И околоцерковных общин

Краткое изложение истории раннего Пятидесятничества

ИЛИ

Введение

«Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире».

(1 Ин. 4:1)

Если рассмотреть контекст приведённого выше стиха, то можно понять, о чём именно под старость своих лет предупреждает христиан Апостол Иоанн. Он предупреждал их об ереси (ложном учении) докетизма (греч. Δοκέω – «кажется»), которая утверждала, что на самом деле Господь наш не воплощался от Девы Марии и Святого Духа, не умирал на Кресте, принеся Своё Тело в жертву, а это всё лишь «показалось» людям. Естественно, в наше время возникло намного больше ересей и прелестей (ложных духовных практик), и слова Апостола служат для нас универсальным правилом к тому, чтобы испытывать духов, которые стоят, в том числе и за вероучением и духовными практиками пятидесятников.

Автор данной статьи с детства является пятидесятником (с трёх лет). «Всё моё детство активно проходило в пятидесятнической общине. Я помню, как будучи совсем маленьким, мы с мамой посещали собрания чуть ли не четыре раза в неделю (основное собрание, молитвенное и два дня библейской школы). Как только я подрос, я стал участвовать во всевозможных служениях и церковных кружках, помимо воскресной школы: художественный кружок, детский хор, класс сольфеджио, театральное служение и так далее. Особым временем были летние детские лагеря и общинные конференции, когда снимались базы отдыха, и в течение двух недель я с огромным удовольствием проводил время в кругу друзей. Огромная любовь к приключениям и лагерная ностальгия привели меня к тому, что впоследствии я хотел быть служителем в детско-подростковых лагерях. Около пяти лет я ездил в лагеря служителем, мне было всё равно на какую должность, мне важно было провести время с друзьями, послужить детям и просто отдохнуть.

С детства у меня была огромная тяга к знаниям, особенно я увлекался древней историей. Я до сих пор благодарен моей первой учительнице по истории, которая в пятом классе вела у нас «Историю Древнего Мира». Благодаря её энтузиазму, увлеченности и любви к истории, мне привилась огромная жажда знаний о том, с чего всё началось. Но впоследствии эта тяга перешла и на всё стальное: я хотел знать не только то, с чего началась всемирная история, но с чего началась и истории моей родины, России, в том числе и моей христианской веры. Интересно познавать суть вещей: семьи, дружбы, веры. Поэтому мои взгляды на взаимоотношения между людьми и людьми с Богом были иногда слишком «взрослые», что порой доставляло мне неудобство. Изначально, я верил в то, чему меня учили, что пятидесятническое движение – это сверхъестественное божественное движение Святого Духа, которое воскресило Первоапостольскую Церковь с её первоначальной силой и дарами. Искренно в это веря, я не видел этого в своей общине; единственное, что я наблюдал, - это говорение на «иных языках», но по сути ничего того, что было описано в Деяниях, не было. Разочаровывал факт того, что слова расходятся с действием. Несмотря на полное моё согласие с вероучением Пятидесятничества, я не видел того, что выделяло его среди других конфессий на словах – не было чудес, даров и сверхъестественной силы, о которых все говорили.

Верю, что по Провидению Божьему встретился однажды с замечательным человеком, который впоследствии основал новую общину, в которую я и перешёл. Он стал учить о любви, как о центре всей христианской жизни. Не раз упрекал другие общины и их руководителей в том, что в них ослабла любовь, потерялась жажда к Богу, и что они, скорее стали организациями, чем христианскими общинами. Тогда мало кто его слушал, но после его смерти, его идеи нашли отклик в сердцах некоторых руководителей общин. Это был смелый человек, и я благодарен Богу, что он обратил на меня внимание и стал мне «духовным отцом». Познакомились мы с ним, как раз в лагерях, и я часто любил сидеть около него, приходить к нему в гости, слушать, как он говорил о любви. Это задело мою душу. Общаясь с ним, я стал придерживаться двух вероучительных особенностей: не обязательность говорения на «иных языках»; спасение как сотрудничество Бога и человека. Кто не знает общепятидесятнических учений, то поясню: Пятидесятничество учит, что каждый человек должен креститься Святым Духом, а знамением (подтверждением) этого крещения является говорение на «ином языке», и спасение – это только Богом совершаемая работа, мы же люди должны просто верить, что мы спасены. По крайней мере, именно так учили в библейской школе, воскресной школе и на проповедях. Так как Пятидесятничество не является строго вероучительной конфессией, то целое пятидесятническое движение, отдельные союзы или общины могут иметь разные вероучения или менять свои взгляды по ходу времени.

В то же время я познакомился с харизматическим движением, стал его ярым противником именно по этим двум вероучительным моментам, а также, потому что не мог признать их духовные практики благочинными, исходящими от Святого Духа. Так или иначе, но благодаря моему новому «духовному отцу» я стал переосмысливать свои пятидесятнические верования, принимая от него смелость и дерзновение выступать против общепризнанного мнения, если я с ним не согласен, призывать всех к библейско-богословскому диалогу. К слову, следует сказать, что именно в этой второй общине произошла моя встреча с самыми близкими друзьями, которые стали мне как семья, с которыми я поддерживаю близкие взаимоотношения дружбы и до сего дня.

По стечению обстоятельств, и опять же по Промыслу Божьему, почти вся наша община вернулась обратно, распалась. С моим «духовным отцом» взаимоотношения прекратились в большей степени по моей вине, а также по причине вероучительных разногласий по вопросу богодухновенности Библии. Недавно он умер.

Мне очень стыдно и больно, что я не нашёл силы поговорить с ним перед его смертью и просто сказать «спасибо» ему за всё.

Меня снова вдохновила идея спасения, как только Божественного акта, без участия человека. Это было связано с тем, что в предыдущей общине, моя жизнь была в постоянном духовном и душевном напряжении, чтобы крепко стоять в вере и изменять свою жизнь, уподобляясь Богу. Вернувшись, услышав «простое Евангелие», я естественно расслабился. Учению об «иных языках» был верен и при переходе обратно. Началось молодёжное служение, но эйфория прошла быстро. Через год вернулась мысль, что спасение – это сотрудничество Бога и человека. Важно понятно, что я искренно верил в пятидесятническое учение о спасении, но в жизни на деле было совершенно другое как у себя, так и у других. Страшнее этого, что я не раз видел, как подобное учение приводило к тому, что благодать стала поводом для распутства (см. Ид. 1:4). Когда я к этим людям обращался, вразумлял, то они прикрывались «благодатью». Получил у некоторых «авторитет» книжника, фарисея, законника, который гордится и возносится знаниями, а любви не имеет, проще говоря – религиозника.

Находясь долго в определённой конфессии, человек начинает быть «плоть от плоти» прилеплён к ней, он влюбляется в общину. Сложно посмотреть на многое объективно. Сказать прямо, душевный фактор удерживает в конфессиональном мышлении очень сильно. Несмотря на то, что мои взгляды относительно «иных языков» и учении о спасении уже не были пятидесятническими, я молчал. Боялся потерять своих близких друзей, боялся реакции руководителя общины, в принципе всего боялся. Но в своих мыслях был не один: некоторые из молодёжи, которые были постарше, и вышли так же из общины моего «духовного отца», придерживались таких же позиций. Благодаря гибкости пятидесятнических вероучительных рамок, мы спокойно сосуществовали с инакомыслящими, не выносили свои взгляды на широкую публику, не пропагандировали их. Тогда же произошёл ещё один поворотный пункт в моей жизни. Как бы это не прозвучало банально, но в мою дверь постучались Свидетели Иеговы. Я достаточно хорошо знал Писание для своего возраста, а к тому времени, принялся за детальное изучение Торы (первых пяти книг Ветхого Завета и Библии), поэтому с радостью согласился пообщаться с ними. Так пообщался с тремя женщинами из этой организации, всё закончилось женской истерией и пожеланием мне мучительно умереть при Армагеддоне. Но потом я начал общение с парнем, у которого была жена, он был меня немного старше. Завязались приятельские отношения, и с изучением Библии я трижды приходил к ним на собрания, включая Вечер Воспоминания (Пасху). Говорил и с их старейшинами. С этим парнем изначально диалог выстраивался успешно. Я радовался тому, что он пребывал в шоке от того, чему на самом деле учит Библия. Но спустя некоторое время его «вразумили» старейшины. Наши беседы превратились в «пинг-понг», просто кидались цитатами из Библии. Он говорил о своих духовных переживаниях, а я о своих. Дело зашло в тупик до того момента, пока он не задал мне вопрос: «Почему ваше понимание Библии более правильно, чем наше?» На этом месте вся моя жизнь перевернулась. Почему с моей жаждой знать первопричину всего, я не удостоился изучить историю Церкви, конфессии, изучить свою веру должным образом?

Библия сама по себе «молчит», она живёт лишь в интерпретации, толковании и понимании людей. Но какое понимание и толкование верно? Я понимал, что Библия должна не просто заговорить, а ожить. Это возможно только в том случаем, если толкование Библии исходит от Святого Духа, Который и является Автором этого единого по своему духу текста. Я задался вопросом: «Чьё понимание и толкование Писание не просто истинно и правильно, но оживотворено Святым Духом?». Так начался мой путь к Православной Церкви, который ещё не окончен. И данный труд – это описание моего изучения.

Я не собираюсь оценивать вероучительные особенности Пятидесятничества или Православия, хотя, если Бог позволит, то расскажу и об этом. Это статья предназначена для того, чтобы показать мои исследования в области изучения истории Пятидесятничества. Но попутно, вкратце я буду описывать и вероучительные моменты, где нужно. Статья не претендует на серьёзный исторический анализ, я не историк. Она лишь для того, чтобы поделиться, как происходило моё изучение. Этого достаточно, чтобы понять основные идейные моменты в истории самого популярного и мощного движения в последнее время – Пятидесятничества. Если данную статью будут читать пятидесятники, тем более знакомые мне люди, то хочу пояснить сразу: не воспринимайте этот труд как попытку «нападения» на вас лично и на пятидесятническое движение. Я не враг вам. Всё, к чему я призываю, это то, чтобы вы вместе со мной «испытали духов, от Бога ли они?». Призываю вас порассуждать со мной на эту тему. Пусть Господь благословит всех нас!

 

Общая история Церкви

и околоцерковных общин

«Дом Божий, есть Церковь Бога живого, столп и утверждение истины».

(1 Тим. 3:15)

История Церкви началась тогда, когда Господь наш Иисус Христос воссшёл на Небеса, воссел одесную Отца и получил власть над всей Землёй и Небесами: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её» (Мф. 16:18). Через десять дней Иисус умолил Отца послать Церкви Святого Духа, чтобы служение имело силу и дары: «Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14:26). Церковь, основанная Иисусом Христом, получившая от Отца Святого Духа стала столпом и утверждением истины Божьей по всей Земле. Единая Церковь обладала теми стержнями, которые определяли её единство и истинность: «Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Еф. 4:4-6). Истинная Церковь, основанная Христом в первом веке непрерывно до наших дней должна иметь над собой единого Главу – Христа, иметь единое вероучение и общение в Таинствах.

Изначально Церковь часто называли «учениками Господа», но потом язычники их прозвали христианами, потому что видели, что они учили и жили подобно Иисусу Христу: «ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами» (Дн. 11:26). Но уже во втором веке Церковь стала называться православной по свидетельству Климента, епископа города Александрия: «те, что называют себя православными, должны творить добрые дела, ясно понимая, что делают" (Строматы 1: 9). Православной (греч. ὀρθοδοξία – «правильное учение») Церковь стала называться для того, чтобы отделиться от тех людей, которые были еретиками и пытались совратить Церковь Божью то извне, то изнутри. Если человек придерживался правильной веры, то он считался членом Православной Церкви, если же нет, то еретиком. Такое название Церковь сохранила и до сего дня.

Вначале Церковь была непризнаваема и гонима иудейскими старейшинами, но примерно с 64 года начинается первое языческое гонение на Церковь, инициированное императором Рима – Нероном. Примерно до 313 года Церковь была гонима и истребляема на всех уровнях, хотя иногда были времена спокойствия, Бог давал Церкви время, чтобы окрепнуть. С 313 года императором Римской Империи Константином I Великим было прекращено гонение христиан, а в Империи наступило время веротерпимости. Примерно в 350 году император Констанций Галл провозгласил Христианство государственной религией, и теперь язычество стало гонимо. Несмотря на то, что в период с 355 по 363 императором Юлинианом было возвращено гонение на христиан, отчего Церковь и назвала его «отступником», после этих лет никакого государственного гонения не было.

С 325 по 842 год в Церкви начинается уникальное время, время Вселенских Соборов. Ереси всегда одолевали Церковь, а она соборно их осуждала и решала все остальные церковные дела по примеру Святых Апостолов (Дн. 15 глава). После гонений Церковь стала иметь возможность собираться вместе в полном составе, куда съезжались епископы и миряне со всех уголков, где было проповедано Христианство. В эти года созывалось Семь Вселенских Соборов, где Церковь, ведомая Святым Духом и имеющая соборное сознание, определяла и защищала истинное вероучение, а также решала все спорные вопросы по управлению в Поместных Церквях. Вселенские Соборы защитили такие вероучения, как Божественность Христа, Божественность Святого Духа, учение о Троице, учение о божественной и человеческой природе и воле Иисуса Христа, учение о святых иконах и так далее. В то же время Церковь, имея Святого Духа, распознала богодухновенные книги, которые были написаны Апостолами и их учениками. Так в 397 году на Поместном Карфагенском Соборе был установлен окончательно канон Библии (Ветхого и Нового Завета) таким, каким мы его знаем сегодня.