Клинические характеристики зависимости от опиатов

Наиболее хорошо изучены нейрофизиологические механизмы формирования опийной наркомании. Хронический приём опиатов сопровождается повышением Gi/o, активности аденилатциклазы, цАМФ-зависимой протеинкиназы и содержания некоторых фосфопротеинов, включая тирозингидроксилазу. Эти нейроадаптационные процессы приводят к изменению фенотипа — возникновению состояния пристрастия к употреблению опиатов. Например, свойственная нейронам locus ceruleus (голубое пятно) возбудимость усиливается из-за повышенной активности цАМФ-зависимых процессов и увеличения потока Na+ в клетку. Эти изменения характерны для возникновения толерантности к опиатам, формирования зависимости и абстиненции. Хотя механизмы формирования толерантности к опиатам ещё не полностью изучены, они могут служить, примером нейроадаптации и к другим наркотическим веществам. Толерантность к опиатам проявляется в относительном снижении способности агонистов m-опиатных рецепторов регулировать К±каналы и поток Na+ в клетку, что может произойти вследствие действия нескольких механизмов:

Механизм 1: активированная цАМФ-система в locus ceruleus «мешает» опиатам угнетать ток Na+ в клетку и активировать выход К+ из клетки посредством блокирования цАМФ-регуляторной системы.

Механизм 2: возможно также, что активация системы синтеза цАМФ влияет на толерантность в нейронах locus ceruleus через ускорение процесса десенсибилизации m-опиоидных рецепторов.

Другим примером последствий хронического приёма опиатов является увеличение синтеза катехоламинов в нейронах вследствие индукции тирозингидроксилазы. Такое нарушенное фенотипическое состояние может частично поддерживаться устойчивыми изменениями факторов транскрипции (например, CREB, c-FOS и С/ЕВР) (рис. 4) Некоторые исследователи говорят о врождённой предрасположенности к наркотической зависимости. Об этом свидетельствует диспропорциональность злоупотребления наркотическими веществами в различных семьях. В результате исследований близнецов и приёмных детей удалось разграничить генетический фактор и влияния среды. Особенно веские доказательства были получены в пользу генетического компонента алкоголизма. По всей видимости, врождённые особенности метаболизма могут оказывать влияние на темпы формирования зависимости, а также её силу. Также в пользу этого говорит и факт различной восприимчивости отдельных людей и этнических групп к определённым психоактивным веществам.

Клинические характеристики зависимости от канабиоидов.

Действие каннабиноидов в значительной степени определя­ется установкой на ожидаемый эффект.

Если человек, не имеющий опыта употребления каннабиноидов, выкурит сигарету с гашишем, не зная, что в ней содержался наркотик, он может не почувствовать эйфорию. Через некоторое время, скорее всего, он обратит внима­ние на то, что испытал кратковременное чувство легкости в настроении и мыслях. Он может вспомнить, что в состоянии опьянения он легко принимал решения, и действовал не раздумывая. При большой дозе выкуренного гашиша могут возникнуть расстройства восприятия пространства, объемов и цвета. Ощущение вре­мени при этом не фиксируется.

У лиц, курящих гашиш впервые, но знающих об этом и ожидающих наркотического эффекта, картина опьянения насыщена эмоциональными переживаниями.

Опьянение от ТГК.

1 фаза действия гашиша не обязательна, но наблюдается в большинстве случаев. Первым ощутимым действием гашиша спустя 5-10 минут после его приема было чувство страха, тревожная подозрительность. Обострялось восприятие внешних раздражителей. Фаза страха длится 5-10 минут.

2 фаза характеризуется появлением расслабления, легкости, благодушия. В этой фазе спустя 10-20 минут от начала курения к эмоциональному сдвигу присоединяются расстройства восприятия, мышления и сознания, а также изменяются соматические функции. Расстройства восприятия разнообразны. Нарушается восприятие пространства, освещенности и размеров объектов. Изменяются цвета, интенсивность и характер звуков, шумов, времени, схемы собственного тела. Часть курящих воспринимает окружающие цвета необычно яркими, другая часть – тусклыми. Кому-то видятся более четкие контуры предметов, другим - внутренние детали. Окружающее может казаться смазанным и расплывчатым. Спичка может казаться бревном, через которое невозможно перешагнуть, узкая проселочная дорога представляется широкой и ровной автомагистралью. События могут восприниматься и как замедленные и как ускоренные. Крики и шум вокруг кажутся подобными шелесту деревьев или слышится ритмичная музыка. Таково суммарное описание гашишных иллюзий.

Большинству привычно курящих индивидуально свойственны преобладание того или иного вида иллюзий, качество каждого вида расстройства восприятия, относительная последовательность появления видов иллюзий и их динамика.

По мере усиления интоксикации мышление приобретает эмоциональное содержание, меняется в качестве и темпе. Мышление связано с эмоциональными переживаниями, иногда со страхом (в начале или при передозировке). Чаще наблюдается благодушие. Соответственно меняется оценка текущих событий, а также событий прошедших и ожидаемых. Легкость решений, беспечность и безответственность в действиях свидетельствует не только об положительном эмоциональном фоне, но и поверхности мышления, падения способности предвидения.

Чаще отмечается быстрый темп смены представлений, что субъективно большинству гашишеманов приятно и входит чувственным компонентом в структуру эйфории (как и при эйфории стимуляторами). Примечательно, что на этом этапе опьянения больной может смотреть не себя как бы со стороны и оценивать происходящее с ним.

Нарушение сознания последовательно, с углублением интоксикации проходит три этапа: сужение, оглушение, сумерки.

Сознание вначале остается ясным, качество мышления не изменено, и это позволяет больному как бы со стороны оценивать свои переживания. Такая отстраненность, насколько можно судить по рассказам больных, наблюдается только в гашишном опьянении. Это дает основание проводить параллели с шизофреническими симптомами, а в некоторых случаях устанавливать причинно-следственные связи между гашишизмом и шизофренией.

По мере углубления опьянения вначале возникает не оглушение, как при интоксикации алкоголем или снотворными, а сужение сознания. Подошедшему к группе курящих нужно приложить усилие, чтобы привлечь внимание, которое тут же отвлекается на «своих».

Наблюдается крайняя легкость передачи эмоций в пределах группы. Понятно индуцирование смеха, взрыва веселья - к этому предрасполагает эйфорический фон настроения участников. Но иногда стой же быстротой, коль у одного возникло чувство ужаса, страх охватывает всех, и только разбежавшись и попрятавшись, курильщики приходят в себя. Возможно индукция осуществляется мимически.

3 фаза характеризуется парадоксальностью восприятия, эмоциональной спутанностью, хаотичностью переживаемых чувств. С углублением интоксикации мышление приобретает черты бессвязности, Эта бессвязность может иметь и элементарное бредовое содержание, если сочетается с аффектом страха и галлюцинациями. Отрывочные бредовые представления, оценки скорее диктуются расстройствами восприятия и сферы чувств. В этой глубокой степени интоксикации, когда состояние сознания может быть квалифицировано как оглушенность, а эмоциональное состояние как эмоциональная спутанность, возможна индуцированная мимическая имитация аффектов, которые субъективно не ощущаемы (накурившийся засмеется, если засмеется сосед, при этом не испытывая веселья).

4 фаза. Спад возбуждения, достигающей степени утраты энергии: бледность, вялость, гипотония, гипорефлексия.