по пути мастера: постигал суть сапожного дела и каждая пара его обуви была не похожа на предыдущую. Когда он снимал мерки с ноги заказчика, то сам становился этой ногой, чувствовал ее неповторимость, понимал ее нужды и желания. Затем он шил такую обувь, которая нужна была этой ноге. И люди были ему благодарны.

Я придумала эту метафору для участников тренерской Мастерской, чтобы объяснить то, что с трудом поддается объяснению. Тренер не многим отличается от сапожника, если говорить о сути вещей: о познании и вере в то, что это можно познать, о любви к делу и ощущении себя в нем, о радости и свободе, как высших наградах за то, что ты делаешь. Это о высоком, без чего невозможно сделать ничего настоящего - ни сапог, ни тренинга. Уже много лет я работаю тренером и думаю о высоком и не очень - о деталях, частностях, случаях. Но когда погружаешься в это мелкое и начинаешь видеть его близко, оказывается, что и здесь есть повод для размышления, не все так просто, как кажется с первого взгляда. Когда мыслям в голове становилось тесно, я выносила их на бумагу. Своим близким говорила: «Я пишу книгу», но это была книга для себя. Я не думала о стиле, о методических тонкостях, я не сверяла термины по справочнику и не делала ссылки на других авторов, просто писала то, о чем думала. Своего возможного читателя представляла весьма условно - ну, может быть, когда-нибудь, кто-нибудь… Фантазии не претендуют на истинность, но они дают возможность посмотреть на знакомое под другим углом. А еще бывает так, что взгляды совпадают и от этого становится радостно - нашелся единомышленник. Я пишу для всех, кто неравнодушен к тренингам, для тренеров и участников, а может быть и для тех, кто перед каждым решительным шагом (посещение тренинга - это поступок!) предпочитает собрать максимум информации о том, на что решается.

Где та развилка, на которой расходятся две дороги - широкая, утоптанная дорога ремесленника и узкая тропинка мастера? Можно ли вернуться к развилке и поменять дороги? И почему вообще люди выбирают тот или иной путь или путь выбирает их, или это случайность, или предначертанность? Я не знаю ответов на эти вопросы. Но если вы идете, находитесь в пути, может быть, я смогу вам чем-то помочь: кому-то рекомендацией, примером, темой, а кому-то вопросом без ответа.

 

Мысли, чувства и методика.

 

Я хочу рассказать вам о любимом деле. Может это слишком эмоционально, но ведь психология - наука о душе, пусть отдохнет голова, давайте о чувствах.

Для кого-то личностный тренинг (а правильней - тренинг личностного роста) - форма работы, комплекс методов и приемов, особые правила организации и очень серьезные требования к личности тренера. Для меня это прежде всего Работа - тяжелая и увлекательная. При этом не важно, кто ты на тренинге - тренер или участник. В какой-то момент жизни начинаешь ощущать, как неудобно и тесно душе в клетке старых установок, мыслей, чувств, как мечется она, несчастная, не давая покоя телу, и ты делаешь, не то, что хочешь и говоришь не о том. Начинается болезнь роста. Жизнь, конечно, лучший лекарь, но тренинг - это тоже жизнь. Сильно сконцентрированная, сжатая во времени и пространстве жизнь. Не естественно? Любая терапия не естественна, если, конечно, вы не уходите лечиться в лес, а обращаетесь за помощью к врачу. Почему бы не отболеть разом, сделав за 3-4 дня рывок, чтобы сэкономить время для гармонии и спокойствия, или научиться получать удовольствие от того, что растешь, меняешься, познаешь что-то важное о себе.

Для меня тренинг начинается за несколько дней до назначенного времени. Вдруг возникает мысль: а кто-то уже едет, кто-то собирает вещи, покупает билет, доделывает срочные дела, чтобы посвятить время тренингу. Я благодарна этим людям за то, что из огромного количества информации они выбрали мой тренинг. Cлучайные люди соберутся вместе не случайно. Они и в круг сядут, интуитивно «вычислив» друг друга: «сын» рядом с «матерью», «начальник» с «подчиненным», вместе усядутся «контролеры» (три дня будут всех контролировать и к концу тренинга сами над собой начнут подшучивать), займут свои места "закомплексованые», «ведущие» и «ведомые». Так происходит из тренинга в тренинг, я уже перестала этому удивляться. Но это – в будущем, а пока море чувств, которые можно объединить одним словом - предвкушение. Вы думаете что тренер не волнуется? Я уже 9 лет веду тренинги и волнуюсь. Наверное, когда пройдут чувства, надо будет заняться чем-нибудь другим. Голова тоже работает - генерирует идеи, придумывает новые упражнения, обдумывает детали. Скорей всего, это не пригодится: процесс предугадать невозможно и домашние заготовки редко приходятся к месту. А еще я отдыхаю, отсыпаюсь, набираюсь сил. Знаю, что к концу тренинга привычная одежда будет на мне болтаться, как на вешалке (может быть просто растягивается?…)

Первый день, первый выход, переносы и контрпереносы. Мне в этом плане тяжело, авансы получаю редко: ростом не вышла, да и вес не внушительный. Отсутствие бороды и лысины вообще исключает меня из общества тренеров. Придется зарабатывать себе авторитет, то есть быть собой. Искренность всегда подкупает, хотя не так быстро, как тщательно сделанный образ. На первом шеринге произношу: «К концу тренинга вы станете родными». Недоверчивые ухмылки - здесь по имени бы всех запомнить! Через три дня кто-нибудь обязательно вспомнит эту фразу и подтвердит ее истинность. Иногда тренинг сравнивают с оранжереей, мол все это искусственно, все друг друга выслушивают, понимают, принимают. Я бы сравнила тренинг с походом в горы: экстремальная ситуация, когда боль одного бьет рикошетом по многим, чувства, звучащие шепотом, эхом разносятся вокруг, а малейшая фальш может сорвать лавину неприятия. Ощущение общности рождается не от того, что мы так договорились, а от того, что мы многое вместе пережили. И позволили себе быть собой, может быть чуть-чуть, совсем немножко достали себя настоящего.

«Никогда не говори «никогда»» - это про тренинг. Очень настороженно отношусь ко всяким правилам и табу на тренинге. «Не спеши подходить к плачущему, он таким образом добивается внимания…», - а если эти слезы впервые после детства? На тренинге можно все, главное отдавать себе отчет в том, что ты делаешь и не выпускать ситуацию из под контроля. Каждый человек сам определяет меру дозволенного вторжения, и он обязательно «просигналит», что трогать пока нельзя, пусть не словами, а телом, жестом, мимикой. Тренерская интуиция, эдакое профессиональное «чутье», дорогого стоит, оно ценнее технологий и арсенала упражнений.

Второй день самый тяжелый: жесткие, «отцовские» энергии, сильные переживания, слезы, иногда истерики, крики. Смотреть на это страшно, можно только быть в процессе, вот почему так тяжело наблюдателям, тем, кто пришел «списать тренинг». Бывает ли по другому? Конечно бывает, но это скорее исключение. Во второй день я постоянно теряю туфли. Они валяются где-то под стулом, я их обуваю, но вскоре опять теряю. По видимому, когда вокруг бурлят сильные процессы, тело требует устойчивости, связи с землей. Во второй день зачастую кое-где возникает агрессия на тренера. Я получаю ее, как подарок - чувство, с которым можно работать, а можно просто наблюдать за его трансформацией. Нельзя только игнорировать, не принимать во внимание. Тогда оно может разрушить весь ход тренинга, подчинить его себе. Удивительно, но именно с этими людьми после тренинга у меня завязываются дружеские отношения. Второй день выматывает душевно и физически, приводит в действие всевозможные защитные механизмы: кто-то без конца начинает жевать, кто-то зевать, а кто-то протестовать. Выживут все, хотя ночью спать будут не многие. Именно ночью приходят инсайты. Иногда во сне, иногда в бреду, который и сном-то назвать нельзя, иногда просто во время ночных бдений. Утром я принимаю их, как новорожденных, бережно и с любовью. Если этого не произошло, не страшно, еще целый день впереди. Еще можно позволить себе доболеть, доплакать, дорожать. На третий день начинается процесс "«сборки"». Моя натура гурманки требует, чтобы тренинг был «вкусным». Достигается это разными способами. Много музыки. Есть записи, подобранные специально для упражнений, а есть другие, на всякий случай. Вот, только что звучали обвинения, кипели страсти, разыгрывалась психодрама, болезненная и трагичная. Все было, как в жизни. Двое стоят и смотрят друг другу в глаза. Уже появилось новое чувство, но оно еще слабое, несмелое. И так же тихо начинает звучать Вангелис. Музыка усиливается и эти двое стоят уже обнявшись. Их плотным кольцом окружает вся группа. Они все делают сами, я лишь поставила кассету. Процесс завершен? На сегодня - да. В центр круга можно поставить горящую свечу или розу - в зависимости от того, что я хочу сказать, или усилить, или, наоборот, свести на «нет». Педагоги хорошо знают, как важна при обучении смена деятельности. Засиделся на чем-то очень долго и интерес ушел, увел с собой внимание и желание работать. Так и на тренинге. Ведь одной и той же цели можно достичь разными путями. Мы рисуем, лепим, шьем, переодеваемся, танцуем. И постоянно в процессе «стоп-кадр» - осознавай, что ты делаешь и почему именно так. Сшитая кукла способна рассказать о своем хозяине больше, чем он сам. А рисунки! Фраза «Сейчас мы порисуем» у многих не вызывает восторга. Но открываются баночки с красками, вокруг - россыпи мелков, и начинается удивительный процесс, когда из взрослых людей робко начинают появляться дети. «А я не умею рисовать!» - «Не умеет рисовать тот, у кого нет глаз и рук.» - этого ответа бывает достаточно. По тому, как группа рисует, можно судить о ее сплоченности и доверии друг ко другу. Тренерская уловка - предложить листы разного формата и не ограничивать чрезмерными инструкциями. Кто-то обязательно начнет кучковаться: рисуют на одном большом листе и сюжеты переплетаются, даже когда об этом не договаривались. А кто-то со своим листочком забивается в угол, организует там подобие гнездышка, чтобы все было под рукой, и позже может даже не показать свой рисунок. Что же, значит это что-то очень личное и человеку захотелось побыть с собой наедине. К концу третьего дня помещение приобретает обжитой вид: стены завешаны рисунками, кругом обрезки бумаги, лоскутки, куклы смотрят со всех сторон своими пуговичными глазами и обувь, оказывается, теряю не только я. Вобщем, для непосвященного - полнейший беспорядок. Последнее упражнение - «сбор чемодана». Очень велик соблазн остановиться на эмоциях: выслушать восторги, благодарности, вспомнить пережитые чувства. Но я знаю по себе, как пусто и одиноко станет тогда, когда чувства пройдут. Необходимо осознать все то, что произошло. И не просто понять, но и облечь в словесную форму. Особо талантливые и поднаторевшие в тренинговой работе делают это без труда. Другие мучаются, формулируют умозаключения, которые можно положить в тот самый «чемодан». Но самая ценная для меня «обратная связь» это та, которая приходит спустя время. Через месяц вдруг кто-то позвонит, а через пол года придет письмо, а через год кого-то встречаешь на своем тренинге.

Первые дни после тренинга - возвращение с другой планеты; адаптация, акклиматизация, восстановление утраченных рефлексов. Я доедаю сваренный мужем суп и вспоминаю, как это когда-то делала сама.

Картина «тренер на тренинге» будет не полной, если не сказать об ассистентах. Все свои тренинги я произвожу на свет сама. Ильф и Петров - это не про меня. Но ассистентов иногда приглашаю. Эти люди в большинстве своем сами ведут тренинги и ходить друг к другу в «гости» - добрая традиция. Вроде бы от ассистента требуется не так уж и много, но присутствие этого человека позволяет не думать о таких мелочах, как поставить кассету в магнитофон или подготовить воду для рисования, встать в пару в упражнении, зажечь свечи. Но я знаю, что рядом со мной единомышленник и профессионал. И тогда тренинг получается, как песня на два голоса. Случается, что ассистент «лечит» тренера в перерыве, помогает разобраться с чувствами, выйти из состояния - все мы живые люди. А еще с ассистентом можно пошутить, обсудить, отдохнуть, помолчать и, наконец, я знаю, что, если вдруг к третьему дню охрипну или вывихну ногу, мой тренинг окажется в надежных руках.

 

СИЛА КРУГА

 

Как часто в жизни люди садятся в круг? Первое, что приходит на ум - это костер в ночном полумраке и лица людей, сидящих вокруг него, неспешный, тихий разговор или песня под гитару. Огонь костра притягивает, собирает людей и невозможно в этом состоянии ни ругаться, ни спорить, ни разводить полемику. Еще в этом положении- сидя в кругу удобно играть. «Встаньте, дети, встаньте в круг…», но можно и сесть и сыграть во что-нибудь интересное - в карты, лото, фанты, «Крокодила». В этом кругу будет весело, увлекательно, здесь встретятся радость победы и досада поражения, но все равно будет интересно. В таком кругу нельзя заставить сидеть, равнодушный и раздраженный развалит всю игру, зато заводила может заразить своей энергией так, что люди забудут о времени и своих делах. В круг может сесть семья или близкие друзья - на лесной полянке во время поедания шашлыков или на кухне, чтобы поужинать и поговорить. Это - круг общение, где не важен результат и не важна суть разговора, просто всем хорошо от самого процесса. И если даже возникнут в этом кругу разногласия, близость и общность не позволят им перерасти в непонимание и враждебность. Еще есть «круглый стол» переговоров, призванный примирить, разобраться, договориться. Это круг серьезных, умных людей, хорошо знающих, чего они хотят, но наряду с преследованием своих целей, умеющих уважать интересы других. По крайней мере так должно быть.

Круг на тренинге состоит из малознакомых или вовсе незнакомых людей, очень разных и по возрасту, и по социальному статусу, и по взглядам на жизнь. Он недолговечен, просуществует всего несколько дней и велика вероятность, никогда не повторится в том же составе. Круг на тренинге - символ: мы разные, но мы вместе, мы разные, но у нас много общего, мы разные и это замечательно. Он вобрал в себя все особенности других кругов: интерес к процессу и важность результата, открытость и искренность, остроту проблем и умение находить выход, уважение и сопереживание рядом сидящему.

Я вспоминаю всю свою трудовую деятельность, в различных учреждениях, в разном качестве, и с удивлением замечаю, как часто круг выручал меня. Я, будучи молодым методистом, вела занятия курсов повышения квалификации для педагогов. Повышали они эту квалификацию на протяжении долгих лет, зачастую в предпенсионном возрасте, имея за плечами 20-25 лет стажа. Потратив на подготовку много времени и сил я поняла, что выручит меня только беседа; надо «раскрутить» людей на разговор, иначе стыд-позор и вопросы «на засыпку». Долго продумывала ход беседы и в последний момент вдруг поняла - надо посадить людей в круг, без всяких столов и конспектов. Еще поняла, что не хочу их ничему учить, но могу сделать так, что они сами поймут для себя что-то ранее не понятное, смогут услышать и сказать, задать вопросы и сами на них ответить. А я в этом кругу буду, как все - со своими знаниями, мнением, опытом, и если необходимо, расскажу об этом, но не претендуя на истину в последней инстанции. Все прошло замечательно, я получила свой первый опыт работы с кругом, еще без всяких психологических знаний, но с умением прислушиваться к собственной интуиции и быть в процессе.

Во время преподавания в педагогическом колледже, я поставила столы в своем кабинете буквой «п». Объяснила это тем, что мой рост при традиционном рассаживании не позволяет мне видеть лица всех студентов. Зачем мне нужны были их лица, глаза, участие отклик? Вероятно потому, что при всей занудности предмета, мне важно было «заражать» студентов, пусть не темой, так чувствами, мыслями, парадоксами, действиями. Со временем углы в букве «п» округлились, крайние столы «подъехали» к моему, преподавательскому, а образовавшееся в центре постранство стало использоваться для упражнений, игр, демонстраций. Студенты любили мой кабинет, говорили, что в нем тепло. Уж не знаю, в прямом ли смысле или в переносном. В моем кабинете трудно было списывать, невозможно вздремнуть, заняться чем-нибудь посторонним, даже не поболтать с соседкой - все на виду, но почему-то никто не протестовал. И еще все замечали, что очень быстро бежит время. Это был не самый радостный период моей трудовой жизни, но светлые воспоминания все же имеются - большой круг из молодых студенческих лиц, и на них - интерес, внимание, несогласие, удовольствие, огорчение, и очень редко - безразличие. Там я научилась чувствовать аудиторию, угадывать те состояния, которые могут сорвать процесс, и вовремя принимать меры. Там же я поняла, что раздраженный преподаватель(а позже - тренер) сразу делает положение в кругу резко неравным - начинает настаивать, обвинять, угрожать, демонстрировать, «кто в доме хозяин», а все остальные ополчаются против него или делятся на два лагеря - «за» и «против». И круг становится неуместен, в пору сооружать баррикады, прятаться, нападать или защищаться.

Я сажала в круг детей в пионерском лагере, в детском саду и таким образом удерживала непоседливое детское внимание. А потом начались тренинги. Первый опыт участника запомнился фрагментами. Помню, что я проплакала почти все три дня - обида, жалость к себе; все, что говорили люди в кругу, касалось и меня, и еще я помню ту поддержку, которую получала от сидящих рядом.

Рассаживание в круг на каждом тренинге происходит стихийно. Круг он и есть круг, никаких тебе укромных местечек, где можно спрятаться, никаких первых рядов и центральных мест. Я никоим образом не обозначаю тренерское место, просто думаю о том, где мне будет удобно сидеть, и когда весь круг заполнится, с удивлением замечаю, что мое место ждет меня. Дальше, в процессе шеринга выясняется, что люди расселись «по проблемам»: рядом оказались «неуверенность в себе» и «заниженная самооценка», «обиженные» и «жертвы», «просто интересующиеся» и «всем готовые помочь». Вначале круг будет очень широким, иногда даже на столько, что возникает желание повлиять на это. Положение можно изменить, предложив людям упражнение разогрева, ну например с мячом, когда скорость его прохождения по кругу будет зависеть от ширины круга, а суть игры заключена в скорости. Попрактиковавшись 2-3 раза и исчерпав все возможные приемы перебрасывания мяча, группа вдруг решает, что надо сесть поближе. Как итог - рекордно быстрый результат достигнут за счет сокращения дистанции между друг другом. И этот вывод можно понимать не только в прямом, но и в переносном смысле. Еще одна особенность тренингового круга - люди быстро привыкают к своему месту, закрепляют этот стул и этот кусочек пола за собой. А так же соседей, расстояние до окна, расположение по отношению к двери. Не все, конечно, бывают путешественники, имеющие страсть к перемене мест и вносящие беспорядок в негласные правила совместного общежития. В силу деликатности группа их терпит, но иногда бывают инценденты: «Почему ты села на мое место?» Исход может быть разным - нарушитель ретируется на свое место, затеет спор или сумеет договориться. Как и все происходящее «здесь и теперь» это может стать предметом обсуждения, а можно просто озвучить результат: «Новое место, это новый опыт, вы решили попробовать…», или поставить вопрос: «Почему мы так быстро привыкаем к определенному месту и так мучительно с ним расстаемся?». Иногда доходит до смешного, (остальные не замечают, смеюсь только я) во время упражнения, когда надо образовать в кругу пары, люди тащат за собой свой стул, хотя достаточно было просто пересесть.

Пустой стул в кругу - это всегда сигнал. В начале тренинга: «Нам еще кого-то не хватает», утром следующего дня: «Он придет, просто задерживается…”, к вечеру: “Он не придет и стоит об этом подумать”. Если пустой стул затесался в круг из лишних, может быть это тоже о чем-то. На тренинге присутствовала девушка, тихая и скромная. Именно “присутствовала”, старалась быть незаметной, говорила лишь тогда, когда ее спрашивали. А рядом с ней стоял пустой стул. Я попросила его убрать, но после перерыва стул снова встал на место, уж не знаю, сама она его поставила, или просто случайность, но факт интересный. По ходу тренинга выяснилось, что девушка осуждает себя за свое пассивное поведение, но быть активнее - говорить, когда ей это хочется, принимать участие в обсуждении, выразить свою точку зрения, которая у нее имеется, стесняется и боится. При этом ее тело было более, чем красноречиво: ноги спрятаны под стул, плечи сведены, руки зажаты между колен. Я предложила ей для начала принять позу активного человека, но у нее не получилось. Тогда я сказала: «Сядь на соседний стул и изобрази очень уверенную в себе женщину.» Удивительно, но пересаживание преобразило девушку и дело пошло. Она меняла стулья и менялось ее состояние. Постепенно контраст сгладился и девушка нашла приемлемый для себя вариант - человека, который участвует в происходящем, позволяет себе высказывать свою точку зрения, выражает чувства, но при этом не является «самолюбивым выскочкой». Для нового состояния понадобился новый стул, который поставили вместо двух других, точно таких же, как этот, но символизировавших собой нечто абсолютно разное.

На своих тренингах я иногда предпринимаю попытки поменять участников местами. Например, есть такое упражнение - «Месяц года», когда все участники дают ассоциации на рядом сидящего - какой месяц года он может символизировать. После этого я предлагаю людям сесть по месяцам в порядке их следования и дать пояснение по ассоциациям. В результате все пересаживаются и некоторое время - до перерыва, сидят на новых местах. Но после перерыва в 99% случаев возвращаются на свои стулья! По видимому люди, доверившись один раз в выборе своей интуиции, продолжают чувствовать, что на этом месте им будет лучше всего. Ну и пусть будет так. Тренинг, со своим колоссальным эмоциональным напряжением, должен быть еще и безопасным.

Вспоминаю свой опыт участника на одном из тренингов. Это был методический семинар, собравший в один круг людей близких, но зачастую противоборствующих профессий - психологов и психотерапевтов. Разногласия наметились уже в самом начале, группа раскололась на два лагеря, люди были агрессивно настроены, страсти кипели. Оказалось, что я сижу на стороне «противников», среди терапевтов, и самый непримиримый и активный, мужчина лет 40, рядом со мной. Иногда я всем телом чувствовала, как он злится, слышала рядом громкий, раздраженный голос, видела его дрожащие от волнения пальцы. Друзья - психологи во время перерыва предлагали мне пересесть, удивлялись, как я могу находиться рядом с этим крикуном. Но через некоторое время, как это и положено, накал страстей снизился и мой сосед стал даже что-то спрашивать у меня. Расставались мы очень хорошо. На протяжении нескольких дней, а тренинг был длительным, я узнавала от соседа много нового, сумела посмотреть на происходящее с его точки зрения, да и он искренне интересовался тем, что знаю и думаю я. Вобщем я осталась довольна тем, что не убежала со своего места. Думаю, что и на климат в группе это повлияло.

Удивительно, но круг действительно иногда может превращаться в треугольник, квадрат, может раскалываться на две части и становиться какой-то неопределенной формы. В хорошо работающей группе круг всегда ровненький, без пропусков и выступающих деталей, плотный, но вместе с тем и подвижный. После любой перестановки, упражнения, передвижения мебели и людей, круг быстро восстанавливается, как в красивом танце, где партнеры чутко чувствуют друг друга.

В заключении хочу рассказать об одном маленьком коварстве, которое таит в себе тренинговый круг. Со временем я стала замечать, что иногда у меня возникают сложности с рядом сидящими людьми, а точнее - с теми, кто сидит слева от меня. Оказалось, что в процессе тренинга мой взгляд постоянно скользит по лицам участников, когда я говорю, или наблюдаю, но при этом те, кто рядом, слева попадают в своеобразную зону «слепого пятна», то есть я на них почти не смотрю. По-видимому, подсознательно страдая от этого невнимания, они начинают капризничать, вести себя беспокойно, или, напротив, уходят в себя. Что я делаю с этим выводом? Иногда контролирую себя, иногда говорю об этом своим соседям, стараюсь начать шерринг именно с них. Впрочем, если рядом сядет очень активный человек, то его не смущает, что он видит тренера только в профиль и это никак не отражается на его поведении и самочувствии.

Соглашения

 

Иногда их еще называют «нормами», но мне больше по душе «соглашения». Нормы – это правила поведения, за их нарушение предполагается наказание. Личностный тренинг с его атмосферой принятия и наказание – понятия несовместимые. Поэтому, в начале каждого тренинга я произношу: «Предлагаю вам несколько соглашений, которые позволят нашей группе работать продуктивно»

Принятие соглашений – ритуал, требующий времени, внимания и серьезного отношения ко всему, что произносишь. Много раз замечала – не озвучено что-то важное в соглашениях, или сказала о чем-то неконкретно, второпях, и через некоторое время собираю плоды. «Не выходить во время работы из помещения» - вроде бы со школьных времен усвоили, что все посторонние дела – на переменах. Ан, нет! На тренинг люди собрались взрослые, самостоятельные, и они сами решают, когда настало время покурить или звонок сделать. Выходит человек за дверь, и тренер теряется в загадках, что с ним – в туалет или поплакать…

В общем, в соглашениях мелочей не бывает. Кроме содержания важен сам процесс, когда участники группы имеют возможность привыкнуть к происходящему, присмотреться друг к другу, к тренеру, что особенно важно для новичков. Во время принятия соглашений тренер впервые организует диалог со всеми присутствующими. Ведь соглашения не только произносят, но и получают подтверждение от каждого, что он действительно согласен это выполнять. Так, по крайней мере, должно быть. «Во время тренинга я предлагаю вам обращаться друг к другу по имени и на «ты», - я обвожу взглядом круг и улавливаю малейшего признаки замешательства. Как правило, его проявляют молоденькие ребята, впервые попавшие на тренинг.

- Оля, тебе трудно будет это выполнять?

- Да, пожалуй. Вернее, мне удобно, когда ко мне обращаются на «ты», но вот самой сказать «ты» человеку, который намного старше…

- К кому тебе будет тяжело так обращаться?

- Ну, вот. наверное, к Лидии…

- Лида, ты не против, если Ольга будет тебя называть по имени и на «ты»?

- Нет, ну что ты, мне даже приятно. Я почувствую себя намного моложе своих лет!

 

И так с каждым соглашением. Если люди возражают, проявляют хоть какое-нибудь непонимание или несогласие – мимикой, жестом, словом, с этим необходимо разобраться.

На каждом тренинге свои соглашения, хотя есть и традиционные, типичные для всех личностных тренингов. Ну, например, о конфиденциальности или о «здесь и сейчас». Бывают и эксклюзивные, те, которые рождаются применительно к данному тренингу, месту, группе. Так, на одном тренинге я услышала следующее: «Допускается применение нецензурных слов, если это является средством выражения чувств». Иногда тренер предлагает какие-то условные жесты, которые могут облегчить работу: «фокус» - поднятый кверху палец – означает, что говорит кто-то один, остальные должны замолчать; нарисованный в воздухе круг – «закругляйся» - для тех, кто любит длинно говорить. Наиболее неожиданно было для меня соглашение о запрете жевательной резинки на тренинге – организаторы очень заботились о своей мебели и о ковровом покрытии. Таким образом, перед каждым тренингом тренеру стоит задуматься о соглашениях, какими бы банальными они не казались.

Соглашения мало принять, важно еще следить за их выполнением. Помню, как на одном тренинге я обратилась к участнику со словами: «Я советую тебе доделать свой рисунок…» - и тут же получила возмущенное: «Мы же принимали соглашение – не давать советов!» Он прав, для меня урок – с тех пор слово «советую» исчезло из моего лексикона, по крайней мере на тренинге. Тренеру приходится очень долго реабилитироваться, если он сам же нарушает то, что декларирует - будь это время начала работы, искренность или конфиденциальность. Именно тренер дает понять группе: «мы играем по правилам» или «эти правила – просто игра».

За нарушение соглашений не следует наказаний, просто нарушитель берет на себя ответственность за возможные последствия. Это, в основном, касается соблюдения режима работы и присутствия во время всего тренинга. Опаздывать, сорваться по делам, не прийти на следующий день, - это личный выбор каждого. Но тренер в этом случае не несет ответственности за результаты, полученные этим человеком на тренинге. О других нарушениях на своих тренингах ничего сказать не могу. Мне как-то удается свести их на «нет» - шуткой, взглядом, репликой.

- Ира, со мной все в порядке, я в туалет…

- Обрати внимание, что тебе захотелось пописать в тот момент, когда речь зашла об обидах.

- Да… Ну, ладно, я об этом в туалете подумаю.

И позже:

- Точно, ты права, как только про обиды – так мне припекает!

Очень раздражаются на меня курильщики. Соглашение о режиме работы приняли, головами кивнули, мол, согласны - один большой перерыв на обед. А позже начинается: «Давайте прервемся, очень курить хочется!» Я напоминаю о том, о чем договорились и заодно объясняю, что курение, - это не только о физическом, но и о психическом. Смотрят на меня с недоумением: «Неужели не отпустит?» Как же часто мы ищем себе начальника, родителя, учителя, - тех, кто будет принимать решение, разрешать-запрещать, брать на себя ответственность! Выходить с тренинга, чтобы покурить, конечно, можно, но процесс останавливаться не будет. За это время произойдет что-то, может быть, очень важное, то, зачем ты сюда пришел. Вот и приходится выбирать. Но это обычно происходит только в первый день, а потом люди с удивлением замечают, что просидели до обеда, не сделав ни одной затяжки и даже не вспомнили о курении.

Еше об одной физиологической причине, которая может повлиять на выполнение соглашений и ход тренинга – чувство голода. У всех проявляется по-разному: кто-то в моменты душевного волнения вообще забывает о еде (как я, например), а кто-то напротив – очень хочет чего-нибудь пожевать. А какой же тренинг без душевного волнения! Можно напомнить людям, что «разрешено все, что не запрещено» или даже договориться о том, что перекусить во время тренинга не возбраняется, но не выпадая из процесса и не мешая другим. Мне трудно себе представить ситуацию, когда человек начнет есть во время медитации или какого-нибудь упражнения, но вот во время шеринга – почему бы и нет? Но что-нибудь не хрустящее, не пахнущее, чтобы других не отвлекало – банан, конфетку, сухофрукты и т.п.

Соглашения – небольшая тренировка ответственности, уважения, умения жить по правилам и делать выбор. Не случайно они являются обязательным компонентом тренинга. Из них можно сделать формальность, но я предлагаю сделать их содержанием, процессом, материалом для анализа. Ведь на тренинге так мало времени, чтобы тратить его на что-то ненужное…

 

Соглашения личностного тренинга.

(те, которые использую я на своих тренингах)

Конфиденциальность.

Вся личностная информация, полученная на этом тренинге, остается между нами. Нельзя описывать случаи из жизни других людей, рассказывать о их поступках, поведении, переживаниях, передавать их слова и при этом называть их имена или давать описания этого человека.

На разных тренингах, в зависимости от состава участников, соглашение может включать дополнительные ограничения, или наоборот. К примеру, группа личностного роста, в которой есть знакомые до тренинга люди, живущие в одном городе, - соглашение будет более жестким. А в группе коллег-психологов, которые приехали из разных уголков страны и помимо личностного интереса преследуют еще и профессиональный, это соглашение будет заключаться в запрете на использование аудио, видеозаписи и назывании имен. Какие-то моменты тренинга, вероятно, захочется использовать в своей работе – на консультации или в подобной группе, в статье или книге, конкретный пример другого человека может стать метафорой, иллюстрацией, но при этом важно, чтобы он был адресно неузнаваем. Ведь меняем же мы имена и некоторые детали, когда хотим привести пример. (Кстати, все имена в этой книге вымышленные, а образы - собирательные)