От представившейся перспективы живот подвело истомным спазмом, а член тут же отреагировал, что рассмешило Амиса, но с губ сорвался только протяжный довольный стон

- Мое сердце не выдержит такой нагрузки. - Лениво мурлыкнул он и, собрав остатки сил, приподнялся. - Просто помоги мне дойти. Ноги дрожат.

- Надеюсь, это комплимент. - Ирман привстал и, закинув руку Амиса себе на плечо, поднялся вместе с ним. Впрочем, вести его в ванную он не стал, а, подхватив под бедра, прижал к себе и отнес. Амис тихо посмеивался ему на ухо, крепко обнимая за шею руками и прикусывая мочку. Сердце Ирмана при этом делало в груди дикие скачки.

Так и забрались в душ.

Ирман настроил воду и присел на бортик, пока парень смывал с себя сироп, сперму и пот. Потом вода, по всей видимости, привела Амиса в чувство, и он направил струю воды на Ирмана, смеясь от души, когда тот начал отфыркиваться от слишком сильного напора.

Подурачились немного, потискались, но решили оставить самое вкусное на ночь, и выбрались, наконец, из душа.

- Я что-нибудь приготовлю, а ты отдыхай. - Сказал Ирман, направляясь к плите. Амис завалился на диван и теперь лежал, закинув руки за голову и мечтательно глядя в потолок.

Тело возвращалось в тонус. Голова была ясной и, почему-то, захотелось делать хоть что-то. Но в уборке квартира не нуждалась, а Ирман не подпускал его к плите, когда оккупировал кухню. Поэтому, повалявшись еще немного, Амис притянул к себе рюкзак, с которым обычно ходил на работу, и достал оттуда несколько ксерокопий личных дел своих пациентов, которые взял, чтобы сделать нужные ему выписки.

Он так увлекся своим нехитрым занятием, что не заметил, как Ирман подошел к нему.

- Ты и домой их притащил? - удивленно спросил любовник, застилая низкий столик салфеткой. - Зачем?

- Это для дипломной работы. - Амис отложил бумаги в сторону и глубоко втянул в себя божественный аромат приготовленного парнем ужина. – Надеюсь, в итоге написать хорошую работу, а там, может быть, и докторскую диссертацию защитить получится. - Мечтательно протянул он и присел ближе к столу.

- Ну, тебе не помешало бы заняться каким-нибудь действительно шизонутым психом. Или феноменом, который еще не встречался в психиатрии. Ну, или встречался, но очень редко. - Ирман расставил тарелки с лазаньей на столе и сел напротив Амиса. - Покажешь мне свои записи? Из детства и вообще. Мне все равно делать нечего целый день. Может, я смогу помочь тебе найти подходящую тему.

- Хорошо. - Согласился Амис. Это была действительно занимательная идея. Быть может, свежий взгляд Ирмана и найдет ту самую жемчужину в груде болотной тины. - У меня целая коробка каракуль. Одному мне в них точно не разобраться.

- Тебе что, в детстве совсем нечего было делать? - хмыкнул Ирман. – Хотя, о чем я говорю. Моей мечтой было стать всемирно известным футболистом. Бред собачий.

Амис отправил в рот кусочек вкуснейшей лазаньи и, зажмурившись от удовольствия, сказал:

- Ты был бы очень хорошим футболистом. И я уверен, что очень известным. Упорства тебе не занимать. Так что ты зря считаешь это бредом. А что до меня, я очень долго считал это игрой. До тех пор, пока в клинику к отцу не поступил один очень интересный пациент. Очень красивый, очень добрый и светлый человек, которому с корнем вырвали крылья. Я был уверен, что его крылья прекрасны. Что его перья сияют серебристым мерцанием. А его полет может заворожить. Я был в этом уверен. И я хотел увидеть его полет. Мне мешали. Ему мешали. Но теперь... мы парим, Ирман. Вместе. Ты подарил мне свои новые крылья.

- Тебе надо было сочинять истории. - Ирман смутился и оттого глупо рассмеялся, пряча за этим свои настоящие чувства. - Но я не такой уж и особенный случай. Так что моя история никого не удивит.