Характеристика личности подсудимого

Характеристика личности подзащитного играет очень важную роль в защитительной речи. Она позволяет вскрыть морально-этические и социально-психологические меха­низмы поведения подзащитного, помогает суду и всем при­сутствующим в зале по-новому взглянуть на те или иные обстоятельства данного дела.

Центральное место в характеристике личности подза­щитного занимает анализ мотивов совершенного преступ­ления или обоснование отсутствия таких мотивов.

Эту мысль ярко и образно выразил Ф. Н. Плевако в за­щитительной речи по делу Н. А. Лукашевича, обвиняемого в убийстве мачехи:

«Опьяняют душу человеческую не одно вино. Опьяняют еще и страсти: гнев, вражда, ненависть, ревность, месть и многие другие, между которыми бывают даже благородные побуждения. Поэтому нет ничего труднее, как анализировать душу и сердце человека. Здесь нужно тщательно разобрать, какое чувство закоренилось в груди, откуда это чувство яви лось, когда и как оно развивалось. Конечно, рассудительный человек должен избегать стоять на такой дороге, где ему гро­зит какая-нибудь опасность. Но вот что бывает: иногда то или иное злое чувство искусственно развивают даже те самые лица, против которых оно направлено. В деле Лукашевича за­мечательно ясно обрисовалось, как это чувство сеяли другие; Н. А. представлял собою только почву, на которой щедрой ру­кой разбрасывали разного рода семена, семена того, что мог­ло только угнетать его душу. <...> Меч ему принес отец, то­чили его друзья, плохие друзья — гувернантки и бонны, которые каждую минуту приносили все необходимое, чтобы меч не затупился в его руках. <...> Это редкий случай, что жертва сама пришла, сама искала возможности, чтобы из че­ловека сделать зверя».

Задача защитника нарисовать правдивый портрет подсу­димого, отметить те стороны его характера, которые позво­ляют лучше понять его поведение. Необходимо выделить такие черты личности подзащитного, которые помогут со­здать о нем благоприятное впечатление.

Чтобы поддержать своего подзащитного, как-то оправ­дать его, ораторы в своей речи ссылаются на тяжелые жизненные обстоятельства, с которыми столкнулся обвиня­емый, говорят об отсутствии у него достаточного образова­ния, общей культуры, профессионального опыта, о различ­ного рода психических отклонениях, болезнях и т. п.

Характеризуя своего подзащитного, ораторы нередко осо­бое внимание судей обращают на то, как вел себя человек в критической ситуации после происшедшего. Приведем при­мер из речи И. М. Кисенишского по делу В. Г. Маркова.

«Весьма показательно психологическое состояние и нрав­ственное поведение Маркова сразу же после катастрофы. В объяснительной записке Правительственной Комиссии по расследованию обстоятельств катастрофы Марков писал: «Я глубоко переживаю эту трагедию и как капитан, и как чело­век. С момента, когда я оказался на берегу, я не могу спать и есть. Передо мной все время картина этой страшной катаст­рофы и человеческого горя. Анализируя происшедшие собы­тия, я спрашиваю себя — почему это произошло, все, ведь, было согласовано, я был уверен, что при малейшем измене­нии обстановки получу немедленную информацию от вахтен­ного помощника. Однако мне нельзя было ни на что надеять­ся, мне надо было, несмотря ни на что, оставаться на мостике, и, быть может, мой многолетний опыт помог бы избежать этой трагедии. В осмыслении всего происшедшего я самокри­тичен в оценке своих поступков»...

Посмотрите: ни малейшего оправдания, бескомпромисс­ная самокритичность, состояние глубокого психологическо­го стресса, надлежащая нравственная оценка случившегося!

И еще один немаловажный момент, относящийся уже не только к человеческой, но и к профессионально-этической характеристике капитана Маркова.

Согласно ст. 106 Устава службы на судах морского флота, капитан корабля в случае катастрофы покидает судно послед­ним.

Марков, как известно, находился на капитанском мости­ке до полного затопления судна. Он успел дать указания вахтенному помощнику спасти судовые документы и вахтенный журнал, дал команду членам экипажа и пассажирам покинуть судно, а сам вместе с кораблем ушел под воду последним...

Волею судеб он остался жив, был выброшен воздушной подушкой на поверхность, доплыл до ближайшего плота, вта­щил в него двух тонущих женщин, а затем подобрал еще не­сколько человек, которые были спасены им от неминуемой гибели...

Заповедь капитана, таким образом, Марков выполнил, он не нарушил святой капитанской традиции и ушел под воду вместе с потерпевшим катастрофу кораблем! Такова личность Маркова, его социальный, профессио­нальный и нравственный облик»

Заключение. Это одна из наиболее важных частей защи­тительной речи. Заключение речи должно быть по возмож­ности кратким, но ярким, воспроизводящим основные по­ложения защиты. В заключительной части подводятся итоги анализа фак­тических и юридических обстоятельств дела, формулируют­ся окончательные выводы по делу, повторяется главная мысль зашиты. В этой части речи защитник обращается к суду с просьбой решить вопрос соответствующим образом (оправдать подсудимого, смягчить меру наказания, приме­нить условное осуждение и т. п.). Конкретную меру нака­зания называть не рекомендуется. Довольно часто защит­ники в конце речи взывают к чувству справедливости и милосердия тех, от кого зависит постановление приговора.

«Граждане судьи!

В скором времени вы удалитесь на приговор, в котором будут решены все вопросы, связанные с обстоятельствами заслушанного вами дела, с судьбой причастных к нему лиц.

В нелегкой обстановке тяжелых переживаний людей, по­страдавших от трагической катастрофы, в условиях неминуе­мых собственных переживаний вы сохраняли выдержку, тер­пение, высокую работоспособность, проявили глубокую сосредоточенность и компетентность, большой такт и чело­веческое участие к горю людей, продемонстрировали стрем­ление глубоко разобраться, понять и оценить обстоятельства этого трудного дела.

Всем понятна та большая человеческая трагедия, которая произошла в результате этой катастрофы, те беды и страдания, которые постигли потерпевших, потерявших своих близких и родных...

Однако самой большой ошибкой в этом деле было бы стремление искать утешение этой человеческой трагедии в безумной и неоправданной мести, в искусственном создании улик, в тенденциозной трактовке обстоятельств, в.попытке покарать невиновных...

Не утешение это, а глубокое человеческое заблуждение, неуважение к святой памяти погибших, пренебрежение к ин­тересам правосудия, законности, справедливости!

Защита надеется, что такая ошибка не будет допущена и вопросы о доказанности конкретных эпизодов обвинения, степени причастности каждого подсудимого к событиям и обстоятельствам дела, вопросы индивидуализации ответ­ственности и вины будут решены Верховным судом объектив­но, мудро и справедливо!» (Из речи И. М. Кисенишского по делу В. Г. Маркова)