Смысл жизни

В отличие от животных инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно, и в отличие от человека вчерашнего дня, традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм).

Смысл должен быть найден, но не может быть создан. Создать можно лишь субъективный смысл, простое ощущение смысла, либо бессмыслицу. Смысл не только должен, но и может быть найден, и в поисках смысла человека направляет его совесть. Каждый день и каждый час предлагают новый смысл, и каждого человека ожидает другой смысл. Смысл есть для каждого, и для каждого существует свой особый смысл. Из всего этого вытекает, что смысл должен меняться как от ситуации к ситуации, так и от человека к человеку.

Человек не только ищет смысл в силу своего стремления к смыслу, но и находит его, а именно тремя путями. Во-первых, он может усмотреть смысл в действии, в создании чего-либо. Во-вторых, он видит смысл в том, чтобы переживать что-то, и, наконец, он видит смысл в том, чтобы кого-то любить. Осуществляя смысл, человек реализует сам себя.

Существует определение, гласящее, что смыслы и ценности – не что иное, как реактивные образования и механизмы защиты. Но являются ли смыслы и ценности столь относительными и субъективными, как полагают? Смысл относителен постольку, поскольку он относится к конкретному человеку, вовлеченному в особую ситуацию. Конечно, предпочтительнее говорить об уникальности, а не об относительности смыслов. Человек уникален как в сущности, так и в существовании. И жизнь каждого человека уникальна в том, что никто не может повторить ее. Нет такой вещи, как универсальный смысл жизни, есть лишь уникальные смыслы индивидуальных ситуаций. Однако среди них есть и такие, которые имеют нечто общее, и, следовательно, есть смыслы, которые присущи людям определенного общества, и даже более того – смыслы, которые разделяются множеством людей на протяжении истории. Эти смыслы и есть то, что понимается под ценностями. Таким образом, ценности можно определить как универсалии смысла, кристаллизующиеся в типичных ситуациях, с которыми сталкивается общество или даже все человечество.

Можно утверждать, что представления человека о смысле бытия во все времена определяются господствующей в обществе идеологией, принятой в нем моралью. Общество заинтересовано, чтобы человек видел смысл своей жизни в максимальном содействии его стратегическим целям, но человек при этом не должен использоваться лишь как средство, даже для достижения гуманных целей. В СССР, например, всемерно подчеркивалась зависимость общественного и личного, люди видели (должны были видеть) смысл жизни в служении обществу – быть активными строителями коммунизма. Энергичная забота о личном благе осуждалась как «вещизм». Смена общественного строя, резкий поворот к капитализму сопровождались распространением новых ценностей, культом личности предпринимателя. Возросла доля тех, кто высшими ценностями провозгласил личное и семейное благополучие, наслаждение всеми мыслимыми радостями и благами. На определение смысла жизни, таким образом, влияют цели человека, совокупность выполняемых человеком социальных ролей. Можно сказать, сама жизнь определяет свой смысл в сознании каждого.

В философии проблема смысла жизни имеет первостепенное значение. Философия находится в поиске «общего» смысла жизни. А. Камю писал, что есть только один фундаментальный вопрос философии – стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить? Сама постановка вопроса следствие того, что есть сомнение в существовании смысла жизни. Следовательно, вся действительность возможно абсурдна.

Сложилось три подхода к решению вопроса о смысле жизни:

1) Смысл жизни изначально ей присущ (религиозное истолкование проблемы) – это творение Добра, жизни, проявление своего богоподобного начала.

2) Смысл жизни за пределами жизни – в будущем: человек переустраивает мир на началах добра и справедливости. Цель жизни – содействие прогрессу, каждый человек – орудие и средство для достижения цели совершенства, в котором никого из нас не будет.

3) В жизни нет определенного всеобщего смысла, каждый решает его сам.

При этом в последнем подходе в истории философской мысли прослеживаются две диаметрально противоположные концепции смысла жизни. Эта противоположность может быть лаконично сформулирована таким образом: «иметь» или «быть»?

Концепция «иметь» могла получить распространение и стать превалирующей только в обществе, где господствовали отношения частной собственности, поскольку сам природа «имения», т.е. обладания, вытекает из характера именно таких общественных отношений. Однако важно отметить, что обладание имеет двойную природу. С одной стороны, как я сам – себя, так и общество – меня оцениваем часто с позиции того. Чем и в каком количестве я обладаю. И если эта оценка и самооценка являются для меня важнейшими, я готов приложить любые усилия для своего статуса обладателя. Но, с другой стороны, вещи, которые я страстно желаю и имею, сами, в определенном смысле, обладают мной, поскольку их отсутствие, утрата или поломка тяжело переживаются и сказываются на моем здоровье, прежде всего психическом.

Теперь обратимся к противоположной позиции – «быть». Эта жизненная установка означают постановку и реализацию человеком такой программы жизнедеятельности, которая отвечала его подлинной сути, реализовывала бы, прежде всего, его потребности во всестороннем раскрытии своих творческих способностей, в общении с другими людьми, в социальной активности во имя общественных интересов.

Необходимо отметить, что между отмеченными концепциями нет неразрешимого противоречия. Ведь для того, чтобы «быть», т.е. реализовывать лучшие человеческие качества, необходимо иметь определенное количество материальных и духовных благ. Речь, поэтому, не должна идти о полном отказе от материального благополучия, а о таком оптимальном сочетании двух смысложизненных установок, при котором приоритет все же остается за ориентацией на воплощение лучших человеческих качеств.

С проблемой поиска смысла жизни в философии неразрывно связана проблема смерти. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни. Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть – предельный ужас и предельное зло – оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть. Платон учил, что философия есть не что иное, как приготовление к смерти. Но беда лишь в том, что философия сама по себе не знает, как нужно умереть и как победить смерть. Смерть есть не только бессмыслица жизни в этом мире, тленность ее, но и знак, идущий из глубины, указывающий на существование высшего смысла жизни. Смерть имеет положительный смысл.

Сын Божий, Искупитель и Спаситель, абсолютно безгрешный и святой, должен был принять смерть, и этим освятил смерть. Отсюда двойное отношение христианства к смерти. Христос смертью смерть попрал. В почитании креста мы почитаем смерть, освобождающую, побеждающую смерть. Чтобы ожить, нужно умереть. В кресте смерть преображается и ведет к жизни, к воскрешению. И вся жизнь этого мира должна быть проведена через смерть, через распятие. Без этого она не может прийти к воскрешению, к вечности. Добро, благо есть жизнь, сила и полнота жизни, вечность жизни. Смерть есть безумие, ставшее обыденностью.

Живые, а не мертвые страдают, когда смерть сделает свое дело. Мертвые больше не могут страдать; и мы можем даже похвалить смерть, когда она кладет конец крайней физической боли или печальному умственному упадку. Однако неправильно говорить о смерти как о «вознаграждении», поскольку подлинное вознаграждение, как и подлинное наказание, требует сознательного переживания факта. В жизни каждого человека может наступить момент, когда смерть будет более действенной для его главных целей, чем жизнь; когда то, за что он стоит, благодаря его смерти станет более ясным и убедительным, чем если бы он поступил любым другим образом.

Социальное значение смерти также имеет свои положительные стороны. Ведь смерть делает нам близкими общие заботы и общую судьбу всех людей повсюду. Она объединяет нас глубоко прочувственными сердечными эмоциями и драматически подчеркивает равенство наших конечных судеб. Всеобщность смерти напоминает нам о существенном братстве людей, которое существует, несмотря на все жестокие разногласия и конфликты, зарегистрированные историей, а также в современных делах.

Парадокс смерти имеет в мире не только этическое, но и эстетическое свое выражение. Смерть уродлива, и она есть предельное уродство, разложение, потеря лица, потеря всякого облика и лика, торжество низших элементов материального мира. И смерть прекрасна, она облагораживает последнего из смертных и ставит его на одну высоту с самыми первыми, она побеждает уродство пошлости и обыденности. Смерть – это предельное зло, благороднее жизни в этом мире. Красота, прелесть прошлого связана с облагораживающим фактом смерти. Именно смерть очищает прошлое и кладет на него печать вечности. В смерти есть не только разложение, но и очищение. Испытания смерти не выдерживает ничто испортившееся, разложившееся и тленное. Это испытание выдерживает лишь вечное. Нравственный парадокс жизни и смерти выразим в этическом императиве: относись к живым, как к умирающим, к умершим относись, как к живым, т.е. помни всегда о смерти, как о тайне жизни, и в жизни, и в смерти утверждай всегда вечную жизнь.

Трагедию смерти можно сознать лишь при остром сознании личности. Трагедия смерти ощутима лишь потому, что личность переживается как бессмертная и вечная. Трагична лишь смерть бессмертного, вечного по своему значению и назначению. Смерть смертного, временного совсем не трагична. Трагична смерть личности в человеке, потому что личность есть вечная Божья идея, вечный Божий замысел о человеке. Личность не рождается от отца и матери, личность творится Богом. Человек в этом мире есть смертное существо. Но он сознает в себе образ и подобие Божье, личность, сознает себя принадлежащим не только к природному, но и к духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим не только к природному, но и духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим к вечности и стремится к вечности. Человек бессмертен и вечен, как духовное существо, принадлежащее к нетленному миру, но он есть духовное существо не естественно и фактически, он есть духовное существо, когда он осуществляет себя духовным существом, когда в нем побеждает дух и духовность, овладевает его природными элементами. Бессмертие завоевывается личностью и есть борьба за личность.

Знание того, что бессмертие есть иллюзия, освобождает нас от всякого рода озабоченности по поводу смерти. Это знание делает смерть в каком-то смысле неважной, оно освобождает всю нашу энергию и время для осуществления и расширения счастливых возможностей на этой земле. Это знание приносит человеку силу, глубину и зрелость, оно делает возможность простую, понятную и вдохновляющую философию жизни.

От рождения до смерти мы можем жить нашей жизнью, работать ради того, что мы считаем дорогим, и наслаждаться этим. Мы можем придать нашим действиям значительность и наполнить наши дни на земле смыслом и размахом, которых не сможет уничтожить и наш конец – смерть.