2017-11-30
369
Среди множества условий, которые должны соблюдаться при организации тренинга, и о которых пишут в книгах, есть условие о количестве участников. Называется оптимальное число 8-16 человек. Но тренинг личностного роста – событие неординарное, в чем-то схожее с инициацией, и в силу вступают неосознаваемые случайности, которые, однако, носят характер закономерностей. Организаторы тренингов знают, что сделанный заранее список участников лишь на 50% (в лучшем случае) будет соответствовать количеству участников на начало работы. Когда к психотерапевту на прием не придет человек, который настойчиво просил о встрече, врач вздохнет и промолвит что-то типа «Эго защищается…» При всем осознавании желания личностно расти неосознаваемые тормоза делают свое дело, и люди не доезжают, не доходят, ссылаясь на вдруг образовавшиеся неотложные дела, заболевают, внезапно оказываются без денег. Но бывает и наоборот…
Ясное февральское утро, на улице – минус 30 градусов, на тренинг записан 21 человек. Но до начала еще полчаса, а в аудитории уже явно больше 20. Я стою на площадке верхнего этажа и смотрю в пролет. Внизу каждую минуту хлопает дверь, и наверх поднимаются люди. Я знаю, - это ко мне. Когда их количество перевалило за 30, мне уже стало безразлично, придут еще 10, или нет. Итог таков – 34 человека на сложнейшем по тематике и содержанию тренинге! Мы не смогли сесть в круг, стулья стояли по периметру. «Здравствуйте, - говорю я, я очень рада Вас видеть здесь…» Это искренне, раз так случилось, то значит так надо. Надо мне, этим людям, этой Вселенной. Боже мой, какие я только взгляды не поймала! –
недоумение – «Ну, как же так можно, кто это допустил?..»,
опасение – «Боюсь, что этот тренинг мне ничего не даст…»,
раздражение, досаду – «Это надо же, приехать в такую даль и попасть на такую толпу народу…»
и даже злорадство - «Ну-ну, давай, посмотрим, как ты будешь выкручиваться…»
Я искала взгляды поддержки, и я их нашла. Эти люди всегда есть в группе – те, кто не смотря ни на что готовы дать тебе аванс доверия и вселить уверенность. «Я давно мечтала попасть на этот тренинг и очень рада, что сижу сейчас здесь…» Спасибо, мне очень нужны эти слова.
Когда страх и паника уходят, их место занимает спокойствие и желание работать. Не судорожно перестраивать ход тренинга, высчитывать, сколько минут приходится на каждого во время шеринга, не придумывать, как уложить людей во время медитации, не посматривать на часы и не перебивать долго говорящих. Надо просто работать, быть в моменте и сделать все возможное, чтобы тренинг состоялся. Мы никогда не можем полностью взять контроль над происходящим, и самое разумное в такой ситуации – делать свое дело и не пытаться изменить события. Эту мудрость я усвоила, наблюдая за работой одной женщины, талантливого тренера и обаятельного человека. Она никогда не теряла самообладания, не суетилась и доводила дело до конца. Так, начав работать с одним человеком, она, казалось, не замечала, что группа протестовала, оставшись без тренерского внимания: кто-то перешептывался, демонстративно зевал, кто-то нервно постукивал ногой, некоторые выходили из аудитории. Но наступал такой момент, когда саботаж прекращался, все успокаивались, а позже полностью подключалась к процессу. Те, кто только что пили чай, начинали внимательно слушать, зевавшие – переживать, а тот, кто нервничал и скучал, начинали плакать. Она могла работать в любых условиях – когда группа 5 человек или 40, когда внезапно отключали свет, и когда температура была близка к нулю, когда кто-то уходил с тренинга, раздраженно хлопнув дверью, и когда с кем-то случалась истерика. Я долго не могла понять, почему она спокойна, почему ничего не предпринимает, а потом поняла и приняла эту мудрость – делай свое дело, и пусть все идет так, как оно идет.
Тот тренинг я прожила. Он был одним из самых "звездных" по своей силе, красоте и результатам. Расставались мы очень тепло, обменивались адресами. На следующий день я "свалилась" с температурой, у меня почти пропал голос и очень болела душа. Я спала без снов, лежала без мыслей, почти ничего не ела и пестовала свою больную душу. На 3-й день проснулась вялая, но здоровая. Вечером мне позвонил из Свердловска парнишка, который был на тренинге и являлся самым настоящим тренерским испытанием. Я много работала с ним индивидуально, подключала к работе всю группу, сделала его боль близкой и понятной окружающим, и от этого выиграли все. По телефону он говорил сбивчиво, постоянно повторял непривычные для себя слова благодарности, рассказал, как тепло встретился с матерью… Я слушала и думала: "Как хорошо, что их было 34. Каждый в этой группе был незаменим, каждый сыграл свою роль в этом процессе и каждый получил свою награду."
Маленькие группы для меня не были редкостью- группа личностного роста, с которой я работала долгое время, тоже была небольшой, а когда кто-то заболевал вовсе становилась крохотной. Трудность не в том, что группа мала, а в том, что она неожиданно мала. Это когда записано 12-15, а приходят 5-6. Если есть время, я думаю- меняю то, что можно изменить: методы, формы организации, упражнения разогрева, расчасовку. Если времени нет, то делаю это по ходу. Моя самая маленькая группа-4 человека, результат тренерской неопытности. Как-то не сообразила я,что сразу после праздника людям не до личностного роста. Знакомая аудитория показалась мне непривычно большой и так сиротливо смотрелся круг из 5 стульев. Потом я мысленно переместилась на стул участника и поняла, что уже давно мечтала о таком тренинге: невозможно «потеряться», все на виду, много тренерского внимания и не надо себя укорять за то, что много говоришь и переживать по поводу, что работа с тобой занимает слишком много времени. А уж если пришла с конкретной проблемой, то возможности разобраться с ней гораздо больше, чем в большой группе. Такой тренинг соединяет в себе возможности групповой работы и достоинства индивидуального консультирования. Мечта, а не тренинг! Оказывается, когда смотришь на происходящее глазами участника, все не так уж и плохо. С маленькой группой легче договориться, люди входят в положение тренера и снисходительно относятся к возможным накладкам. У меня было чудесное арттерапевтическое упражнение, которое выполняется в подгруппах. Две подгруппы по два человека начали рисовать, и тут я подумала, что формат листа мог бы быть и поменьше- обычно на таком листе работали 5-6 человек. В результате наше упражнение затянулось, но,впрочем, спешить нам было некуда. К концу тренинга ощущение общности было на столько сильным, что выражение «как семья» воспринималось буквально. Я получила большое удовольствие от глубокой работы, от того, что можно себе позволить пойти чуть дальше, чем это бывает в обычной группе, можно рассказать или услышать притчу или анекдот, случай из жизни, можно для каждого(!) участника придумать упражнение и подробно его обсудить. В конце тренинга я четырежды услышала фразу: «Как хорошо, что нас было так мало», но я понимала, что «хорошо» зависит не от количества людей в группе, а от того, как тренер сумел настроиться на эту группу, почувствавать ее особенности и подобрать методы, эффективные в работе именно с этой группой.
Долгое время я делила группы на большие и маленькие, изредка встречаясь со средними, но мне довелось узнать, что такое огромная группа и, деваться некуда, работать с ней. Worksop- это, конечно, не тренинг и люди, которые пришли на него, скорее движимы любопытством, чем желанием личностно расти. Задача тренера не только показать свою работу, но и «зацепить», заинтересовать своим тренингом. У этой работы должен быть результат, небольшой, но у каждого, кто пришел. По этому я воспринимаю worksop, как маленький тренинг, целостный, логически выстроенный, законченный. Он мал по времени, чего не скажешь о количестве участников. Я знала, что могут быть неожиданности, и я к ним готовилась, но ожидала их в “обратную сторону”- опасалась, что участников будет слишком мало. Основания так думать у меня были- одновременно работали несколько известных тренеров. Я подготовила помещение- небольшой круг из стульев и несколько в стороне, на всякий случай. Э тот случай случился, но стульев все равно не хватило, хорошо, что было много подоконников. Так и не смогла посчитать, сколько пришло людей, где-то около 50. Большинство из них- студенты, такой шум подняли, что я с трудом собственный голос слышу. Значит, голос должен быть громким, все указания и инструкции- четкими, упражнения- динамичными и ярими, иначе это стихийное бедствие не пережить. Никогда мне еще не приходилось столько двигаться на тренинге: я давала указания, стоя на стуле, во время упражнения оббегала все подгруппы, свои пояснения иллюстрировала жестами, рисовала на доске только что придуманные схемы и разыгрывала только что придуманные примеры по ролям. Мне было весело вести этот тренинг и это состояние совпадало с настроением моих участников. Но за шутками и внешней легкостю скрывалась серьезная работа, и на шеринге ребята говорили о серьезных вещах- о своих выводах и открытиях, о результатах, о желании на большом тренинге,
Сейчас я умею работать с любыми группами. Фактор неожиданности уже не оказывает на меня такого сильного влияния, но все же я прдпочитаю знать заранее, сколько участников будет у меня в группе.
РЕЗЮМЕ ДЛЯ ТРЕНЕРА.
· Если вы не можете взять под контроль комплектование группы, то просто расслабьтесь и доверьтесь происходящему. Случалось, что я часами "висела" на телефоне, пыталась набрать необходимое количество участников на тренинг, а приходило в 3 раза меньше. А иногда наоборот - про заявленный тренинг вспоминала лишь накануне, но в итоге получала большую по количеству группу.
· Сделайте все возможное, что зависит от вас, для рекламы своего тренинга. Но при этом смените акценты - не пытайтесь набрать людей, а просто пишите рекламные статьи, делайте презентации, выступайте на конференциях и рассказывайте о своем тренинге. Вобщем, делайте то, что считаете нужным, и получайте удовольствие от процесса. На одной выставке я делала презентацию своего тренинга, пришло около 60 человек. Через три месяца на тренинг записались два человека, которые были на презентации. Была ли работа продуктивна с точки зрения рекламы? Да если бы я над этим постоянно задумывалась, мне бы не захотелось никакой рекламы!
· Большой по количеству участников тренинг, - это не значит непродуктивный тренинг. Даже не значит, что он сложный. Он просто другой. Сильной стороной "массового" тренинга является мощная энергетика чувств, процесс "заражения" эмоциями, наполненность содержательным материалом. В большой группе всегда можно найти "маму", "отца", "соседа", "учительницу" для психодрамы, классно проходят упражнения, направленные на работу с чувствами. И гнев, и любовь в такой группе проявляются по максимуму. Если, конечно, вы не боитесь столкнуться с этим. Впрочем, это уже вопрос профессиональной некомпетентности, тренер личностного тренинга должен уметь работать с чувствами, это для меня аксиома.
· Маленький, "интимный" тренинг, когда в группе 5-6 человек, это совсем другая работа. Больше аналитической глубины, тише чувства, больше возможности побыть в каком-нибудь состоянии, понаблюдать за изменениями. Это тренинг исследования взаимоотношений, бесед, созерцательности. Тренер становится ювелиром, в фокус восприятия попадают жесты, мимика, полутона… Мне сложно объяснить, но те, кто хоть раз почувствовал особенность этой работы, меня поймут.
· Утверждение о том, что работа с большой группой займет больше времени, ошибочно. Испытала на собственном опыте, знаю, о чем говорю. На таком тренинге вступают в силу особые правила, которые регламентируют работу. Например, после упражнения могут высказаться 5-6 человек, и мы идем дальше. Люди это чувствуют и не злоупотребляют. Но если начал говорить 7-й, обязательно дослушайте, значит, ему очень надо сказать. Я вообще никогда не проговариваю это правило, просто формулирую его для себя, а во время шеринга после 5-го высказывания произношу: "Пусть еще скажет кто-нибудь один…" Ну, и конечно, активизирую тех, кто постоянно молчит (расскажу об этом отдельно)
· На "маленькой" группе зачастую попадаешь в "засаду" - ну, мол, народу мало, все успеем, можно расслабиться. Ан, нет! С удивлением замечаешь, что к обеду не успели сделать то, что делали в больших группах. Кроме того, когда в группе 20 человек и высказываются пять - это нормально, но когда 8 человек, попробуй, не дай возможности сказать всем желающими! Мораль такова: не расслабляйтесь!
· И последнее: качество зависит не от количества, а от тренерской работы.
«Трудные» люди
Тамара – рыжеволосая красавица средних лет, умная и ироничная. Я с опаской отношусь к красавицам и начинаю с ними соперничать. Не в красоте, конечно, я стараюсь победить их силой ума. Моя мама в молодости была ослепительной красавицей, по крайней мере, я ее так воспринимала. А еще я очень рано поняла, что уродилась не в маму, и решила стать умной. Долгие годы и масса сил ушли на то, чтобы приподнять свое женское «я» в шкале самооценки, но при встрече на тренинге с женской красотой пасую. Я не знаю, как получилось у Тамары стать красивой и умной, вероятно в детстве она тоже что-то кому-то доказывала. О том, что ей не вполне комфортно «здесь и теперь», я догадываюсь по высокомерию, которое читается в каждом жесте, слове, взгляде. Да и красота у Тамары яркая, броская, с вызовом – копна шикарных волос, небрежно схваченная заколкой, зеленые глаза в комплекте с таким же джемпером, яркие губы и гибкое, пластичное тело, одетое с подчеркиванием всех достоинств.
Что меня спасает в общении с красавицами, так это искреннее восхищение их красотой. Я умею наблюдать и любоваться. Тамара явно разочарована тренером. Я ей не нравлюсь, и в другой обстановке она, вероятно, не стала бы со мной общаться. Но Тамара приехала на тренинг, заплатила деньги и смирилась с тем, что придется терпеть мое общество три дня. Она слишком умна, чтобы просто уйти, но чувства не позволяют ей спокойно воспринимать происходящее. Я могу предположить, что будет происходить дальше – Тамара соберет вокруг себя добрую часть группы и начнет саботировать происходящее. Что-то подобное я уже наблюдала во время перерыва, когда несколько человек из группы вместе с Томой курили на лестнице. Я проходила мимо и только бросила взгляд, но сразу сделала два вывода: «1» - им нравится Тамара; «2» - они готовы поразвлечься, наблюдая за нашей борьбой. Я слишком люблю свой тренинг и ценю каждый час этой работы, чтобы превратить его в арену. Борьба за власть не входит в мои планы и не соотносится с содержанием тренинга. «В твоей группе сидит маленькая капризная девочка, которой очень не хватает внимания. Ее не надо воспитывать и поучать. Надо лишь почувствовать, как ей плохо, и понять, причину ее чувств», - говорю я себе и с этой мыслью продолжаю вести тренинг.
Тамара озадачена тем, что я не принимаю вызов и как-то слабо реагирую на ее «выпады». Она испробовала уже множество «штучек» - усмешки и злые шутки, отказ участвовать в упражнении и комментарий по поводу никчемности того упражнения, в котором она не участвовала. Группа не получила ожидаемого шоу и увлеклась тренингом. Более сильные чувства захватили внимание. Постепенно стали сползать маски, появились естественные, не придуманные реакции, люди начали раскрываться. Тяжелей всего первому, ведь никто еще не знает, что получит в ответ на откровенность, как отреагирует группа и поведет себя тренер. На сей раз, первой оказалась тихая, невзрачная девушка Лена. По опыту я знаю, сколько силы скрыто в таких вот «сереньких» и смелых, знаю, что она сейчас всколыхнет весь процесс, и тренинг потечет в нужном русле. Важно только подхватить это первое искреннее чувство и помочь ему окрепнуть. Но в самый ответственный момент, когда мы говорим почти шепотом, и все присутствующие превратились в слух, раздается резкий шелест пакета и шум какой-то возни. Именно сейчас Тамаре понадобилось что-то найти в своей сумке, и я понимаю, почему это происходит. Вероятно, раздражение переросло в страх потери контроля над происходящим, а еще она напугана отсутствием внимания. Я злюсь на нее и уже набрала полные легкие воздуха, чтобы сказать что-то злое, но неожиданно для самой себя произношу: «Тамара, помоги мне пожалуйста…» Она озадачена: «А что нужно делать?» Я организовываю парное упражнение для той самой девушки, и в пару с ней ставлю Тамару. Эту роль обычно выполняет ассистент, но сегодня его нет, зато есть Тамара – умная и сообразительная, она быстро поймет, что к чему. Я отвожу ее в сторону и шепотом объясняю, что нужно сделать. Прямо передо мной глаза -–яркая зелень, а в них – недоумение и благодарность. «В общем, ты сама понимаешь, что тут нужно…» - заканчиваю я инструктаж и начинаю упражнение.
Они стояли друг напротив друга – маленькая, неприметная Леночка и высокая, яркая Тамара, - и говорили друг другу о том, чем они похожи. А «похожести» оказалось очень много - одинаковые страхи и комплексы, неуверенность и отчаяние, даже факты из биографии: грубые, ненавистные отчимы, которые заняли места родных отцов. Девчонки говорили, и по щекам у них текли слезы, а потом стояли, обнявшись, такие разные и такие одинаковые.
В конце дня я подошла к Тамаре: «Спасибо, что помогла, без ассистента так трудно работать. Лена очень ранимая девочка, с ней кого попало не поставишь, а группа была еще слишком закрытая» – «Да, группа не из простых, но к концу дня уже такой прогресс. Я ведь тоже группы веду, знаю, как тяжело в первый день всех расшевелить. Иногда такие попадаются, что просто убила бы. А ты молодец, с чувствами справляешься.»
В последний день мы прощались очень тепло. Тома оказалась классной девчонкой. Она помогла провести мне самый тяжелый момент тренинга, когда в группе шла работа с чувством злости. Ее остроумие и юмор украшали происходящее и помогали не «западать» на тяжелых переживаниях. По ее инициативе после тренинга мы организовали междусобойчик… На следующий день я читала записочки, которыми мы обменивались на заключительном упражнении. Тамара написала: «Ирочка, ты так умна, что вначале кажешься абсолютной дурочкой». Я сочла это за комплимент.
Трудные люди- это очень субъективно. Такой вывод я сделала, когда работала с ассистентами и во время перерыва мы делились впечатлениями о группе. «Эта болтливая женщина несносна, на нее так много уходит времени»- сокрушалась моя помощница. А я воспринимала эту даму очень спокойно. Она говорила очень эмоционально и нелогично, перескакивая с одного на другое. Но мне удавалось проследить основную мысль и подытожить все ранее сказанное: «Если я правильно поняла, на работе ты очень часто чувствуешь себя виноватой». Она в ответ кивала головой и радовалась, что ее понимают. Очень скоро я с удивлением заметила, что женщина стала изъясняться лаконичней, и к концу тренинга ее речь можно было назвать вполне логичной. Иногда же наоборот, мне тяжело общаться с человеком, а мой ассистент без труда находит с ним общий язык. Со временем и опытом понятие «трудные люди» меняется и, по-видимому, может совсем исчезнуть: «Трудные люди? Да что вы, таких нет! Есть интересные люди, непонятные, неординарные, очень эмоциональные и очень прагматичные…просто люди, которые пришли на тренинг.» Э то значит, что окончилась борьба и началась работа.
Резюме для тренера
«Трудные» люди на тренинге – это те, кто указывает тренеру на его собственные проблемы и чувства, с которыми он, тренер, не может справиться. Это подарок судьбы и повод для того, чтобы разобраться с собой. У каждого тренера в разряд «трудных» попадают разные участники группы – «умники», «агрессивные», «шумные», «заторможенные», «инфантильные» и т.д. Если из тренинга в тренинг сталкиваешься с одним и тем же образом трудного человека, то это хороший повод для супервизии или хотя бы самоанализа. Ну, а в рабочих условиях, когда времени лечить себя почти нет, можно сделать следующее:
· Проанализировать поведение человека и подумать, почему он себя так ведет (например, демонстрирует свои знания, хочет быть в центре внимания)
· Предположить, какие чувства он испытывает и обозначит словом его состояние (Испуган, чувствует себя растерянным, пытается скрыть свой страх)
· Ответить на вопрос: чего он хочет? (Например, признание от группы и от тренера; достойной оценки своих умственных способностей)
· Придумать, что можно сделать, чтобы он получил желаемое без ущерба для остальных членов группы и тренинга (например, дать возможность высказаться, подчеркнуть значимость сказанного, поблагодарить)
· Проанализировать свое поведение, посмотреть со стороны на взаимодействие с этим человеком, и описать, что происходит. («Я его игнорирую, не обращаю внимания на реплики или прерываю. Не смотрю в его сторону»)
· Разобраться с собственными чувствами («Я раздражен и боюсь, что он разбирается в чем-то лучше меня. Я боюсь оказаться некомпетентным»)
· Продумать стратегию поведения и ответить на вопрос: что может произойти самое ужасное? («В крайнем случае я могу признаться в своем незнании чего-либо и попросить его помочь мне. Моя смелость и откровенность будут оценены группой, ведь именно такого поведения я жду от них»)
· Подышать, порисовать, поговорить, произнести аффирмацию, поработать с телом – все, что поможет справиться с чувствами и обрести уверенность
· Найти повод для уважения, восхищения, или хотя бы положительной оценки этого человека. А еще лучше – принять его безусловно, как принимают мудрые взрослые маленького ребенка.
Для меня показателем тренерского мастерства и зрелости является отсутствие раздражения со стороны тренера. Нет раздражения, значит, можно разбираться с тем, что происходит и помогать тому, кто испытывает это чувство, может быть даже по отношению к тебе. Можно открыто задавать вопрос: «Что ты чувствуешь?» и не бояться встретиться с чувствами другого человека. Это профессиональная свобода. В таком состоянии можно сказать, что ты не «работаешь тренинг», а «живешь тренинг» - легко и естественно, точно так же, как дышишь, ходишь, говоришь.
Шеринг
Это словечко стало для меня привычным, но в ответ я часто встречаю недоуменные взгляды. Можно было бы и по-русски, конечно, - «Обратная связь», но я упорно повторяю: «А сейчас у нас шеринг». На заре своего тренерства я была очарована работой западных мастеров и специально или неосознанно «копировала» многие штучки – приемы, стиль, интонации и некоторые слова. Позже многое исчезло, но вот слово шеринг осталось, как подарок, как талисман на удачную работу. Так что простите мне мою слабость, я буду рассказывать именно о шеринге.
Веду я шеринг, в группе все психологи-коллеги, а один человек – менеджер, но тренингов прошел много и новичком себя не считает. Сделали упражнение, начали его осознавать. Все, как обычно: вопрос – ответ, ассоциации рождаются, воспоминания всплывают, анализ «здесь и теперь», поведение, мысли, чувства… Я получаю наслаждение от работы, – группа думающая, с хорошими навыками рефлексии. И вдруг наш менеджер говорит: «Это все хорошо, а когда тренинг-то начнется?» Я спрашиваю: «А что происходит сейчас?»
- Разговоры одни…
- А что происходит с тобой, когда другие говорят?
- Я сижу и жду, когда мы начнем следующее упражнение.
- Что ты чувствуешь прямо сейчас?
- Я чувствую, что не хватает динамики, скоро обед, а мы почти ничего не успели.
- Об этом ты думаешь, а что ты чувствуешь?
- Правду сказать?
- Ну, конечно…
- Я чувствую себя дураком, потому что не знаю, что я чувствую.
- А что чувствует дурак?
- Ему страшно, что сейчас очередь до него дойдет, а он не знает, что говорить.
- Тебе страшно?
- Да…
Вот так и «развела» человека на шеринг. Все его предыдущие тренинги преследовали основную цель- сформировать навыки: много упражнений и минимум анализа,тренируйся, и все получится. Шеринг на личностном тренинге – это много времени и много разговоров. Если речь идет о чем-то очень важном, и это не просто беседа двух людей на кухне, а психологическая работа, то внимание группы будет сконцентрировано на разговоре тренера с участником. Все принимают участие в этом, даже если молчат. Если же беседа идет «по кругу», превращается в философствование, разговор ни о чем, группа обязательно отреагирует потерей интереса: начинается передвижение, пусть мало заметное – что-то поискать в сумке, наклониться к соседу, пошептаться с ним, приоткрыть окно, потому что стало очень душно. «Душно» - это не только физиологическое ощущение, но и чувство – дышать стало нечем, нехватка воздуха и для души, и для мозгов. Бессмысленно призывать их к порядку, да и не стоит. Реакция группы на шеринге – как лакмусовая бумажка, указывает на то, что определить иным способом проблематично.
Первый шеринг – знакомство, принятие соглашений. Но было бы очень неразумно просто назваться и сказать, с чем согласен - не согласен. Шеринг – это всегда мини-консультация, беседа с очень глубоким смыслом. Тренер говорит мало, но он ведет эту беседу, ненавязчиво, но верно направляя ее в нужное русло. На первом шеринге тренеру важно свести вместе тоненькие ручейки индивидуальных проблем, запросов и вопросов, очень личных, неповторимых историй в общую реку содержания тренинга. А русло для нее уже готово – это тренинг, созданный тренером в уме, со своими целями, задачами, логикой, проигранный в воображении, прочувствованный и оформленный в виде программы, конспекта, плана. Превратится ли это русло в полноводную реку, которая течет свободно и естественно и не стремится повернуть вспять – решит начало, первый шерринг.
Вопросы первого шеринга:
- Представьтесь и расскажите что-то о себе, что посчитаете нужным.
- Скажите, зачем вы пришли на тренинг? или, Что вы хотите получить от тренинга? (те, кто отвечают на первый вариант – нацелены на процесс, на второй – для них важно получить ощутимый результат)
Мне очень интересна вся информация, о которой говорит человек. Она диагностическая. Все представляются по-разному, что-то вынося напоказ, о чем-то умалчивая. Мне с самого начала важна личностная направленность знакомства, поэтому свой вариант представления я делаю как можно более «человеческим». Кто-то начинает говорить о себе в том же ключе, некоторые предпочитают нарисовать подробный социально-профессиональный портрет или рассказывают о близких людях. Реакция тренера – не просто любопытство или желание тянуть время, это адаптация участников к тренинговой форме общения, начало работы.
«Ты что-то еще хочешь рассказать о себе?» или «Обрати внимание, ты много рассказывала о своих детях и совсем ничего о себе…». Я всегда уточняю детали, которые кажутся мне важными и могут лечь в основу гипотезы. А ее я буду проверять во время последующей работы.
Зачем человек приходит на тренинг? Я верю в то, что мы знаем ответы на все вопросы относительно себя, в том числе и на этот. Но уж больно далеко запрятано это знание, и заявляемые мотивы – «мне интересно», «люблю тренинги», «мне это нужно для работы», требуют конкретизации или откровенно прикрывают насущное и неосознанное. Шеринг не может быть только диагностическим, он еще и эвристический – понять себя – вот самая главная цель шеринга, и первого, и последующих.
Участвовала я однажды в тренинге. Тренеры, а их было двое, вели себя как исследователи незнакомого объекта, а этим незнакомым объектом были мы, участники. Они очень пристально наблюдали за нашим поведением, постоянно делали пометки в блокнотах и устраивали совещания, уходя в дальний угол комнаты. В начале это даже подкупало: неравнодушны люди к нашим судьбам и подходят к вопросу нашего личностного роста со всей серьезностью и ответственностью. Но в какой-то момент я почувствовала себя мышкой в банке, которой знать не обязательно, что с ней происходит, и каковы ее перспективы. Я даже помню, когда это произошло – на шеринге. Вот тренер задает вопрос, я отвечаю на него, а тренер так многозначительно говорит: «Ага…», как будто он догадался о чем то мне неведомом и в блокнотике что-то записал. Затем еще вопрос и это же «Ага…» после моего ответа. Я наивно рассчитывала, что он меня со своими «Ага…» познакомит, но это в его планы не входило, а сама я ни цели этих вопросов не поняла, ни их необходимости не почувствовала. Так и ушла с тренинга, ничего не осознав, вся в догадках – может, они работу какую научную пишут, и не шеринг это был вовсе, а опрос объекта исследования.
«…Меня зовут Александра, но близкие называют меня Шура, мне почти 30. Я живу в доме родителей, работаю в магазине, продаю автозапчасти. Работа мне не нравится, я пробовала учиться, но бросила. Не сидеть же на шее у родителей – пошла в магазин, а куда еще идти? Сюда мне посоветовала прийти Света, моя подруга, она психолог, говорит: «Разберись, почему свою жизнь устроить не можешь.» Вот за этим я, наверное, и пришла.»
Так, теперь начнем разбираться. И сначала о том, что она хочет. О своих ожиданиях девушка лишь намекает и о проблеме говорит, ссылаясь на подругу. Смущается? По-видимому. Тема неустроенности личной жизни волнует ее очень сильно (… мне почти 30) и усугубляется отношениями с родителями, о которых она умалчивает (… живу в доме родителей). Для родителей она – Шура, не выросшая девочка, неустроенная, непутевая (…пробовала учиться, но бросила). Основной внутренний конфликт: Я – Александра (та, какой хочется быть) и Я –Шура (такой, какой меня хотят видеть). Отсюда неуверенность, недовольство собой, и подруга-психолог, которую она слушается, тоже не случайна. И хочет-то она, чтобы ей подсказали, как замуж выйти, и что в ней не так. Да все в тебе «так» - высокая, статная, симпатичная, общительная, и к тому же в «мужском» магазине работаешь! Дело не в этом, по-видимому, ты кому-то мстишь своей неустроенностью. Я даже догадываюсь, кому… Впрочем, это лишь гипотеза, мысли, которые могут оказаться неверными. Разматывать этот клубок я буду при помощи вопросов:
- Скажи, а в чем ты хочешь разобраться?
- А как бы ты хотела устроить свою жизнь?
- Почему ты об этом не сказала сразу, сослалась на подругу?
- А какое это чувство – когда «неудобно об этом говорить»?
- Тебе стыдно говорить, что ты не замужем, что у тебя нет семьи… Что ты при этом о себе думаешь?
- Значит, ты думаешь, что ты непутевая (вырвалось все-таки словечко!), неудачница… А кто тебя так называл?
…Все верно, и тренинг она выбрала правильный: чтобы выйти замуж, надо пройти тренинг «Диалоги с внутренним ребенком». Три дня она тренируется быть Александрой, учится осознавать и называть свои чувства, анализировать свое поведение, злится, обижается, плачет, смеется, смущается, - и все это не только через упражнения, они – просто игра, развлечение, если нет полноценного шеринга
Шеринг связывает между собой части тренинга и при умелом подходе у участников создается впечатление, что «это упражнение как раз по нашей теме», а на самом деле, тема просчитана логически заранее, ее не могло не быть и упражнение, конечно, тоже придумано заранее. Я могу предположить, какие нравственные убеждения могут мешать людям зарабатывать деньги («Нельзя оказывать помощь людям за деньги» - это у психологов), я могу спрогнозировать, какие чувства возникнут в группе (в данном случае – стыд, вина, страх наказания, может быть – раздражение, когда начнется «расшатывание» установки). А соединит между собой эти два упражнения – первое – на выявление убеждений, второе – работа с чувствами, - шеринг. Стихийности и прогноза на шеринге – 50/50.
Вечерний шерринг на длительных тренингах я провожу очень «бегло». Люди устали, они насытились переживаниями, эмоциями, впечатлениями, и длительные вопросы в этом состоянии подобны пытке. Впрочем, бывают такие случаи, когда человеку не терпится поделиться чем-то важным – своим открытием, выводом, пусть делится. Это своеобразная заповедь тренинга, - кто хочет говорить, тому надо дать эту возможность. Делятся, в основном, приятным, неприятное уносят домой. Это их право, к тому же еще не конец тренинга и это состояние «эмоциональной ямы» естественно и возникает очень часто.
Другое дело - утренний шеринг. Все улеглось, перебродило, и возник результат. Но связно о нем сказать умеют не многие, требуется помощь тренера. Очень часто люди начинают рассказывать о том, что с ними происходило вечером, ночью, утром, подробно, с деталями. Это не пустая болтовня, просто все это о чем-то, что имеет отношение к тренингу. Мужчина рассказывает, как он вечером ходил на концерт русского романса, а в глазах стоят слезы. Он говорит о прекрасном – красивой музыке, вечных темах, божественных голосах. А накануне в группе обсуждался его конфликт с сыновьями, он пытался разобраться в поведении, мотивах и при этом ужасно злился. Я ему – про чувства, он мне – про мысли. И вот, мы оба наконец готовы говорить о чувствах. И не от любви к музыке он сейчас плачет, а о своей любви к сыновьям, к жене, о том, что понял суетность и никчемность многих своих поступков, ошибочность умозаключений.
В перерывах между тренинговыми днями с людьми происходят чудеса. И об этом – тоже на утреннем шеринге. Двое парней, возвращаясь в гостиницу, «проголосовали» на троллейбус, и он остановился; молодой женщине молодой мужчина уступил место в метро; муж вымыл посуду впервые за 10 лет, а свекровь передала привет после года бойкота – ну, разве не чудо! Банальность, подтвержденная фактами – ты становишься лучше (а иначе, зачем приходить на тренинг), и мир вокруг тебя становится лучше. Люблю я утренний шеринг – он для меня как большое упражнение на эффективное общение. Внешнее «вопрос - ответ» превратилось в беседу, люди ссылаются на слова друг друга, присоединяются к выводам, поддерживают чувства. Одной поддержки тренера недостаточно, важно, чтобы она шла от группы. Люди начинают позволять себе делать эксперименты, и очень важно, чтобы они были замечены и одобрены.
Накануне вечером симпатичная, но махнувшая на себя рукой женщина, с горечью говорила о усталости и нежелании что-то менять в своей жизни. На следующий день она явилась преображенная: подкрашена, с уложенными волосами, в скромном, но удивительно подчеркивающем ее достоинства платье. Пришла и тихонечко села в круг, а я заметила ее изменение только тогда, когда ей надо было говорить. Я пошепталась с мужчиной из группы, он взял ее за руку и без объяснений вывел за дверь. И только когда он ввел ее, торжественно вытянув руку под звуки вальса, все заметили, как она сегодня хороша. Мужчина шел со своей дамой по кругу, а вся группа аплодировала стоя. Как много достоинства, шарма, обаяния было в ее походке, выражении лица, а заплакала она лишь тогда, когда села на свой стул. Заплакала, но тут же успокоилась – вспомнила, что испортит макияж. А в конце тренинга сказала, что решила быть счастливой. Вот так – легко и просто!
Однажды я узнала, что ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ШЕРИНГ называется «Сбор чемодана». Очень часто случается так, что это происходит в буквальном смысле: я веду беседу, в углу стоит моя дорожная сумка, а под окнами стоит машина, которая скоро повезет меня на вокзал, или, наоборот – участники тренинга один за другим подхватывают свои чемоданы и, сказав последние слова на прощание, спешат на поезд. Все это оказывает влияние на шеринг, и задача тренера прежде всего – правильно рассчитать время, чтобы обратная связь получилась полноценной. Во время последнего перерыва я обязательно спрашиваю: «Кому надо сегодня уйти раньше и на сколько?» Кстати, такой вопрос не повредит в группе, где все местные. Если кто-то уходит слишком рано, еще до начала шеринга, то предоставляю ему возможность высказаться и попрощаться перед заключительным упражнением, а затем он может уйти, когда ему будет надо. Еще два часа до конца тренинга, вся группа рисует, в комнате полумрак, свечи, музыка, и вдруг один парнишка подползает на коленях ко мне и шепчет, что ему надо убегать на самолет. Я в растерянности – «как же так, без прощания, без слов напутствия, без озвучивания результатов тренинга, наконец…» Я ему шепчу, что мне очень жаль, обнимаю, но тут группа, поняв, что происходит, бросает свои рисунки и проделывает то же самое. Затем кидаются записывать адреса, фотографироваться… в общем, моя арттерапия коту под хвост! Теперь я, наученная горьким опытом, выясняю заранее, кто не намерен дожить до конца тренинга.
«Сбор чемодана», если говорить образно, – что ты увозишь с этого тренинга. Очень часто, говоря о результатах тренинга, люди передают свои чувства: «Всё было так замечательно, здорово, мне очень понравилось. Даже не верится, что завтра я сюда не приду и никого не увижу. Буду очень скучать. Я так много пережила, мне очень пригодится этот опыт в жизни…» Это все – о чувствах, они должны быть, и о них нужно говорить. Но важно еще и озвучить мысли – выводы о том, как этот тренинг повлияет на твою жизнь. Сюда же относятся открытия относительно себя, решения, планы, мировоззренческие выводы. Кто-то говорит об очень личном: «Обязательно попрошу прощения у отца»; кто-то о переменах: «Решил поступать в институт»; а кое-кто о глобальном: «Я поняла, что все люди одинаковы, вне зависимости от того, на чем они ездят – на трамвае или на «Мерседесе.»».
Традиционно на последнем шеринге спросить о тренерской работе и узнать мнение относительно себя. Скажу честно, первое время у меня перехватывало дыхание, и начинало учащенно биться сердце – волновалась. Все критические замечания воспринимала очень болезненно, хотя их всегда было немного. Долго потом вспоминала и анализировала эти слова, кое с чем соглашалась, некоторые – отвергала напрочь. Ну, например, одна женщина сказала, что хотела бы получить побольше внимания со стороны тренера. А почему это выясняется на последнем шеринге, и в каком виде внимания ей недоставало? Вероятно, на первых порах тренерства очень важно акцентироваться на всех удачах и сильных сторонах своей работы, чтобы выстоять, утвердиться. А уж потом начать анализировать замечания. Но это я больше философствую, на практике слышу так много добрых слов, что однажды во время шеринга пошутила: «Я, как на собственных похоронах…». А если серьезно – то все это очень приятно, ради этих результатов стоит работать. Заключительный шеринг - итог тренинга, и подводят его не только члены группы, но и тренер. В чем была уникальность этого тренинга, этой группы, что я получила от этой работы? - на эти вопросы отвечаю и я.
Часто, кроме беседы участникам предлагают заполнить анкеты, - в них может быть заинтересован и тренер, и организаторы. Они дополняют, но не заменяют шерринг.
Я произношу последние слова, благодарю всех за работу, но еще долго люди не будут расходиться, еще будут разговоры после тренинга. Своеобразный шерринг продолжается дома, на работе, в компании, - родственники и друзья будут слушать обратную связь о тренинге, на котором они не были. А меня он догонит через телефонные звонки, письма, встречи. Это еще один вид шеринга – отсроченный. Жалко, что он достается только мне, и радуюсь результатам только я.
Фишки
Тренинг – это спектакль в лучшем понимании этого слова. По моим наблюдениям наиболее удачными и сильными являются тренинги, хорошо продуманные т подготовленные. Я имею ввиду не строгое следование сценарию, а те «подарки», которые готовит тренер для своей группы. Без них в принципе можно без них обойтись, но их присутствие делает тренинг неповторимым. Можно, к примеру, купить кассету с релаксационной музыкой и ставить ее на все медитации подряд. Дешево и сердито, не надо заморачиваться, какая где композиция должна звучать. Это если тренинг – ремесло. Но я воспринимаю всё происходящее, как искусство, и отношусь к этому соответственно. Музыка – это очень мощно, она может усилить содержание упражнения, а может свести все на «нет». Еще существует «никакой» вариант, о котором я уже рассказала.
На первых порах процесс подбора музыки доставлял мне множество хлопот. В поисках нужной темы я так «наедалась» музыкой, что мне становилось физически плохо. Позже появилась полезная привычка: прослушивая новый диск или кассету, делать краткие записи о характере, настроении каждой композиции. Это экономило время и силы позже, когда придумывался новый тренинг. Бывало и так, что музыка подталкивала к какому-либо содержанию. Однажды мы с ассистенткой прослушивали новый диск на предмет «Внутреннего ребенка» и вдруг такие изумительные барабаны с криками, трещетками и еще каким-то гармоничным шумом. На месте усидеть невозможно, желание покричать, постучать, в общем, сплошные инстинкты. Так родилось упражнение «Тумба-Юмба», которое очень деликатно подводит участников к теме агрессивности и злости.
Для каждого тренинга – своя музыка, это для меня правила хорошего тона. Не просто принцип, а обоснованная необходимость. Дело в том, что некоторые люди приходят ко мне на несколько тренингов подряд и услышанная прежде мелодия связана для них с какими-то образами и переживаниями. Да и для меня каждый тренинг – отдельный спектакль со своим настроением, темой, атрибутами.
Перед тренингом я отдаю организаторам список того, что мне понадобится для работы. В нем могут присутствовать свечи, старые журналы, детские игрушки, воздушные шары, живые цветы, мороженное и т.д. можно ли без всего этого обойтись? Наверное, да. Но это будет уже не мой тренинг. Свечи зажигаются в самые интимные моменты, когда человек остается наедине со своими переживаниями. Например, пишет письмо в свое детство. В это время необходимо создать иллюзию одиночества, чтобы ничего не отвлекало, даже если в помещении еще 20 человек. Двадцать свечей мерцают в полумраке, высвечивая островки-домики, в которых трудится душа. Удивительно, но все свечи горят по-разному – у кого-то пламя ровное и яркое, у кого-то свеча чадит, а где-то пляшет, нервно подрагивает. Может быть, конечно, это из раздела физики или химический состав свечек, но я знаю, что все происходящее о другом. Я в это верю, поэтому перед каждым тренингом проверяю все необходимое по списку. Бумажные носовые платочки в руках тренера – это разрешение: можно плакать. Мат или подушка даже на самом «безобидном» тренинге могут понадобиться сами знаете для чего.
Начать день можно с карточки с аффирмацией или рисунком-символом, которые каждый вытащит из «чудесного мешочка». Увидит, прочтет и задумается, каждый вложит свой смысл и продумает свою работу. Для одних это лишь игра, о которой можно тут же забыть, ну, что же, значит еще не время. А другие будут мучиться, искать тайный смысл в жребии и обязательно найдут. Молодой человек прочел на своей карточке «Дорогу осилит идущий», воспринял это буквально и отправился в пеший поход. Оказалось, что это была давнишняя мечта, но для ее исполнения всегда чего-то не хватало: времени, денег, поддержки, информации и… самой этой фразы. Женщина вытащила из мешочка игрушку киндер-сюрприза – пластмассовую кошечку. Долго вертела ее в руках, пока кошка не раскрылась, как сундучок, а внутри оказался котеночек. Про что это – не поняла, но решила, что в жизни ее ожидает приятный сюрприз. Через месяц она позвонила мне и сообщила, что ждет ребенка. Во время тренинга ее беременности была 1 неделя.
Окончание тренинга – какой-нибудь ритуал «под занавес». Даже если занятие длилось несколько часов, в конце должно произойти нечто, что позволит поставить какой-либо знак препинания: «точку» – «все закончилось, мы хорошо поработали»; «восклицательный знак» - подъем энергии, радость, желание действовать; «вопросительный» - «мы лишь в начале пути, то, что здесь произошло – повод для раздумий и самопознания». Очень замечательно, если каждый сможет унести что-нибудь с тренинга в ладошке: записочки с пожеланиями, портрет, нарисованный кем-то из группы или конфетку в крошечном кулечке. Все эти сюрпризы организовываю я. А кто же еще вырежет 60 силуэтов-сердечек, на которых каждый напишет самые заветные желания. Можно просто нарвать бумажек, но ведь это некрасиво, пропадет таинство ритуала, и он станет просто упражнением. Каждый предстоящий тренинг я вижу в своем воображении и подбираю те определения, которым он будет соответствовать: «эффективный», «динамичный», «глубокий». И наряду с этим – «интересный», «захватывающий», «теплый», «красивый»
Все, о чем я рассказала, делать легко, если любишь то, что делаешь. А еще это об уважении к людям, которых я не знаю, но они собрались ко мне на тренинг. Тренерские «фишки» у каждого свои. Важно, чтобы они были. Тогда наградой за труд становится сам процесс, ну, а если получен результат – тогда совсем замечательно!
Подарок для тренера
Нетрадиционное использование обычных вещей и наоборот – традиционное использование необычных вещей.
1. Пища
Упражнение на доверие – это необязательно падать спиной друг другу на руки. Можно предложить участникам покормить друг друга. При этом кушающий будет с закрытыми глазами. Для подготовки к упражнению предложите принести что-нибудь вкусненькое. Каждый вложит свой смысл в это понятие, и в результате на столе окажутся шоколад, фрукты, маринованные огурчики, ветчина и т.д. все следует мелко порезать, разложить по тарелкам и приступать к упражнению. Кормление происходит в тишине, т.е. без разговоров, но под какую-нибудь подходящую по теме музыку. Пары меняются ролями, а затем – впечатлениями. Это упражнение может стать украшением тренинга, если все будет хорошо продумано и организовано.
2. Старые журналы
Яркие, с красивыми картинками и броскими надписями – замечательный материал для работы на тренинге. Коллаж на тему… да на любую тему: «Мужчины и женщины», «Моя работа», «Моя мечта», «Хочу и боюсь» и т.д. По моим наблюдениям, делать коллажи любят больше, чем рисовать. И совсем необязательно для проведения этого упражнения быть арттерапевтом.
3. Свечи
Это всегда что-то таинственное и интимное. Свеча в центре круга – объединяет, создает атмосферу общности. Свеча, передаваемая из рук в руки, может сопровождать слова благодарности друг к другу в конце тренинга. Маленькие «плавающие» свечки легко объединяются в «букет», когда это надо и так же легко могут путешествовать на ладонях по всему пространству, подчеркивая силу группы и индивидуальность каждого. Кроме того, символ огня понадобиться в арттерапевтическом упражнении, психодраме, при работе с субличностями.
4. Покрывала
Можно использовать по их прямому назначению – покрывать ими пол, чтобы можно было полежать. Длительные упражнения-медитации, которые выполняешь, сидя на стуле, - это пытка, в которой физический дискомфорт зачастую вытесняет все другие впечатления. Поэтому лучше лечь. Кроме того, всеобщее лежание сближает, убирает ненужные барьеры. Еще покрывала – это колыбелька, домик, внутреннее пространство, стена, преграда, ковер-самолет, если хотите. В покрывало можно завернуть человека, сделав его беспомощным и уязвимым, а можно соорудить из него мантию, подчеркнув величие и власть. В стопку покрывал можно врезаться кулаками и разметать их в разные стороны в момент злости. А еще разноцветные, яркие покрывала – это что-то домашнее, то, что может превратить любую казенную аудиторию в помещение для тренинга.
5. Одежда
В большом количестве может быть чем-то мягким, во что можно упасть или зарыться, или чем-то тяжелым, что может стать грузом или ношей. «Я столько тащу на своих плечах!»- возглас отчаяния можно усилить, дать человеку прочувствовать свое положение и, наконец, предпринять что-то, чтобы его поменять. Поменяться, хотя бы частично, одеждой, - это влезть в чужую шкуру. Кроме того, это так увлекательно! Сколько детского веселья, бесшабашности, энергии в процессе коллективного переодевания. Самый строгий и консервативный во взглядах и поведении мужчина, который по доброй воле переодевается в женское платье, вызывает Булю восторга у всех присутствующих и получает уникальную возможность открыть в себе что-то новое. По моим наблюдениям, мужчины просто обожают одевать на себя что-то женское, но где это еще можно сделать, как не на тренинге!
6. Стулья, мебель
Кто сказал, что они должны только стоять на местах? Они обязаны участвовать в тренинге! И чем легче, мобильнее они будут, тем лучше. Стул – это не только, чтобы сидеть. На него можно встать и быть великаном, а можно залезть под стул – абсолютно другие ощущения! Стол – как постамент для памятника… ну, например, той дурочке или дураку, которые время от времени проявляются в каждом из нас, и с которыми лучше всего подружиться, чем воевать. Стулья в ряд – экзамен, в колонну – очередь, в два круга – карусель, врассыпную – дом, островок… Не бойтесь двигать людей и мебель, это усиливает эффект упражнений, создает настроение, вызывает чувства.
7. Всякая всячина
Мяч, веревка, ремень, шарф, платок, подушка, свисток, зеркало, бумага, краски, коробки. По принципу «пусть будет». Вы не можете заранее предугадать, какой материал пойдет на тренинге. Каждый участник имеет свой зам о чек, а ключик к нему – мастерство и предусмотрительность тренера. «У меня как будто связаны руки…», «Вина душит…», «Заботы навалились…», «Сижу в своей скорлупе…», - а если все это усилить? Вот тут-то и пригодится всякая всячина.
Ошибки
Итак, об ошибках…
У меня с тренинга ушел человек. Молодая, симпатичная девушка не пришла на второй день работы. Исчезла, без предупреждения, объяснения и явных признаков недовольства. Конечно, у нее могло случиться что-то очень важное, не имеющее отношения к тренингу, но мое тренерское чутье подсказывало, что она не пришла сознательно, не желая принимать участия в этом процессе. Я вспоминаю, что ничего особенного в первый день с девушкой не происходило, но один эпизод, по-видимому, стал причиной происшедшего. Девушке очень не нравилась ее внешность. Она рассказывала об этом очень подробно, демонстрируя окружающим все свои недостатки: «Вот здесь у меня целлюлит, и ноги слишком короткие, и щиколотка широкая…» – «Да, с такими ногами не живут,»- мрачно пошутила я. Группа рассмеялась, а девушка сразу сникла, замолчала и все оставшееся время работала, но была безучастна к происходящему. «Надо думать, прежде, чем шутить!» - сказала я сама себе, осознав свою ошибку. Но дальше возникло «но»… Как я уже сказала, свои претензии девушка выражала очень уверенно, явно рассчитывая на то, что участники начнут ее переубеждать, уговаривать, что на самом деле она симпатичная, и ножки у нее стройные. По-видимому, это был знакомый прием, которым она пользовалась уже не раз.
Люди, а в особенности молоденькие девушки, с серьезными комплексами относительно своей фигуры, скорее будут это скрывать, а уж если решатся на что-то подобное, то не в первый день тренинга, и не столь откровенно. Я своей невольной шуткой сломала привычный алгоритм: «Пожалуюсь – получу комплимент, и чем больше жалоб, тем больше комплиментов.»
Очень жаль, что с тренинга девушка ушла с обидой, не осознав причины своего поведения и своих чувств, не найдя для себя ничего нового. За исключением, конечно, нового опыта. Так, может, для нее это было самым главным, может, уже за этим стоило идти на тренинг?
Еще ошибка, уже в работе с группой. Тренинг сплочения команды, первый день работы. Все участники – работники одной фирмы, хорошо знакомые друг с другом, но только с деловой стороны, с четко установившимися отношениями. Ситуация тренинга многих смущает, даже рассаживание в круг вызвало замешательство, и сели они очень своеобразно: полкруга женщины, полкруга мужчины. В начале тренинга я организую упражнение «Карусель», чтобы немного снять напряжение, дать возможность пообщаться в парах, показать себя с другой, личностной, стороны и увидеть окружающих с этой же позиции. Рассчитались на «первый-второй» и сели в два круга – внутренний и внешний. Но с самого начала упражнения – смех. Дальше – больше, смех не умолкает, люди сидят в парах, смотрят друг на друга и вместо того, чтобы общаться на тему «Я хочу, чтобы ты знал обо мне, что я…», хихикают и явно ждут, когда все это закончится. Поменялись парами – на одного человека вправо, поменялось задание, но смех не прекратился. Я делаю паузу: «Минута тишины!», и произношу: «Подумайте, что вас сейчас заставляет смеяться? Что стоит за вашим смехом – веселье или что-то другое? Что вы стараетесь спрятать за свой смех?» Вопросы задаю, но сама объяснения не нахожу. Понимаю, что для многих выполнение этого упражнения доставляет дискомфорт, очень страшно показать что-то личное и отсюда защитная реакция – смеяться. Но почему хохочет вся группа? Ладно, раздумья – позже, а сейчас идем дальше, что-нибудь игровое и для всей группы… Вечером ищу свою ошибку, отматываю тренинг назад. Это упражнение я проводила в разных группах, и в трудовых коллективах в том числе, но такой реакции никогда не было. В чем особенность этой группы? Стоп. Они же сели, четко разделившись по полу, значит, после деления на два круга пары получились однополые. Ну да, полкруга мужчины, полкруга женщины. И каково же им было говорить друг другу: «Что мне нравится в тебе, это…»?! я вспомнила двух мужчин – охранника и механика, которые и посмотреть-то друг на друга не могли, смущались, а говорить тем более. «Перемешала» бы я всю группу, сделала бы так, чтобы в пару к этому охраннику попала девушка-секретарь, а механику бы досталась женщина с ОТК, смотришь, и упражнение бы пошло! Ошибка? Конечно, но я в ней разобралась и с тех пор держу под контролем любую спонтанность на своих тренингах, а при необходимости – вмешиваюсь. Но,- ну вот, опять «но». Тот тренинг прошел «на ура», и на последнем шерринге многие вспоминали, как плохо было в начале, и как хорошо в конце. И при этом делали замечательные выводы, типа: «я чувствовал себя дураком, казалось, что если что-то о себе расскажу, то все сразу поймут, что я дурак, а сейчас, оказалось, что у всех у нас так много общего – и слабости, и достоинства…» Выходит, если бы не было тяжелого начала, не с чем было бы сравнивать ощущения в конце. Результат тренинга – это что-то субъективное, не поддающееся точному измерению. И именно такие выводы: «Было плохо – стало хорошо», - позволяют сказать в итоге: «Команда сплотилась».
На заре своей тренерской работы я совершала, как и положено, много ошибок. Ну, например, моя первая группа личностного роста, 8 человек, с которыми мы встречались раз в две недели и занимались… Ой, чем мы только не занимались! Я еще училась в институте, активно осваивала различные технологии и тут же применяла их на практике. Особый интерес вызывала арт-терапия, психодрама, психоаналитическая работа с образами снов и фантазий. Это был увлекательный процесс, наполненный инсайтами по поводу самопознания, или без инсайтов, но тоже интересный. Все участники группы были захвачены этой работой, и в таком состоянии увлеченности мы прожили где-то полгода. Но постепенно я стала отдавать предпочтение более глубокой работе, меньше интерпретировать сама, больше задавать вопросов, и зачастую люди уходили с занятия, так и не найдя ответов. Сменились акценты, исчезла внешняя привлекательность, и… все загрустили. Вслед за грустью возникла агрессия - cделай что-нибудь интересное! При этом я понимала - сама виновата, приучила людей к мысли, что буду их развлекать различными психологическими штучками, и, как результат – абсолютное неумение самостоятельно анализировать, делать выводы, понимать, что с тобой происходит. Но (опять этот предлог!) группа “выжила”, и весь период своего существования – около трех лет, занималась всем тем, что я только что перечислила. Выходит, моя первоначальная ошибка помогла сплотить группу и убедить всех участников, что психология – это интересно. Именно поэтому люди не разбежались, увлеклись всем происходящим настолько, что три человека позже поступили в институт и стали осваивать психологию профессионально.
Так что же выходит, ошибок вообще не бывает? Конечно же, бывают, и верный признак того, что ошибка допущена - ощущение досады, или чувство, что что-то не так. Для того, чтобы понять, в чем ошибка, не обязательно получать сигналы извне, лучше ориентироваться на внутреннее состояние, ловить подсказки собственной интуиции. Недовольство кого-нибудь из группы, конфликты на тренинге и даже уход участника – все это просто факты, а вот явились ли они результатом тренерской ошибки, или нет – вопрос ситуативный и индивидуальный. Я сторонница гуманных методов ведения тренинга. Не потому, что боюсь жесткости или ее последствий. Просто это – мой стиль, я считаю, что этим можно добиться большего и получить хорошие результаты. Но кто-то из тренеров действует по-другому и тоже добивается результатов. Ошибкой, наверное, можно считать бездумное применение методик, когда тренер не может объяснить, зачем он это делает, а так же игнорирование чувств, навязывание своей точки зрения и все случаи, когда тренер не справляется со своим состоянием, теряет контроль над ситуацией. А впрочем, ошибки ли это? Наверное, можно назвать и другим словом – непрофессионализм.
«Позволь себе совершать ошибки» - эта фраза звучит в адрес клиента, участника тренинга. В ней нет лукавства в том случае, если это является истиной для того, кто ее произносит. Ошибки все равно будут – позволяй, не позволяй. А вот отношение может быть разным. Для меня важно, чтобы вслед за анализом и пониманием того, что было мной сделано неправильно, возникло «но». Не с целью оправдания, а чтобы верить в мудрость происходящего, увидеть не только черное, но и белое. И в очередной раз понять, что я не волшебница, и не гуру, я обычная женщина, тренер, который позволяет себе делать ошибки.
О времени и о себе
Я дружу со временем. Это значит, что у меня его столько, сколько нужно. Я выбрала для себя жизнь тренера, а это значит, что рабочее время концентрируется в несколько дней, а затем наступает время отдыха, халата и домашних тапочек. Я не хожу на работу каждый день к 9 часам, у меня нет понятия «выходной» или «отпуск». Однажды было принято решение, что работу на тренинге не стоит совмещать с какой-либо другой «обязательной» деятельностью. Тренерская работа очень энергоемкая и, несмотря на небольшую занятость по времени, требует полноценного восстановления. Когда я приходила на следующий день после тренинга на службу в психологический центр, то чувствовала себя ужасно виноватой – перед клиентами, которые сегодня придут ко мне на прием, своим директором, для которого я сегодня не работник, перед сыном и мужем, которым достается вечером усталая и «обесточенная» мама и жена, и, наконец, перед своим собственным телом, которое жаждет отдыха, спокойствия, расслабления. Душа тоже устает, и ей тоже нужна передышка. После интенсивной работы наступает некое эмоциональное отупление, нежелание говорить, думать, общаться. Я сделала выбор, и теперь моя жизнь лишена стабильности и четкой размеренности, но меня такой вариант устраивает больше.
Время тренинга не поддается объективному измерению. Нет, конечно понятие часа существует, не случайно тренинги измеряются (и продаются) по часам – «мини» - трехчасовички, более привычные – 24 и 32 часа, ну, и более длительные. Но тот, кто хоть раз был на тренинге, замечал, что прожитые три дня подчас кажутся неделей, а какая-нибудь 30-минутная медитация способна оживить воспоминания нескольких лет жизни. Субъективное восприятие времени меняется очень сильно. Вероятно это происходит из-за эмоциональной насыщенности всего происходящего, из-за того, что перемены в каждом участнике тренинга происходят более интенсивно, чем в обыденной жизни. Это я говорю о хорошем тренинге. Даже самые непунктуальные, хронически опаздывающие всегда и везде, удивляясь сами себе, приходят вовремя. После перерыва группа собирается дружно, и час обеда
не разрастается до полутора. Я ценю каждую минуту своего тренинга, знаю, какое содержание должна вместить в себя она, даже если это будет просто минута тишины. Наверное, мое отношение передается группе, и мы начинаем дружить со временем все вместе. При этом всегда существует свобода выбора – если тебе хочется покурить, ты можешь выйти, но тренинг будет продолжаться без тебя.
Это же относится и к утреннему приходу в группу. Нередко в первый день тренинга люди говорят о том, что им когда-то надо будет раньше уйти или позже прийти, или вообще собираются пройти неполный тренинг, мол, обстоятельства, дела, встречи. Я не возражаю, говорю лишь, что каждый пустой стул в кругу отражается на работе всей группы. Позже они забывают о своих неотложных делах, не все, конечно, но очень многие. У меня были даже такие случаи, когда участники меняли билеты на поезд, чтобы не уходить раньше времени в последний день. Иногда тренеры делают из своих тренингов подобие школьных уроков, устраивая «переменки» каждый час. Содержание «рвется» на части, и тренинг похож на лоскутное одеяло: поплакали – покурили; обсудили – чаю попили; осознали – опять покурили. Во время перерыва человеку свойственно одевать социальную маску, начинать играть роль. И это естественно, это о том, что нельзя где попало быть открытым и кому-попало демонстрировать, что с тобой происходит. А затем все вынуждены опять возвращаться в атмосферу тренинга. Такое «открывание - закрывание» удается не каждому, и люди предпочитают оставаться в стабильном, социально-приемлемом состоянии. Кроме того, почему обязательно надо ходить в туалет «хором», создавать очередь и делать это просто «за компанию»?
В общем, мне это не по душе, как и тренерские строгости по поводу опозданий. Самое главное, чтобы в назначенное время тренер сам сидел на месте. Можно с чашкой кофе, но обязательно в кругу. Те, кто пришли вовремя, не должны страдать из-за тех, кто не смог этого сделать. И в конце концов, они заплатили за это время, и оно должно потратиться продуктивно. Заполнить время, когда собралась еще не вся группа, нужным содержанием, не так уж сложно. Можно начать шеринг и проделать какую-нибудь индивидуальную терапевтическую работу, ответить на вопросы, рассказать притчу (ну, например, про то же самое время), или что-то о себе. Важно дать понять всем присутствующим, что тренинг уже начался, и мы не просто «тянемем время». А еще очень важно показать каждому позже входящему, что вы его приветствуете, рады ему и приглашаете подключиться к общей работе – улыбкой, жестом, мимолетным взглядом, словом.
Бывает, что тема времени и взаимоотношений с ним гармонично входит в контекст тренинга, и ситуация «здесь и теперь» попадает в фокус обсуждения. И в любом случае, если происходящее задевает чувства участников, это уже содержание тренинга.
Я дружу со временем и рада этому. Но я страдаю от того, что приходится сталкиваться с людьми, которые воспринимают время как соперника или врага. Если кто-то вовремя не приходит на встречу, он ворует мое время. Можно сколько угодно рассуждать о русском менталитете, мол, у нас приходить вовремя просто неприлично, и чем больше человек опоздает, тем более важным начальником он является и т.д. А может, не в традициях дело а в чем-то более личном и индивидуальном. Например, в страхе свободного времени? В общем, если для вас это является проблемой, то приходите на личностный тренинг. Особенно, если сами являетесь тренером.
Один раз я все же опоздала на тренинг. Это было в другом городе. Я ночевала у одной женщины, которая организовала тренинг. Наутро мы вышли задолго до тренинга, но по пути заблудились и долго не могли найти здание, в котором занимались накануне. Позже выяснилось, что блуждали буквально в трех соснах. Пришли минут на 20 позже, но все присутствующие встретили нас спокойно и приветливо: «Мы так и знали, что вы опоздаете. Наверное, Наташа заблудилась?!» Оказалось, что Наталья – мастер спорта по спортивному ориентированию. Вот такие случаются истории. Впрочем, это уже не о времени, а о пространстве.
РЕЗЮМЕ ДЛЯ ТРЕНЕРА
n Вовремя начать и вовремя закончить тренинг- признак профессионализма. Кому-то удается первое, кому-то – второе, а кто-то вовсе внимание на
