Глава VI. Воплощение любви

 

Я проснулся ночью, в камере было тепло, но меня пробивала дрожь до костей. Мне приснился сон, который преследовал меня с детства. Как будто я смотрю на весь мир, всю планету со стороны и вдруг земной шар взрывается, разлетаясь на куски. Меня всегда, когда я видел это во сне, охватывал дикий, животный ужас. Страх был какой-то иррациональный, на инстинктивном уровне и я не мог найти ему объяснения. Ну ведь если подумать, да и черт с ним, с этим миром и его гребанными правилами. Наоборот, всем карачун, а ты живой! Но нет, я постоянно испытывал этот дикий страх, когда планета взрывалась у меня на глазах. Не помню кто сказал, наверное Достоевский, что «Убивая одного человека, ты убиваешь весь мир». Забавно, а я ведь ни так давно, отправил гнить одиннадцать, пусть и убийц, но людей. Неужели все-таки Бога нет, даже такого садиста, даже такой мрази, нет? А что тогда там? Когда умираешь, что происходит? Заснул и все?

Я сглотнул, во рту пересохло и включив кран я умылся и попил. Вода была теплой и немного солоноватой. Я достав сигарету закурил. Мне стало жутко, я вдруг подумал, а ведь не исключено, что Бога, которого я всей душой ненавидел, просто нет. Но сука, а кто тогда создал этот мир?

Меня всегда дико забавляли школьные учебники, где говорилось, что какая-то ебучая молния, пизданула в каплю жира и возникла живая клетка. Когда училка говорила на уроке биологии эту херню, мне хотелось дико ржать и бросить в нее стул. Нет, не может быть, чтобы все вокруг появилось спонтанно. Слишком сложная и продуманная конструкция для случайности. Нет, Бог есть и он ни хера не добрый дяденька. Ну представьте, в этом мире все друг друга жрут, в прямом и переносном смысле. Любовь скажите вы, нет отвечу я. Любви нет, есть лишь инстинкты, направленные на выживание человеческого вида. Все четко, выживает сильнейший, он и дает потомство. Жалость, сострадание, взаимовыручка нужны, лишь в рамках перманентной идеи выживания вида. Но проблема в том, что тот, кто не испытывает этих чувств он и является сильнейшим, именно он и дает потомство. А значит, он самый сильный и, следовательно, самый успешный в гонке за самку. Самый успешный тот, кто не просто равнодушен к ближнему своему, а тот, кто испытывает к нему ненависть. Какой вывод следует из всего этого? А простой, Бог - это не воплощение любви, нет, эта ложь для неудачников. Бог - это воплощение ненависти. Именно ненависть правит миром. Стоп, а разве тигр, ненавидит козу. Наверное нет, мало того, очень даже любит, когда ее жрет. Но хищник ненавидит свою добычу, когда она от него ускользает, так как это возможно означает его гибель.

Я затушил окурок. Во рту было противно. Я достал кусочек шоколада и стал его медленно рассасывать.

«Черт, я здесь уже в край поехал», промелькнула в голове мысль.

На губе я просидел уже месяца три. И вот наступил день, когда дверь в камере со скрипом отворилась.

- Белов, - громко сказал дежурный капитан, - с вещами на выход.

Я, голый по пояс, отжимался от пола, закинув ноги на кровать.

«77,78,79,80», не обращая внимание на дежурного считал я про себя.

- Коля, - примирительно добавил дежурный, - там серьезные люди за тобой приехали.

«99,100», продолжал я счет. Капли пота с лица падали на пыльный пол камеры, создавая грязную лужицу.

- Иду, сейчас умоюсь только, - вскочив на ноги ответил я, - кто за мной пожаловал на этот раз?

- Поговаривают, что чекисты из Москвы, задумчиво ответил капитан и, чиркнув спичкой, прикурил папиросу.

Подойдя к двери кабинета командира заставы я постучался.

- Войдите, послышался чуть хриплый голос.

Я зашел и представился.

- Лейтенант Белов по Вашему приказанию прибыл, - доложил я командиру части, который не сидел за своим столом, как обычно, я восседал чуть в стороне, сидя нога на ногу, держа в руках сигарету.

- Проходи Белов, наделал делов, - задумчиво ответил мой начальник.

Он глядел на меня теперь совсем по-другому. С некоторым удивлением. Он был похож на человека, который идя в лес, ошибся и приняв волка за собаку теперь не знает как ему себя вести.

- Ну, я вас оставлю, - сказал командир заставы невысокому широкоплечему штатскому, одетому в серый костюм, который по-хозяйски расположился за командирским столом и пристально вглядывался в меня, как будто пытался просверлить меня взглядом зеленых хищных глаз.

Как только хозяин кабинета вышел, гость из Москвы указал мне рукой на стул справа. Я сел и стал выжидать, перебирая в руках фуражку. Чекист достал сигарету и прикурил ее, редкой в СССР, американской бензиновой зажигалкой.

- Так, Белов Николай Васильевич, 1965 года рождения, сирота, выпускник Новосибирского военного училища, диплом с отличием. Он хмыкнул и отложил мое личное дело.

- Отличник значит, - он протянул мне сигарету и пристально посмотрел в глаза.

Некоторое время мы играли в гляделки, в конце концов, он улыбнулся и, отведя глаза продолжил.

- Поздравляю лейтенант, ты неплохо поработал, - он выпустил клуб дыма вверх, - 50 кг героина это серьезно.

- А с духами то как красиво отработал, - он улыбнулся.

- Я вот одного не пойму, - продолжал он, - как ты умудрился попасть сюда, ведь вашу группу в училище готовили для работы в Европе?

- Не могу знать, - коротко ответил я.

- Я знаю, - загадочный гость затушил сигарету и зло улыбнулся, - несколько человек в вашей группе перед выпуском были заменены на блатных, ведь каждому хочется посмотреть на Биг Бен.

- Сраные мудаки, - зло бросил он, - все изгадят.

Он встал и начал расхаживать по кабинету. Я заметил, что в области левой подмышки у него топорщится рукоятка Стечкина. Штатский был коротко стрижен и его черные волосы отливали серебром. Ему на вид было лет 45, нос был по видимому когда-то давно сломан, а над правой бровью был толстый шрам. Он постоянно потел и вытирал свою бычью шею серым платком.

- Позволь представиться, подполковник Варакин Александр Михайлович, куратор отряда «Вымпел». Слышал о таком? Я утвердительно кивнул.

- Будешь служить у меня, как и было задумано изначально.

- Заграничные командировки, хорошая зарплата… интересная работа, - он недобро ухмыльнулся, - ну все как ты любишь.

Чекист остановился и опершись руками о стол еще раз посмотрел мне в глаза.

- Ну что, согласен?

Он смотрел с вызовом и одновременно улыбался.