Глава 4. День четвертый

Гермиона открыла глаза следующим утром и долго не могла понять, где и почему находится, а когда узнала окружающий интерьер больничного крыла, застонала от досады. На звук тут же прибежала мадам Помфри и с материнской заботой и теплом в глазах взглянула на девушку:
- Гермиона, замечательно, что ты сама проснулась, мне не хотелось тебя будить. Но нужно хорошо питаться, чтобы восстановить силы, и я сейчас принесу тебе завтрак.
- А как же эльфы? – потерянно и практически безразлично спросила гриффиндорка, уже точно зная, каков будет ответ.
- Дорогая, неужели ты все еще не выбросила из головы мысли о магах и волшебниках?
- Скажите, мадам Помфри, какое сегодня число? – поинтересовалась девушка, игнорируя заданный медсестрой вопрос.
- Суббота, двадцать шестое декабря. И, поскольку уже начались рождественские каникулы, ты можешь либо остаться здесь, либо отправиться домой. Если поторопишься, еще успеешь на дополнительный рейс Хогвартс-Экспресса. Гарри очень хотел дождаться твоего пробуждения, но я только что отправила его в Большой зал на завтрак. Он просил передать, что останется в школе вместе с тобой. Однако, на мой взгляд, тебе будет полезно навестить родителей, побыть в знакомой с детства обстановке, и тогда, возможно, ты перестанешь думать о какой-то магии. И еще, Гермиона, девочка моя, - присаживаясь на краешек кровати гриффиндорки и беря ее за руку, произнесла медсестра, - я бы посоветовала тебе обратиться к психоаналитику. Нет, нет, не возражай, пожалуйста, - видя, что девушка собирается возмутиться, поспешила успокоить ее женщина. – У моей сестры своя практика в Лондоне, хочешь, попрошу ее встретиться с тобой? – ласково спросила она.
- Спасибо, мадам Помфри, но я не сумасшедшая! И я докажу, что кто-то просто наложил на вас всех проклятие. И даже на Хогвартс! Должен, должен же кто-то еще помнить о магии… - не сдавалась Гермиона. – Если бы здесь был профессор Снейп, он бы уж точно поверил.
- А при чем здесь Северус? – удивилась медсестра. – Он умер еще полгода назад.
- О, Мерлин… - девушка обессиленно откинулась на подушки. – Неужели мне действительно пора подумать о визите к психоаналитику?

Ближе к обеду появился взволнованный Гарри. Он присел на кровать рядом с подругой, бережно взял ее ладошку в свою и смущенно произнес:
- Гермиона, ты знаешь… я верю тебе. Кто бы что ни говорил, как бы ни считали, ты всегда была самым разумным человеком среди всех, кого я знал.
- О, Гарри, спасибо, спасибо тебе! – обняла его девушка. – Мне так важна твоя поддержка. Происходит что-то очень странное, и, мне кажется, у нас все меньше времени. Скажи, старостам можно ходить в Запретную секцию? – спросила гриффиндорка, надеясь, что друг поймет ее. Ведь в «ее» реальности профессор Снейп запретил выдавать туда пропуски студентам, вне зависимости от возраста и положения.
- О, нет, Гермиона, Запретная секция заперта на сотни замков и перенесена в Старинный Архив.
- Вот если бы у нас была Карта Мародеров… - задумчиво произнесла девушка.
- Так она у меня в комнате, - заговорщицки улыбнулся Гарри, - если мадам Помфри отпустит тебя на прогулку, то можем зайти и посмотреть.
- Это же здорово! – воскликнула Гермиона, вскакивая и направляясь в комнатку медсестры.

Уже через пятнадцать минут Гарри доставал из своей тумбочки сложенный в несколько раз, довольно внушительного вида пергамент, на котором черными чернилами было выведено «Замышляю только шалость». И четыре подписи.
Девушка улыбнулась другу и, взяв из его рук карту, развернула ее. Перед ней предстал подробнейший план Хогвартса.
После внимательного изучения карты Старинный Архив обнаружился в подвале, за столовой.
И тут Гарри удивил подругу еще больше:
- Вот здесь, - он ткнул пальцем в небольшую комнатку на восьмом этаже, - находятся ключи от всех кабинетов Хогвартса, а с помощью этого, - парень достал небольшой ключик, - мы войдем в нее саму. Я называю ее «Выручай-комнатой», в ней есть все, что только может понадобиться.
Таким образом, спустя полчаса Гарри с Гермионой оказались в огромном книгохранилище, освещаемом такими же, как и везде, керосиновыми лампами.
У гриффиндорки голова пошла кругом от обилия книг, в том числе, довольно старинных, но она постаралась взять себя в руки и сосредоточиться на том, с чего же именно следует начать поиски.
Пройдя между стеллажами и бегло изучив названия фолиантов, Гермиона обнаружила, что они, в большинстве своем, содержат книги по научным достижениям маглов: генетике и электронике, биотехнологиям, машиностроению и многим другим отраслям современной науки.
- Ничего не понимаю, - прошептала девушка, - что секретного в этих книгах? Зачем их так тщательно охранять?
- Пойдем, - поднялся Гарри и, взяв подругу за руку, потянул ее к выходу. – Мы явно начали не с того.
Гермиона послушно следовала за ним, не задав ни одного вопроса вплоть до самой башни Гриффиндора. Когда они вошли в комнату старосты, и Поттер, по-свойски взяв со стеллажа с книгами увесистый том, протянул его девушке, она удивленно воззрилась на него:
- «История Хогвартса»? Но зачем?
- Читай, - сказал парень, выходя за дверь. – А я схожу на кухню и попрошу собрать для нас обед.
Едва за ним закрылась дверь, гриффиндорка погрузилась в чтение и тут же признала, что Гарри был абсолютно прав, начав поиски именно отсюда.
Во-первых, это было последнее издание книги, переработанное и дополненное фактами, вплоть до смерти директора Дамблдора.
А, во-вторых, только перелистнув первую страницу, Гермиона поняла, сколько всего не знала об окружающем ее мире.

«Школа наследия мудрости «Хогвартс» основана около тысячи лет назад четырьмя талантливейшими учеными: Годриком Гриффиндором, Салазаром Слизерином, Ровеной Равенкло и Хельгой Хаффлпафф. Целью Основателей было обучение и воспитание детей на основе принципов единения с природой и гармоничного взаимодействия с окружающим миром.
В Хогвартсе с первого дня его открытия ученики делились между четырьмя факультетами, названными в честь основателей и первых деканов: Гриффиндор, Слизерин, Равенкло и Хаффлпафф.
Каждый из Основателей отбирал на свой факультет учеников, обладающих определенными качествами. Распределение происходило на первом курсе перед началом обучения: в старую шляпу, принадлежавшую некогда Годрику Гриффиндору, опускались десятки кусочков пергамента, на каждом из которых присутствовали вопросы от всех четырех Основателей. В зависимости от ответов ученика, деканы принимали решение отправить его на тот или иной факультет. Так, в Гриффиндор попадали смелые, храбрые и благородные ученики, в Хаффлпафф – трудолюбивые, упорные и честные, в Равенкло – умные и талантливые, а в Слизерин – хитрые и изворотливые, чаще всего чистокровные наследники аристократических семей».

Гермиона задумчиво перелистнула несколько страниц.

«Хогвартс располагается к северо-западу от небольшой деревушки Хогсмид, в которой даже в конце XX столетия люди живут в деревянных домиках, построенных еще в Средневековье, выращивают животных и занимаются растениеводством.
К юго-востоку от Хогвартса находится железнодорожная станция Хогсмид, на которую прибывает Хогвартс-Экспресс, доставляющий учеников в школу со всех концов Великобритании.
Из Хогсмида в замок первокурсники добираются, пересекая Черное озеро на небольших лодках, что является многовековой традицией, поскольку именно оттуда открывается необыкновенный вид на замок. Ученики старших курсов подъезжают к школе в специальных каретах, запряженных лучшими лошадьми из конюшен Хогвартса.
Кстати, лесник Хогвартса отвечает не только за лошадей, в его ведении находится также и совятня, ведь много веков назад, когда весь остальной мир обменивался важнейшей корреспонденцией при помощи почтовых голубей, в Хогвартсе была введена традиция использовать для этих же целей специально обученных сов».

Гриффиндорке все меньше и меньше нравилась то, что она читала.

«Постепенно, с течением столетий, Хогвартс превратился в школу, поддерживающую связь с природой и естественными законами, выступая против научных достижений и технологий.
Некоторые скептики считают, что развитие школы остановилось много веков назад.
Однако руководство Хогвартса сейчас так же, как и когда-то Основатели, придерживается мнения, что детей с детства следует приучать жить в единстве с окружающим миром, уметь применять его естественное наследие, радоваться тому, что так щедро дарит Природа.
Именно поэтому в Хогвартсе не используются научные изобретения – здесь нет электричества и телефонов: школа сохранила свой первозданный вид, максимально приближенный к тому, каким его видели еще Основатели.
Конечно, очевидно, что, выйдя во взрослую жизнь, многие из учеников очень быстро попадут под влияние цивилизации, но у них навсегда останутся навыки взаимодействия с природой и окружающей средой, что не может не сказаться положительно на их развитии.
И, кто бы что ни говорил, что бы ни писали критики, но лучшим показателем популярности школы является то, что она по-прежнему ежегодно принимает около сотни первокурсников».

Гермиона закрыла книгу, в задумчивости подошла к письменному столу и стала рассматривать лежащие на нем предметы. Как ни странно, там не обнаружилось ничего необычного: та же стопка пергаментов, чернильница с пером, книги, книги, книги…
Девушка достала пергамент с расписанием занятий и пробежала его глазами:
«Физика – профессор МакГонагалл, защита от технологических изобретений – профессор Лейнс, английский язык и риторика - профессор Флитвик, химия – мадам Помфри, астрономия – профессор Синистра, история – профессор Бинс, биология – профессор Спраут, математика – профессор Вектор, латынь – профессор МакМиллан, астрология – профессор Трелони, уход за домашними животными – профессор Хагрид».
Собственно, практически ничего неожиданного.
Единственное, о чем Гермиона размышляла некоторое время, изучая открывающийся за окном зимний пейзаж, ничем не отличающийся от столь привычного Запретного леса, так это какая может быть связь между чарами и английским языком с ораторским искусством? В итоге гриффиндорка пришла к выводу, что, видимо, с помощью правильной речи и обаяния можно «околдовать» собеседника и получить от него желаемое даже без магии.
И еще, разумеется, мадам Помфри.
Решив, что при первой же возможности спросит у Гарри, почему именно медсестра ведет уроки профессора Снейпа, Гермиона вернулась к кровати. Перелистнув большую часть оставленной там «Истории Хогвартса», девушка остановилась ближе к концу, на том месте, где рассказывалась история одного из учеников школы, закончившего ее в пятидесятых годах XX века и ставившего превыше всего чистоту крови.

«После окончания школы этот ученик, некогда бывший Томом Марволо Реддлом, а впоследствии подписывающий свои работы псевдонимом «Лорд Волдеморт», занялся генетическими исследованиями, призванными выявить ген, отвечающий за чистокровность людей. А так называемых «грязнокровок», тех, в ком не обнаруживалось ни капли благородной, знатной крови, призывалось истреблять, дабы не заполоняли собой мир, изначально созданный лишь для Избранных.
Этот ученый собрал вокруг себя последователей, которые придерживались его теорий и с радостью принимали участие в не всегда научных изысканиях. Они даже ставили себе одинаковую метку на левом предплечье и именовались «Упивающиеся Смертью».
Альбус Дамблдор последние годы жизни посвятил борьбе с Томом Реддлом и погиб от руки своего верного ученика, Северуса Снейпа, талантливейшего химика, вопреки собственному желанию изготовившего быстродействующий яд для Учителя. Северус Снейп так и не простил наставнику принятия разработанного Реддлом экспериментального образца».

Когда через некоторое время Гарри с подносом в руках открыл дверь в комнату подруги, то обнаружил, что девушка сладко спит над раскрытой «Историей Хогвартса».

Глава 5. День пятый.

«Грейнджер, чары уже ждут,
Флитвик, хоть и мал, но крут!
Пусть тебя он очень любит,
Опозданью рад не будет!
Что вцепилась ты в подушку,
Как в любимую подружку?
Так всю жизнь свою проспишь,
Счастье в снах и видя лишь».
Гермиона нехотя открыла глаза и взглянула на будильник: «Среда. 23 декабря 1998», а волшебная палочка быстро приближалась к добродушному лицу профессора Флитвика.
Прежней эйфории от пробуждения в привычном магическом мире почему-то не ощущалось.

Гермиона бежала в подземелья, перепрыгивая через две ступеньки, надеясь получить хотя бы несколько свободных минут перед приходом профессора Снейпа. Она хотела попытаться систематизировать имеющиеся у нее данные, а Флитвик, как назло, неожиданно решил провести контрольную работу на обе пары, и отвлечься на что-то постороннее просто не представлялось возможным. Хотя девушка совершенно не была уверена в правильности написанных ответов, сейчас ее это не волновало, поскольку все мысли гриффиндорки поглотил тревожно подступающий ужас: происходит что-то странное… даже нет, по-настоящему страшное.
Оказавшись в классе зельеварения, Гермиона достала первый попавшийся пергамент и расчертила таблицу из двух столбцов: «Реальность» и «Антиреальность», - проставила дни недели и даты, когда она впервые осознала необычность происходящего. Выходило, что в четверг, двадцать четвертого декабря, то есть, уже завтра, должно произойти нечто, грозящее превратить ее привычный мир в мир без магии. Либо… либо все это лишь нелепое совпадение. Такое объяснение хоть и было очень соблазнительным, но совсем не устраивало рациональную часть гриффиндорской старосты.
- Герми… Герми, о чем ты думаешь? – вывел ее из задумчивости голос Рона. – Дай посмотреть твое эссе, пожалуйста. Мне осталось всего каких-то два дюйма, иначе эта слизеринская летучая мышь снова поставит мне Тролля, а перед Рождеством мне это совсем некстати.
- Рон, я же просила тебя, - измученно произнесла девушка, - не называй его так.

Второй урок зельеварения подходил к концу, а Гермиона все не могла избавиться от леденящего душу страха. Чем больше она анализировала, тем больше понимала, что существенно изменился только один элемент: гибель профессора Снейпа.
Неожиданно объект ее невеселых размышлений материализовался перед ней и зашипел, сверкая своими невозможными черными глазами:
- Мисс Грейнджер, вы соображаете, что делаете? Вы понимаете, что будет, если на последней стадии в зелье невидимости добавить вместо крови тритона кровь желтоглазой хвостороги?
Гриффиндорка испуганно отдернула руку, уже занесенную над котлом, и со смесью вины и паники посмотрела на учителя:
- Сэр… профессор… простите, я… я не знаю, что на меня нашло, - она всматривалась в его непроницаемое лицо, на котором лихорадочно горели лишь глаза.
- Прекратите мямлить, мисс Грейнджер, - выплюнул сквозь зубы Снейп, не разрывая, однако, зрительного контакта. – Двадцать баллов с Гриффиндора и отработка завтра, после дополнительного занятия этих бездарей.
- Да, сэр… - покорно согласилась Гермиона, опуская взгляд и чувствуя, как щеки заливает румянец.

- Урок окончен, сдавайте образцы, и все, кроме мисс Грейнджер, могут быть свободны, - спокойно заявил Мастер Зелий, едва прозвенел звонок.
Гриффиндорка, казалось, ничуть не удивилась, машинально собирая учебники и лишь на мгновение подняв на учителя полный отчаяния взгляд.
Когда дверь за последним учеником закрылась, и они остались совершенно одни, девушка подошла к преподавателю.
- Мисс Грейнджер, что с вами происходит? – поднимаясь из-за стола и не сводя с Гермионы пристального взгляда, раздраженно поинтересовался Снейп. – Мне казалось, что хотя бы за вами не нужно наблюдать ежесекундно, что хотя бы вы способны сварить обыкновенное зелье невидимости без ущерба для себя и окружающих.
- Простите, сэр, это больше не повторится, - прошептала девушка, зачарованно наблюдая за тем, как Мастер Зелий сокращает расстояние между ними.
Когда до нее оставался всего один шаг, Снейп остановился, всматриваясь в глаза гриффиндорки, и услышал, как сбилось ее дыхание. А Гермиона могла поклясться, что внезапно появившееся головокружение связано со столь волнующей близостью этого мужчины, его изучающим взглядом и запахом – горьковато-терпким, с нотками свободы и опасности.
- Если вы ничего больше не хотите мне сказать… - он выжидающе посмотрел на девушку и, получив подтверждающий кивок, продолжил, - идите, мисс Грейнджер, - очень тихо произнес Снейп, и в его голосе Гермионе почудилась непривычная мягкость. – Жду вас завтра в полдень у выхода из школы, не забудьте надеть теплую мантию, нам с вами предстоит небольшое путешествие.
Девушка удивленно вскинула на него свои янтарные глаза.
- Путешествие, сэр? – завороженно переспросила она, боясь, что ослышалась.
- Да, мисс Грейнджер, я сейчас провожу исследование одного древнего артефакта и хочу, чтобы вы мне в этом помогли.
- Я??? – казалось, больше удивить девушку просто невозможно. Наваждение последних часов испарилось, словно его и не бывало.
- Идите, мисс Грейнджер, - усмехнулся Мастер Зелий, видя столь разительную перемену в своей ученице и наслаждаясь блеском жажды знаний, зажегшимся в ее глазах.
Гриффиндорка уже почти переступила порог класса зельеварения, когда тихий вкрадчивый голос заставил ее замереть на мгновение и вновь повернуться к учителю.
- И, да, мисс Грейнджер, на вашем месте я бы сразу после ужина отправился спать. Мне завтра нужен здоровый, адекватный ассистент.
- Спасибо, сэр, я именно так и сделаю, - улыбнулась девушка и вышла из класса.
Вернувшись в свою комнату после ужина, гриффиндорка обнаружила на прикроватной тумбочке небольшую бутылочку, на которой знакомым острым почерком было выведено «Сон без сновидений».
Сама не зная, чему, Гермиона счастливо улыбнулась, нежно прикоснулась к флакону, словно он мог еще хранить тепло рук того, кто так заботливо его передал.
Девушка легла в постель, одним глотком осушила пузырек и в ту же минуту уснула, продолжая мечтательно улыбаться. Последнее, что она видела перед тем, как погрузиться в сон, были завораживающие глаза цвета ночи и улыбка на тонких губах ее профессора зельеварения.
***
А этот самый профессор мерил шагами кабинет директора, нервно сжимая и разжимая кулаки. Он ждал возвращения МакГонагалл, но поселившаяся внутри тревога не давала возможности успокоиться.
- Во что эта несносная девчонка вляпалась на этот раз? – Снейп опустился в кресло и положил подбородок на руки, опершись локтями на колени.
- Мой мальчик, о ком ты говоришь? – жизнерадостно, как, впрочем, и всегда, поинтересовался со своего портрета Дамблдор. – Уж не о мисс Грейнджер ли? Я слышал, она в последние дни неважно выглядит.
- Альбус, при всем уважении… - сквозь зубы процедил Снейп, впившись в лучистые голубые глаза собеседника, - мне нет совершенно никакого дела до приключений ваших драгоценных гриффиндорцев, я им не нянька, в конце-то концов.
- Ну, ну, Северус, перестань, - улыбнулся Альбус, - мне кажется, ты не мог не заметить, что дети выросли, им можно доверять. И все-таки мисс Грейнджер меня беспокоит.
- Альбус, пожалуйста, давайте перестанем сотрясать воздух ненужными причитаниями, - пытаясь подавить раздражение, пробурчал Северус. О волне страха, накатившей на него от осознания того, что странное поведение Грейнджер необычным показалось не только ему, он старался не думать.
Слизеринский декан вновь поднялся на ноги, рванул верхние пуговицы сюртука, словно ему было нечем дышать. В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошла измученная Минерва.
- Северус, спасибо, что дождался меня: эти министерские обсуждения совершенно бесполезных вещей могут длиться часами, ты ведь знаешь. Итак, - ободряюще улыбнулась МакГонагалл, располагаясь за своим столом и приглашая Мастера Зелий сесть напротив. – Может быть, чаю?
- Нет, Минерва, я пришел не чаи распивать, - устало произнес Снейп, метнув раздраженный взгляд в сторону портрета бывшего директора.
- Что же тебя тревожит?
- Во-первых, амулет. Ячейка в Отделе тайн оказалась пуста, что подтверждает мои подозрения о вероятности использования медальона в неизвестных нам целях. Кроме того, Минерва, я не совсем понимаю, как он работает: в той литературе, которую я изучил, ничего не сказано о механизме его активации. И, самое главное, не могу избавиться от ощущения, что время уходит, еще немного - и будет слишком поздно пытаться проводить какие-либо исследования.
- О, Северус, неужели в тебе открылся дар прорицателя? Думаю, Сибилла будет удивлена, - хохотнул с портрета Дамблдор.
- Альбус… - прошипел Мастер Зелий, - вы могли бы не вмешиваться? Вы даже в качестве портрета остались таким же неугомонным, назойливым, сующим во все свой длинный нос.
- Северус… - произнесла МакГонагалл, в ее голосе явственно слышалось осуждение, - ну как так можно? Постарайся его понять…
- О, я не пощадил чувств нарисованного портрета, простите, - выплюнул Снейп. – И вообще, Минерва, я хотел поговорить не о своих обидах или претензиях к Альбусу, у нас есть более важные проблемы. И если некоторые не будут встревать со своими умозаключениями, то наш разговор не затянется до самого утра, - он бросил еще один раздраженный взгляд на нарисованного волшебника и отвернулся. – Я всего лишь хотел поставить вас в известность о том, что завтра мы с Грейнджер отправимся в Министерскую библиотеку, – может, хоть какой-то толк будет от ее маниакальной увлеченности книгами. Как я уже говорил, моя интуиция подсказывает, что времени все меньше и второго похода может просто не быть. – Он предостерегающе взглянул в ясные голубые глаза Дамблдора, но тот воздержался от комментариев.
- Да, я поняла, Северус, ты берешь с собой мисс Грейнджер лишь по крайней необходимости, не стоит оправдываться, - улыбнулась МакГонагалл.
- Я не… - начал Снейп и осекся. Он метнул на нее гневный взгляд и продолжил. – Итак, вторая проблема – мисс Мэган Эйвери. Что вы о ней знаете?
- То же, что и все: она дочь Энтони Эйвери, ее мать умерла при родах. Тихая, неприметная девочка, несмотря на то, что слизеринка. Почему она вдруг тебя заинтересовала, Северус? Тем более, она ведь изначально была студенткой твоего факультета.
- Да, но раньше я не замечал за ней подобных наклонностей: представьте, вчера я застал ее за пыткой нюхлера: тот кричал, извивался, а девчонка с каким-то садистским удовольствием за всем этим наблюдала. Думаю, вы очень удивитесь, если узнаете, что она применила Cruciatus.
- И что ты об этом думаешь? – по-настоящему встревожившись, поинтересовалась директор.
- Я в замешательстве. С одной стороны, я проверил ее на наличие каких-либо заклятий, а с другой… не могу избавиться от ощущения, что такие забавы нам с вами хорошо знакомы… их очень любила одна чистокровная волшебница, именно с них она начинала свои безобидные детские шалости, впоследствии закончившиеся весьма и весьма трагически.
- И что ты предлагаешь?
- Прошу понаблюдать за мисс Эйвери завтра, когда меня не будет. Я ей обещал разговор с вами и наказание, но сейчас она у мисс МакМиллан – профессор сама вызвалась присмотреть за Мэган до тех пор, пока вами не будет принято окончательное решение, - ответил слизеринский декан на удивленный взгляд директора.
- Конечно, Северус, береги себя и мисс Грейнджер, - улыбнулась МакГонагалл.
- Спокойной ночи, Минерва, - произнес Снейп, покидая кабинет директора.

Уже на границе яви и сна Мастер Зелий вновь вспомнил о странном поведении гриффиндорской всезнайки. Сердце сжалось в предчувствии неотвратимой беды, однако он все же ощутил некоторое облегчение от мысли, что весь завтрашний день это неугомонное создание проведет рядом с ним, и он будет избавлен от мук неизвестности. Он сможет ее защитить. От кого угодно. Даже ценой собственной жизни. О том, откуда взялись подобные мысли и были ли они на самом деле, Северус впоследствии сказать не мог. Он лишь помнил, что всю ночь ему снилась невыносимая девчонка Грейнджер, которая просто сидела с ним рядом и тепло улыбалась ему своей светлой, немного застенчивой улыбкой.