2013-12-28
709
– Да ошиблись мы, вот что! Это не Виноградов Спец, это он – Спец! – И Вадька ткнул пальцем туда, где над забором возвышалась крыша дома Остапчука.
– Почему это «мы ошиблись»! – обиделась Мурка. – Это ты решил, что Виноградов – Спец.
– Может, и я, – неохотно согласился Вадька. – Но теперь я все понял! Это Остапчук! Гляди. Экспедиции он начал финансировать? Он!
Мурка кивнула.
– И тут же мебель за кордон пошла? Пошла!
Мурка снова кивнула.
– Все коллекции города он знает? Знает!
Мурка в третий раз кивнула.
– И наконец! Он сам сказал, что Спец, то есть бывший Спец… Ну то есть Виноградов из музея… Что он этому Спецу, ну то есть Остапчуку… – Вадька на минутку остановился, перевел дух и выпалил: – Что Виноградов Остапчуку полгода назад финансовый отчет сдавал! А первый пожар у коллекционеров как раз тогда и полыхнул! Понимаешь? Поглядел Остапчук финансовый отчет, увидел, что в селах уже ничего не найдешь, доходы уплывают – и пошел городских коллекционеров грабить!
Невольно Мурка еще несколько раз кивнула, потом спохватилась и отрицательно затрясла головой.
– Фигня! – решительно возразила она. – А как же названия фирм, они совпадают с фамилией того Спеца, что в музее?
– Да ну, – отмахнулся Вадька, – может, случайность? Ты сама подумай, какой из Виноградова «крестный отец»? Кислый – он же преступник, рецидивист, «на зоне» был. Стал бы он какого-то интеллигента из музея слушаться? Не, Остапчук лучше! У него, вон, и ротвейлер, и охранник, и джип!
– У моего папы тоже джип. И охранник, – продолжала спорить Мурка.
– А антиквариат?
– Антиквариата нет. И ротвейлера, – задумчиво ответила Мурка. Тут она подняла голову и ехидно поинтересовалась: – Если Виноградов не причастен, откуда берутся документы для таможни?
Вадька разочарованно почесал в затылке:
– Черт, так классно получалось! О, а может, они сообщники? Остапчук организовывает ограбления и вывоз, а Виноградов разыскивает ценности и обеспечивает легальное прикрытие? На пару у них все схвачено.
Мурка вдруг побледнела, ее руки испуганно взлетели к щекам, она поглядела на Вадьку широко распахнутыми глазами:
– Вадька, ты прав! – с ужасом выдохнула она. – Остапчук – сообщник Виноградова! Ой, Вадька, нужно что-то делать!
– Думать надо, – Вадька вытащил список адресов. – К последнему коллекционеру пойдем?
– Чего уж, давай закончим дело, – ответила Мурка.
Стоя перед коричневой дерматиновой дверью, ребята готовились к худшему. Но на их звонок открыли. В коридоре не пахло газом, не стояло взрывное устройство, не бушевал пожар, и захламленность неухоженной квартиры свидетельствовала о том, что все вещи на месте. Вдоль стен рядком, вплотную друг к другу как на параде выстроились предметы старинной меблировки. Открывший им восьмидесятилетний старичок был весьма боек и весел, и даже не слушая их стандартную историю, погнал на кухню пить чай. Именно здесь, на кухне, ребят ждал неприятный сюрприз. Спиной к окну, с чашкой чая в одной руке и баранкой в другой, как всегда безукоризненно одетый и аккуратный, восседал Спец, а вернее, предполагаемый Спец – Виноградов Игорь Степанович. Сегодня, видимо, по случаю жары, он был облачен в светло-бежевый костюм и кремовую рубашку.
– Здрас-с-сте, – пробормотал Вадька.
– О, здравствуйте, молодежь, – благодушно улыбающийся Спец (несмотря на возникшие сомнения ребята продолжали называть его именно так) помахал им баранкой. – Надеюсь, ваша мама не слишком расстроилась? Представьте себе, Василий Васильевич, маме этой девочки в Германии продали статуэтку современного производства как антикварную вещь. Куда катится мир? У педантичных немцев, и у тех нельзя рассчитывать на честность.
– Ага, с честностью нынче плохо, – глядя на Спеца мрачным взглядом, процедила Мурка. – Куда ни придешь, всюду натыкаешься на нечестных людей, а иногда даже на убийц и грабителей.
Вадька немедленно прибег к уже испытанному методу – пнул Мурку под столом ногой. Чтобы не завопить от боли, Мурка яростно вгрызлась зубами в баранку и замолкла.
– У молодых людей ко мне дело, – извиняющимся тоном обратился Василий Васильевич к своему гостю.
– Да, да, не обращайте на меня внимания, – кивнул Спец, методично выискивая в вазочке самую геометрически правильную баранку и стараясь при этом ни в коем случае не прикоснуться к столу ни пиджаком, ни сияющими чистотой манжетами рубашки. Даже на стуле он не столько сидел, сколько парил над ним.
– Ну-с, слушаю вас, молодые люди, – хозяин дома был преисполнен любопытства.
Мысли Вадьки лихорадочно заметались. Он и предположить не мог, что сегодня нос к носу столкнется с главным подозреваемым (впрочем, нет, уже не с главным, появилась еще одна кандидатура). У него не было заготовлено никакой истории на такой случай, а молчать нельзя – и Спец, и милейший старичок-коллекционер выжидающе глядели на него. Запинаясь, Вадька начал выдавливать из себя стандартную историю об их помощи милиции в установлении происхождения различных предметов коллекции Грезы Павловны.
– Боже мой, бедная Греза Павловна! Ограблена, попала в больницу! Такая прелестная, обаятельная женщина! Мы с ней знакомы, встречались пару раз на выставках. Но кто бы мог подумать, что безобидное коллекционирование в наше время превратится в столь опасное занятие!
– Коллекционировать, особенно в нашем городе, особенно старинную мебель, особенно сейчас и вправду опасно, – Мурка уже прожевала баранку и снова вмешалась в разговор, все так же мрачно поглядывая на Спеца. – На коллекционеров прямо мор пошел: то у них дома горят, то гаражи взрываются, то в квартиры к ним всякие неприятные личности вламываются, а одна коллекционерка так вообще исчезла.
– Что ты говоришь, детка, прямо роман ужасов и тайн, – старичок иронически ухмыльнулся.
– Напрасно вы смеетесь, – Вадька слегка обиделся на симпатичного, но чересчур легкомысленного старичка. Мурка тут рискует своей и Вадькиной шкурой, прямо в присутствии возможного главаря шайки предупреждает дедка о нависшей над ним опасности, а он еще и хихикает. – Вам было бы гораздо спокойнее, если бы вы передали вашу коллекцию в музей.
– Боже мой, молодые люди, и вы туда же! – в скрипучем голосе Василия Васильевича прорезалась нотка возмущения. – Сговорились вы, что ли? Отвечу вам то же самое, что только что сказал многоуважаемому Игорю Степановичу: согласно моему завещанию, все принадлежащие мне предметы старины перейдут в музей сразу после моей смерти. Так что не надо меня торопить, дайте я доживу свой век среди приятных мне вещей, тем более что мне не так уж много осталось, вы люди молодые, вполне способны подождать.
– Дорогой Василий Васильевич, поверьте мне, я ни в коей мере не хотел вас обидеть, – вмешался Спец. – Просто…
– Просто он всех коллекционеров посещал и уговаривал: и тех, которые горели, взрывались, и ту, которая исчезла, – нахально влезла Мурка, продолжая сверлить Спеца убийственным взглядом.
Вадька мысленно взвыл. Перед его внутренним взором предстала мебельная банда, которая засовывает его и рыжую ногами в тазики с цементом и тащит к речке. Каждый тазик украшает надпись: «Они слишком много знали»…
Спец принужденно рассмеялся:
– Кажется мне, Василий Васильевич, девушка считает меня неким ангелом смерти. Надеюсь, вы не суеверны?
– Я старый солдат, Игорь Степанович, – самодовольно усмехнулся дедок. – Не верю ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай, а тем более не верю в мистические случайности, преследующие коллекционеров старинной мебели, так что все мои столики-стульчики останутся при мне до самой смерти.
Вадька искоса глянул на Мурку и по выражению ее лица понял, что у нее промелькнула та же мысль: не поджидает ли милого старичка смерть гораздо более скорая, чем он надеется. Вздыхая над непонятливостью дедка, ребята собрались уходить. Спец поднялся вместе с ними. Все трое вышли на улицу.
– Приятно видеть, что нынешнее молодое поколение не только находит время помочь старикам, но и озабочено судьбой национальных исторических ценностей, – прощаясь, высокопарно заявил Спец.
– Ага, озабочено. Ужасно не хочется, знаете ли, чтобы все наши национальные исторические ценности разворовали, а всех национальных исторических коллекционеров поубивали, – выпалила Мурка.
– Мне кажется, барышня, что вы все время пытаетесь на что-то намекнуть. Вы уж меня простите, но я ваших намеков никак не пойму. Может, выскажетесь яснее? – внимательно глядя на Мурку, поинтересовался Спец.
– Что вы, никаких намеков, – ответил Вадька, крепко, до боли, вцепившись Мурке в руку. – Она имеет в виду, что все вещи Грезы Павловны украли и они до сих пор не найдены.
Окинув пристальным взглядом стоящую перед ним парочку, Спец немного подождал, словно надеясь на продолжение Вадькиной речи, затем, так и не дождавшись, кивнул и удалился.
– Совсем сдурела? – напустился Вадька на девчонку. – Хочешь, чтобы нас тоже кокнули?
– Ваденька, я не могу! – простонала Мурка. – Это он Спец, а вовсе не Остапчук. Виноградов к дедку приперся, чтобы посмотреть, как его лучше обчистить, точно так он и к остальным приходил.
– Очень даже может быть, – кивнул Вадька. – Надо придумать, как его остановить.
– Взламывать музей не стану, и не уговаривай, – немедленно окрысилась Мурка. – Не хочу быть преступницей! Я вот что сейчас сделаю, я вернусь и объясню все деду начистоту, раз он намеков не понимает, – и, вырвав у Вадьки руку, она бросилась в подъезд.
– Мурка, вернись! Мурка, он тебе все равно не поверит! – крикнул ей вслед Вадька, но она не слушала. Безнадежно махнув рукой, он приготовился к долгому тоскливому ожиданию.
Однако скучать ему не пришлось. Из-за угла дома появилась компания Ленчика во главе с самим Ленчиком. Толстяк торжествующе улыбался.
Вадька окинул взглядом окруживших его врагов и вдруг почувствовал, что совершенно их не боится. Страха не было ни капельки, наоборот, его переполняло глухое раздражение. Вокруг происходят такие важные и серьезные дела, люди могут погибнуть, старинные вещи навсегда исчезнут в далеких странах, если он, Вадька Тихонов, не найдет выход, а тут компания дебилов путается под ногами!
– И не надоел тебе этот детский сад, Ленчик? Здоровый парень, а ведешь себя как малек, с которым играть не захотели, – небрежно бросил Вадька жирному главарю.
Ленчик обалдел. Предполагаемой жертве следовало вести себя совершенно не так. Очкастые интеллигенты вроде Тихонова должны бояться и помалкивать, когда появляется Ленчик, а не обращаться к нему со снисходительным пренебрежением занятого взрослого, отвлекающегося на детские капризы. Подобное поведение необходимо немедленно, сию же минуту пресечь. Не тратя время на препирательства с расходившимся гением, Ленчик протянул лапищу, намереваясь сгрести Вадьку за грудки, но тут словно раскаленная игла прошила ему бицепс.
– На минуту отойти невозможно! – Муркиному возмущению не было предела. – Парни, вам что, заняться нечем? Два раза было сказано, чтобы оставили Вадьку в покое! Решили в следопытов поиграть, охоту тут устраиваете! Вы дождетесь, что я на вас охотиться начну, вот тогда повеселимся!
– Что ты за него все время заступаешься? – кинулся на помощь начальству Сашка. Муркины победы и наглость Тихонова подрывали авторитет Ленчика, а вместе с главарем страдал и его верный зам. – В охранницы к нему нанялась? Так ведь круглые сутки ты при нем быть не сможешь, все равно одного подловим. Пусть он сам за себя постоит, тогда отвяжемся.
– Что имеется в виду? – зловеще прищурившись, поинтересовалась рыжая.
– Драка один на один. Одолеет Тихонов Ленчика, сможет гулять спокойно.
– Помнится, именно это я предлагала с самого начала, – ни к кому не обращаясь, словно в пространство бросила Мурка. – Ладно, мы согласны.
С трудом подавив испуганный вопль, Вадька начал отчаянно подмигивать Мурке, намекая, что им бы стоило сперва обсудить ситуацию между собой. Однако Мурка не обращала на его знаки ни малейшего внимания.
– Драться будем по правилам рыцарских поединков, – деловито заявила она.
– Это как? – буркнул Ленчик.
– Темные вы, как самый темный лес, а туда же, в бой рветесь, – высокомерию девчонки не было предела. – По правилам рыцарских поединков дерутся парами: рыцарь и оруженосец. Кто первый уложит своего противника, имеет право помочь товарищу. Оруженосцем Вадьки буду я, а ты… – она ткнула пальцем в Сашку, – выступишь на стороне своего шефа.
– Почему я? – испуганно пискнул Сашка. Собственная затея уже не казалась ему такой удачной.
– Говоришь много. Пора подкрепить слова делом, – Мурка была непреклонна.
Сашка затравленно оглянулся на своих, но встретил только любопытные взгляды, никто не собирался избавлять его от участия в драке. Даже сам Ленчик глядел на своего помощника выжидающе. Сашка понял, что отказ навсегда лишит его теплого местечка при главаре, и покорился.
– Не тушуйся, – похлопал его по плечу Ленчик. – Я умника по-быстрому уложу, и вдвоем мы ее сделаем.
– Поменьше слов, у нас с Вадькой еще куча дел на сегодня. Где драться будем?
– Вон там, за домиком, – Ленчик кивнул на расположенную посреди двора детскую игровую площадку с качелями, каруселью, горкой, избушкой на курьих ножках и пестрым автомобильчиком. Малышни и местных старушенций в это время во дворе не было.
Кивнув, Мурка первая зашагала к площадке.
– Не бренчи нервами, – уголком рта шепнула она другу. – Продержись минуту, я своего клиента успокою и займусь твоим.
Вадька окинул взглядом Ленчиковы немалые габариты, оценил его громадные кулаки и понял, что минуты у него может и не быть. Стараясь держать фасон перед девчонкой, он небрежно отмахнулся, словно ее помощь ему и не нужна, а про себя отчаянно взмолился, чтобы на Ленчика прямо сейчас упал метеорит. Это был единственный Вадькин шанс избежать мордобоя.
Они сошлись на крохотном открытом пятачке за густыми кустами сирени: собранная Мурка рядом с отчаянно нервничающим Вадькой, сияющий самодовольной ухмылкой Ленчик и понурый Сашка. Возбужденная от предвкушения зрелища Ленчикова банда образовала кружок. Противники заняли места друг против друга и замерли. Все затаили дыхание, казалось, даже ветер перестал играть листвой.
– Пошел! – вдруг отчаянно взвизгнул кто-то, и неподвижная группа взорвалась движением. Мурка прыгнула, как кошка, на Сашку, Сашка кинулся в кусты, Ленчик, загребая кулачищами, кинулся на Вадьку, а Вадька кинулся бежать. Ленчикова банда разразилась презрительным свистом. Впрочем, ликовали они рано, потому что пробежав несколько метров и слыша за спиной топот догоняющего толстяка, Вадька метнулся в сторону, пропустил набравшего разгон Ленчика мимо себя и отвесил ему пониже спины крепкого леща. И тут же бросился бежать в другую сторону. Глухо взревев, Ленчик развернулся и снова помчался за Вадькой. Ленчиковы парни переглянулись – драка становилась интересной – и рванули следом. Мурка прекратила тащить из кустов упирающегося Сашку и пустилась вдогонку.
Через секунду игровая площадка представляла собой потрясающее зрелище. Впереди несся Вадька, а за ним, словно привязанный невидимой веревкой, грузными прыжками скакал Ленчик. По бокам как почетный эскорт бежали мальчишки и Мурка. Вся эта беготня сопровождалась звуками ударов и Ленчиковым бешеным рыком, поскольку Вадькины метания вовсе не были беспорядочными, наоборот, он активно использовал подручные средства. Перескакивая через качели, он оттолкнул доску, и она врезала Ленчику по подбородку; огибая карусель, Вадька крутанул ее, и поручень ударил толстяка в живот; а прыгая через поломанную скамейку, так наподдал по сиденью, что доска полетела Ленчику в ноги, и тот пропахал носом песок.
В очередной раз увернувшись от протянутой к нему лапы Ленчика, Вадька кинул быстрый взгляд на своего противника. Жирный явно себя не помнил от ярости: он тяжело с хрипом дышал, лицо налилось кровью, а в маленьких глазках горела настоящая жажда убийства. Сейчас или никогда, решил Вадька и, проскочив у Ленчика почти под носом, повернулся и скорчил ему рожу. Мурка разразилась аплодисментами. Главарь издал утробный рев оскорбленного динозавра и сломя голову ринулся за своим юрким противником. Этого-то Вадьке было и нужно. Сделав круг по площадке и убедившись, что Ленчик неотвязно следует за ним, он бросился к детскому автомобильчику. Извернувшись ужом, Вадька протиснулся через узенькое, рассчитанное на трех-пятилетних пассажиров заднее сиденье, вывалился с другой стороны и обернулся. Его план удался. Распаленный толстяк, не замедляя ход, кинулся за ним, но увы… Любовь к пончикам и блинчикам подвела его, и теперь из автомобильчика торчали его плечи и красная, изрыгающая ругательства физиономия. Остальные части тела застряли. Ленчик судорожно дергался туда-сюда, но освободиться не мог.
Стараясь восстановить дыхание, Вадька обошел вокруг давнего врага, полюбовался на вид с тылу, задумчиво покачал ногой, решая, не добавить ли Ленчику ума через задние ворота, но сочтя это неблагородным, всего лишь утешающе похлопал его ладонью по могучей слоновьей ноге. Изнемогающий Ленчик лишь глухо зарычал. И тут на Вадьку налетела лучащаяся восторгом Мурка:
– Вадька, ты молодец, ты гений! У тебя настоящий талант, ты обязательно должен пойти учиться к нам в Боевую Школу!
Вадька, который как раз собирался отчитать ее за то, что сразу не пришла к нему на помощь, от таких комплиментов расцвел и скромно заулыбался.
– Господа, надеюсь, вы удовлетворены? – надменно обратилась Мурка к растерянно толпящейся вокруг беспомощного главаря компании. – Дуэль была честной, мы победили, и вы не имеете к нам претензий?
– Честной-то честной, – оторопело ответил ей один из парней, – а как теперь Ленчика вытащить?
– Вам решать, по мне пускай тут хоть поселится, – пожала плечами Мурка. – Да, и подберите в кустах, там еще один ваш валяется, – взяв Вадьку под руку, она гордо удалилась.
– Вадька, как ты до такого додумался?! – По пути Мурка продолжала петь ему дифирамбы.
– Это что, – потупил глазки Вадька, – ты бы видела, как я без всяких кодов на hard-уровне монстров из огнемета разделываю, куда там Ленчику!
Захохотав, Мурка отпустила Вадькину руку и схватилась за живот. Пацан обиженно смотрел на нее.
– Ну чего ржать-то, – пробубнил он, – лучше бы сказала, что у тебя со старичком вышло.
Муркино веселье как отрезало, на ее лицо вернулась озабоченность.
– Ничего не вышло, – печально ответила она. – Я к нему не пошла. У него дверь тоненькая, все слышно, я подхожу и слышу, что он по телефону разговаривает, что-то насчет своей коллекции. И знаешь с кем? Со Спецом номер два, с Остапчуком.
– Не понял! – удивился Вадька. – Если Виноградов работает с Остапчуком и у дедка выяснял, можно ли его спокойно грабить, так зачем Остапчуку самому светиться? Не, ничего не понимаю! Может, Остапчук тут и ни при чем? Может, мы снова ошиблись…
– Ты ошибся, – уточнила Мурка.
– Да кто тут, в конце концов, Спец? – Вадька с досадой стукнул кулаком по ладони.
– Не знаю, – вздохнула Мурка.
– Ладно, – решительно беря ее за руку, сказал Вадька, – пошли напоследок к Луше зайдем, может, она что полезное скажет.
Держась за руки, они шли вдоль длинного ряда сараев. Даже все загадки сегодняшнего дня не могли испортить Вадьке счастья от победы над Ленчиком. Его переполняла радость, он шагал словно по облакам и думал, что Мурку ужасно приятно держать за руку: ладошка у нее сильная, твердая и прохладная. Вадька так глубоко задумался, почему она такая прохладная, если на улице жара, что остановился только тогда, когда Мурка встала как вкопанная. Он огляделся вокруг и тут наконец заметил, что именно произвело на нее столь сильное впечатление.
На лавочке у входа в Лушин сарай восседал старший лейтенант Пилипенко. На сей раз компанию ему составляли два внушительных бутерброда с ветчиной, банка соленых огурцов и бутыль минеральной воды. Старлей насыщался.
– Что он здесь делает? – возмущенно спросила Мурка.
– Наверное, сегодня его очередь Лушу охранять, – пожал плечами Вадька.
– Я понимаю, только почему он здесь сидит? Отсюда же второй вход в сарай не видно! Он должен вон в том доме на лестничной площадке быть, оттуда все как на ладони.
Вадька глубокомысленно кивнул. Ну не признаваться же, что он три дня искал милицейский пункт наблюдения, а про соседний дом так и не догадался.
– Давай подойдем, спросим, – предложил он.
Они остановились прямо перед лейтенантом. Тот даже не поднял головы, все его внимание принадлежало ломтю ветчины. Вадька откашлялся. Пилипенко окинул их хмурым взглядом и, не переставая жевать, пробурчал:
– Опять вы! Чего шляетесь?
– Извините, а вам известно, что в этот сарай есть еще один вход? – Стараясь говорить вежливо, Мурка собрала в кулак всю свою волю, хотя ее голос прерывался от бешенства.
Старший лейтенант мощно глотнул, хрупнул огурчиком и процедил:
– Что с того?
– А то, что ваши коллеги прятались во-он там, оттуда знаете ли, лучше видно.
Пилипенко поболтал бутылку с водой, вслушиваясь в хлюпанье, хлебнул и соблаговолил ответить:
– Там сесть не на что, – и продолжил трапезу, видимо, посчитав свой довод исчерпывающим.
Мурка даже задохнулась от возмущения, она уже набрала полную грудь воздуха, собираясь без всяких скидок на приличия объяснить лейтенанту, что она о нем думает, как тут…
Из глубин Лушиного сарая донесся уже знакомый истошный визг.
– Во, слышите, все в порядке с вашей дворничихой – орет, – лениво тыча в двери надкушенным огурцом, заявил Пилипенко.
– А грохочет кто? – настороженно поворачиваясь к сараю, поинтересовался Вадька.
Из сарая и впрямь слышались какие-то стуки – будто мебель двигали, – а потом раздался грохот. От неожиданности Пилипенко подавился огурцом. А Лушин визг оборвался, будто отрезанный.
– Я посмотрю, что там, – пробормотал Вадька, направляясь к дверям сарая.
– Не по-ло-же-но… – сквозь забивший рот огурец проперхал Пилипенко, но Вадька, не обращая на него внимания, сорвался с места и вихрем влетел в сарай. Натыкаясь на Лушины «сокровища», он выскочил на единственный расчищенный пятачок… и замер в ужасе.
Перед ним снова была лишь половина старушки, и снова нижняя: грубые хлопчатобумажные колготы и тапочки… Верхняя половина судорожно, будто полураздавленный червяк, ворочалась под придавившим старую дворничиху «школьным» сейфом. Оттуда же неслись сдавленные стоны.
В спину Вадьке врезалась Мурка, и мальчишка очнулся.
– Помогай! – крикнул он, опрокидывая на пол трехногую прикроватную тумбочку.
Уперевшись в бок тумбочки, Вадька и Мурка подпихнули ее под край придавившего старуху сейфа. Трухлявое дерево крякнуло, но выдержало, принимая на себя тяжесть металла.
– Звони в «Скорую», быстро! – скомандовал Вадька.
Все это время старший лейтенант Пилипенко, совсем по-старушечьи всплескивая руками, бегал вокруг пострадавшей дворничихи и причитал:
– Да как же это она так, да что же это… Вот ведь дурацкая случайность…
– Случайность! – взвизгнула Мурка, едва успевшая прокричать в мобильник адрес. – Случайность?! А где скрыня XVIII века [1], а бюро в стиле Помпадур, а гданьский комодик? – Мурка заметалась по сараю, тыча пальцем в пустые места среди мебельных завалов. – А почему задняя дверь открыта? Пока вы там жрали, бандиты вынесли все ценное и прибили бедную старуху, – прокричала девчонка и разрыдалась, уткнувшись носом Вадьке в плечо. Растерянный Пилипенко робко выглянул в распахнутую заднюю дверь, постоял на пороге и вернулся, почтительно, словно гроб, закрыв дверь за собой.
…Мурка сидела в кресле в Вадькиной комнате. Вечер был необыкновенно теплым, даже жарким, но девчонку все равно пришлось закутать в плед. Сейчас она выпивала уже третий стакан горячего чаю, но все еще не могла согреться, ее бил озноб. Надежда Петровна положила на рычаг телефонную трубку и в ответ на Вадькин вопросительный взгляд покачала головой:
– Ничего конкретного сказать не могут. Луша сейчас в реанимации, все зависит от того, насколько сильно пострадал мозг…
– О, тогда точно обойдется! – неожиданно возрадовался белый, как стенка, Вадька. – Она и так психическая, нечему там страдать!
– Ты несешь чушь! – одарив сына строгим взглядом, оборвала Надежда Петровна и присела рядом с Муркой. – Твой папа сейчас приедет, я ему уже позвонила. А ты пока выпей-ка.
– Что это? – спросила Мурка, принимая у нее стакан, на четверть наполненный красной жидкостью.
– То, чего детям нельзя, но тебе сегодня можно. Красное вино. Взрослому я бы налила водки, но тебя и вино проберет. Пей, не бойся, полегчает.
Благодарно кивнув, Мурка залпом опрокинула стакан, судорожно вздохнула. Через несколько минут она уже тихонько подремывала.
– Что менты говорят? – шепотом спросил Сева. Вадькин звонок застал его дома, и он немедленно примчался.
– Говорят, что бандиты, видимо, заметили милицейский пост и пасли дворничиху, ждали, когда постовой отлучится. Вот и дождались Пилипенко: когда он уселся есть, они без шума вскрыли заднюю дверь, дали старухе по башке и вынесли все ценное. Возле второго входа нашли следы шин грузовика. Они старуху прикончить собирались: на пол уложили и хотели сейфом придавить, чтоб насмерть. А бабка взяла и очухалась. И давай как всегда орать! А тут еще мы затопотали, они и смылись. Пока мы там вокруг Луши метались, они прямо за дверью были. Если бы мы догадались, могли еще догнать… Майор Владимиров рвет на себе волосы, что недооценил дело и позволил напасть на Лушу. Он в ярости, я даже боялся, что майор прикончит Пилипенко.
– Жалко старушенцию. И ведь какие наглые, прямо у мента за спиной!
– Какой он мент, чистое недоразумение.
– Я только не пойму, зачем они вообще хотели бабку кокнуть…
– Так ведь они свои делишки скрыть пытаются. Вон у Грезы должен был вроде случайно газ взорваться, никто бы не стал проверять, вся ли мебель была в момент взрыва на месте. И Лушу тоже будто случайно привалило – мебели старой полно, вот один шкафчик и упал, а что он железный, так извините, не повезло… Несчастный случай и никому нет дела, а они спокойненько продолжают коллекционеров грабить и их коллекции вывозить. Они ведь не думали, что еще кто-то знает, где в ее бардаке ценные вещи рассованы.
Ребята горестно помолчали. Осторожно глянув на Мурку и убедившись, что она спит, Вадька прошептал:
– Слышь, Севка, я Мурке не сказал, тут пока мать ею занималась, я в компьютер заглянул. От Большого Босса сообщение пришло. Он пишет, что к «Братьям Грейпс» прибыла новая партия мебели, говорят, совершенно уникальная. Они ее никому не показывают и покупателям даже не предлагают, объявили, что выставят на «Сотбис» – так у них в Лондоне самый крутой аукцион произведений искусства называется.
– Думаешь, у них Грезина мебель?
– А то чья же? И еще Большой Босс сказал, они заявили, что на днях ждут к коллекции дополнение, тогда, мол, все вместе представим. Врубаешься? Дополнение – наверняка те вещи, что они сегодня у Луши забрали. Не знаю прямо, что теперь делать. Рассказать ментам про наши догадки насчет музея и Спеца? Обсмеют ведь, у нас же малюсенькой улики и той нет.
– Напиши Большому Боссу, – не открывая глаз, сказала Мурка. Мальчишки обернулись к ней. – Напиши ему и попроси узнать, как можно остановить продажу Грезиных вещей. Скажи, что «Братья Грейпс» не получат дополнение к коллекции, мы позаботимся.
– Каким образом?
Мурка сбросила плед, поднялась. Видимо, вино ее все же разобрало, на щеках пылал лихорадочный румянец.
– Лушина мебель не то что Грезина, она в очень плохом состоянии, ее с ходу в дорогу не отправишь, надо хоть укрепить. Несколько дней она еще тут пробудет, так что мы должны успеть.
– Что успеть, Мурочка?
– Не надо разговаривать со мной как с тяжелобольной, я в полном порядке. Мне раньше наши детективные дела игрой казались, а ведь эти гады вовсе не играют. Жила себе тетка-дворничиха, никому ничего плохого не делала, а они ее убить хотели! Только потому, что им ее антикварная мебель приглянулась! А до нее из-за них еще женщина пропала и собака сиротой осталась. Что дальше будет? Мы уже дважды приходим и находим по половинке старушки. В следующий раз что найдем – половину старичка? Оба Спеца с Василием Васильевичем недавно разговаривали, значит, на него целятся? Нельзя этим бандюгам позволять безнаказанно такое выделывать. Их надо остановить во что бы то ни стало. Так что я не права, а ты, Вадька, прав. Давай, рассказывай, как ты собирался улику выкрасть. Начнем с музея, потом квартира и дача Спеца номер один, а если у него ничего не найдем, то возьмемся за Спеца номер два. Я теперь хоть в музей, хоть к черту в зубы вломиться согласна, лишь бы Спецу, кто он там ни есть, его музыку поломать.
Мрак безлунной ночи не нарушался ни единым огоньком. Две почти неразличимые тени легко и бесшумно скользили вдоль стены. Их затянутые в черное фигуры сливались с темнотой ночи, лица были закрыты. На мгновение фигуры замерли, чутко прислушиваясь, потом снова двинулись вперед. Вот они остановились, нацепили на руки перчатки со стальным когтями и быстро поползли вверх по стене. Вот они уже на гребне, внимательно оглядываются по сторонам, и… одна из фигур прыгает на спину ничего не подозревающего часового, захлестывая его горло стальной струной…
Снисходительно поглядывая на киношных ниндзя, Вадька убавил звук в телевизоре. Конечно, трюки поставлены классно, но ведь это всего лишь кино. Снимают эпизод и идут кофе пить, никакой реальной опасности. А вот ему, Вадьке, предстоит настоящее дело: сегодня ночью он действительно собирается проникнуть в бандитское логово в поисках неопровержимых доказательств преступления. Мурка обещала захватить все необходимое снаряжение. Представив себя в боевом облачении черного ниндзя, Вадька гордо усмехнулся, поставил будильник на половину двенадцатого и решил пока поспать. У него нервы истинного коммандос, он способен безмятежно спать перед опаснейшей операцией.
