Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам

на дороге и когда изъяснял нам Писание? ЛУКИ 24:32

 

Я попытался разъяснить, что означают слова «слушать Бога» и как сделать, чтобы Его голос стал неотъемлемой частью жизни каждого христианина, который этого захочет. Моей целью было познакомить читателя с теорией и практикой такой жизни в контексте Библии и жизненного опыта. Теперь, когда мы подходим к концу книги, я все еще мучительно ощущаю одну из величайших преград, стоящих на пути тех, кто стремится к этой жизни. Преграду эту Генри Черчилль Кинг (Henry Churchill King) много лет назад назвал «мнимой нереальностью духовной жизни»1. Мы можем назвать ее «засильем видимого мира».

Видимый мир изо дня в день обрушивает на нас град вещей и событий. Мы бесконечно ощущаем на себе синяки и шишки от этих ударов. Мало кто просыпается утром с потребностью в Боге, сравнимой с потребностью в хлопьях с молоком или яичнице с гренками. Духовный же мир обходится без воплей и затрещин, он лишь окликает нас еле слышным шепотом. И возникает он как на грани, так и в самой сердцевине вещей и событий так называемого «реального», видимого мира.

Духовные прикосновения Бога к нашей жизни столь тихи и кротки, что мы то и дело впадаем в искушение не замечать их; они же спокойно напоминают нам, что пребывать во власти видимого и подчиняться его законам — смерть, а посвятить себя духовному — жизнь и мир (см. Римлянам 8:6).

Мы сами чиним себе препятствия на пути духовного взросления, с легкостью отделываясь от движений Божьего Духа внутри нас. И они исчезают — кротко, без ропота. Конечно, Его день еще настанет; но пока Он с готовностью входит в те желания и устремления, которыми определяется наш характер, постепенно мы становимся такими, какими останемся навечно. От одной мысли об этом по спине пробегает холодок.

Бог хочет, чтобы мы искали Его и были готовы найти Его в себе. Если же, напротив, мы ищем не Бога, а способ «не заметить» Его призыв к общению, вряд ли Он потом ответит нам огня небесного. Скорее Он просто оставит нас одних, гордых своим «благоразумием».

Испытание характера, заключенное в кротости Божьих попыток установить с нами контакт, особенно опасно для тех, кто воспитан на господствующих в современном мире идеалах. Наше общество вот уже несколько столетий пестует идею, что скептически настроенный человек всегда умней верящего. Можно быть глупым как пробка, но этого никто не заметит, если во всем сомневаться. Нынешняя эпоха принимает за ум позу, а не подлинный интеллект. Получается, что открыть сущность духовного в наши дни способен лишь законченный индивидуалист или бунтарь, или же тот, кто отчаянно жаждет иной жизни. Конформистами наших дней стали именно скептики, хотя под влиянием мощной интеллектуальной пропаганды они по-прежнему тешат себя иллюзией, что они безумно оригинальны и невыносимо умны.

Отчасти из-за этой предрасположенности общества к скептицизму, которая сильна даже в христианских общинах и учебных заведениях, лишь очень немногие уверенно возрастают в молитвенной жизни. Так происходит не в последнюю очередь потому, что люди настроены не замечать ответов на свои молитвы, отмахиваясь от них как от случайных совпадений. Часто человек при этом еще и хвалит себя за сообразительность («Меня на мякине не проведешь!»). В гордыне своей люди отрезают себе путь к истинной молитве. Духовный рост прекращается, когда человек, к собственному удовлетворению, находит «доказательства», что его молитвы остаются безответными.

Едва ли не все сферы, в которых нам дано возрасти духовно (в том числе умение слушать Бога и получать водительство свыше), требуют от нас однозначного решения: стать духовной личностью, жить духовной жизнью. Мы должны «поручиться своей жизнью», что видимым миром, хотя он и реален, реальность не исчерпывается.

Духовность останется пустым звуком, пока мы не уверуем всем сердцем в ту истину, что зримый мир находится в руках незримого Бога. Духовное содержание возрастает по мере того, как мы претворяем свою веру в дела и тем самым учимся различать свидетельства Божьего пребывания в нашей жизни и уповать на них. Именно так, говорит нам Евангелие Иисуса Христа, открывается «правда Божия» — Его совершенная благость — «от веры в веру» (Римлянам 1:17).

Величайший водораздел между разными людьми и культурами заключается в том, что одни считают видимый мир главной, а может быть, и единственной реальностью (или по крайней мере критерием реальности), а другие нет. Мы живем в обществе, придающем огромное, даже исключительное значение видимому миру. Эта позиция свойственна властным структурам, пронизывающим наш мир; она насаждается правительствами и системой образования2.

Но Бог невидим, как невидимы человеческий разум и сердце. «Никто и никогда не видел Отца», — напоминает нам Иисус. И хотя мы знаем о своем разуме и сердце больше, чем сами способны себе представить, это знание получено нами не через чувственное восприятие. Бог и «я» встречаются в невидимом мире, потому что они невидимы по природе. Они не принадлежат к видимому миру, хотя и связаны с ним.

Вторая из Десяти заповедей, запрещающая нам думать о Боге в терминах видимого мира, дана, чтобы помочь нам обрести Его (см. Исход 20:4). Она запрещает изображать, т.е. образно представлять Бога. Вся история народа Израиля — и ее продолжение в Иисусе и Его народе — побуждает к восприятию Бога как личностной и невидимой реальности. Этот Бог призывает каждого человека сделать собственный, самый главный выбор: заключить завет с Ним или же предпочесть нечто иное, принадлежащее к видимому миру.

Каждое утро, просыпаясь, я стою перед этим выбором, и до позднего вечера он сопровождает меня. Буду ли я, подобно Моисею, тверд, «видя Невидимого»? Сумею ли услышать Бога и повиноваться Ему? Именно такое состояние духа означает для меня учиться у Христа жизни в Царстве Божьем. Где бы я ни был, что бы со мной ни происходило, я повторяю вместе с братом моим Павлом: «Но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое» (2 Коринфянам 4:16-18).

Когда мы стремимся преодолеть власть видимого мира, Бог не наблюдает за нами безучастно. Он Сам входит в видимое. Подробные указания, данные Им Моисею — ритуалы и средства жертвоприношения, скиния и т.д., — служили непрерывному взаимодействию в видимом мире между невидимым Богом и народом, который Он избрал, чтобы примирить с Собой мир. Каждое утро и каждый вечер пред дверями скинии должны были совершаться жертвоприношения — ради встречи Бога с народом Израиля: «Где буду открываться вам, чтобы говорить с тобою» (Исход 29:42). Именно в такой форме Бог решил «обитать среди сынов Израилевых» и быть «им Богом» (Исход 29:45).

Священное Писание не оставляет сомнений в том, что это была не метафора. Видимого присутствия не было, но был слышимый голос. Материальный, как и всякий звук, он тем не менее был шагом от видимого к невидимому, духовному (см. Второзаконие 4:10-14). «Когда Моисей входил в скинию собрания, чтобы говорить с Господом, слышал голос, говорящий ему с крышки, которая над ковчегом откровения между двух херувимов, и он говорил ему» (Числа 7:89).

Голос, не сопровождаемый видимым присутствием, слышался и в новозаветные времена. Нет сомнений, что он может звучать и в наши дни, ибо Бог жив и пребывает с нами. Но жизнь во Христе более склоняется к внутреннему голосу, звучащему в чутком сердце. Цель состоит в том, чтобы полностью перейти в сокровенный духовный мир, где мы и должны поклоняться Богу (см. Иоанна 4:24).

Иисус тоже слышал голос Бога, звучащий с небес; но, как Сам Он однажды объяснил, «не для Меня был глас сей, но для народа» (Иоанна 12:30). Иисус неустанно побуждает нас к жизни с Отцом нашим, «видящим тайное» (Матфея 6:6), к вечной жизни в невидимом и не подверженном тлению Божьем мире.

После Своего Воскресения Иисус всего лишь несколько раз в первые сорок дней являлся Своим ученикам. Цель Его как Учителя состояла в том, чтобы научить их слышать Его, не видя. Именно так Он «Святым Духом» давал наставления апостолам (см. Деяния 1:2). Он открывался им в зримой форме лишь затем, чтобы уверить их, что в их сердцах действительно звучит Его голос. Так они готовились к общению с Ним, уже незримым.

В последней главе Евангелия от Луки нам представлен очень поучительный эпизод из тех дней. Два безутешных ученика брели в Еммаус — селение, располагавшееся в семи милях к северо-западу от Иерусалима. Иисус зримо явился им, но они не узнали Его. Он выслушал их печальную повесть о том, что произошло с Иисусом из Назарета, и узнал, что более не осталось надежды.

В ответ Он разъяснил им сказанное о Нем во всем Писании и показал, что история их Иисуса — история Мессии, на Которого уповает народ Израиля. Затем, когда Иисус и Его ученики вместе ужинали, вдруг «открылись у них глаза, и они узнали Его; но Он стал невидим для них» (Луки 24:31). Но главное — они узнали Его уже не только глазами. «И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» (Луки 24:32).

Что они пытались этим сказать? Они вспоминали, что Его слова всегда по-особому отзывались в их сердце, в их внутренней жизни. Так было почти три года; никто другой не мог подействовать на них таким образом. «Почему же мы не узнали Его по тому влиянию, какое оказывали на нас Его слова?» — вот что они имели в виду. Это «горение сердца» наверняка было прекрасно знакомо ученикам Иисуса, и они не раз обсуждали его.

Вскоре Христос еще один раз — последний — явит им Свое зримое присутствие. В красоте и тиши Галилейских гор Он поведает им, что Ему дана всякая власть на небе и на земле. А им предстоит идти ко всем народам земли и учить их во имя Отца, Сына и Святого Духа соблюдать все, что Он заповедал.

Можете представить себе, как растерялись эти бедняги, с каким сомнением отнеслись к своей новой миссии. Но Он тотчас заверил их: «Се, Я с вами во все дни до скончания века» (Матфея 28:20). Он и теперь с нами; Он говорит с нами, а мы — с Ним. Голос Его звучит в нашем сердце, и оно горит узнаванием. Конечно, Его пребывание в нас несравненно больше, нежели Его слово. Но общность с Ним достигается только истинным общением — общением, которое часто подкрепляется событиями внешней жизни.

Общность с Иисусом, содружество с Ним и есть та форма, которую приняла за долгие века христианская духовность. Духовный человек — не тот, кто занимается особой духовной практикой, но тот, чья жизнь наполнена общением с Богом. Такие люди не ограничиваются пределами зримого мира; им дана «жизнь свыше».

Мы, ученики Христа, живем теперь, образно выражаясь, «на дороге в Еммаус», сердца наши то и дело горят оттого, что мы узнаем Его слово. Оно входит в сердце, наполняет его энергией и указывает путь, который не опишешь человеческими словами. Физический мир, да будет мне позволено так выразиться, перестает быть преградой между мною и Богом. Напротив, мое видимое окружение становится Божьим даром; в нем мне дано увидеть, как дружба с Иисусом приводит в действие законы Небесного Царства. Таков Его ответ на мои ожидания. Я с радостью вижу, как творение движется к «свободе славы детей Божиих» — ибо если я живу с Богом и общаюсь с Ним, то жизнь моя стоит вечности.

 

Свет дня разорван:

Льется сквозь него любовь.

И не закрыться снова небесам,

Не стать им больше равнодушной твердью.

Открыли душу мы

Любви пасхальной, той,

Которая разверзла зев могилы.

Бог устремился к нам, потоком благодати влился в нас.

Теперь ни плоть, ни звезды, ни грехи, ни ночь

Не помешают нашей встрече с Богом.

Сегодня начался наш танец со Вселенной.