Israel cannot stand on the sidelines

David A. Harris / International Herald Tribune

NEW YORK: Just over a year ago, Israel withdrew unilaterally from Gaza. To be sure, a negotiated withdrawal would have been preferable to a unilateral decision, but absent a credible Palestinian partner, Israel chose to act alone rather than to wait.

As a result of Prime Minister Ariel Sharon's bold decision, the Palestinian residents of Gaza were given self-rule for the first time in their history over the entire Strip. Not even under Egyptian control, from 1948 to 1967, until Israel entered Gaza in a war of self- defense, did Gazans enjoy a modicum of autonomy. To the contrary, the Egyptians imposed military rule on the narrow corridor, restricted travel, and devoted pitifully few resources to improving living conditions.

Thus, in the fall of 2005, Gazans had a unique opportunity to begin charting their own future. What path would they choose? Social and economic development, benefiting from generous international aid? Or an arms buildup aimed at creating a launching pad for new waves of terror and violence against neighboring Israel, now separated by an internationally recognized border?

Tragically, they chose the latter. Every day, under the Hamas leadership, rockets are fired from Gaza into southern Israel, a situation that no sovereign country would accept. Evidence abounds of the smuggling of weapons from Egypt into Gaza, often through elaborate tunnels, including antitank missiles and other sophisticated equipment. Indeed, in recent days alone the Israeli military discovered 15 tunnels along the so-called Philadelphi corridor, the name given to the Egyptian-Gaza border.

Why is all this happening? After all, Israelis are out of Gaza and have repeatedly confirmed that they have no territorial claims there. It would seem to make more sense for the Palestinians to work toward a peaceful and developing society that, among other things, would demonstrate that Israelis have nothing to fear from a Palestinian state.

The answer is inescapably simple. The current Palestinian government is controlled by Hamas, which seeks the destruction of Israel. It is the terror group's primary reason for existence. As the Hamas Charter declares, "Israel will rise and remain erect until Islam eliminates it as it had eliminated its predecessors."

Reinforcing the point, Dr. Mahmud Al-Zahar, a Hamas leader in Gaza, stated last year, "Neither the liberation of the Gaza Strip nor the liberation of the West Bank or even Jerusalem will suffice us. Hamas will pursue the armed struggle until the liberation of all our lands. We don't recognize the State of Israel or its right to hold onto one inch of Palestine."

For those who naïvely hoped that once in power, Hamas would change its tune, the Palestinian Authority prime minister, Ismail Haniya, said last month, "I tell you with all honesty, we will not recognize Israel, we will not recognize Israel, we will not recognize Israel."

There are those who argue that Israel should negotiate unconditionally with Hamas, asserting that it is necessary to talk to one's enemy.

But what would they discuss? The terms for Israel's dismemberment? The Quartet (the United States, European Union, United Nations and Russia), supported by Israel, has imposed three conditions on Hamas - recognition of Israel, abandonment of terror and acceptance of previous Israeli-Palestinian accords. These continue to make eminently good sense as baselines for engagement.

What is Israel to do given such a seemingly intractable and untenable situation? It faces an implacable enemy that not only seeks its destruction, but also is linked to Hezbollah and Iran, who share that goal.

Sadly, Gaza is by any definition a failed state that suffers from chronic humanitarian crises, rampant corruption, armed groups challenging one another for power and wealth and a growing accumulation of weapons destined for use against Israeli targets.

Can Israel simply stand on the sidelines? Should it wait - as it did regarding Lebanon, while Hezbollah spent six years acquiring missiles, courtesy of Iran and Syria, and building elaborate command-and- control centers, all destined for use against Israel at the right moment?

If there is any hope, it lies with those Gazans who understand that Hamas rule is only leading them down a blind alley, and who grasp the essential fact that Israel is there to stay as a neighbor.

Difficult as it may be under present circumstances, these Gazans must assert themselves, assume civic responsibility, and strengthen the hand of those who, like President Mahmoud Abbas, speak about a negotiated settlement rather than an apocalyptic war.

David A. Harris is executive director of the American Jewish Committee.

Фразеологические единицы, пословицы и поговорки

В "шкале непереводимости" или "труднопереводимости" фразеологические единицы (ФЕ) занимают едва ли не первое место.

Значение фразеологических сращений не вытекает из суммы значений их компонентов; часто оно не имеет ничего общего со значением слов, в них входящих; например, "to show the white feather" — «быть трусом»'. Многие сращения возникли на основе какого-нибудь исторического факта. Например, "to Dine with duke Humphry" значит «остаться без обеда». Часто в сращениях заключен метафорический элемент, как и в вышеприведенных примерах.

Их перевод решается по-разному в зависимости от их характера и особенностей. Определение, данное проф. А.В. Куниным, характеризует ФЕ следующим образом: "Фразеологические едини­цы или идиомы — это раздельнооформленные единицы языка с полностью или частично переосмысленными значениями" (см.: Англо-русский фразеологический словарь, с. 7).

К ФЕ относятся как идиоматика, так и ФЕ пословичного типа (крылатые выражения, афоризмы, сентенции), как образные (метафорические) единицы, так и необразные (безобразные) со­четания и даже случаи устойчивой сочетаемости, как "норма­тивные", "обкатанные" временем, так и отшлифованные мастерами обороты.

Возможности достижения полноценного словарного перево­да ФЕ зависят в основном от соотношения между единицами ИЯ и ПЯ. При переводе ФЕ нужно передать смысл и отразить образность, найдя аналогичное выражение в ПЯ и не упустив при этом из виду стилистическую функцию ФЕ. При отсутствии вПЯ идентичного образа переводчик вынужден прибегать к по­иску приблизительного соответствия. Существуют различные пути перевода ФЕ:

1) эквивалентом;

to blush to the roots of one's hair покраснеть до корней волос to trim one's sails to the winds держать нос по ветру

2) вариантом (аналогом);

to be born with a silver spoon in one's mouth родиться в сорочке

3) при отсутствии эквивалентов и аналогов — иными, не фразеологическими средствами.

to set (or) put on fire зажечь -» предать огню

to set fire to something поджечь -» пустить красного петуха

Фразеологические эквиваленты и аналоги чаще всего встре­чаются:

1) в интернациональной фразеологии; к ней принадлежат ФЕ, которые вошли в язык многих народов из исторических, главным образом античных (Библии), мифологических и литературных ис­точников, заимствовались из языка в язык или же возникали у разных народов независимо друг от друга вследствие общности человеческого мышления, близости моментов социальной жизни, трудовой деятельности, производства, развития науки и искусств;

Achilles' heel ахиллесова пята Pyrrhic victory пиррова победа the die is cast жребий брошен the apple of discord яблоко раздора the salt of the earth соль земли

2) в национальной фразеологии (эквиваленты и аналоги присутствуют при совпадении образа).

to play with fire играть с огнем

out of the frying pan into the fire из огня да в полымя

to carry coals to Newcastle ездить в Тулу со своим самоваром

Нефразеологический перевод (несовпадение образа) пере­дает ФЕ при помощи лексических, а не фразеологических средств. Различают:

1) строго лексический перевод, применимый, как правило, в тех случаях, когда в ИЯ понятие обозначено в виде ФЕ, а в ПЯ — словом;

at first вначале

red tape бюрократия

2) калькирование или дословный перевод, используемый, когда ФЕ достаточно мотивирована значениями ее компонентов;

to bite the hand that feeds you кусать руку, которая кормит

after dinner sleep awhile, after supper walk a mile пообедавши — вздремни, ужин съел — гулять иди

not.to climb for a word into one's pocket не лезть за словом в карман

fish begins to stink at the head рыба тухнет с головы

3) описательный перевод, предполагающий использование объяснений, сравнений, толкований, описаний — всех средств, передающих в максимально ясной и краткой форме содержание ФЕ;

4) выборочный перевод с использованием разностильных синонимов, соответствующих по стилю ФЕ.

Сравните, как с помощью ФЕ выражается понятие "смерть, умирание".

В русском языке:

Умереть, сыграть в ящик, окочуриться, почить, загнуться, дать дуба, испустить дух, уйти в мир иной

В английском языке:

to kick the bucket сыграть в ящик

to join the great majority отправиться к праотцам

to pass away уйти на покой, почить

to join one's grandfathers отправиться к праотцам

to depart from this life покинуть этот (бренный) мир

to go to meet one's Maker уйти на встречу с Создателем

to breathe one's last испустить дух

to go the way of all flesh отправиться в путь всего земного

 

При переводе крылатых выражений, пословиц и поговорок часто приходится сталкиваться с таким явлением, когда одному выражению в ИЯ соответствует несколько выражений в ПЯ.

 

С точки зрения перевода Левицкая и Фитерман разделили фразеологические единства — пословицы и поговорки —на три группы. В первую группу нужно отнести такие английские пословицы и поговорки, которые полностью совпадают с русскими — и по смыслу и по форме, т. е. по образу или по входящим в них компонентам.

Например:

All that glitters is not gold. He все то золото, что блестит.

Strike while the iron is hot. Куй железо, пока горячо.

New brooms sweep clean. Новая метла чисто метет.

As a man sows, so he shall reap. Что посеешь, то и пожнешь.

Такие почти полностью совпадающие в разных языках посло­вицы обычно восходят к общему прототипу, являясь каль­кой с греческой, латинской или французской пословицы.

Вторую группу составляют пословицы и поговорки, совпадающие по смыслу, но не совпадающие по образу, положенному в их основу, например,

Too many cooks spoil the broth. У семи нянек дитя без глазу. Misfortunes never come alone. Пришла беда — отворяй ворота.

As well be hanged for a sheep as for a lamb. Семь бед — один ответ.

То buy a pig in a poke. Купить кота в мешке.

При переводе предпочтительнее пользоваться такими соответствиями, так как переводчик должен придерживать­ся принципа передавать привычное столь же привычным, иначе пословица или поговорка произведет на рус­ского читателя впечатление чего-то неожиданного и ори­гинального. Поэтому английская поговорка "At a snail's расе" должна быть в переводе передана русской поговор­кой «черепашьим шагом».

К третьей группе относятся пословицы и пого­ворки, которые не имеют соответствия в русском языке. Они переводятся либо описательным путем, либо при по­мощи поговорки, созданной переводчиком.

Например:

Little pitchers have long ears.

Дети любят слушать разговоры взрослых — перевод по смыслу.

Примером удачного воссоздания поговорки в переводе можно считать передачу английскими переводчиками «Войны и мира» Толстого А. и Л. Мод русской поговорки «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил свои веретена»:

"Jerome, Jerome, do not roam, but mind spindles at home."

Несмотря на то, что А. и Л. Мод использовали ино­странное имя, они очень удачно сохранили рифмованную форму поговорки, ее ритмическое равновесие, не говоря уже о том, что они очень верно передали ее смысл.

Пословицы и поговорки часто имеют четко выраженный национальный характер, поэтому такие пословицы не мо­гут быть использованы при переводе, несмотря на то, что они полностью совпадают по смыслу. Английскую поговор­ку "То carry coals to Newcastle" нельзя перевести рус­ской «Ездить в Тулу со своим самоваром», так как это внесло бы в перевод чуждую национальную окраску. В таких случаях приходится либо дать близкий к оригиналу перевод, либо перевести ее по смыслу: «никто не возит уголь в Ньюкастль», или «не нужно заниматься бесполез­ным делом».

Образные фразеологические единства, построенные в виде сравнений, с точки зрения перевода можно разделить на такие же три группы, как пословицы и поговорки.

К первой группе относятся единства, имеющие полное образное соответствие в обоих языках. Например, cold as ice — «холодный как лед»; sweet as honey «сладкий как мед» (правда, мы также часто говорим «сладкий как сахар»). Ко второй группе относятся единства, выражающие ту же мысль, но при помощи иного образа. Например, as old аь the hills «стар как мир»; as tall as a church steeple «высокий как каланча». Наконец, к третьей группе относятся такие сравнения, которые не имеют себе подобных в русском языке. Например, as brown as a berry «очень загорелый».

Как видно из примеров, выражения первой группы не вызывают никаких трудностей при переводе. Выражения второй группы обычно переводятся русскими соответствия­ми. Однако и тут переводчик должен исходить из прин­ципа — переводить привычное привычным. Образ, свя­занный со словом, в таких сравнениях настолько привы­чен для данного языка, настолько с ним сросся,что почти не ощущается как таковой и во многих случаях является совершенно стертым. Было бы ошибкой сохранить слово, входящее в такое сочетание, так как в переводе данное фразеологическое единство звучало бы искусственно и необычно, это внесло бы в перевод то, чего нет в подлинни­ке: была бы возвращена яркость привычному стершемуся образу. Поэтому поговорку to sleep like a log следует пере­вести «спать как сурок», или «спать как убитый», а не «спать как бревно (или чурбан)». Кроме того, со словами «бревно» или «чурбан» в русском языке связаны совсем иные при­вычные образные ассоциации — чего-то тупого или непо­движного. Фразеологические единства, входящие в третью группу, обычно переводятся по смыслу: