Агрономическая наука в XX веке. Сеть сортоиспытаний. К районированию сортов в масштабе страны В. В. Та­ланов счел возможным приступить лишь через пять лет после начала работы госсортсети

АГРОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА В XX ВЕКЕ

сеть сортоиспытаний. К районированию сортов в масштабе страны В. В. Та­ланов счел возможным приступить лишь через пять лет после начала работы Госсортсети.

В 1937 г. организовано 1632 райсемхоза, которые производили свыше 240 тыс. тонн семян. В системе элитного семеноводства действовало 69 се­лекционных станций и 150 элитсемхозов. Площадь сортовых посевов зерно­вых и зернобобовых культур в 1940 г. составила 84 %, было произведено 580 тыс. тонн семян для сортообновления, действовало 3126 контрольно-семенных лабораторий.

Судьба не была благосклонной к профессору В. В. Таланову. Он трижды сидел в тюрьме и умер после очередного ареста, но не привел никаких конкретных фактов о вредительстве Н. Вавилова, к чему его принуждали следователи.

Г.К. Мейстер (1873-1937), селекционер, вице-президент ВАСХНИЛ в 1908 г. организовал Балашовское опытное поле, директором которого был до 1918 г. Впервые в Нижнем Поволжье он начал селекцию яровой и озимой пшеницы, а затем кукурузы. На основе сорта пшеницы Полтавка им был вы­веден сорт Лютесценс 91, который сыграл значительную роль как исходный материал при воспроизводстве родительских форм яровой пшеницы Сара­товская 29. Постоянное внимание он уделял селекции озимой пшеницы и вы­вел особо зимостойкий сорт Лютесценс 329, продуктивный Гостианум 237. Оба они были районированы по всему СССР и длительное время сохраня­лись, послужив основой для скрещиваний. На Балашовской опытной станции Г. К. Мейстер путем отбора получил сорт кукурузы Спассовская и сорт чече­вицы Спассовская улучшенная.

С 1918 г. Г. К. Мейстер трудился заведующим селекционным отделом Саратовской сельскохозяйственной опытной станции, в 1919-1925 гг. был ее директором. В 1933 - 1935 гг. был организован селекцентр, руководство ко­торым было поручено ему. Проводя межвидовую гибридизацию, он пришел к ценным выводам, выявив, в частности, что гибриды твердой и мягкой пше­ницы качественно отличаются от родительских форм. Сильный сорт Сара­товская 29 был получен методом ступенчатой гибридизации.

Г.К. Мейстер разрабатывал новое направление - селекции яровой пше­ницы на иммунитет. В 1928 г. он привез из Канады сорта, устойчивые к ржавчине. Это послужило импульсом для гибридизации на устойчивость к бурой ржавчине. Впоследствии А. П. Шехурдиным, работавшим в этом на­правлении, были созданы сорта (Лютесценс 758, Л-605), обладавшие устой­чивостью к ней. Лютесценс 758, один из лучших сортов, занимал в производ­стве миллионы гектаров, саратовские сорта - 68 % сортовых посевов яровой пшеницы.

Впервые Г.К. Мейстером была высказана мысль о выделении особых хозяйств по размножению сортовых семян. По его инициативе было открыто первое такое заведение. В 1926 г. он организовал первые в стране курсы ап­робации для агрономов.

17 июля 1935 г. на заседании президиума ВАСХНИЛ Г. К. Мейстер заявил, что И.И. Презент и Т.Д. Лысенко шельмуют данные современной генетики, явно не прочитав ни строчки из Т. X. Моргана и Г. И. Менделя. «Наша селекция построена на генетике, а

генетика имеет массу достижений, особенно за последние годы, - сказал ученый. Не принимать в расчет эти достижения - значит, ничего не понимать. Так критико­вать, как критикуют Презент и Лысенко, неприлично, особенно неприлично нам в СССР, где ЦК партии и Совнарком решили устроить международный конгресс по генетике, а наши академики помещают критику рыночного характера... Пишут, что есть только два селекционера, Презент и Лысенко... Действительно, в СССР был выдающийся селек­ционер Мичурин, который имел огромные достижения, но ставить Лысенко на одну дос­ку с Мичуриным нельзя, ведь он на протяжении десятка лет не вывел ни одного сорта...» (Архив ВАСХНИЛ). Академик-селекционер Г. К. Мейстер в камере сошел с ума. Он не­сколько раз объявлял Н. И. Вавилова вредителем и столько же раз отказывался от своих слов. В 1938 г. академик Г.К. Мейстер был объявлен «врагом народа» и расстрелян.

Пожалуй, лучше всего разгром отечественной агрономической школы дал в своем заявлении бывший президент Лондонского Королевского обще­ства, Нобелевский лауреат, биолог сэр Генри Г. Дейл. В 1948 г. он с группой иностранных членов АН СССР демонстративно покинул стены Академии.

«Я пришел к решению, вынудившему меня отказаться от звания почетного члена Академии наук СССР, каковым я был избран в мае 1942 года... В том оке 1942 году Лон­донское Королевское общество избрало Николая Ивановича Вавилова в число своих 50 иностранных членов. При поддержке и поощрении Ленина он имел возможность... по­ложить начало и способствовать дальнейшему быстрому прогрессу генетики, который последовал за признанием открытий Менделя... Однако в Британии стало известно уже в 1942 году, что Н. И. Вавилов каким-то образом впал в немилость тех, кто пришел после Ленина, хотя причина этого оставалась неизвестной...

Недавние события, о которых теперь получены сведения, осветили то, что случи­лось. Покойный Н. И. Вавилов был заменен Т, Д. Лысенко, проповедником доктрины эво­люции, которая, по сути дела, отрицает все успехи, достигнутые... со времен Ламарка. Хотя труды Дарвина все еще формально признаются в Советском Союзе, его основное открытие будет отныне отвергаться. Все великое построение точного знания, которое продолжает расти усилиями последователей Менделя, Бэтсона и Моргана, отрицается и поносится, и последние немногие, кто еще содействовал его сохранению в СССР, те­перь лишены своего положения и возможности трудиться.

Это — не результат честного и открытого конфликта научных мнений. Из вы­ступлений и заявлений самого Лысенко ясно, что его догмат установлен и насильственно введен Центральным Комитетом Коммунистической партии как отвечающий полити­ческой философии Маркса и Ленина. Многие, г-н Президент, с гордостью считали, что в науке, общей для всего мира, нет политических границ и национальных разновидностей. Однако теперь эта наука должна быть отделена от «советской науки» и порицаема как «буржуазная», «капиталистическая».

Постановления, опубликованные президиумом Вашей Академии 27 августа теку­щего года, являются ясным выражением этой политической тирании... С тех пор как Галилей угрозами был принужден к своему историческому отречению, было много попы­ток подавить или исказить научную истину в интересах той или иной чуждой науке ве­ры, но ни одна из этих попыток не имела длительного успеха. Последним потерпел в этом неудачу Гитлер.

Считая, что Вы и Ваши коллеги действуете под аналогичным принуждением, я могу лишь выразить Вам свое сочувствие. Что касается меня самого, пользующегося свободой выбора, то я верю, что оказал бы дурную услугу даже моим коллегам по науке в СССР, если бы продолжал связь... с действиями, которыми Ваша Академия наносит те­перь ужасный вред свободе и целостности науки...».

Идеологическое вмешательство государственной власти в середине XX века оказало пагубное влияние на формирование научной агрономиче-

7. АГРОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА В XX ВЕКЕ

ской мысли. Теоретической основной агрономии в этот период была генети­ка, в рамках которой развернулись основные разногласия. К середине 40-х годов XX в. генетика в СССР достигла настолько высокого уровня, что вы­шла на одно из первых мест в мире, уступая только США. В связи с разгро­мом школы и расстрелом Н.М. Тулайкова, арестом в 1940 г. Н.И. Вавилова и избранием на должность президента ВАСХНИЛ Т.Д. Лысенко, положение в сельскохозяйственной науке резко ухудшилось. Под влиянием грубого ад­министративного вмешательства со стороны Т.Д. Лысенко, как президента ВАСХНИЛ и директора института генетики АН СССР, руководством дис­куссиями 1936 и 1939 гг. генетика была объявлена социально реакционной наукой.

Indocti discant et anient meminisse periti*. Период конца 30-х - начала 40-х годов стал наиболее драматическим в отечественной агрономической нау­ке, пережившей наступление лысенковщины и физическое уничтожение лучших своих представителей.

7.2.2.2. Наступление лысенковщины на отечественные школы агрономии в 40-50-е годы XX века

После войны в науку и в партаппарат государства пришли новые люди, свободные от довоенного страха. Среди представителей и отечественной науки, и работников Академические круги СССР и за рубежом резко измени­лось отношение относились к теоретическим положениям Т. Д. Лысенко.

В 1946 г. Д. Т. Лысенко издал книгу «Наследственность и изменчи­вость». Академик Д. Н. Прянишников (1946) писал в президиум АН СССР: «Так как публикация такой книги, как «Наследственность и изменчивость», подорвала бы репутацию советской науки, то следует принять меры, чтобы книга эта за границу не попала...». В этом письме Прянишников писал, что книга Лысенко «полна погрешностей против элементарных понятий естест­вознания, так, в ней отрицается закон постоянства вещества, установленный Лавуазье, в ней высказывается убеждение, что не только каждая капелька плазмы (без ядра), но и каждый атом и молекула сами себя производят. Вид­но, что автору неизвестны различия между атомом, молекулой и капелькой плазмы!». Президент Академии наук ГДР генетик X. Штуббе тщательно по­вторил эксперименты Т.Д.Лысенко и показал, что как теоретически, так практически эти «великие открытия» - чепуха.

Директор Шведского государственного лесного института генетик-дендролог А. Густафссон (1957) высказал свое отношение следующим обра­зом: «Некоторые ученые, и в том числе физики, считают Т.Д. Лысенко об­манщиком. Постороннему человеку трудно решить, является ли он только невежественным человеком, упрямцем, не признающимся в ошибке, или же прямо преступным обманщиком. Первое мы знаем, о втором можем догады­ваться, третье думают многие, в том числе в Советском Союзе».

* Неученые пусть учатся, а знающие пусть помнят.