2018-01-21
257
986 Seymour-Smith Ch. Fieldwork // Macmillan Dictionary of Anthropology. London, 1986. P. 117. 987 Applied Anthropology // The dictionary of anthropology / Ed. by T. Barfield. Oxford, 1997. P. 21. 988 См.: Social anthropology and development policy // Еd. by Grillo R., Rew A. London, New York,
1985.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
в контексте больших мультидисциплинарных команд. Многие противоречия между антропологией, политикой и практическим действием вызваны фрагментацией ака- демической антропологии и ее отделением от исследователей, практикующих в неа- кадемическом мире989. Понимая это, энтузиасты прикладной антропологии постоян- но формировали возможности как для объединения практикующих исследователей, так и для обмена между теоретической и практической сферами деятельности. В 1974 г. в Таксоне, Аризона было основано общество практических антрополо- гов — первая организация практиков на локальном уровне990. Хотя эта организация и была расформирована через десять лет, она служила моделью для многих других региональных организаций, в том числе Вашингтонской ассоциации практических антропологов округа Колумбия и Общества прикладной антропологии в Боулдере, Коннектикут. Эти «ассоциативные» организации обеспечивали своим членам форум для обсуждения общих проблем, для формирования идентичности и создания связей с другими профессионалами. Около дюжины таких ассоциаций действует сейчас в США991. Общество П. а. в 1978 г. начинает издание журнала «Прикладное применение антропологии» (Practicing Antropology), чтобы озвучить опасения практикующих антропологов и навести мост между практикующими и академическими антрополо- гами, поощрить использование антропологии в исследованиях политики и предоста- вить форум для диалога о текущем состоянии и будущем антропологии992. В 1981 г. на заседании Американского общества прикладной антропологии была образована британская «Группа прикладных антропологов», которая позже стала «Группой антропологии для политики и практики» и ее численность превысила 150 че- ловек. Несмотря на более позднее, по сравнению с Америкой, создание формальных организаций прикладных антропологов в Британии, история привлечения антрополо- гов к решению прикладных задач в этих странах удивительно похожа. Так или иначе, к началу 80-х гг. П. а. была уверенно и широко представлена в профессиональном со- обществе993. В 1983 г. в рамках Американской антропологической ассоциации была образова- на Национальная ассоциация по прикладному применению антропологии (National Association for the Practice of Antropology). Такие же ассоциации действуют в Велико- британии, Канаде, Франции, Индии, Перу, Мексике (имеются государственные ис- следовательские и административные учреждения). С 70-х гг. в мексиканском инди- хенизме развивается «интегральный подход» (Г. Агирре Бельтран), цель которого — способствовать тому, чтобы индеец чувствовал себя и поступал как мексиканский гражданин. В последние годы этнографы латиноамериканских стран работают и в программах здравоохранения. В странах Южной и Юго-Восточной Азии антрополо- ги были заняты в программах развития общин. В рамках Международного союза этнологических и антропологических наук на XIII Конгрессе в 1983 г. в Мехико была создана новая Комиссия «Антропология в по- литике и практике».
|
|
|
|
|
|
Понятие развития в прикладной антропологии
Понятие развития, которое в самом широком смысле включает как экономическое развитие, так и сопровождающие его социальные и культурные изменения, тесно связано с определенными идеологиями или теориями международных отношений и
989 Seymour-Smith Ch. Fieldwork // Macmillan Dictionary of Anthropology. London, 1986. P. 118. 990 Van Willigen J. Applied Anthropology: An Introduction. Westport, CT, 1993. P. 35. 991 Fiske Sh.J., Chambers E. Status and Trends: Practice and Anthropology in the United States // The Global Practice of Anthropology. Williamsburg, VA, 1997. P. 285. 992 Applied Anthropology // The dictionary of anthropology / Ed. by T. Barfield. Oxford, 1997. P. 21. 993 См.: Social anthropology and development policy / Еd. by Grillo R., Rew A. London, New York, 1985.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
мировой истории. Экономическое развитие подразумевает процесс перехода от одно- го типа экономической системы к другому, чему сопутствуют экономический рост (рост производства и дохода на душу населения) и социокультурные изменения. Идея развития содержит в своей традиционной формулировке представление о том, что общества или государства могут быть размещены на эволюционной шкале, где запад- ные или «развитые» страны окажутся наиболее продвинутыми, а третий мир — «сла- боразвитые» (underdeveloped) или «развивающиеся» государства — как не прошедшие необходимые трансформации в направлении процветания и экономического роста. Конвенциональные исследования развития (conventional development studies) фокусировались, как правило, на тех способах, посредством которых страны третье- го мира могут продвинуться в направлении, например, более эффективных сельско- хозяйственных методов, индустриализации, урбанизации и так далее. Изучение раз- вития связано с анализом тех экономических, политических социальных и культурных характеристик, которые препятствуют прогрессу развивающихся стран, и тех спосо- бов, посредством которых развитые страны могут распространить или передать тех- нологические, культурные или иные полезные элементы развивающимся странам. Анализ влияния социальных и культурных факторов в процессах технологических и экономических изменений основывался на допущении, что те концепции, которые были сформулированы для объяснения процесса индустриализации в западных стра- нах, могут быть применены и к процессу развития в странах третьего мира994. Большая важность в антропологических исследованиях придавалась развитию отношений между установками, ценностями и экономическими изменениями. Следуя идее М. Вебера о первичности идеологических факторов в стимулировании экономи- ческого развития или идее Маклелланда о достижительской мотивации, некоторые антропологи предприняли попытку обнаружить идеологические факторы (ценности, установки или культурные образцы), которые могут препятствовать экономическому развитию. Прикладные антропологи и исследователи аккультурации предприняли попытку разрешить противоречия между традиционными социокультурными пат- тернами и потребностями экономического и технологического развития, предложив стратегии взаимной аккомодации (привыкания) и адаптации старого и нового995. Аккультурация — этот термин использовался с XIX в. для описания процессов аккомодации (привыкания) и изменений, происходящих в моменты культурных кон- тактов, а с 1930-х гг. стал применяться американскими антропологами, интересую- щимися исследованиями культурных и социальных изменений и проблемами соци- альной дезориентации и культурного упадка. Они определили аккультурацию как «такие явления, которые происходят, когда группы индивидов, имеющие разные культуры, впервые сталкиваются с последующими изменениями в оригинальных культурных образцах обеих групп»996. П. а. подвергалась критике и за ее аполитичную позицию сторонниками «антро- пологии развития» (development anthropology), которые признают важность понима- ния политических процессов. В соответствии с этой критикой, П. а., фокусируясь на культурных различиях, не замечает тот факт, что именно структуры социального и политико-экономического доминирования создают проблемы развития в третьем мире. Аналогичным образом те антропологи, которые критиковали влияние структур колониальной власти внутри самой дисциплины, рассматривают П. а. как патерна- листское расширение неоколониализма, нечто вроде акции паблик рилейшнз, от- влекающей внимание от реальных проблем зависимости и слабого развития. Тем самым антрополог вовлекается в процессы смягчения симптомов конфликта и, сле- довательно, в обслуживание интересов доминантной группы путем снижения рево- люционного потенциала подчиненного населения.
|
|
|
994 Seymour-Smith Ch. Development // Macmillan Dictionary of Anthropology. London, 1986. P. 75. 995 Ibid. P. 75–76. 996 Seymour-Smith Ch. Acculturation // Macmillan Dictionary of Anthropology. London, 1986. P. 1.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
Современная антропология отличается возрастающим критическим отношением к понятию развития, и теперь существует несколько разных течений оппозиции как конвенциональным исследованиям развития, так и П. а.. Понятие развития упрощает чрезвычайно сложные наборы переменных, помещая на них удобный для исследова- теля ярлык. Анализ всего комплекса этих переменных поднимает проблемы теорети- ческого, политического и этического характера. Дело в том, что понятию развития свойственно эволюционистское понимание обществ, которые «прогрессируют» и «улучшаются» и которые в большей или мень- шей степени продвинулись по пути прогресса. Однако попытка изучать страны тре- тьего мира как изолированно развивающиеся единицы является абсолютно иллю- зорной. Как марксисты, так и теоретики мировой системы, полагают, что третий мир и его «недоразвитие» необходимо рассматривать как побочный продукт экспансии капита- листической мировой системы колониального и неоколониального доминирования. Марксистские авторы, кроме того, критикуют понятие развития за то, что оно отвле- кает внимание от анализа международных властных структур внутри капитализма и маскирует по сути грабительское, хищническое отношение развитых стран к разви- вающимся. При этом теория мировых систем настаивает на едином способе производства для всего капиталистического мира, а марксистский анализ учитывает в любой данной ситуации все разнообразные способы производства, которые могут там сосущество- вать. Решающее различие между этими двумя типами анализа — та степень автоном- ности, которая может быть принята для каждой формации в мировой экономике997. Аналогичные выводы относятся и к идеям прогресса, модернизации, рационали- зации, которые не обеспечивают надежной основы для анализа процессов социальных и экономических изменений. Урбанизация или индустриализация, например, никаким образом не указывают на рост благосостояния или прогресс в странах третьего мира и должны тщательно проверяться в каждом случае на предмет своих социальных, политических и экономических последствий. Сегодня для антрополога уже стало привычным критически оценивать, кто именно извлекает выгоду из процесса раз- вития, и действительно ли технологические или экономические «успехи» означают какое-либо общее улучшение для населения в целом или просто растущую прибыль национальной и/или иностранной элиты. Сторонники подхода «соответствующей» или «средней технологии» доказывают, что наиболее подходящей технологией на уровне сообщества чаще всего является та, которая может быть построена и поддерживаема на местном уровне с низкими из- держками и которая направлена на разрешение основных проблем сообщества и его потребностей. Импортированные высокие технологии доступны только обеспеченным элитам и могут лишь увеличить разрыв между богатыми и бедными.
|
|
|
Отечественный опыт прикладной антропологии
В СССР, начиная с первых лет советской власти, этнографы привлекались глав- ным образом в роли экспертов для решения разного рода практических задач нацио- нального, хозяйственного и культурного строительства. В поздний советский период была создана наука этносоциология как попытка соединить этнографический предмет с социологическим методом. В фокусе этносоциологических исследований в 1970-х гг. — типичные для марксистского анализа проблемы сравнения культурного уровня и сближения советских наций998. Этнография, как и любая социальная наука, является социальным инструментом, призванным утверждать и поддерживать порядок властных иерархий. Реализация
997 Seymour-Smith Ch. Development // Macmillan Dictionary of Anthropology. London, 1986. P. 76. 998 См.: Дробижева Л.М. Усиление общности в культурном развитии советских наций // История СССР. 1972. № 4.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
господства достигается различными способами. Среди них — создание идеологем и символических классифицирующих сеток, воспроизводящих и оправдывающих ре- альные формы стратификационного неравенства, производство социальной нормы, основанной на усредненной политически выгодной схеме, в ущерб «маргинальным» социальным практикам. В случае с отечественной этнографией и этносоциологией, с одной стороны, это достигалось с помощью идеи ассимиляции малых этносов через интеграцию всех народностей в новое социально-культурное образование — «советский народ». Ана- литическим средством в этом случае явилось ортодоксально-марксистское толкование диалектики «общего и особенного», неявно опирающееся на посылку о тотальности некоего избранного культурного образца. «Общесоветские традиции, единые по со- держанию и национальные по форме», создавались на основе оценочного подхода к культуре. Здесь вырабатывались критерии прогрессивности культуры, причем про- тивопоставление европейских и азиатских культур («типов социально-культурного облика народов») связывалось с различным уровнем урбанизации регионов СССР. Различия подлежали ликвидации: отставшие народы должны были подтянуться до уровня самых урбанизированных наций страны. Урбанизированный значило луч- ший, и уверенность в абсолютном, универсальным характере своих ценностей вела к статусным претензиям русских-горожан. При этом помещение в предметное поле этнографического исследования удаленных (в различных смыслах) этносов укрепля- ло их в статусе маргинальных меньшинств. C 1980-х гг. ориентация этнологов (социальных антропологов) на практическую деятельность усилилась. Судя по прогнозам, в будущем ожидается преобладание при- кладных этнологических исследований, в результатах которых заинтересована сфе- ра управления999. Этнографы и этнопсихологи указывают на прикладной характер своей деятельности: «крупные торговые фирмы и транснациональные корпорации, предполагающие разместить предприятия за рубежом, собирают информацию о культуре труда местного населения. Этнография и культурология все больше теряют статус «отвлеченных», «акаде- мических» дисциплин»1000. По мнению современных отечественных этнографов, объ- ектом будущих этнологических изысканий станут исчезающие этносы и слабоизучен- ные народы, конфликтующие этносы и этносы со сложной внутренней структурой. Этнографами и социальными антропологами формулируются задачи разработки ме- тодов прогнозирования и рекомендации по оптимизации этнических процессов, об- наруживаются практические проблемы тюремной и армейской субкультур1001.
Экологическое направление прикладной антропологии
Исследования в области экологии человека вызваны обеспокоенностью широких кругов общественности будущим состоянием жизни на Земле. Впервые понятие «экология человека» (Human Ecology) применил, как принято считать, американский географ Г. Берроуз1002. При изучении адаптации людей к городской среде это понятие использовал социолог Р. Парк, позднее появилась «социальная экология», которая занимается изучением особенностей и закономерностей взаимоотношения людей со средой обитания. Искусственное изменение природных условий приводит к возникновению свое- образных «культурных ландшафтов» с антропогенной нагрузкой (сельхозугодья, на- селенные пункты и т. п.). Между тем, устойчивость этнических групп достигается не
999 См.: Филиппов В.Р., Филиппова Е.И. Crede experto (Отечественная этнология сегодня и завт- ра) // Этнографическое обозрение. 1993. № 5. С. 3–11. 1000 Перепелкин Л.С. Этнопсихология современного производства // Человек. 1990. № 6. С. 104– 109. 1001 Банников К.Л. Армия глазами антрополога. К исследованию экстремальных групп // Мир Рос- сии. 2000. С. 125–134. 1002 См.: Barrows H.H. Geography as Human Ecology // Annals Assoc. Amer. Geogr. Vol. 13. 1923. № 1.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
только за счет трансмиссии языка и этнических ориентаций, но и путем создания для каждого нового поколения средств жизни с использованием навыков традиционного жизнеобеспечения. В американской культурной антропологии процесс экологизации наметился в тео- ретических разработках с середины 1950-х гг., которые позднее получили практическое применение (экологическое направление прикладной антропологии), прежде всего в «развивающихся» странах после распада колониальной системы. Это было обусловлено необходимостью вернуться к прежним экологически сбалансированным способам кол- лективного существования (традиционной жизни), разрушенного колонизаторами- европейцами. Особенности жизнеобеспечения этнических групп вызвали необходи- мость теоретической и практической антропологической работы.
Акционистская антропология
Акционистская антропология, или антропология действия (Action anthropology) — прикладное направление американской культурной антропологии. Термин акцио- нистская антропология появился в ходе полевых исследований, проводившихся группой ученых из Чикагского университета во главе с С. Таксом среди индейцев племени фокс в штате Айова в 1948 г. В ходе полевых исследований ученые перешли от традиционного метода «вклю- ченного наблюдателя» к методу «участвующего наблюдателя». С тех пор акционистская антропология означает применение этнографического знания самой исследуемой этнокультурной общностью для достижения определенной цели, в осознании и по- становке которой им помогают антропологи. С развитием исследований в этом на- правлении выявились определенные различия в понимании социальной роли акцио- нистской антропологии. Некоторые ученые понимают ее как любое использование антропологического знания самой локальной группой для направленных изменений. В любом случае в этом плане антропология действия отличается от администра- тивной антропологии, хотя обе они и являются разделами прикладной антропологии и как прикладные науки отличаются от академической антропологии. Скорее всего, социальное значение антропологии действия можно правильно оценить только в контексте всей социально-экономической структуры общества, а также с учетом сформулированного социального заказа. Цели антропологии действия во многом зависят от гражданской позиции, этических принципов исследователя1003.
Будущее прикладной антропологии
Отметим, что академическая социология долгое время не признавала П. а. и этно- графию, считая их ненаучными, а прикладные антропологи не всегда прибегали к эт- нографическим методам, оценивая их как чисто академические и бесполезные для практики. И до сих пор такое противостояние существует. Например, Мартин Хаммерсли в 1990-е гг. отметил, что «этнографию, восходящую к социальной и культурной антропологии и Чикагской социологии, рассматривают скорее как чистое, чем прикладное исследование. С этой точки зрения, этнография не связана ни с какими непосредственными практическими целями, но концентрируется, скорее, на вкладе в наше знание о человеческом обществе»1004. Можно возразить, однако, что разграничения между «чистым» и «прикладным» исследованиями довольно размыты, поскольку общее знание может иметь весьма прямое отношение к практическим проблемам. В этом смысле большой прикладной вклад был сделан социологами и антропологами Чикагской школы. Академическое
1003 См.: Веселкин Е.А. Антропология действия http://www.sati.archaeology.nsc.ru/encyc_p/ term. html?act=list&term=532. 1004 Цит. по: Lion E. Reflections on the future of applied anthropology // Journal of contemporary ethnography. 1999. № 6.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
исследование может иметь прямое отношение к практике как минимум в двух аспектах: удовлетворять определенную потребность в информации или предоставлять подход, связанный с целым спектром проблем и/или конкретным политическим решением. По мнению Элеонор Лайон, в настоящее время наблюдается «деприватизация» человеческого опыта, многие смыслы перестают принадлежать к сфере приватного: «когда жизнь все более и более наполняется дискурсами организаций и институтов, люди все чаще вступают во взаимодействие с агентствами и профессионалами, чтобы интерпретировать, определять и отвечать на личные вопросы, дилеммы и бес- покойства»1005. В связи с этим сегодня все большую необходимость получает практически- ориентированная антропология, связанная с социальным развитием и социальным управлением. Прикладная этнографическая работа продолжает развиваться и стано- вится более заметной среди других дисциплин. Кроме того, ее все более признают социологи, все чаще сообщается о фондах и грантах, где финансируются этнографи- ческие методы исследования, развиваются разнообразные методы этнографии, растут возможности публикации. Рост признания этнографических методов в различных дисциплинах повлиял на П. а. двояким образом. Во-первых, все в большем количестве дисциплин развиваются этнографические методы. Социальная политика и социальная работа опираются на этнографические исследования, востребованы качественные методы и в области ис- следований образования и менеджмента, в целях оценки эффективности разнообраз- ных организаций и проектов. Во-вторых, дисциплины социальных наук, которые традиционно включали этно- графию в качестве метода, все более признают и развивают прикладную деятельность. Эти два направления часто комбинировались в прошлом, и сегодня можно наблюдать развитие обществ прикладной антропологии и прикладной социологии: созданы Ас- социация социологической практики, Секция социологической практики в Американ- ской социологической ассоциации. На конгрессах по социальным наукам работают секции социальных технологий. П. а. и прикладная этнография становятся заметными направлениями в рамках социологии. В 1999 г. 29% факультетов социологии в США имели прикладную специа- лизацию, а 37% из них — специализацию по качественным методам (11% из всех фа- культетов). Между тем в 1998 г. качественные методы преподавались только на 31% из тех факультетов, где имелась прикладная специализация. Сегодня наблюдается не только рост мест для практики студентов, но становится отчетливо заметно взаимоо- богащение практиков и академических этнографов1006. Согласно исследованиям, проведенным Американской антропологической ассо- циацией (AAA), неакадемическая занятость антропологов достигала 5,1% в 1986 г., а в начале 1990-х гг. уже каждый третий выпускник американских кафедр антропологии находил себе место работы вне академии, и эта тенденция подтвердилась позднее. В 1997 г. 29% выпускников антропологических кафедр работали вне университетов, и сейчас для выпускников с научной степенью гораздо больше вакансий в прикладной сфере, чем в академической1007. Какие же это формы занятости? Прикладные антропологи находят себя в много- численных видах деятельности. Хотя большинство выступают в роли исследователей, прикладные антропологи часто становятся воздействующими специалистами, медиа- торами, координаторами, администраторами, культурными и политическими «мотива- торами»1008; они производят оценку эффективности проектов и программ, активизи- руют потенциал местного населения на общественно значимую деятельность. Распро- страненные сферы занятости прикладных антропологов — это здравоохранение,
1005 См.: Lion E. Reflections on the future of applied anthropology // Journal of contemporary ethnography. 1999. № 6. 1006 См.: там же. 1007 American Anthropological Association. The 1997–1998 AAA Guide. Arlington, VA, 1997. 1008 Baba M.L., Hill C.E. (eds.) The Global Practice of Anthropology. Williamsburg, VA, 1997. P. 90.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
образование, международное развитие, планирование, энергетическая политика, жи- лищная политика и социальное обеспечение1009. Прикладные антропологи могут работать в различных условиях: в качестве крат- косрочных или долгосрочных консультантов, правительственных служащих, по кон- тракту с фирмой, общественной правозащитной организацией, в академических учреждениях, в государственной службе или органах местного самоуправления. В ряде случаев антропологи могут выполнять задачи, сходные с теми, что поручают другим социальным ученым: например, быть консультантами, аналитиками в центрах изучения общественного мнения или опросных службах, руководить проектами, исполнять обязанности координатора, финансиста, специалиста по подбору кадров, по оценке программ, по образованию, директора исследований и администратора контрактов. Проекты П. а. разнообразны, поэтому они получают поддержку из самых разных источников. В России большинство фондов, поддерживающих исследовательские инициативы, делают особенный акцент на прикладном характере проектов, и от заяви- теля требуется представить доказательства внедрения результатов: это Российский фонд фундаментальных исследований, Российский гуманитарный научный фонд, фонд Форда, фонд Дж. и К. Макартуров, сетевые программы Института Открытое Общество (фонд Сороса), фонд им. Д. Лихачева. Существуют и специальные виды конкурсов, в рамках которых получают поддержку сугубо прикладные проекты, где проведение исследований не требуется, необходимо лишь провести серию мероприятий, которые, как предполагается, способны катализировать позитивные социальные изменения. Исполнителями прикладных исследовательских, акционистских проектов могут выступать государственные и общественные организации, музеи, библиотеки, школы, университеты, исследовательские центры. Очень многие проекты связаны с сохране- нием культурного наследия, развитием гражданского самосознания, пробуждением интереса общественности к социально значимым, но замалчиваемым вопросам, апро- бацией или распространением новых методов и технологий социального развития. Ключевыми точками приложения сил прикладного антрополога выступают учреж- дения образования и культуры — школы, библиотеки, музеи. Многие краеведческие музеи реализуют оригинальные социально значимые проекты. Например, в Самарском краеведческом музее при поддержке Института Открытое Общество (фонд Сороса) и ГУИН Минюста России по Самарской области идет проект по организации интерак- тивной выставки «Закрытое пространство в открытом обществе» средствами совре- менного искусства с исторической, литературной, этнографической информацией о проблемах жизни в тюрьме1010. При Энгельсском краеведческом музее1011 создан Центр декоративно-прикладного и народного творчества. Объединяя деятельность старшего и младшего поколений в изучении традиций разных народов, открывая мастер-классы и производственные мастерские, центр становится инициатором интересных программ социального и национального развития народов региона. Методологическое развитие прикладной антропологии предполагает повышение роли акционистских и партисипаторных методов работы, которые усиливают связи между исследователями, практиками и участниками проектов среди местного населе- ния. Пересматриваются представления исследователей о смыслах и этике интервенции, о роли опыта и характере переживаний участников программ. Важную роль в развитии П. а. играет сегодня Интернет. Существует множество вебсайтов, содержащих информацию о программах, проектах, исследованиях. Интер- нет представляет и новые возможности для сбора данных: сегодня известен целый ряд проектов, использующих метод интервью в чатах.
1009 Wulff R.M., Fiske Sh.J. (eds.) Anthropological Praxis: Translating Knowledge Into Action. Boulder, 1987. P. XII–XIII; Applied Anthropology // The dictionary of anthropology / Ed. by T. Barfield. Oxford, 1997. P. 23. 1010 См.: Самарский областной историко-краеведческий музей им. П.В. Алабина. http://www. museum.samara.ru/suma.htm. 1011 См.: Энгельсский краеведческий музей. Проекты. http://library.sgu.ru/engels/projects/ projects. htm.
p`gdek II. Šenph“ h leŠndnknch“ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh
Развитие П. а. происходит на фоне деприватизации социальной жизни, растуще- го влияния электронных коммуникаций и общественной потребности в прозрачности и подотчетности организаций, в эффективности программ и сервисов. П. а. способствует пониманию новых форм социальных отношений и социальных проблем, изменяющихся в новом тысячелетии смыслов, идентичностей и стилей. См. также статьи: Антропология и другие науки о культуре и обществе (общий обзор); Культура: антропологические интерпретации; Модернизация (в антрополо- гии); Общество; Организационная антропология; Политическая антропология; Структура культурной (социальной) антропологии; Экологическая антропология; Экономическая антропология.
Лит.: Барябина Е., Романов П., Ярская-Смирнова Е. Теория и практика волонтерского дви- жения. Саратов, 2000; Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических иссле- дований. М., 1995; Веселкин Е.А. Антропология действия; Гендерно чувствительная со- циальная работа: образование и практика. Саратов, 2002; Гендерный анализ. Краткое руководство / Сост. А. Ниеманис; Пер. с англ. М., 2001; Институт этнологии и антро- пологии РАН http://www.iea.ras.ru/topic/law/law_publ.html; Информационный пор- тал «Женщины и общество» http://www.owl.ru; Иршорн М. Акционизм // Журнал со- циологии и социальной антропологии. Т. II. Спец. вып. 1999; Лаврова О., Романов П., Ярская-Смирнова Е. Социальный менеджмент. Саратов, 2001; Местное управление многоэтничными сообществами в странах СНГ / Под ред. В. Тишкова, Е. Филипповой. М., 2001; Организация административного мониторинга социальных программ на ре- гиональном и местном уровнях / Под ред. А.Л. Александровой. М., 2002; Принцип ак- тивизации в социальной работе / Под ред. Ф. Парслоу / Пер. с англ. под ред. Б.Ю. Ша- пиро. М., 1999; Проектная деятельность (http://www.fundraising.stalingrad.ws/ main. htm); Рэдклифф-Браун А. Историческая и функциональная интерпретации культуры и практическое применение антропологии в управлении туземными народами // Анто- логия исследований культуры. Т. 1. Интерпретации культуры. СПб., 1997; Романов П.В. «Другая» культура как объект социологии: эволюция этнографического метода // Со- циокультурные проблемы нетипичности. Саратов, 1997; Романов П.В. Процедуры стра- тегии, подходы «социальной этнографии» // Социологический журнал. 1996. № 3/4; Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Делать знакомое неизвестным. Этнографический метод в социологии // Социологический журнал. 1998. № 1/2; Семенова В.В. Качествен- ные методы: введение в гуманистическую социологию. М., 1998; Социальная политика и социальная работа в изменяющейся России / Под ред. Е. Ярской-Смирновой, П. Ро- манова. М., 2002; Социальное партнерство: взаимодействие между государственными, коммерческими и общественными структурами. Опыт проведения учебной програм- мы / Сост. М.И. Либоракина, Л.С. Никонова. М., 2001; Турен А. Возвращение человека действующего. М., 1997; П.В. Романов, Е.Р. Ярская-Смирнова
