Уголовное право. Для нацистской диктатуры уголовное право в особенности выполняло функ­цию политической репрессии. Оно служило главным образом подав­лению политических

Для нацистской диктатуры уголовное право в особенности выполняло функ­цию политической репрессии. Оно служило главным образом подав­лению политических противников и противостоящих политических групп, а уже во вторую очередь — достижению обыденного «обще­ственного порядка». Основные обновления уголовного права были связаны как раз с достижением первой задачи, с обеспечением уго­ловными санкциями доминирующего положения партии и государ­ства.

Партия была поставлена в привилегированное положение в уго­ловном праве. Самым первым законом диктатуры стала отмена уго­ловных наказаний за преступления, совершенные в ходе борьбы за национальное «выживание» немецкого народа, т.е. в ходе предвы­борных кампаний 1932-1933 гг. Вместе с тем использование знаков или униформы НСДАП без официальной принадлежности к ней стало расцениваться как уголовное преступление.

Значительно ужесточена была ответственность за государст­венные преступления. Причем основным преследуемым деянием здесь стал подлинный или предполагаемый терроризм против чле­нов партии или должностных лиц государства. Ответственность за это преступление была установлена (1933 г.) в виде смертной казни или заключения свыше 15 лет. В случае государственных преступ­лений были введены новые формы смертной казни — с 1933 г. пове­шение, в годы войны применяли и гильотину.

В уголовном праве появились новые составы преступлений. Од­ним из наиболее важных стали нарушения расового за­конодательства, за которые по разным законам полагались значительные сроки заключения в исправительном лагере или в тюрьме. В августе 1938 г. был издан закон об особой ответственно­сти за преступления против вооруженной силы, под которыми понимались самые разные действия, направленные к прямому или даже косвенному ущербу боеспособности вермахта. Наказания за этот вид преступлений предусматривались самые тя­желые, К значительным срокам тюремного заключения вело рас­пространение вредных слухов и т.п. преступления против «правильного представления о деятельности государства и партии».

Многочисленные перемены в уголовном праве не были система­тизированы, проект нового кодекса только разрабатывался. В 1935 г. была опубликована новая редакция старого Уголовного кодекса, в котором были видоизменены ряд важнейших принципов уголовного права: возрождена была возможность применения закона по анало­гии в случае отсутствия правила, точно предусматривающего дан­ный случай, закону могла быть придана обратная сила. Вместе с тем в кодексе и в законах времени диктатуры были важные новшества, отражавшие вообще криминализацию новых видов преступлений, распространившихся в XX в., например, усилена была ответствен­ность за похищение детей с целью вымогательства, вообще за пре­ступления в отношении детей.

С началом войны карательно-репрессивный аспект уголовной политики стал превалировать. С 1939 г. в тюрьмы Германии ежеме­сячно отправлялось до 10 тыс. заключенных. Значительным стало и число смертных приговоров (306 казненных в 1940 г., 3,4 тыс. — в 1942 г.). Это не охватывало внесудебной репрессивной практики в отношении заключенных концлагерей или лагерей военнопленных, которые находились в полной мере во власти администрации.

Сформировавшийся в 1933-1945 гг. в Германии право-государст­венный уклад стал в истории одним из наиболее полных воплоще­ний тоталитарного государства.[39] Государство практически абсо­лютно подчинило себе гражданское общество. Государственное регу­лирование распространилось на вопросы семьи, воспитания детей и т.д., вплоть до допущения только государственно разрешенных форм науки, искусства и литературы. Воплощение тотального огосударст­вления в XX в. стало возможным только при полном отрицании политической демократии и, напротив, установлении диктатуры од­ной идейно-политической силы — партии, которая сливаясь с госу­дарственной организацией, утрачивала черты рядовой политической партии, а превращалась в совершенно особую институцию, в особый правящий класс, самозамыкающийся и самовоспроизводя­щийся, подчиненный культу вождя.

Возникновение тоталитарного государства и однопартийной дик­татуры было невозможно без опоры на такую же тоталитарную политическую идею, которая могла развиться только как продолже­ние социалистической идеологии. В Германии она приобрела особый вид расового национал-социализма. Противопоставление своего го­сударства остальному миру столь же закономерно приобретало фор­му национального империализма. Тоталитарное госу­дарство агрессивно по своей сути, поскольку иначе утрачивается возможность поддерживать собственный народ в состоянии опреде­ленного внутреннего напряжения, необходимого для примирения с крайностями режима. Тоталитарное государство неизбежно превра­щается в полицейское государство в самом примитивном смысле этого слова, когда тотальный полицейский контроль обеспечивает отсутствие инакомыслия и политической оппозиции.

Тоталитарное государство — это организация, в несколько де­формированном виде, но созданная интересом народной массы. Од­нако взаимоотношения новой власти и масс на этом не оканчива­ются. Отрицающее либерализм и право государство неизбежно втя­гивает народ в свои преступления — военные, внешнеполи­тические, делает его соучастником глобального террора. Поли­тическая гибель режима сопровождается поэтому потрясениями для всей нации, почти гибелью страны, как это и случилось в Герма­нии после поражения в инициированной нацистским режимом Вто­рой мировой войне.