Цилиндрические женские уборы

Они, по-видимому, были наиболее социально и сакрально значимыми у скифянок и считались атрибутом взрослых женщин (по предположению Т.В. Мирошиной, которое я пока не решаюсь разделить, — только замужних).

⁵¹ Лишь в Большом Рыжановском кургане (находящемся не в Степи, а в Правобережной Лесостепи) покрывало, судя по полевому фото, украшалось двумя рядами разнотипных бляшек: один составляли крупные круглые с головой Горгоны, другой — мелкие в форме песочных часов (см.: Chochrowski, Rydzewski, Skoryj 1999, photo XIV).

Тип 1. Наибольшую известность среди них в мировой литературе получил так называемый «скифский kalathos» (калаф). У этого убора лицевая округлая часть в виде полукружья длиной около 50 см украшалась сплошными рядами крупных золотых пластин с тисненым декором. Иногда, как полагает ряд авторов, верхний край слегка нависал надо лбом или в целом убор слегка расширялся кверху (изображение на бляшке с богиней на троне и юношей: рис. 41). По бокам и сзади убора крепилось покрывало, обшитое по краю с лицевой стороны рядом однотипных бляшек⁵¹. Типологически сходные цилиндрические уборы с крепившимся длинным покрывалом еще недавно бытовали, например, у ираноязычных таджичек (Maitdinova 1992, pl. CXXXIII). В отличие от греческих kalathos (при сравнении с которыми этот тип убора получил в начале XX в. это весьма неточное название) скифские их аналоги имели совершенно иной декор, пришитое покрывало и носились низко сидящими (Клочко 1992а, с. 6–7) (рис. 36, 2). Наиболее достоверные находки парадных «калафов» аристократок известны в курганах Чертомлык (рис. 44), Деевский, Рыжановский и Толстая Могила (Васина 2003, с. 154–155) (рис. 37; 45). Такой убор с покрывалом наиболее ясно представлен у богини Табити на распространенных бляшках «Богиня на троне и юноша»; более схематично он изображен на предполагаемых фигурах богини Аргимпасы с наверший из Александрополя и на височных подвесках из Любимовки; покрывало в этих случаях не представлено, так как его закрывают в первом случае изогнутые широкие крылья, а во втором — воздетые руки (ср.: Мирошина 1980, с. 43–44; рис. 5, 1–2) (рис. 36, 1а). У женщины царского рода в Чертомлыке эти уборы отличались двумя полосками с рядом подвесок и с рядом стоек с подвесками по нижнему краю (там же, с. 38–39, 42; рис. 4) (рис. 36, 2). У аристократки более низкого ранга в Толстой Могиле «калаф» был обшит шестью сплошными рядами золотых пластин, а по нижнему краю крепились височные подвески с изображением богини — Хозяйки зверей — Аргимпасы. Набор украшений «калафа» (если не он сам полностью) попадал к знатным скифянкам от греческих ювелиров и торговцев; однако в дальнейшем они во всех случаях «перемонтировались» и дополнялись (Минасян 1991, с. 383).

Л.С. Клочко предполагает наличие у скифянок калафов греческого типа в виде кокошника (так реконструируются ею уборы из кургана 46 группы Чертомлыка и кургана 21 у Каменки) и цилиндрических уборов с плоским верхом (Казенная Могила) (Клочко 1992а, с. 7). «Греческий» вариант, представленный в весьма скромных по рангу могилах, она выводит непосредственно от греческих колонистов Северного Причерноморья, от которых они попали к знатным, жившим в городах Боспора «эллинизированным скифянкам», а от них — к женщинам из простолюдинов. Это объяснение (заимствование у греков одного из основных типов ритуального женского головного убора) представляется пока не вполне убедительным. Показательно, что обе находки греческих уборов расположены максимально далеко от границ собственно Боспорского царства — на Правобережье Днепра. К тому же женские уборы такого облика известны у различных индоевропейских народов, и версия заимствования их силуэта именно в античный период и именно от греков не кажется наиболее конструктивной.

Фактически как берет на тулье восстанавливает Л.С. Клочко в Татьяниной Могиле убор из золотой пластины-метопиды по нижнему краю и нескольких рядов расположенных выше разнообразных украшений. Однако кажется более вероятным отнесение их к «греческим калафам» (ср.: Kločko 1991, S. 394; Фиалко 2002, с. 84).

Тип 2. На материале кургана 22/2 у Красного Перекопа Т.В. Мирошина убедительно реконструировала убор с плоским верхом, неточно названный ею «скифской tyara» (рис. 36, 6). Судя по чертежу (Мирошина 1981, рис. 1 а), убор, в основном при разложении органической основы, развалился по главному конструктивному шву на два полукружия. По верхнему краю он обшивался полукруглыми стойками со свисающими подвесками, ниже в два ряда располагались удлиненные прямоугольные пластинки, а по бокам ниже висков нашивались две крупные дугообразные пластины. К убору крепилось покрывало, расшитое рядом бляшек (там же, с. 46–53; рис. 3).

Тип 3. Еще один вариант цилиндрического убора представлен в кургане 4/3 Гаймановой Могилы. Здесь 25 бляшек образовывали с лицевой стороны прямоугольник из пяти рядов размером 20×10 см (Клочко 1982, с. 121; рис. 2, 1); в среднем ряду в бляшки воткнуты четыре серебряные булавки, видимо, крепившие убор к прическе. Рискованно связывать именно с этим убором метопиду, найденную у входа в камеру. Л.С. Клочко склонна считать его «калафом», Т.В. Мирошина — «тиарой» или конусовидным убором, я же вижу в нем оригинальный тип.

Тип 4. Своеобразный вариант убора изображен на одном из наверший Александропольского кургана (рис. 36, 7). Его цилиндрический верх очень низкий, из жесткого материала и, видимо, обит по краю рядом бляшек. Убор имеет длинные боковые лопасти (наушники), повязанные или, скорее, застегнутые под подбородком.

 

Цилинидрические уборы соединялись с покрывалом с помощью 2-3 однотипных булавок (Гайманова Могилы, Чертомлык, Куль-Оба, Вильна Украйна и др.), чаще всего – с навершием в виде многократно изогнутой змеи (Клочко 2007, с. 37-38, рис. 10-12).

Конусовидные уборы разных типов (см. прежде всего: Клочко 1986) с золотыми пластинами и бляшками, иногда — с височными подвесками, рассматриваемые ниже, Л.С. Клочко склонна считать девичьим атрибутом. Однако находка такого убора в парном погребении супругов в северо-восточной камере Чертомлыка противоречит такой трактовке.

⁵² На серьгах из Большой Знаменки представлен, видимо, не конусообразный убор, как думает Л.С. Клочко (Клочко 1992а, с. 8), а башлык с облегающим голову верхом (см. ниже; рис. 36, 8).

⁵³ Таков, например, убор из кургана 6 Лебедевки III в среднем течении р. Урал (принадлежавшего исседонам или массагетам (?) письменных источников), украшенный бляшками в виде головы оленя и разнотипными бусами, а также длинными височными подвесками в виде «косички» с шаром на конце (Сдыков, Гуцалов, Бисембаев 2003, с. 54; цветная вкладка, фото 7).

Тип 5. Убор с жестким каркасом из кожи, судя по образцу из Мордвиновского кургана, обшитый горизонтальными рядами бляшек (все более короткими кверху) и соединенный с покрывалом, украшенным по краю бляшками. Любопытно, что такой убор изображен единственный раз именно на золотой пластине головного же убора из Карагодеуашха (рис. 36, 3)⁵². Впервые такой убор для Степной Скифии был реконструирован Г.Н. Боровкой для женщины, захороненной с царем в главной камере Чертомлыка (Боровка 1921) (рис. 36, 3а). Он образовывал конус на 30 см выше головы, к верхушке которого крепилось покрывало из ткани пурпурного цвета с бляшечной каймой, доходящее до бедер. Передняя часть конуса была украшена по нижнему краю пластинкой-метопидой (у уборов этого типа они короче, чем у «калафов» и «тиар»), а выше — рядами более чем 50 бляшек трех типов. Сходные уборы были выявлены и в других курганах Степи (Бердянский, Татьянина Могила, Каменка, Изобильное, Мордвиновский: Мирошина 1981, с. 58–60; рис. 6; Kločko 1991, Аbb. 4a-b; Клочко 2000, рис. 1). Характерно, что женский головной убор из кургана 8 Елисаветовской по составу типов бляшек совпадает с чертомлыцким (ср.: Мирошина 1977, с. 92). Типологически сходные уборы с височными подвесками (и, возможно, с коротким покрывалом без золотого декора) известны и у восточных соседей скифов⁵³.

Тип 6. Бытовали и гораздо более простые по оформлению конусовидные женские уборы, видимо — без покрывала. В аристократическом Бердянском кургане на них предполагается чередование горизонтальных рядов треугольных бляшек и овальных с изображениями животных (Клочко 2000, рис. 2). У девушки-подростка из Мордвиновского кургана высокий убор венчала вверху золотая фигурка птицы (Клочко 1993, рис. 1). В рядовом кургане 6 у Марьевки сохранилась верхушка убора — кожаный колпачок высотой около 4 см, а нижний край обшивался пятью бронзовыми бляшечками (Мирошина 1981, с. 68; Клочко 1992а, с. 9). В кургане 4/3 в Носаках убор девочки 6–7 лет был обшит рядами бус, в основном — в верхней части; макушку убора венчала крупная стеклянная бусина, к которой прилегало бронзовое кольцо того же диаметра (см.: Мирошина 1981, с. 61; Клочко 1982, с. 128–129; рис. 7).

Тип 7. Башлыки с округлым верхом и длинным широким назатыльником. Характерный образец такого убора представлен у богини на височных подвесках из кургана 2 Большой Белозерки (рис. 36, 8). Нижний край его не прилегает к лицу и шее, а торчит под углом, так как сделан из жесткого материала (кожа или войлок). Он украшен двумя рядами круглых бляшек. Остатки подобного убора, видимо, обнаружены в кургане 17/3 у Нововасильевки, где 22 бляшки лежали «дугой вокруг головы» (ср.: Мирошина 1981, с. 68).

Тип 8. Кожаные башлыки женщин-воительниц среднего возраста.

Они характеризуются наличием очень широкого, но короткого назатыльника. О форме верха ничего достоверно не известно. Убор облегал лоб и скреплялся на нем особым обручем. Реконструкция Л.С. Клоч­ко таких уборов как имеющих именно плоский низкий верх (Клочко 1992а, с. 7–8) пока практически не обоснована: то, что рядом с нижним краем убора находился колчан (Клочко 1982, с. 120), могло означать и просто деформацию его верхушки. В кургане 13 группы БОФ обруч был деревянным из сплошной дощечки и с желобком посередине (ширина 5 см, толщина 1 см) (Тереножкин и др. 1973, с. 161, 163; рис. 43, 17), в Большом кургане у Малой Лепетихи — костяным, на котором красной краской нанесен ряд концентрических овалов (Евдокимов, Данилко 1996, с. 39; Bитрик, Данилко 2002, с. 139). На уборе из БОФ нижний угол назатыльника был обшит по краю пятью мелкими золотыми бляшечками. По бокам край назатыльника напоминал полосу широкой кожаной бахромы. Возможно, уборы именно этого типа у воительниц украшались по нижнему краю золотой полоской-метопидой (Кут, курган 7).

О многих типах головных уборов воительниц нельзя сказать ничего определенного, кроме того, что они, например, украшались по краю парой золотых височных подвесок с изображением богини на зооморфном троне (Большая Знаменка) (ср.: Березова 1996, с. 6, 8–9).

⁵⁴ Ссылка Т.В. Мирошиной при этом на изображение головного покрывала с ритона в Мерджанах (Мирошина 1981, рис. 8, б) как на «скифское», к сожалению, не может быть принята. Костюм мужского персонажа на ритоне (верхняя нераспашная одежда, короткий плащ) не имеет ничего общего со скифским, а сам комплекс Мерджан сегодня убедительно передатирован Ю.А. Вино­градовым II–I вв. до н.э. (см. главу 2.2) и справедливо связывается с сарматами.

Что касается головных покрывал, то Л.С. Клочко считает, что они никогда не были самостоятельным элементом, а являлись лишь частью сложных головных уборов (Клочко 1992а, с. 10). Т.В. Мирошина, напротив, называет головное покрывало как самостоятельный убор в кургане 3 у Аксютинцев (Мирошина 1981, рис. 8а)⁵⁴; однако этот комплекс раскопан в Лесостепи и нами не учитывается.

Тип 9. Мужские башлыки с назатыльником и округлым высоким верхом.

К этому типу, вероятно, относится убор с округлым верхом воина из северо-западной камеры Чертомлыка, где 26 квадратных бляшек (№ 76) овалом окружали череп, поднимаясь на 18–20 см выше его макушки, т.е., видимо, вдоль шва (Алексеев, Мурзин, Ролле 1991, с. 113). Можно думать, этот башлык имел и сравнительно широкие боковые лопасти, края которых, застегивавшиеся под подбородком, украшали две сходные бляшки.

Тип 10. Мужские башлыки с длинным (до плеч) широким назатыльником и заостренным невысоким верхом. Этот тип известен на знаменитом электровом круглотелом кубке из Куль-Обы, найденном в 1830 г., поэтому неудивительно, что он стал известен как своеобразный «эталон» скифского башлыка (Т.В. Мирошина назвала его «куль-обским»: Мирошина 1977, с. 79); исследовательница даже предположила, что все немногочисленные золотые украшения на мужских черепах относились почему-то только к этому типу убора (там же, с. 89) (рис. 27, 4). Судя по детально переданным швам, такой убор кроился из двух основных соединенных половин; в одном случае вшивался дополнительный клин надо лбом. Декоративная полоса вышивки из пестрой ткани (?), украшенной треугольниками из трех точек или «бегущей спиралью», пришивалась по его нижнему краю.

Интересно, что на посвятительных свинцовых пластинках 1-й пол. III в. до н.э. из греческой Ольвии (Зайцева 2004, с. 129, рис. 4, 26; 5, 20а) для обозначения «типичного» скифа избран именно этот тип убора (наряду с кафтаном, имеющим клинья на подоле).

Тип 11. Мужские башлыки с назатыльником и округлым облегающим верхом. Наиболее достоверно такой убор представлен у персонажа 7 на пластине из Сахновки (рис. 27, 2).

Тип 12. Высокие мужские конусообразные уборы. Они представлены пока единственным изображением на известном медальоне из Херсонеса (рис. 27, 3). Убор декорирован по нижнему краю полосой ткани (?) с рядом треугольников из трех точек. Значение херсонесского изображения велико, так как Лукиан прямо сообщает, что высшее сословие скифского общества отличалось ношением колпаков (греч. pilos); такой убор был и у прибывшего в Афины царевича Анахарсиса (Luc. Scyth. 1, 16). Видимо, убор этого типа носили и аристократы из крымских курганов IV в. до н.э. — Дорт-Обы (где он обшивался бляшками) и, возможно, Куль-Обы, где он украшался по нижнему краю золотой «женской» метопидой, а ближе к макушке — цилиндром высотой около 10 см (Древности Босфора… 1866, с. XXIII–XXV; рис. II, 1–2).

Тип 13. Мужские маленькие полусферические шапочки. Такой убор изображен у персонажа 9 на пластине из Сахновки (рис. 27, 1).

Часто из невнятного описания раскопщика и при отсутствии качественных чертежей трудно даже примерно представить себе тип мужского убора. Типичные примеры: в Нимфейском кургане 4 1876 г. «вокруг черепа» воина лежали 16 золотых бляшек шести разных типов (ОАК за 1876 г., с. XVII–XVIII); в кургане 2 у Старинской птицефабрики «у головы» воина помещались 36 бляшек-розеток (Ильинская 1966, с. 155) и др.

В ряде случаев головной убор женщин «среднего» и княжеского социального ранга включал, наряду с бляшками или бусами, одну удлиненную золотую налобную пластину-метопиду греческого образца. Она обычно более широкая, чем аналогичные пластины, бывшие составной частью уборов с более сложным декором. Это уборы из кургана 18/1 у Львово, кургана 2 у Красного Перекопа, кургана 7 у с. Кут, кургана 5/5 у Златополя, из Казенной Могилы и кургана 8 в Елисаветовской и др. (см.: Клочко 1982, с. 123–125; 1983, с. 39, 49–51; рис. 4, 3; 6, 3; 8, 3).

Иногда головной убор знатных дам украшался лишь одной небольшой круглой бляшкой с изображением головы Горгоны, нашивавшейся, вероятно, надо лбом, и его облик представить не удается. Так было в кургане 4 Страшной Могилы (Тереножкин и др. 1973, с. 143) и в кургане 4 1908 г. у ст. Елисаветовской (Миллер 1910, с. 97; рис. 5, 1). В кургане 1/1 у Макеевки (Мирошина 1977, с. 92) по одной треугольной бляшке находилось у висков (ср. с аналогичной ситуацией в сарматских погребениях в главе 2.2).

Неизвестно, к каким именно типам мужских уборов относились 36–38 однотипных бляшек в кургане 45 у Любимовки (без отверстий для нашивания, потому что их, видимо, наклеивали) и в кургане 2/2 у Старинской птицефабрики (ср.: там же, с. 89).

Начельные украшения

Эпический Авх в поэме Валерия Флакка носит сразу две головные повязки, соединенные на каждом виске тремя узлами (Val. Flacc. Argon. VI. 50–68). Д.С. Раевский предполагал связь этого персонажа со жречеством. У персонажа 1 на круглотелом кубке из Куль-Обы видим повязку, оформленную иначе. Она украшена рядом круглых бляшек и повязана сзади так, что один короткий конец торчит вверх (рис. 27, 5). Однако в большинстве случаев даже детализированные изображения повязок лишены декора, и носят их персонажи с длинными волосами (рис. 27, 6–9). Известно изображение, где фрагмент повязки выглядывает в центре лба из-под длинных, с прямым пробором волос (юноша с амфорой на пекторали из Толстой Могилы) (рис. 27, 20).

Начельные украшения девочек из бедных семей демонстрирует находка в Вишневой Могиле (Прилипко, Болтрик 1991, с. 26; рис. 7). Это ремешок, к которому крепились пара височных подвесок по бокам и крупная глазчатая бусина надо лбом.
На налобной повязке девочки из кургана 64 у с. Марьевка сочетались бусы черного, желтого и синего цветов (Клочко 1993, с. 30). Видимо, речь идет об определенной традиции, так как повязка с аналогичным декором, но гораздо лучшей сохранности отмечена в женском погребении на Донском Левобережье, где, по данным Геродота, обитали савроматы, наиболее близкие скифам и прямо произошедшие от них (Her. IV. 21, 116–117). Здесь, в кургане 2/15 Сагванского I, по сообщению Ю.А. Смирнова, сдвоенные стеклянные бусы образовывали на повязке чередующиеся треугольники (из шести горизонтальных рядов) трех указанных цветов (в такой последовательности: черный — желтый — синий) (ср.: Гей 1978, рис. 115).

Головные повязки, возможно, иногда носили и сравнительно знатные дамы в сочетании со скифским «калафом». Так, в Большом кургане у Малой Лепетихи, в тайнике предполагается наличие повязки, обшитой рядом крупных квадратных золотых блях с изображением грифона (Клочко, Васина 2002, рис. 1).

Поясная одежда

Штаны (шаровары)

У греков скифские штаны (как, впрочем, и персидские: см. главу 4.1) не только рассматривались как признак варварства, но и считались вредными для здоровья (Гиппократ убежден, что их ношение вызывает импотенцию: Hippocrat. De aer. 30). Судя по изображениям на греко-скифской торевтике, где штаны часто показаны с характерными складками, они часто делались из плотных тканей. Известны и кожаные штаны (так, экземпляр из кургана 1 у Новорязановки у воина был обшит дополнительно железными панцирными пластинками: Ильинская, Тереножкин 1983, с. 111).

Штаны у мужчин были разной ширины. У центрального босого персонажа на чертомлыцкой амфоре они подвязаны выше щиколоток (та же традиция отмечена в римское время на рельефе из Топрак-калы: см. в главе 2.4 о хорезмийцах) (рис. 27, 46).
У мужчин известны комплексы, в которых очевидно преобладание декора штанов над декором плечевой одежды и иных элементов костюма, где они были наиболее роскошно оформленным элементом костюма. Однако отмечены они лишь в редких случаях (изображения на «круглотелом кубке» из Куль-Обы; бляшки из кургана Патиниотти со стоящим мужчиной; остатки реальных обшивок во вторичном погребении Солохи).

В кургане Солоха штаны обшивались бляшками восьми типов (семь из которых прямоугольной или подпрямоугольной — со скругленными углами — формы) (ОАК за 1913–1915 гг., 1918, с. 108; Манцевич 1987, с. 64–68). Типы № 41, 43 и 46 (около 160 экз.) располагались «вдоль ног», т.е., видимо, обшивали линию «лампасов». Остальные типы (№ 40, 42, 44–45, 47) (всего около 50 экземпляров), судя по изображениям декора штанов на торевтике (Яценко, 1993д, с. 335, табл. 4а), скорее всего, составляли, подражая текстильному орнаменту, «фон» штанин. Их сюжеты разнообразны (растительные, изображения травоядных, хищников и пары братающихся скифов).

Женские штаны изображены лишь частично и на одном изделии. Богиня, сидящая рядом с алтарем на бляшке из Чертомлыка (№ 101; Артамонов 1966, рис. 97), демонстрирует довольно высоко приподнятый подол платья, из-под которого выглядывают нижние края шаровар в горизонтальных складках. Дело в том, что богиня сидит оригинальным способом, видимо, характерным для скифов, при котором выдвинутые вперед ноги образовывали ромб (так же сидят «побратимы» на бляшках из Бердянского кургана: Gold 1993, S. 309; Abb. 100g). Достоверные штаны (в сочетании с короткой кофтой) детально переданы у богини на подвесках из Мастюгино (Манцкевич 1973, рис. 11, 2), однако эта находка происходит из Лесостепи.

Распашные юбки

На двух культовых навершиях из Александропольского кургана (Луговой Могилы) известны два варианта этой женской одежды. Обе юбки распашные спереди, сборчатые, вверху стягивались ремешком. Одна из них доходит до щиколоток (рис. 36, 22), другая длиннее — до пят. Богиня плодородия изображена в обоих случаях полуобнаженной, а юбка, похоже, надета на голое тело. В действительности же такой предмет должен был носиться в комплекте со штанами. На еще одном навершии, которое иллюстрируется очень редко (Динцес 1936, фиг. 10, справа), видно, что под такой юбкой (очень короткой) могла носиться обычная длинная юбка [здесь она украшена широкими вертикальными полосами с рисунком в виде крупной «елочки» внутри: такой орнамент известен и на синхронных платьях женщин Хорезма (рис. 62, 21) и в более ранней мужской одежде скифов (рис. 22, 5)].

Юбки типа понёвы/украинской плахты (рис. 36, 23)

Остатки одного из подобных образцов были выявлены у девочки в Вишневой Могиле. Этот предмет состоял из двух полотнищ ткани, сшитых, видимо, до середины. В целом он напоминал распашную довольно длинную (ниже колен) юбку. Правый ее конец — возможно, гораздо более длинный — подворачивался сзади, охватывая бедра, и подвязывался на левом боку. Этот своеобразный пердмет дважды обвивался вокруг бедер шнурком. По углам он украшался небольшими кисточками (Прилипко, Болтрик 1991, с. 30; рис. 5, 3–4; 7).

Набедренные повязки (рис. 27, 47)

У одного из персонажей пекторали из Толстой Могилы под штанами явственно выступают контуры некоего узкого предмета, по крою, видимо, напоминавшего современные мужские плавки. Считать его деталью штанов пока нет оснований.

Пояса

На ряде изображений (в частности, у одного из воинов на рельефе из Юбилейного на Тамани, на чаще из Гаймановой Могилы) (рис. 27, 68–69) мы видим очень широкие, явно кожаные пояса. В «Хирургических операциях» Эрасистрата (фр. 1) упоминается, что ими скифы приучены стягивать живот в голодные дни. При этом на изображениях скифских поясов никогда не представлены пряжки, и как они крепились — на первый взгляд не вполне ясно. Однако у одного из персонажей чаши из Гаймановой Могилы с пояса на животе свисают две широкие ленты (рис. 27, 68). Боевые мужские кожаные пояса часто снабжены стандартным набором из нашитых вертикально узких бронзовых обойм (этот предмет чисто воинской экипировки находится в целом вне рамок моего исследования). Изредка концы боевого пояса украшались двумя парами золотых бляшек в виде фигуры орла и головы грифона и 40 «пуговками» (Золотой курган в Крыму: ОАК за 1890, 1892, с. 4–6; Горелик 1993, табл. LIX, 57).

Наборные пояса аристократии были украшены рядом золотых бляшек. Например, в Мелитополе парадный пояс украшен 50 золотыми квадратными бляшками с изображением «богини на троне и юноши» (см. фото: Мозолевський 1983, с. 99). Знать более низкого ранга носила пояса с серебряными (или серебря­ными позолоченными) бляшками. Последние имели форму сильно удлиненного прямоугольника или квадрата. Так, в погребении 2 Хоминой Могилы ряд серебряных бляшек с четырьмя стилизованными человеческими лицами был нашит поперечно с большими промежутками примерно в 3 см (Мозолевский 1973, с. 27; рис. 34, 7). Хорошо сохранился мужской наборный пояс в кургане 4/2 группы Страшной Могилы (Тереножкин и др. 1973, с. 146; рис. 26). На кожаную основу было поперечно нашито впритык, без пробелов 115 серебряных золоченых однотипных бляшек со стилизованными трилистниками на концах. Понятно, почему на изображениях мы не видим пряжек: в нашем случае прямоугольная пряжка из электра располагалась на левом боку, который на изображениях всегда скрыт полой кафтана (рис. 27, 71; 34). У юноши в кургане 9 у с. Пески пояс обшивали 24 прямоугольные серебряные золоченые бляшки (Клочко 1984, с. 67).

Вероятно, в ряде случаев (как это документировано в Аржане 2, у персов в Персеполе, а позже — у сарматов: см. главу 2.2) портупейный «воинский» пояс надевался одновременно с парадным. Например, в тайнике у входа в мужскую гробницу Мелитопольского кургана (Тереножкин, Мозолевский 1988, рис. 45) были положены вместе оба таких пояса (Л.С. Клочко считает парадный женской головной повязкой).

Изредка использовавшиеся скифами поясные крючки (Александрополь) (Гуляев 1969), судя по уникальным изображениям на статуях Устюрта III–I вв. до н.э. (Конай, Карамунке), могли скреплять широкий воинский пояс на животе (Ольховский 1999, с. 183; рис. II, 17–18); поэтому соображения, исключающие этот вариант (Кокорина, Лихтер 2001, с. 235–236), пока не кажутся заслуживающими внимания.

Матерчатые кушаки изображались редко. Так, они представлены на «шлеме» из Передериевой Могилы (рис. 29 б). Они довольно узкие, место их завязывания скрыто полами кафтанов; надо думать, как и в случае с кожаными поясами, они крепились у скифов на левом боку.

Женские пояса на изображениях встречены редко, их декор передан крайне схематично (Л.С. Клочко даже убеждена в их отсутствии в достоверных степных комплексах: Клочко 1992а, с. 11). Так, на височных подвесках из Мастюгино платье богини, сидящей на зооморфном троне, сопровождается наборным поясом с бляшками, которые схематично переданы самым простым способом — мелкими кружками («точками»), как и бусы ожерелья (см.: Бессонова 1979, с. 209, рис. 3; 1983, рис. 16, 3). Можно быть уверенным, что в данном случае форма бляшек передана вполне адекватно, так как это подтверждается находками в погребениях. Например, в кургане 2/2 у с. Никольского в Молдове пояс женщины украшали именно круглые бляшки с розетками (Агульников, Антипенко 1999, с. 185–186); 21 подобная бляшка украшала пояс скифянки в Рыжановском кургане 4 (труп был помещен полусидя, и бляшки образовали «кучку» в районе бедер: Бобринский 1894, с. 140–141). Сходный декор (круглые бляшки с цветочным побегом) видим и у старой аристократки из Мелитопольского кургана (Мозолевский 1983, с. 99). Иными словами, оформление парадного женского пояса была вполне однотипным.

Обувь

⁵⁵ Типологически сходен, например, использовавшийся аналогично таджикский плетеный шерстяной шнурок пехбанд.

Скифские полусапожки греческие авторы называли скификами (Σχυθιχαι). Они упоминались поэтом Алкеем (fr. 103, где говорится об их подвязывании ремешком), в «Словаре» Гарпократиона (3) и в анонимных схолиях к Феокриту (X. 34). В словаре Гесихия (Gesych. Lexicon, раздел «Скифики») говорится о скификах из белой кожи. Судя по находке в кургане 5 у Булгаково, такая обувь была двухчастной (подошва кроилась отдельно от голенищ); здесь сохранился и ремешок для подвязывания (Клочко 1992в). Носки ее на изображениях были овальными или заостренными. Скифики крепились ремнями, которые охватывали лодыжку (рис. 27, 72, 75–76)⁵⁵, а иногда пропускались и под сводом стопы; короткие концы ремня свисали спереди (рис. 27, 73–74). Специально декорировать эту обувь было не принято. Специально декорировать эту обувь было не принято. Исключением является украшение полусапожек с рядом вертикальных полос на бляшках из Куль-Обы с двумя пьющими из ритона мужчинами (Dally 2007, S. 297) (рис. 33.1, 2). Подлинные образцы полусапожек кочевого мира представлены в одном из погребений того же времени на другом конце его – в могильнике Загунлук в Синьцзяне; это парадная пара из ткани также крепилась лентой вокруг лодыжек, носки покрыты цветной вышивкой в виде змееподобных фигур и облаков (Ahmat, Hes 1999, p. 91).

Интересны полусапожки (?) всадника на реверсе одной из монет скифского царя Атея (Анохин 1973, с. 23–24; рис. 1). Они имеют очень длинные заостренные носки (рис. 27, 77).

Судя по одному изображению на изваянии (рис. 28, 13), носились и матерчатые/войлочные ноговицы (см. выше). Однако их единственное изображение не свидетельствует в пользу того, что они входили в комплект парадного костюма. В ряде случаев ногу облегали очень высокие кожаные чулки со швом с тыльной стороны (коленопреклоненный юноша на «шлеме» из Передериевой Могилы: рис. 27, 79); можно предположить, что они шились из овечьих кож и именовались mes (ср.: Абаев 1949, с. 171). Порой нижняя часть ног аккуратно обматывалась по диагонали узкой полосой ткани (бляшки со всадником из Куль-Обы: рис. 27, 78).

Женская низкая обувь на изображениях лишь выглядывает из-под платья, имея иногда овальные носки (на височных подвесках из Толстой Могилы). Носки были так же заостренными, как в Мелитопольском кургане. Здесь, судя по размещению бляшек, они образовывали семь рядов, постепенно увеличиваясь в длину от конца носка (Мозолевський 1983, фото на с. 100). В Вишневой Могиле найдена цельнокроеная обувь типа поршней из красной кожи, детали которой были шиты стачными швами на торцах; она стягивалась ремешком, продетым в отверстия по верхнему краю. Такая обувь носилась даже рядовыми скифянками с двумя парами носков: верхние были из тонкой вуалеобразной ткани, а нижние — из холста (Прилипко, Болтрик 1991, с. 32; рис. 6) (рис. 36, 26). Л.С. Клочко допускает, что такую обувь могли носить и мужчины (Клочко 1992в).

Прически

Волосы у скифов были от природы прямыми и мягкими (Aristot. De anim. gen. V. 3), рыжего цвета (Hippocrat. De aer. 28).

Мужские прически

Как сообщают Клемент Александрийский (Clement. Pedag. III. 3. 24) и Лукиан (Luc. Tox. 51), обычно скифы носили длинные волосы, которые были «рассыпаны по плечам» (Seneca. Epist. moral. XX. 7). Напротив, во время траура и великой печали их обрезали ровно вкруговую ножом (Eurip. Helen. 241; Clearch. Bioi. fr. 8); так делали и на царских похоронах (Her. Hist. IV. 71).

На изображениях греко-скифской торевтики примерно поровну мужских причесок с прямым пробором и без него — с ровно подстриженными надо лбом волосами. При этом они обычно тщательно расчесаны (исключения — два персонажа с головными повязками на пекторали из Толстой Могилы: рис. 27, 7–8). Волосы носили разной длины — иногда ниже плеч (рис. 27, 10, 19), не длиннее плеч (рис. 27, 7, 13, 21) и короткие (рис. 27, 1, 14, 22).

Одной из характерных черт скифской мужской прически при разной ее длине является собирание части волос в небольшой узел: обычно надо лбом (рис. 27, 10–14), иногда на темени (рис. 27, 17). Короткие волосы с пробором часто зачесаны назад (рис. 27, 9, 15–16). При этом на некоторых каменных изваяниях видно, что сзади они ровно подстрижены чуть ниже затылка (рис. 28, 6–7). На пластине из Геремесова кургана при внимательном осмотре подлинника видно, что на голове правого воина — не шлем с султаном на верхушке, а обычная короткая прическа с прямым пробором, с зачесанными назад волосами; при этом вверху часть волос пропущена через специальную узкую и длинную коническую втулку (вероятно — золотую); пучок волос лишь слегка выглядывает из нее (рис. 27, 16).

И.С. Сыромятникова первой обратила внимание на то, что в ряде случаев мужчины-скифы завивали все волосы на голове, а иногда лишь слегка завивали их на концах; при этом локоны были трубчатые или спиральные (Сыромятникова 1983, с. 48). В первом случае речь идет, прежде всего, о двух персонажах на пекторали из Толстой Могилы — о правом из шьющих одежду и о юноше с амфорой (рис. 27, 19–20). Подвивались наружу края волос как у мужчин (рис. 27, 18), так и у женщин (рис. 36, 9), при прическе с пробором или без него.

Косы чаще всего изображались на изваяниях. Здесь они толстые, заостренные книзу, иногда с подчеркнутым плетением и разной длины (от очень коротких до спускающихся к тазу) (рис. 28, 1–2, 3б, 8). На бляшках из Чертомлыка со сценой борьбы мужчины с грифоном из-под башлыка выглядывают не менее трех кос (Толстой, Кондаков 1889, рис. 132).

Бороды у мужчин на сделанных греками предметах скифской торевтики чаще всего окладистые, слегка заостренные (рис. 27, 10); встречаются и совсем короткие, и только на подбородке, при подбритых щеках (они покрыты мелкими точками) (рис. 27, 14), и более узкие, заостренные (два персонажа гребня из Солохи). На собственно скифских изваяниях бороды, напротив, почти не встречаются (исключение: № 106; рис. 28, 6, где борода схематично прочерчена на торце); здесь господствуют длинные вислые усы.

У персонажа на гривне в Куль-Обе (Trippet 1974, p. 40) сзади видим, что волосы скреплены высоко надо лбом узкой «ленточкой». Аналогия этому элементу, как уже отмечалось, есть на архаическом изваянии № 128 со Ставрополья. Очевидно, речь идет о воткнутом в прическу сзади вогнутом деревянном монолитном гребне-расческе (золотые и костяные гребни-расчески этого времени были плоскими: Фиалко 1999, рис. 1–2).

Женские прически

Сказать о них что-либо нелегко, так как на изображениях они почти всегда закрыты головным убором. Лишь на штампе для золотых бляшек с Каменского городища видно, что волосы без пробора; концы их подвиты (рис. 36, 9). На изваянии из Преградной волосы богини (вероятно, с прямым пробором) ниспадают на плечи поверх складок плаща (см., например: Ольховский, Евдокимов 1994, ил. 74). В отдельных могилах встречается по несколько булавок, которые, вероятно, скрепляли узлы сложной прически. Отмечался один из их типов, предположительно связанный с господствующим племенем царских скифов (Петренко 1975, с. 57).