Зачем он, интересно, торчал тут так много времени?

- У тебя был стеклянный взгляд.

- И что? - не понял Ирман. - Я задумался.

- И о чем же? - Амис поставил на стол большой пакет из супермаркета и какую-то коробку.

- О том, что уже... - он сверился с часами и вновь перевел на парня сердитый взгляд, -...одиннадцатый час, а ты только переступил порог квартиры. Где ты был?

Амис нахмурился на мгновение, но тут же вернул своему лицу обычное выражение. Он замечал, что в последние дни у Ирмана странное ощущение времени, но списывал все это на последствия болезни.

- После работы заглянул в супермаркет, а до этого ездил к отцу, забрал кое-какие бумаги и записи, которые вел, когда был еще совсем мелким. Отец считает, что они могут пригодиться мне для дипломной работы.

- В детстве ты был умником, да? - ухмыльнулся Ирман и подошел к парню, который доставал из пакета продукты, чтобы спрятать их в холодильник. Обнял его со спины, резко притянув к себе за бедра, и положил подбородок на его плечо, блаженно жмурясь.

Кто бы мог подумать, что всего за неделю он сможет так сильно привязаться к Амису? Хотя, конечно же, привязываться было к чему.

На все Рождественские праздники они оба взяли небольшой отпуск, накупили кучу еды и закрылись в квартире. А потом почти все время провели в постели. Сперва, потому что Ирман еще болел. А после уже из-за того, что просто не смогли отпустить друг друга, занимаясь сексом едва ли не каждую свободную минуту, словно отрываясь за все прошедшие годы и за все упущенные возможности.

- Нет, - Амис широко улыбнулся и, чуть повернув голову, поцеловал Ирмана. Жар его тела все еще отзывался в крови блаженной истомой, а член бурно реагировал на такие вот властнические замашки. - Умником я никогда не был. Ни в детстве, ни, тем более, сейчас. Просто наблюдал. Много наблюдал. Мне было интересно.

- Наблюдал за психами? - переспросил Ирман. Амис кивнул, но парень этого не увидел, так как его глаза были закрыты. Он скорее почувствовал легкое движение головы, а еще он чувствовал кое-что другое: Запахи. Сотни чужих, резких, неприятных запахов.

- Ты пахнешь этими своими людьми. - Тихо сказал Ирман, зарываясь носом в густую шевелюру любовника. - Я чувствую каждого, кто подходил к тебе, кто сидел рядом с тобой в автобусе, кто проходил мимо тебя. Но тебе это нравится, да? Нравится возиться с этими идиотами?

- Они не идиоты, Ирман. - Амис резко повернулся и теперь упирался спиной в стол. - Мне нравится моя работа. Она интересна. - Он обвил шею парня руками и, склонившись к его уху, сказал: - Другие лишь тени. Для меня есть только ты. Среди серой массы безликих людей, только у тебя есть лицо и цвет. Так было всегда.

- Да, - усмехнулся Ирман, почуяв, как запах Амиса усилился, как всегда бывало, когда тот возбуждался. - Я самый больной на голову из всех. Но мне нравится, что ты не считаешь нас идиотами. Мне это чертовски нравится.

Он подхватил парня и усадил его на стол. Пристроился между его широко разведенных ног и посмотрел в темные глаза. Такие большие, такие глубокие, чуть затуманенные.

- Я, между прочим, ужасно соскучился. - Тихо проговорил он. - А отвлечься было не на что. Мне запретили появляться на работе еще неделю. Твоих рук дело?

- Нет, - честно признался Амис, запуская пальцы в густые светлые волосы любовника и ласково пропуская мягкие прядки между пальцев. - Хотя я готов искренне поблагодарить того, кто посодействовал в этом. У меня теперь будет еще одна прекрасная неделя. И, кажется, - он обхватил бедра Ирмана ногами и вжался в его пах, - она уже началась.

Ирман кивнул, подтверждая свои намерения показать, как сильно он истосковался по Амису. И, расстегнув пуговицу на его брюках, запустил руку в его штаны.

Они целовались. Глубоко, жадно... Ирман оставил на шее парня несколько своих отметин. А потом, грубо уложив его на стол, сделал то, что доставляло ему самое большое удовольствие во всех любовных играх.

Это странно, но когда дело доходило до секса, член Амиса интересовал парня больше всего. Набухшая горячая плоть, от прикосновений к которой любовник просто преображался, делаясь податливым и мягким, словно манила, заставляя уделять ей все больше внимания.

Ирману нравилось ласкать его член. Иногда он даже забывал о сексе, глядя на то, как Амис извивается от прикосновения его губ и языка и от резких движений руки. Но в итоге похоть брала свое и Ирман, неизменно, оказывался в парне, вколачиваясь в него как обезумевшее изголодавшееся животное, и успокаивался только тогда, когда был уже полностью опустошен.

Сегодняшний секс закончился на полу. И Ирман, кончив и успокоившись немного, обнаружил, что во время процесса облил Амиса густым кленовым сиропом, который слизывал с него. Впрочем, недостаточно хорошо, потому что теперь они оба были липкими, и кожа горчила от сладости.

- Кажется, нам надо в душ. - Рассмеялся Ирман, крепко обнимая Амиса и не давая ему возможности ни нормально дышать, ни свободно двигаться.

Амис рассмеялся, соглашаясь с парнем, и прикрыл глаза. Ирман выматывал его, изводил, терзал так сладко, что после безумного, безудержного секса с ним Амис какое-то время не мог не то, что шевелиться, он не мог даже думать. Вот и сейчас было так же. Горячая кровь лениво текла по венам, словно устала кипеть. Вот только Амис знал, не устала. И вскипит в мгновение ока, стоит только Ирману этого захотеть.

- Душ был бы не лишним. Только сдается мне, я не дойду. И даже не доползу сегодня.

- Хочешь сказать, мне придется тебя вылизать с ног до головы? - Ирман приподнялся на руках и сел, с гаденькой ухмылкой глядя на лежащего на полу Амиса, который с трудом держал веки открытыми и лениво шевелил пальцами, поглаживая его бедро.