Занятие 4. История

Выяснить:

1. Начало истории

2. Труд – рука – мозг – сознание – речь

3. Общество

Диалектика – наука о наиболее общих законах всякого движения. Это означает, что ее законы должны иметь силу как для движения в природе и человеческой истории, так и для мышления.

То, что применимо к природе, которую мы понимаем как исторический процесс развития, применимо также к истории общества[1].

Но история развития общества в одном пункте существенно отличается от истории развития природы.

В природе (если оставить в стороне влияние человека) действуют лишь слепые, бессознательные силы, во взаимодействии которых и проявляются общие законы. Здесь нет сознательной, желаемой цели.

В истории общества действуют люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, стремящиеся к определенным целям, здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели.

Но как ни важно это различие, оно нисколько не изменяет того факта, что ход истории подчиняется внутренним законам[2].

Вместе с человеком мы вступаем в область истории.

Животные тоже имеют историю происхождения и постепенного развития до своего теперешнего состояния, но они являются пассивными объектами этой истории, они принимают в ней участие без их ведома и желания[3].

Люди же, наоборот, чем больше они удаляются от животных, тем в большей мере они делают свою историю сами, сознательно, и тем меньше становится влияние на эту историю непредвиденных последствий, неконтролируемых сил, тем точнее соответствует исторический результат установленной заранее цели.

Животное уничтожает растительность какой-нибудь местности, не ведая, что творит [4].

Человек же ее уничтожает для того, чтобы на освободившейся почве посеять хлеб, посадить деревья или разбить виноградник, зная, что это принесет ему урожай, в несколько раз превышающий то, что он посеял. Он переносит полезные растения и домашних животных из одной страны в другую и изменяет таким образом флору и фауну целых частей света. Более того, под рукой человека растения и животные изменяются до неузнаваемости – дикие растения, от которых ведут свое происхождение наши зерновые культуры, еще до сих пор не найдены. От какого дикого животного происходят наши собаки, которые сильно отличаются друг от друга, или наши столь же многочисленные лошадиные породы – является все еще спорным.

Но если мы присмотримся к человеческой истории, даже к истории самых развитых народов современности, то мы увидим, огромное несоответствие между поставленными целями и достигнутыми результатами, увидим что неконтролируемые силы гораздо могущественнее, чем силы, приводимые в движение планомерно.

И это не может быть иначе до тех пор, пока деятельность людей, которая подняла их от животного состояния до человеческого, которая образует материальную основу их жизни – общественное производство, направленное на удовлетворение жизненных потребностей – подчинена слепой игре неконтролируемых сил[5].

Все существовавшие до сих пор способы производства имели в виду только достижение ближайших полезных эффектов труда. Дальнейшие же последствия, совершенно не принимались в расчет[6].

Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными.

Однако для того, чтобы осуществить регулирование, требуется полный переворот в существующем до сих пор способе производства и вместе с ним во всем нашем теперешнем общественном строе.

Историческое развитие делает такую организацию с каждым днем все более необходимой и с каждым днем все более возможной. От нее начнет свое летосчисление новая историческая эпоха.

Предпосылки, с которых мы начинаем, – не произвольны, они – не догмы; это – действительные факты, от которых можно отвлечься только в воображении. Это – действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью[7].

Первая предпосылка всякой человеческой истории – это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии «делать историю».

Но для жизни нужны еда и питьё, жилище, одежда и ещё кое-что.

Итак, первый исторический акт, это – производство средств, необходимых для удовлетворения человеческих потребностей – производство материальной жизни[8].

Людей можно отличать от животных по сознанию, по религии – вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни – шаг, который обусловлен их телесной организацией.

Производя необходимые им средства к жизни, люди производят и свою материальную жизнь.

Способ, каким люди производят необходимые им средства к жизни, зависит прежде всего от свойств самих этих средств.

Способ деятельности, жизнедеятельности, определяет образ жизни.

Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами.

То, что они собой представляют, совпадает, с их производством – совпадает как с тем, что они производят, и как они производят.

Как ведут себя действительные люди зависит от исторических условий, при которых они живут.

Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда.

Средства труда не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд[9].

Второй факт состоит в том, что удовлетворённая первая потребность, действие удовлетворения и уже приобретённое орудие ведут к новым потребностям, и это рождение новых потребностей является двигателем истории.

Третий факт, заключается в том, что люди, ежедневно заново производящие свою собственную жизнь, начинают производить других людей, размножаться: это – вызывает отношения между мужем и женой, родителями и детьми, семью…

Итак, производство жизни – как собственной, посредством труда, так и чужой, посредством рождения – это общественное отношение, общественное потому что необходимо сотрудничество многих индивидов.

Способ производства всегда связан с определённым способом совместной деятельности, следовательно, «историю человечества» необходимо изучать и разрабатывать в связи с историей промышленности и обмена.

Дело обстоит следующим образом: определённые индивиды[10], определённым образом занимающиеся производственной деятельностью, вступают в определённые общественные и политические отношения.

Историк должен в каждом отдельном случае – на опыте и без всякой мистификации и спекуляции – вскрыть связь общественной и политической структуры с производством.

Люди имеют историю потому, что они должны производить свою жизнь, и притом определенным образом. Это обусловлено их физической организацией, так же как и их сознание.

Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание.

Моё отношение к моей среде, труд – есть моё сознание.

Сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием, а бытие людей есть реальный процесс их жизни, их деятельности, труда[11].

Труд – это процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой[12].

Веществу природы он противостоит как сила природы.

Для того чтобы привести вещество природы в пригодную для употребления форму, человек приводит в движение свое тело – руки и ноги, голову и пальцы[13].

Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти[14].

Прежде чем первый кремень при помощи человеческой руки был превращен в нож, должен был пройти длинный период времени, но решающий шаг был сделан, рука стала свободной и смогла усваивать новые действия, а приобретенная этим большая гибкость передавалась по наследству и возрастала от поколения к поколению[15].

Начинавшееся вместе с развитием руки, вместе с трудом господство над природой расширяло с каждым новым шагом кругозор человека. В предметах природы он постоянно открывал новые неизвестные свойства.

Специализация руки означает появление орудия, а орудие означает специфически человеческую деятельность – производство.

Но рука не была чем-то самодовлеющим. Она была только одним из членов целого сложного организма. И то, что шло на пользу руке, шло на пользу всему телу.

Вместе с развитием руки шаг за шагом развивалась и голова, возникало сознание – сперва как условие достижения отдельных практических полезных результатов, а впоследствии – понимание законов природы, обусловливающих эти полезные результаты.

Параллельно с развитием мозга шло развитие его орудий – органов чувств.

Также как постепенное развитие речи сопровождается усовершенствованием органа слуха, точно так же развитие мозга сопровождается усовершенствованием всех чувств[16].

Развитие мозга и подчиненных ему чувств, все более и более проясняющееся сознание, способность к абстракции и умозаключению оказывало обратное воздействие на труд и на язык, подталкивая их к развитию.

Этот процесс окончательного отделения человека от обезьяны отнюдь не закончился, а, наоборот, продолжается получив мощный толчок и направление с появлением общества.

Наверное протекли сотни тысяч лет (в истории Земли имеющие не большее значение, чем секунда в жизни человека) прежде чем из стада лазящих по деревьям обезьян возникло человеческое общество. Но все же оно, наконец, появилось.

И в чем характерный признак, отличающий человеческое общество от стада обезьян? – В труде.

Развитие труда необходимо способствовало сплочению в коллектив, так как благодаря ему стала необходимой взаимная поддержка и совместная деятельность, стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного человека – люди нуждаются и всегда нуждались друг в друге.

Сознание необходимости вступить в сношения с окружающими индивидами является началом осознания того, что человек вообще живёт в обществе[17].

Сознание с самого начала есть общественный продукт.

Начало сознания – это осознание ближайшей чувственно воспринимаемой среды и ограниченной связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя человека.

Это – осознанние природы, которая первоначально противостоит людям как совершенно чуждая, всемогущая и неприступная сила, к которой люди относятся совершенно по-животному и власти которой они подчиняются, как скот. Это – чисто животное осознание природы (обожествление природы)[18].

Начало это носит столь же животный характер, как и сама общественная жизнь на этой ступени; это – чисто стадное сознание, и человек отличается от барана лишь тем, что сознание заменяет ему инстинкт, или же, – что его инстинкт осознан.

Это баранье, или племенное, сознание получает своё дальнейшее развитие благодаря росту производительности.

Формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган – неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась, училась произносить один членораздельный звук за другим[19].

Сначала труд, а вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который, при всем своем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по величине и совершенству[20].

Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее для других людей, а значит и для меня самого, действительное сознание. И, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из настоятельной необходимости общения с другими людьми.

Благодаря совместной деятельности руки, органов речи и мозга не только у каждого в отдельности, но также и в обществе, люди приобрели способность выполнять всё более сложные операции, ставить себе всё более высокие цели и достигать их.

Труд становился от поколения к поколению более разнообразным, более совершенным, более многосторонним[21]. К охоте и скотоводству прибавилось земледелие, затем прядение и ткачество, обработка металлов, гончарное ремесло, судоходство...

Наряду с торговлей и ремеслами появились, наконец, искусство и наука; из племен развились нации и государства.

Развились право и политика, а вместе с ними фантастическое отражение человеческого бытия в человеческой голове – религия.

Все эти образования, казались продуктами головы, господствующими над человеческим обществом, перед которыми более скромные произведения работающей руки отступили на задний план, тем более, что планирующая работу голова уже на очень ранней ступени развития общества имела возможность заставить не свои, а чужие руки выполнять намеченную ею работу.

Всю заслугу быстрого развития цивилизации стали приписывать голове. Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются), так с течением времени возникло идеалистическое мировоззрение.

Что же такое общество? – Продукт взаимодействия людей.

Свободны ли люди в выборе той или иной общественной формы? – Отнюдь нет. Возьмите определенную ступень развития производительных сил, и вы получите определенную форму обмена и потребления.

Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов, – словом, определенное гражданское общество.

Возьмите определенное гражданское общество, и вы получите определенный политический строй, который является лишь официальным выражением гражданского общества.

Люди не свободны в выборе своих производительных сил, которые образуют основу всей их истории, потому что всякая производительная сила есть приобретенная сила, продукт деятельности предыдущего поколения.

Каждое последующее поколение находит производительные силы, произведенные предыдущим поколением, и эти производительные силы служат ему сырым материалом для нового производства – так образуется связь в человеческой истории, образуется история человечества.

Общественная история людей – это история их индивидуального развития, сознают ли они это, или нет. Их материальные отношения образуют основу всех их отношений.

Сприобретением новых производительных сил люди меняют свой способ производства, а вместе со способом производства они меняют все экономические отношения, которые были необходимы лишь данного, определенного способа производства.

Животные приспосабливаются к имеющимся условиям существования, находят их готовыми.

Условия существования человека никогда не имелись налицо в готовом виде, они должны быть выработаны историческим развитием.

Человек – единственное животное, которое, благодаря труду, способно выбраться из чисто животного состояния – его нормальным состоянием является то, которое соответствует его сознанию и должно быть создано им самим.

Страдание, стремление, означает что мир не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменить его.

[1] Подобно натурфилософии, философия истории, права, религии и т.д. вместо действительной связи, которую надо обнаружить в событиях, ставила связь, измышленную философами. На историю, смотрели как на постепенное осуществление идей, и притом, разумеется, только любимых идей каждого философа. Таким образом выходило, что история бессознательно, но необходимо работала на осуществление заранее поставленной идеальной цели, например, открытие Америки имело своей основной целью вызвать французскую революцию.

Эта концепция могла видеть в истории только громкие и пышные деяния, религиозную и теоретическую, борьбу, и каждый раз при изображении той или другой исторической эпохи она вынуждена была разделять иллюзии этой эпохи. Если какая-нибудь эпоха воображает, что она определяется чисто «политическими» или «религиозными» мотивами (хотя «религия» и «политика» только формы её действительных мотивов) то историк усваивает себе это мнение. Исторический процесс представляется просто историей «рыцарей», разбойников и призраков. Благодаря этому история приобретает свои особые цели и превращается в некое «лицо наряду с другими лицами».

«История» не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История не делает ничего, она «не обладает никаким необъятным богатством», она «не сражается ни в каких битвах»! Не «история», а именно человек, действительный, живой человек – вот кто делает всё это, всем обладает и за всё борется.

История – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека.

Чем дальше идёт уничтожение замкнутости отдельных национальностей, тем всё больше история становится всемирной историей.

Если в Англии изобретается машина, которая лишает хлеба бесчисленное количество рабочих в Индии и Китае и производит переворот во всей форме существования этих государств, то это изобретение становится всемирно-историческим фактом; точно так же сахар и кофе обнаружили в XIX веке своё всемирно-историческое значение тем, что вызванный наполеоновской континентальной системой недостаток в этих продуктах толкнул немцев на восстание против Наполеона и, таким образом, стал реальной основой славных освободительных войн 1813 года.

Отсюда следует, что превращение истории во всемирную историю не есть некое абстрактное деяние «самосознания», мирового духа или ещё какого-нибудь метафизического призрака, а есть совершенно материальное устанавливаемое дело, доказательством которому служит каждый индивид, каков он есть в жизни, как он ест, пьёт и одевается.

Надо было, совершенно так же, как и в области природы, устранить вымышленные, искусственные связи, открыв связи действительные – открыть общие законы движения истории человеческого общества.

[2] И в этой области, несмотря на сознательно желаемые цели каждого отдельного человека, кажется, царствует случай. Желаемое совершается лишь в редких случаях – в большинстве, цели, поставленные людьми, приходят во взаимные столкновения или оказываются недостижимыми или по самому своему существу, или из-за недостатка средств для их осуществления.

Столкновения бесчисленных отдельных стремлений и отдельных действий приводят к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишенной сознания природе. Действия имеют известную желаемую цель, но результаты, вытекающие из этих действий, вовсе нежелательны. А если вначале они, по-видимому, и соответствуют желаемой цели, то в конце концов они ведут совсем не к тем последствиям, которые были желательны. Таким образом, получается, что в истории господствует случайность. Но эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам, все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы.

[3] Животное непосредственно тождественно со своей жизне­деятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятель­ности. Оно и есть эта жизнедеятельность.

Человек определяет свою жизнедеятельность своей волей и своим сознанием. Его жизнедеятельность – сознательная, он не сливается с ней воедино.

Животное тоже производит. Оно строит себе гнездо или жилище, но животное производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само или его детеныш, тогда как человек про­изводит универсально; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу; продукт жи­вотного непосредственным образом связан с его физическим организмом, тогда как человек свободно противостоит своему продукту.

Животное строит только по мерке и потребно­сти своего вида – человек умеет производить по меркам любого вида и он умеет прилагать к предмету присущую ему мерку; в силу этого человек строит по законам красоты.

[4] Стадо обезьян довольствуется тем, что дочиста поедает пищу, имевшуюся в его районе, размеры которого определяются географическими условиями и степенью сопротивления соседних стад. Оно кочует с места на место и вступает в борьбу с соседними стадами, добиваясь нового, богатого кормом, района, но оно неспособно извлечь больше того, что дается от природы, за исключением разве того, что стадо бессознательно удобряет почву своими экскрементами.

[5] В самых передовых промышленных странах мы укротили силы природы и поставили их на службу человеку. Благодаря этому мы безмерно увеличили производство, так что теперь ребенок производит больше, чем раньше сотня взрослых людей. Но каковы же следствия этого роста производства? – Рост чрезмерного труда, рост нищеты масс и каждые десять лет – огромный крах.

Дарвин не подозревал, какую горькую сатиру он написал на людей, когда доказал, что свободная конкуренция, борьба за существование, прославляемая экономистами как величайшее историческое достижение, является нормальным состоянием мира животных.

[6] В природе ничто не совершается обособленно, каждое явление действует на другое и на оборот, и человек не всегда представляет последствия своих действий: когда альпийские итальянцы вырубали хвойные леса на южном склоне гор, они не предвидели, что этим подрезают корни высокогорного скотоводства, еще меньше они предвидели, что этим они оставят без воды горные источники, и что каждый период дождей равнину будут заливать бешеные потоки. Распространители картофеля в Европе не знали, что одновременно с мучнистыми клубнями распространяют золотуху.

И так на каждом шагу факты напоминают нам о том, что мы отнюдь не властвуем над природой как кто-то находящийся вне природы – что мы, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее, что все наше господство над ней состоит в том, что мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать ее законы и правильно их применять.

И мы с каждым днем учимся все более правильно понимать ее законы и познавать как близкие, так и отдаленные последствия нашего активного вмешательства в ее естественный ход.

Но если потребовались тысячелетия для того, чтобы мы научились заранее учитывать естественные последствия наших, направленных на производство, действий, то гораздо труднее поддаются учету общественные последствия. Когда арабы научились дистиллировать алкоголь, им и в голову не приходило, что они создали одно из главных орудий, при помощи которого будут истреблены коренные жители тогда еще даже не открытой Америки. А когда Колумб потом открыл эту Америку, то он не знал, что он этим пробудил к новой жизни давно исчезнувший в Европе институт рабства и положил основание торговле неграми. Люди, которые в XVII и XVIII веках работали над созданием паровой машины, не подозревали, что они создают орудие, которое революционизирует общественные отношения во всем мире и которое, путем концентрации богатств в руках меньшинства и пролетаризации огромного большинства, сначала доставит буржуазии социальное и политическое господство, а затем вызовет классовую борьбу между буржуазией и пролетариатом, борьбу, которая может закончиться только низвержением буржуазии и уничтожением всех классовых противоположностей.

[7] Мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, представляют себе, мы исходим также не из воображаемых людей – для нас исходной точкой являются действительно действующие люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса.

Таким образом, мораль, религия, и прочие виды идеологии и соответствующие им формы сознания утрачивают видимость самостоятельности.

У них нет истории, у них нет развития; люди, развивающие своё материальное производство и своё материальное общение, изменяют вместе со своей действительностью также своё мышление и продукты своего мышления.

Современная идиалистическая философия, рассуждает наоборот:

Люди до сих пор создавали себе ложные представления о себе самих. Согласно своим представлениям о боге, о том, что является образцом человека, и т.д. они строили свои отношения. Порождения их головы стали господствовать над ними. Они, творцы, склонились перед своими творениями. Освободим же их от иллюзий, идей, догматов, от воображаемых существ, под игом которых они изнывают. Поднимем восстание против этого господства мыслей. Научим их, как заменить эти иллюзии мыслями, отвечающими сущности человека, говорит один, надо отнестись к ним критически, говорит другой, выкинуть их из своей головы, говорит третий, – и... существующая действительность рухнет.

Одному бравому человеку пришло однажды в голову, что люди тонут в воде только потому, что они одержимы мыслью о тяжести. Если бы они выкинули это представление из головы, то они избавились бы от всякого риска утонуть. Всю свою жизнь боролся он против иллюзии тяжести, относительно вредных последствий которой статистика доставляла ему всё новые и новые доказательства. Сей бравый муж явился прообразом современных философов.

[8] Первый исторический акт, благодаря которому люди отличаются от животных, состоит не в том, что они мыслят, а в том, что они начинают производить необходимые им средства к жизни. Франклин определяет человека как «как животное, делающее орудия».

[9] Такую же важность, какую строение останков костей имеет для изучения организации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций.

[10] не такие, какими они кажутся, а такие, каковы они в действительности, т.е. как они действуют, материально производят, проявляют себя в определённых материальныхп, не зависящих от их произвола условиях.

[11] Труд – источник всякого богатства, утверждают политэкономы. Но он еще и нечто бесконечно большее, чем это. Он – первое основное условие всей человеческой жизни, и мы должны сказать: труд создал самого человека.

[12] Труд был первым и навсегда останется единственным покупательным средством в наших взаимоотношениях с природой. Американец Т. Купер популярно объясняет:

«Отними у буханки хлеба затраченный на нее труд – труд пекаря, мельника, земледельца и т.д., что тогда останется? Несколько колосьев травы, дико растущих и непригодных для какого бы то ни было человеческого потребления».

[13] Человек не только изменяет форму того, что дано природой, он осуществляет свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю.

Это подчинение не есть единичный акт. Кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, в течение всего времени труда необходима целесообразная воля, выражающаяся во внимании.

[14] Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально.

[15] Рука является не только органом труда, она и его продукт. Только благодаря труду, благодаря приспособлению к новым операциям, благодаря передаче по наследству достигнутого развития мускул и костей, и благодаря новому применению этих переданных по наследству усовершенствований, новым, все более сложным операциям, – только благодаря всему этому человеческая рука достигла той высокой ступени совершенства, на которой она смогла, как бы силой волшебства, вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини.

[16] Орел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий глаз замечает в вещах значительно больше, чем глаз орла. Собака обладает значительно более тонким обонянием, чем человек, но она не различает и сотой доли тех запахов, которые для человека являются определенными признаками различных вещей. А чувство осязания, которым обезьяна едва-едва обладает в самой грубой, зачаточной форме, выработалось только вместе с развитием самой человеческой руки, благодаря труду.

[17] Отношение существует только для человека, животное не «относится» ни к чему и вообще не «относится», для животного его отношение к другим не существует как отношение.

[18] Тождество природы и человека обнаруживается в том, что ограниченное отношение людей к природе вызывает их ограниченное отношение друг к другу, а их ограниченное отношение друг к другу – их ограниченное отношение к природе, и именно потому, что природа ещё почти не видоизменена ходом истории.

[19] Возникновение языка из процесса труда и вместе с трудом, доказывает сравнение с животными. То немногое, что они сообщают друг другу, может быть сообщено и без помощи членораздельной речи. Совсем иначе обстоит дело, когда животное приручено человеком. Собака и лошадь развили в себе, благодаря общению с людьми, такое чуткое ухо что, в пределах свойственного им круга представлений, они легко обучаются понимать язык. Кроме того, они приобрели способность к таким чувствам, как чувство привязанности к человеку, чувство благодарности и т.д., которые раньше им были чужды.

Птицы могут научиться говорить, и птица с наиболее отвратительным голосом, попугай, говорит лучше всего. И пусть не возражают, что попугай не понимает того, что говорит. Конечно, он будет целыми часами без умолку повторять весь свой запас слов из одной лишь любви к процессу говорения и к общению с людьми. Но в пределах своего круга представлений он может научиться понимать то, что он говорит. Научите попугая бранным словам так, чтобы он получил представление о их значении (одно из главных развлечений возвращающихся из жарких стран матросов) и попробуйте его дразнить – вы скоро откроете, что он умеет так же правильно применять свои бранные слова, как берлинская торговка зеленью. Точно так же обстоит дело и при выклянчивании лакомств.

[20] Труд начинается с изготовления орудий. А что представляют собой наиболее древние орудия, которые мы находим – это орудия охоты и рыболовства, которые одновременно являются оружием.

Охота и рыболовство означают переход от растительной пищи к потреблению мяса, а это новый важный шаг на пути к превращению в человека.

Мясная пища содержит в почти готовом виде необходимые организму вещества, она сократила процесс пищеварения и других вегетативных процессов и этим сберегла больше времени, вещества и энергии для активной жизни.

Но наиболее существенное влияние мясная пища оказала на мозг, получивший благодаря ей вещества, необходимые для его питания и развития, что дало ему возможность совершенствоваться из поколения в поколение – человек не мог стать человеком без мясной пищи.

Употребление мясной пищи привело к двум новым достижениям, имеющим решающее значение: к использованию огня и к приручению животных.

Первое еще более сократило процесс пищеварения, так как доставляло уже полупереваренную пищу; второе обогатило запасы мясной пищи, так как наряду с охотой оно открыло новый источник, откуда ее можно было черпать регулярно, и добавило в рацион человека молоко и его продукты.

Подобно тому как человек научился есть все съедобное, он также научился и жить во всяком климате. Он распространился по всей пригодной для житья земле, он, единственное животное, которое в состоянии было сделать это самостоятельно. Другие животные научились этому не самостоятельно, а только следуя за человеком (домашние животные и насекомые-паразиты).

Переход от равномерно жаркого климата первоначальной родины в более холодные страны, создал новые потребности: в жилище и одежде, создал новые отрасли труда и вместе с тем новые виды деятельности, которые все более отдаляли человека от животного.

[21] Люди так или иначе работают друг на друга, тем самым их труд получает общественную форму.