2018-01-21
490
Конечно, теперь весь бизнес-план пошел лесом. Все эти расчеты, сколько можно получить с каждой рабыни… Допустим, десять клиентов в день… Если все налажено, можно и пятнадцать. Да с каждого за особую «малинку» можно и по триста «зеленых» за раз. И того получаем?… Да за целый год! Да без выходных и всяких там больничных! О, это просто передовое капиталистическое предприятие – «Микрософт» отдыхает. Однако ныне, благодаря фа-мажорным обстоятельствам… Будьте добры, подайте карандашик – закатать губу. Мало того, что восемь «Гэлэкси» превратились в восемь алюминиевых каркасов, а еще несколько повреждены, и их удачный взлет вызывает сомнение, так все остальные больше не собирались ожидать покуда откуда-то из города прибудет следующая партия товара, собрать который там конечно гораздо проще, чем переловить по окружающим полям и постройкам уже разбежавшиеся экземпляры. Хотя конечно надо бы! Ведь сотня или более девиц попавших в город могут вызвать ненужные слухи. Они живые свидетели не только захватов общаг, но и последующих действий. Не ровен час, сюда на аэродром, прибудут их папы-мамы для разборок. Ладно, с этим можно справиться. А вот как уговорить американских пилотов транспортников все же подождать с досрочным сваливанием прочь? Эти интеллигенты ВВС почему-то убеждены в двух вещах. Ворвавшихся на взлетную полосу танков было несколько, чуть ли не десяток. А во-вторых, эти танки были русские. Теперь пилоты в любой момент ожидают следующей русской атаки. Дабы развеять слух, к ним послали турецкого летчика вертолета, уничтожившего движущиеся в сторону Донецка танки. Однако после этого уверенность американцев в неизбежности нового нападения только усилилась. Убедить их дождаться нового груза никак не получалось. И кстати, был ли теперь смысл? Ведь американское воздушное командование уже в курсе произошедшего с боевыми судами. Теперь возвращающиеся в Турцию самолеты наверняка встретит делегация представителей США. Как тогда незаметно сгрузить живой товар? Ведь тут же выяснится, почему задержались первые обратные рейсы.
|
|
|
Короче местное турецкое начальство запаниковало. А ведь начальству никогда, ни при каких обстоятельствах не следует это делать.
Локация и маневры
С-200 располагался южнее цели, на Керченском полуострове. Расстояние до «барражёра» было просто-таки оптимальным для комплекса – сто десять километров. Первичные данные на наводку он получал от двух источников: автоматизированные через кабину К-9, которая в свою очередь пользовала информацию со станции кругового обзора П-14Ф «Фургон», а дополнительные, с помощью голосовых команд от размещенного на позиции ЗРК С-125 локатора П-18. Наличествовала некоторая неясность по высоте объекта, однако офицеры знали на что охотятся, и следовательно представляли какая высота оптимальна для АВАКС-а. Ведая азимут и дальность было совсем просто развернуть РПЦ в нужную точку. Одновременно с работой локатора начиналось автоматическое секторное сканирование. При этом неграмотному, но близко размещенному наблюдателю могло бы показаться, что у радиолокатора подсвета начались судороги, а какому-нибудь кролиководу это дрыганье многотонной конструкции напомнило бы спаривание его маленьких подопечных.
|
|
|
Понадобились секунды, чтобы обшарить участок неба шириной четыре на четыре градуса. В ракурс попало несколько целей, однако командира С-200Д интересовали не обычные самолеты, а достаточно крупный объект, движущийся с относительной скоростью близкой к нулю. Операция его отслеживания задействовала еще несколько секунд. Теперь требовалось выполнить некоторые правила, необходимые для пуска. Однако кое-какие, допустим, определение госпринадлежности, приходилось игнорировать. Ведь по армейским обычаям, дежурящий зенитный комплекс должен был раз в сутки получать из штаба шифровку с кодами, а офицер-антенщик каждые несколько часов что-то перещелкивать в аппаратуре «запросчика». Однако данная техника не относилась к дежурной, да и вообще штабы уже более двух суток не занимались этим делом. Контроль над небом был неограниченно передан иностранным военным самолетам. Так что офицер пуска, обязанности которого выполнял сейчас тот же человек, что и обязанности стреляющего, то есть, командира дивизиона, а в данном случае, командир инструкторской группы майор Забияка, перешел к следующей стадии команд. Он отдал цель на автосопровождение двум дежурным ракетам. Находящиеся в семистах метрах от РПЦ пусковые установки отработали заданный разворот по азимуту, и подняли ракеты на фиксированный угол пуска. В самих же, на вид продолжающих оставаться пассивными изделиях 5В28, уже вовсю клокотала электронная жизнь. Упрятанные под визуально прочным, но на самом деле радиопрозрачным коком антенны теперь улавливали отражение родного локатора преодолевшие дистанцию до цели и обратно. Все было готово к пуску.
Однако в современной войне секунды это большие единицы времени. Ни аппаратура, ни операторы летающего радара естественно не спали. За время покуда «двухсотый» готовился к боевому пуску, бортовые вычислительные машины уже определили частоту, тип и местонахождение всей активированной локационной техники. Короткий диспут между оператором РЛС – специалистом седьмого класса – и координатором тактической обстановки, в чине майора, вызвал только луч «подсвета», захвативший их лайнер.
– Сэр, я что-то не пойму. Смотрите южный сектор. Аппаратура идентифицирует как «Окорок». Это…
– Вот чёрт! – ругнулся майор, отрываясь от изучения характеристик движения двух истребителей, предположительно марки Су-27, патрулирующие вблизи Ростова-на-Дону. – Точно «окорок», Тонни. Я видел эту дрянь у «красных» корейцев. Они нас там все время пугали – брали на захват. Вот смотри осциллограмму! Видишь, у него характерная обрезка по фазе. А вот тут повторение. Усекаешь?
– Ух, ты! Хитрая бестия, сэр.
– Ладно, сейчас некогда.
– А почему нам о нем никто не…
– Помолчи, Тонни! Брэм! Специалист Брэм! Надо что-то навести на эту штуковину. Эта дрянь наземная. Значит, где-то на… Вот в этом аппендиксе суши.
– Керченский полуостров, майор!
– Да, надо навести кого-нибудь.
– Наше сопровождение только с противоздушной начинкой, сэр. Привлечем турок с Крыма?
– Турок само собой. Но мы уже в захвате. Дайте пилотов, Брэм! Да нет, наших собственных. Алло! Олтер! Нас захватили. Я знаю, что у тебя своя техника отслеживает. Нет, даже по моим данным пуска еще нет, но… Что, «до суши далеко»? Это «Окорок» – «С-двести». Он добивает даже дальше! Шевелись!
|
|
|
Все сидящие за пультами сразу почувствовали, как самолет несколько наклонился.
– Сэр, – сказал еще один из операторов. – У нас «семь девятый» и «семь восьмой» в «зеркальном» маневре. Дать отбой?
Имелись в виду два турецких F-16 дублирующих в атмосфере Украины перемещение четверки российских МиГ-29, идущих вдоль границы Луганской области.
– Ах чёрт! Нет давай… Пусть продолжают. И еще у нас этот «двадцать пятый» прущий с севера. – Теперь подразумевался Миг-25-й – предполагаемый российский разведчик. – Где все-таки мы его будем пытаться…
В это время все ощутили накатывающуюся легкость – «Боинг» начал уменьшать высоту.
– Так, к чёрту разведчика. Давай наших! – снова ругнулся майор-координатор. – «Первый»! Цель наземная… Да в курсе я, что у вас нет такой подвески. Наведитесь, гляньте на них вблизи. Координаты… Тонни, дайте ему что потребно. Как турки, кстати? Ага, вижу. Ну, пусть хоть «Фантом». Летает быстро, но покуда взлетит. Чем он вооружен? Ага! Хорошо.
– Фиксирую «пуск», – очень спокойно доложил спец седьмого класса. – О! «пуск – два». Тоже фиксирую.
– По нам, – перенимая спокойствие у подчиненного, сказал майор. – Мы по-прежнему в луче. Оператор помех! Давай работай, Бобби! Актив, пассив. Короче, делай что можешь.
– Занимаюсь, сэр! – доложил специальный бортовой оператор систем постановки помех.
На счет «пассива» американцы беспокоились явно зря. Старенький советский комплекс имел такое соотношение излучения и чувствительности, что для сокрытия «Боинга» потребовалось бы ссыпать в небесах целый аэробус нарезанной фольги. В плане активных помех дело обстояло несколько сложней, однако и здесь присутствовала некая тонкость. Поскольку любое активное излучение подразумевает наличие его источника, то сам излучатель автоматически становится целью. Точнее, он становится целью при наличие в ЗРК соответствующей аппаратуры. В системе С-200Д она, разумеется, имелась. Даже более того, в плане слежения-наведения активный постановщик помех представляет собой куда более простую цель, чем «барражёр». А по поводу всяческих уклонений, и вариаций высоты-скорости, действия имели мало смысла. Перво-наперво, слишком активно маневрирующая в небесной лазури цель переставала быть тем самым сложно атакуемым «барражёром», ибо вектор её движения начинал отличаться от нуля, а наводка ракеты на «лапоть» пропорций «Боинга» дело для «двухсотки» до жути простое и насквозь механизированное.
|
|
|
Кроме того, что для восьмитонной ракеты, эмбрионально обученной переносить нагрузки в десять-двенадцать «G» какие-то вялые покачивания первозданно пассажирского самолета? И конечно примем во внимание энергетические возможности десятиметровой второй ступени, порожденной советским конструкторским бюро «Факел». Средняя скорость изделия 5В28 один километр в секунду. Причем в первой фазе полета она возносится вверх, чуть ли не в стратосферу, после чего пикирует вниз. Никакие аэродинамические машины, порожденные человеческой цивилизацией настоящего времени, уклониться от сего чуда шестидесятых годов прошлого века не способны. Исключения составляют «летающие тарелки», ну так, они сотворены внеземными инженерами, а кроме того, в связи с неясностью социальной ориентации породивших их цивилизаций, не входили в список целей приоритетного уничтожения в воздушном пространстве СССР. В отличие от всяческих SR-71, B-1, FB-111 и прочего.
Четвертая власть:
«…а если предположить, что период всяких „бархатных“ и „оранжевых“ революций уже вчерашний день геополитики США? Что придет ему на смену? Может быть, мировой империалистический лидер так окреп, что теперь способен позволить себе другие, более прямые методы давления на мир? Я имею в виду, именно силовые методы. В свете происходящих во внутренней политике Турции событий, нельзя ли допустить, что именно этой стране отведена роль форпоста заокеанской империи?..»
56. «02»
И куда теперь? Кому жаловаться? У кого просить помочь? Известное дело, при пожаре «01», при сердечном приступе «03», а по случаю связанному с побоями, похищением людей и далее в обе стороны по списку – вроде бы «02». Милиция, дитя отвергнутой революции, она родимая во всем разберется, примет на учет вашу, от руки писаную казенной ручкой, «заяву», подбодрит парой-тройкой аналогичных случаев, дабы было вам легче от пролетарской множественности класса пострадавший. Есть, оказывается, на белом свете и другие, не вы один – уникум. Существуют истории куда-похлестче. Вот например, в микрорайоне Текстильщик, разбойное нападение… А, у вас тоже? Ну так, у вас же тут киноартисты какие-то, в касках, а там… А, просто предполагаете? В смысле, вначале подумалось, что артисты? А с чего так подумалось? Не-не, погодите с вопросами! Откуда мне ведать, были ли обращения по этому же случаю, я ж только сейчас заступил. Стреляли так, что везде по городу слышно было? Ну, не знаю. Пишите, все пишите. Разберемся. Подходите эдак на… И звоните, понятно. Фамилия моя? Да зачем вам фамилия-то? Не я ж буду на место выезжать, экспертизу чинить. Дежурный я нынче. А к начальнику? К начальнику-то завсегда пожалуйста, но на выезде он. На выезде.
Так, после «02» у нас на очереди чего? Надо бы конечно позвонить родителям Тани. Сообщить, довести нерадостную новость. Что там, в былом историческом тумане, делали с гонцами принесшими дурную весть? Однако во-первых, не знаем мы телефона Таниных «родычей», живущих-поживающих в Северодонецке. И конечно, следуя по цифровому ряду, имеется такая двузначность как «09», и вроде можно, ведая достаточно редкую фамилию – Стекольщиковы – выяснить… Но оказывается, нельзя. И не в заговоре справочных всего мира дело, хотя может и в нем тоже. Просто, как назло, во всем городе не действует телефонная связь. Или, предположительно во всем городе, ибо как без первого прояснить второе? А еще, как не странны такие совпадения, не функционирует еще и мобильная. Причем, все операторы? Когда такое было? Может, стоит по такому поводу снова возвернуться в «02»? Ножками, разумеется, ибо эти безлимитные номерки тоже как-то неоткуда не прозваниваются. Только, понимаешь, две свои ноги и одна шариковая ручка для общения. И еще терпение. Ибо очередь в органы юстиции. Хотя вот в очереди той весьма и весьма интересно. Киноартисты-то, оказывается, не только в общежитиях Национального побывали, они еще…
Народ в очереди волнуется, обеспокоен до жути. Кое-кто с побоями. К тем, особый интерес окружающих. Их рассказы убедительней, ибо содержат элементы визуального ряда. Сережа Парфенюк, по удивительному казусу судьбы, в милиции до сего момента не бывал – может тут всегда толкотня? Однако все равно, в городе явно что-то не в порядке, не сложно как-то догадаться.
Но, что странно и приятно, бюрократическая машина внезапно перестает бюрократить. Прибыли важные персоны: «Граждане, товарищи дорогие, просим-просим. Чего ж толпиться-то. Давайте сюда. Прямо тут заявления примем. Да, разумеется, рассмотрим в ускоренном режиме. Как же иначе».
И просто-таки, любо-дорого смотреть. Умильно за оранжевую, или какую там ныне цветом власть. Неужто и правда, одолела-таки гидру бюрократии? Прямо-таки как обещали – капитализм с человеческим лицом.
«У вас что, молодой человек? Эко вас отделали, однако! Побойчики-то сняли, нет? А, некогда было? Другой вопрос? А, уже отметились? Дежурный с неизвестной фамилией принял? Это он шутит, шутит так, молодой человек! А свой адресок, прописочку и реальное место жительства, как? Отметили? Вот и ладненько. А телефончик для быстроты общения? Ну да, да, со связью сейчас… хе-хе… несколько перебои, но ведь… Понимаете, молодой человек, террористы. Но вы уж покуда панику не сейте. Ведь, что есть главное орудия терроризма? Верно-верно, запугать нас, заставить поверить в реалистичность их угроз… Ну да, по вашему делу, совсем даже реалистичны. Бывает. Не хотят, всякие исламские (предположительно) экстремисты нашего мирного вхождения в братскую семью народов НАТО. Вот, подишь ты, не хотят. Ну, идите, идите, молодой человек. Лечитесь спокойнехонько, все мы сделаем».
И идешь удовлетворенно-уверенный. В смысле, с некой надеждой.
Сомнения возникают только через несколько минут, когда поперек твоего движения проносятся, круша асфальт отнюдь не колесами, давешние альтернативно-фантастические броневики с пулеметами. Их слышно за два квартала. Неужто в ментовке «02» все оглохли?
Может, надо бежать, поднимать родимую «02» «В ружье!». Или…
Давно ль вы читывали «Шерлока Холмса», молодой человек?
Сергей Парфенюк напрягает так и не опробованные в деле кулаки.
Четвертая власть:
«…допустимо, что Турецкая Республика уже исчерпала резерв развития в рамках демократической модели. Дальнейший рост требует выхода на мировую арену в другом качестве. Для начала Турции требуется вернуть себе статус мини-империи, эдакого монстра регионального масштаба. О такой возможности некоторые специалисты-политологи говорят уже не первый год…»
Антропные чудеса
В момент схода ракеты пусковая установка получает солидную отдачу. Но сама ПУ представляет из себя некое подобие танка – приземистая пятнадцатитонная железяка, покоящаяся на бетонной подушке солидным основанием – удар она переносит легко, не смотря на то, что и само упархивающее в высоту изделие 5В28 тоже имеет массу покоя более семи тонн. Но первичная масса начинает достаточно быстро исчезать. Четыре тяжелых ускорителя выбрасывают прочь газовую струю, в которой местами попадается не успевшие взорваться пороховые клочья (в скором времени, шарящиеся без дела по местности мальчишки найдут эти ошметки и произведут над ними массу захватывающих физических экспериментов). Однако не далее чем в срок трех с половиной секунд и сами выеденные оболочки ускорителей отстыковываются от ракеты, ибо их простая механическая сущность устроена так ловко, что как только топливо выгорает, крепящая лента разрывается. Но изобретшие их полстолетия назад хитрые тоталитарные дядьки сотворили все весьма ловко, явно по коллективистским принципам коммунизма: каждый из ускорителей живет в этом мире не сам по себе, а составляет сладкую парочку с коллегой, закрепленным с противоположной стороны. Так что своей досрочной пятилеткой исчерпания пороха он все же не способен освободить себя – только напарника. А уж застыдившийся отставший напарничек, в свою очередь, выкорчевав собственные запасы, наконец-то дает свободу ему, а теперь уж и себе тоже. И тогда оба отваливаются прочь, ибо их передние конусы не просто так заточены со смещением симметрии. Неудержимый поток встречного воздуха, достигающий ныне более шестисот метров в секунду, неумолимо выворачивает их длинные четырехметровые тела назад – ракета как бы растопыривает лапы, обнимая пространство. Но все это очень недолго – доли секунд. Вот все четыре твердотопливных собрата валятся куда-то в тормозящий их ветровой поток, но все же, хоть некую краткость времени они пытаются двигаться вперед, за родимой мамкой-ракетой. Иногда они могут плюхнуть в землю еще километра на три далее: инерция страшная штука, и не зря те же хитрющие, опаленные Второй Мировой, дядьки предусмотрели автоматическую отмену пуска при азимутах стрельбы совпадающих с положением РПЦ – не хватало, по дури, смахнуть с холмика тяжеленную тушу локатора К-1.
Первая четырехпальцевая ступень отваливается, но наша ракета совершенно не грустит. Во-первых, ее по-прежнему неудержимо влечет вперед сигнал улавливаемый носовой антенной, а во-вторых, она продолжает терять массу и разгоняться. Ведь в кормовой части уже травит атмосферу толстое сопло ЖРД, жадно расходующее окислитель, представляющий собой в основной пропорции азотную кислоту, и горючее, обозначающееся чем-то маловыговариваемым простым кроманьонцем, нечто типа триэтиламинксили… (и далее еще слогов эдак сорок в этом же роде). Однако в отличие от глупых, сгорающих в миг братьев-ускорителей, жидкостный ракетный двигатель вовсе не так прост, он даже в некотором роде умен. Ведь у него наличествует регулятор тяги, который перестраивает мощь в зависимости от поставленной ракете задачи. Действительно искомая цель может быть близко или далеко, способна нестись быстрее звука, или красться со скоростью воздушных потоков – если это разведывательный аэростат. Надо предусмотреть всё. Так что регулятор способен растягивать удовольствие разгона даже до сотни секунд, как в данном случае, например. И потому в начальный период тяга лишь чуть превышает восемь тысяч килограммов, а потом с неизбежностью, но с постоянным градиентом, падает. Естественно все эти секунды в камере сгорания реализовывается ад – две с половиной тысячи градусов по Цельсию: объятия горючего с окислителем весьма опасны.
Кто-то, со счетчиком в голове, скажет, как же так, ведь к моменту выгорания топлива, точнее, к мигу, когда сжатый воздух из шарового баллона отсекается и перестает выдавливать компоненты прочь из баков, ракета еще не достигает цели на дальней дистанции? Все верно, но инерция все-таки удобная вещь! Разогнавшаяся до километра и совсем не уморившаяся вторая ступень, к тому же достаточно облегчившаяся за счет расхода жидких компонентов, теперь несется вперед управляясь только рулями. И кстати, тот самый, упомянутый шар-баллон все еще писает воздухом; и это вовсе не излишество, не конструкционный брак: ибо вообще-то и воздух тоже что-то да весит и не гоже возить и разгонять туда сюда эту чудесную, но изобильную в нашем мире атмосферную субстанцию. Все те же, уже почившие от нервозности своей эпохи и из-за седин окропляющих каждое испытание, тоталитарные дядьки-конструкторы предусмотрели кое-что еще. Ведь в самом-то деле, разные там поворотные рули, автопилоты, приемные антенны, гироскопы ориентации, радио-взрыватели, и даже самоликвидаторы должны чем-то питаться. Неужто, воздухом? Нет, но в какой-то мере, опосредовано, и им тоже. Этот сжатый газ продолжает выталкивать топливо и окислитель, только не из общего, ныне вычерпанного корыта, а из индивидуальных бачочков. Видите ли, те же злобные дядьки, вооружившие до зубов лучшей в мире техникой Империю Зла – СССР – понимали: негоже тянуть к летящей ракете кабель питания от пусковой, и несолидно впихивать в ее нутро тяжеленные кразовские аккумуляторы, а потому своим причудливым умом догадались в-конструировать и в-инженерить туда БИП – бортовой источник питания. То есть:
– Разрешите представится – БИП. Число оборотов турбины – более тридцати восьми тысяч в минуту. Выдаю электричество переменного и постоянного вида, потребляю окислитель, но скромно, не то, что этот транжира – ЖРД. И в отличие от него служу верно, до самого конца. Мощность, между прочим, шестьдесят пять лошадиных сил. Кстати, ни одна живая кобыла не выжила бы при старте: эта живность явно не годна для прорыва к звездам. А вот мои аналоги будут там обязательно. Так что прошу любить и жаловать.
Однако мы тут заболтались, а время уже пришло. Рулевые машинки уже вовсю наигрались рулями-элеронами. Правда, их ни разу не пришлось ставить в максимальный угол – сорок пять градусов: что поделать – цель довольно вяла; ничуть не лучше когда-то опрокинутого в Черное море пассажирского Ту-154. Но сейчас речь не о «Ту», о «Боинге 707–320» оседланном РЛС фирмы «Вестингауз».
Значит, скорость ракеты один километр в секунду, дальность до цели сто двадцать – ибо многое в этом мире подвижно, в том числе «Сэнтри», и старые «сто десять» уже ухнули в прошлое – пауза между разгрузкой первой и второй пусковой установки три секунды. Впрочем, вторая уже не требуется, потому как…
По истечении двух минут в сорока метрах от «Авакса» сработал радио-взрыватель, инициировавший осколочно-фугасную боевую часть. Девяносто кило высококачественного взрывчатого вещества создали вокруг себя маленькую модель давнишнего Большого Взрыва, сотворившего Вселенную. Однако здесь у нас все проще: никакого реликтового излучения, а к тому же имеется первозданный арифметический расклад. Окружающее пространство, помимо металлических обломков носителя и остаточного, недовыдавленного шар-баллоном, топлива наполнили 37000 (тридцать семь тысяч) стальных шарообразных поражающих элементов. Уточняя: 21 тысяча массой три с половиной, 16 тысяч весом два грамма. Причем разлетелись они в круговом конусе сто двадцать градусов, со скоростью значительно превышающей скорость самой ракеты, и даже не сейчас, а в максимуме. То есть, до тысячи семисот метров в секунду. В конус разлета угодили три из четырех двигателей марки TF-33-PW. Причем два были разнесены на кусочки совершенно зазря, ибо несущее их крыло просто-напросто отвалилось.
Да, касательно второй из запущенной в очереди ракеты. Поскольку питающий ее мечты о славе радиолокационный сигнал-отражение исчез, она удалилась в недолгое уединение скитаний. Как только ее собственный господин БИП прожил свою двухсотсекундную жизнь и остановил сердце – турбину, снялось питание с предохранительно-исполнительного механизма, вследствие чего этот серьезный бортовой министр, как истый молящийся, отсчитал десять секунд и выдал сигнал на электродетонатор. Тогда здесь, в пустой лазури пространства тоже реализовалась мини-модель Big Bom-а. Те же сто двадцать градусов, и те же тридцать семь тысяч стальных атомов. Очень зряшная, но зато красивая работа. Вот так и вселенные! Сколько раз рождались зазря, покуда не породили такую, в коей могут происходить настоящие, причем не только антропные, чудеса.
Вот кстати одно из них. Некоторое время над Азовским морем неслась натуральная «летающая тарелка»? Разумеется, это было не что иное, как вращающийся обтекатель РЛС, отделившийся от фюзеляжа «Сентри». Данная «тарелочка» не имела экипажа, вернее управляющие ею специалисты упали в море несколько в стороне. Видите ли, Е-3С хоть и имел почти нулевую составляющую скорости относительно «двухсотого» на Керченском полуострове, в действительности совсем на месте не висел, а двигался вдоль моря со скоростью шестьсот км в час, так что сохраняющие инерционность обломки все-таки порядком рассеялись.
Террористы
Итак. В городе, столице области, террористы. Хороши, однако, террористы. Не хоронятся в трамвайной толпе, с приведенным в готовность «поясом шахида», не бросают посреди площади набитые толом «Камазы», не бабахают из гранатомета по окнам администрации, а прямо средь бела дня захватывают заложников сотнями враз. Да и заложников берут избирательно. Вот Парфенюк почему-то не сгодился. Не сгодился даже на то чтобы добить. Очень большой просчет со стороны этих странных, бродящих – нет, правдивей, открыто катающихся в броневиках – террористов. Просчет, потому как Парфенюк настроен крайне решительно. Вот, в милицию он уже сходил. Теперь, когда убедился, что помощи ждать оттуда не приходится, он…
А что собственно?
Помчится вприпрыжку догонять бронетранспортеры, ориентируясь по асфальтовой крошке? Допустим даже, догонит, и…? Бодренько сиганет под гусеницы? Мол, только через мой труп? Будет молодцевато таранить, уж малость помятой, припухшей шишками головой бронещиток пулеметной турели? Потрясая кулачишками, произнесет гневную речь прямо перед застигнутой врасплох мотоколонной? Свое великое умение драться с вооруженными противниками он уже продемонстрировал. Причем, эти противники свое огнестрельного преимущества применить даже не удосужились, обошлись простыми методами. Значит, поскольку в силовом противостоянии нинзя-Парфенюк не очень, то…
Пойдет теперь клянчить помощи в горадминистрации, у городского головы? Дабы снарядил в путь истинный столь нехороших, продавшихся с потрохами ментов? Или может, сразу в облсовет с жалобой на тех и других, раз уж не получается найти защиту у родителей Татьяны? Недоступный по сотовому папка с ремешком, он бы этим нехорошим дядькам с автоматами показал кузькину мать. Или бы оказался вынужден вместе с мамкой, породить для обиженного Сережи новую Таню-дубль. Жаль, биологические циклы работают крайне медлительно: покуда та дублерша дозреет до студенток, Парфенюк успеет поседеть. Да и вообще, из-за крайней усложненности генетической машины, не получается породить копию-эталон, не выходит. Надо во что бы-то не стало выцарапать обратно исходный образец.
И значит, возвращаемся покуда в родные пенаты, под стены общаги (своей не Таниной – строительного техникума), к остальным братьям-студентам. Не один Парфенюк обижен, в этом пункте родимая милиция права.
– Послушай, Сережа, а ты, говорят, там был?
– Ну, был. – Кратенько так, без подробностей, чего мельчить, в «заяве» милицейской все уж поведано.
– И чего? Говорят, всех девчонок…
– Всех?
– Кто под руку попался. А кто это были? Чечены, что ли, какие-то?
– Думаете, чечены? Как же они…
– Да, как и в Буденовске когда-то! Помнишь, не?
– Чего-то смутно.
– Там они взятки на каждом посту ГАИ давали. Говорят, до Москвы бы доехали, если б деньги не кончились.
– А, так это когда заложников в больнице?
– Ну.
– У нас, наверное, ДАИ больше гребет, если от русской границы только до Донецка дотянули?
– То есть, мы прикрыли грудью Киев от террористов? Весело! Слушай, Серега, а это они тебя отделали?
– Да, чуток. Просто сразу вырубили, гады, вот и… Таньку мою уволокли.
– Это какую? Стекольщикову?
– Ну так.
– Теперь будут, наверное, требования правительству предъявлять.
– Какие требования? Мы что с Чечней воюем разве? Вроде ж наоборот. Вон, улица Дудаева есть где-то.
– Наши думают, что связь специально вырубили. И телевизор тоже ведь, почти все каналы. Хотят втихую, с этими чеченами договориться, дабы народ не нервировать.
– Вот как? А я думаю, чего в милиции темнят. Но один хрен, как-то неясно… Я вот этих гадов, в бронетанках, вот только намедни опять видел.
– Так они ж не только наши общаги прошерстили, они ж, говорят, еще и по каким-то другим прошлись.
– И что, тоже только женщин? В смысле, наших студенток?
– Не знаю, говорят. А что, ведь с ними меньше мороки, чем с мужиками. Да и детишек нет, легче содержать, конвоировать и так далее.
– Так что ж они требовать-то будут?
– Откуда ж мы узнаем? Говорю ж, все переговоры будут проводить в тих у ю. А еще, говорят, они в аэропорту окопались. Там у них база.
– Так, а нам-то что делать?
– Ну, ты ж в органы обращался, так? Там что сказали?
– Что сказали? Разберутся, позвонят, что ж еще?
– Ну, значит…
– Ага, держи карман шире. Слушайте, а где можно добыть оружие?
Четвертая власть:
«…причины катастрофа танкера „Киренаика“ продолжают волновать население всего Восточного Средиземноморья. Власти Турции, а так же привлеченные в комиссию представители некоторых других государств, ведут расследование. Опрашиваются свидетели. К сожалению, по странному совпадению, среди пропавших без вести оказались капитаны обоих столкнувшихся судов. Это при том, что безвозвратные потери среди экипажей в целом не превысили трети от общего количества моряков…»
Коллективное дело
– Цель уничтожена. Расход – две, – доложил майор Забияка в полном соответствии с наставлением по боевой работе.
В этот момент в кабину ввалился Родионов.
– Ну что? – спросил он, переводя дыхание. – Наблюдал, как ушли две, но…
– Завалили, вроде, – расплылся в улыбке старший лейтенант Землянский.
– Ух ты! Поздравляю, вы молодцы.
– Да и твои изделия не подвели, слава богу, – встречно похвалил Забияка. – Ладно, я вот думаю, сейчас чуть понаблюдаем, и надо отсюда сматываться. Не хватало получить по кабине какой-нибудь «Шрайк».
– Может, тут, в убежище лучше отсидеться, а, Николай Васильевич?
– Глупое дело, – отмахнулся Забияка. – Они нас вычислили, сейчас начнут долбать «Ка-один». Ну-ка, Антон, «светони» в сторону Крыма. Ведь не обязательно, что нас будут колошматить сопровождающие «Авакса», так? Не волнуйся, Антоша, мы уж себя выдали, и «изделий», – имелись в виду ракеты 5В28, – у нас нет, так что можем «светить» по округе сколько душе угодно. – Командир инструкторской группы сделался подозрительно говорлив, что, в отношение него, явно свидетельствовало о нервозности.
Стрельба зенитными ракетами дело коллективное. Тут вам не какое-то автоматное вошканье, когда сидишь в окопе и лупишь во все, что мельтешит, вплоть до радужных пятен на периферии собственного зрения. Кавалькада восьмиграммовых брызг разлетающаяся по округе – это конечно здорово и впечатляет деревенские мозги. Просто язык на плечо вываливается от восторга и суетности, когда приходится в поту-спешке менять разогретый от перетекания несуществующего для ученых теплорода магазин. Вместе с теплородом от ствола, прямо по воздуху, распространяется еще и анестезия, ибо когда щемишь палец и кожа пухнет синим пузыриком, нисколечко не больно, прямо-таки не взаправду это, или вроде не с тобой. Однако окопные «тра-та-та» – это детство зенитных войск. Всякие четырехствольные «Шилки», пугающие чеченов, что тот вертолет, – даже они только пояс последней надежды. В смысле, если враг совсем уж ополоумел, и ломится непрерывной небесной лавиной до полного истощения заряжающих машин. Где найти такого врага? Арабы вроде по духу годны – покойный Союз делал на них большие, пухлые ставки – но все зря. Как только арабский воин отрывается от земли, он тут же забывает Аллаха и прочих вдохновляющих на шариатские приколы личностей, и трусит, что барашек потерявший мамашу. К тому же, кто даст пустынникам такое скопище самолетов? Нефть у них высасывают по дешевке: танкер за покрышку шасси и мерседесную взятку на карман сверху. Конечно гипотетически, если целую воздушную армию «Air Force» бросить на один полк войскового ПВО, можно прорвать что хошь, однако разве заокеанские перестраховщики так воюют? Ладно, сейчас речь не о тех славных, но не проверенных в деле временах величавой мощи Варшавского Договора. Ныне в деле лишь клочья той забытой былины о пяти несокрушимых и отдельных видах вооруженных сил СССР. На арене только два экспоната ракетных комплексов, только одного из видов войск. И к тому же в единичном количестве. Чисто теоретически, на их смешение с рельефом не требуется слишком много авиации. Правда, враг уже обезглавлен.
– Господа военные! – непривычно высокопарно констатировал Николай Васильевич Забияка. – Вам не кажется, что у нас проблемы.
Все окружающие поняли это и без того. Мощный локатор «двухсотого» уже фиксировал скоростную цель на приближении.
– Где мой телефончик, – спросил майор, касаясь старинного войскового аппарата ТА-57 снабженного вращательной ручкой, как у своего допотопного пращура граммофона. – Надо сообщить нашим соратникам на «сто двадцать пятом».
– Витя, – сказал он в трубку проведенной намедни полевки, – есть цель на приближении.
– Знаю, – спешно отозвался издалека Логачев. – «П-восемнадцатая» уже засекла.
– Все понял. Не мешаю, – отсалютовал Забияка.
– Коллеги уже работают, – пояснил он для окружающих. – Кто желает, может выйти полюбоваться снаружи. Тут нам и делать-то уже нечего. Антон! Выруби мощность, а то спугнем гада загодя. Начнет лавировать – усложнять задачу.
Четвертая власть:
«…как все ведают, официальной причиной разрыва с Североатлантическим альянсом Турция называет многолетние отказы по приятию ее в члены ВТО. Последний факт имеет место быть в действительности. Большинство депутатов Великого Национального Собрания – это нечто в виде американского Сената – считает, что наличествует прямая дискриминация турок, как нации. То есть, в качестве пушечного мяса, господа турки, вперед и пожалуйста, мы даже подвинемся, а как поделиться экономическими выгодами от международной торговли на равных, тут у вас, понимаете, не все печати, да и не все пломбы золотые…»
Мечты и возможности
Новое поручение ему очень понравилось. Радовала масштабность. Теперь можно было посадить в лужу не одного здорового молодого лоха, а целую кучу этих самоуверенных молокососов. Может быть даже, среди них попадутся и эдакие, обремененные опытом жизни дядечки, корчащие из себя подобие надменных суперменов. Как славно, если бы в силок угодило хотя бы несколько. Их Данило особо недолюбливал. Молокососов еще получалось время от времени расставлять по местам. Причем, даже в одиночестве, без возвышения позади кого-нибудь из знакомых пацанов повыше росточком. Потому как с этими знакомыми потом еще хуже выходило. Языки у них не в меру – точнее, как раз в меру росту, и после могли в присутствии других знакомых пацанов рубануть какую-нибудь ненужную шуточку. И получалось, что Данило, вопреки имени, априорно подразумевающему горообразного увальня, коему хоть табуретки на голове раскалывай – все нипочем, в действительности совершенный маменькин сынок, и без большого дяди за плечами ничего-то собой не представляет. А ведь это плохо не только для самолюбия, кое вообще-то приспособленный к джунглям города homo sapiens еще на ранней стадии вживления в стаю засовывает в одно, скрытое брюками местечко. Тут дело в самой хитромудрости данного бизнеса. Вот надобно будет шефам крутануть какое-то дельце. Назначить бы Данилу по старой памяти, да вдруг вспомнится, что намедни ляпал кто-то из тутошних мордоворотов, и раздумают. Черт его знает, пока вроде проходило, а как что не так? Есть ли надежда тогда на Данилу, что не расколется, еще до удара табуретом? Нет полной надежды. Слаб Данила, не способен без подсобного что-то смелое провернуть. Вот примерно так могли рассуждать шефы на своих тайных стрелках. И потому Данила никак не любил за помощью обращаться, по крайней мере, по мелочам. Уж лучше какого-то особо статного молодчика обойти, все едино, Земля она кругласта, так что рано-поздно, а все-таки получится встретиться с тем молокососом на крутой тропочке, причем желательно, дабы он был в тот момент спиной развернут, да еще и наклонился, шнурочек завязывать. Ну, а маскированных лохов, дядьками крутоватыми прикидывающихся, уж само собой приходилось огибать. А то вот как-то, не слишком давненько, зацепился с одним. Так он взял Данилу за чуприну, да как приподнял, почти от асфальтика оторвавши, а потом пинка по тому самому, скрытому брючиной месту, как зафиндолил. Благо никого из знакомых молодцев-дебилов поблизости не водилось, а то бы целый год подряд тыкали б той историей, и ржали всей кагалой. Но ладно, может, и тот лох когда-нибудь попадется Даниле в нужной позиции. К примеру, под тачкой своей в это время полеживающим, когда ось какая-то на домкрате. Уж Данила бы тогда сообразил, как стукнуть по домкратику, дабы лоха так привалило, чтобы не задохся сразу, а еще лекцию о житии своем отбывающем выслушал. Ой, хорошо та лекция воспримется, когда все ниже пояса будет из под тачки плюхнувшейся торчать, а Данила коленочки спортивные и все что выше туфельными носками будет обхаживать.
Мечты такого плана Данилу посещали часто, раз десять за день по непосредственному поводу, когда какого-то добротно скроенного молокососа, на коего девки заглядываются, поблизости наблюдал, а остальные раз тридцать, когда со скрежетом зубовным это внезапно вспоминалось. Но молокососов некоторых Данила и самостоятельно иногда обривал, это когда денежки у Данилы водились, и получалось прямо у них из-под носяры девицу какую-нибудь сговорчивую и быстро схватывающую, под ручку за собой увести. Иногда даже с соседнего столика такую получалось выдернуть, прямо из под ручки наклонившегося огласить приглашение к танцу молокососа. Потом, правда, часто случались разборки. Но обычно изучаемый и непрерывно совершенствующийся уличный сленг Данилы дело завязывал быстро. Уши у молокососа опадали как у таксы, а штанцы становились несколько потными, и клял он себя внутри за несдержанность и потерю интуиции в нужное время. Только пару раз подобный расклад, наоборот, пошел как-то не в тему, ибо по странной случайности нарвался Данило на каких-то спортсменов с жаргоном не знающихся. Тогда получалось снова складировать в мешок памяти унижение мордобоя. Но ничего, Данила собирался существовать в этом городе долго, он в него уцепился всеми восемью оставшимися коренными, а так же всеми вставными зубиками, коих как известно у нормального sapiensa двадцать восемь – это у которого зубы мудрости еще не вышли на волю, понятное дело. Вот у Данилы, кстати, эти мудреные как-то подзадержались, хотя уж четвертак вроде у Данилы миновал. Вообще-то очень хотелось, дабы эти долго сидящие, успели по отсидке повстречать хоть кого-то из естественно-природных коренных. Последних осталось все-таки маловато.
Но вот сегодняшнее дело вроде бы не грозило потерей ни одного из бывалых коренных.
Четвертая власть:
«…можно только гадать, куда будет направлена экспансия турок в ближайшее десятилетие. Самым выгодным регионом, безусловно, является Ирак. Там нефть – самая нужная для развития промышленности субстанция, и там практически нет установившейся власти. После сокращения тамошнего американского контингента до минимума, руки у Турции несколько развязались. Но именно „несколько“. Мы знаем, как быстро в современных условиях американцы реагируют на покушение на свои интересы в плане контроля Ближнего Востока. Тем не менее, что будет, если турки просто перейдут границу и „застолбят“ треть, или, там, четвертую часть Ирака? Безусловно, под видом борьбы с терроризмом Курдистана…»
