Вице-адмирал С. О. Макаров

БОРЬБА ЗА ОВЛАДЕНИЕ МОРЕМ.

Вице-адмирал С. О. Макаров в течение длительного времени изучал развитие событий на Дальнем Востоке. В 1896 году, возвратившись с Тихого океана, он пред­ставил морскому министерству доклад, в котором, учиты­вая опыт японо-китайской войны на море, сформулиро­вал основные задачи русского Дальневосточного флота. Макаров утверждал, что японцы начнут войну с нападе­ния на наш флот. Не уничтожив его, они вообще не мо­гут воевать. Адмирал считал, что необходимо упредить врага и в случае конфликта немедленно ударить по его флоту в базах, а затем блокировать берега Японии.

Доклад, характеризующий еге автора не только как талантливого флотоводца, но и как незаурядного поли­тика, был принят к сведению и... сдан в архив. Спустя четыре года адмирал снова обратился в министерство, на этот раз протестуя против безответственного отношения к сооружению крепости Порт-Артур. «Падение Порт-Ар­тура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке... — писал он, — Порт-Артур должен быть сделан неприступным». Рапорт был оставлен без внимания. Наконец, в 1903 году неутомимый адмирал еще раз обратился к власть имущим; он заявлял, что для предотвращения войны необходимо на Дальнем Востоке иметь флот более сильный, чем у Японии, и быть гото­вым ко всяким случайностям. Но и на этот раз голос Макарова не был услышан. Только когда началась война и положение на море стало критическим, последовал цар­ский указ о назначении адмирала Макарова командующим /77/ флотом на Тихом океане. Это случилось главным образом потому, что Макаров лучше, чем кто-либо дру­гой из адмиралов, знал сильные и слабые стороны про­тивника, был обстоятельно знаком с театром Дальнего Востока и являлся признанным авторитетом в области морской тактики. Кроме того, он был популярен среди матросов как выходец из народа и справедливый начальник.

Вице-адмирал Макаров был сторонником наступа­тельной стратегии. За несколько лет до войны в статье «В защиту старых броненосцев и новых усовершенствова­ний» он писал: «Мое правило: если вы встретите слабей­шее судно, нападайте, если равное себе — нападайте, и если сильнее себя — тоже нападайте». Это, однако, не означало, что адмирал признавал в военном искусстве только мертвые схемы. Он не преклонялся перед так на­зываемыми «вечными принципами» морской войны, раз­работанными буржуазными теоретиками США и Англии Мехеном и Коломбом, а применял, исходя из конкретной обстановки, сложившейся в том или ином случае, разно­образные боевые комбинации, конечная цель которых всегда была одна — найти противника, навязать ему бой и уничтожить его.

17 февраля Макаров вместе со своим штабом отбыл в Порт-Артур. В пути, еще не зная подробно боевых ка­честв эскадры и ее личного состава, командующий пред­принял энергичные меры, направленные к ее усилению и обеспечению всем необходимым. Он потребовал от Мор­ского Главного штаба срочно перебросить по железной дороге из Балтики на Дальний Восток 8 миноносцев и 40 миноносок и чтобы отряд адмирала Вирениуса, находившийся в Средиземном море и состоявший из броне­носца, двух крейсеров и семи миноносцев, немедленно шел в Порт-Артур. Руководители морского ведомства по­ступили наоборот: отряд Вирениуса был ими возвращен на Балтику и ни один миноносец не был доставлен в Порт-Артур.

24 февраля Макаров, все еще находясь в пути, обра­тился в адмиралтейство с просьбой издать как можно скорее его труд «Рассуждения по вопросам морской так­тики», напечатанный в 1897 году в журнале «Морской сборник». Этот труд представлял собой итог бое­вого и практического опыта Макарова и его учителей и /79/ учеников и нашел живейший отклик среди прогрессивной части офицеров корабельного флота. Командующий, есте­ственно, желал ознакомить командиров Тихоокеанского флота со своими взглядами на морскую тактику. Нача­лась волокита, в которой незавидную роль играл началь­ник Главного штаба Рожественский. Под предлогом от­сутствия кредитов напечатать книгу отказались. И лишь после того как Макаров заявил, что отказ он понимает как недоверие его взглядам на ведение войны и просил заменить его другим адмиралом, министерство отступило, но труд был издан уже после гибели Степана Осиповича. 8 марта командующий флотом прибыл в Порт-Артур и немедленно отправился на корабли, к морякам, от кото­рых в конце концов зависела боевая деятельность флота. Соотношение сил в Желтом море к этому времени было следующим:

Класс кораблей	Порт-артур­ская эскадра	Японский флот
Броненосцы....... Крейсеры броненосные... Крейсеры легкие..... Эскадренные миноносцы Миноносцы........		Более 40

Японский флот значительно превосходил силы порт-артурской эскадры и в количественном и в качественном отношениях. Из 24 русских эскадренных миноносцев в море могли выйти только 6, остальные были неисправны.

Обстановка на море оставалась неблагоприятной для русских. Флот японцев преобладал и охранял крайне мед­лительную перевозку своих войск и снаряжения из ме­трополии в Корею. Порт-артурская эскадра бездейство­вала. Владивостокский отряд (4 крейсера и 10 минонос­цев) произвел несколько поисков в Японском море и отвлек на себя часть сил противника: специальную эскадру из пяти броненосных и двух легких крейсеров и двух от­рядов миноносцев. Это, безусловно, сильно облегчало условия для порт-артурской эскадры, если бы она не пряталась в гавани, а придерживалась активных методов. /80/

Макаров это понимал и начал свою боевую деятельность с того, что вывел эскадру в море и уже 11 марта докла­дывал Алексееву следующее: «Несмотря на всякие несо­вершенства и недостаток в исправных миноносцах, я на­хожу, что мы могли бы рискнуть теперь же попробовать взять море в свои руки, и, преднаметив постепенно уве­личивать район действия эскадры, я предусматриваю ге­неральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту, а в обладании морем полумеры невозможны» 1.

1Русско-японская война, кн. 1, стр. 436.

Вместо того, чтобы поддержать наступательные стремления Макарова, Алексеев ответил, что «для достиже­ния поставленной конечной задачи нынешней войны, участие флота может довершить скорейший успех и нане­сти неприятелю решительное поражение. Такое действие флота, вероятно, потребуется с переходом наших войск в пределы Кореи, а поэтому сбережение наших морских сил до того времени приобретает весьма важное значение, и в то же время, отдаляя всякое невыгодное столкно­вение с неприятельскими силами на море, мы можем более уверенно рассчитывать на присоединение к Тихо­океан- скому флоту подкреплений, ныне спешно изготов­ляющихся к посылке из Балтики на Дальний Восток» 1.

1Русско-японская война. Действия флота. Документы, отд. III, кн. 1, вып. 2, стр. 72—73.

Иными словами, царский наместник придерживался пассивного, выжидательного образа действий. Следова­тельно, у главнокомандующего вооруженными силами и у командующего Тихоокеанским флотом были совер­шенно противоположные взгляды на боевое использова­ние флота в создавшейся обстановке. Это в свою очередь сказалось самым пагубным образом на его боевой дея­тельности, тем более, что наместник вмешивался бук­вально во все.

Макаров, однако, был верен себе. Он, проплававший на военных кораблях более 30 лет, был свидетелем роста новой боевой техники, сам участвовал в ее совершенство­вании и использовании и в последние годы перед войной понял, что формы ее ведения на море должны быть иными, что не только скоротечный бой главных линейных сил может решить дело, а совокупность всех сил и /81/ средств флота в повседневной и возможно длительной во времени боевой деятельности. Поэтому понятно, почему Макаров поставил перед флотом следующие основные задачи:

1. Принять все меры к недопущению высадки врага на Квантунском полуострове, пока исправляются повреж­денные корабли; усилить минирование подходов к Даль­нему и Порт-Артуру.

2. Постепенно расширять район деятельности флота (миноносцев, крейсеров), а когда войдут в строй ремон­тируемые корабли, ударить по линейному флоту японцев.

3. Частыми и неожиданными набегами постоянно угрожать коммуникациям противника в Желтом море.

4. Владивостокскому отряду крейсеров действовать на коммуникациях в Японском море, одновременно отвлекая часть «Соединенного флота» от Порт-Артура.

Чтобы перейти от активной обороны к решительному наступлению на море, командующий флотом должен был: а) внушить личному составу эскадры веру в себя, веру в победу; б) усилить боевую подготовку флота и дать личному составу практику в совместных выходах кораб­лей в море, разработать заново боевые инструкции и на­ставления; в) обеспечить безопасное базирование эскадры, оборудовать якорную стоянку кораблей, рейд и защиту подступов к нему, а также организовать берего­вую оборону приморского фронта, отработать совместные действия флота и береговой обороны для защиты базы от попыток противника закупорить проход из внутренней гавани на внешний рейд; г) восстановить боеспособность «Ретвизана», «Цесаревича» и «Паллады», усилить ре­монтные средства порта; д) во что бы то ни стало по­полнить эскадру боеспособными миноносцами и другими кораблями. И, наконец, следовало заменить недостаточно опытных командиров кораблей наиболее опытными и знающими.

Макаров совершенно правильно понимал потребности флота и его задачи в условиях, когда техника предостав­ляла ему широкие возможности для применения ее в бою и разработки новых приемов ведения войны на море. Однако он был вынужден делать это под огнем против­ника, под постоянным его воздействием. Адмирал Того находился в Желтом море, и не в его интересах было давать /82/ русским передышку. Японский командующий предпринимал все возможное, чтобы помешать восстановле­нию боеспособности русской эскадры.

Макаров был в неведении, где и что делает против­ник, каковы его намерения. В этих условиях особое зна­чение приобретала разведывательная служба. Уже на второй день после своего приезда он выслал для обсле­дования островов Эллиот и других два миноносца — «Стерегущего» и «Решительного». Командиры кораблей, обследовав ночью район островов Кеп и Саншантао и не обнаружив там никаких признаков флота противника, решили возвращаться обратно. Около 6 часов утра, уже под Ляотешаном, разведчики встретились с четырьмя миноносцами и двумя минными крейсерами противника. Командиры решили прорываться в базу. В завязавшейся перестрелке «Стерегущий» несколько отстал и остался один против шести кораблей! В неравной борьбе погибли командир корабля лейтенант Сергеев, старший офицер Головизнин, инженер-механик Анастасов, мичман Кудревич и большинство команды. Миноносец потерял ход, его орудия смолкли. Японцы решили взять корабль на буксир и увести как трофей. Но двое из оставшихся в живых матросов открыли кингстоны, и героический ко­рабль погиб.

Спешившие для спасения моряков «Стерегущего» под флагом командующего флотом крейсеры «Новик» и «Баян» опоздали. Но личная неустрашимость Макарова произвела сильное впечатление на команды кораблей. В истории русского флота имя «Стерегущего» навсегда осталось символом стойкости и мужества. Ночью 10 марта с наблюдательных постов на рейде были обнаружены четыре корабля противника. Вышед­шие в море миноносцы «Выносливый», «Властный», «Бес­страшный» и «Внимательный» настигли их южнее Ляотешана. В этом бою русские моряки действовали очень ре­шительно и заставили японские корабли бежать.

Активная разведка легких сил адмирала Того у Порт-Артура велась в эту ночь по плану японского командую­щего. Утром к югу от Ляотешана появились его главные силы. Броненосцы «Хацусе», «Шикишима» и «Яшима» открыли стрельбу по внутреннему рейду Порт-Артура и городу. Два их крейсера, находясь в море против входа в гавань вне досягаемости крепостной и корабельной /83/ артиллерий, корректировали огонь. Стрельба продолжа­лась свыше трех часов, затем стрелявшие корабли смени­лись другими, которые вели огонь еще полтора часа. В расположении города упало 154 двенадцатидюймовых снаряда; осколками на кораблях было убито 7 и ранено 20 моряков; в городе разрушено несколько зданий. С на­ступлением прилива японцы ушли, опасаясь, очевидно, выхода русской эскадры с внутреннего на внешний рейд. Бомбардировка для противника прошла безнаказанно, Крепостная артиллерия молчала, не имея на вооружении дальнобойных орудий и бронебойных снарядов, а русские броненосцы не могли стрелять по невидимой цели. Японцы прикрывались Ляотешанскими высотами.

Чтобы предотвратить новое нападение, по приказанию Макарова уже 12 марта южнее Ляотешана было постав­лено минное заграждение, а 20 марта отдан приказ по организации перекидной стрельбы с броненосцев через Ляотешанские высоты, на которых были оборудованы корректировочные посты, надежно обеспеченные связью с «Ретвизаном» и «Победой».

С первых дней командования Макаров приступил к активным действиям. По его приказанию началось трале­ние мин на внешнем рейде. 11 марта эскадра вышла в море. Выход на внешний рейд прошел организованно, все большие корабли были выведены за три часа. Не обнару­жив противника в водах Порт-Артура, Макаров провел учение по совместному плаванию кораблей и вечером возвратился в базу. Моральное состояние команд заметно улучшилось. Командующий лично убедился в неумении командиров управлять кораблями при совместном манев­рировании на большом ходе, недостаточном знании так­тики. В его штабе немедленно приступили к созданию тактических руководств и необходимых для боя инструк­ций.

17 марта приказом по флоту была объявлена «Инст­рукция для похода и боя». В ней в уставной форме изла­гались основные положения книги «Рассуждения по во­просам морской тактики», проверенные боевым опытом войны, который к этому времени имела эскадра. В инст­рукции были сформулированы взгляды командующего на достижение победы над флотом противника в морском бою и практически поставлен вопрос о взаимодействии разнородных сил. В инструкции указывались походный /84/ и боевой порядки, сигналы перед началом боя и исполне­ние их, правила маневрирования и ведения огня, под­робно ставились задачи миноносцам и крейсерам в разных условиях боевой обстановки. В ней впервые был указан маневр охвата в бою головы кильватерной ко­лонны неприятеля.

В своих научных работах, да и в практике Макаров всегда отводил одно из главнейших мест нравственному элементу. Он утверждал, что духовная жизнь корабля есть дело первостепенной важности, и каждый из служа­щих, начиная от адмирала и кончая матросом, имеет в нем свою долю участия.

Прекрасно уяснивший себе, какую огромную роль в бою играет моральное состояние матроса, адмирал нашел нужным в «Инструкцию для похода и боя» включить не­сколько пунктов, казалось бы, не относящихся прямо к маневрированию и ведению боя. Эти пункты относились к мерам по укреплению нравственной силы моряков. В инструкцию было записано: «Командиры судов дол­жны внушать комендорам, что в их руках поражение неприятеля. Пусть они забудут о себе, сосредоточив все свое внимание на наводку орудий, и приложат все свое старание, чтобы отличиться и разбить врага... Дело офи­церов руководить артиллерийским и минным огнем, но они не должны забывать ободрять команду. Команда видит свои потери и не видит потерь неприятеля. О по­терях неприятеля надо все время ей напоминать, чтобы команда чувствовала, что ее артиллерийский огонь про­изводит опустошения на неприятельских кораблях...»

Инструкция заканчивалась словами: «Побеждает тот, кто хорошо дерется, не обращая внимания на свои по­тери и памятуя, что у неприятеля этих потерь еще больше» 1.

1С. О. Макаров, Рассуждения по вопросам морской тактики.

Макарову, благодаря его кипучей энергии, выдаю­щимся качествам флотоводца, повседневной заботе о под­чиненных матросах, удавалось положительно влиять на их моральное состояние, но в условиях классовых проти­воречий между офицерами и нижними чинами он не мог сделать большего. Народ не был заинтересован в ведении войны, не понимал ее целей, и никакие личные достоинства /85/ Макарова не могли иметь решающего значения. Укрепляя боевой дух людей, адмирал понимал, что ма­тросы — решающая сила флота, что только опираясь на эту силу, он может достичь победы над противником.

Активные действия японского флота возобновились в ночь на 23 марта безуспешным нападением минонос­цев на русские сторожевые корабли. Макаров решил, что вслед за миноносцами следует ожидать главные силы, и принял меры. Он не ошибся. Утром в море появились 6 броненосцев, 6 крейсеров и 8 миноносцев, а немного позже появились еще 6 броненосных крейсеров. Коман­дующий немедленно отдал приказ о выходе на внешний рейд намереваясь под прикрытием береговых батарей принять бой. Через пять часов приказ был выполнен, и это явилось успехом, так как броненосцы вышли на рейд в малую воду во время отлива.

Планы Того, рассчитывавшего «провести очередную артиллерийскую бомбардировку Порт-Артура и флота в гавани, сорвались. Но Того ожидала еще одна неудача. Едва броненосцы «Фуджи» и «Яшима» открыли из-за Ляотешана огонь, как на них обрушились ответные залпы с «Ретвизана» и «Победы». «Фуджи» сразу же был на­крыт и понес потери. Японцы начали маневрировать, но и это не помогло. Перекидной огонь русских точно кор­ректировался с Ляотешана.

Во время боя береговые батареи ввиду отсутствия бронебойных снарядов не могли стрелять.

В это время адмирал Макаров, имея флаг на «Петро­павловске», вышел в море и приказал открыть огонь. Однако Того не принял вызова, и вскоре весь японский флот скрылся за горизонтом.

Активность русской эскадры вызвала растерянность у японских руководителей; усиленная перевозка войск в Корею, производившаяся в это время, оказалась под уг­розой. Русский флот мог появиться в любой точке Жел­того моря. Главная квартира потребовала от адмирала Того, чтобы он любыми средствами воспрепятствовал выходу русской эскадры из Порт-Артура. Убедившись на опыте, что бомбардировка с моря бесцельна, Того решил сделать еще одну попытку закупорить русский флот во внутренней гавани (первая попытка 24 февраля окончи­лась неудачно). Для закупорки было выделено четыре /86/ военных транспорта-заградителя со специально подготов­ленными командами.

В ночь на 27 марта Макаров в течение нескольких часов руководил действиями флота по отражению япон­ских заградителей. Встреченные всеми средствами обо­роны рейда, три из них сбились с курса и приткнулись у подножья Золотой горы, а четвертый, торпедированный миноносцем «Решительный», выбросился на берег у Тиг­рового полуострова.

Макаров учел опыт ночного боя и значительно усилил охрану рейда; стрельба по появившемуся противнику была поручена специально назначенным для этого бере­говым батареям; введено дежурство крейсеров, минонос­цев и катеров при затопленных на рейде пароходах, бо­нах и минных заграждениях. Все остальные корабли по­лучили конкретные указания на случай нападения про­тивника.

Японцы не показывались вблизи от крепости в тече­ние почти двух недель. Макаров, используя передышку, продолжал готовить флот к решительному сражению, приступив, в частности, к замене слабо подготовленных в боевом отношении командиров кораблей. Но этому ре­шительно воспротивился Алексеев, который, кстати, во всех мероприятиях Макарова видел подрыв своего авто­ритета и, вопреки здравому смыслу, игнорировал все его предложения. Так случилось и с заменой командиров ко­раблей. Только после категорического требования предо­ставить ему право отстранять негодных командиров, или, в противном случае, освободить его от командования, Макарову удалось сделать кое-какие перемещения. Он отстранил от командования владивостокскими крейсерами труса и хвастуна капитана 1 ранга Рейценштейна (впо­следствии Алексеев добился производства его в контр-адмиралы), заменил двух командиров миноносцев, уво­лил в отставку командира броненосца. «Севастополь» Чернышева и др.

Особенно беспокоила Макарова боевая готовность крепости и взаимодействие ее сил и средств с флотом. Служебные взаимоотношения командующего с начальником Квантунского укрепленного района генерал-лейте­нантом Стесселем были неопределенные. В Порт-Артуре находилось два начальника с равными правами, причем сухопутный начальник, вообще недалекий человек в военном /87/ деле, не понимал истинного значения флота в проис­ходящей войне и не всегда шел навстречу Макарову1. Предвидя, что во взаимоотношениях руководителей флота и крепости неизбежно возникнут разногласия, ко­торые вредно отразятся на ходе боевых действий, Мака­ров обратился к Алексееву с предложением подчинить крепость командующему флотом, что явилось бы един­ственно верным решением. Началась борьба, в которую вмешался, и Куропаткин. Вопрос доложили царю, и пове­лением его крепость была подчинена Куропаткину. Это беспринципное решение самым пагубным образом ска­залось на дальнейшей судьбе Порт-Артура.

1Стессель окончил Павловское пехотное училище. Не знакомый с боевым использованием флота, не зная основ боевого при­менения артиллерии и тактики боя своего времени, он жил опытом русско-турецкой войны 1877—1878 годов, участником которой был.

Несмотря на то, что большинство предложений и хо­датайств Макарова, направленных на усиление флота, встречало непреодолимые преграды и редко достигало цели, он продолжал энергично готовить флот к бою и имел в этом отношении несомненный успех. Эскадра с каждым новым выходом в море становилась все более сплоченным боевым организмом.

11 апреля адмирал, получив сведения о том, что в корейских портах сосредоточились транспорты с вой­сками, готовые для перевозки десанта на Ляодунский полуостров, что японцы предполагают сделать остановку на островах Эллиот и, выждав там благоприятный мо­мент, переправиться на Квантун, немедленно принял контрмеры. Он решил произвести разведку островов Эллиот и, если противник там будет обнаружен, выйти с эскадрой, вступить в бой с японским флотом и уничто­жить его транспортный флот.

Вечером 12 апреля два отряда из восьми миноносцев вышли в море. Ночью, обследовав острова Эллиот и не обнаружив ни одного неприятельского корабля, комадиры отрядов решили возвратиться в Порт-Артур.

Многочисленные дымы в море свидетельствовали о том, что где-то рядом находятся броненосные силы японцев.

Один из миноносцев — «Страшный» — ночью отстал и в темноте присоединился к японскому отряду, приняв /88/ его за свой. На рассвете ошибка была обнаружена, и шесть японских миноносцев набросились на «Страшного», команда которого повторила подвиг «Стерепущего» — погибла, но не спустила флага перед врагом. Шедший из Порт-Артура на подмогу крейсер «Баян» опоздал; под огнем шести японских крейсеров команда «Баяна» подо­брала из воды лишь нескольких матросов.

Корабли эскадры в это время выходили на внешний рейд. Не ожидая всех броненосцев, Макаров на «Пет­ропавловске», имея в кильватере «Полтаву» и 2 крей­сера, пошел навстречу «Баяну». Крейсеры противника перенесли огонь по русскому отряду. Макаров продолжал сближаться. В это время в море появились главные силы Того: 6 броненосцев и 2 броненосных крейсера1. Оказав­шись в крайне невыгодном положении, Макаров повер­нул к крепости под прикрытие ее батарей. На рейде к нему присоединились броненосцы «Победа» и «Пере­свет». После этого «Петропавловск», идя головным, стал склоняться в сторону неприятеля с явным намерением вступить в бой. Но бой не был дан. В 9 часов 43 минуты над «Петропавловском» поднялся громадный столб дыма, раздался громовой взрыв, и через две минуты броненосец, объятый пламенем, скрылся под водой, подорвав­шись на минной банке, выставленной японскими загради­телями в ночь на 13 апреля. В японской военной литера­туре указывается, что постановка мин не была замечена русскими. В действительности же неизвестные суда были обнаружены на рейде, и об этом даже доложено Мака­рову, однако адмирал не разрешил открывать огня, бу­дучи, очевидно, уверен, что это свои миноносцы, возвра­щавшиеся с разведки. По неизвестной причине Макаров не отдал утром приказа протралить те места, где были замечены корабли. Не позаботился об этом и его штаб.

111 апреля в строй японского флота вступили броненосные крейсеры «Ниссин» и «Кассуга», купленные накануне войны у Аргентины (строились в Италии).

Командующий Тихоокеанским флотом погиб вместе со штабом, не осуществив своих оперативных и тактиче­ских планов и намерений. Вместе с адмиралом погиб и его старый друг знаменитый художник В. В. Верещагин. Спасти удалось немногих: командира корабля капитана 1 ранга Яковлева, несколько молодых офицеров и до /89/ 80 человек команды. Флот остался без боевого руково­дителя и без штаба.

Перед светлой памятью трагически погибшего рус­ского флотоводца, выдающегося ученого-новатора скло­нили головы моряки и в России и за границей.

С великой скорбью переживали тяжелую утрату порт-артурцы. И только царский холоп Алексеев надругался над покойным, осудив активные действия флотоводца, в результате которых, по его мнению, Макаров и погиб.

Макаров командовал флотом всего 36 дней, но оста­вил глубокий след в сердцах своих подчиненных и со­ратников.

С. О. Макаров был одним из одаренных русских ад­миралов. В свое время в «Рассуждениях по вопросам морской тактики» он писал, что главнокомандующий дол­жен обладать такими качествами, как твердый характер, ясный ум, хороший глазомер (способность верно оцени­вать обстановку), глубокие познания, крепкое здоровье и справедливость. Всеми этими качествами в полной мере обладал и сам Макаров. Как теоретик и практик военно-морского дела, он стоял неизмеримо выше своих совре­менников. Его научная и служебная деятельность ока­зала большое влияние на раэвитие военно-морского искусства и в России, и за границей.

Но при всех своих положительных качествах Макаров не мог коренным образом изменить создавшегося поло­жения на морском театре войны, встречая на каждом шагу противодействие со стороны бюрократов романов­ской империи. Одно несомненно — останься он на посту командующего флотом, ход обороны Порт-Артура и дей­ствия Тихоокеанской эскадры были бы во многом иными.

С гибелью командующего активные операции порт-артурской эскадры прекратились.

Адмирал Того донес о происшедших событиях в Токио, и через несколько дней главная квартира решила начать переправу 1-й армии Куроки через реку Ялу. В случае, если переправа будет проведена успешно, японцы намеревались приступить к высадке 2-й армии на Ляодунский полуостров.

Порт-артурская эскадра, потеряв с начала войны часть своих сил (один броненосец погиб безвозвратно и три выбыли из строя), а главное — своего командую­щего, и оказавшись к тому же в руках безвольных руководителей, /90/ не могла помешать противнику перевозить войска морем и осуществлять их высадку, явно угро­жавшую в случае успеха базе флота — Порт-Артуру.

После смерти Макарова в командование флотом всту­пил прибывший из Мукдена Алексеев. Его появление в Порт-Артуре совпало с третьей бомбардировкой крепо­сти и флота японскими броненосными кораблями. Ответ­ный огонь вел «Пересвет». Корабли противника сделали 190 выстрелов. Стрельба велась с предельной дистанции (до 110 кабельтов) и закончилась безрезультатно для обеих сторон.

Алексеев игнорировал все новшества Макарова. Вер­ный своим взглядам беречь флот и ни в коем случае не рисковать, он немедленно переключил все силы на обо­рону, жестко пресекая попытки отдельных командиров действовать в наступательном духе. /91/