2017-12-14
836
(Путешествие в мир БДСМ)
Автор: Брайан Уорнер
Густой запах недавнего секса и кожи мгновенно вторгается в мои ноздри по мере того, как я ступаю в темницу Госпожи Барбары. После того, как мне завязал глаза и сопроводил сюда её личный раб, я некотоое время привыкаю к тусклому освещению в этой комнате, представляющей из себя бывшую гостиную. Теперь она стала пыточной камерой; по неосторожности я запихиваю то, чем мне звязали глаза в задний карман. Теперь, когда моё зрение сфокусировано, тот факт, что я на самом деле, во плоти нахожусь на этой форт-лодердейлской квартире и воочию наблюдаю всё это, становится для меня реальным.
Приземистая, невысокого роста женщина, называющая себя Госпожой Барбарой, на самом деле является специалисткой по БДСМ (что означает бондаж, дисциплину и садо-мазо для тех из вас, кто до сих пор думает, что миссионерская поза - это наше всё), и её дом с его нехорошей репутацией куда ближе, чем бы вы подумали.
"Любая фантазия. Любая. Какая бы она она ни была - я воплощаю её", провозглашает она, указывая на целую комнату, завешанную совершенно больными, но наглядными обложками крайне сомнительных фильмов для взрослых и другим порнографическим мерчандайзом. "Во время коммерческих сессий я использую инструменты пыток на людях. Я провожу генитальные пытки, делаю пирсинг и бондаж - я связываю их в положении, которое чертовски неудобно, и оставляю в нём в течение продолжительных промежутков времени. Если сессия прошла хорошо, и они были послушными рабами, я позволяю им помастурбировать.
На противоположной стене висят зеркала, и по обе стороны от них находятся её р а б о ч и е и н с т р у м е н т ы. Я следую за ней к стеллажу справа, где она показывает мне два жокейских шлема, экипировку для верховой езды, оборудование для дрессировки собак с помощью электрошока, несколько собачих ошейников, пару шпор и железные наручники для голеней, запястий и больших пальцев.
"Вообще-то, я не всегда применяю их именно на запястьях, локтях или больших пальцах" - хихикает она.
Далее по стене висит множество зажимов с различными весами, которые к ним свободно пристёгиваются; служат они для растягивания особенно н е ж н ы х частей тела. Откуда-то снизу она достаёт какой-то, что ли, набор посуды, который выглядит как-то странно-знакомо и представляет мне их как "улиточные хваты".
-Они н е о б ы к н о в е н н о хороши для генитальных пыток, - она просто лучится, как солнышко. Она нежно поглаживает хваты и щёлкает ими в воздухе, словно это какой-то металлический лобстер. "Ну и, плюс ко всему, когда кто-нибудь из них вдруг вздумает полакомиться улитками, он обязательно подумает обо мне". (Читатели, предупреждаю вас: "25ая Параллель" не рекомендует вам повторять это дома или в каком-нибудь ресторане морской кухни).
Ниже находятся около тридцати резиновых и металлических колец, различающихся в толщине и диаметре - от двух с половиной до десяти сантиметров. Их явно изобрели китайцы с целью тренировать сексуальную выносливость. На мой взгляд, они выглядят как пиратские серьги, но эй, камон, что может знать об этом совершенно обычный американский паренёк с совершенно заурядной половой жизнью, который по выходным попивает дешёвый разводной сок "Jell-O"?
Ещё ниже она указывает мне на небольшой кожаный парашютик на цепочке. Он похож на что-то из детского набора экшн-фигурок; могу только гадать, что это - аутентичный аксессуар для бондажа, который использует в своих игрищах какие-нибудь извращённые черепашки-ниндзя. Она объясняет, что используется он для растягивания гениталий. Не думаю, что вы купите это в каком-нибудь магазине детских игрушек.
Что ещё более странно - у неё лежит увеличительное стекло под каким-то чудовищным фрейдистским обмундированием (не то спецназовца, не то штурмовика). Она берёт его с подставки и говорит:"Это для того, чтобы мужчины, с которыми я имею дело, хорошенько видели то, что у них между ног - с помощью этой штуки они видят глазами так же, как и когда представляют свой орган в у м е".
На полу у стены лежит связка самых разных шипастых ошейников для рабов, кожаные бюстгальтеры, маски, кляпы и декоративные кисточки, прикрепляющиеся к пенисам и соскам. Она берёт одну такую кисточку и поясняет:"Я заставляю мужчин танцевать, когда на них это, и все эти кисточки должны двигаться строго в одном направлении". Завершали эту сокровищницу девайсов для истязаний такие нюансы, как лошадиный хвост с анальной пробкой и совершенно реальный стальной шар на цепочке, который, как она говорит, она купила на распродаже товаров для гаража.
А на противоположной стене Госпожа держит орудия поопаснее. Естественно, там находится множество цепей, связка английских розг, несколько тростей (плетёная, дубовая, резиновая, кожаная и пластиковая), мерило, линейка, растворитель для краски марки "Dutch Boy", шипастый средневековый цеп, который она называет "щелкунчик", несколько плёток-семихвосток и столько разных кнутов, что у самого Индианы Джонса потекли бы слюнки при виде всего этого добра. Кроме того, в ящичках в полу находятся такие вещи как электрические стимуляторы мышц, одноразовые клизмы, свечи, резиновые перчатки, презервативы, искусственная кровь, французская штукатурка, обёрточная плёнка, сварочный аппарат, пластиковые галстуки, обезболивающая мазь "Icy Hot", перья, меха, кисточки дл рисования, детская присыпка, здесь былолосьон с витамином Е, вазелин, целый шкаф всяких искусственных членов все цветов, форм и размеров, больше нижнего белья, чем во всех магазинах "Victoria's Secret" и "Frederick's" Голливуда вместе взятых, а ещё коробка бенгальских огней. Будучи совершенно наивным и неискушенным в любовных делах, я спросил, для чего бенгальские огни - лучше бы не спрашивал.
"В дни рождения и на четвертое июля, в День независимости США я вставляю по палочке им в пенисы и поджигаю", признаётся она без тени сарказма. "Большей частью всё что ты видишь - бутафория, но очень многим мужчинам нравится переодеваться женщинами. Они приходят сюда чтобы быть женственными".
Я аккуратно присаживаюсь на краешек одеяла из черного меха, которое покрывает роскошную двуспальную кровать. Под ней, где большинство нормальных людей хранит, к примеру, коробку для игры в "Монополию" или, к примеру, игрушечные фигурки "Kiss", я замечаю клетку, в которой может спать человек.
Хоть Госпожа барбара и практикует БДСМ на коммерческой основе (хотя это не совсем коммерция в привычном смысле этого слова; практика эта о ч е н ь противозаконная) на протяжении трёх лет, она занимается этим в частном порядке сорок пять из её пятидесяти семи лет жизни. Её знакомство с миром БДСМ, где избивают кнутами и протыкают половые органы иголками, произошло в юном и нежном двенадцатилетнем возрасте.
-Я жила в Калифорнии, и там был мужчина, которому был двадцать один год, и он постоянно приходил в мой дом, - вспоминает она, зажигая сигарету. - Однажды он дразнил меня кнутом, и сильно меня разозлил. Поэтому я отобрала у него кнут, заставила его раздеться и пустила по городу голышом.
С тех пор она унижает и истязает мужчин к их превеликому удовольствию. Однако, девственность она потеряла лишь в шестнадцать. После этого она продолжает своё ремесло в частном порядке, когда перебирается во Флориду в 1980ом. Наконец, она понимает, что если даст объявление и сделает рекламу, она может делать все те же вещи за большие деньги. В настоящий момент она берёт двести долларов за одну сессию (которая может длиться от 12 минут до 13 часов), и получает где-то двадцать пять тысяч долларов в год, - и они не облагаются налогом.
Её клиенты, мужчины от 19 до 74 лет, выходят на неё через личное объявление, которое гласит:"Искренняя, взрослая, доминантная женщина имеет аппартаменты для содержания рабов на короткие и длительные сроки". В основном её клиентура - бизнесмены с семьями, утверждает Госпожа Барбара. "Я верю, что чем выше должность, тем больше давление и тем больше потребность в таких вещах, что мы тут занимаемся", заключает она. "Я вижу лица и узнаю их с политических плакатов и биллбордов, лица предвыборных компаний. Не вижу ничего странного в том, что сюда приходят пожарники, офицеры полиции, адвокаты, судьи, пилоты самолётов и футболисты". Со смехом она доавляет:"Большинство звонков поступает мне после трёхдневных праздников, когда эти мужчины находятся дома со своими жёнами и понимают, что не привыкли проводить столько времени со своими семьями. Поэтому они в отчаянии звонят мне, говорят, что были "плохими мальчиками" и что им нужно, чтобы их отшлёпали".
Она не только предоставляет услуги для сексуально извращенных клиентов, - её домашние рабы дают ей всё, что у них есть. В настоящее время узником похабного дома этой старой дрянной девчонки является худощавый мужчина средних лет по имени Стэн. Несмотря на то, что он больше чем на пол-метра выше Госпожи Барбары, её суровая диктатура заставляет его съёживаться и ластиться к её стопам, подобно побитому коту. Пока мой фотограф Марк Серота приготавливает дополнительное освещение, она приказывает Стэну раздеться для снимка; раб послушно убегает из комнаты. Повернувшись ко мне, она объясняет:"Никогда не станешь хорошей госпожой, если не понимаешь принципов подчинения. Игра, в которую мы играем заключается в следующем - я играю роль женщины, которая всё контролирует и заставляет всех этих мужчин делать все эти вещи. Однако, в действительности, они сами хотят этого, - они хотят это делать, и хотят чтобы это делали с ними".
"Они не принимают никаких решений. Я полностью контролирую их жизни, - вплоть до того, что им одевать и что говорить. Для них я всё. Это люди, которым не удаётся управлять своей жизнью. Они превратили свои жизни в такую помойку, что ни однаженщина не в состоянии их удовлетворить. Поэтому я отнимаю у них всё и распоряжаюсь этим сама, им даже не надо думать".
Очевидно, мужчины вроде Стэна живут с ней и угождают всем её прихотям, сексуальным и не только. В обмен же на её заботу, он даёт ей некую номинальную сумму каждую неделю, с помощью которой она оплачивает его счета. В некотоом смысле, она станоовится матерью. Чего эти мужчины не знают, так это то, что большую часть денег она откладывает и возвращает им, когда они решают съехать от неё; ей нравится давать людям путёвку в жизнь.
Наконец, Стэн возвращается. Я более чем удивлён его внешним видом. Кроме того факта, что он полностью голый, весь его волосяной покров был удалён, и на нём находятся четыре или пять (я стою не достаточно близко, чтоы точно сосчитать количество) этих симпатичных металлических колечек, которые я описал несколько абзацев назад. Они звенят при его ходьбе. Он робко заползает в чёрное кожаное кресло хиропрактика у Госпожи Барбары, на котором она распинает его у стены. В том смысле, что теперь он надёжно зафиксирован в позе распятия в точках шеи, запястий и колен. А она как ни в чём не бывало приделывает к его соскам хирургические гемостаты.
- Больно? - жеманно произносит она.
- Ну... - начинает он, но она не даёт ему законить и сжимает его многострадальные гениталии с лёгкостью человека, выдавливающего ппоследние остатки зубной пасты на щётку.
- Займи немного более некомфортное положение, - приказывает она, и её потрёпанный мальчик для битья реагирует мгновенно, оттопырив ногу в другую сторону под совершенно неудобным углом.
Когда на груди у Стэна появляются красные следы размером с небольшой блин, я спрашиваю у Стэна, как он себя чувствует. Медленно и осторожно он отвечает: "Стеснённым в движениях... То, что я чувствую невозможно описать одной определённой человеческой эмоцией".
- Стэн неважнецкий оратор, он всегда скромничает и всё преуменьшает, - заявляет наша генитальная гуру болевых ощущений. - Я всегда обращалась с мужчинами только так. Всегда чувствовала, что мужчин следует держать в клетках и стойлах, как собак и лошадей, и выпускать их оттуда только тогда, когда хочешь с ними поиграть. Это очень удобно.
Камера вспыхивает разноцветными огоньками в нескольких местах и Стэн щурится, глядя на папарацци, а Госпожа Барбара, заслышав звонок в дверь, идёт встречать гостей. Это Боб, её временный раб. У него с собой большая коробка с видеокассетами про трансвеститов, купленными на чёрном рынке. Боб является дедушкой на пенсии, который служит Госпоже Барбаре с молчаливого согласия своей жены - неохотного.
"Моя жена принимает то, чем я тут занимаюсь, но самой ей не нравится", объясняет Боб, вытаскивая мелочь из кармана. "Она знает, что это моя любимая фантазия, и мне очень нравится. Пока она знает, где я, и что я занимаюсь этим с людьми здравомыслящими и порядочными, всё в порядке. Я бы никогда не соврал и не изменил своей жене. Я не увиваюсь за другими женщинами, и никакие шуры-муры на стороне не развожу".
С Бобом, Стэном, с кем-то ещё, неважно, - Госпожа Барбара живёт как истинный гедонист. Нередко она проводит своё время в туристических поездках, летая куда-нибудь на самолёте, путешествуя морем или же автомобилем. Она ест тогда, когда захочет и что захочет, где захочет, и никогда не беспокоится о сексуальном удовлетворении; у неё для этого есть натренированные кадры. "У Стэна не бывает эрекции, пока я не прикажу. Он научился функционировать по команде".
Она олицетворяет собой всё, что значит быть женщиной, и при этом это "всё" противоречит всякому представлению о нормальном поведении. Кроме того, её не разу не арестовывали, и она зарабатывает кучу денег.
Я решаю, что с меня хватит, и время возвращаться в старую добрую Америку нормальных людей - с её яблочными пирогами и полным воздержанием до официального брака. Посему я повязываю на глаза тёмную повязку и следую за Госпожой Барбарой на жаркий и влажный полуденный воздух Флориды.
Пока мы пробираемся на ощупь к машине, она заключает шёпотом следующее:и"Они думают, я великолепна. Другие люди могли бы подумать, что я та ещё сволочуга и стерва. Так почему бы не быть там, где тебя обожают?".
***
Вскоре я встретил женщину, которая стала истязать меня так тонко и болезненно, как Госпоже Барбаре с её адскими орудиями и не снилось. Её звали Рашель. Мне было 19, ей 22, мы встретились в местном клубе "Reunion Room", куда я проник, поскольку был журналистом. Она была такой красивой, что смотреть на неё было больно, потому что я знал - не видать мне её, как своих ушей. Она была моделью, у неё были рыжие волосы и прическа как у Бетти Пейдж, чувственное, страстное тело и идеально симметричное скуластое лицо.
Мы с ней разговорились, и я узнал, что Рашель только что рассталась со своим парнем, который всё ещё жил с ней, но вот-вот собирался съезжать. Как только я понял, что она свободна, слабая искорка уверенности и надежды затрепетала где-то в глубинах моего существа. Чере месяц она уезжала в Париж на целое лето, что давало мне некоторое время для того, чтобы попытаться каким-то чудом завоевать её. В итоге, письма, которыми мы обменивались через Атлантический океан были довольно жаркими и полными вдохновения. Я был на седьмом небе от счастья. Когда она вернулась, наши отношения возобновились, страсти разгорались нешуточные. В отчаянной попытке добиться её расположения (или просто перепихнуться), я послал ей сообщение на пейджер. Через несколько минут у меня зазвонил телефон, и я взял трубку.
"Почему ты пишешь на этот номер?" - агрессивно поинтересовался мужской голос.
"Это номер моей девушки", - воинственно ответил я.
"Это также телефон моей невесты" - мгновенно выпалил он, и в этот момент я почувстввал, как моё сердце заледенело и разбилось на тысячу осколков, разрезающих внутренности.
"А ты знал", я был в ярости, "что она спала со мной?".
Он не разозлился и не угрожал меня убить. Он был в шоке, как и я. Несколько месяцев я приходил в себя потом, чувствую себя брошенным, обманутым и одиноким. Только-только я вроде начал чувствовать себя нормально, как она вдруг позвонила.
"Не знаю, как тебе сказать, - сказала она, - но я беременна".
"Почему ты мне это говоришь?" - Я спросил максимально холодно.
"Я не знаю, от тебя или от него"
"Нуу, я думаю, будем исходить из того, что от него," - ответил я и повесил трубку, прежде чем она сказала что-то ещё.
Два года спустя я наткнулся на неё в местном кафе. она выглядела всё так же великолепно. С карьерой модели у неё не сложилась, и она стала копом, - в голубой форме сотрудика полиции она выглядела как влажная мужская фантазия о женщине-доминатрикс: шапочка, форма, куртка, полицейский жезл.
"Тебе следует познакомиться с моим сыном," - сказала она. "Он выглядит прямо как ты".
Моё лицо побелело, а челюсть упала в немом "ЧТОООО??" Я представил себе алименты, выходные в роли сиделки-няньки и жестокую месть её мужа.
Насладившись моим шоком, она вынула этот кинжал у меня из груди так же быстро и жестоко, как его туда и вогнала. "Я знаю, что не от тебя. Я видела тесты".
Выяснив, что Рашель меня предала и всё это время была помолвлена с тем типом, я пообещал себе, что теперь эмоционально закроюсь от всего белого света и не буду верить никому. Не хотел снова поддаться чувствам. Я понял, всё, хорош: хватит быть жертвой собственных слабостей и загонов по части других людей, особенно женщин. Рашель оставила после себя шрам глубже чем какой-либо из тех, что я впоследствии нанёс себе сам. Отчасти, именно из-за неё я захотел стать знаменитым и заставить её пожалеть о том, что она так со мной обошлась. Плюс музыкальная журналистика у меня уже поперек горла стояла, задолбала ну просто в край. Поблема была не в журналах или том, как я писал, но в самих музыкантах. После каждого проведенного мною интервью, я всё больше и больше начинал видеть вещи в этой индустрии как они есть, без прикрас, иллюзий или каких-то типичных обывательских домыслов. Никто не мог сказать ничего интересного или вразумительного. Я понял, что я должен овечать на вопросы, а не задавать их, сидеть по другую сторону микрофона.
Я брал интервью у Дебби Харри, Малкольма МакЛарена и у "Red Hot Chili Peppers". Я писал промо-биографии для Ингви Мальмстина и других заносчивых хэви-метал говнюков. Я даже опубликовал статью о "Nine Inch Nails", не имея ни малейшего представления о том, что с этим человеком, Резнором, меня крепко свяжет судьба. Подобно длительному пребыванию в темнице Госпожу Барары, отношения эти вознесут меня к невообразимым пикам наслаждения и ямам, полным боли.
Когда я впервые увидел Трента, он торчал в углу мини-студии во время саундчека, а его дредастый менеджер Шон Биван, как пчёлка, покровительственно хлопотал вокруг него. Едва мы начали разговаривать, он как-то сразу взбодрился, стал живым и очень "свойским". Но я для него был лишь очередным журналистом. Общение со мной было для него лишь способом убить время перед концертом в городе, где он совершенно никого не знал.
В следующий раз, когда Трент Резнор приехал в город, его концерт открывал я.
