Проблемы эффективного спроса у Кейнса 12 страница

3. "Легальный марксизм" в России

Нетрадиционные "побочные" концепции в политической эко­номии своеобразно развивались в дореволюционной России. Неко­торые методологические особенности исторического направления и социальной школы нашли воплощение в трудах "легальных мар­ксистов" — Петра Бернгардовича Струве (1870—1944), Сергея Ни­колаевича Булгакова (1871—1944) и выдающегося русского эконо­миста Михаила Ивановича Туган-Барановского.

Интерес к экономической истории проявился в двух крупных и оригинальных сочинениях М. И.Туган-Барановского¹⁷ — "Русская фабрика в прошлом и настоящем" (1888) и "Промышленные кри­зисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь" (1894, см. также с. 111 настоящего пособия). Помимо того, что эти произведения имеют самостоятельную научную ценность, они были важны для преодоления некоторых заблуждений либе­рального народничества по поводу невозможности капиталисти­ческого развития России.

После революции 1905—1907 гг. историзм "легальных марксис­тов", разочаровавшихся в возможностях демократических движе­ний в России, легко сменился неким подобием российского институционализма и социологизма. П.Б.Струве стал требовать ко­ренного пересмотра политической экономии на основе эмпиризма и неокантианства, отрицать классические идеи относительно су­ществования "естественных законов" экономической жизни. Отка­завшись от анализа причинно-следственных связей и от абстракт­ного метода, Струве утверждал, что в хозяйственной жизни суще­ствуют "просто факты", которые требуют описания, констатации, но не теоретического обобщения. Характерно, в этой связи, что, подобно В.Зомбарту, он в полемике с ортодоксальными марксис­тами перестал признавать реальность категорий стоимости и при­бавочной стоимости, считая их чисто логическими конструкциями. Реальными же, эмпирически ощутимыми, по мнению Струве, дол­жны считаться лишь категории цены и прибыли.

М.И.Туган-Барановский сформулировал закон, согласно кото­рому предельные полезности свободно производимых хозяйственных благ пропорциональны их трудовым стоимостям. "Полезность последних единиц свободно воспроизводимых продуктов каждого рода — их предельная полезность, — писал он, — должна быть обратно про­порциональна относительному количеству этих продуктов, произ­веденному в единицу рабочего времени, иначе говоря, должна быть прямо пропорциональна трудовой стоимости тех же продуктов"¹⁸. Поскольку все блага — результат человеческого труда, постольку труд является необходимым фактором формирования ценности. Трудовая стоимость — это объективный, определяющий фактор формирования ценности, а предельная полезность — фактор опре­деляемый. Эта идея в дальнейшем разрабатывалась многими мате­матиками и экономистами мира и нашла подтверждение в совре­менных концепциях экономического оптимума.

М.И.Туган-Барановский явился автором оригинальной социальной теории распределения, позднее признанной во всем мире. Согласно этой теории, роль производства сводится к приращению продукта, поэтому все классы оказываются заинтересованными в росте произ­водительности труда. (Это утверждение противостоит Марксовой идее о том, что эффектом от роста производительности труда пользуются лишь капиталисты, присваивающие относительную прибавочную сто­имость.) В распределении же готового продукта в стоимостном выра­жении доля различных классов общества зависит от результатов соци­альной борьбы, от социальной силы того или иного класса.

М.И.Туган-Барановский не согласился с утверждениями Рикардо и Маркса о том, что прибыль и заработная плата находятся в об­ратном отношении друг к другу. В фазах промышленного подъема и кризиса заработная плата и прибыль движутся в одном направле­нии. Если в обществе растет производительность труда, то это об­стоятельство повышает и зарплату, и прибыль.

Вообще, к рабочей силе, по мнению Туган-Барановского, не следует относиться как к обычному товару. И для рабочего потреб­ление есть самоцель, а не средство поддержания своей рабочей силы, продаваемой капиталисту. На заработную плату не распространяет­ся закон спроса и предложения. Спрос на рабочую силу, говоря современным языком, неэластичен и зависит не столько от цены, сколько от способности рабочего производить прибыль для капита­листов. Повышение заработной платы в конечном итоге становится положительным фактором для капитала, ибо увеличивает трудо­способность рабочего и эффективность его труда. На этой почве возникает определенная солидарность интересов рабочих и капита­листов. Отсюда и основной вывод М.И.Туган-Барановского: размер заработной платы определяется не только производительностью общественного труда, но и социальной силой рабочего класса, его институциональной организованностью¹⁹.

Оставаясь до конца жизни сторонником неортодоксального со­циализма, М.И.Туган-Барановский в полном соответствии с институционалистской методологией давал этическую интерпретацию социализму. "Человечество, — писал он, — не получит нового об­щественного уклада как дара слепой игры экономических сил: оно должно этот новый строй сознательно выработать — и завоевать. Капитализм никогда не умрет естественной смертью — ему может быть нанесен смертельный удар лишь мыслью и волей человека"²⁰.

Примечания и ссылки к теме 5

¹ Цит. по: Аникин А.В. Юность науки: Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса. — М., 1979. — С. 312.

² Сравнительные преимущества в международной торговле — за­кон, открытый Д.Рикардо. Суть его заключается в том, что каждая страна должна специализироваться на производстве и экспорте тех благ, которые она может изготавливать с от­носительно низкими затратами, и импортировать те блага, в производстве которых она несет сравнительно высокие из­держки. Структура внешней торговли должна определяться сравнительными, а не абсолютными преимуществами.

³ Цит. по: Аникин А. В. Юность науки... — С. 312. Эта проблема весьма актуальна для современной России, структура экспорта и импорта которой оставляет желать лучшего.

⁴ Цит. по: Развитие метода политической экономии. — М., 1996. — С. 115, 116.

⁵ См.: Веблен Т. Теория праздного класса. — М., 1984.

⁶ Мечта, которую высказывал еще Платон, в наше время начинает реализовываться в странах, переходящих на путь постиндус­триального развития. Уже сейчас можно видеть людей, став­ших и очень знаменитыми, и очень богатыми не потому, что удачно спекулировали на фондовом рынке, а потому, что со­здавали новые интеллектуальные продукты. Пример тому — создатель «Microsoft» Б.Гейтс.

⁷ См.: Шаститко А.Е. Неоинституционализм // Вестник МГУ. Се­рия "Экономика". — 1997. — № 6. — С. 12.

⁸ Цит. по: Шаститко А.Е. Неоинституционализм. — С. 14.

⁹ См.: Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. — М., 1969.

¹⁰ См.: Бьюкенен Дж.М. Сочинения. — М., 1997. Содержание работ этого ученого определяется в решении Нобелевского коми­тета: «исследование договорных и конституциональных ос­нов принятия экономических и политических решений».

" См.: Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа // Вопросы экономики. — 1997. — № 3. — С. 6—17; Он же: Ин­ституты и экономический рост: историческое введение // Thesis. - 1993. - Т. 1., вып. 2. - С. 69-91.

¹² См.: Нуреев Р. [Послесловие] // Бьюкенен Дж.М. Сочинения. — С. 454,455.

¹³ Любопытно, что российские рыночные неофиты пытались на заре перестройки организовать «внутрифирменные рынки», раз­бив единый производственный организм предприятия на самостоятельные и независимые подразделения. Чего только не увидишь в условиях поголовной экономической неграмотно­сти!

¹⁴ Thesis. - 1993. - Т. 1, вып. 2. - С. 17.

¹⁵Там же.

¹⁶ См.: Шаститко А.Е. Неоинституционализм. — С. 17, 18.

¹⁷ В этом разделе многообразные и глубокие работы М.И.Туган-Барановского рассматриваются только в аспекте методоло­гии нетрадиционных экономических школ.

¹⁸ Туган- Барановский М. Основы политической экономии. — Пг., 1915.-С.55.

¹⁹ Интересный комментарий по поводу работ М.И.Туган-Барановского см.: Костюк В.Н. История экономических учений. — М., 1997.—С. 137-140.

²⁰ Туган-Барановский М.И. Теоретические основы марксизма. — СПб., 1905. — С. 194. Чтобы не приписывать этому автору то, чего он не говорил, обратим внимание читателей на то, что М.И.Туган-Барановский возлагает надежды на мысль и волю челове­ка, а не на силу оружия или на восстание.

Новые понятия

Историческое направление в политической экономии

Неэкономические факторы развития экономики

Институты и институции

Техноструктура

Общественный выбор

Трансакционные издержки

Вопросы для самоконтроля

1. Зачем экономисту изучать неэкономические явления?

2. Влияет ли ваш характер на ваши экономические поступки?

3. Каковы особенности экономической истории, воздействующие на современную экономическую жизнь России?

4. Может ли государство сформировать новую систему производ­ственных отношений?

Тема 6. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX -ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX в.

1. Причины распространения марксизма в России.

2. В.И.Ленин как теоретик и революционный практик.

3. Феномен Николая Бухарина.

4. Социально-экономическая база сталинизма.

5. Судьба профессионалов: Н.Д.Кондратьев и А.В.Чаянов.

1. Причины распространения марксизма в России

Один из самых поразительных феноменов в истории России — это широкое распространение марксизма вообще и марксистской экономической мысли в частности. Объяснить распространение пролетарской идеологии в крестьянской стране нелегко. Мы пред­лагаем одну из возможных версий.

Экономическая теория К.Маркса — детище 60-х годов XIX в. Трагедия К.Маркса состоит в том, что, работая над "Капиталом" более 30 лет, он так и не завершил этот труд. А к тому времени, когда вышли в свет подготовленные Ф.Энгельсом второй и третий тома этого произведения, восприятие экономических взглядов и вытекающих из них революционных выводов в Европе было уже менее острым. Время революционных взрывов для Европы уходило в прошлое. В 70-е и 80-е годы XIX в. на Западе в рабочем движении начал широко распространяться реформизм. Частью представите­лей рабочего класса политическая доктрина марксизма стала вос­приниматься как устаревшая. Теперь уже лишь исторический инте­рес представлял тот раздел "Капитала", где описывались ужасы и тяжкие последствия первоначального накопления капитала. Даже в Германии, не говоря уже о Великобритании, принимались законы о социальных гарантиях для трудящихся, развивалось социальное страхование, появились массовые профсоюзы, больничные кассы, фабричные инспектора, рабочие кооперативы. До общества "все­общего благоденствия" было еще далеко, в Европе вспыхивали военные конфликты, но марксистская экономическая доктрина стала рассматриваться в большей степени как объект академичес­ких дискуссий, нежели как руководство к действию. Немаловаж­ную роль в этом сыграла и критика марксизма со стороны маржиналистов и представителей новой исторической школы в полити­ческой экономии.

Что касается азиатского Востока, то здесь на рубеже веков вовсе не было достаточных условий для распространения марксизма. Пер­вые публикации о марксизме в Китае и Индии рассматривались в этом огромном регионе как европейская экзотика.

В России же, великой евразийской срединной стране, как раз созревали все условия для распространения марксизма.Здесь начи­нался именно тот капитализм, который описывал К.Маркс в пер­вом томе "Капитала". Массовое обнищание в резко расслаиваю­щейся деревне, грюндерство в городах, скопление малоквалифи­цированного рабочего люда в немногих промышленных центрах, жизнь в казармах и бараках, сопровождавшаяся ростом преступно­сти, алкоголизма и проституции, использование детского труда — словом, все было очень похоже. И вместе с этими явлениями — моральное негодование, первые политические выступления и стачки и, наконец, первые марксистские кружки и организации.

Немаловажно и то, что марксизм в России пропагандировали даже университетские ученые либерального толка. Известный в Рос­сии экономист и статистик, позже ставший профессором Петер­бургского университета, И.И.Кауфман опубликовал сразу после выхода "Капитала" на русском языке доброжелательную рецензию во влиятельном журнале "Вестник Европы"¹. Доцент Киевского уни­верситета Н.И.Зибер выпустил в 1885 г. книгу "Давид Рикардо и Карл Маркс в их общественно-экономических исследованиях". Мар­ксизм рекрутировал выдающихся людей, блестящих публицистов и ученых, образованнейших людей того времени. И среди них был Ге­оргий Валентинович Плеханов (1856—1918).

Как экономист Г.В.Плеханов прошел сложный путь от сторон­ника народнического общинного социализма до выдающегося тео­ретика-марксиста, крупного критика народнической идеологии. Под огонь его критики попадали не только народники, но и сторонни­ки "экономизма", бернштейнианства и струвизма. В некоторых воп­росах Плеханов оказался более прозорливым, нежели лидеры боль­шевизма. Он критиковал большевиков за преувеличение степени развития капитализма, что после поражения первой русской рево­люции признал сам В.И.Ленин². Так, Плеханов не считал возмож­ной и необходимой непосредственную подготовку к социалисти­ческой революции в России ввиду недостаточной зрелости рабоче­го класса и низкого уровня революционного потенциала российского крестьянства. В России еще сохранялись отношения, характер­ные для древневосточных деспотий, поэтому торопливость прове­дения социалистических преобразовании могла быть опасной³. Ок­тябрьскую революцию Плеханов не принял, но категорически от­казался поддерживать контрреволюцию. Он возвратился из эмигра­ции в 1918 г. и вскоре умер на родине.

Свою литературную и пропагандистскую деятельность Г.В.Пле­ханов в основном осуществлял из-за границы. В России в конце XIX в. в лидеры марксистов выдвинулся другой крупный теоретик и практик — Владимир Ильич Ульянов-Ленин (1870—1924).

2. В.И. Ленин как теоретик и революционный практик

Спустя сто лет фигура В.И. Ленина стала объектом острых дис­куссий в России. В этих дискуссиях много эмоций, впрочем, вполне объяснимых. Но есть в них один существенный недостаток: мало кто из участников дискуссий обращается к трудам Ленина, в осо­бенности к экономическим. Речь идет преимущественно о фактах его политической биографии, между тем эти факты имеют своим основанием теоретические взгляды Ленина.

Еще совсем молодым человеком В.И.Ленин начал свои эконо­мические исследования, результаты первого этапа которых были блестяще отражены в крупной историко-экономической работе "Развитие капитализма в России" (1899) и в ряде статей по аграр­ному вопросу. Здесь он успешно выдержал борьбу с неонародника­ми, отрицавшими закономерный путь движения России к капита­лизму, хотя, как уже было сказано, и преувеличивал степень раз­витости российского капитализма. Второй этап творческой деятель­ности Ленина как экономиста был связан с исследованиями новых явлений в капиталистической экономике. Появление и развитие монополий, их перерастание в мощные финансово-промышлен­ные образования стали предметом анализа в другой замечательной работе — "Империализм как высшая стадия капитализма" (1917). За 20 лет до Дж.М.Кейнса Ленин исследовал новую роль государства в экономике, прозорливо предположив объективную необходимость государственного регулирования хозяйственной жизни в работе "Гро­зящая катастрофа и как с ней бороться" (1917).

Послереволюционные работы В.И.Ленина делятся на три груп­пы. Первая — это статьи и брошюры, тематически связанные с его программным произведением "Очередные задачи Советской влас­ти" (апрель 1918 г.), в котором предполагалось относительно дли­тельное строительство социалистической экономики с примене­нием переходных форм хозяйствования, характерных для "государ­ственного капитализма". Вторая группа — работы периода "воен­ного коммунизма", когда Ленин принял левокоммунистическую нерыночную ориентацию в экономической политике. Третью груп­пу составляют статьи и выступления периода нэпа, когда Ленин возвратился к некоторым идеям весны 1918 г. и стал проводить по­литику восстановления товарных связей и контролируемого воз­рождения буржуазных отношений в экономике Советской России.

Вполне возможно было бы опубликовать своеобразную обзор­но-аналитическую работу под названием "Ленин против Маркса". В самом деле, и в трудах, и в действиях выдающегося российского марксиста можно найти много отступлений от буквы и духа учения К.Маркса. Отметим следующее.

• Принципиальным положением у Маркса было признание про­тиворечивого единства производительных сил и производственных отношений. Из этого следовало, что социализм может победить там и тогда, где и когда больше не могут развиваться производитель­ные силы в капиталистической общественной форме. Производи­тельные силы России едва стали обеспечивать развитие капиталис­тических производственных отношений, а Ленин уже стал готовить социалистическую революцию. Развитие социалистического строя в крестьянской стране сопровождалось насилием и было сопряже­но с неимоверными трудностями.

• Маркс предполагал использование в процессе социалистичес­кого строительства переходных форм производственных отношений, к которым он относил, в частности, банковскую систему, акцио­нерные общества, кооперацию. Советская власть в России в первый период своего существования пошла на разрушение этих структур, не воспользовавшись их организационным потенциалом.

• Ни в одном произведении Маркса нет указания на то, что сразу после социалистической революции необходимо уничтожить товарно-денежные отношения и заменить их отношениями непос­редственно общественными и планомерными. Лидеры российской революции в надежде на немедленное установление социалисти­ческих и даже коммунистических отношений поспешили свернуть товарные связи в российской экономике.

• Все, что писал Маркс о социализме, есть не что иное, как научная гипотеза, и Маркс не несет ответственности за то, что Ленин воспринял рабочие гипотезы, обращенные в далекое буду­щее, как руководство к непосредственному действию.

• Маркс предполагал возможность социалистической револю­ции лишь как всемирной, во всяком случае, как происходящей одновременно во всех развитых индустриальных странах. Ленин пре­увеличил возможности солидарных движений мирового пролета­риата и принял решение о революционном выступлении, будучи уверенным в поддержке из-за рубежа.

Надо отдать должное В.И.Ленину: диалектика реальной жизни заставила его признать необходимость более осторожного подхода к перспективам социалистического строительства в одной стране, тем более с такой отсталой экономикой, как в России. Пройдя че­рез трагедию военно-коммунистического эксперимента, Россия на четвертом году революции вступила, как предполагалось, в дли­тельный этап переходного развития, основанный на двоякого рода компромиссе: внутри страны — с крестьянством и мелкой и сред­ней буржуазией; вовне — переходя от политики разжигания миро­вого революционного пожара к политике "мирного сожительства" с развитыми капиталистическими странами.

Однако нэп как политика экономической целесообразности ока­зался недолговечным. В основе нэпа лежала переходная система го­сударственного капитализма. Это был реформистский путь движе­ния, и он дал определенные результаты. Во всяком случае, к 1924 г., году кончины В.И.Ленина, Россия оправилась от войны, в разгаре было формирование рынка со всей присущей ему инфраструкту­рой, восстанавливались прерванные связи с мировым рынком. Од­новременно нарабатывался опыт регулирования рыночной эконо­мики, успешно начал свое функционирование Госплан. (Характер­но, что образование Госплана и переход к нэпу произошли почти одновременно.) Была осуществлена денежная реформа: российс­кий червонец стал одной из самых стабильных валют в мире. Ка­жется очевидным, что благоприятные возможности переходной системы должны бы быть использованы с максимальным эффек­том. Однако этого не произошло.

Нэп просуществовал всего восемь лет. Почему так случилось? Ответить на этот вопрос нелегко. Нам придется углубиться в исто­рию идейного размежевания внутри правящей партии большеви­ков. Три имени при этом должны попасть в поле нашего зрения: Николай Бухарин, Лев Троцкий и Иосиф Сталин.

3. Феномен Николая Бухарина

Революционные процессы на начальных этапах чрезвычайно многообразны и быстротечны. В 1921 г. В.И.Ленин говорил о собы­тиях 1918 г. как о давно прошедшем времени⁴. Резкие изменения в ленинской экономической политике иной раз заставали врасплох даже самых близких ему людей. История большевистской партии знает много характерных примеров метания от одной крайности к другой. При этом нет оснований сомневаться в искренности наме­рений, лежащих в основе этих перемен. Думается, что особые исто­рические условия развертывания революционного процесса в соче­тании с метафизичностью мышления некоторых деятелей российс­кой революции — главные причины искренних заблуждений.

В истории большевистской партии ярчайшим примером такого рода искренних "шатаний" является теоретическая и, в гораздо меньшей степени, практическая деятельность Николая Ивановича Бухарина (1888—1938). Н.И.Бухарин как экономист — наиболее яр­кая и колоритная фигура послереволюционных лет. Будучи в пер­вые годы Советской власти "левым коммунистом", Бухарин быст­ро эволюционировал вправо. (Но место на левом фланге не оста­лось пустым: его прочно заняли троцкисты, против которых блес­тяще в свое время выступил Бухарин.)

Свои левокоммунистические взгляды Н.И.Бухарин выразил в 1920 г. в большом труде "Экономика переходного периода", кото­рый в целом понравился В.И.Ленину. Известно, что практика "во­енного коммунизма" существенно повлияла на большевистскую идеологию. Даже Ленин в какие-то моменты мог поверить в воз­можность "штурмовым способом" перейти непосредственно к со­циалистическому производству.

Книга Бухарина отражает господствовавшие настроения того времени. Бухарин фактически отрицает товарную "смычку" между пролетариатом и крестьянством. Он пишет: "Диктатура пролетари­ата неизбежно сопровождается скрытой или более или менее от­крытой борьбой между организующей тенденцией пролетариата и товарно-анархистской тенденцией крестьянства". Товарно-денеж­ным отношениям вовсе нет места в социалистической экономике, утверждает он далее. Ресурсы же для социалистического строитель­ства можно мобилизовать только "при помощи государственно-про­летарского принуждения"⁵.

Взаимоотношения рабочего класса и всего крестьянства Буха­рин рисует как постоянную классовую борьбу, осложненную внут­ренними конфликтами в самом крестьянстве. Именно в работе "Эко­номика переходного периода" Бухарин согласился с необходимос­тью "первоначального социалистического накопления", троцкист­ской идеей, означавшей фактическую экспроприацию крестьян­ства. При этом все крестьянство он называет "величайшим тормо­зом в период строительства коммунистических производственных отношений"⁶. Бухарин не признает никаких переходных форм дви­жения к социализму, полностью отрицает государственно-капиталистические рычаги организации производства и приходит к "уль­трареволюционному" выводу: "государственное принуждение при пролетарской диктатуре есть метод строительства коммунистичес­кого общества"⁷.

Книга вышла, но время "военного коммунизма" в его крайних проявлениях уже кончилось. Автор опоздал. В рецензии на эту книгу М.Ольминский писал, что "очень ненадежны были бы коммунис­ты, которых загнали в коммунизм угрозой расстрела"⁸.

Уже в конце 1920 г. В.И.Ленин заявляет о необходимости воз­врата к принципам мирного социалистического строительства, про­возглашенным весной 1918 г., до гражданской войны и интервен­ции. Х съезд РКП(б) сделал решительный поворот к нэпу. Недол­го поколебавшись, Бухарин как дисциплинированный партиец на­чинает осваивать идеи нэпа. Но в этом он теряет чувство меры: его отход от крайне левой позиции осуществляется с необыкновенным ускорением. Сначала Бухарин видит в нэпе только политику роста мелкотоварного производства, только метод получения дополни­тельной продукции⁹. В 1924 г. он уже говорит об "уравновешивании социально-классовых элементов"¹⁰, а в статье "Ленин как марк­сист" (1924) пишет о полном изживании и отмирании социальных противоречий в условиях нэпа. Такая позиция, во-первых, не была адекватным отражением сложных противоречий в социально-эко­номическом организме нэповской России. И во-вторых, подобный "равновесный" подход не мог понравиться ортодоксальным боль­шевистским руководителям.

17 апреля 1925 г. Н.И.Бухарин выступает с докладом, ознамено­вавшим резкое его "поправение". Именно тогда он бросил свой знаменитый лозунг "Обогащайтесь!", обращенный ко всему крес­тьянству без каких-либо различий в его социально-классовом со­ставе. Насколько хорошо этот лозунг был бы воспринят сегодня, настолько отрицательно отнеслись к нему товарищи по партии тог­да. Ведь Бухарин призвал больше помогать кулакам, сельской бур­жуазии: "Мы ему (кулаку. — Авт.) оказываем помощь, но и он нам, — пишет Бухарин. — В конце концов, может быть, и внук кулака скажет нам спасибо, что мы с ним так обошлись"¹¹.

В эти же дни, выступая на пленуме МК РКП(б), Бухарин гово­рил: "Думаю, что даже кулацкая кооперация будет врастать в нашу систему". При этом, по его мнению, все кооперативные организа­ции, так же как и профсоюзы, должны быть "независимы от госу­дарственных учреждений"¹². Знавшие Бухарина (а знали его мно­гие, ведь он был редактором газеты "Правда") помнили, что пять лет назад он утверждал обратное: "И профессиональные союзы, и кооперативы должны развиваться по пути к превращению их в эко­номические отделы и органы государственной власти, т.е. по пути своего огосударствления"¹³. И еще: "Огосударствление профессио­нальных союзов и фактическое огосударствление всех массовых организаций пролетариата вытекает из самой внутренней логики трансформационного процесса"¹⁴.

В 1921 г., в самом начале нэпа, Бухарин критиковал всех, кто мечтал о мирном врастании непролетарских слоев и классов в со­циализм¹⁵. Теперь, в 1925 г., он говорит не только о врастании кула­ка в социализм. Он откровенно заявляет, что делает ставку на кулака"¹⁶. А поскольку кулак может существовать только в условиях рын­ка, Бухарин вполне логично приходит к выводу, что в экономике переходного периода должны развиваться только рыночные формы связи. "Мы придем к социализму через процесс обращения, а не непосредственно через процесс производства"¹⁷, — пишет Буха­рин, экономист, который совсем недавно вовсе отрицал товарно-денежные отношения в условиях перехода к социализму.

На первый взгляд кажется, что с этими идеями Н.И.Бухарина надо согласиться: они соответствовали задачам рыночного разви­тия страны. Но за Бухариным невозможно было следовать — как только на него сильно "наседали" товарищи по партии, он тут же отказывался от собственных взглядов и публично призывал к про­тивоположным действиям. В том же 1925 г. Бухарин отказывается от лозунга "Обогащайтесь!", считая его ошибочным''¹⁸. В октябре 1926 г. он уже критикует Л.Каменева за то, что тот преувеличивает воз­можности частнокапиталистического хозяйства как источника на­коплений для индустриализации¹⁹. Правда, через год Бухарин му­жественно выступил против сталинского понимания индустриали­зации и коллективизации. Но осуждение его партийной верхушкой в 1928 г. вновь заставило его сменить позиции, заняться самокрити­кой и "освоением" теперь уже сталинских установок.

В 1928 г. выходит книга Бухарина "К вопросу о закономерностях переходного периода". В ней автор подчеркивает свою привержен­ность идее директивного планового руководства народным хозяй­ством, восстанавливает в правах свои левокоммунистические взгляды относительно того, что в переходный период "стихийные регуля­торы сменяются сознательными, т.е. экономической политикой пролетарского государства". Человек, совсем недавно требовавший подчинения экономической политики объективным законам вос­производственного процесса, теперь пишет: "Завоевание власти пролетариатом и "экспроприация экспроприаторов" есть предпо­сылка для того, чтобы начался процесс линяния общественных за­конов. Этот процесс имеет своей базой рост государственного хо­зяйства и его влияния"²⁰. В 1932 г. Бухарин становится настоящим апологетом государственного планового хозяйства, отрицающим какое-либо воздействие рынка на социалистическую экономику. "Будущее, — пишет он, — предстоит как план, как цель, каузаль­ная связь реализуется через общественную теологию; закономер­ность... реализуется через организованное в общественном масшта­бе действие... В социалистическом обществе теоретическое предви­денье может сразу стать нормой действия в масштабе всего обще­ства, т.е. в масштабе "целого". Тем самым дана возможность слия­ния теории и практики"²¹.