Белые армии Урала и Поволжья 1 страница

Война на реках

Ижевцы и воткинцы

Оренбургское казачье войско

Иван Акулинин. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917–1918 годы [113]

Авенир Ефимов. Ижевцы и воткинцы. Борьба с большевиками в 1918 году [159]

Дмитрий Федичкин. Ижевское восстание в период с 8 августа по 20 октября 1918 года [193]

Викторин Молчанов. Борьба на востоке России и в Сибири [216]

Николай Спакович. Волжская речная флотилия [237]

Николай Кадесников. Краткий очерк белой борьбы под андреевским флагом на суше, морях, озерах и реках России в 1917–1922 годах [246]

Георгий Мейрер. Война на Волге. 1918 год [265]

Валерий Клавинг. Белые армии Урала и Поволжья [291]

Примечания

Список иллюстраций

От издателя

В 1918–1919 годах Поволжье и Урал стали ареной драматических событий огромного масштаба, а обстоятельства, сопутствовавшие им, заставляют задуматься, не могла ли история страны сложиться иначе...

Ряд историков считает, что в 1918 году Белое движение достигло максимальных успехов и было как никогда близко к победе. Действительно, летом белые с помощью чехословаков овладели Средним Поволжьем с его огромными продовольственными и людскими ресурсами. Августовское восстание рабочих в Ижевске лишило советскую власть крупнейшего в стране оружейного завода, а на территории, контролируемой Москвой, вспыхивали все новые восстания...

Вместе с тем лето и осень 1918 года стали для Белого движения временем упущенных возможностей, а совершенные ошибки во многом предопределили его будущее поражение. Главной проблемой белых было отсутствие системы государственного управления. В Сибири, на Урале и в Поволжье возникали все новые и новые «временные правительства», которые претендовали на самостоятельное управление территориями и формирование своих армий. Реальная же власть на местах фактически [6] принадлежала командирам повстанческих отрядов, и делится ею они не желали ни с кем. Только в ноябре, с приходом к власти адмирала Колчака, белым частично удалось создать единую систему управления государством и вооруженными силами, но наверстать упущенное время уже не удалось.

Тем временем большевики, пережившие подобный период формирования власти весной, укрепили свою властную вертикаль, форсировали создание боеспособной армии, и осенью 1918 года Красной армии ценой огромных усилий удалось вернуть Поволжье. Предстоял новый этап Гражданской войны — сражение за Сибирь...

Все это позволяет считать борьбу за Поволжье одним из ключевых моментов Гражданской войны и делает ее особенно интересной для читателя. Однако этот период по ряду причин до последнего времени фактически не имел полноценного описания. Быстрое падение советской власти в Поволжье весной и летом 1918 года сделало его «непопулярным» у советских историков конца 20-х — начала 30-х годов, а созданный позднее культ непобедимости Красной армии и вовсе окружил эти события молчанием. Особенно закрытой для изучения была тема Ижевского восстания. Зарубежные историки Белого движения уделили этому периоду значительное внимание, но во многом были субъективны, а их работы до последнего времени не были доступны отечественному читателю.

В предлагаемый сборник вошел в сокращенном виде труд «Гражданская война. 1918–1921 гг.», содержащий последовательное, хотя и тенденциозное, описание борьбы за Поволжье и Урал с советской точки зрения. Этот трехтомник под редакцией видных советских военноначальников вышел в свет в 1928 году, но позже был изъят из доступа как «неправильный». «Белый» взгляд на события представляет ряд малоизвестных эмигрантских мемуаров и исследований о восстаниях в Ижевске и Оренбургском казачьем войске. Ввиду того что структура и состав белых войск неоднократно менялись, в состав тома включен справочник, который поможет читателю разобраться в хитросплетении событий. [7]

Восточный фронт

Зарождение Восточного фронта{1}

Внешней силой и костяком для организации контрреволюционных сил востока явился чехо-словацкий корпус, который содержался на средства французской буржуазии. Чехо-словацкий корпус в большинстве состоял из бывших военнопленных австрийской армии, взятых в плен во время мировой войны 1914–1917 гг. Ячейкой этого корпуса являлись небольшие формирования из чехо-словаков, начатые царским правительством еще в 1914 г. Эти формирования начали усиленно развиваться со времени Февральской революции 1917 г. В Октябрьские дни корпус заявил о своем нейтралитете и расположился на зимние квартиры в районе Киева и Полтавы; лишь одна дивизия этого корпуса занимала участок боевого фронта мировой войны на Волыни. Германское наступление согнало его с насиженных мест, причем арьергарды корпуса приняли незначительное участие в борьбе с немцами бок о бок с украинскими советскими войсками в районе ст. Бахмач.

По переходе на территорию Советской России представители корпуса обратились к центральному советскому правительству с просьбой [10] пропустить чехо-словаков во Францию{2}. Советское правительство в конце марта 1918 г. дало разрешение на продвижение чехо-словацких эшелонов на Владивосток, где они должны были погрузиться на суда для отправки во Францию. Однако им было поставлено условие, что оружие, как взятое из бывших царских арсеналов, должно быть возвращено советской власти. Начало передвижения корпуса совпало с японским десантом во Владивостоке (4 апреля 1918 г.) и вследствие этого создало новое исключительное политическое и стратегическое положение на Дальнем Востоке. Это побудило советское правительство задержать эшелоны до выяснения положения вещей. Было предположено перебросить чехо-словаков через Архангельск и Мурманск за границу. Правительства Англии и Франции не дали по этому поводу своего ответа, по-видимому, потому, что в это время уже окончательно созрела мысль об использовании корпуса в качестве костяка будущего контрреволюционного восточного фронта{3}. Массу солдат чехо-словацкого корпуса удалось спровоцировать злонамеренной агитацией о предполагаемой выдаче их Германии и Австро-Венгрии, как бывших военнопленных. [11] Предложения советского правительства остаться добровольно в России и выбрать себе соответственное занятие, не исключая и службу в Красной армии, если бы переброска их за границу оказалась невозможной, массе чехо-словаков были совершенно неизвестны.

Но главари корпуса в лице Чечека, Гайды и Войцеховского вполне сознательно вели свою игру, действуя по указке французской миссии, которой они заблаговременно телеграфировали о своей готовности к выступлению. Выработав свой план действий и согласовав его во времени, чехо-словаки активно выступили в конце мая 1918 г. 25 мая Гайда со своими эшелонами поднял мятеж в Сибири, захватив г. Новониколаевск. 26 мая Войцеховский захватил Челябинск, а 28 мая, после боя с местными советскими гарнизонами, эшелоны Чечека заняли Пензу и Сызрань{4}. По своей близости к жизненным центрам революции наиболее опасными являлись Пензенская (8000 бойцов) и Челябинская (8750 бойцов) группы чехов. Однако обе эти группы первоначально обнаруживали стремление продолжать движение на восток. Группа Войцеховского 7 июня, после ряда столкновений с красными, заняла Омск. 10 июня она соединилась с эшелонами Гайды. Пензенская группа направилась на Самару, которой овладела 8 июня после незначительного боя. К началу июня 1918 г. все силы чехо-словаков, в том числе и местные белогвардейцы, сосредоточились в четырех группах:

1-я под командой Чечека (бывшая Пензенская группа) в составе 5000 чел. — в районе Сызрань — Самара.

2 я под командой Войцеховского в составе 8000 чел. — в районе Челябинска.

3-я под командой Гайды (Сибирская) в составе 4000 чел. — в районе Омск — Новониколаевск.

4-я под командой Дитерихса (Владивостокская) в составе 14 000 чел. была разбросана в пространстве к востоку от оз. Байкала, направляясь на Владивосток. [12]

Штаб корпуса и чешский национальный совет находились в г. Омске. В общей сложности силы чехо-словаков достигали 30 000–40 000 чел.

Выступление чехо-словаков и их действия на огромном протяжении от р. Волги до Владивостока, вдоль Сибирской железнодорожной магистрали, имели следующие последствия.

Восточная группа чехо-словаков в 14 000 чел. под начальством ген. Дитерихса первое время держалась пассивно. Все ее усилия были направлены к тому, чтобы успешно сосредоточиться в районе Владивостока, для чего она вела переговоры с местными властями с просьбой о содействии в продвижении эшелонов. 6 июля она сосредоточилась во Владивостоке и захватила город. 7 июля она заняла Никольск-Уссурийский.

Немедленно же после восстания чехо-словаков, согласно решению верховного совещания союзников, во Владивостоке высадилась 12-я японская дивизия, а за ней последовали американцы, англичане и французы{5}. Союзники взяли на себя [13] охрану района Владивостока, а своими действиями на север и в сторону Харбина они обеспечивали тыл чехо-словаков, которые двинулись обратно на запад на соединение с Сибирской группой Гайды. По дороге, в Манчжурии, группа Дитерихса соединилась с отрядами Хорвата и Калмыкова, а в районе ст. Оловянной (Забайкальской ж. д.) в августе восстановила связь с отрядом Гайды и Семеновым.

Красные отряды на Дальнем Востоке частично были взяты в плен, частью же уходили в тайгу и горы, взрывая мосты на железных дорогах и оказывая возможное сопротивление врагу.

В Омске после захвата его чехо-словаками образовалось временное сибирское правительство, которому чехо-словаки обещали свою поддержку. Они же поощряли усиленное формирование белогвардейских и казачьих отрядов.

10 июня в г. Омске после соединения Челябинской и Сибирской групп чехо-словаков состоялось совещание чешского командования с представителями вновь возникшего сибирского белого правительства. На совещании решено было организовать борьбу с советскими войсками согласно следующему плану. Общее руководство чехо-словацкими войсками возлагалось на командира корпуса Шокорова, причем все силы были разделены на три группы: 1-я — Западная, под командой полковника Войцеховского, должна была наступать через Урал на Златоуст — Уфу — Самару и соединиться с Пензенской группой Чечека, оставшейся в районе Волги. Затем они должны были развить свои операции против Екатеринбурга с юго-запада; 2-я группа чехо-словаков под командой Сырового должна была наступать по Тюменской железной дороге в направлении Екатеринбурга, с целью привлечь на себя возможно больше советских войск и облегчить продвижение Западной группы, слившейся с Пензенской группой Чечека, а затем совместно с ней занять Екатеринбург.

15 июля 1918 г. в городе Челябинске произошло второе совещание чехо-словацкого командования с белогвардейскими правительствами, образовавшимися на оккупированной чехо-словаками территории. На этом совещании было достигнуто соглашение о совместных военных действиях сил этих правительств с чехо-словаками. Пензенская группа Чечека, заняв [14] Самару, в течение июня частью своих сил наступала на Уфу, собирая по дороге вокруг себя белогвардейские силы, и теснила отряд тов. Блохина, выдвинутый из Уфы. 5 июля отряды Чечека занимают Уфу, а 3 июля у ст. Миняр соединяются с челябинскими частями чехо-словаков. Выполнив первоначальную задачу по захвату Сибирской железнодорожной магистрали, чехо-словаки продолжали операции по захвату всего Уральского района, наступая главными силами на Екатеринбург, менее значительными — на юг, в сторону Троицка и Оренбурга. Этими действиями занимался исходный плацдарм для осуществления того плана интервенции, о котором мы говорили выше.

Выступление чехо-словацкого корпуса застигло Советскую Россию в момент только что начавшего развиваться творчества ее вооруженных сил. Наличные же силы были связаны на Донском фронте и на демаркационной линии с австро-германцами. Поэтому выделение новых сил для борьбы с чехо-словаками являлось весьма затруднительным.

Кроме того, быстрому территориальному распространению чехо-словацкого продвижения на Урале способствовал целый ряд условий. Социальной особенностью уральского пролетариата по сравнению с пролетариатом Ленинградской и Центрально-промышленной областей являлось, как мы уже отмечали, крепкая его связь с землей. Поэтому колебания крестьянства находили свое отражение и в настроениях пролетариата. Передовой отряд пролетариата, классово наиболее оформившийся и находившийся под идейным и организационным руководством партии коммунистов, был ослаблен выделением значительных кадров для борьбы на фронтах. Среди оставшегося рабочего населения даже крупных заводских районов, «разбавленного» недавними выходцами из крестьянской среды, не успевшими еще проникнуться классовым самосознанием эпохи диктатуры пролетариата, продолжало сказываться влияние меньшевиков и эсеров.

Приближение чехо-словаков послужило поводом для ряда волнений и восстаний, подготовленных меньшевиками и эсерами.

Так, 13 июня 1918 г. вспыхнуло восстание рабочих Верхне-Невьянского и Рудянского заводов. Произошло восстание [15] в Тюмени. Во время наступления чехо-словаков на Кыштым рабочие Полевского и Северского заводов арестовали свои советы. Восстания произошли также на Кусинском, Воткинском, Ижевском и других заводах. В силу перечисленных обстоятельств Урал, при многочисленности своего рабочего населения и природных условий, чрезвычайно способствующих как организации регулярной обороны, так и партизанской войне, не смог, однако, явиться пролетарской крепостью, способной задержать волну белогвардейского нашествия. Внутреннее состояние Урала и отсутствие централизованной организации управления имели свое отражение и в военной плоскости.

Армия составлялась из совокупности отрядов и «отрядиков», иногда числом 13 и более, при численности некоторых «дружин» не свыше 1–2 десятков человек. Так, 1 июня 1918 г. на позициях под Миасом находилось 13 таких отрядов, общая численность которых не превосходила 1105 штыков, 22 сабель при 9 пулеметах. Несмотря на то что кадры многих из этих отрядов состояли из вполне сознательных и самоотверженных рабочих, но к бою с регулярными частями по своему полнейшему незнанию военного дела они оказывались совершенно неподготовленными. Примерно такой же характер имели и красные вооруженные силы Сибири. Бывший командующий Уральско-Сибирским фронтом тов. Берзин в своих воспоминаниях («Этапы в строительстве Красной армии», изд. 1920 г.) дает нам общую цифру этих сил, главный сгусток которых в июне 1918 г. находился в районе Екатеринбург — Челябинск, примерно в 2500 человек при 36 пулеметах и 3 взводах артиллерии. Вот в каких тяжелых условиях советской власти пришлось закладывать первые основы будущей стройной организации красного Восточного фронта.

Первым шагом в этом отношении явилось образование Северного урало-сибирского фронта 13 июня 1918 г. (тов. Берзин). Эта мера была принята своевременно: противник был уже в 35–40 км от Екатеринбурга. Единство командования и его энергичная организационная работа в тылу и на фронте дали свои результаты: противника на лишних полтора месяца удалось задержать под Екатеринбургом. Попутно была [16] проведена широкая политическая кампания среди местного населения. Многочисленные агитаторы направились в крупнейшие заводские центры. Печатный станок явился мощным союзником командования{6}. Удалось внести начало правильного военного управления и организации в части сибирских формирований, отступивших из-под Омска к Тюмени.

Однако Северный Урало-Сибирский фронт просуществовал только одни сутки. Возникновение его в порядке инициативы мест во времени совпало с распоряжением центра об организации единого управления красным Восточным фронтом, во главе которого со званием главкома был поставлен Муравьев, уже стоявший однажды во главе советских войск на Украине. К моменту своего преобразования в 3-ю армию Северный Урало-Сибирский фронт обеспечивал: Екатеринбург — Челябинское направление силами в 1800 штыков, 11 пулеметов, 3 орудия, 30 сабель и 3 броневика. На Шадринском направлении он располагал силами в 1382 штыка, 28 пулеметов, 10 сабель и 1 броневик. В районе Тюмени (Омское направление) числилось 1400 штыков, 21 пулемет, 107 сабель. Резервом этих сил могли явиться 2000 невооруженных рабочих в Тюмени. Общий резерв командования не превышал 380 штыков, 150 сабель и 2 батарей{7}.

К этому времени наметилось образование четырех красных армий: 1-й — на Симбирском, Сызранском и Самарском направлениях (в районе Симбирск — Сызрань — Самара — Пенза), [17] 2-й — на Оренбургско-Уфимском фронте, 3-й — на Челябинско-Екатеринбургском направлении (в районе Пермь — Екатеринбург — Челябинск) и Особой армии на Саратовско-Уральском направлении (в районе Саратов-Урбах). Штаб фронта расположился в Казани.

Первый период кампании на Восточном фронте явился для красных организационным периодом собирания сил. Выступление чехо-словацкого корпуса в интересах держав Антанты и местной контрреволюции позволило врагам советской власти отторгнуть от Советской России огромную территорию Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока; оно способствовало созданию на этой территории белогвардейских армий и прекратило доставку продовольствия для голодавших центральных губерний. Захватив инициативу действий в свои руки, чехо-словаки поставили в тяжелое положение советское правительство. Это положение делалось особенно трудным в связи с внутренними событиями в виде восстания левых эсеров в Москве и начавшейся интервенции на севере России.

Восстание правых эсеров в Ярославле и других городах было организовано представителями Антанты и руководителями русской контрреволюции. Кроме политического значения, о котором мы говорили в своем месте, оно имело целью объединить действия интервентов на севере и чехо-словаков на востоке с внутренним антисоветским фронтом. Мятеж был поднят правыми эсерами в ночь со 2 на 3 июля 1918 г., опираясь на тайные офицерские организации, созданные Б. Савинковым на деньги, отпущенные французской военной миссией. Начальник этой миссии ген. Лаверн настоял на ускорении начала мятежа. Менее значительные выступления произошли в Рыбинске и Муроме, но были быстро подавлены местными советскими силами. Ликвидация Ярославского мятежа, протекавшего в крайне упорной борьбе, затянулась на две недели и потребовала присылки подкреплений из Москвы.

Восстание левых эсеров в Москве имело целью сорвать Брест-Литовский мир с Германией. Началом его можно считать убийство 5 июля 1918 г. германского посла графа Мирбаха, за которым последовало 6 июля вооруженное выступление [18] левых эсеров в Москве, окончательно подавленное 8 июля. Эти восстания, несмотря на свою кратковременность, также отразились на только что возникавшем красном Восточном фронте.

Главнокомандующий этим фронтом Муравьев, левый эсер, отдач приказание своим войскам двинуться на Москву — на помощь левым эсерам{8}.

Выступление чехо-словаков отразилось и на положении в оренбургских и уральских степях. Среди оренбургских казаков начало вновь развиваться притихшее за зиму повстанческое движение. Этим обстоятельством воспользовался Дутов и с отрядом в 600 бойцов с 5 пулеметами вышел из тургайских степей и двинулся на Оренбург, который и занял 3 июля. Произведя реорганизацию своих сил, Дутов начал действовать от Оренбурга по направлениям на Актюбинск, к Верхнеуральску и на Орск.

Красные отряды, оказавшиеся в гуще этого движения, вынуждены были очистить Оренбургский край, причем отряды Блюхера и Каширина отошли на Верхнеуральск, орские отряды ушли на Орск, а туркестанские отряды возвращались в Туркестан через Актюбинск.

Город Екатеринбург в сложившейся стратегической обстановке к середине июня в районе Урала и Волги, при [20] группировке чехо-словаков в районе Пензы, Челябинска и Омска, имел огромное значение. Для чехов он важен был как находящийся на их фланге и угрожавший их сообщениям при наступлении к Волге; для Советской России он представлял значение как крупный промышленный и рабочий центр, соединенный к тому же кратчайшей железнодорожной линией через Вятку, Вологду и Пермь с Петроградом.

Северо-западная группа чехо-словаков вела наступление вдоль железной дороги Омск — Тюмень — Екатеринбург. Здесь ее успешно сдерживала входившая в состав 3-й армии так называемая 1-я Сибирская армия тов. Эйдемана. Армия Эйдемана состояла из малочисленных отрядов, еще не сведенных в полки, и не превосходила 3000–4000 бойцов, но ее основное ядро состояло из пермских, тюменских и омских рабочих.

Эта армия оказывала чехам упорное сопротивление, отступая от одного рубежа к другому. На линии р. Нишма (восточнее г. Тюмени) она имела несколько удачных для себя боев.

Эта группа красных далеко вдавалась в общий фронт белых, занимая также Камышловский район и грозя таким образом флангу чехов, развивавших одновременно наступление и от Челябинска на Екатеринбург. Челябинская группа чехо-словаков, по соединении с Пензенской группой и русскими белогвардейцами, достигала численности до 13 000 бойцов. Ею командовал Войцеховский. Наступление последнего развивалось более успешно. 25 июля 1918 г. чехо-словаки взяли Екатеринбург со стороны Челябинска. Только тогда группа Эйдемана, переименованная в 1-ю Сибирскую дивизию в связи с общим отходом 3-й красной армии, отошла на Алапаевск.

В дальнейшем до конца первой половины октября на Урале продолжалась борьба в районе Екатеринбурга и перевалов Среднего Урала; красные стремились обратным занятием Екатеринбурга отвлечь силы чехо-словаков с Поволжья, а последние, наоборот, пытались расширить пределы захваченного района. Эти взаимные цели притянули в район Екатеринбурга значительные силы обеих сторон.

На фоне этих событий на Восточном фронте обе стороны продолжали развертывать свои силы: внутренние контрреволюционеры [21] и чехо-словаки — путем местных мобилизаций, советское командование — путем местных формирований и стягивания значительных подкреплений, в том числе первых регулярных формирований Красной армии из различных мест страны.

К половине июля 1918 г. общая численность красного Восточного фронта достигала уже 40 000–45 000 чел., растянутых на фронте в 2000 км. Эти силы постепенно переходили от случайной организации к началам правильной войсковой организации, причем впереди в этом отношении шла 1-я красная армия, действовавшая на Симбирском направлении и находившаяся под командованием тов. М. Н. Тухачевского. Наибольшей боеспособностью отличалась 3-я красная армия на Пермско-Екатеринбургском направлении, состоявшая под командованием тов. Берзина. Она состояла главным образом из рабочих местных заводов — высокосознательного элемента, нуждавшегося только в военной выучке.

Наступательный почин по-прежнему оставался в руках противника. К 25 июля он занимал уже целиком Самарскую, Уфимскую и Екатеринбургскую губернии, овладел г. Симбирском и в некоторых местах выходил уже на р. Каму{9}. [22]

Новое командование красным Восточным фронтом в лице тов. Вацетиса первой задачей своей поставило приостановить продвижение противника, что и было достигнуто на некоторых направлениях. Своей второй целью тов. Вацетис ставил упорядочение организации войск и наконец стремился создать себе стратегический резерв. Кроме того, озабочиваясь прикрытием важного Казанского направления, совершенно доступного для противника, командвост приступил к сосредоточению на этом направлении частей, из которых должна была образоваться 5-я армия. Численность ее предполагалось довести до 3500–4000 штыков, 350–400 сабель, 3–4 легких и 2 тяжелых батарей. Основным ядром этой армии должны были явиться латышские части.

28 июля 1918 г. тов. Вацетис разработал свой план встречного наступления, сущность которого сводилась к захвату в клещи сил противника, действовавших на фронте Симбирск — Сызрань, двойным ударом по левому берегу р. Волги: с севера — со стороны Чистополя на Симбирск и с юга — со стороны Урбаха на Самару. Выполнение этой задачи возлагалось на три армии (1-ю, 5-ю и 4-ю), тогда как остальные две (2-я и 3-я) должны были наносить вспомогательные удары на Уфу и Екатеринбург.

Смелый по замыслу план Вацетиса требовал широкой маневренности от подчиненных ему войск, к чему они еще не были способны, кроме того, одна из армий (а именно 5-я), [23] предназначенных для нанесения главного удара, только еще начинала сосредоточиваться. Тем не менее наступление было начато в первых числах августа. Но развития своего в достаточной мере оно не получило из-за неготовности армий к широким и согласованным маневренным действиям и малого количества сил, которое удалось выделить для этой операции.

Наступление начали только 2-я и 3-я армии. 2-я армия отрядом в 1000 штыков пыталась наступать на Бугульму, но это наступление было ликвидировано противником уже 5 августа. 3-я армия действовала более решительно и успешно; она, нанося удар с севера из района Нижнего Тагила, почти достигла Екатеринбурга, но неустойчивость одной из ее дивизий вынудила и ее начать отход. Во всяком случае наступление 3-й армии имело известные стратегические результаты. Оно принудило противника стянуть на это направление значительные резервы.

В свою очередь противник организовал нападение на Казань отрядом в 2000 чел., при 4 орудиях и 6 вооруженных пароходах.

Силы противника двинулись на Казань от Симбирска частью сухим путем, частью по Волге. В течение пяти дней (с 1 по 5 августа) они вели бои на подступах к Казани, причем энергичное сопротивление им оказали лишь несколько латышских рот во главе с командвостом Вацетисом, остававшимся в Казани до последней минуты. Однако 6 августа 1918 г. противник ворвался в город, где в течение целого дня шел упорный бой нескольких рот 5-го латышского полка под руководством командвоста И. И. Вацетиса. Интернациональный сербский батальон, занимавший казанский кремль, перешел на сторону противника. Поздно вечером тов. Вацетис с кучкой своих стрелков пешком покинул город.

Захват противником Казани имел не столько стратегические, сколько экономические последствия. В Казани был захвачен золотой запас РСФСР в количестве 651,5 млн рублей золотом и кроме того 110 млн кредитными билетами. Этот запас переходил затем преемственно к Уфимской директории, колчаковскому правительству и лишь при завершении гражданской войны частично вернулся обратно в руки советского правительства. [24]

После захвата противником г. Казани на Восточном фронте создалось следующее соотношение сил. На Волге, от Казани и до Самары включительно, развернулась Поволжская армия противника под командой полковника Чечека, численностью в 14 000–16 000 штыков, при 90–120 орудиях и 1–1,5 кавалерийских полках. Армия располагала флотилией в 16–20 вооруженных пароходов. Южнее ее, в Оренбургской и Уральской областях, действовали силы оренбургских и уральских казаков, которые можно примерно исчислить в 10 000–15 000 сабель, при 30–40 орудиях. Севернее Поволжской армии на Екатеринбургско-пермском направлении развернулась Екатеринбургская армия противника под командованием полковника Войцеховского; ее силы достигали 22 000–26 500 штыков и сабель, при 45–60 орудиях, считая в том числе и около 4000 повстанцев Ижевско-воткинского района. Таким образом всего на Восточном фронте противник располагал от 40 000 до 57 500 штыков и сабель при 165–220 орудиях{10} (см. схему на стр. 25). Этим силам командование красным Восточным фронтом могло противопоставить следующие свои армии.

На Самарском и Саратовском направлениях — 4-ю красную армию (Хвесин), численностью в 22 632 штыка, 4 эскадрона, 58 полевых и 6 тяжелых орудий. В задачу этой армии входило овладение Самарой, причем ей приходилось иметь дело с активными группами противника, наступавшими от Вольска на Балашов и от Уральска на Саратов.

На Симбирском направлении — 1-ю красную армию (Тухачевский), в количестве 6818 штыков, 682 сабель и 50 орудий. В задачу этой армии входило воспрепятствование противнику пользоваться р. Волгой как рокадным путем, для [26] чего она должна была в кратчайший срок овладеть Симбирском.

В районе Казани находились 5-я армия (Славен) в двух группах на правом и левом берегах Волги общей численностью в 8425 штыков, 540 сабель, при 37 легких и 6 тяжелых орудиях, и 2-я армия (Азин), подтянутая к Казани командвостом тов. Вацетисом и действовавшая со стороны г. Орска; ее численность определялась в 2500 штыков, 600 сабель, 12 легких и 2 тяжелых орудия. Фронтовой резерв численностью в 1230 штыков, 100 сабель, при 6 орудиях сосредоточивался на ст. Шидраны. Ближайшей задачей красного командования в Казанском районе являлось овладение г. Казанью силами 2-й армии, левобережной группой 5-й армии и малочисленной и слабой красной Волжской военной флотилии.

На Пермском направлении действовала 3-я красная армия (Берзин) численностью в 18 119 штыков, 1416 сабель и 43 орудия. Эти силы были разбросаны на пространстве 900 км, тогда как численно слабейшая армия Войцеховского развернулась на вчетверо меньшем фронте и действовала по внутренним операционным линиям, чем и объясняются ее предшествующие успехи.

Кроме того, вне связи с этими силами фронта, но против белых действовала от Ташкента на Оренбург и Орск еще красная Туркестанская армия (Зиновьев), численностью в 6000–7000 штыков и 1000–1500 сабель. В конце сентября 1919 г. она подходила к району г. Орска.

Общая численность войск красного Восточного фронта, не считая Туркестанской армии, достигала 58 486 штыков, 3238 сабель, при 200 легких и 14 тяжелых орудиях, а вместе с Туркестанской армией численность их доходила до 64 000–65 000 штыков и 4000–5000 сабель. Таким образом, численное превосходство над противником было очень незначительно. Кроме того, на внутреннем состоянии фронта весьма отрицательно сказывалось отсутствие правильной организации, к проведению которой было только еще приступлено. Так, пехота 5-й армии состояла из 47 единиц, непосредственно управлявшихся штабом армии, несмотря на наличие в той же армии до 40 мелких штабов. В методах управления армией господствовал коллективизм, доведенный до крайности. [27]