Деревня в культурной жизни

Социокультурный динамизм общественного развития в XIX в. повлиял на состояние культуры деревни. Новые культурные явле­ния в жизни русского крестьянства стали заметно распространять­ся в пореформенное время в условиях развития модернизации об­щества. Однако в целом в России XIX в. сохранялась, как известно, аграрная направленность экономики. Крестьянство на протяжении всего этого времени составляло подавляющую массу населения (по данным переписи 1897 г. — 84,2% населения Европейской России).

Крестьянство, наряду с мещанством, было основным социаль­ным источником формирования пролетариата, создавало базу для

сохранения мелкобуржуазной среды, многоукладности российской экономики. В силу этого состояние культуры деревни, ее развитие, взаимоотношение с культурой города, ее влияние на городскую культуру определили характер многих социокультурных процес­сов в России XIX — начала XX вв.

Коренной чертой народной культуры оставались ее традиционность и непрофессиональный характер. Традиционная культура (в отличие от профессиональной) это зафиксированный в жизни многих поколений крестьянства коллективный опыт хозяйственной деятельности, организации быта, обрядности в по­вседневном обиходе и проведении сельских праздников.

Многие стороны традиционной культуры уходят корнями в глубокую древность. Тесная связь крестьянина с природой опреде­лялась его хозяйственной деятельностью, в которой земледелие было приоритетным. Взаимозависимость материального достатка от влия­ния природно-климатических факторов сохраняла в сознании кре­стьянина многие идущие еще со времен язычества верования в силу Природы. Поэтому даже в XIX в. в религиозном сознании русского крестьянина причудливо переплетались православная вера и язы­ческие суеверия и обряды. Современные исследователи определя­ют систему верований русского крестьянина как православно-язы­ческий синкретизм, т. е. смешение православной веры и остатков язычества.

Православие являлось в духовной культуре крестьянства XIX в. важным фактором. Оно влияло на многие стороны духовно-нравственной жизни народа, семейно-брачные отношения, этику поведения. Однако, несмотря на это, в системе верований русского крестьянства в XIX в. многие дохристианские языческие культы не исчезли полностью, хотя в ряде случаев и трансформировались.

Крестьянская земледельческая культура основывалась на тра­диционной системе трехполья, преобладавшей до начала 80-х го­дов, и лишь в последние десятилетия XIX в. в крестьянских хозяй­ствах стал наблюдаться переход к многополью. В результате мно­говекового накапливания практических сельскохозяйственных зна­ний сложилась русская народная агрономия. Она основывалась на наблюдении за природой, учете многообразия природно-климати­ческих и почвенных факторов, комплексе агротехнических средств, которые использовались крестьянином на практике.

Помимо землепашества в хозяйстве крестьянина традиционно большую роль играли промыслы — прядение и ткачество, плот­ницкое дело, столярное, гончарное. Особенно широко промысловая деятельность крестьян была распространена в неземледельческих губерниях. Длительное существование промысла выработало опре­деленную культуру производства, включавшую традиционные тру­довые навыки, изготовление и применение простейших инструмен-

тов. Появившаяся в России во второй половине XVIII в. мануфак­тура во многом использовала сложившийся в крестьянских про­мыслах опыт.

Жизнь русского крестьянина проходила в рамках общины и семьи, которые играли важную роль в сохранении и воспроизвод­стве традиционной народной культуры. Социальное и культурное творчество крестьянина в XIX в. было связано с сельской общиной. Она регулировала поземельные отношения, влияла на решение хо­зяйственных и внутрисемейных проблем. Урегулирование общиной внутренней жизни крестьянского "мира" происходило на основе обычного права. В сознании русского крестьянина всегда жило пред­ставление о правопорядке, основанном на обычае. Крестьяне, часто не знавшие закона, уважали чувство справедливости, по которой старались строить свою жизнь.

Приверженность крестьян к общинному землепользованию, общине как социокультурному институту, определявшему практи­чески все стороны его жизни, сохранялась долго и в пореформен­ное время. Возможно, в этом одна из причин общественной инерции крестьян в период проведения П. А. Столыпиным аграрной рефор­мы. Из небольшого числа крестьян, выделившихся из общины (к 1915 г. — около 22% дворов), в 70% случаев это произошло в ре­зультате административного вмешательства.

Помимо общины, важным институтом в хозяйственно-бытовой жизни крестьянина была семья. Она являлась прежде всего шко­лой трудового обучения, которое начиналось для детей примерно с 9 лет. По крестьянским понятиям, это означало воспитание в семье нового работника.

Сохранение традиционных черт в культуре во многом питала цикличность жизни крестьянского "мира". Трудовой ритм русской деревни, чередование будней и праздников определялись сменяю­щимися природными циклами и характером работ в них (сев, жат­ва, молотьба). Каждое время года сопровождалось яркими по своей эмоционально-смысловой нагрузке праздниками — Масленицей, Пасхой, Троицей, в которых продолжала сохраняться обрядность в сочетании с православной религиозностью.

Однако в реальной жизни деревни нередко встречались сце­ны, подобные тем, что изобразил В. Г. Перов в своей картине "Сель­ский крестный ход на Пасху". В русской дерене, как впрочем и в городе, пьянство было, к сожалению, распространено. Особенно много пили в праздники. Некрасов писал о русском крестьянине: "Он до смерти работает, до полусмерти пьет". Кабак в деревне был своеоб­разным клубом: здесь узнавались новости, текущие цены, заклю­чались торговые сделки.

Влияние буржуазных реформ на реформы 60—70-х годов и последующее социально-экономическое развитие способствовали активизации многих культурных процессов, в которые более активно, по сравнению с предшествую-

щим временем, вовлекалась деревня. Усилению социально-эконо­мических связей деревни и города способствовало отходничество.

Уход крестьян из деревни на заработки в город, иногда на длительный срок, приводил к известной ломке традиционных эти­ческих норм жизни крестьянского мира. Это, в свою очередь, вело к ослаблению некоторых сторон традиционной культуры и быта, на­рушению общепринятых в крестьянской общине норм поведения. Под влиянием многих социально-экономических факторов, в том числе развития отходничества, происходили изменения в традици­онном семейном строе: распадались большие патриархальные кре­стьянские семьи, уступая место малым, состоящим из родителей, детей, родителей мужа или жены. Влияние города сказывалось на росте индивидуализма в крестьянской среде.

В городе крестьянин приобщался к новым условиям жизни, приобретал, часто преодолевая большие трудности, знания, расши­рявшие его видение и восприятие мира. Поэтому город оказывал на жителя деревни немалое положительное влияние, способствуя рас­ширению его социально-культурного кругозора. Но все эти процес­сы происходили все же при сохранении традиционной основы кре­стьянской культуры.

Важнейшей частью традиционной культуры крестьянства, от­ражавшей национальное своеобразие русской культуры, были ху­дожественные промыслы. В XIX в. были широко известны следую­щие из них: хохломская роспись деревянной посуды; городецкая роспись, украшавшая мебель, двери, крестьянские прялки; наряд­ная, праздничная дымковская глиняная игрушка и богородская иг­рушка, вырезанная из дерева; федоскинская лаковая миниатюра, украшавшая шкатулки из папье-маше. Изделия народных масте­ров имели большой сбыт на многочисленных ярмарках.

Интерес профессионалов-художников и меценатов к старин­ным народным промыслам, возникший в конце XIX — начале XX вв., во многом способствовал их развитию, возрождению некоторых из них, которые приходили в упадок. Художественными центрами, где создавались благоприятные условия для творчества профессиона­лов и оказывалась разнообразная помощь художникам-кустарям, стали Абрамцево С. И. Мамонтова в Подмосковье, Талашкино кня­гини М. К. Тенишевой в Смоленской губернии, Кустарный музей Московского губернского земства, открытый на средства Сергея Т. Морозова (брата Саввы Т. Морозова).

Благодаря привлечению в Абрамцево, Талашкино, Кустарный музей талантливых художников, скульпторов, музыкантов (здесь работали М. А. Врубель, В. М. Васнецов, С. В. Малютин, В. В. Анд­реев и др.), их помощи народным умельцам и собственным творче­ским исканиям, сохранялись и обновлялись художественные тра­диции народного искусства.

Школа в деревне. Грамотность крестьян.Начальная школа, дававшая грамотность и элементарные общеобразовательные и профессиональные знания, прежде всего создавала предпо­сылки для культурного взаимодействия города и деревни.

В дореформенный период в российской деревне официальная, государственная школа была редким явлением. Известное распро­странение она получила с 30-х годов в казенной деревне. В волост­ных училищах готовили писарей, землемеров, топографов, фельд­шеров. Программа обучения включала закон Божий, чтение, пись­мо, основные правила арифметики. В конце 30-х годов в России существовало до 2 тыс. церковно-приходских школ, открывавших­ся при церквах и монастырях. С 1862 г. все церковно-приходские школы перешли в ведение Синода, который получил право откры­вать новые под своим руководством.

Тяга к грамотности, постепенно возраставшая среди крестьян­ства, чаще всего реализовывалась через обучение в школах грамо­ты, известных в России как форма элементарного обучения еще с XIV в.

Изменения, произошедшие в жизни общества с отменой кре­постного права, отразились на жизни русской деревни. Впервые появились реальные возможности для развития сельской школы. Как отмечал один из современников, "надо было измениться всем условиям народной жизни, чтобы школы стали действительно по­требностью, и это изменение явилось с освобождением крестьян и с возникновением земства. Вот когда не только наступила пора на­родной школы, но явилась и действительная школа".

Активность общественности в распространении просвещенно­сти среди народа проявлялась в деятельности земств, Комитетов грамотности, различных просветительных обществ, связанных с земствами. В 1861 г. возник Петербургский комитет грамотности при Вольном экономическом обществе. Он, как и ранее существо­вавший с 1845 г. в Москве, стремился "содействовать распростра­нению грамотности между крестьянами, вышедшими из крепост­ной зависимости". Подобные общественные организации стали воз­никать и в провинциальных городах с целью "способствовать от­крытию новых школ по учебному и духовному ведомствам". Коми­теты грамотности существовали в Н. Новгороде, Астрахани, Сама­ре, Харькове, Томске, Красноярске, Иркутске и других городах России.

В пореформенное время школы грамоты получают широкое распространение в сельской местности. Петербургский комитет гра­мотности рекомендовал всем земствам создавать школы грамоты как "наиболее дешевый способ распространения грамотности в Рос­сии... ". В этих школах правительство видело приемлемый способ приблизиться к всеобщему обучению. В начале 80-х годов оно офи­циально признало существование таких школ как формы началь-

ного обучения в селах и деревнях в 1891 г. передало их в ведение местного духовенства.

Школы грамоты возникали преимущественно в местах разви­тия отходничества, фабричной промышленности, районах, близких к столицам, где в силу новых условий жизни повышался спрос на грамотных людей. Крестьяне, часто содержавшие школы грамоты, хотели, чтобы их детей учили уже не только читать молитвы, но и считать на счетах, уметь составить прошение или другую деловую бумагу. Старые формы религиозного обучения, уходившие корня­ми в глубину столетий, сохранялись, как правило, в старообрядче­ских школах.

В последние десятилетия XIX в. у крестьян стал возрастать интерес к книге, которая попадала в деревню через офеней, зем­цев-учителей, живших в деревнях народников. Крестьяне сами выписывали книги или газеты или брали их из библиотек земских и церковно-приходских школ. Особенностью здесь было чтение вслух, привлекавшее неграмотных крестьян. Среди книг преобладали из­дания духовно-нравственного содержания, но читали и беллетри­стику, литературу по сельскому хозяйству.

О "потребности крестьян в чтении" писали современники. В одной из газет 1886 т. отмечалось, что "наш простой народ стал уже как-то не тот, что был 15—20 лет тому назад... даже крестьянин в селе стал интересоваться тем, что не входит в круг его прямых обязанностей".

Распространение во второй половине XIX в. сельской школы, несомненно, способствовало росту грамотности среди крестьянства. Однако основная масса крестьянства оставалась неграмотной и в конце XIX, и в начале XX вв. Более низкий средний процент гра­мотных по стране по сравнению с городом (по данным переписи 1897 г., средний по стране процент грамотности составлял 21%, в городах — до 40% и выше) давала прежде всего сельская мест­ность.