Легенда Тристане и Изольде 40 страница

110. Тут явились лекари, чтобы врачевать раны рыцарей, а рыцарь Бертран был изранен больше, чем двое остальных, хотя и не опасно. И когда раны были промыты и перевязаны, все пошли к трапезе, и девица также пришла и ухаживала за ними, не щадя сил, но добрый мессир Бертран совсем не ел, - он не спускал глаз с прекрасной девушки, ибо давно уже добивался ее любви, желая жениться на ней. И она весьма заботливо с ним обходилась и ласково потчевала, что Ланселот и Тристан сразу приметили и сообщили друг другу, но тихонько, чтобы мессир Бертран ничего не заметил. Так весело и беззаботно проходил их ужин, и они весьма радовались тому, что приключение, посланное им богом, завершилось столь счастливо. После же того, как встали они из-за стола, проводила девушка Ланселота и прекрасного Тристана в пышно убранную комнату, где легли они вместе на одну постель. Тут и рассказал Ланселот своему другу, прекрасному Тристану, о своем житье в этом замке и обо всем, что выпало на его долю, над чем они теперь много посмеялись. Что же до девицы, то она отвела мессира Бертрана в другой покой, ибо ему того захотелось. И они долго еще беседовали там, а затем она его покинула, распрощавшись с ним до утра, которое было ясным и погожим.

111. Утром встали рыцари и, вновь перевязав свои раны, пошли к мессе в часовню замка, а потом, вернувшись во дворец, долго беседовали о любовных и рыцарских приключениях. И тут мессир Бертран, почитая, что пришел час доверить рыцарям тайну своей любви, раскрыл им свое сердце, говоря: "Дорогие мои сеньоры, если и скрою я от кого-нибудь свою тайну, то не от вас. Вам ведомо, что по своей воле я подружился с вами и потому, раз я оказал вам дружескую услугу, я прошу у вас взамен милости, которую по совести заслужил. Отдайте мне, коли будет на то ваша воля, в жены и супруги девушку, что живет здесь. Уже давно я вздыхаю по ней и отдал ей свое сердце, ибо она так же красива, как и умна". Тогда заговорил Тристан: "Мессир рыцарь, знайте, что Ланселот и я очень вас полюбили и ни в чем вам не откажем; что до меня, я согласен и, думаю, Ланселот также, но пусть девица сама вам ответит, ибо все зависит от ее желания".

112. Тогда призвали они девушку и спросили ее, желает ли она взять рыцаря в мужья и супруги. И выслушав слова Тристана, о которых я речь веду, девушка ответила: "Монсеньоры, все в вашей воле, ибо и сама я и земли мои ваши. Поступайте же, как вам угодно". - "Благородная девица, - спросил тогда Ланселот, - угоден ли вам мессир Бертран?" - "О, мессир Ланселот, - ответила она, - из любви к вам я исполню любой ваш приказ. Да и помимо всего я столько доброго слышала о мессире Бертране, что согласна, коли вы того желаете, сделать его либо мужем моим, либо возлюбленным". Тогда поцеловали ее Ланселот и Тристан и похвалили за ее решение. "Милая девица, - воскликнул Тристан, - ваши слова свидетельствуют о вашей мудрости, недаром же вас за нее и чтят". Тотчас призвали Тристан и Ланселот всех жителей замка, и те явились без промедления. И двое благородных рыцарей в их присутствии обвенчали мессира Бертрана с Мудрой Девою, как он и желал, и назвали его сеньором замка под эгидой короля Артура. И с тех пор прозвали доброго рыцаря Бертрана сеньором Бертраном, а первой так назвала его Мудрая Дева.

113. Так и была устроена свадьба в Замке Ольтера, что стоял в Черном Лесу, и Тристан с Ланселотом еще две недели провели там за пышными пирами до того дня, как собрались уезжать. На пятнадцатый же день решили они ехать и приказали подать им доспехи. Мессир Бертран и Мудрая Дева весьма были опечалены их отъездом, но не смогли их удержать. Бертран хотел было также снаряжаться, чтобы проводить благородных рыцарей, но они не позволили ему это сделать из любви к его Мудрой супруге. И здесь я закончу мое повествование о Бертране, который впоследствии прославился в королевстве Логр многими славными подвигами. Он сменил свои первые доспехи на другие вермелевые, и все звали его Бертран-Вермелевый Щит.

XI

114. Как Тристан и Ланселот убили злого великана, его жену и двоих сыновей, которые обитали в Черном Лесу.

115. Итак, согласно преданию, Тристан и Ланселот, распрощавшись с Бертраном, ехали целый день без отдыха, так что даже заночевали в лесу, а с восходом солнца выехали на дорогу и скакали по ней до девяти часов утра, как вдруг Ланселот увидел узенькую неприметную тропинку, ведущую в чащу. И однако, казалось, по ней часто проезжали верхом. Сказал тогда Ланселот Тристану: "Друг мой, поедем по этой тропинке, кажется мне, она выведет нас из леса". - "В добрый час, - отвечал тот, - поедем, если вам угодно". И они вступили на эту тропинку и проехали так около двух лье, Вдруг тропинка начала расширяться и привела их к источнику, что бил посреди дороги. А у источника стоял карлик и набирал воду в глиняный кувшин.

116. Тут сказал Ланселот Тристану: "Мессир, мне кажется, мы узнаем здесь кое-какие новости". Он подъехал к карлику, учтиво с ним здороваясь, и карлик ответил ему тем же, сказав: "Мессир рыцарь, да поведет вас господь более безопасной дорогой, чем та, которую вы избрали". - "Да чем же, спросил Ланселот, - так уж плоха эта дорога?" - "Господь свидетель, ответил тот, - вы вступили на путь, с которого нет возврата, если вы не самые сильные и могучие рыцари на земле". - "Так посоветуйте же нам, сказал Ланселот, - что должны мы делать". - "Коли вы спрашиваете моего совета, - ответил карлик, - то послушайтесь меня, да возвращайтесь поскорее назад, туда, откуда прибыли. И это будет самое разумное деяние в вашей жизни, ибо стоит вам проехать вперед еще с пол-лье, и я за вашу жизнь гроша ломаного не дам". Тогда заговорил Тристан и сказал так: "Сударь мой, мы не можем последовать вашему совету, так как должны ехать вперед. Но расскажите нам, что за великие опасности подстерегают нас на пути?" - "Мессир рыцарь, вы едете прямо к обиталищу великанов, среди которых один столь свиреп, что страшнее его на всей земле не сыскать". - "Откуда же вам известно это?" спросил Тристан. - "Я-то знаю, - отвечал карлик, - ибо сам я - его пленник".- "Но раз уж вы здесь, отчего бы вам не убежать?" - спросил его Тристан.

117. "Ну, так и быть, расскажу вам все, - начал карлик, - я прислуживаю одной девушке, которая также томится в плену, и сейчас она от тоски слегла в жару и лихорадке и упросила великана отпустить меня за водой к этому источнику. И если я в скором времени не вернусь, то великан убьет девушку, а по мне, лучше я сам погибну, нежели предам мою госпожу". - "А скажите, спросил Ланселот, - сколько великанов здесь обитает?" - "Узнайте, господин, их трое, а с ними еще великанша, самая злобная и свирепая из всех". - "А чем они вооружены?" - спросил Тристан. "Да ничем, господин, поверьте мне, кроме как своими палицами. Но одну такую палицу и лошади не под силу поднять". "А есть ли у них в плену рыцари?" - спросил Тристан. - "Еще бы нет! воскликнул карлик, - они пленили сто двадцать рыцарей и тридцать девиц, и еще много всякого люда, и все пленники закованы в цепи. И они заставляют их пасти скот, которого у них более пятнадцати сотен голов. А если кто-нибудь из этих несчастных в чем провинится, то они его хватают и, зажарив, пожирают так же, как свою скотину. Вот что они едят". - "Скажите, для чего же держат они в заточении стольких девушек и рыцарей?" - спросил Тристан. "Да будет вам известно, господин мой, что они задумали построить замок на волшебной скале и оттого держат в плену рыцарей, чтобы заставить их строить этот замок и прислуживать в нем, ибо им известно, что нет людей сильнее рыцарей; и когда они наберут пленников, сколько им надобно, тут же они и принудят их строить, чего многие из них, верно, не вынесут. А совсем недавно старший великан захватил в плен двух прекрасных молодых рыцарей и отдал на забаву своим детям, а те давно уже безжалостно мучают своих пленников".

118. "Как же звать этих рыцарей?" - спросил Тристан. "Я слышал, что родом они из Сорелуа, - отвечал карлик, - что они вассалы принца Галеота и одного из них зовут Жирар, а другого Алегот {24}. И великан давно бы их умертвил, если бы ему не хотелось пополнить пленниками свои темницы. С этим намерением рыщет он повсюду, выискивая людей. Теперь вам известно, как эти жестокие великаны поступают с рыцарями". - "Мы соберем все силы, - вскричал Тристан, - и, коли бог будет на нашей стороне, выгоним из леса этих чудовищ!" - "Да неужто, - удивился карлик, - вы не намерены вернуться?" "Клянусь богом, нет, - отвечал Тристан, - мы сразимся с ними". - "Тогда помните одно, - сказал карлик, - когда начнете бой, стойте бок о бок и не расходитесь, ибо в одиночку с ними биться не в пример опаснее".

119. Они распрощались с карликом и поехали вперед по тропинке. И проехав с пол-лье, попали на равнину, окруженную лесом, а тянулась она на целых пять лье. И среди той равнины увидели они Пещеру Великанов, на которую Ланселот указал Тристану, говоря: "Я прошу вас об одном одолжении - дайте мне самому сразиться с ними, ибо дьявол уверял вас, что убил меня великан". - "Нет, - отвечал Тристан, - этого я вам не позволю". - "Тогда позвольте мне, по крайней мере, первому вступить в бой, а если мне понадобится помощь, тут и вы подоспеете". - "Ну, на это я согласен", - сказал Тристан. Тут поскакали они вперед и достигли Пещеры, а рядом с нею росла могучая сосна, на которой висела громадная тяжелая палица. И Тристан указал на нее Ланселоту и сказал: "Мессир, да спасет нас господь от удара такой палицей. Давайте решим, будете ли вы вызывать великана сюда или мы сами войдем в его логово?"

120. Но тут увидели они великана, спускавшегося со скалы. И Ланселот сказал Тристану: "Мессир, я встану между великаном и сосною, чтобы помешать ему схватить палицу". Каковое решение Тристан одобрил. Тогда подбежал Ланселот к сосне и ударом меча перерубил цепь, на которой висела палица, так что она свалилась на землю. Увидел великан, что ему не добраться до палицы, и зарычал: "Презренные рыцари, бегите, не то не быть вам живыми!" И он расстегнул свой пояс из толстой воловьей кожи длиною в два туаза {25}, а пряжка и застежка его были железные и весили тридцать фунтов. Он схватил его за середину, а концами размахивал, как палицей. И кинулся он на Ланселота, а Ланселот, не дрогнув, нанес ему такой удар копьем, что пронзил ему бок, и копье осталось в ране. Тогда навалился великан изо всех сил на коня Ланселота, но тот устоял на ногах. Тут разъяренный великан так хлестнул Ланселота поясом по спине, что тот почти лишился чувств, и великан уж было схватил его, чтобы уволочь в свое логово. Но вскричал Тристан: "О, храбрый рыцарь, очнись и покажи свою отвагу!"

121. Пришел в себя Ланселот и, выхватив меч, поднял его на врага, и когда тот опять замахнулся на него поясом, так ударил его мечом, что не успел великан опомниться, как кулак его вместе с ремнем был отсечен и свалился на землю. Увидев свою обрубленную и окровавленную руку, великан так взревел, что вся долина содрогнулась и земля вздыбилась под ногами рыцарей. Ярость обуяла его, когда лишился он кулака. Он прыгнул на Ланселота, а Ланселот, хоть и ударил его, но не уберегся, и великану удалось стащить его наземь с седла. И он было подмял его под себя, но тут подоспел и Тристан, видя, что пришел его час. Кинулся он на великана и от удара его меча тот рухнул, как подкошенный, а Ланселот крикнул Тристану, чтобы он не упустил его. И, поднявшись, подоспел на помощь, и они вдвоем добили великана, который испустил дух тут же на месте.

122. Когда великанша и двое ее сыновей услышали вопль великана, выбрались они из пещеры навстречу рыцарям, и Тристан, увидев их, сказал Ланселоту: "Мессир, на этот раз не будем расходиться далеко друг от друга, ибо вместе следует нам сражаться с такими противниками". - "Вы правы, ответил Ланселот, - я не отойду от вас". А великанша тем временем наступала на них, а за ней шли двое ее сыновей и они рычали громогласно: "Смерть вам, презренные рыцари!" Сперва кинулась великанша на Тристана и, вцепившись в его щит, так рванула, что сорвала его с шеи вместе с ремнями, а затем ударила его по шлему с такой силой, что он едва не потерял сознание и в глазах у него помутилось до того, что он не смог бы отличить дня от ночи, но Ланселот, видя это, налетел на великаншу сзади и мечом подсек ей поджилки на ногах. Тут рухнула она наземь, клича на помощь своих детей, но один из них был уже так изранен, что рыцари, о которых я речь веду, нашли его в чаще, куда он заполз, ибо идти уже не мог. А тут и великанша кончилась, так как потеряла столько крови, что и половины того хватило бы, чтобы испустить дух.

123. Увидел Тристан, что великаны наступают и, кинувшись на первого, нанес ему столь ужасный удар мечом, что у того все внутренности вывалились на землю. Ланселот же, заметив, что Тристан отвернулся и на него легко напасть со спины, бросился к другому великану, который угрожал Тристану, и разрубил ему бедро, а великан, метя в шлем Ланселота, так, однако ж, промахнулся, что попал по голове его коня, и оттого конь вместе со всадником рухнул наземь. Увидев Ланселота поверженным, Тристан настиг великана, когда тот хотел было затоптать Ланселота, и вонзил ему в спину меч. Раненный в спину, великан обернулся к Тристану, собираясь схватить его, но Ланселот как раз вскочил на ноги и разрубил великану ногу, так что тот рухнул замертво. И они его ударами мечей прикончили, как и всех остальных.

124. Итак, покончили они с четырьмя великанами, чем карлик безмерно был поражен. Бросился он ловить коня Ланселота, который бродил по равнине, и подвел ему. И за это Ланселот карлика благодарил, ибо счел, что конь его либо ускакал, либо погиб от кулака великана. Сел он в седло и сказал Тристану: "Мессир, возблагодарим господа за славное сегодняшнее приключение и за счастливое наше избавление". Тут карлик сказал им: "Сеньоры, не угодно ли вам войти в пещеру и освободить пленников, которые там томятся? Я проведу вас туда". И они ответили, что сделают это. Заковылял карлик перед ними и провел их в пещеру, отныне свободную от великанов.

125. И открыв темницы, где заключены были рыцари, они выпустили всех. И так же поступили они с девушками, но не спрашивайте меня, как звали всех этих пленников, ибо это сильно затянет наше повествование, а потому я о том умолчу, скажу лишь, что отныне каждый из них мог идти, куда ему вздумается, но прежде, чем уйти, пришлось им присягнуть на верность и службу королю Артуру. И они согласились отправиться в королевство Логр и предстать перед королем Артуром и королевой Геньеврою, дабы передать им привет от Тристана и Ланселота и рассказать об этом приключении, что они впоследствии и выполнили, а еще наказал им Ланселот, что, если король спросит, где они его видели, то пусть скажут, что было это у Пещеры Великанов в Черном Лесу, где блуждают они днем и ночью, дабы отыскать благородного Лионеля, ибо он, без сомнения, томится в еще более ужасной тюрьме.

126. В толпе пленников, о которых я речь веду, находился один благородный рыцарь из Галлии, который, услышав имя Ланселота, бросился на колени перед ним, говоря: "О, мессир Ланселот, отныне я ваш верный вассал и, если вам угодно, провожу вас к тюрьме, где томится Лионель, кузен ваш". Услышав это, Ланселот поднял его и стал расспрашивать, что знает он о Лионеле. И спросил, как его самого зовут. "Господь свидетель, - отвечал тот, - мое законное имя Алебран {26} де ла Фонтэн". При этих словах Ланселот весьма обрадовался и воскликнул: "Друг мой Алебран, как счастливо я нашел вас! Я хорошо знал вашего отца Анри, который был верным вассалом отца моего, короля Вана". Итак, остался Алебран с двумя рыцарями, а все прочие, покинув их, отправились, как им было велено, к королю Артуру. И присягнули ему на верность согласно своему обещанию и поведали о бое с великанами, которые погибли от руки рыцарей, что весьма развлекло и поразило короля и весь его двор. Но здесь я и окончу свой рассказ о них, дабы вернуться к моему повествованию.

XII

127. Как Тристан и Ланселот покинули Пещеру Великанов вместе с Алебраном, который рассказал им о Лионеле, как они встретили двадцать конных сержантов при оружии в местности, названной Ущельем Смерти, как те напали на троих рыцарей и Алебрана убили, а Ланселота ранили, но дело кончилось тем, что все двадцать были повержены и убиты.

128. Итак, согласно преданию, Ланселот и Тристан, отправив пленников, пригласили Мудрую Даму и Бертрана приехать к ним в Пещеру Великанов, дабы рассказать им все, как оно было. И, конечно, Бертран и его жена без промедления выехали из Замка Ольтера и вскоре прибыли к Пещере Великанов, где были радушно встречены двумя рыцарями, которые подарили им и Пещеру и несчетные стада при ней от имени короля Артура. Благородный Бертран и жена его благодарили их за дар, а Пещеру с тех пор стали называть Бертрановой. И когда Тристран и Ланселот сделали то, о чем я речь веду, они распрощались с Бертраном и с Мудрой Дамой и отправились дальше.

129. Они углубились в лес, запретив кому-либо следовать за ними, кроме Алебрана, которого Ланселот непрестанно расспрашивал, как сможет он разыскать Лионеля, на что Алебран отвечал ему так: "Мессир, я скажу вам, как я это сделаю. Знайте, что не прошло и трех месяцев, как по пути к Неведомым Островам повстречал я девушку, притом одну-одинешеньку. Мы поздоровались, и она спросила меня, куда я путь держу, на что я ей сообщил, что еду к Грозной Скале. Тогда девица сказала, что еду я не к Грозной Скале, а, можно сказать, к Грозной Тюрьме. "Как же это, - спросил я у нее, - отчего же я должен очутиться в тюрьме? Если вам что-нибудь известно, скажите мне об этом". "Поверьте мне, мессир, - сказала она, - что вы направляетесь в Ущелье Смерти и там попадете прямо в руки чародея по имени Нигромант" {27}. А я и сам много раз слышал, что этот Нигромант был весьма ловок и силен в ратном деле, но что в его замке творились странные дела. Тогда сказал я девушке: "Милая девица, отчего же вы полагаете, что этот Нигромант непременно заключит меня в свою темницу, если я ему никакого зла не причиню?" - "Оттого, - отвечала она, - что всякий рыцарь, как бы он ни был отважен, прибыв в Ущелье Смерти, попадает против своей воли в его темницу. И затем чародей отрубает ему голову и насаживает ее на шест, дабы проезжие люди могли ее видеть над стенами замка. И этого ужасного обычая он держится уже давно, и ни один, даже самый доблестный пленник, не избежал этой участи. Меньше чем два месяца назад захватил он в плен одного юного рыцаря из дома короля Артура, по имени Лионель, но медлит с его казнью, ибо рассудил, что множество рыцарей приедут к нему, разыскивая Лионеля, и таким образом он всех их захватит одного за другим". - "Скажите же мне, - спросил Алебран, - как вам стало известно это?" - "Поверьте мне, мессир, - отвечала она, - что я знаю это наверняка, так как сама прожила в этом замке довольно долго, разыскивая одного рыцаря из Ирландии, и нашла его в этой же тюрьме, - вот отсюда мне все и известно, вот почему, ежели и вам хочется стать его пленником, то вы на прямой дороге к этому, а если желаете попасть в Замок Грозной Скалы, то поворачивайте коня, и я меньше, чем за час доведу вас до него". И я послушался девицы и повернул коня за нею следом, а она проводила меня до перепутья, где и указала путь к Грозной Скале, сама же направилась в другую сторону. Я же, вскоре заплутавшись, попал в чащу, и тут великан захватил меня и запер в темницу, откуда вы меня вызволили. Вот так, мессир, я и узнал о кузене вашем Лионеле".

130. Когда Ланселот услышал то, что Алебран ему поведал, он очень обрадовался и спросил его, не знает ли он прямой дороги к Замку Нигроманта. "Еще бы не знать, мессир, я проведу вас туда непременно, но сперва мы должны миновать опасное место по названию Ущелье Смерти, ибо Замок Нигроманта расположен неподалеку от него". - "Сколько же лье осталось нам ехать?" спросил Ланселот. "Видит бог, около двадцати английских миль", - отвечал Алебран. "Так поспешим же, - воскликнул Ланселот, - ибо я боюсь прибыть слишком поздно". И он подъехал к другу своему Тристану и передал ему всю историю, чем весьма его обрадовал. Они поскакали во весь опор, но все же не поспели к ночи в Замок Нигроманта, и пришлось им остановиться в лесу. Наутро встали они пораньше и пустились в путь и скакали до девяти часов утра, а затем вступили на узкую тропинку, ибо другой дороги не было. И покрыв немалое расстояние, выехали через час в широкую лощину. И спустились вниз, а там протекала бездонная, черная, бурливая река.

131. На другом ее берегу увидели они карлика, который сидел у подножия дерева и следил за всеми, кто проезжал мимо. Увидав, что какие-то рыцари собираются переправиться через реку, закричал он прегромко, - так что его слышно было издалека: "Безмозглые рыцари, уж не вообразили ли вы в гордыне своей, что вам удастся перейти через Ущелье Смерти? - все, все вы тут положите свои головы". На что Тристан ответил ему: "Замолчи, глупый урод, ибо, если ты еще раз раскроешь рот, я отрежу тебе уши". И они начали переправу, а поток был таким глубоким и быстрым, что не будь их кони так сильны и сыты, они бы непременно там утонули. Страх охватил рыцарей, едва вошли они в воду, но когда оказались они на другом берегу вне опасности, то проскакали еще с четверть лье и оказались во втором ущелье, вдвое страшнее и ужаснее, чем первое. И Тристан сказал Ланселоту: "Друг мой, что я вижу! Верно, даже дикие Звери неразумные, и те не живут в этих местах".

132. Так они беседовали меж собою, как вдруг наехали на них двадцать сержантов {28} на конях и с копьями и вскричали: "Смерть вам, презренные негодяи!" И когда рыцари услышали угрозу, то, подняв свои щиты, бросились на них. Сержанты помчались им навстречу. И хотя рыцари умело прикрылись щитами, все же одно копье вонзилось в руку Ланселота, причинив ему нестерпимую боль. Алебрана же настигли столь жестокие удары, что он пал на землю мертвым. Ланселот, видя, что сам он ранен, а Алебран мертв, воспылал таким гневом, что ринулся вперед и копьем своим насмерть поразил первого же врага. И то же сделал Тристан со своим противником, а затем выхватили они мечи и в короткое время перебили восьмерых напавших из двадцати.

133. Так и шел бой, как вдруг увидели они, что скачут на них еще пятнадцать рыцарей с опущенными копьями. И сказал Тристан Ланселоту: "Мессир, взгляните, какое подкрепление идет к сержантам, опередим же их и нападем первыми". И Ланселот одобрил его слова. Они направили коней рыцарям навстречу и налетели на них, как ураган, так что до того, как их копья сломались, они четырех врагов выбили из седла, после чего, выхватив мечи, так заработали ими, что из пятнадцати нападавших в живых осталось лишь пять, все же остальные полегли на месте. А из десяти сержантов уцелело лишь двое, так что против них стояло теперь семь человек, но и те бросились наутек, тогда оба рыцаря, пришпорив коней, догнали их и зарубили и, наконец, в живых остался один-единственный сержант, которому, конечно, было не до боя. Спрыгнул он с коня и бросился им в ноги, прося милости и пощады и говоря так: "Храбрые рыцари, будьте милосердны и оставьте мне жизнь, а я вам за это скажу, как избежать одной опасности". И Тристан попросил Ланселота пощадить его. И Ланселот даровал ему жизнь.

134. Тогда сказал им сержант: "Добрые рыцари, слушайте же меня, ибо, хотя силою своею и к своей чести одолели вы Ущелье Смерти, все же вам суждено попасть в руки самого жестокого рыцаря на свете". - "Как, - вскричал Ланселот, - мы одолели двадцать дюжих вооруженных сержантов и пятнадцать рыцарей, а теперь попадем в плен к одному?" - "Поверьте, господин мой, сказал сержант, - легче вам справиться с пятьюдесятью рыцарями, нежели с ним одним". - "Да кто же это такой?" - спросил Ланселот. - "Вот об этом-то я и хочу рассказать".

XIII

135. Как сержант поведал Тристану и Ланселоту о злодействах Нигроманта и о способе разрушить его чары, с помощью коих он побеждал рыцарей. И как затем Тристан сразился с волшебником и покончил с ним на поле битвы, после чего Лионель был освобожден из жестокого плена.

136. "Узнайте, господин, - начал сержант, - что стоит какому-нибудь чужеземному рыцарю явиться к замку Нигроманта, тот спешит ему навстречу и спрашивает, известен ли рыцарю обычай его замка, а тот отвечает, что никогда о нем не слыхивал. Тогда Нигромант предлагает рыцарю пройти в его замок пешим и безоружным, дабы отправить его в темницу, если же рыцарь не соглашается, то он должен с ним биться, и коли он побьет Нигроманта, то станет владельцем замка, и всего, что в нем есть, если же победит сам Нигромант, то он отсекает рыцарю голову и водружает ее на кол над крепостной стеной. Если же рыцарь соглашается на тюрьму, отказавшись от боя, то сидит в плену до самой смерти на хлебе и воде. И знайте, господин мой: столь могущественны чары Нигроманта, что ни одному рыцарю не под силу устоять против него, ибо по мере того, как продолжается бой, мощь его не убывает, а возрастает". - "Скажите же мне теперь, - спросил Тристан, - как уберечься от его чар, о которых вы только что нам поведали?"

137. "Мессир, и об этом скажу вам. Знайте, что у подножия стен громадного замка Нигроманта есть красивейший в мире источник. Он протекает под раскидистой сосной, к ветке которой привязано копье, а на копье надета головная повязка, рядом же подвешены еще два небывалой красоты копья и два щита. И на каждом из этих щитов насечка - серебряный лев с мечом в лапах, и кажется, будто мечом этим он собирается отсечь голову рыцарю, которого попирает ногами. Поле же на щитах, о которых я речь веду, зеленое. Вот такие доспехи носит Нигромант, и, так же, как лев превосходит силою всех прочих зверей, так и Нигромант похваляется, что может любого рыцаря поставить на колени. И потому он хочет пленить всех странствующих рыцарей, что едут мимо его замка близ источника, и хватает всех без разбора, столь он надменен и уверен в своих чарах. Так вот, знайте, что когда в бою Нигромант видит, что силы его иссякают, то подходит он к этой повязке, о которой я рассказал, ибо стоит ему взять ее в руки, как он становится сильнее и отважнее двух самых сильных рыцарей, вместе взятых. И так сила его в бою не уменьшается, но возрастает. Вот почему, сеньоры рыцари, будьте настороже и когда увидите, что он устал, то более всего не давайте ему прикоснуться к головной повязке, что висит на сосне".

138. "Ну и чудеса вы нам рассказываете, - сказал Тристан, - ай да волщебная повязка!" - "Слушайте же, сеньоры, - сказал сержант, - я расскажу все, что мне известно. Говорят, что около сорока лет назад, а, может, и раньше, святой предсказатель Мерлин {29} явился в этот замок, где жила красивая дама, незадолго до того ставшая вдовою отца Нигроманта, который оставил ее беременною. Мерлин, увидев, как она красива, полюбил ее всем сердцем, и так увлекла его любовь, что он чарами своими добился от нее всего, чего желал, но, добившись дамы, вскоре наскучил ею. И собрался Мерлин уезжать, чем дама весьма была раздосадована, но ничего сделать не могла. Когда же наступил день отъезда, она сказала ему: "Сир Мерлин, прежде чем покинуть мой замок, явите милость и оставьте мне что-нибудь на память, дабы я могла помянуть вас". И Мерлин ей отвечал: "Прекрасная дама, я сделаю то, о чем вы просите". И, подойдя к ней, он снял с нее повязку, которую она носила на голове. И, привязав ее к наконечнику копья, сказал даме: "Знайте, прекрасная дама, что вы носите сына, который будет силен и отважен, благочестив, мудр и учтив. И столь большой силой будет обладать он, что возьмет верх над любым рыцарем, встретившимся на его пути. Но если все же случится так, что ему будет грозить поражение, пусть подойдет он к этой повязке и притронется к ней, и тотчас станет он сильнее двух самых сильных рыцарей, кто бы они ни были. И так пройдет много времени, но когда-нибудь явятся два рыцаря из королевства Галльского, которые, прибыв на розыски в Черный Лес, положат конец моему заклятию. Я желаю, чтобы сын, который выйдет из вашего чрева, был наречен Нигромантом в память о моем имени {30}". После чего уехал Мерлин, а дама выполнила его наказ. Вот я и рассказал вам о чарах и о том, как вы положите им конец".

139. Тогда Тристан стал расспрашивать его, где им найти Нигроманта. "Господин мой, вот что следует вам сделать, - сказал сержант, - попроситесь на ночлег в замок рыцаря, который приходится ему братом, только остерегайтесь показать ему, что вы враги Нигроманту; поутру вы спросите у него дорогу к замку, притворясь, что спешите оказать Нигроманту услугу. Знайте, сеньоры рыцари, что замок Нигроманта и жилище его брата разделяют всего четыре мили". И Ланселот с Тристаном одобрили совет сержанта. Пустились они тут же в путь, и, проскакав порядочно, к вечеру достигли замка Нигромантова брата, где и были радушно приняты, ибо выдали себя за друзей Нигроманта.

140. Назавтра покинули они этот замок и пустились в путь и так как выехали рано, то к полудню уже и достигли цели своего путешествия. Они остановились у прекрасного прозрачного ключа, где увидели и копья, и два щита, и повязку - все, как рассказал сержант. Тогда Тристан спросил у Ланселота, не спешиться ли им, чтобы отдохнуть у источника, на что тот ответил: "Мессир, друг мой, все, что вы прикажете, мне приятно исполнить". И он первым ступил на землю, а за ним и Тристан, и, сев у воды, принялись они беседовать о предстоящем бое. И Тристан сказал Ланселоту: "Мессир, вы ранены, и тяжек будет вам этот бой. Почему я и прошу вас позволить мне сразиться одному, вам же я оставляю заботу следить за Нигромантом и не давать ему приблизиться и прикоснуться к повязке, пока будет идти схватка. Остальное предоставьте мне". И Ланселот сказал, что сделает все так, как Тристан его просит, а что до повязки, то он ручается, что Нигроманту ее не коснуться.