Распространение влияния Российской империи в Жетысу в 20-е ГГ. XIX В

За активностью среднеазиатских ханств в Казахстане внимательно сле­дили как русская администрация Оренбурга и Сибири, так и маньчжуро-китайские власти в Синьцзяне.

В Жетысу, где кочевали крупные объединения Старшего жуза албан, дулат и шапрашты, еще в 1778 некий «ташкентский мингбаши (тысячник)» соорудил около р. Каскелен укрепление. В 1810-е гг. кокандская экспансия охватила сначала юго-западное, а затем и все южное Жетысу (Заилийский край). В этой обстановке представители Старшего жуза обратились в 1818 г. к царскому правительству с просьбой о принятии их в российское поддан­ство. 18 января 1819 г. русское правительство, рассмотрев просьбу, офи­циально провозгласило казахов Старшего жуза подданными России. Тогда же сын Абылай-хана султан Суюк (Сюк) присягнул на подданство вместе с 55 тыс. подвластными ему людьми. В 1822 г. еще 14 султанов - внуков Абы­лай-хана и сыновей Адил-торе обратились к русским властям с прошением о подданстве, которое было удовлетворено подписанием Александром 1 13мая 1824 г. документа о подданстве этих султанов вместе с 165 тыс. душ мужского пола. Первыми приняли подданство объединения уйсун, жалаир, абдан (албан), суан, шапрашты, ысты, ошакты, канлы и др.³⁵ Стремясь при­влечь казахских скотоводов на свою сторону, русская администрация Си­бири установила размер подати со скота в 2,5 раза меньше (1%), чем он взи­мался кокандскими сборщиками.³⁶

Вместе с тем Россия пыталась сдержать кокандское проникновение в Жетысу, пользуясь дипломатическими средствами. В 1828—1829 годы, т.е. во время русско-турецкой войны, в России находилось кокандское посоль­ство во главе с Турсун-ходжой судуром. Петербург предложил разделить сферы кокандских и русских интересов по реке Чу: русские не должны были переходить на ее левый берег, а кокандцы — на правый. Предложение было принято. Однако затем кокандцы нарушили соглашение: на севере их аван­пост появился в горах Улутау, а в Заилийском крае были построены их ук­репления Кастек (Аштак, Хаштак в кокандских источниках), Уч-Алматы (также - Уч-Алма-Ата) и Тойчубек.

В мае 1834 г. Лашкар кушбеги с 6-тысячным отрядом двинулся на север, достиг пункта Алача-хан (мавзолей Алаша-хана) в Приишимской степи, в урочище Улутау основал крепость с гарнизоном в 1000 человек. Эти дей­ствия проводились под предлогом поддержки султана Саржана Касымова,

поднявшегося против русских властей. В том же 1834 г. выступивший из Акмолинска русский отряд (700 сабель, 51 штык и 6 пушек) взял эту кре­пость и разрушил ее укрепления, отпустив гарнизон домой, в Ташкент.³⁷

Цинские власти также проявляли свою активность в Жетысу. Вот что писал об этом Ч. Ч. Валиханов: «Хотя до появления русских войск в этой части степи Большая орда и считалась под покровительством России с 1824 года, но китайцы не переставали посылать в Заилийский край свои отряды для сбора ничтожной дани до 1840 г., в который они потерпели горестное и плачевное поражение от здешних чапраштов при урочище Тирен-Узек».³⁸

Итак, созданная кокандиами цепь крепостей в районах кочевых зимо­вий позволяла контролировать огромную территорию и взимать налоги с казахских, кыргызских и каракалпакских скотоводов. Если в 1810-е гг. на­местнику Ташкента подчинялось 400 тыс. казахов, то, судя по османскому документу начала 1830-х гг., численность (вероятно, завышенная) подвлас­тных Коканду казахов составляла 200 тыс. кибиток, а кыргызов, каракалпа­ков и кочевников Курамы (Шахрухийа), вместе взятых - 200 тыс. кибиток, при оседлом населении ханства - до 3 млн чел.³⁹

Используя межродовую рознь и ставя отдельные роды в более привиле­гированное положение, кокандцы следовали принципу «divide et impera» (с лат, - разделяй и властвуй). Наиболее благоприятными условиями пользо­вались казахи, обосновавшиеся в Ташкенте и расселенные в его окрестнос­тях родовые группы шанышкылы и канглы, продолжавшие, как и прежде, быть опорой ташкентского наместника. Они служили в войске и могли занимать административные должности. Позже, в 1859-1861 гг. одному из них — Рустамбеку, сыну Казакбая, аксакала Ташканди - дважды дове­рили на некоторое время (до года) высшую административную должность наместника вилайета Ташкента и Дешт-и Кыпчака, но это было исключе­нием (Рустамбек приходился братом жены правившего в 1858-1862 гг. в Коканде Малла-хана).

Основная же масса казахов обязана была платить зякет. К этой категории относилось большинство родов Старшего жуза (ысты, ошакты. шапрашты, жалаир, сиргели, сыйкым, шымыр, жаныс и суан), часть - из Среднего (кон-рат, часть кыпчаков, найманов и аргынов) и Младшего (жаппас).⁴⁰ Несмотря на относительно небольшие нормы (1/40 часть имущества по шариату), на­лог этот был тяжелым для казахов, ибо при отсутствии контроля со стороны ташкентской администрации он легко превращался в массовое вымогатель­ство и грабеж с целью личного обогащения его сборщиков (зякетчи). На ко­чевавших вблизи кокандских крепостей степняках лежали обязанности по содержанию их гарнизонов, ремонту и расширению этих укреплений.

Казахи привлекались в военные походы, организуемые кокандскимм ханами. Так, при Умар-хане «казахи Аркив участвовали в походе на Ура-Тюбе, под командованием Лашкара кушбеги они участвовали в походе ко-кандцев на Кашгар (1826 г.) и т.д.⁴¹ Это участие можно рассматривать и как воинскую повинность, и как средство обогащения.

Интересно, что в годы наместничества Лашкара кушбеги яля удер­жания в повиновении степи использовались силы тех же кочевников: и его войске только 3 тыс. чел. составляли горожане (шахры), а осталь­ные были из числа казахов и кыргызов.⁴² То есть использовались одни объединения для умиротворения других.

Как уже отмечалось, высшим административным лицом Казахстана был наместник (хаким) Ташкента. На практике ему подчинялся так­же наместник (хаким) Туркестана, управлявший присырдарьинскими рай­онами Казахстана. У хакима Ташкента было два помощника - саркар (или мирзабаши), ведавший сбором налогой и гражданскими делами, и батурба-ши (войсковой начальник), занимавшийся военными вопросами и делами кочевников. В своей степной политике кокандцы опирались, в отличие от русской администрации, не на султанов-чингизидов, а на представителей родов - биев, некоторым из них присваивали титул дадхах (датха), осво­бождавший его носителя от уплаты налогов.

Поскольку своими завоеваниями в Казахстане кокандские правители во многом были обязаны воинским формированиям, укомплектованным при­шельцами из горного Таджикистана, Памира и сопредельных районов, знат­ные лица из их числа пользовались преимуществом на получение админис­тративных постов на юге Казахстана и в Ташкенте. Так, наместником Таш­кента (и, соответственно, Южного Казахстана) в 1810—1816 гг. был покори­тель Туркестана бадахшанец Раджаб диванбеги. В 1840-х гг. управлял Тур­кестаном, а затем в 1860-1862 гг. - Ташкентом Кана' ат-шах (убит в 1862 г.), родом из каратегинского кишлака Самсалык. Едва ли не последним коканд-ским комендантом Йаны-Кургана в 1862 г. был пансадбаши (пятисотник) Султан-бий Каратегини, а последним кокандским хакимом Туркестана был дадхах Мирза Давлат-бий Каратегини.⁴³

В Центральной Азии этнонимом «таджик» тогда обозначались не все, а только горные таджики и близкие им народности Памира, Бадахшана и т.п. По существу, к их среде принадлежал Лашкар кушбеги.

Обнаруженный не так давно в Туркестане архив кокандского периода включает документы на каратегинском диалекте таджикского языка, тогда как официальным (и элитарным) языком Кокандского ханства был средне­азиатский фарси (таджикский литературный язык XVI-XIX вв.). Так в ходе развития исторических событий сплетались и перекрещивались судьбы на­родов Казахстана и горного Таджикистана, Ферганы и Среднего Востока.

Казахские скотоводы вовлекались во взаимовыгодные культурные и тор­гово-экономические связи. Например, в организации караванной торговли Центральной Азии с Россией активно участвовало племя жаппас. Его люди ежегодно приезжали в Ташкент и подряжались на своих верблюдах перево­зить товары среднеазиатских купцов. Об исключительной честности каза­хов тех лет рассказывали, что они, найдя оброненные купцами товары, до­гоняли тех в течение одного дня пути и возвращали владельцам пропажу, пусть даже незначительную.⁴⁴

Так было в мирные годы наместничества Лашкара кушбеги, который, извлекши урок из восстаний Токай-торе и Тентек-торе, проводил умерен­ную налоговую политику (собирая каждую весну налоги, он соблюдал нор­мы шариата и адата, не посягал на имущество скотоводов, предоставив их самим себе) и твердо управлял степью. Прекратились столкновения между казахами и кыргызами, на некоторое время воцарились спокойствие, отно­сительная безопасность и дешевизна. В Аулие-Ате 1 ман зерна по ташкент­ским весам (170-172 кг) стоил 2 таньги (40 копеек серебром). Мухаммад Хаким-хан, кокандский принц, изгнанный в 1823 г. из ханства, человек не­зависимых взглядов, писал, что Лашкар кушбеги правил казахами как падишах, и за долгое время они «привязались к нему». Другой автор, ташкен-тец Абу Убайдаллах Мухаммад, с ностальгией вспоминая то время, отме­чал: тогда было такое спокойствие, что если бы девственница одна поехала от русских владений до Ташкента и обратно, ей не причинили бы вреда!⁴⁵

В рассматриваемый период были созданы условия для роста населения кокандских крепостей и превращения отдельных из них — Чимкента и Аулие-Аты — в небольшие города, центры ремесла, торговли и мусульман­ской культуры. Лашкар кушбеги, благоустроив окрестности Ташкента, по­строил укрепленный рабат (постоялый двор) на полпути из Ташкента в Чим­кент (ныне — Шарапхан). Он благоустроил также Чимкент, возведя там ба­зар и караван-сарай. В Ташкенте им было построено медресе.⁴⁶

¹ Обзор кокандских источников по Казахстану см.: Бепсембиев Т. К. Кокандская истори­ография как источник по истории Казахстана XVIII-XIX веков //Памятники истории и куль­туры Казахстана. Сб. Центрального Совета Казахского общества охраны памятников исто­рии и культуры, вып. 4. А., 1988, с. 100-105.

² 'Абдал-Карим Намангани «Фазли». 'Умар-нама. Рук. СПбФ ИВ РАН, С 2467, лл. 84б-92а. Политико-правовая идеология Кокандского ханства постулировала происхождение его прави­телей от Бабура, через него — от эмира Тимура и далее возводила их генеалогию к деду Чингиз-хана Бартан-хану. Этим обосновывалось исключительное право кокандских ханов на свой ти­тул и верховную власть. См.: Бейсембиев Т. К. Легенда о происхождении кокандских ханов как источник по истории идеологии в Средней Азии (на материалах сочинений кокандской историо­графии) /Казахстан, Средняя и Центральная Азия в XV1-XVIII вв. А., 1983, с. 94-105.

³ Ферганские кыпчаки, как установили русские исследователи А. И. Макшеев, М. А. Те-рентьев и узбекский этнограф К. Ш. Шаниязов, до начала XVI11 в. входили в состав Среднего казахского жуза, а затем в «Годы Великого бедствия» нашли пристанище в Фергане и с тех пор развивались как крупный самостоятельный этнос вплоть до 1920-х гг., пока не вошли в состав узбекской нации (Шаниязов К. Ш. К этнической истории узбекского народа (Историко-эт-нографическое исследование на материалах кипчакского компонента), Ташкент, 1974, с. 103— 104). О казахских чингизидах в Фергане конца XVIT — сер. XVIII в. см.: Мухйи Хуканди. Та'-рих. Рук. ИВ АН Узбекистана, № 604, л. 14а; Исхак-хан. Та'рих-и Фергана. Рук. Института рукописей АН Таджикистана, № 1512, л. 102а; Наливши В. Краткая история Кокандского хан­ства. Казань, 1886, с. 63—64; Болидов А. 3. Некоторые данные по истории Ферганы XVIII столе­тия//ПТКЛА, год двадцатый, 1916, вып. 2, с. 114.

⁴ Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шахрухи» как исторический источник. А., 1987, с. 14, 16.

⁵ Анджум ат-таварих. Рук. ИВ АН Узбекистана, № 11366, лл. 926, 102а; Чехович О. Д. Сказание о Ташкенте/Памятники письменности Востока. Историко-филологические иссле­дования. 1968, М., 1970, с. 173-174, 178-179, 185-186; Ев же. Городское самоуправление в Ташкенте XVI11 в. /История и культура народов Средней Азии (древность и средние века). М., 1976, с. 158.

⁶ Анджум ат-таварих, лл. 936—946; Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 году // Вестник Русского Императорского Географического Общества, т. 1, ч. 1, отд. IV. СПб., 1851, с. 29.

⁷ Иванов П. П. Казахи и Кокандское ханство (к истории их взаимоотношений в начале XIX и.) //Записки ИВ АН СССР, т. VII. М.-Л., 1939, с. 100.

⁸ Там же, с. 101 —102; Анджум ат-таварих, л. 946; ЧеховичО.Д. Сказание о Ташкенте, с. 175, 179, 188; Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шахрухи», с. 67, 95.

⁹ Мулла 'Аваз Мухаммад «'Ammap» Хуканди. Тухфат ат-таварих-и хани. Рук. С 440 СПбФ ИВ РАН, лл. 91а—926; Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 году, с. 23; Зимин Л. Первые шаги Алим-хана на государственном поприще //ПТКЛА. Год XVIII, 1913, с. 105; Ива­нов П. П. Указ. работа, с. 105-106.

¹⁰ Мулла 'Аваз Мухаммад «'Ammap» Хуканди. Указ. работа, л. 956; Чехович О. Д. Сказание о Ташкенте, с. 175-176, 179-180, 188-192; Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шах­рухи», с. 96.

¹¹ Чехович О. Д. Сказание о Ташкенте, с. 192—193 (фрагмент факсимиле рукописи); Мулла 'Ибадаллах и Мулла Мухаммад Шариф. Та'рих-и Амир Хайдар. Рук. ИВАН Узбе­кистана, № 1836, л. 79&-6; Мухаммад Салих-ходжа Ташканди. Та'рих-и джадида-йи Таш-канд. Рук. ИВ АН Узбекистана, № 7791, л. 3506.

¹² Иванов П. П. Указ. работа, с. 104;Абдал-Гафур. Зафар-нама-йи Худайар-хани. Рук. ИВ АН Узбекистана, № 598, л. 536; Тора-ходжа Андиджани. Мир'атал-футух. Рук. Биб­лиотеки А. А. Семенова при АН Таджикистана, № 5422, с. 108; Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шахрухи», с. 79.

¹³ Анджум ат-таварих, лл. 1026—1056; Мулла Аваз Мухаммад «Ammap* Хуканди. Указ. ра­бота, лл. 112а—1136; Иванов П. П. Указ работа, с. 111, 113—117; Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шахрухи», с. 97.

¹⁴ Мулла 'Ибадаллах и Мулла Мухаммад Шариф. Указ. работа, лл. 776—796; Мирза Каландар «Мушриф» Исфараги. Шахнама-йи Умар-хани. Рук. С 471 СПбФ ИВ РАН, л. 916. Таким обра­зом, исход казахов в Западный Китай в 1930-х гг. был не чем-то новым, а вполне традицион­ным, повторяя подобные же действия прошлого.

¹⁵ Анджум ат-таварих, л. 106а; Иванов П. П. Указ. работа, с. 94, 119 и 121; Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шахрухи», с. %-\00\ХоджиевЭ. X. Экономические и политические связи Ташкен­та с Россией (конец XVIII-начало XIX в.). Ташкент, 1992, с. 84.

¹⁶ Ср.: Анджум ат-таварих, л. 1066 и Мухаммад Салих-ходжа Ташканди. Указ. работа, л. 3906-3926.

¹⁷ О политической роли этой группы см.: Бейсембиев Т. К. Духовенство в политической жизни Кокандского ханства в XVIII—XIX веках (по некоторым сочинениям кокандской исто­риографии) /Духовенство и политическая жизнь на Ближнем и Среднем Востоке в период феодализма. М., 1985, с. 38, 42-43.

¹⁸ Мухаммад Салих-ходжа Ташканди. Указ. работа, лл. 3966-4006; Mir A bdoulKerim Boukhary. Histoire de I'Asie Centale. Paris, 1876, p. 220; Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и шахрухи», с. 98—101.

¹⁹ 'Абд ал-Карим Намангани «Фазли». Указ. работа, лл. 34а—37а; Анджум ат-таварих, лл. 1156-1166.

²⁰ Назаров Ф. Записки о некоторых народах и землях средней части Азии. М., 1968, с. 60 (развалины Карнака ныне находятся в 25 км к юго-западу от Туркестана, близ поселка Ата-бай); 'Абд ал-Карим Намангани «Фазли». Указ. работа, лл. 84б-92а; Мирза Каландандар «Муш­риф» Исфараги. Указ. работа, лл. 896—916.

²¹ Назаров Ф. Указ. работа, с. 30; Миддендорф Е. К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. М., 1975, с. 69; Мулла 'Аваз Мухаммад «Ammap» Хуканди. Указ. работа, л. 170а.

²² 'Абд ал-Карим Намангани «Фазли». Указ. работа, лл. 646—75а; Мулла 'Аваз Мухаммад «Ammap»Хуканди. Указ. работа, лл. 1686—170 6.

²³ Там же, лл. 1706—1716; Komaatsu H. Khoqand and Isstanbul: An Ottoman Document Relating to the Earliest (Balkan and Asia Minor Studies), 1989, XV, pp. 35-52 (на яп. яз.); Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шахрухи», с. 102. Туркестан был утрачен Кокандом в 1864 г. после непродолжи­тельной осады и взятия его русскими войсками.

²⁴ 'Абдал-Карим Намангани «Фазли». Указ. работа, лл. 91а—96а; 1126—1246; Мирза Калан -дар «Мушриф» Исфараги. Указ. работа, лл. 1016—1066; Мухаммад Хаким-хан-mopa. Мунтахаб ат-таварих. Рук. СПбФ ИВ РАН, С 470, л. 238а.

²⁵ Источники не приводят точной даты восстания Тентек-торе, сообщая лишь, что оно произошло летом. Современные историки, ссылаясь на В. П. Наливкина (Указ. работа, с. 117-121), датируют его 1821 г., но последний прямо не указывает эту дату. Вопрос о дате восстания остается открытым.

^26-27 Абд ал-Карим Намангани «Фазли. Указ. работа, лл. 124а—134а; Мирза Каландар «Муш­риф» Исфараги. Указ. работа, лл. 1146—122а.

²⁸ Соколов Ю. В. Начало военных действий против Кокандского ханства и вопросы присо­единения его к России //Материалы по истории присоединения Средней Азии к России, ч. I (Научные труды Ташкентского государственного университета им. В. И. Ленина, вып. 343). Ташкент, 1969, с. 57.

²⁹ Обозрение Кокандского ханства в нынешнем его состоянии //Записки Импера­торского Русского Географического Общества, кн. Ш. СПб., 1849, с. 214; Мухаммад Йу-нусДиан дадхах шигавул Ташканди. Та'рих-и 'Аликули амир-и лашкар. Рук. ИВ АН Уз­бекистана, № 12136, л. 18а. Мы пользовались также русской картой 1860-х гг. «Карта Южной части Туркестанского края».

³⁰ Вопрос о бухарской экспансии в казахские степи практически еще не исследован.

³¹ Мулла 'Ибадаллах и Мулла Мухаммад Шариф. Указ. работа, л. 79а—б.

³² Мунша'ат, нишан ва йарлигха. Рук. Института рукописей АН Таджикистана, № 2689, лл.31а-32а,62б-63а.

³³ MirAbdoulKerim Boukhary. Op.cit., pp. 194-[96 (отмечается, что все эти главы - джучи-ды); Материалы по истории казахских ханов XV—XVIII веков (извлечения из персидских и тюркских сочинений). Составители: С. К. Ибрагимов, Н. Н. Мингулов, К. А. Пищули-на, В. П. Юдин. А., 1969, с. 475.

³⁴ Bregel Yu. Tribal Tradition and Dynastic History: the Early Rulers of the Qongrats According to Munis. - Asian and African studies 16(1982), Haifa, Tje Institute of Middle Eastern Studies, 1983, pp. 383-384. Сведения о казахско-хивинских отношениях в рассматриваемый период со­держатся в хронике «Фирдаус ал-икбал»: Shir Muhammad Mirab Munis and Muhammad Riza Mirab Agahi. Firdaws al-igbal: History of Khorezm. Ed. by Yury Bregel. Leiden-New York-Kpbenhavn-Koln, E. J. Brill, 1988, pp. 712-713, 752, 813, 856-884, 941-946, 976-983, 1007, 1043, 1050-1058,1070 (чагатайский текст). Эта проблема освещалась, главным образом, на базе рус­ских материалов, в работе: Шалекенов У. X. Казахи низовьев Амударьи. К истории взаимоот­ношений народов Каракалпакии в XVUI-XIX вв. Ташкент, 1966, с. 18-54.

³⁵ Валиханов Ч. Ч. О киргиз-кайсацкой Большой орде /Соч.. т. 1. А., 1984, с. 180-182; Бек-маханов Е. Б. Присоединение Казахстана к России. М., 1957, с. 132-133; Казахско-русские отношения в XVUI-X1X веках (1771-1867); Сборник документов и материалов. А., 1964, с. 204-205, 214. (KPO-I).

³⁶ Обозрение Кокандского ханства в нынешнем его состоянии, с. 209.

³⁷ Мухаммад Йунус Джан дадхах шигавул Ташканди. Указ. работа, лл. 156—17а; Соко­лов Ю. А. Указ. работа, с. 44-47; Халфин Н. А. Россия и ханства Средней Азии (первая поло­вина XIX века). М., 1974, с. 229-230.

³⁸ Валиханов Ч. Ч. Указ. работа, с. 181.

³⁹ 'Абд ал-Карим Намангана «Фазли». Указ. работа, л. 476; Racque-Grammont J.-L Turan: Une description du khanat de Jhokand vers 1832 d'apres un document ottoman. - Cahiers du monde russe et sovietique. XIII. № 2, 1972, pp. 194-195,207-210.

⁴⁰ Валиханов Ч. Ч. Записки о Кокандском ханстве /Соч., т. III. A., 1985, с. 315; Радлов В. В. Из Сибири; Страницы из дневника. Пер. с нем. К. Д. Цивиной и Б.Е. Чистовой. М., 1989, с. \\2>~\\5; Бекмаханов Е. Казахстан в 20-40 голы XIX века. А., 1992, с. 161-163.

⁴¹ Мирза Каландар «Мушриф» Исфараги. Указ. работа, л. 76; Мухаммад Салихходжа Таш­канди. Указ. работа, лл. 422а—4296.

⁴² Аду Убайдамах Мухаммад Ташканди. Худасат ал-ахвал. Рук. ИВ АН Узбекистана, № 2084, л. 166а.

⁴³ Бейсембиев Т. К. «Та'рих-и Шахрухл», с. 82; Мухаммад Салих-ходжа Ташканди. Указ. работа, лл. 551а, 571а-573а.

⁴⁴ Мухаммад Йунус Джан дадхах шигавул Ташканди. Указ. работа, л. 82а— 6;Абу 'Убайдамах Мухаммад Ташканди. Указ. работа, л. 776.

⁴⁵ Там же, лл. 77а—78а; Мухаммед-Хаким-хан-mopa. Указ. работа, л. 6916.

⁴⁶ Мухаммад Салих-ходжа Ташканди. Указ. работа, лл. 399а, 6386, 557б-558а, 575а и 1002а.

Глава восьмая