2013-12-28
679
Я чувствую, как по моей спине пробегают мурашки, и это воспоминание покидает меня. Затем я вспоминаю мгновение боли, как если бы кто-то сорвал часть кожи с моего лица.
Я уверен, что эта загадочная фигура говорила со мной, хотя не помню ничего из того, что она говорила. Я не уверен, что хочу вспоминать это. Одна мысль об этом наполняет меня холодным, цепким ужасом.
Мне приходится приложить для этого огромные усилия, но, в конце концов, у меня получается сесть. Крепко обхватив колени руками, я осматриваю улицу, пытаясь понять, где я оказался, но не вижу ничего, что казалось бы мне знакомым.
Сильные порывы ветра сопровождаются оглушительным свистом, напоминающим пение флейты. Здания, выстроившиеся по обе стороны улицы, кажутся мрачными и угрожающими. Складывается впечатление, будто зияющие окна и скрытые тенями дверные проемы скрывают в своих темных глубинах неведомую угрозу. Я помню, что летняя ночь была теплой, а ее воздух – душным и влажным, но теперь мое тело потеряло свою прежнюю чувствительность к температуре. Даже воздух кажется необычно спокойным...и далеким.
У меня создается впечатление, что мое восприятие времени также подверглось изменениям. У меня нет никакого представления о том, сколько времени прошло с того момента, когда я стоял на мосту, глядя на реку. Это могло происходить несколько минут или несколько дней назад... Возможно, с этого момента прошла уже целая жизнь.
Что же со мной в действительности случилось? Неужели я умер? Я задумываюсь над этим на несколько мгновений, но затем отбрасываю эту мысль.
Мои представления о смерти исключают вероятность посмертного самоосознания. Я всегда представлял смерть как чистое и незамутненное забвение, и именно к нему я стремился сегодня ночью.
Забвение.
Это слово, как будто бы произнесенное чьим-то чужим голосом у меня в голове, наполняет меня таким ужасом, что я не могу избавиться от странного ощущения того, что я перестал быть частью знакомой мне реальности, что - каким-то образом - я оказался за пределами мироздания, отделенного от меня стеклянной стеной.
"Что за чертовщина здесь творится?", - шепчу я, пораженный звуком своего собственного голоса.
Я медленно поднимаюсь на ноги и свожу ладони. Результатом этого становится легкий хлопок, странное эхо которого отражается в ночи. Я вздрагиваю, глядя на свои руки. Я чувствую, как они прикасаются друг к другу, но даже такое простое ощущение как соприкосновение ладоней кажется странно далеким, как если бы у меня на руках были толстые кожаные перчатки.
Страх одиночества наполняет меня, когда я понимаю, что не узнаю место, в котором оказался. Оно определенно не похоже ни на одно из тех мест, которые находились неподалеку от улицы Ист-Бридж.
Ночь до сих пор не закончилась. По крайней мере, это я могу сказать с уверенностью, но я не знаю, та ли эта самая ночь, когда я решил прогуляться к реке.
Свет уличных фонарей, возвышающихся вдоль улицы, разбивается на тонкие синие и пурпурные лучи, отбрасывающие множество узких чернильно-черных теней, ложащихся на землю. Давящее ночное небо, скрытое облаками, нависает надо мной, напоминая густой полог тумана, повисший над рекой.
Когда я подношу руку ко лбу, многочисленные тени, отбрасываемые моей рукой на камни мостовой, начинают извиваться, подобно змеиному клубку, свернувшемуся возле моих ног. Я содрогаюсь, делая шаг вперед, но один взгляд на сразу несколько отбрасываемых моим телом теней, сопровождающих каждое мое движение, полностью дезориентирует меня, и я теряю равновесие, с трудом удерживаясь на ногах.
Взмахнув руками для того, чтобы не упасть на землю, я оглядываюсь, и понимаю, что стою посреди заваленной мусором улицы, проходящей через нечто, странно напоминающее заброшенный город. Повсюду, куда бы я не глянул, мой взгляд натыкается на следы безжалостного воздействия времени. Краем глаза я замечаю какое-то движение в тенях, но когда я поворачиваюсь туда, то не вижу ничего, что могло бы вызвать его.
Я чувствую, как у меня по спине к затылку пробегают холодные, неприятные мурашки. Я не могу избавиться от мысли, что невидимые в темноте глаза наблюдают за мной, изучая каждое мое движение. Я хочу пойти куда-то, просто для того, чтобы сделать хоть что-то, но не знаю, в какую сторону направиться, и, в этот момент, слышу тихие шаги по мостовой, раздающиеся у меня за спиной.
Я стремительно оборачиваюсь и вижу темную фигуру, которая медленно приближается ко мне. Она сгорблена и кажется смутно знакомой. Одна нога - левая - волочится по мостовой, как будто бы она полностью парализована. Свет уличных фонарей частично освещает лицо незнакомца, хотя его запавшие щеки и шея остаются сокрыты густыми тенями.
Когда фигура подходит поближе, я понимаю, что это человек - или, по крайней мере, был им когда-то. Создается впечатление, будто бы его тело разлагается у меня на глазах. Побелевшие куски гниющей кожи свисают у него со лба и щек, раскачиваясь после каждого шага, который он делает.
“Остановись,” - произношу я, удивившись силе своего собственного голоса.
Фигура на мгновение замирает, после чего слегка наклоняется вбок, бросая на меня внимательный взгляд. Свет фонарей падает на его правый глаз, наполняя его зловещим мерцанием.
"Я делаю то, что хочу," - отвечает мужчина. "И я уверен, что кто-то вроде тебя не будет указывать мне, что я должен делать".
Глава Вторая: Сеттинг
Цветок, который распускается сегодня, завтра умирает.
-Перси Биши Шелли, Изменчивость
Мир Призраков не похож на наш собственный мир. Вместо этого, он напоминает то, чего мы всегда боялись. Все самые прекрасные и все самые ужасные вещи проявляются в нем в невиданных ранее масштабах, порождая особенный контраст с безликостью нашей повседневной жизни. Вера, надежда и любовь представляют огромную силу в этом мире, но жадность, ужас и отчаяние оказываются сильнее, а их тлетворное влияние ощущается повсюду, начиная главной сценой и заканчивая закулисным пространством. Мир Призраков – это Мир Тьмы, где солнце спешит как можно скорее опуститься за горизонт, уступая место призракам и чудовищам.
В то же время, Мир Тьмы во многом напоминает наш собственный мир. Те же телевизионные шоу приковывают внимание миллионов зрителей к экранам телевизоров, те же ядовитые вещества придают закатам их удивительные оттенки и, наконец, те же самые горы и города продолжают возвышаться там же, где мы привыкли их видеть. Тем не менее, загадки и безумие, скрывающиеся за тонкой вуалью обыденности, ощущаются в Мире Тьмы гораздо более отчетливо. Влияние сверхъестественного здесь сложно переоценить, и даже самые недалекие и скептически настроенные люди рано или поздно замечают его присутствие.
Конечно же, постоянное ощущение ужаса, присущее Миру Тьмы, во многом связано с близостью Подземного Мира, владений мертвых. Эхо Земель Теней доносится даже до владений живых, и голоса мертвых могут оказаться на удивление громкими.
Эта глава подробно описывает мир Призраков. Вы найдете здесь все, что необходимо, начиная космологией Подземного Мира и заканчивая политикой острова Стигия. В конечном счете, это позволит вам сформировать свое собственное представление о географии, культуре и истории земель Неупокоенных Мертвецов.
Земли Живых
У нас существуют как таинства Зла, так и таинства Добра, и мы живем с ними, после чего, спустя некоторое время, переходим в неизвестный мир, где правят сумерки, в глубинах которых скрываются пещеры, тени и странные существа.
-Артур Махен
Мы вполне могли бы почувствовать себя в мире готик-панка Призраков как дома – во всяком случае, первые несколько дней. Мы бы безошибочно узнали все названия городов, все бестселлеры и всех политиков, не говоря уже о большей части газетных заголовков. Но, чем больше времени мы бы проводили там, тем более очевидными становились бы существующие отличия. Города в Мире Тьмы кажутся не в пример теснее и грязнее, а их сверкающие небоскребы вздымаются над безликой нищетой еще выше, чем в нашем собственном мире. Это мир нуара, где даже детективы, стоящие под уличными фонарями, не могут чувствовать себя комфортно – или безопасно.
Физическую природу этого нового мира лучше всего описывает классическое значение слова "готический". Повсюду разбросаны горгульи и статуи, а в воздухе витает ощущение старины. Многое в Мире Тьмы стремится остаться неизменным, что, возможно, связано со скрывающимися в тенях древними существами, которые чураются изменений. Здешняя бюрократия кажется еще более раздутой и безликой: лишенные индивидуальности мужчины и женщины слишком хорошо прячутся за абсолютно идентичными костюмами и солнцезащитными очками. В этом мире буйным цветом расцветают суеверия, а чувство опасности не отпускает его обитателей практически никогда.
С другой стороны, необузданный "панковский" элемент угрожает в одно мгновение разрушить всю готическую атмосферу. Здешняя контркультура отличается особенной жестокостью: улицами правит анархия, а преступления настолько многочисленны, что их уже перестали упоминать в новостях. В городах агрессия и бунтарство идут рука об руку, а неоновые огни ночных клубов, танцующие под затянутым тучами ночным небом, обещают блаженное небытие.
Этот мир уже наполовину превратился в царство призраков, но, пока что, он еще не пересек финальную черту. Призраки могут лишь ненадолго проникать в Земли Живых, но, в то же время, бесконечный поток страданий и боли постоянно привлекает и питает их. Это мир, за которым постоянно следят мертвые, но с которым они соприкасаются крайне редко.
Конечно же, у каждой труппы есть свои собственные предпочтения относительно соотношения готической и панковской составляющих Мира Тьмы. Одной из трупп могут нравиться тайные встречи среди горгулий и зловещие готические строения; представители другой могут наслаждаться бегством от уличных банд и вытекающими из этого последствиями. Рассказчик сам может определять общий спектр происходящего, попеременно склоняясь в ходе игры к каждой из двух составляющих. До тех пор, пока ему удается поддерживать ощущение чего-то жутковато-странного, столь необходимое для хорошей истории о призраках, детали не имеют значения.
Подземный Мир
Само это место рождало в воображении
странные фантазии и не давало заснуть по ночам.
-Г.Ф. Лавкрафт, Сияние извне
Владения мертвых, состоящие из Далеких Берегов, Бури (и всего, что в ней находится), Стигии и Земель Теней, известны под общим названием "Подземный Мир". Теоретически, другие земли из числа так называемых Темных Королевств, которые населены мертвецами Азии, Африки, Индии и других частей света, также являются составляющими Подземного Мира, но в силу того, что они практически никак не влияют на привычное существование большинства призраков Стигии, они, зачастую, попадают в категорию "с глаз долой – из сердца вон". В результате этого, когда западный призрак говорит о Подземном Мире, он обычно не подразумевает под ним Земли Мертвых Китая или Полинезии.
Окружение: Слезы в Средоточии Забвения
Существование в Подземном Мире может быть воистину ужасающим, но, тем не менее, призраки цепляются за него с неугасимой страстью. Все пространство Земель Теней заполнено полузабытыми мечтами и тускнеющими воспоминаниями, но именно благодаря мечтам и эмоциям живых призракам удается обрести ту силу, которая необходима им для того, чтобы сопротивляться влечению Забвения. Земли Мертвых содержат огромный потенциал для бессмертного ужаса, но там также присутствует потенциал для бессмертной любви или духовного самосознания, которое было невозможным при жизни. Многие из здешних жителей испытывают одно лишь отчаяние, но даже во владениях мертвых находятся те, кому хватает смелости надеяться, бороться и мечтать.
Забвение
Будучи пассивным и терпеливым аспектом разрушения, Забвение представляет собой одну из неотъемлемых составляющих естественного порядка вещей. Именно Забвение принимает все, что существует в подлунном мире; в конце концов, в мире действительно нет ничего бессмертного, ибо только благодаря смерти на свет может появиться что-то новое. Забвение также может рассматриваться как один из элементов глобальной схемы мироздания и, в этом случае, оно представляет собой фундаментальную составляющую цикла смерти и перерождения. Бездумное и вечное Забвение находится в непрерывном ожидании тех душ, которые больше не привязаны своими Оковами к Землям Плоти, но, в то же время, не смогли достичь Вознесения.
Тем не менее, создается впечатление, будто бы в последнее время Забвение начало нарушать исконный порядок. Его притяжение усиливается с каждым днем, как будто бы в его глубинах рождается странный голод, утолить который можно лишь еще большим количеством душ. Воздействие Забвения наносит огромный ущерб как Подземному Миру, так и Землям Плоти, а его порочное прикосновение ощущается практически повсюду. Количество его служителей-Спектров среди мертвецов увеличивается с каждым днем, и они все чаще и чаще приходят вместе с ужасающими Вихрями в земли Неупокоенных, принося с собой невыразимые кошмары войны. Проще говоря, Забвение растет, и никто не может сказать, чем это вызвано. Большинство призраков старается бороться с угрожающей им порчей; тем не менее, слишком многие рано или поздно уступают ей.
Считается, что однажды наступит день, когда Забвение поглотит все на свете. Все призраки с ужасом ожидают наступления этого дня, чаще всего именуемого Днем Рока, тогда как Спектры всячески стараются приблизить его наступление. Они утверждают, что с приходом Дня Рока наступит конец всего как для мертвых, так и для живых.
Души: Строительные Блоки Подземного Мира
Экономика и общество Подземного Мира построены на душах. Большинство объектов Подземного Мира состоит из воспоминаний; все остальное изготовлено из преображенных или перекованных душ. Главными денежными единицами Земель Мертвых являются монеты, выкованные из душ; говорят, что эти оболы стенают в руках тех, кому они принадлежат.
В силу того, что души являются основой экономики, их считают не столько отдельными личностями, сколько ценным ресурсом. Работорговля пышным цветом расцветает в Землях Теней, хотя, следует отметить, что она основана не на цвете кожи или приверженности тем или иным убеждениям, а на простом тезисе, который гласит, что сильный может поработить слабого лишь потому, что последний не способен отстоять свою свободу. При наличии подходящей возможности Жнецы стараются обратить в рабство как можно больше юных и беззащитных призраков, тогда как бездумные Трутни считаются настоящим сокровищем для тех Сборщиков, которым посчастливится наткнуться на них. В конечном счете, все порабощенные призраки отправляются на рынки Невольников или же, если им особенно не повезет, в кузницы душ.
Это действительно пугающая и бесчеловечная система. Время от времени находятся призраки, которые утверждают, что даже выкованные или расплавленные души все еще остаются живыми и обречены на бесконечные страдания; тем не менее, для большинства призраков одна мысль об этом является чем-то невообразимым. Как бы то ни было, эта система продолжает действовать. Она существовала уже слишком долго, и слишком многим призракам пришлось бы потерять очень многое в том случае, если бы всем кузницам душ внезапно настал бы конец. Кроме того, всегда можно найти подходящее оправдание: душевная сталь необходима для борьбы с Забвением; души, которые выковываются или расплавляются для изготовления различных предметов, уже не смогут напитать Забвение и, тем самым, усилить его; некоторые Неупокоенные считают, что перековывание навсегда избавляет призрака от его Тени, и так далее. Тем не менее, главная причина того, что эта практика продолжает существовать, в действительности очень проста: в Землях Мертвых у нее нет альтернативы. И потому Сборщики продолжают заковывать свою добычу в цепи, кузницы душ все так же звенят от криков обреченных, а границы Цитаделей продолжают освещаться несчастными Невольниками, превращенными в пылающие факелы.
Торговля Душами
Значительное количество душ избегает попадания в Подземный Мир. Сразу же поглощенные Забвением или удостоившиеся Вознесения, эти души оказываются избавлены от скорбного существования в виде призраков. Тем не менее, для тех, кому уготована иная доля, огромную опасность, степень которой практически сопоставима с опасностью Забвения, представляют их собственные товарищи по несчастью – другие Неупокоенные.
Все объекты Подземного Мира можно условно разделить на две категории: воспоминания и души. Реликвии, предметы, которые приходят в Земли Мертвых из Земель Плоти, в действительности порождаются эмоциональной энергией, которая была заложена в них еще при жизни; любимый плюшевый мишка или бесконечно проклинаемый чулок вполне могут принять форму Реликвии, когда в Землях Живых кто-то выбросит или попросту уничтожит их. Тем не менее, невзирая на все попытки некоторых призраков предугадать, что именно перейдет через Саван, и как-либо повлиять на это, данный процесс все еще остается абсолютно непредсказуемым и, по большей части, тяготеет к не слишком-то нужным предметам. К примеру, встречается довольно много Реликвий-ружей, но, к сожалению, этого же нельзя сказать о Реликвиях-пулях. В Землях Мертвых можно найти множество Реликвий-кукол, но количество Реликвий-балок или Реликвий-бульдозеров остается прискорбно низким. Кроме того, основная масса Реликвий представляет собой обычные предметы, которые дублируют форму своих реальных прототипов, чего нельзя сказать об их функциях (если, конечно же, не вложить в них достаточно Пафоса). Время от времени, из Земель Плоти в Подземный Мир приходят артефакты, предметы, наделенные особыми свойствами, но это происходит очень редко. В свете этого, в Мире Мертвых очень быстро возникла потребность в ином источнике предметов первой необходимости, который сможет предоставлять продукцию более многочисленного и разнопланового характера. Этим источником стали души.
В том случае, если новорожденному Анфану действительно не везет, то сразу же после прихода в Подземный Мир его Пожинает работорговец. Эти Сборщики странствуют по Землям Теней, выискивая тех призраков, которые оказываются слишком слабы, дезориентированы или глупы для того, чтобы защитить себя. Порабощенные (или, если использовать более распространенное выражение, то Поневоленные) призраки практически сразу же оказываются закованы в цепи из стигийской стали, после чего их гонят в сторону ближайшего Некрополя на продажу или перековку. Немногих счастливчиков ожидает вечное рабство в качестве Невольников; все остальные становятся обычным сырьем, на котором строится экономика Стигии.
Из душ можно изготовить практически все: строительные балки, цепи, оружие, мебель и так далее. Те предметы, которые требуют более деликатного подхода, часто создаются призраками, искушенными в Арканосе Ваяние, который позволяет преображать Корпус посредством одной лишь мысли и мимолетного прикосновения. Даже монеты Подземного Мира изготовляются из душ, причем каждый из оболов состоит ровно из одной души, которая оказывается в тисках пресса.
Конечно же, не все души отправляются в кузницы. Самая малая толика удачи и наличие некоторых интеллектуальных способностей (пускай даже не слишком выдающихся) способны позволить призраку избегать Сборщиков до тех пор, пока он не сможет оказать им достойное сопротивление. Многие призраки так же подвергаются Жатве со стороны более дружелюбных представителей Подземного Мира; некоторым даже удается освободиться от своих Оболочек собственными силами. Более того, стигийский закон запрещает использовать в кузницах любые души, которые не относятся к числу Спектров, преступников и Невольников. С другой стороны, определения "Невольник" и "преступник" являются весьма широкими, чем и пользуется большинство Жнецов. В сущности, если не считать Забвения, для призрака нет худшей судьбы, чем перековывание душ, и большинство Неупокоенных с большей радостью отправится в Пустоту, чем в кузницу.
Структура Подземного Мира
Известный под множеством имен, но никогда не наносившийся на карту, Подземный Мир не существует в том значении слова "место", которое используется в географии Мира Живых. Вместо этого, он представляет собой неевклидовый кошмар для любого, кто считает, будто бы прямая линия обязана соединять две точки. Даже сами призраки не осознают в полной мере природу мира, в котором они обитают; результатом этого становится создание моделей, которые соревнуются друг с другом в упрощенности и неточности, стараясь объяснить при этом основные принципы мироздания Земель Мертвых.
Также известный среди некоторых существ под именем Темной или Нижней Умбры, Подземный Мир лучше всего воспринимать в качестве объединения нескольких слоев или уровней, подобных строению мифического королевства Нарния, созданного фантазией Клайва Льюиса, которые становятся больше по мере того, как странники углубляются все дальше и дальше в его пределы. Внешний слой, именуемый Землями Теней, в большинстве своем соответствует владениям живых. Фактически, мертвые могут попасть в любое место, которое доступно живым, и единственным, что их разделяет, является метафизический Саван. В теории призрак может пройтись из Кантона (штат Огайо) в Кантон (Китай) не покидая при этом Земли Теней. Все, что ему понадобится – это некоторое терпение и хорошая пара Реликвий-сапог.
Прямо "под" поверхностью Земель Теней скрывается бесконечное неистовство Бури, ревущего, кошмарного шторма, который бушует уже добрую половину тысячелетия. Независимо от того, в какую часть Земель Теней направляется призрак, Буря представляет собой не более чем едва заметный разрыв в материи самой реальности. В силу этого, ее лучше рассматривать в качестве некого гиперпространства, залегающего под "реальностью" Земель Теней.
Через этот воплощенный кошмар, принявший обличье шторма, ведут относительно безопасные пути, именуемые Проходами, которые позволяют добраться из одной части Земель Теней в другую, или же попасть из Земель Теней в более глубокие королевства. Стоит отметить, что путешествие из одной точки в другую через Бурю без использования Проходов также является возможным, и, зачастую, оказывается гораздо более быстрым, чем использование безопасных обходных путей. С другой стороны, те, кто углубляется в Бурю, оказываются беззащитны перед ее опасностями и теми существами, которые обитают в ней.
Помимо безопасных путей, ведущих через Бурю, в глубинах шторма существуют целые острова стабильности. Город Стигия находится на одном из этих островов; на других раскинулись бесчисленные Далекие Берега. В этих местах Буря сменяется обманчиво безмятежным океаном, который именуется Морем-без-Солнца, где некогда проходили целые караваны душ. В безумии шторма также существуют и другие островки спокойствия: Фенг-ту, Свар, Море-которое-не-знает-Солнца, Буш Призраков и другие царства смерти, связанные с иными культурами и сообществами. Некоторые из них даже поддерживают отношения со Стигией, которые могут принимать форму как торговли душами, так и войн, разворачивающихся в океане Подземного Мира.
В глубинах Бури находится овеянный страхами Лабиринт. Никто не знает, из чего сделаны стены этого ужасающего места, хотя те немногие исследователи, которым удавалось вернуться оттуда, рассказывали, что сама его природа по мере продвижения вглубь постоянно меняется. Больничные коридоры, зеркальный хаос, неторопливые потоки лавы – все это можно найти в Лабиринте. Кроме того, именно здесь скрываются спящие Малфеане, самые древние и самые могущественные Спектры.
В самой нижней части Подземного Мира расположен вход в Пустоту. Те, кто помещают Пустоту у основания Бури, делают это не без основания; в данном случае, энтропия выступает в качестве гравитации и потому данное воплощение Забвения оказывает влияние на все, что находится в Буре и ее островах. Сама Пустота представляет собой безграничную черноту и разрушение, бездонную пропасть, находящуюся в самом центре Лабиринта. Никому из тех, кто вошел в Пустоту, не удавалось вернуться оттуда, хотя среди призраков встречаются робкие предположения о том, что по ту сторону разрушения душу ожидает некое подобие перерождения. К сожалению, на данный момент, эта гипотеза не имеет абсолютно никаких доказательств.
Земли Теней
Будучи мертворожденным близнецом владений живых, Земли Теней полностью соответствуют Землям Плоти в географическом плане. Призрак, стоящий на Таймс-сквер в Землях Теней, в определенной степени стоит в этот же момент на Таймс-сквер Земель Плоти, рискуя в любой момент быть сбитым с ног смертными, которые не видят его и, вследствие этого, не обращают никакого внимания на его присутствие.
Все, что существует в Землях Плоти, в той или иной степени существует и в Землях Теней. Чем больше эмоций вызывает во владениях живых определенный объект или место, тем более явственно он проступает в Землях Мертвых, а здания, которые давно уже были снесены в Землях Плоти, продолжают гордо выситься по ту сторону Савана. Одновременно прекрасный и ужасающий ландшафт Земель Теней состоит из воспоминаний, окутывающих подобно паутине те строения, которые продолжают существовать во владениях живых.
Все объекты Земель Теней являются для призраков вполне материальными и прочными, чего, в свою очередь, нельзя сказать о том, что находится в Землях Плоти. Стена, расположенная в Мире Живых, может на некоторое время задержать призрака, но, затратив минимум Корпуса, он сможет пройти прямо через нее. Призрак вполне может прикоснуться к пачке бумаги или ручке, но без использования Арканои ему не удастся воспользоваться ими. Он сможет воздействовать напрямую только на их отражения или отголоски, которые оказываются в Землях Теней после того, как эти предметы уничтожаются или пропадают в Мире Живых.
То, что происходит в Землях Плоти, может в некоторой степени восприниматься призраками, находящимися в Землях Теней. Они с легкостью могут посмотреть телевизор или подслушать деловой разговор, оставаясь невидимыми и неслышимыми. Тем не менее, восприятие Земель Плоти призраками искажается лежащей на всем печатью смерти, следствием чего становится то, что призраки видят во всем лишь разложение и тлен. В то же время, даже самые запятнанные Забвением существа из числа живых кажутся более здоровыми и живыми, чем земли, лежащие за Саваном, которые являются истинным воплощением серости и мрачности, приправленным величием тлена.
Саван
Барьер неверия и отчаяния, который отделяет Земли Живых от Подземного Мира и именуется Саваном, воплощает в себе границу между жизнью и смертью. Неожиданно возникший в ходе загадочной катастрофы, именуемой Расколом, Саван ограничивает воздействие призраков на Земли Плоти. Чем сильнее в определенном месте Саван, тем сложнее призраку прикоснуться к лежащему за ним Миру Живых.
Усиливаясь там, где процветает неверие и здравый смысл, Саван оказывается практически непроницаемым в местах, подобных лабораториям и университетским аудиториям. В свою очередь, там, где вера и страх смерти особенно сильны, Саван заметно слабеет, и призраки получают возможность оказывать большее влияние на владения живых. Кладбища и дома, в которых живут беспокойные юноши и девушки, являются прекрасным примером тех мест, где Саван особенно тонок. Вдобавок ко всему, в определенные ночи Саван слабеет во всем мире. В эти ночи живым лучше всегда оставаться дома, так как по всему миру мертвые, пускай даже на очень недолгое время, возвращаются в Мир Живых.
Пристанища
Определенные дома, подобно определенным людям, ухитряются практически сразу же продемонстрировать свою предрасположенность ко Злу.
- Алджернон Блэквуд, Пустой Дом
Будучи излюбленными жилищами мертвых, Пристанища являются теми редкими местами, в которых особенно сильные эмоции истончают материю Савана. В этих местах Земли Теней и Земли Плоти практически сливаются друг с другом; именно их суеверные живые нередко называют "домами с призраками".
Темные и негативные эмоции проходят через Саван с особенной легкостью, хотя это также относится к исключительно сильной любви, надежде или отваге. Тем не менее, большинство Пристанищ все же расположено в местах отчаяния, тоски или печали. Кладбища, трущобы, поля сражений, заброшенные дома, тюрьмы, ночные клубы, одинокие перекрестки и коварные повороты особенно часто становятся Пристанищами.
Большая часть Пристанищ очень быстро занимается отдельными призраками или целыми Кругами, которые яростно оберегают их от захватчиков; во многом, это связано с тем, что эти места являются идеальными источниками эмоций, а также хорошими убежищами. Чаще всего там не приветствуются чужаки. Некоторые призраки предпочитают использовать свои Арканои для того, чтобы ослаблять Саван, создавая Пристанища в избранных ими местах. Относительно недавно некоторые предприимчивые призраки попытались создать несколько Пристанищ в Интернете, хотя большинство Неупокоенных до сих пор спорит о том, удалось им добиться успеха.
Чаще всего, живые считают Пристанища очень мрачными и депрессивными местами. Никто из них, если, конечно же, не считать людей с серьезными умственными расстройствами или менталитетом депрессивного поэта, не будет по своей воле жить в Пристанище. Те немногие, которые все же пытаются сделать это, практически сразу отказываются от данной идеи под воздействием призраков, если, конечно же, последние не решают использовать живых для поддержания своих Страстей.
