Теоретические модели в правоведении

С методологических позиций, вышесказанное дает основания утверждать, что в процессе исследования юридическая конструкция может рассматриваться и в рамках позитивного права как сложившаяся нормативная схема регулирования и как научная теоретическая модель, которые оправданно соотносить как объект и по-мысленный (идеальный) объект. Другими словами, их допустимо различать в планах объекта и предмета юриспруденции. В этом смысле, нормативная юридическая конструкция может быть отнесена к объектам юридического исследования, а научная юридическая конструкция как теоретическая модель нормативной юридической конструкции принадлежит предмету юридической науки и служит средством познания позитивного права. При этом соотношение юридической конструкции и ее научной модели, видимо, может быть представлено и как соотношение естественного и искусственного в правовом регулировании. Отсюда, допустимо отнестись к процессу возникновения юридических конструкций как процессу естественного типа, а его теоретическое описание интерпретировать как искусственную составляющую процесса формирования позитивного права. В таком отношении юридические конструкции, генетически «впечатанные» в ткань действующего права и доведенные до уровня «инженерных изобретений», оправданно рассматривать как его «первооснову», своеобразный «скелет», а их систему — как «несущую конструкцию» позитивного права. При этом, если исходить из положения, что, формируясь в процессе юридической практики, нормативная юридическая конструкция в процессе научного изучения становится теоретической конструкцией, т.е. научной моделью, которая затем начинает использоваться для совершенствования правового регулирования, то и юридическую регулятивную конструкцию следует рассматривать не только как естественную, но и как искусственную, а точнее — естественно-искусственную. Отсюда для юристов становится важным исследование правового регулирования в представлениях о естественных и искусственных процессах, процессах «оестествления» искусственного и «оискусствления» естественного.

Таким образом, прежде чем конструировать научную модель, необходимо проведение научных исследований избранных свойств, формирование определенных представлений и знаний об этих свойствах, т.е. то, что иногда называют «предмодельными разработками». В противном случае мы рискуем получить некоторую репрезентацию объекта, находящуюся с ним не в модельных отношениях, а, например, в иллюстративных (макет). Следовательно, модельное отображение научного типа получается при условии предварительной аналитической работы в рамках познавательных целей исследователя. По этому поводу Н.М. Коркунов писал: «Для того чтобы расширить обобщения и дать им надежную постановку, необходимо предварительно подвергнуть представляющийся нам в наблюдении материал известной обработке. Мы подвергаем для этого наши представления анализу, разлагая их на составные элементы, с тем, чтобы найти общие элементы, из различных комбинаций которых

³¹ Примером такого восприятия может послужить высказывание: «Едва ли, например, пока существует право, можно отказаться от трехчленной структуры правовой нормы». Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. С. 382.

³² См. напр.: Вартофский М. Указ. соч. С. 10-11.

составляется все разнообразие наших представлений известного рода. Затем полученные посредством анализа общие элементы наших представлений мы комбинируем уже сознательно и так, как того требуют цели научного исследования, построяя, конструируя таким образом научные понятия, которые, как идеальные построения, не суть простые копии действительности, но своеобразные, требующиеся для целей науки, конструкции»³³.

Исходя из изложенного можно предложить еще один способ различения нормативных и теоретических юридических конструкций. Данный критерий — способ их построения. Нормативные юридические конструкции изначально формируются, как это показывалось выше, в ходе практики правового регулирования и являются органическим содержанием самого права. Это не означает, что данные конструкции создаются помимо профессионального сознания³⁴. Более того, можно сказать, что свою завершенную представленность, по крайней мере, при историческом взгляде, они получают только в догматических разработках позитивного права, которые следует рассматривать не как научные исследования, а как структурирование юридического опыта. В этом смысле высказывается, например, Освальд Шпенглер. «Римляне рассматривают исключительно частные случаи и их проявления, но никогда они не предпринимают анализа фундаментального понятия, такого, например, как судебная ошибка. Они скрупулезно различают виды договоров; но понятие договора им неизвестно. Точно так же неизвестна им и теория, — к примеру, правовой ничтожности или оспоримости»³⁵. Таким образом, юридические конструкции явно могут создаваться вне научного юридического исследования.

В связи с изложенным допустимо полагать, что теоретические конструкции в отношении соответствующих регулятивных конструкций могут рассматриваться и как их модельные представления. Данные модельные представления имеют, судя по всему, тесную референтную связь с моделируемыми конструкциями и являются

³³ Коркунов Н.М. Указ. соч. С. 349.

³⁴ В частности, это можно увидеть у С.С. Алексеева, рассмотревшего формирование юридических конструкций в рамках формулярного процесса римского и английского права. См.: Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. С. 35 и след.

³⁵ Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 2. М, 1998. С. 68.

тем типом моделей, которые М. Вартофский именует: «онтологические утверждения о природе вещей»³⁶. Такой подход к различению нормативных и теоретических юридических конструкций является формально-методологическим. Однако достаточно точно соответствует изложенному ранее различению объекта и предмета юридической науки. В рамках такого различения регулятивные конструкции принадлежат к объекту, например, общей теории права, а теоретические юридические конструкции являются единицами ее предмета и в системе юридической догмы выражают его организацию в варианте аналитической юриспруденции³⁷.

Важно учитывать, что предлагаемое различение допустимо при научном исследовании и, фактически, невозможно, если мы будем рассматривать изучение юридических конструкций как их простое описание в смысле догмы права. Действительно, различить, например, договор дарения по российскому праву как регулятивную и как теоретическую конструкцию невозможно. Ситуация принципиально меняется, если соотносить понятие договора как теоретическую конструкцию и договор дарения по российскому праву. В этом случае уже отчетливо соотносятся теоретическая и регулятивная конструкции. Другого рода сложности с некоторыми общетеоретическими конструкциями, что было показано на примере механизма правового регулирования. Такого рода конструкции, не имеющие соответствующего референтного объекта в правовой действительности, можно рассматривать как «эвристические конструкции, предлагающие нам варианты структурирования нашего понимания мира», операциональные модели³⁸.

Юридические конструкции могут быть представлены и в иных исследовательских планах. А.Ф. Черданцев выделяет три «аспекта понимания юридической конструкции: во-первых, конструкция выс-

³⁶ Вартофский М. Указ. соч. С. 10.

³⁷ Надо сказать, что систему догмы здесь следует понимать как целостное изложение принципов и начал права, учение о праве. Такое понимание догмы, кстати говоря, было достаточно распространено в российской юридической литературе конца XIX — начала XX века. См.: Муромцев Г.И. Указ. соч. С. 27.

³⁸ Вартофский М. Указ. соч. С. 10. Отметим, что в характеристике таких эвристических конструкций у М. Вартофского присутствует и рефлексивный методологический план через указание на структурирование понимания самих себя. См.: Там же.

тупает в качестве метода познания права и правовых отношений, в качестве гносеологического инструмента правовой науки; во-вторых, в качестве средства юридической техники, средства построения нормативного материала (выраженная в нормах права, она становится нормативной юридической конструкцией); в-третьих, в процессе реализации норм права, они выступают в качестве средства толкования норм права и установления юридически значимых фактов»³⁹. Для целей нашего анализа из аспектов, выделенных автором, наиболее интересен первый — рассмотрение юридических конструкций как исследовательского инструмента юриспруденции.

Развивается другая модель познания.

1. позитивизм к формированию понятий. Охваьывающих общие законы природы, в общие законы мира. Формирует идеальные объекты и определяет их движения.

2. герменевтика исходит из тго, что все проблемы возникли из проблем истории.

При массе сложностей и препядствий не было возможности их преодолеть т.к.:

ü нет возможности их проверки

ü там, где можно было как-либо установить реальные события, комплексы событий вызывали разные средства.

ü Было понятно что в отличии от естественных обхектов, объекты герменевтики на несколько порядков сложнее и сложнее устроены.

В отличие от естественной науки науки гуманитарные призваны не связывать общие заокны, а призваны объяснить природу конкретных объектов (объяснительная методология – ведущая организация).

Задача социальных наук – брать конкретное общество (государство и правовую систему) и обясснить что под воздействием акких факторов оно стало таким а не иным. Любые социальные явления уникальны.

Позитивистская теория –марксистская построена на безупречно выверенной методике, теории.

Материальное развитие общества – есть закон естественный, который как аксиома. Выводится из аксиом следствия.

Развиваются средства производсвта, но развитие общества только в доклассовый период, до того как факторы искусственного порядка начинают вмешиваться в историю.