Глава 7. День седьмой

«Гермиона, эй, подъем!
Просыпаемся, встаем,
Рождество уж на носу,
Хагрид ель спилил в лесу!
Бал! Веселье! Поднимайся,
В платье быстро наряжайся!
И давай шутить, смеяться,
Под омелой целоваться!»
Гермиона открыла глаза и первым делом посмотрела на будильник: четверг, двадцать четвертое декабря.
- Вот и настал этот день… - прошептала чуть слышно девушка.
Она торопливо собралась и, не заходя в Большой зал, быстрыми шагами направилась в библиотеку - единственное место, где не ощущалось приближение праздника, где можно было подумать в одиночестве. Разговаривать ни с кем не хотелось. Тем более, слушать восторженные возгласы о платьях и прическах. Гермиона не чувствовала совершенно никакого сожаления по поводу предстоящего торжества. Точнее, своего вероятного отсутствия на нем. Гораздо больше гриффиндорку волновала надвигающаяся катастрофа и то, каким образом можно попытаться ее избежать. Девушка еле удержалась от того, чтобы немедленно спуститься в подземелья и, не теряя ни минуты, рассказать все профессору Снейпу. Но, решив, что у них еще будет сегодня возможность поговорить, Гермиона взяла первую попавшуюся книгу о таинственных артефактах, желая немного отвлечься и настроиться на предстоящую работу с Мастером Зелий. Однако ее мысли раз за разом возвращались к истории любви Эйвери и Беллатрисы Лестрейндж. Получалось, что Мэган и Эвелин – сводные сестры. Интересно, неужели профессор Снейп не знал об этом? Или он не был настолько близок с Эйвери? Насколько Гермиона помнила, Энтони погиб в финальной битве, так что расспросить его о чем-либо уже не получится.
Гриффиндорка сокрушенно вздохнула и, чтобы окончательно убедиться в правдивости этой истории, подошла к стеллажу, заполненному всевозможными книгами по истории и генеалогии чистокровных семей, в надежде найти том, похожий на тот, что они читали с Гарри. И ее совсем не удивил тот факт, что он стоял как раз на том самом месте, где она его оставила накануне.
- Мадам Пинс, можно я возьму эту книгу с собой? – спросила девушка, подходя к столу библиотекаря.
- «Неизвестные истории любви аристократических семей ХХ века»? – удивилась женщина, но, тем не менее, согласилась, - конечно, мисс Грейнджер, почему нет? Я давно привыкла к тому, что вы интересуетесь теми вещами, на которые другие ученики даже внимания бы не обратили. Мне кажется, некоторые книги в нашей библиотеке никто, кроме вас, вообще не читал.
- Спасибо, - покраснела гриффиндорка, расписалась волшебной палочкой в формуляре и поспешила к себе в комнату: до назначенного Мастером Зелий полудня оставалось меньше двадцати минут.

- Добрый день, профессор Снейп, - пытаясь отдышаться, проговорила Гермиона.
- Мисс Грейнджер, - кивнул ей Северус, открывая входную дверь и пропуская девушку вперед. Главные часы Хогвартса только что пробили двенадцать ударов.
- Итак, мисс Грейнджер, мы отправляемся в библиотеку Министерства магии, перед нами стоит вполне определенная задача, и за сегодняшний день нам необходимо найти как можно больше информации. Вам ясно? – отрывисто поинтересовался Снейп, уверенно шагая между сугробами в направлении антиаппарационного барьера.
- А каков объект наших поисков? – спросила гриффиндорка, стараясь не отстать от преподавателя. – Вы говорили о некоем артефакте?
- Да, но об этом лучше не здесь, - резко остановился Снейп, так что девушка едва не налетела на него. – Руку,– произнес Северус, поворачиваясь к ученице.
Гермиона нерешительно протянула преподавателю ладонь, и в ту же секунду они с характерным хлопком аппарировали.
- Профессор Снейп, мне нужно вам кое-что рассказать, - начала девушка, как только они появились на небольшой улочке, прямо перед входом в Министерскую библиотеку.
- Мисс Грейнджер, вы плохо слышите? Я, кажется, довольно ясно выразился, что нам некогда вести светские беседы, у нас очень мало времени, - не оборачиваясь, проговорил Мастер Зелий, чеканя каждое слово.
Снейп произнес нужные заклинания, и двери перед ними распахнулись. Оказавшись внутри, Северус вернул на прежнее место отпирающие чары, что-то тихо сказал охраннику и, получив два небольших пергамента-формуляра, стремительно направился к неприметной двери рядом с лифтом. Гермиона торопливо семенила следом.
Она все не могла решить, как и когда лучше сообщить профессору о происходящем в Хогвартсе, поскольку видела, что он и без того чем-то крайне озабочен. Об этом свидетельствовали заострившиеся еще больше, чем всегда, черты лица, глубокая морщинка на лбу… весь его вид, говоривший о суровости и неприступности Северуса Снейпа. Однако гриффиндорка неожиданно поймала себя на том, что любуется этими чертами преподавателя и в свете тускло мерцающих свечей он кажется ей если не красивым, то, по крайней мере, привлекательным.
- Мисс Грейнджер, вы так и будете стоять столбом посреди библиотеки или все же соизволите подойти ко мне и выслушать, что именно от вас требуется? - раздраженно произнес Снейп, доставая из кармана мантии сложенный вчетверо пергамент.
- Профессор, вы именно об этом артефакте говорили, да? – спросила Гермиона, подходя к столу и с любопытством разглядывая изображенный медальон.
- Может, для начала послушаете то, что собираюсь сказать вам я, а потом уже будете лезть с расспросами? – наклоняясь ближе к девушке, прошипел Снейп. – Да, именно об этом медальоне я вам говорил. Мне нужно понять, каким именно образом он поглощает магию, что и как для этого нужно сделать. Поскольку у меня есть очень большое подозрение, что совсем скоро кто-то попытается воспользоваться им.
- Сегодня, - произнесла Гермиона, не сводя глаз с рисунка.
- Что – сегодня? – не понял Северус.
- Это произойдет сегодня, - объяснила девушка, роясь в своей сумке. – Собственно, как раз об этом я и хотела с вами поговорить, – наконец, она нашла книгу, которую взяла у мадам Пинс, и положила ее на стол. Почему-то ей казалось, что Белла и Эйвери – тоже часть той истории, в которой они все неожиданно оказались.
- Итак, мисс Грейнджер, я жду, рассказывайте, - откинулся на спинку стула Снейп, сложив на груди руки, - только, пожалуйста, покороче. Лишь факты.
- Хорошо, профессор, - Гермиона с готовностью достала пергамент, с помощью которого пыталась систематизировать имеющиеся у нее данные, и развернула его так, чтобы Мастеру Зелий было удобно читать. – Все началось шесть дней назад, когда вместо вторника, двадцать второго декабря, логично следующего за понедельником, двадцать первого числа, я проснулась в пятницу, двадцать пятого декабря, в Хогвартсе, в котором не было магии. Затем – вторник, двадцать второе, после – суббота, двадцать шестое…
- Я понял, мисс Грейнджер, - нетерпеливо перебил ее Снейп, - можно поподробнее о Хогвартсе без магии?
- Там было все абсолютно так же, как у нас, даже изучаемые предметы практически те же самые, просто назывались немного иначе. Портреты на стенах висели такие же – только неживые. Лестницы не двигались, привидений, конечно, не было. А еще… еще не было вас, - тихо добавила девушка и опустила взгляд.
- Меня? – удивился Снейп. – То есть, все остальные были, а меня не было?
- Да, именно так. Вы погибли в Воющей хижине от укуса Нагайны, - почти неслышно прошептала Гермиона, и Северус даже в полумраке заметил, что в ее глазах заблестели слезы.
- Вы хотите сказать, что там была и Нагайна? И Темный Лорд? – усмехнулся Снейп.
- Да, и даже Гарри со шрамом, - улыбнулась девушка.
- О, когда-нибудь вы непременно расскажете мне эту занимательную историю, но сейчас у нас совсем нет времени. Как оказалось, его даже меньше, чем я рассчитывал. Это все? – уточнил Снейп, направляясь к стеллажам с книгами.
- Вроде бы. Ах, да, сэр, а вы знали, что профессор МакМиллан – дочь Эйвери и Беллатрисы?
Снейп уронил фолианты, которые левитировал перед собой.
- Что вы сказали? – остановился он, пытаясь осознать услышанное.
- Ну, да, вот, - Гермиона открыла книгу на нужной странице и протянула ее профессору.
Пока тот бегло просматривал помеченные абзацы, девушка собрала оставленные им тома и долевитировала-таки их к столу.
- Ну что ж, это многое объясняет, - подвел итог Снейп, проводя ладонью по лицу. – Скорее всего, без Эвелин здесь не обошлось. Теперь нам необходимо как можно скорее узнать о свойствах медальона, о том, каким именно образом он поглощает магию. Я поставил сигнальные чары, и, в случае чего, мы тотчас узнаем о произошедшем в Хогвартсе.

Спустя некоторое время Северус посмотрел на Гермиону.
- Итак, мисс Грейнджер, судя по всему, в данный предмет, - он указал на изображение медальона, - можно поместить магию любого как одушевленного, так и неодушевленного объекта. Зная соответствующую формулу черномагического заклинания Augurium, естественно, - поймал он удивленный взгляд ученицы. – Исходящий от медальона холод свидетельствует о том, что в нем заключена магическая сущность. Магию неодушевленного предмета, такого, как Хогвартс, поместить в медальон сможет только очень могущественный волшебник, и я сомневаюсь, что мисс МакМиллан это по силам. Но меня настораживает другое. Обязательным условием проведения ритуала является концентрация основной магической силы, если так можно выразиться, в «сердце» этого неодушевленного предмета в данное время. Именно это обстоятельство получает мисс МакМиллан, если вздумает использовать амулет сегодня во время Рождественского бала.
- А как лишить магии одушевленный предмет? Ведь, насколько я понимаю, в будущем мы все останемся без магии, а не только сам Хогвартс? – уточнила Гермиона.
- Если ритуал пройдет успешно, то магическая энергия покинет не только сам замок, но и всех его обитателей. Если же говорить об одном конкретном человеке, то сначала с помощью заклинания Anima необходимо лишить его души, отделить ее от тела, а потом уже заключать в медальон оставшуюся, в некотором роде, «ничью» силу. Что делать дальше с отторгнутой душой – на усмотрение мага, но поскольку подобными опытами занимались темные волшебники, то, как вы понимаете, мисс Грейнджер, они ее развеивали по ветру.
- Профессор, а вот здесь… - Гермиона смущенно указала на тоненькую неприметную книжицу, которую держала в руках - тоже кое-что есть об этом медальоне.
- «Легенды о любви», мисс Грейнджер? – насмешливо поднял бровь Снейп и, ухмыльнувшись, сложил на груди руки. – Ну, ну…
- Да, так вот, - стараясь не смотреть на зельевара, начала Гермиона, - здесь говорится о том, что во времена инквизиции итальянский волшебник по имени Томмасо с помощью такого медальона спас свою возлюбленную, Лорейлин, приговоренную к сожжению за колдовство. Когда она взошла на костер, Томмасо произнес заклинание Anima, заменив в его формуле символ «разъединение» на «слияние», и магическая сила Лорейлин переплелась воедино с ее душой, после чего Томмасо с помощью Augurium заключил свою возлюбленную в амулет. Вернувшись домой, он проделал обратный ритуал и вселил душу Лорейлин в ее сестру, как две капли воды на нее похожую. Такая вот история, - закончила Гермиона рассказ, закрывая книгу. - Еще здесь написано, что обязательным условием получения нужного результата являются истинные чувства проводящего ритуал волшебника, в противном случае магическая сила и душа никогда не соединятся, и медальон поглотит только магию.
Несколько мгновений они оба молчали, обдумывая обнаруженную информацию.
- Правда, это очень романтично? – смущенно поинтересовалась Гермиона и поспешила опустить взгляд.
- Романтично? – хмыкнул Снейп. - Вы даже не представляете себе, мисс Грейнджер, с какой темной магией сопряжена эта романтика. Но, если серьезно, все гораздо проще, - несмотря на искривившую губы усмешку, глаза его оставались серьезными. - При произнесении заклинания Anima Томмасо отдал Лорейлин часть своей магии, послужившую связующим звеном для слияния Души и Силы. Вы ведь понимаете, что не с каждым встречным волшебники согласны поделиться магическими способностями.
Гермиона не отрывала взгляда от внимательных, изучающих глаз Снейпа. Он действительно немного подался вперед, едва заметно склоняясь к ее губам? Девушке вдруг захотелось, чтобы он поцеловал ее, и она, прикрыв глаза, задержала дыхание. Но внезапно раздался противный писк, похожий на сотню голосящих крыс, и Мастер Зелий, резко поднимаясь на ноги, скомандовал уже на бегу:
- Быстрее, Грейнджер, сигнальные чары сработали.
Гермиона еле успела схватить сумку и отправилась вслед за Снейпом.
Петлять по коридорам библиотеки было некогда, поэтому Северус взял девушку за руку и повел за собой по темному узкому коридору, заканчивающемуся прямо у черного выхода. Оказавшись на улице, Снейп схватил Гермиону в охапку и в то же мгновение аппарировал. Как он и ожидал, антиаппарационного барьера вокруг Хогвартса не было, поэтому приземлились они возле главного входа в школу.
Северус рванул дверь на себя и, прошептав Lumos, зажег огонек света на кончике волшебной палочки. Гермиона последовала его примеру и тихонько спросила:
- Куда теперь? И где все?
- Очень надеюсь, что все уже в своих спальнях, раз праздник успел закончиться, и здесь никого нет. Не знаю, мисс Грейнджер, но предлагаю, как можно скорее, отправиться к мисс МакМиллан и выяснить, наконец, чего именно она добивается и, главное, зачем.
Снейп вновь взял Гермиону за руку, таким уже привычным жестом, и быстро зашагал к личным комнатам профессора рун. Хорошо еще, что мисс-истинная-дочь-своей-матери не является деканом Гриффиндора, иначе в этой кромешной темноте им никогда бы не добраться до нее живыми.
- Мисс МакМиллан, вы здесь? Открывайте немедленно! – громко постучал зельевар.
- А то, что ты сделаешь, Северус, а? – томно пропела Эвелин, открывая дверь и насмешливо глядя на Мастера Зелий. – Долго же ты, я уже заждалась.
Она игриво провела пальчиком по щеке, затем по губам Снейпа и уставилась в его глаза. Мастер Зелий попытался проникнуть в ее сознание, но обнаружил мощный блок. Эвелин усмехнулась.
Гермиона, выглянув из-за спины Снейпа, встретила полный злобы и презрения взгляд мисс МакМиллан.
- Зачем ты притащил с собой эту грязнокровку? – прорычала она, разворачиваясь и подходя к небольшому столику, на котором стояли откупоренная бутылка вина и пустой бокал. Профессор рун наполнила его и залпом осушила.
Снейп проследовал за ней, дав знак Гермионе держаться позади него.
- Эвелин, давай поговорим. Расскажи мне, что произошло, зачем тебе все это? – как можно более спокойно и терпеливо произнес Мастер Зелий, оказавшись в комнате, освещаемой десятками самых обычных, магловских, свечей.
- Ну, Северус, - протянула мисс МакМиллан, - полагаю, чай вам с твоей грязнокровкой предлагать бессмысленно. Поэтому перейдем прямо к делу. Ты хочешь знать, что произошло? С чего начать? – спросила Эвелин, присаживаясь на краешек дивана, грациозно поправляя мантию и закидывая ногу на ногу. – Полагаю, ты знаешь, что мой отец был безумно влюблен в Беллатрису Лестрейндж, мою мать. Он любил ее всю жизнь, несмотря на ее фанатичную преданность Темному Лорду. И меня воспитывал в таком же поклонении ей и ее господину. Ну, вижу ты совсем не удивлен, - засмеялась она, - я всегда подозревала, что тебе известно все и обо всем.
- Вы мне льстите, мисс МакМиллан, - прошелестел Северус, - в противном случае мы не оказались бы в той ситуации, в которой оказались.
- Самокритично, - ухмыльнулась Эвелин. – Итак, расскажу тебе то, о чем ты уж точно не имеешь никакого понятия. Только лишь увидев, как эта старая клуша, мамаша Уизли, направила на Беллатрису палочку, отец понял, что это конец. Раздумывать было некогда, и он принял решение мгновенно: произнес одно темномагическое заклинание, Tempus, на миг остановил время и сделал так, чтобы магическая сила Беллатрисы вместе с ее душой переместилась сначала вот в этот медальон, - она продемонстрировала зельевару висящий на шее амулет. - При произнесении обратного заклинания от переизбытка магической энергии, видимо, произошел сбой, и душа Беллатрисы переместилась не в ее тело, а в Мэган, которую отец не отпускал от себя ни на шаг во время битвы. Сам он погиб в тот же день, закрыв Мэган собой.
- Что, Снейп, не ожидал? – раздался исступленный смех, от которого мурашки пошли по телу. Не ожидал. Действительно не ожидал. Очень надеялся, что даже в аду их дорожки никогда больше не пересекутся, и он избавлен от этой сумасшедшей навсегда.
- Белла… - протянул Мастер Зелий, оборачиваясь на голос.
- Как мило, что ты меня узнал, - захохотала она. – Думаешь, я просто так тебя спасла тогда, в Воющей хижине? Думаешь, просто так читала одно за другим десятки темных заклинаний? – выплюнула Белла, глядя на него глазами, полными обжигающей ненависти - такой, какой он во всей своей не слишком счастливой жизни никогда не видел. – Нет, дорогой, не просто так. Ты не заслужил столь легкой смерти, да еще и как герой. Ты не останешься в памяти магического сообщества храбрейшим из магов… Как же, столько лет морочить голову сильнейшему темному волшебнику всех времен… - произнесла женщина, с презрением глядя в глаза собеседнику. - Я убью твою душу и заберу силу, которой ты так гордился.
- Ты глупа, Белла, и всегда была такой,- бесстрастно ответил Снейп. – Я не боюсь даже дементоров, потому что от моей души давным-давно остались одни осколки.
- Неужели ты настолько слеп? Ты, ублюдок, - засмеялась Белла, резко выхватила палочку и, направив ее на Гермиону, яростно закричала, - Crucio! Crucio! Crucio!
У Снейпа внутри все сжалось. Он понял, что проиграл, что сделает все, пойдет на любые условия этой одержимой ведьмы, лишь бы не слышать душераздирающего крика Гермионы.
Однако ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он невозмутимо произнес:
- Перестань, Белла, она всего лишь ребенок. Ты ненавидишь меня, так при чем здесь она?
- Ты не понимаешь! - выкрикнула миссис Лестрейндж, однако палочку все же убрала, и Гермиона смогла перевести дух. – Она мне не нужна, и я даже, может быть, буду столь великодушна, что позволю ей вернуться туда, где таким, как она, магловским отродьям самое место.
Когда Беллатриса отвернулась, Снейп чуть заметным жестом невербально наложил обезболивающее и заживляющее заклинания. Эвелин напряженно следила за его манипуляциями, но ничего не сказала.
- Ты не понимаешь, - повторила Белла. - Взгляните на мое творение, восхитительно, правда? – взмах палочкой, и светящийся занавес, скрывающий небольшой столик, исчез.
Глазам Снейпа и Гермионы предстала уменьшенная копия Хогвартса, внутри которой можно было рассмотреть шевелящихся человечков.
- О, Мерлин… - прошептала Гермиона.
- Не смей открывать рот, грязнокровка, - прошипела Эвелин. – Северус, будь добр, скажи своей подружке, что ее здесь никто не спрашивает, и она не имеет никакого права вмешиваться в наши разговоры.
Зельевар не шелохнулся, продолжая взирать на миниатюрный замок, но нашел руку стоявшей за его спиной Гермионы и слегка сжал ее.
- Восхитительный сюрприз для Темного Лорда, правда? – захохотала Беллатриса. – Он всегда мечтал сделать Хогвартс своей резиденцией, и я в буквальном смысле слова преподнесу ему этот трофей. Темный Лорд возродится и сделает с Хогвартсом, с его магией, с этим «игрушечным» отребьем все, что пожелает. Они будут молить о пощаде!
Снейп судорожно пытался понять, о чем говорит эта ненормальная.
- Но для начала… - продолжала, между тем, Белла, крутя волшебную палочку в тонких пальцах, - маленький подарок моей ненаглядной дочери, - оскалилась она, и гриффиндорка поймала ее взгляд.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и Гермиона со всей ясностью поняла, что сделает обезумевшая последовательница Волдеморта дальше: вот сейчас девушка нашла ответ на вопрос, почему в той, другой, реальности, Северуса, ее Северуса, не было.
- Avada Kedavra! – выкрикнула Белла, резко развернувшись и выкинув руку с зажатой в ней палочкой в сторону Мастера Зелий. Одновременно Гермиона бросилась наперерез зеленому лучу, в последний момент закрыв Снейпа собой.
Северус не мог понять, что и как произошло. Он лишь подхватил бездыханное тело гриффиндорки, не веря, что она действительно это сделала…
- Как предсказуемо! – захохотала Белла. - Ну что, Снейп, теперь мы квиты: ты будешь до конца жизни оплакивать свою любовь, осознавая, что она не только погибла из-за тебя, но и, в отличие от несравненной женушки Поттера, хотела быть с тобой, любила тебя, и вы могли быть счастливы…
Вдруг Северусу пришла безрассудная мысль, и он отрывисто прокричал:
- Tempus!
В следующее мгновение Снейп забирал у замершей Эвелин холодный амулет и читал заклинание, молясь Мерлину, чтобы он не ошибся в своих чувствах сейчас, в эту самую минуту так отчетливо представившихся ему.
- Что же ты творишь, девочка? – изумленно шептал он, надеясь, что еще не слишком поздно. – Anima! – проговорил Северус, надевая медальон на шею Гермионе, наводя на нее волшебную палочку и вычерчивая витиеватую формулу заклинания в воздухе. И тут же – Augurium! – не прерывая цепочку знаков.
Стоило Снейпу поставить символическую точку, как ожил окружающий мир, зашевелилась Гермиона, и он не сразу обратил внимание на просвистевший возле правового виска зеленый луч.
- Avada Kedavra!
Северус отклонился в сторону, заслоняя собой гриффиндорку, и пораженно замер. Заклинание предназначалось не ему. И даже не Гермионе. Оно предназначалось Белле. Или Мэган. Теперь уже все равно.
- Эвелин… - ошеломленно произнес Мастер Зелий, приближаясь к девушке и неотрывно глядя ей в глаза. – Почему?
Профессор рун чарующе ему улыбнулась, и блок, некоторое время назад мешающий Снейпу проникнуть в ее сознание, исчез. Перед Северусом, одна сменяя другую, замелькали картинки:

Еще совсем молодой Эйвери стоит у огромного портрета в полстены, мягко проводит по нему рукой – нежно касаясь волос, губ, глаз изображенной на нем женщины с неистовым взглядом. Он что-то неразборчиво шепчет неподвижной богине, когда сзади неслышно подходит маленькая черноволосая девочка лет пяти, тянет к нему свои миниатюрные ладошки и сквозь слезы умоляет: «Папа, папочка, пойдем отсюда…». Но мужчина будто и не слышит того, что говорит ему дочь, продолжая невидящим взглядом взирать на Беллатрису Лестрейндж.

Во втором воспоминании слизеринский декан с удивлением обнаружил… себя.

Девушка лет тринадцати-четырнадцати с двумя угольно-черными косичками отчаянно тянет руку, стараясь привлечь внимание преподавателя.
- Профессор Снейп, скажите, почему вы проводите практический семинар в Шармбатоне только для старшекурсников?
Мастер Зелий, стоящий у доски в неизменно черной мантии, оценивающе взирает на нахалку и после паузы язвительно произносит:
- На мой взгляд, эти занятия бессмысленны даже для старшекурсников, поскольку с теми знаниями, что вложила в вас профессор Лорье, вы вряд ли найдете разницу между простейшим обезболивающим зельем и грибным супом, - ухмыляется Снейп.
- А вот и нет, сэр, - ни капли не смущаясь, настаивает на своем ученица. – Скажите, как можно отличить универсальный антидот от разжижающего кровь зелья?
Мастер Зелий усмехается, складывает на груди руки и, изогнув вопросительно бровь, делает приглашающий жест:
- Ну так поведайте же нам, мисс…
- МакМиллан, - отвечает девушка, поднимаясь и направляясь в сторону преподавательского стола. – Универсальный антидот и разжижающее кровь зелье совершенно одинакового мутно-зеленого цвета, идентичной густой консистенции. А отличить их можно лишь по едва уловимому запаху можжевельника, три капли которого делают антидот восприимчивым к большинству ядов. В прошлом веке зельеваров принимали на работу, только если они могли почувствовать этот аромат.
В глазах Мастера Зелий вспыхивает огонек любопытства, смешанный с искоркой уважения.

Северус даже не помнил этого эпизода, хотя и читал однажды по настоянию Дамблдора лекции студентам Шармбатона, где зельеварение преподается лишь на уровне факультативного предмета. И уж точно он бы никогда не узнал в величественной, изысканной Эвелин ту маленькую угловатую девочку с косичками.
На следующей картинке он тоже увидел себя, только на это раз на приеме в Малфой-Мэноре:

Темный Лорд царственно восседает в огромном, напоминающем трон, кресле, наблюдая за своими подданными со скучающим видом. Эвелин, уже похожая на себя нынешнюю, стоит у приоткрытого окна с бокалом вина в руке. Когда в парадные двери входит Снейп, девушка поворачивается в его сторону и на ее губах играет улыбка.
- Северус - правая рука Темного Лорда, - шепчет Энтони дочери, не сводящей взгляда со склонившегося перед господином Снейпа.
В следующее мгновение глаза Эвелин наполняются не восхищением и трепетом, как было всего минуту назад, когда она наблюдала за зельеваром, а жгучей, презрительной ненавистью – такой, какая передается только по благороднейшей крови женщин семейства Блэк. И взгляд Эвелин направлен в этот момент на Беллатрису Лестрейндж, благоговейно тающую перед Лордом. Повернувшись к отцу, девушка замечает полные боли глаза, неотрывно следящие за происходящим у трона повелителя.

Последующий эпизод Мастер Зелий помнил очень хорошо, правда, он тогда даже не подозревал, что за дверью замер таинственный наблюдатель.

Аппарировав, Северус появляется посреди просторной гостиной, поддерживая еле живого Эйвери. Снейп осторожно опускает его на диван, расположенный в углу комнаты, и беззвучно читает заклинания, выводя в воздухе замысловатые символы. Эйвери нервно вздыхает и открывает глаза.
- Спасибо… Северус… - шепчет он, с трудом выговаривая слова, - Мерлин… я думал… мне конец… а Белла… ей было наплевать…- он судорожно сглатывает, - если бы не ты…
- Энтони, - прерывает его Снейп, – эта одержимость когда-нибудь тебя погубит. А меня может не оказаться рядом.
Эйвери безмолвно принимает из рук Мастера Зелий склянки с трудноопределимым содержимым и, не раздумывая, осушает их, наконец, переставая хватать ртом воздух.
- Ты знаешь, как Темный Лорд хочет заполучить Пророчество, и дюжина Cruciatus за дезинформацию – это практически ничто в подобной ситуации, - подходя к двери, говорит Снейп, но в ответ по-прежнему слышит лишь молчание.

И совсем недавняя картинка:

Завтрак в Большом зале. И снова Эвелин, будто невзначай, наблюдает за Северусом: как он ест, задумчиво кривится, ковыряясь в тарелке и смотря на гриффиндорский стол, словно надеясь там кого-то отыскать, а не видя – вновь разочарованно опускает взгляд.

Последующие воспоминания помогли слизеринскому декану сложить целостный образ того, что происходило последние месяцы фактически у них на глазах и, главное, чем все это должно было сегодня закончиться.
В первом из них Мастер Зелий увидел мисс МакМиллан с Мэган-Беллой в этой самой гостиной.

- Мне надоело, что он постоянно таращится на эту дрянь! - возбужденно говорит Эвелин, нервно меряя шагами комнату. – Надоело играть роль милой овечки! Я хочу видеть результат наших усилий. Мне нужен этот мужчина, и я никому не позволю забрать его у меня!
- Конечно, не позволишь, - усмехается расслабленно сидящая на диване Белла, любуясь своими идеально острыми коготками. – Уверяю тебя, наш план сработает: мы заманим Снейпа в ловушку с помощью медальона, возможно, подержим у себя какое-то время его грязнокровку, если он будет слишком долго соображать, что к чему. Я отомщу ему, убив очередную любовь всей его жизни, а ты получишь его в свое полное распоряжение, - заканчивает Беллатриса.
Эвелин недоверчиво смотрит на мать.

После этого эпизода Эвелин попыталась разорвать связь, но Снейп не позволил.

- Восхитительный сюрприз для Темного Лорда, правда? – хохочет Беллатриса. – Он всегда мечтал сделать Хогвартс своей резиденцией, и я в буквальном смысле слова преподнесу ему этот трофей. Темный Лорд возродится и сделает с Хогвартсом, с его магией, с этим «игрушечным» отребьем все, что пожелает. Они будут молить о пощаде!
Снейп встречается взглядом с Эвелин в надежде понять, о чем говорит ее ненормальная мамочка.
- Но для начала… - продолжает, между тем, Белла, крутя волшебную палочку в тонких пальцах, - маленький подарок моей ненаглядной дочери, - оскаливается она, и гриффиндорка ловит ее взгляд.
Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза.
- Avada Kedavra! – кричит Белла, резко развернувшись и выкинув руку с зажатой в ней палочкой в сторону Мастера Зелий.
- Нет! – в один голос восклицают Эвелин и Гермиона, но слишком поздно: Северус Снейп мертв.
- Прости, дорогая, - произносит Белла, но раскаяния в ее голосе совсем не слышно. – Я не виновата, что это безмозглое создание не способно на то, чтобы понять очевидные вещи. Ну да что уж теперь? Как вышло, так вышло. Дай сюда медальон, - она протягивает руку к дочери, ее глаза лихорадочно блестят.
Эвелин не торопится выполнять просьбу матери, пытаясь понять, что та собирается сделать дальше.
- Я сказала, Accio медальон! – гневно рычит Белла, и амулет оказывается у нее в руке. – Не волнуйся, грязнокровка, будет совсем не больно, ты очнешься среди таких же, как ты, магловских отродий и не будешь ничего помнить, - издевательски ухмыляется миссис Лестрейндж, поднимая палочку. – Anima! Augurium! Subsistentia!
И Гермиона исчезает.
- Что ж, Эвелин, ты следующая, - Белла решительно подходит к ней и спокойно смотрит в полные ужаса глаза. – Я не хочу тебя убивать, все-таки ты моя дочь.
Девушка понимает, что проиграла.
- Anima! Augurium! Subsistentia!

И последнее воспоминание.

Мисс МакМиллан раздраженно ходит из угла в угол в своей гостиной, только комната изменилась: вместо свечей на стенах висят керосиновые лампы, письменный стол занимают книги по латыни, а в руках Эвелин держит том «История Хогвартса: Школа наследия мудрости». Сама девушка тоже одета не в привычную мантию, а в темно-серый брючный магловский костюм.
- Да, дорогая мамочка, я знала: тебе нельзя доверять, в последний момент ты обязательно что-нибудь испортишь. Ну, ничего, больше я тебе не позволю меня одурачить! – разъяренно кричит девушка и со всей силы бросает учебник в стеклянную дверцу книжного шкафа. Хрустальные брызги разлетаются в разные стороны, но Эвелин этого не замечает, продолжая беспокойно вышагивать по комнате и рассуждая вслух. – Ты и представить не могла, что твоя нежеланная дочь сможет не только вернуться, но и разрушить наложенные тобой чары! Не ожидала, что я сумею вспомнить события той ночи?! Не ожидала… - голос мисс МакМиллан превращается в злобное шипение, а лицо искажает гримаса ненависти. - В этот раз все пойдет по-другому! По-моему! Думай, Эвелин, думай… Нужно понять, из-за чего образовалась временная петля, и почему я не забыла о существовании магии... Только я и… Грейнджер… Снова эта мерзкая грязнокровка! Тоже помнит… и тоже возвращается… Почему? Почему именно мы?! Для чего? Помфри считает, что девчонка спятила… спрашивала про Северуса… Про Северуса?! – Эвелин судорожно сжимает ладонями виски, садится на диван, но через минуту вскакивает вновь. - Вот оно! Северус! Связующее звено! – смеется она. - Глупая гриффиндорская девчонка! Предсказуемая настолько, что я знаю каждый твой следующий шаг! Из моей противницы ты станешь союзницей! Теперь, потеряв Северуса, ты сделаешь все, как надо! А я позабочусь об остальном…

Когда связь прервалась, профессор рун вернулась к дивану, расположенному напротив миниатюры Хогвартса, и, не глядя ни на кого из присутствующих, заговорила:
- Мы с Беллатрисой договорились еще летом, что я помогу ей отомстить тебе, Северус. Она была одержима ненавистью к тебе почти так же, как любовью к Волдеморту. Сначала я просто хотела контролировать ее – все-таки, уж извини, твоя смерть в мои планы никак не входила.
Гермиона, стоявшая рядом со Снейпом, недоуменно переводила взгляд с одного преподавателя на другого.
- А потом, уже в Хогвартсе, твоя симпатия к этой малолетней выскочке стала очевидна не только для меня, но и для Беллы.
Гриффиндорка вздрогнула, Снейп же остался невозмутим, даже взглядом не выдав, что его хоть как-то задело это замечание.
- Узнав, что ты, Северус, интересуешься медальоном, Беллатриса решила поставить тебе ловушку. На протяжении последнего месяца она создавала этот замок – час за часом, заклинание за заклинанием. Она настолько увлеклась своей сумасшедшей идеей, что придумала там даже параллельную реальность – специально для грязнокровок. Она говорила, что, поглотив медальоном магию Хогвартса и переместив в созданную ею реальность всех его обитателей, мы заманим тебя сюда и сможем осуществить свой план. Мы наложили на себя магический щит и в тот момент, когда ученики Хогвартса, ни о чем не подозревая, беззаботно веселились на балу, провели ритуал, вследствие которого вся магия оказалась заключена в медальоне, а все живые, немагические существа, перенесены в этот замок. Я предполагала, что после того, как ты придешь, мы прочитаем обратное заклинание, и все вернется на круги своя. Ведь только сумасшедший мог предположить, что Министерство и родители учеников не заметят их пропажи. А Белла и была сумасшедшей. Медальон бы она мне никогда не вернула – его и всю силу. Завладев столь могущественной магией, она смогла бы возродить Волдеморта. Я видела однажды обрывки ее мыслей, когда она не подозревала, что я за ней наблюдаю. День икс, как я понимаю, должен был наступить в ближайшее полнолуние, в новогоднюю ночь. Проведи она ритуал на месте гибели Волдеморта, с той силой, что заключена в медальоне, Темный Лорд оказался бы жив. Ей было нужно продержаться всего четыре дня, и тогда бы их власть была безгранична.
Мисс МакМиллан закончила рассказ и поднялась.
- Ну что ж, Северус, думаю, ты понимаешь, что я ни при каких обстоятельствах не отступлю от первоначального плана. Иди сюда, – она протянула Мастеру Зелий руку, настойчиво глядя ему в глаза.
Снейп в замешательстве медлил, не зная, как поступить.
- Северус, сюда, – отрывисто повторила Эвелин, и в ее голосе отчетливо послышались стальные нотки. – Accio, волшебные палочки! – спокойно проговорила она, и два магических древка оказались в ее руках.
Слизеринский декан не спеша подошел к девушке и встал по правую руку от нее, прямо напротив гриффиндорки. Он смотрел в лицо Гермионы и не видел страха или отчаяния – только смирение, только безграничную нежность и… любовь?
- Северус, только без глупостей, хорошо? – проговорила тем временем Эвелин. – И без твоих беспалочковых фокусов. Если ты только подумаешь подумать что-нибудь сделать, я узнаю, и тогда твоей девчонке будет очень, очень больно. Ты меня понял? – резко произнесла она.
- Да, - едва слышно ответил Снейп.
- Спасибо, Грейнджер, что спасла Северуса и разорвала, тем самым, временную петлю. Больше мы в твоих услугах не нуждаемся, - Эвелин вскинула палочку и крикнула, - Avada Kedavra!
Но не зря Снейп столько лет был двойным шпионом, храня тайны под самым несуществующим носом Волдеморта. Когда мисс МакМиллан сконцентрировалась на произнесении заклятия, он поставил магический щит между ней и гриффиндоркой, а сам в последнее мгновение отскочил в сторону.
Гермиона обессилено опустилась на колени, судорожно ловя ртом воздух. Мастер Зелий тут же оказался рядом с ней и прижал девушку к себе.
А Эвелин в неестественной позе застыла на полу, поверженная собственным отраженным заклинанием.
- Профессор… - произнесла гриффиндорка, придя в себя, - а почему в Хогвартсе магии нет, а мы можем ей пользоваться?
Снейп рассмеялся, еще крепче обнимая Гермиону.
- Мисс Грейнджер, вы когда-нибудь перестанете задавать вопросы?
Девушка обиженно поджала губы и попыталась отстраниться. Он ей этого не позволил и все-таки ответил:
- Потому что Хогвартс сейчас представляет собой обычное магловское заведение. Ведь дома у родителей ты можешь колдовать? Так почему здесь должно быть иначе?
- Хорошо, а… - но Мастер Зелий не дал ей закончить, он приложил палец к ее губам, невесомо провел по ним и в следующее мгновение коснулся легким, невинным поцелуем.

Эпилог.

30.06.1999г.
Выпускной бал подходил к концу, и Гермиона, устав от громкой музыки, нескончаемых танцев и безумства веселящейся толпы, направилась к выходу из замка и скрылась в темноте летней ночи.
Девушка не отрываясь смотрела на луну и улыбалась падающим звездам, вдыхала полной грудью восхитительный аромат цветущего леса и наслаждалась шелестом теплого ветра в листве.
А сердце ныло, стонало от тоски и безысходности, и на глаза навернулись слезы отчаяния.
Вот и все. Сегодня последний день, который они проведут в Хогвартсе… последний, когда она может быть рядом с ним… видеть его… слышать его бархатистый голос… Завтра она переступит порог замка, и когда они увидятся в следующий раз, не знает даже Мерлин…
Она так надеялась… надеялась, что он скажет ей на прощание хоть несколько слов. После того дня в канун Рождества ей казалось, что-то изменилось между ними. Ведь если заклинание слияния подействовало, значит - Северус ее… любит? Или нет? Или он просто согласен был поделиться с ней магической силой после того, как она закрыла его собой – своеобразный долг жизни? Но ведь он… он же ее целовал, когда все закончилось. Или это ей тоже привиделось?
После рождественских каникул Мастер Зелий старательно делал вид, что ничего не произошло, что не было совместного похода в Министерскую библиотеку и ее маленькой ручки в его широкой ладони… не было смертоносного зеленого луча и его крепких объятий… как не было и последующего безмолвного разговора – глаза в глаза - о главном…
И Гермиона решила принять его правила игры, решила, что вполне может подождать эти несколько месяцев, ведь у нее была уверенность – в своих и его чувствах.
Но с каждой секундой эта уверенность таяла, будто капельки росы солнечным утром. Девушка весь вечер старательно высматривала его в толпе, надеялась, что он подойдет… Но Северус, как обычно, с презрением наблюдал за веселящимися студентами, при этом умудряясь совершенно не смотреть в сторону гриффиндорки. По крайней мере, ей ни разу за весь вечер так и не удалось поймать его взгляд.
Зябко поежившись, Гермиона обхватила обнаженные плечи руками – где она умудрилась потерять свою шаль? Девушка сглотнула соленую слезинку и уже собралась возвращаться в замок, когда почувствовала, как ей на плечи невесомо опустился тончайший серебристый шелк, в искрящемся ночном воздухе казавшийся сотканным из звезд. Ее окутал до боли знакомый, ставший уже родным запах, а сильные мужские руки так и остались на ее плечах.
- Мисс Грейнджер… - выдохнул Северус чуть слышно, лаская шею Гермионы жарким дыханием. – Если не ошибаюсь, вы задолжали мне одно занимательное повествование о приключениях Лорда Волдеморта в немагической реальности.
- В любое время, профессор Снейп, когда только пожелаете, - так же тихо прошептала гриффиндорка, счастливо улыбаясь в темноту.
- Сейчас, - его руки чуть сжали плечи девушки.
Гермиона сделала крошечный шажок назад и положила голову ему на плечо, блаженно прикрыв глаза и наслаждаясь абсолютным, безоблачным счастьем от ощущения его сильного тела, так крепко прижимающегося к ней.
- Пойдем, - почти беззвучно произнес Мастер Зелий, словно боясь потревожить, разрушить ту призрачную гармонию, частью которой они только что стали. Их пальцы переплелись, и, увлекая девушку за собой, он быстрым шагом направился в черноту ночи.
Гермиона еле успевала за ним, уже давно сбросив неудобные босоножки и держа их в свободной руке. Северус же не мог надышаться тем счастьем, что разливалось в воздухе и растекалось по венам от ее звонкого, восторженного смеха.
Мастер Зелий остановился у Черного озера, где сейчас серебрилась полуночная луна в окружении алмазных звезд, притянул девушку ближе и, медленно склонившись к ее губам, коснулся их осторожным, нежным поцелуем. Руки Гермионы робко и нерешительно опустились на его плечи, и он почувствовал ее сбившееся дыхание и легкую дрожь тела.
Чуть отстранившись, Снейп всматривался в ее сияющие глаза, и не мог поверить, что все это, наконец, происходит с ним, наяву…
Он отступил на шаг, снял мантию и, расстелив ее прямо на берегу озера, опустился на землю, усаживая перед собой Гермиону. Шумно вздохнув, Северус крепко прижал девушку к своей груди и, уткнувшись подбородком в ее макушку, умиротворенно прикрыл глаза.
- Профессор… - прошептала Гермиона, и он подумал, что никто и никогда не говорил с ним с такими изумительно теплыми интонациями. – Я все думаю, почему в той реальности не было вас? Ведь у Беллатрисы получилась абсолютно точная модель нашего мира, вплоть до мельчайших подробностей.
- Не можете без вопросов, мисс Грейнджер? – тихонько промурлыкал зельевар. – Что ж… придется удовлетворить ваше любопытство… Я провел небольшое исследование мини-Хогвартса и наложенных на него чар. Результаты показали, что Белла не утруждала себя детальной проработкой - она скопировала нашу реальность со всеми ее жителями и событиями, предварительно заблокировав любые упоминания о магии. И я там был, уверяю вас, мисс Грейнджер, правда, думаю, недолго, - невесело усмехнулся Снейп. - Вы недооцениваете силу ненависти миссис Лестрейндж к моей скромной персоне. Белла просто не могла отказать себе в удовольствии лишний раз как-нибудь особо изощренно меня помучить, а потом и вовсе – убить, пусть даже там, внутри созданного ею немагического мира.
- Профессор, знаете, - негромко проговорила Гермиона, вздрогнув от его слов, - я почти готова была поверить в ту реальность. И это совсем не пугало. Меня устраивало там практически все. Все, кроме вас. Я постоянно ловила себя на мысли, что мне не хватает ваших глаз, вашего голоса… просто присутствия рядом.
Мастер Зелий слушал, затаив дыхание, признание девушки, потом наклонился и так же тихо, как только что это сделала она, выдохнул:
- Я больше никуда тебя не отпущу, слышишь? Я хочу, чтобы с этого дня, в какой бы реальности ты ни оказалась, я всегда был рядом с тобой.
Гермиона запрокинула голову назад, повернувшись так, что взгляды их встретились, и он, наконец, припал к ее губам в жадном поцелуе.

Конец