Этика предварительного следствия

Следственные действия, в процессе которых следователь получает и проверяет доказательства, регулируются законом. Нравственный критерий в уголовно-процессуальных нормах выражается обычно в форме запретов. Это запрет совершать действия, унижающие честь и достоинство, запрет разглашать сведения об интимных сторонах жизни, запрет домогаться показаний путем насилия, угроз и иных подобных мер и т. д.^[180]

Статья 164 УПК РФ определяет общие правила производства следственных действий и при этом устанавливает, что при производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, а также создание опасности для жизни и здоровья лиц, участвующих в следственных действиях. При производстве следственных действий, безусловно, должны соблюдаться принципы уголовного судопроизводства. Эго: уважение чести и достоинства личности (ст. 9 УПК РФ); охрана прав и свобод человека и гражданина (ст. 11 УПК РФ); презумпция невиновности (ст. 14 УПК РФ); обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту (ст. 16 УПК РФ); свобода оценки доказательств (ст. 17 УПК УФ); право на обжалование процессуальных действий и решений (ст. 19 УПК РФ).

В следственной практике, к сожалению, имеют известное распространение недостатки в части как соблюдения закона, так и выполнения этических норм. К ним относятся:

• обвинительный уклон, связанный с разработкой лишь одной версии;
• необеспечение прав участвующих в следственных действиях лиц;
• поверхностное ведение следствия;
• пассивность, приводящая к нераскрытию преступлений;
• небрежность при производстве следственных действий и их протоколировании.

Встречаются и отдельные случаи фальсификации следственных материалов. Преодоление такого рода недостатков требует устранения многих объективных и субъективных причин. Что же касается деятельности следователя при совершении любого следственного действия, то она может быть успешной лишь при условии, что, во-первых, обеспечивается строжайшее соблюдение процессуального закона; во-вторых, следователь создает здоровую нравственную атмосферу, уважая достоинство всех участвующих в деле лиц, действует объективно.

Следователь по закону самостоятелен в ведении следствия, при принятии наиболее важных решений. Он ведет следствие в условиях негласности и, за некоторыми исключениями, единолично. Он самостоятельно принимает решения и несет за них личную ответственность. Следователь связан жесткими сроками расследования и в настоящий период работает во многих случаях с перенапряжением физических и духовных сил из-за чрезмерных нагрузок.

Таким образом, следователь должен обладать высокими нравственными и психологическими качествами, а нравственные изъяны личности и поведения следователя могут привести к опасным последствиям.

В своей деятельности следователь руководствуется тремя видами правил: процессуальными, криминалистическими и нравственными. Процессуальные нормы указывают, что именно, в каких формах, в каком порядке должен делать следователь, производя следствие. Рекомендации, разрабатываемые криминалистикой, помогают следователю наметить тактическую линию, отыскать приемы и методы, позволяющие наиболее эффективно выполнять стоящие перед предварительным следствием задачи: быстро и полно раскрыть преступление и изобличить виновных. Нравственные нормы дают возможность оценить допустимость тех или иных приемов расследования с точки зрения морали. Разумеется, все виды правил теснейшим образом связаны между собой и не должны входить в противоречие.

Следователь несет личную нравственную ответственность за выполнение задач предварительного следствия, своего профессионального долга. Он должен быть объективен, беспристрастен, справедлив, гуманен, бдителен. В своем служебном общении следователь должен соблюдать выдержку, уравновешенность, корректность.

В процессе расследования преступления следователь вступает в систему нравственных отношений с обширным кругом граждан, в той или иной форме имеющих отношение к совершенному преступлению или производству по уголовному делу.

Это граждане, заинтересованные в исходе дела, защищающие свои права и интересы, то есть участники процесса. К их числу закон относит обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, их представителей, защитника обвиняемого, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей. Именно в отношениях с этими лицами у следователя в первую очередь возникают нравственные права и нравственные обязанности при выполнении им своих функций.

Другая группа — иные участвующие в деле лица: свидетели, эксперты, переводчики, понятые, специалисты, другие лица, привлекаемые к участию в деле обычно в интересах установления истины или в связи с организацией следственных действий.

Вся деятельность следователя, выполняющего свои функции в среде граждан в процессе непрерывного с ними общения, подчинена единым нравственным принципам и нормам. Нравственные начала предварительного следствия, отраженные непосредственно в уголовно-процессуальном законодательстве или же обусловленные общими принципами и нормами морали безотносительно к какому-либо виду деятельности, определяют и нравственное содержание взаимоотношений следователя и всех участвующих в деле лиц.

Соотношение нравственных норм и тактических приемов в деятельности следователя в значительной степени определяет характер его взаимоотношений с участвующими в деле лицами.

Соотношение рекомендаций следственной тактики с правовыми и нравственными нормами — один из актуальных теоретических и практических вопросов. Тактические рекомендации и лежащие в их основе общие положения следственной тактики, теоретические концепции не могут находиться в противоречии с нормами права и требованиями морали. Следственная деятельность при всей ее специфике не может не подчиняться единым для всего общества нравственным нормам. Вопреки мнению отдельных авторов, считающих, что в деятельности следователя специфические нравственные нормы дополняют общие нравственные принципы, а в некоторых случаях и ограничивают их действие, никакие отступления от принципов и норм морали в деятельности следователя нетерпимы. Ни закон, ни нравственное сознание общества, ни потребности следственной практики не дают оснований для выводов подобного рода. Более того, к деятельности следователя, как уже говорилось, предъявляются повышенные нравственные требования.

Теперь кратко рассмотрим нравственные требования, которые рекомендуется соблюдать при производстве основных следственных действий.

Правовая обязанность следователя — принять все предусмотренные законом меры к быстрому и полному раскрытию преступления и изобличению виновных. В связи с этим положение криминалистической тактики о неотложности производства осмотра места происшествия имеет глубоко нравственное значение. Своевременно проведенный осмотр позволяет следователю изучить обстановку и иные обстоятельства совершения преступления, обнаружить вещественные доказательства, выдвинуть следственные версии.

Встречающиеся в практике случаи промедления с осмотром места происшествия или отказа от проведения осмотра, когда он необходим, противоречат требованиям профессионального и нравственного долга следователя.

Осмотр места происшествия, казалось бы, не может вызвать каких-либо нравственных проблем, так как здесь обязательные участники — только следователь и понятые. Однако и это следственное действие сопровождается общением с различными людьми и имеет нравственные аспекты. Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации в соответствии с Конституцией Российской Федерации устанавливает особые требования осмотра жилых помещений.

Осмотр жилища связан с необходимостью строгого соблюдения требований ст. 25 Конституции РФ, в соответствии с которыми никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения. С учетом этого лицо, осуществляющее предварительное расследование, при необходимости осмотра жилища должно получить согласие всех проживающих в нем лиц.

Осмотр в жилом помещении не должен подменять обыск. Следователь обязан ограничиться обследованием только тех объектов, которые непосредственно относятся к происшествию.

В процессе осмотра места происшествия, местности и помещений, который производится с участием понятых, часто специалиста, нередко представителей милиции, важно обеспечить правильные взаимоотношения со всеми присутствующими при осмотре. Следователь руководит действиями всех участников осмотра, принимает меры к удалению посторонних с места происшествия. Обнаруженные при осмотре факты, относящиеся к интимным сторонам жизни тех или иных лиц, не подлежат разглашению.

Статьей 178 УПК РФ установлены особые правила для производства осмотра трупа и эксгумации. Данное следственное действие может быть как самостоятельным видом осмотра, когда он производится не на месте обнаружения трупа (например, в морге), так и составной частью осмотра места происшествия, когда он производится на месте обнаружения трупа. В первом случае составляется самостоятельный протокол осмотра трупа, во втором — результаты осмотра трупа фиксируются в протоколе осмотра места происшествия.

Освидетельствование — это следственное действие, проводимое на основе обязательного для освидетельствуемого лица мотивированного постановления следователя (дознавателя) им самим или по его поручению врачом в случае обнажения лица иного пола, чем следователь (дознаватель), в целях обнаружения на теле освидетельствуемого особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, если для этого не требуется производства судебной экспертизы.

Освидетельствованию подвергаются подозреваемый, обвиняемый, потерпевший. Свидетель может быть освидетельствован только с его согласия, за исключением случаев когда это необходимо для оценки достоверности его показаний.

Статьей 179 УПК РФ защищены конституционные права свидетеля на телесную неприкосновенность; при обнажении освидетельствуемого лица фотографирование возможно только с его согласия; предусмотрено участие, помимо врача, иных специалистов; понятые участвуют по усмотрению следователя.

Постановление о производстве освидетельствования должно быть объявлено освидетельствуемому лицу. Ему разъясняется положение ч. 2 ст. 179 об обязательности данного постановления для лица, в отношении которого оно вынесено. Если лицо отказывается, следователь (дознаватель) принимает решение о производстве судебно-медицинской экспертизы для получения необходимых фактов или приглашает сотрудников органа дознания и с их помощью проводит следственное действие в принудительном порядке. При этом не допускаются действия, которые могут причинить вред здоровью или жизни освидетельствуемого лица, оскорбить или унизить его человеческое достоинство.

Обыск в наибольшей степени стесняет права гражданина и требует особо четкого соблюдения нравственных норм. А.Ф. Кони писал об обыске: «Эти следственные действия до такой степени вносят смуту в жизнь честного человека и в отношение к нему окружающих, что должны быть предпринимаемы с большой осторожностью»^[181].

Обыск, как правило, производится у подозреваемого, обвиняемого. Вместе с тем не исключается возможность производства обыска у свидетеля, потерпевшего, а также у лиц, вообще не обладающих никаким процессуальным статусом.

Обыск производится тогда, когда для этого есть достаточные правовые основания, когда он необходим по обстоятельствам дела и, следовательно, нравственно оправдан.

Основанием производства обыска является мотивированное постановление следователя (дознавателя). Для проведения обыска в жилище или личного обыска необходимо решение суда, принимаемое им по ходатайству лица, осуществляющего предварительное расследование (см. п. 5 и 6 ч. 2 ст. 29 и п. 5 ч. 2 ст. 37 УПК РФ и комментарии к ним).

Незаконное производство обыска — грубое нарушение конституционных прав гражданина. Обыск без соответствующего разрешения по причине его безотлагательности, обыск в ночное время по той же причине допускается лишь тогда, когда получение разрешения затруднено или же промедление с обыском может сделать его безрезультатным.

Следователь обязан обеспечить присутствие лица, у которого производится обыск, или других лиц, указанных в ст. 169 УПК РФ. Одновременно необходимо принять меры к тому, чтобы дети, проживающие в помещении, были удалены и размещены в другом месте. Если в семье находятся больные, то их следует изолировать таким образом, чтобы обыск не мог непосредственно влиять на их состояние.

По поводу круга понятых при обыске в литературе можно встретить различные рекомендации. Но представляется наиболее правильным приглашать понятых из числа граждан, незнакомых с обыскиваемым, и не его соседей.

При производстве обыска следователь должен принять необходимые меры к тому, чтобы иным участникам следственного действия по возможности не стали известны обстоятельства, касающиеся частной (интимной) жизни лица, у которого производится обыск, его личной и (или) семейной тайны.

Это же касается сведений о его близких и иных родственниках, а также обстоятельств частной жизни других лиц, которые вообще могут не иметь никакого отношения к расследуемому уголовному делу. Также не оглашается не относящаяся к делу личная переписка.

В процессе производства обыска не следует торопиться со вскрытием запертых помещений и хранилищ, не приняв мер к тому, чтобы они были открыты добровольно. После обыска, вызывающего, как правило, беспорядок в жилище, необходимо принять меры к восстановлению обычного состояния.

Обыск всегда сопровождается эмоциональным напряжением. Он требует повышенной выдержки и такта со стороны следователя. Независимо от результатов сам факт производства обыска у гражданина бросает тень на его репутацию. Поэтому справедливо мнение о необходимости какой- то реабилитации таких лиц.

Выемка документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных учреждениях, производится на основании решения суда. Лицо, осуществляющее предварительное расследование, возбуждает с согласия прокурора перед судом соответствующее ходатайство. В нем излагаются основания производства выемки конкретных документов, указываются место их нахождения и лицо, которому они принадлежат, а также обосновывается необходимость их изъятия.

При производстве личного обыска не допускаются действия, которые могут причинить вред здоровью или жизни обыскиваемого, а также унизить его личное человеческое достоинство.

Лица, принимающие участие в производстве личного обыска, за исключением врача, должны быть одного пола с обыскиваемым. При личном обыске изъятию подлежат только те предметы и документы, которые имеют значение для уголовного дела. При производстве личного обыска задержанных и заключенных под стражу изымаются также предметы, хранение которых запрещено в местах содержания задержанных или местах нахождения под стражей.

Наложение ареста на почтово-телеграфные отправления фактически представляет собой налагаемый на учреждения связи запрет пересылать или передавать адресату конкретную корреспонденцию, которая указана в соответствующем процессуальном документе, без разрешения лица или органа, наложившего арест. Арест накладывается на почтово-телеграфные отправления, как приходящие в конкретное учреждение связи на имя адресата, так и на исходящие от него.

Осмотр почтово-телеграфных отправлений представляет собой ознакомление с содержанием текстов писем, телеграмм, радиограмм и т. п., а также с содержимым посылок, бандеролей и иных отправлений.

Выемка представляет собой изъятие и последующее приобщение к уголовному делу подлинников или копий текстов писем, телеграмм и т. п. либо документов, предметов, имеющих значение для уголовного дела.

Основанием наложения ареста на почтово-телеграфные отправления является решение суда, которое принимается на основании ходатайства лица, осуществляющего предварительное расследование, с согласия прокурора.

Указанное следственное действие ограничивает право каждого гражданина России на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, предоставленное ему Конституцией РФ (ч. 2 ст. 23). В свою очередь, ст. 22 Конституции РФ предусматривает ограничение права на тайну переписки только на основании судебного решения. Вот почему комментируемая статья прямо указывает на то, что наложение ареста на почтово-телеграфные отправления с их последующим осмотром и выемкой возможно только на основании решения суда. Это положение представляет собой реальную гарантию обоснованности данного следственного действия и обеспечивает реализацию функции судебного контроля за предварительным расследованием.

Толкование ст. 23 Конституции РФ позволяет сделать вывод о том, что ограничение права на тайну переписки не может быть беспричинно применено к любому гражданину. Статья 185 УПК РФ тоже не называет лиц, в отношении которых может применяться данная мера.

Из этого следует, что арест может налагаться только на почтово-телеграфные отправления подозреваемых, обвиняемых или связанных с ними лиц.

Следует отметить, что осмотр почтово-телеграфных отправлений не обязательно сопровождается их выемкой. Изыматься (либо копироваться) должны только те материалы, которые имеют непосредственное отношение к уголовному делу. В процессе осмотра почтово-телеграфных отправлений должны быть приняты меры к сохранности в тайне их содержания. Если при этом будет нанесен моральный вред заинтересованным лицам, то они вправе гражданско-правовыми мерами потребовать его компенсации.

УПК РФ, предусматривая длительный характер ареста почтово-телеграфных отправлений, вместе с тем ограничивает его действие сроком проведения предварительного следствия по уголовному делу.

Важной конституционной и процессуальной гарантией соблюдения прав граждан на тайну переписки является положение, согласно которому при осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений присутствуют понятые, являющиеся сотрудниками этого учреждения связи. При необходимости по усмотрению лица, осуществляющего предварительное расследование, в осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений могут участвовать специалисты и переводчики. В этом случае они предупреждаются об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ, что должно быть отражено в протоколе следственного действия.

Статья 186 УПК РФ ограничивает конституционные права граждан на тайну телефонных переговоров, поэтому в ст. 13 УПК РФ зафиксировано, что контроль и запись телефонных и иных переговоров возможны только на основании судебного решения.

Запись телефонных и иных переговоров означает их фиксацию с помощью технических средств в целях дальнейшего воспроизведения, а в необходимых случаях и проведения опознания личности по голосу.

Основанием контроля и записи переговоров является постановление судьи, выносимое им по ходатайству лица, осуществляющего предварительное расследование, согласованное с прокурором. Контроль и запись допустимы при производстве по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях. Прослушиваться могут телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц. Важной гарантией соблюдения конституционных прав граждан на тайну переговоров является требование законодателя о сроках проведения контроля и записи переговоров. Они не могут превышать шесть месяцев или срока окончания предварительного расследования по конкретному уголовному делу, если оно короче указанного срока.

Особой конфиденциальностью проводимого следственного действия обусловлен также порядок пересылки и последующего использования результатов контроля и записи переговоров.

Допрос является наиболее распространенным следственным действием. Закон предусматривает следующие виды допроса: допрос свидетеля, допрос потерпевшего, допрос обвиняемого, допрос подозреваемого, допрос эксперта. Цель любого допроса — получение показаний об обстоятельствах, существенных для дела, но содержание допроса и нравственные проблемы, могущие возникнуть при его производстве, существенно различаются. Достаточно сопоставить, например, допрос обвиняемого, не признающего себя виновным, и допрос свидетеля, дающего добросовестные и подробные показания.

Допрос с психологической стороны представляет собой беседу. Ее процедура и условия регулируются законом, а собеседники находятся в заведомо неравном положении, когда один вправе спрашивать, определяя предмет и приемы беседы, а другой обязан отвечать, и притом, как правило, правдиво. Только обвиняемый и подозреваемый не несут уголовной ответственности за заведомо ложные показания.

Нравственная сторона получения показаний при допросе заложена в уголовно-процессуальном законе. Запрещается домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Насилие в целях получения показаний глубоко безнравственно и незаконно. Оно влечет уголовную ответственность допрашивающего.

В Российском государстве признается преступлением и строго карается принуждение к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие. А если эти действия соединены с применением насилия или издевательством над личностью допрашиваемого, то они влекут весьма строгую санкцию. Принуждение к даче показаний путем угроз или иного психического насилия и всякое физическое насилие при допросах с целью просто получить показания или же показания, желательные допрашивающему, преступно и глубоко аморально.

К числу незаконных и безнравственных приемов допроса относится постановка наводящих вопросов. Следователь, спровоцировавший наводящими вопросами неправильные, не соответствующие действительности ответы, впоследствии оказывается вынужден искать выход из ситуации, которую сам же и создал, если убедится в ошибочности своей версии. Но еще хуже, если последствием неправильных методов допросов явятся необоснованные выводы по делу, привлечение к ответственности невиновного.

Общими требованиями к любым вопросам, которые ставятся при допросе, следует считать безусловный запрет в какой бы то ни было форме подсказывать желательный допрашивающему ответ и недопустимость постановки вопросов, по форме и содержанию унижающих достоинство допрашиваемого.

К числу небезупречных в правовом и нравственном отношении приемов допроса относят допрос с выходом на место происшествия в случаях, когда он заведомо не может дать новых доказательств. Допрос свидетелей и потерпевших, производимый на основании оглашения показаний других лиц, также нарушает общий запрет задавать наводящие вопросы и право свидетеля давать показания свободно, сообразуясь со своей совестью, и о том, что он лично знает. М. С. Строгович характеризовал практику оглашения допрашиваемым свидетелем показаний других лиц как насилие над совестью свидетеля.

Допрос во всех случаях должен производиться с соблюдением общих требований к культуре поведения должностного лица. Официальность, корректность, вежливость, внимание к лицу, дающему показания, уважение к его личности в соответствии с занимаемым в деле положением, но во всех случаях без попыток унизить достоинство — обязательные требования к допрашивающему.

Протоколирование допроса должно производиться в соответствии с законом в первом лице и по возможности дословно. Отступления от этого требования имеют определенную нравственную окраску и могут повлечь за собой нежелательные этические последствия. Если допрошенный, ознакомившись с протоколом, обнаруживает, что его показания в той или иной степени искажены, записаны не полностью, он утрачивает доверие к следователю, что, естественно, сказывается на нравственной оценке личности следователя, его авторитете. При этом не имеет существенного значения, сознательно ли следователь исказил или неполно записал показания допрошенного. Разумеется, умышленно неправильное фиксирование показаний в протоколе глубоко аморально и противозаконно.

При допросе подозреваемого и обвиняемого вправе присутствовать защитник. Свидетель также вправе явиться на допрос с адвокатом. В допросе несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, не достигшего 14 лет, а подозреваемого и обвиняемого — не достигшего 16 лет участвует педагог. Педагог также может участвовать и в допросах несовершеннолетних, достигших указанного возраста, но страдающих отставанием в психическом развитии. Участие адвокатов и педагогов в допросах также является гарантией от применения незаконных методов и безнравственных тактических приемов при проведении допросов.

Уголовно-процессуальное законодательство, как уже было отмечено, запрещает домогаться показаний обвиняемого и других лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Насилие в целях получения показаний глубоко безнравственно и незаконно. Оно влечет уголовную ответственность допрашивающего.

К числу незаконных и безнравственных приемов допроса относится постановка наводящих вопросов. Наводящий вопрос, содержащий в своей формулировке желательный для задающего вопрос ответ, внушает допрашиваемому информацию, которой он в большинстве случаев не располагает. Но постановка такого вопроса и безнравственна, так как противоречит требованию объективности и беспристрастности при расследовании.

УПК РФ содержит гарантии от применения незаконных методов ведения следствия к допрашиваемым обвиняемым. Так как показания обвиняемого рассматриваются как средство его защиты, закон запрещает повторно вызывать обвиняемого на допрос без его просьбы в случае, если на первом допросе обвиняемый от дачи показаний отказался (ст. 173 УПК РФ). Статья 75 УПК РФ определяет, что показания подозреваемого и обвиняемого, данные им в ходе досудебного производства без участия защитника и не подтвержденные в судебном заседании, признаются недопустимыми доказательствами. Эти нормы закона призваны исключить допросы обвиняемого с целью получения от него признания вины, поскольку юридическое значение подобного признания может оказаться ничтожным.

Допрос во всех случаях должен производиться с соблюдением общих требований к культуре поведения должностного лица. Официальность, корректность, вежливость, внимание к лицу, дающему показания, уважение к его личности — обязательные требования к следователю, ведущему допрос.

При предъявлении для опознания лица соблюдение правовых и нравственных норм способствует получению объективных результатов этого важного следственного действия. В то же время их нарушение чревато серьезными последствиями (например, ошибочное опознание невиновного в качестве преступника).

Лицо предъявляется для опознания в группе других лиц, по возможности сходных с ним по внешности. Следователю надлежит получить согласие посторонних лиц, так называемых статистов, на их участие в составе группы, предъявляемой для опознания. Далеко не каждому приятно или хотя бы безразлично стоять в одном строю с подозреваемым в преступлении, будучи похожим с ним по внешности, да еще с риском быть по ошибке «узнанным» в качестве преступника.

Предъявление для опознания больших групп людей (например, строя подразделения военнослужащих), не обладающих внешним сходством, не только не способствует эффективности опознания, но и недопустимо в нравственном плане.

Закон запрещает постановку опознающему наводящих вопросов. Но не менее опасны «наводящие действия» (например, когда до опознания опознающему показывают лицо, которое предстоит опознавать). Всякого рода ориентирование опознающего в том, кого желательно опознать, — грубое нарушение закона, ведущее к фальсификации доказательств. Оно, конечно, и безнравственно.

Вся организация предъявления для опознания должна способствовать тому, чтобы опознающий действовал без принуждения или внушения, чтобы объективность и беспристрастность проводящего его следователя не оставляли ни у кого сомнений.

Наиболее остро морально-психологические проблемы проявляют себя в процессе проведения очной ставки. Повышенная эмоциональная напряженность требует осторожности, взвешенности, особенно если речь идет об очной ставке с участием несовершеннолетнего. Как правило, целью очной ставки является устранение противоречий в показаниях допрашиваемых лиц.

При решении вопроса о проведении очной ставки следователь наряду с тактическими соображениями учитывает и определенные нравственные нормы. В частности, во многих случаях нравственно недопустима очная ставка между взрослым и несовершеннолетним (в особенности с малолетним), очная ставка между обвиняемым, подозреваемым и потерпевшим, только что перенесшим тяжелую эмоциональную травму. Очная ставка, проводимая между тем, кто не может дать показаний о фактах, интересующих следователя, и тем, кто о них подробно рассказал (между подозреваемым, который заявил, что не помнит об определенных обстоятельствах, и потерпевшим, например), не имеет законных оснований. Но она, кроме того, содержит элементы воздействия на личность одного из допрашиваемых, ограничивая его свободу в определении линии своего поведения и право не свидетельствовать против себя самого.

В процессе расследования по делу следователь весьма часто прибегает к использованию следственного эксперимента. В ходе следственного эксперимента в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, моделируются определенные обстоятельства, события преступления, реконструируется обстановка, иногда используются орудия преступления или имитирующие их предметы. Понятно, что при его производстве может возникнуть опасность причинения вреда личности, нарушения ее прав и законных интересов. В связи с этим закон воспроизводит в своих нормах, относящихся к следственному эксперименту, сугубо нравственные положения, в частности то, что «производство следственного эксперимента допускается при условии, если при этом не унижаются честь и достоинство участвующих в нем лиц и окружающих, не создается опасность для их здоровья» (ст. 183 УПК РФ). Таким образом, закон, регулируя производство следственного эксперимента, связывает допустимые границы его проведения с рядом этических категорий. Четкое усвоение следователем их содержания и учет требований нравственности при решении вопроса о допустимости применения тех или иных действий — непременное условие законности этого следственного действия.