Кнопки, тумблеры и эргономика

«Барражёр» многозначен. Он – «Авакс» – «Сентри» – «Боинг-707» – «E-3» – все это одновременно. Идет по своей слож… Нет, совсем не сложной, но более хитрой чем планетарная орбите. Это оквадраченный удлиненный эллипс. Не исключено, когда-нибудь, водя вдоль галактики телескопом, именно по таким орбитам мы будем отличать цивилизации четвертого, или там, пятого уровня. Те, которым плевать на законы природы – они творят их сами, чудеса там – обыденность, скука от всемогущества. Орбитальная дуга «барражёра» подвешена на десяти километрах, в оптимуме обзора равнинной местности внизу. Однако если кто-то думает, что сейчас, во время нажатия кнопок и микрофонной рубки фраз, создающих орнамент действию, у майора Забияки, или у прочих скучившихся в К-2 офицеров, в голове завис образ этого «Сентри», просеивающего атмосферу четырьмя турбореактивными трубами, то предположение неверно. Не смотря на все потуги поклонников мистических откровений, наше сознание одномерно. Концентрируется на единичном образе или действии. При полном автоматизме удается параллель, то есть, работа рук сама по себе, но чаще – всего лишь мгновенное переключение сознания с одного на другое – внутричерепной сверхбыстрый калейдоскоп. Да, иногда в мозгу окружающих возникают картины. Апогей всех кнопочно-тумблерных манипуляций – глубокое вдавливание, предусмотрительно, от греха подальше – утопленной во впадине кнопки «пуск» вызывает бурную реакцию нейронной сети. Рождается цветная картина синхронно бахающих ускорителей, пылевой бури и огненного факела уносящегося вверх. Все это в нескольких ракурсах, но не выходящих за визуальное восприятие живущего на плоскости, не летающего самостоятельно существа. Весьма вероятно, у летчиков ракетный пуск вызывает другую гамму зарисовок. В данном случае имеет значение опыт. Те, кто присутствует во внутренностях К-2, люди достаточно наезженные в наблюдении всяких ракетных чудес, они все-таки живут на настоящем полигоне. Когда-то здесь много и уверенно стреляли. Потому картина внутри весьма бойко клеится на реальность. Совпадение идет даже по времени, хотя может это иллюзия, просто, когда сквозь все фоново-шумовые подушки – зрк-ашные кабины далеко не самое экологически приемлемое место в плане шумовой экологии – воздушная среда все же доносит след стартового взрыва – в отношении звуковой палитры старт боевой ракеты и взрыв идентичны, – то в голове попросту снова рождается вычеканенная картинка. При всем опыте, она все-таки жалкий слепок реальности. В далекой от К-2 кабине старта – К-3, офицеры несколько другой специализации – «стартовики» – ощущают последствие нажатой в километре кнопки куда более ярко. Этим спецам не помешали бы более грубые, чем наличествуют у homo sapiens-ов органы слуха; от нынешних только мученье.

В отличие от самой главной кнопки, переключение всяческих других не приводит к вплеску эмоций. Хотя мы имеем дело с большими умельцами, ремесленными вундеркиндами ракетных дел. Где-то там, в их нейронной сети, наличествует разрешение загадок всех этих перестановок двух– и трехщелчковых тумблеров. Там есть отражения всяческих плакатных электронных схем, всех тех наворотов тетродно-пентодных связок. Но вот почему-то картины отсечек и перетеканий токов при клацанье не возникают, разве что если специально напрячься и сосредоточиться. Делать такое некогда.

Вообще-то, полет духа отвлекает от приевшейся бренности. Например в поворотных креслах, когда-то в век процветания Союза Советский – по украински, «Радяньських» – Республик, наличествовали подлокотники. Мелочь, а приятно. Теперь ни угловато-заостренные локти старшего лейтенанта Землянского, ни обтекаемо-кругластные локти капитана Иванова некуда притулить. Кресельные подлокотники давно отвалились от непереносимой скорби по случаю похорон страны изготовителя. В застойные времена семнадцатимиллионного армейского бюджета, эти старые кресла с неизбежностью бы списали, а представители завода-производителя, ощущающие радость от грядущих командировочных, приволокли бы новые, изобильно обернутые в мягкость бумаги. Вообще-то их бы уже списали не один раз; они пережили без смены два поколения. Потому данные кресла-инвалиды относились к долгожителям, и пенсия, похоже, им не светила вовсе. Разве что со списанием в утиль всего С-200. Кстати, пенсия для кресел значила их использование где-нибудь на даче, возможно под дождиком, посреди огорода, для редких распитий чего-нибудь горячительного под шашлычок. Однако эпоха одностороннего разоружения проигравших Холодную войну республик привела к обратному эффекту. Ныне один из офицеров-операторов восседал в боевой кабине на настоящем бытовом табурете, принесенном командиром инструкторской группы с собственной кухни, ибо после очередного распада одной из штатных опорных конструкций, водрузить штатно-лично-составное офицерское седалище стало попросту некуда.

На многие из прочих неудобств и факторов текущей действительности жаловаться было вообще грех, ибо они отдавались офицерам-ракетчикам, с дипломами эксплуататоров радиотехнических систем в долгосрочное пользование, как приложение к погонам и фуражке. К таковым факторам относились уже упомянутая шумность, а кроме нее, порожденная теми же, не в шутку разогревшимися ламповыми древностями, жара, а так же, по слухам, страшно вредный радиофон, и утомляющее глаз неотрывное наблюдение индикаторов. Помимо, наличествовало много чего еще, должное бы не в шутку встревожить всяческих специалистов по эргономике, если бы таковых пригласили в эту секретную кабину управления. Но их покуда сюда не призывали. Хотя возможно в других солнечно-демократичных странах, их приводили хотя бы в кабину парящего в небесах «Авакса», и там они расставили стульчики и креслица по салону в узор, наиболее полно отвечающей эргономическому взаимодействию человека и машины. Может они даже позаботились об экологии труда операторов и надели им на ушки специальные, наполненные глицерином беруши.

Однако сейчас, с дистанции сто пятнадцать километров, к сверхдорогому и эргономичному «Боингу-707-320», со средней скоростью тысяча метров в секунду, готовились добраться вредные факторы, переплевывающие прочие эко-опасные финтифлюшки влияющие на здоровьице на миллион порядков.

Четвертая власть:

«…до сего момента, еще ни разу в истории американский ВПК (военно-промышленный комплекс) не продавал свои, в достаточной мере, новейшие ДКВП (десантные корабли на воздушной подушке) третьим странам. Кроме того, Турция получила более десяти стратегических военно-транспортных самолетов С-5А „Гэлэкси“ (дальность действия более пяти с половиной тысяч километров). С чего бы это? Да еще необходимо присовокупить, списанный из флота США, но, по взглядам специалистов, еще достаточно боеспособный УДК (универсальный десантный корабль) „Тарава“. Это родоначальник серии кораблей выпускавшихся в период Вьетнамской войны. Против кого в регионе может быть направлена эта силища? Любой специалист укажет только одну неизбежную жертву – Грецию! Очередная война за остров Кипр неизбежна! И на чьей же стороне окажутся Соединенные Штаты?…»