Нарастание кризисных явлений в советском обществе

Застойные явления в СССР, их сущность и причины. Как случилось, что октябрьский (1964 года) Пленум ЦК КПСС прошел под лозунгом восстановления ленинских принципов и норм партийной жизни, а реальные процессы в жизни пошли в другую сторону и привели к застою? Почему осуждение волюнтаризма и субъективизма в руководстве Хрущева как бы само собой наложило негласный запрет на все, что было связано с XX съездом КПСС?

Чтобы ответить на эти вопросы, давайте задумаемся: а как возникло то, что в народе получило название "брежневщины"? Время правления администрации Брежнева отчетливо распадается на два периода: 1964-1969 и 1969-1982 годы. В первый период начавшаяся экономическая реформа, меры по развитию сельского хозяйства на какое-то время приостановили негативное развитие событий, вновь создали предпосылки для перелома ситуации в экономике, в других сферах жизни общества. Сравнительно активно действовали в сфере науки и культуры сформировавшиеся в предшествующее десятилетие "шестидесятники". В последующем периоде, когда жизнь потребовала углубления реформ, руководство партии и страны оказалось как в теоретическом, так и в практическом плане не подготовленным к этому. Общественные науки, литература, искусство были вновь придушены цензурой. В отличие от первой половины 60-х годов в создавшейся ситуации возобладало стремление "улучшить дела, ничего не меняя".

Пограничную линию между этими двумя периодами проложили события конца 60-х годов в Чехословакии, которые показали, что любая попытка сколько-нибудь существенной реформации режима неизбежно грозит всесильной правящей бюрократии потерей власти. Эволюция Брежнева как политического лидера в условиях административно-командной системы нашего общества напоминает аналогичный процесс двух его предшественников. Вначале, как и Сталин и Хрущев, он был самым обычным, типичным партийным руководителем высшего эшелона. Затем, по мере достижения власти, нарастали самоуверенность, ощущение своей исключительности и, наконец, прогрессирующая потеря способности адекватно реагировать на окружающую обстановку. Но главное - катастрофическое нарастание дезоптимизации принимаемых решений. Разумеется, все это произошло не случайно и не внезапно осенью 1964 года. Ведь не случайно пал выбор партийной бюрократии на Брежнева. Пережившие грозные 1937-1938 годы, ее члены постепенно приходили к убеждению, что надо кончать с нестабильностью их положения, которое было в годы культа личности Сталина, и непредсказуемостью периода раздражавших их реформ Хрущева. Нужен был лидер стабильный, предсказуемый, разумный. "Живи сам и давай жить другим" - вот чего ждали в это время члены партийного и государственного руководства от лидера. Вместо грозного хозяина им нужен был безобидный и безликий управляющий. Брежневское руководство фактически встало на защиту сложившихся устоев и порядка. Не были осознаны острота и неотложность перестройки управления народным хозяйством, перевода экономики на интенсивные методы. Начатая во второй половине 60-х годов хозяйственная реформа была сорвана. Получили распространение необъективные оценки достигнутого, процветала показуха. Выявился глубокий разрыв между словом и делом. Не хватало целеустремленности и решительности в практических действиях.

Приверженность шаблонам и стереотипам, отсутствие контроля за выполнением принимаемых решений, последовательности в работе, формализация демократических институтов вели к деформации в кадровой политике, негативным изменениям в кадровом корпусе. "Брежнев понимал, - пишет историк Р. А. Медведев, - что он может крепить свою власть путем назначения на ответственные посты не просто подходящих людей, а своих ближайших друзей, товарищей по институту, по работе в Днепропетровске, в Молдавии, по службе в армии, своих родственников и родственников своей жены. У общительного Брежнева друзей и знакомых всегда было много"91.

В стране и в партии распространялись настроения вседозволенности, самодовольства, показухи, стремление приукрасить действительное положение дел. Отсутствовали последовательный демократизм, подлинная гласность, действенный контроль за выполнением принимаемых решений. Брежнев стал разрушаться, разваливаться как личность и как политик... Обилие наград и званий превысило все допустимые "нормативы". Явные следы болезни, которой официально вроде бы и не было, делали ситуацию вообще какой-то ирреальной, фантасмагорической. Брежнев полностью утратил самокритичный контроль за своими действиями. Верил в собственное величие. Всерьез воспринимал панегирики в свой адрес. Его политика создавала и поддерживала обстановку, в которой прогрессировала коррупция на всех уровнях, процветали очковтирательство, обман, воровство. Многие партийные руководители в республиках и областях превратились в своего рода пожизненных феодальных князьков. Уже в первой половине 70-х годов стали широко известны факты, связанные с негативными явлениями в Грузии. К тяжелым последствиям привели различные нарушения, например, бывшими первыми секретарями ЦК компартий республик Д. Кунаевым - в Казахстане, Ш. Рашидовым - в Узбекистане, первым секретарем крайкома КПСС С. Медуновым - в Краснодарском крае и др. В политике брежневского руководства прочно утвердилась консервативная, антидемократическая тенденция.

Говоря о годах застоя (как застойный характеризуется этап 70-х - начала 80-х годов) как о времени массовой деморализации людей во всех слоях общества, массового разгильдяйства и угодничества, благодушия и двоедушия, социального лицемерия и холуйства, необходимо подчеркнуть, что и тогда были стойкие, самоотверженные работники, старавшиеся противостоять обстоятельствам, нравам, стереотипам. Здоровые силы в обществе проявили себя не только в честном труде, но и в критике недостатков и извращений, в борьбе против бюрократического засилья. На XXIV (1971), XXV (1976), XXVI (1981) съездах принимались правильные решения о необходимости смещения акцентов в экономической политике с количественных показателей на качественные, с волевых методов управления на экономические. Признавалось, что экстенсивные факторы роста народного хозяйства себя исчерпали и поэтому необходимо шире применять экономические методы руководства, использовать такие рычаги товарно-денежных отношений, как хозрасчет, прибыль, кредит, материальное поощрение.

А какая сложилась здесь ситуация в реальности? В конце 70-х годов действие "неблагоприятных" тенденций в экономике значительно усилилось: снизились темпы роста промышленного производства, сельхозпродукции, ухудшилась работа транспорта и т. д. Призывы к интенсификации все больше расходились с реальной практикой хозяйствования, где продолжали преобладать экстенсивные подходы. По-прежнему рост экономических показателей пытались обеспечить за счет нового строительства, разработки дополнительных источников сырья, привлечения новых трудовых ресурсов, как это было, например, в 50-х и 60-х годах. И как результат курс на интенсификацию на протяжении 70-х годов сколько-нибудь заметных результатов не дал. Более того, ни в девятой, ни в десятой пятилетках промышленность (так же как строительство и сельское хозяйство) с планами не справилась. Причем по важнейшим показателям итоги второй половины десятилетия были значительно ниже, чем первой. В годы девятой пятилетки, вопреки планам, усилилось снижение фондоотдачи. Масштабы экстенсивного ведения хозяйства не только не уменьшились, но в ряде отраслей возросли. Все это, вместе взятое, негативно сказалось на динамике общественного производства: если в 60-е годы оно поднялось на 18%, то в 1971-1974 годах рост прекратился, а в 1975 году началось снижение эффективности производства92.

Негативные процессы в экономике затронули социальную и нравственную сферы. Провозглашенный курс на постоянный подъем уровня народного благосостояния не согласовывался с тенденцией падения темпов роста реальных доходов на душу населения - с 33%, достигнутых в восьмой пятилетке, до 24% - в девятой, 18% - в десятой и 9% - за четыре года одиннадцатой пятилетки. Недостаточными темпами велось жилищное строительство, сократилось число вводимых в эксплуатацию квартир, а соответственно уменьшилось и число советских людей, улучшивших свои жилищные условия - с 54,9 млн. человек в восьмой пятилетке до 50 млн. - в одиннадцатой. Обострилось положение с продуктами питания. В целом проблемы в развитии страны нарастали быстрее, чем решались. Страна оказалась в предкризисном состоянии.

Почему же намечаемые крупномасштабные меры в социально-экономической области не были выполнены? В силу каких обстоятельств усиливалось несоответствие между возможностями и их практической реализацией? Главной причиной неудач многих преобразований являлось то, что принимаемые решения касались главным образом экономического базиса и слабо охватывали надстроечные сферы. Не делались реальные шаги по расширению и развитию демократических институтов, т. е. механизма, с помощью которого только и можно было привести в движение человеческий фактор и тем самым обеспечить выполнение решений.

Разрыв между словом и делом обусловил ситуацию, когда призывов и разговоров было немало, а дела практически стояли на месте. Так, много говорилось о крайней необходимости технического перевооружения предприятий, однако машиностроение не получило приоритетного значения. Поэтому материальная база технического прогресса в те годы продолжала отставать. Продолжалась старая практика: капиталовложения в основном шли на новое строительство, оборудование же действующих предприятии старело, существующая техника и технология все более отставали от мировых образцов.

Ограничение самостоятельности, хозрасчетных прав объединений и предприятий, нарушение социалистических принципов оплаты по труду, социальной справедливости подрывали основы материального стимулирования, препятствовали достижению высоких конечных результатов, вели к снижению трудовой активности людей, падению дисциплины и порядка, к отчуждению трудящихся от собственности.

Не была в полной мере осознана острота положения - нарастание кризисных явлений в развитии экономики, общества в целом. Проявлялось стремление к лакировке действительности, когда желаемое принималось за действительное. Так, на XXV съезде КПСС при подведении итогов девятой пятилетки было заявлено, что в нарастании экономической мощи страна "не имеет себе равных", хотя эта пятилетка почти по всем показателям уступала восьмой пятилетке. И здесь отрицательную роль сыграло то обстоятельство, что еще в решениях XXIV съезда КПСС проявилась определенная переоценка степени социально-экономического продвижения советского общества, когда было заявлено, что в СССР уже построено развитое социалистическое общество.

Акцент, как правило, делался на констатацию успехов, а нарастающие противоречия или вовсе замалчивались, или вскрывались без необходимой остроты и глубины.

Механизм торможения и его проявления. Начиная с 1987 года в нашу жизнь прочно вошло понятие "механизма торможения" в качестве категории, помогающей раскрыть причины застойных явлений в экономической, социально-политической и духовной сферах жизни страны. Стремясь понять сущность механизма торможения, путь его формирования, структуру, действие, приведшие на рубеже 70-80-х годов к стагнации экономики, к нарастанию кризисных явлений в советском обществе, следует сказать, что формирование и действие такого механизма в СССР отнюдь не являются закономерными, а обусловлены конкретными историческими обстоятельствами. Так, после Октябрьской революции и установления советской власти рабочего класса и его союзников считалось, что итогом революционных преобразований переходного периода будет утверждение бесклассового социалистического общества, являющегося преддверием коммунизма. Однако на практике, завершая через 20 лет переходный период, страна имела не только новый строй, но и расцвет того, что впоследствии получило название "культ личности и его последствия".

Когда после определенной "расчистки почвы", произведенной XX съездом КПСС по преодолению сталинских негативных явлений, мы стали осуществлять "развернутое строительство коммунизма", а после уточнений совершенствовать "развитой социализм", то опять-таки оказались в ситуации, где сложился и сумел проявить себя "механизм торможения". В разных сферах возникли не только деформации социализма, но и опасность нарастания кризисных явлений в обществе. Как это случилось? Почему так произошло? Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны обратиться к 30-40-м годам. Дело в том, что и в тот и в другой период существовала одна и та же модель социализма, опирающаяся на государственно-партийную бюрократию. Именно тогда, в 30-40-е годы, все, с чем мы сегодня сталкиваемся, складывалось, формировалось.

Следовательно, рассматривая механизм торможения как историческое явление, можно предположить, что это побочный продукт исторически сложившегося в обществе механизма административно-бюрократической узурпации классового господства со всеми присущими ему деформациями экономической и политической системы, а также идеологии и психологии.

Каковы же основы возникновения механизма торможения? В государственно-политической области это власть, управление, которые представляли собой строго продуманную иерархию номенклатурных должностей, партийно-государственную систему, осуществлявшую прямое централизованное руководство со стороны государства всей экономической деятельностью и всеми аспектами общественной и духовной жизни. Произошло фактически совмещение и слияние функций партийного и государственного аппарата, сосредоточение всей полноты власти в руках назначаемого сверху и неподотчетного народу слоя руководителей-администраторов, воплощавших в себе наиболее существенные черты тогдашней партийно-государственной бюрократии. Ни рабочий класс, ни народ в целом не располагали реальными возможностями для того, чтобы реализовать принципы народовластия, свое положение хозяина страны. В такой ситуации декларированные права оставались формальностью, создавалась благоприятная обстановка для политического волюнтаризма, возникновения культа высшего руководителя, широкого злоупотребления властью.

В экономической сфере - в результате расширявшегося формального обобществления - государственная форма собственности, провозглашавшаяся общенародной, но соединявшаяся с народом, с трудящимися как с носителями живого труда, а не в качестве ее совладельцев и управляющих, была полностью подчинена административно-бюрократическому аппарату, управляющему ею по принципу централизованно-директивного планирования. С течением времени стали все отчетливее проступать негативные стороны этой формы собственности: отсутствие реальной человеческой заинтересованности в эффективном использовании и приумножении ее, все большее ее отчуждение от непосредственных производителей, от трудящихся, разъедание ведомственностью и местничеством.

В социальной сфере - вульгарно толкуемая идея оединстве коренных интересов всех слоев общества породила пренебрежение и замалчивание разнообразия интересов различных общественных групп и слоев.

В идейно-теоретической области основами механизма торможения являлась вся совокупность упрощенных, вульгаризированных представлений о социализме.

Таким образом, можно сделать вывод, что механизм торможения - это совокупность застойных явлений и процессов в сфере экономики, в социальной, политической и духовной жизни, в международных отношениях, в развитии самой Коммунистической партии, которые препятствовали ускорению социально-экономического развития страны. При этом надо понять, что механизм торможения действует не только в масштабах всего общества, но и на уровне конкретных производственных коллективов, в системе управленческих и иных учреждений. Конечно, в разных сферах деятельности есть свои характерные особенности. К чему они сводятся?

В управленческих учреждениях механизм торможения проявляется прежде всего через ошибки кадровой политики. Кроме того, огромное тормозящее воздействие оказывают громоздкость, неподвижность и обрастание бумаготворчеством управленческих учреждений любого ранга, наличие глубоко спрятанных и достаточно сильных групповых связей, функция которых состоит в охране недекларируемых интересов, нарушение принципов рациональной управленческой деятельности и т. д.

В области материального производства механизм торможения связан прежде всего с утверждением уравнительности, с одной стороны, и настроений рвачества - с другой, с низкой культурой управления и организации труда.

Разумеется, все эти составляющие механизма торможения переплетаются между собой, образуя систему препятствий на пути нашего продвижения вперед. Механизм торможения противодействует подлинной состязательности - выявлению действительных способностей трудящихся и их эффективному использованию. Он не поощряет стремление трудится по способностям, а ориентирует значительную часть населения, вовлеченную в процесс материального и духовного производства, работать по возможности и по обязанности, прилагая минимум усилий при извлечении максимально благоприятных условий для потребительской деятельности. В этом и состоят наиболее серьезные и опасные последствия функционирования, проявления механизма торможения.

Перестройка экономики СССР. Переломным для страны стал 1985 год, когда только что избранный руководителем КПСС М. С. Горбачев отметил, что если радикально не изменить положение, это будет иметь самые серьезные последствия для нашей страны и ее позиций в мире. В этот же год был выдвинут курс на ускорение социально-экономического развития.

Это свидетельствовало о понимании, что так дальше продолжаться не может. Но вместе с тем выдвижение "курса на ускорение" свидетельствовало о том, что не было еще осознания всей сложности проблем, стоявших перед страной. Считалось, что достаточно принять энергичные меры, поправить те или иные деформации - и положение будет исправлено. Потребовалось почти пять лет трудных поисков, отказа от устоявшихся представлений, стереотипов, пока мы подошли к осознанию того, что путь, который был навязан нашей стране в конце 20-х годов, оказался тупиковым, что необходим не ремонт, пусть даже капитальный, а радикальная, коренная перестройка его экономических основ и политической надстройки. И это, наверное, главный итог, главное достижение периода, начавшегося с апреля 1985 года, к которому шли, преодолевая не только непонимание, но и откровенное сопротивление приверженцев старого, в том числе и в высшем руководстве страной.

Ситуация в экономике на рубеже 80-х - начала 90-х годов, главной сфере преобразований, продолжала ухудшаться, производство оставалось малоэффективным. Сохранялся крупный дефицит госбюджета. Жизненный уровень оставался низким, фактически нищенским. Потребительский рынок был полностью дезорганизован. Двенадцатая пятилетка, как и предыдущие одиннадцать, не выполнена.

Каковы причины дальнейшего ухудшения положения в экономике? Противники перестройки видели их именно в самой перестройке. Дезорганизацию рынка пытались свалить на кооперативы, настойчиво создавая в их лице образ врага. В действительности же дело обстояло так: к началу 1990 года в кооперативах по производству товаров и услуг было занято (включая совместителей) 4,5 млн. человек. Ими произведено продукции и услуг на 40 млрд. рублей и реализовано населению на 7 млрд. рублей, что составляет лишь 1,5% в общем объеме розничного товарооборота и платных услуг (остальное реализовалось предприятиям, так как 80% производственных кооперативов действовали при госпредприятиях). Хотя, конечно, в кооперативах были и злоупотребления (кстати, их приблизительно было столько же и на госпредприятиях). Истинная же причина состояла в том, что за пять лет (1985-1990) так и не удалось сломать административно-командную систему и перейти к новым методам хозяйствования. А расшатанная, она, не выполняя уже прежних функций, в то же время оказывала сопротивление всем нововведениям. Примеров этого достаточно много. Взять хотя бы закон об аренде. Применение его, как показал опыт, могло дать большой эффект, но закон заблокировали на всех уровнях - от колхозов до министерств. Такая же участь постигла и другие принятые в 1989-1990 годах законы по вопросам экономики (к примеру, о кооперации, о земле и др.). Так что не перестройка, не кооперативы повинны в дальнейшем ухудшении экономического положения страны во второй половине 80-х годов. А что же? То, что пять лет мы топтались на месте, не сделав сколько-нибудь серьезных шагов в сторону структурной перестройки экономики, не сумели демонтировать административно-командную систему. Это все-таки главное. Есть, конечно, и другие, в том числе и объективные причины, например ухудшение конъюнктуры на мировом рынке и т. п.

Однако первые пять лет перестройки не прошли даром: в обществе все шире распространялось осознание того, что единственный выход - это переход на нормальный, естественный путь развития, на регулируемую рыночную экономику.