Особенности правосубъектности сторон договора

 

Зачастую участники договорного правоотношения занимают экономически неравное положение и располагают различными возможностями. Как отмечает Ю.В. Романец "иногда эти различия достигают степени несопоставимости, когда один из участников договора не располагает никакими возможностями оказывать какое-либо влияние на контрагента в целях исполнения вытекающего из договора обязательства"*(176). Одна из задач правового регулирования - уравнять положение таких субъектов частного права, нивелировать фактическую зависимость одного из них по отношению к другому. Отечественному законодательству известны приемы, с помощью которых достигается равенство сторон договорного правоотношения. Так, например, на профессионального хранителя законом возлагаются специальные обязанности (ст. 909 ГК РФ), ответственность перевозчика ограничивается (ст. 796 ГК РФ). Есть примеры учета различия в положении сторон договорного обязательства и при одностороннем отказе от исполнения договора.

В ряде обязательств зависимое положение стороны усугубляется ее "естественными качествами гражданина как физического лица"*(177). При одностороннем отказе от исполнения договора это положение находит яркое подтверждение в правовом регулировании, например, договора банковского вклада. Законодатель устанавливает возможность для вкладчика - физического лица по договору банковского вклада любого вида получить от банка сумму вклада или ее часть по первому требованию. Степень защиты гражданина настолько выражена, что условие договора об отказе гражданина от права на получение вклада по первому требованию является ничтожным. Кроме того, Ю.В. Романец подчеркивает, что договор банковского вклада представляет собой типичный пример специфического правового регулирования, обусловленного экономическим неравенством производителя и потребителя в широком смысле: "данная разновидность заемного обязательства характеризуется тем, что на стороне заемщика выступает лицо, профессионально (систематически) занимающееся деятельностью по привлечению денежных средств других лиц Этот субъективный признак потребовал установления дополнительных правовых гарантий для вкладчиков"*(178).

Подобного рода нормы права, предоставляющие право на односторонний отказ от исполнения договора и направленные на защиту интересов отказывающейся стороны, предусмотрены и для других договоров. Так, на основании ст. 83 Жилищного кодекса Российской Федерации договор социального найма (который является бессрочным, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 60 ЖК РФ "заключается без установления срока его действия"), может быть в любое время расторгнут по желанию нанимателя с согласия в письменной форме проживающих совместно с ним членов его семьи.

С точки зрения статической правоспособности некоторые субъекты права в связи со своим статусом в договорном отношении могут обладать дополнительным субъективным правом на отказ от исполнения договора, которое законодатель не устанавливает для противоположной стороны такого договора. В качестве примеров такой правоспособности могут рассматриваться случаи возможности физических лиц (ст. 546 ГК РФ - энергоснабжение) в одностороннем порядке расторгать договоры путем отказа, возможности установления в договорах условия о применении отказа для сторон, ведущих предпринимательскую деятельность (статья 310 ГК РФ), возможности отказа от исполнения договора экономически слабой стороной в договоре (ст. 533-534 ГК РФ - договор поставки для государственных нужд - госзаказчик возмещает убытки), а также некоторые варианты договорных отношений с особенностями их субъектного состава (например, отношения типа "профессионал - непрофессионал" (п. 1 ст. 859 ГК РФ)).

В некоторых случаях законодатель наделяет физическое лицо правом на односторонний отказ от исполнения договора, одновременно не предоставляя такое право его контрагенту - юридическому лицу.

Так, например, п. 1 ст. 546 ГК РФ предоставляет гражданину-потребителю право на расторжение договора энергоснабжения в одностороннем порядке. В случае, когда абонентом по договору энергоснабжения выступает гражданин, использующий энергию для бытового потребления, он вправе расторгнуть договор в одностороннем порядке при условии уведомления об этом энергоснабжающей организации и полной оплаты использованной энергии. Гражданин имеет право отказаться от услуг энергоснабжающей организации, только полностью оплатив по факту использованную энергию. При этом энергоснабжающая организация не вправе в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора в отношении потребителя-гражданина (п. 2 ст. 546 ГК РФ).

Пункт 1 ст. 546 ГК РФ также устанавливает, что, когда абонентом является юридическое лицо, энергоснабжающая организация вправе в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора по основаниям, установленным ст. 523 ГК РФ, в частности за неоднократное нарушение абонентом сроков оплаты стоимости потребленной энергии, за исключением случаев, предусмотренных законом или иными правовыми актами (ч. 2 п. 2 ст. 546 ГК РФ). В одном из случаев дело по иску об урегулировании разногласий, возникших при заключении договора энергоснабжения, передано в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора судебных актов, так как с точки зрения ВАС РФ сторонами при заключении договора энергоснабжения не могут быть предусмотрены дополнительные основания, прямо не предусмотренные в ст. 546 ГК РФ, для расторжения или изменения данного договора во внесудебном порядке путем одностороннего отказа от его исполнения*(179).

И.Г. Цибирова подчеркивает, что "все иные нарушения условий договора потребителем могут рассматриваться как основания для перерыва, временного прекращения или ограничения подачи энергии"*(180).

Следует отметить, что само юридическое лицо в данном случае не вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор, даже если есть нарушения со стороны энергоснабжающей организации, предусмотренные ст. 523 ГК РФ для поставщика. Следует согласиться с высказанным В.В. Витрянским суждением, что отказ энергоснабжающей организации от договора в одностороннем порядке, по сути, возможен только в случае неоднократного нарушения абонентом сроков оплаты полученной энергии. К отношениям по энергоснабжению неприменимо правило об отказе от договора в связи с неоднократной невыборкой товаров*(181).

В соответствии с п. 1 ст. 89 ГК РФ учредительными документами общества с ограниченной ответственностью являются учредительный договор, подписанный его учредителями, и утвержденный ими устав. Если общество учреждается одним лицом, его учредительным документом является устав. Положение о том, что учредительный договор является необходимым учредительным документом общества с ограниченной ответственностью при условии, что оно учреждается более чем одним лицом, свидетельствует о том, что учредительный договор в соответствии с п. 1 ст. 153 ГК РФ и п. 1 ст. 420 ГК РФ является соглашением двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей, и согласно п. 2-4 ст. 420 ГК РФ к нему должны применяться все правила о сделках, обязательствах и договорах.

В связи с этим выход участника общества с ограниченной ответственностью из общества следует рассматривать как один из видов одностороннего отказа от исполнения, в данном случае учредительного, договора. Участник общества с ограниченной ответственностью вправе в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников (ст. 94 ГК РФ). Данная конструкция прекращения договорных отношений полностью соответствует "безусловному" отказу от исполнения договора. Она не предусматривает согласование воли участника, выходящего из общества, с волей других членов общества и не устанавливает юрисдикционный порядок такого действия. Закон закрепляет безусловное право участника на выход из общества с ограниченной ответственностью, при этом участник общества не ограничен ни временем, ни согласием других участников либо самого общества.

Е.А. Суханов подтверждает данное положение, отмечая, что "возможность свободного выхода участника из общества не предусмотрена ни континентальными правопорядками (в частности, в германском праве это возможно лишь при наличии уважительных причин), ни модельным законом СНГ. С позиций же "договорного подхода" к природе общества с ограниченной ответственностью она выглядит как односторонний отказ от исполнения договора, прямо предусмотренный законом (п. 3 ст. 450 ГК РФ). Хозяйственная практика также свидетельствует о неудачности такого законодательного решения, однако отказ от него требует изменения соответствующей нормы Гражданского кодекса"*(182).

В совместном Постановлении N 6/8 от 01.07.1996 г. Верховный Суд и ВАС РФ рекомендовали судам при рассмотрении споров исходить из того, что предусмотренное ст. 94 ГК РФ положение о праве участника общества с ограниченной ответственностью в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников является императивной нормой. Таким образом, судебная практика считает ничтожными любые условия учредительных документов общества, лишающие или хотя бы ограничивающие участника в этой возможности*(183).

Поскольку подача заявления о выходе из общества порождает правовые последствия, которые не могут быть изменены в одностороннем порядке (доля участника переходит обществу), то закон не предоставляет возможности участнику свободно изменять решение о выходе. Вместе с тем в случае отказа общества удовлетворить просьбу об отзыве заявления о выходе из общества участник может оспорить такое заявление в судебном порядке согласно правилам о недействительности сделок, предусмотренным ГК РФ (например, по мотивам подачи заявления под влиянием насилия)*(184).

Право участника на выход из общества обеспечивается обязанностью общества по выплате ему стоимости части имущества, соответствующей его доле в уставном капитале общества в порядке, способом и в сроки, которые предусмотрены Законом об обществах с ограниченной ответственностью и учредительными документами общества.

Возможность выхода участника из общества в любой момент без согласия общества или других участников (ст. 94 ГК, п. 1 ст. 8, п. 1 ст. 26 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(185)) в законе ничем не ограничена. Реализация такой возможности связана с необходимостью выплаты уходящему участнику действительной стоимости его доли (либо выдачи с его согласия соответствующего имущества в натуре), что может поставить общество в нелегкое положение. Согласно абз. 2 п. 3 ст. 26 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" такая выплата должна осуществляться за счет разницы между стоимостью чистых активов общества и размером его уставного капитала (а при недостатке этого имущества - за счет уменьшения уставного капитала, что само по себе влечет крайне неблагоприятные для общества последствия). Е.А. Суханов считает, что выходящий участник в принципе может забрать лишь часть чистых активов общества, но не часть всего его имущества. При этом с момента подачи заявления о выходе доля участника переходит к обществу (с последствиями, определенными ст. 24 Закона), а сам он вследствие этого лишается права голоса*(186).

Конституционный Суд РФ отметил, что право участника общества с ограниченной ответственностью на выход из общества обеспечивается обязанностью общества по выплате ему стоимости части имущества, соответствующей его доле в уставном капитале общества, в порядке, предусмотренном ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью": его доля переходит к обществу с момента подачи заявления о выходе из общества (п. 2), в то время как расчеты с ним производятся в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в котором было подано заявление о выходе, если уставом общества данный срок не был сокращен (п. 3).

Следовательно, с момента перехода к обществу доли участника общества, подавшего заявление о выходе из общества, дальнейшая деятельность общества осуществляется без его участия, причем эта деятельность сопряжена с определенными экономическими рисками как для самого общества, так и для участника, решившего воспользоваться правом выхода, поскольку изменение стоимости чистых активов общества может происходить как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения*(187).

В соответствии с п. 3 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством.

Верховный Суд РФ признал, что нормы гражданского законодательства, в том числе ст. 94 Гражданского кодекса Российской Федерации, не распространяются на правоотношения, возникающие при регистрации кредитных организаций и лицензировании банковской деятельности и не подлежат применению в силу вышеуказанной ст. 2 ГК РФ.

Таким федеральным законом является ФЗ "О банках и банковской деятельности", ч. 10 ст. 11 которого устанавливает, что учредители банка не имеют права выходить из состава участников банка в течение первых трех лет со дня его регистрации.

Статья 94 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", устанавливающие право участников общества в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников или общества, к указанным правоотношениям не применимы, поскольку являются общими нормами, в то время как порядок создания, реорганизации и ликвидации обществ с ограниченной ответственностью в сфере банковской деятельности определяется федеральными законами*(188).

Ряд особенностей присущ также правовому регулированию одностороннего отказа от исполнения договора при наличии в договоре экономически слабой стороны.

Например, многие из норм договоров об оказании возмездных услуг вызывают существенные нарекания применительно к оказанию медицинских услуг. В частности, это касается и п. 2 ст. 782 ГК РФ, в соответствии с которым исполнитель вправе отказаться от исполнения обязательств по договору возмездного оказания услуг лишь при условии полного возмещения заказчику убытков. Однако, как указывает С.С. Шевчук, договор оказания медицинских услуг является публичным договором, на который распространяется законодательство о защите прав потребителей. А поэтому, как справедливо отмечено в юридической литературе, "обязательный характер заключения такого договора исполнителем лишает смысла право на отказ от его исполнения, так как его исполнитель, отказавшись от исполнения услуги, по требованию заказчика обязан тут же вновь заключить с ним соответствующий договор"*(189).

Этот тезис подтверждается решением Конституционного Суда РФ, согласно которому правовая оценка п. 2 ст. 782 не может быть осуществлена без учета его взаимосвязи с иными нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, а также положениями других нормативных правовых актов, регулирующих отношения по оказанию медицинской помощи и закрепляющих гарантии реализации прав граждан в данной сфере, в том числе при предоставлении платных медицинских услуг, в частности Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан*(190), Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей"*(191) и Правил предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями (утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 13.01.1996 г. N 27)*(192).

Деятельность по оказанию платной медицинской помощи российское законодательство относит к предпринимательской деятельности, осуществляемой под публичным контролем. Договор о предоставлении платных медицинских услуг (медицинского обслуживания) согласно п. 1 ст. 426 ГК Российской Федерации признается публичным договором, т.е. соглашением, заключаемым коммерческой организацией и устанавливающим ее обязанности по оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществлять в отношении каждого, кто к ней обратится.

Обязательность заключения публичного договора, каковым является договор о предоставлении платных медицинских услуг, при наличии возможности предоставить соответствующие услуги означает недопустимость одностороннего отказа исполнителя от исполнения обязательств по договору, если у него имеется возможность исполнить свои обязательства (предоставить лицу соответствующие услуги), поскольку в противном случае требование закона об обязательном заключении договора лишалось бы какого бы то ни было смысла и правового значения.

Такое ограничение свободы договора для одной стороны - исполнителя (в данном случае - медицинского учреждения, оказывающего платную медицинскую помощь), учитывающее существенное фактическое неравенство сторон в договоре о предоставлении медицинских услуг и особый характер предмета договора (в том числе уникальность многих видов медицинских услуг, зависимость их качества от квалификации врача), направлено на защиту интересов гражданина (пациента) как экономически более слабой стороны в этих правоотношениях, обеспечение реализации им права на медицинскую помощь.

Таким образом, п. 2 ст. 782 ГК Российской Федерации во взаимосвязи его с положениями ст. 426 и 445 не может рассматриваться как допускающий односторонний отказ медицинского учреждения от исполнения своих обязательств по договору об оказании платных медицинских услуг при наличии у него возможности предоставить соответствующие услуги и, следовательно, как нарушающий конституционное право заявительницы на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Вопрос же о том, была ли возможность у медицинского учреждения предоставить необходимые медицинские услуги и правомерен ли односторонний отказ медицинского учреждения от исполнения обязательств по договору, подлежит разрешению судами общей юрисдикции на основе исследования и оценки фактических обстоятельств дела, толкования понятия "возможность" применительно к каждой конкретной ситуации. При этом суды должны исходить из того, что законными причинами прекращения договора платных медицинских услуг не могут признаваться такие, которые обусловлены исключительно волей лица, оказывающего данные услуги*(193).

Таким образом, в применении п. 2 ст. 782 ГК РФ предусмотрено одно важное изъятие: недопущение одностороннего отказа от исполнения договора об оказании платных медицинских услуг медицинского учреждения при наличии у него возможности предоставить соответствующие услуги, что является одним из способов защиты интересов гражданина (пациента) как экономически более слабой стороны в этом правоотношении.

Отношения типа "профессионал - непрофессионал" в ряде случаев также могут являться основанием для предоставления одной из сторон договора права в одностороннем порядке решить судьбу обязательства.

В связи с принятием закона "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств"*(194) вопросам регулирования изменения и расторжения договоров страхования стало придаваться особенно большое значение. Динамика развития института расторжения и изменения договора в области страхового права как нельзя лучше отражает тенденции совершенствования современного российского законодательства на современном этапе.

Согласно п. 2 ст. 23 Закона "Об организации страхового дела в Российской Федерации"*(195) договор страхования мог быть прекращен досрочно по требованию страхователя или страховщика, если это предусмотрено условиями договора страхования, а также по соглашению сторон. Следует обратить особое внимание на формулировку, предложенную законодателем в данной правовой норме. Договор страхования в соответствии в данным законом мог быть прекращен двумя путями: соглашением сторон (что соответствует п. 1 ст. 450 современного Гражданского кодекса РФ) либо путем требования его расторжения в судебном порядке, поскольку, когда в законе речь идет о требовании, то имеется ввиду либо требование согласия противоположной стороны, что при условии принятия такого требования оформляется в виде соглашения сторон (т.е. прекращение договора идет по первому варианту), либо это требование, предъявленное в исковом порядке, и тогда расторжение или изменение договора совершается на основании судебного решения (что соответствует п. 2 ст. 450 ГК РФ). При этом Закон устанавливал различный порядок возврата (возмещения) страховых взносов, которым был различным в зависимости от стороны-инициатора расторжения договора, а также от того, было ли вызвано это расторжение договора нарушением условий договора противоположной стороной или нет. Таким образом, модель договора страхования носила реальный характер. Данные правила нашли также свое воплощение в Письме Госгортехнадзора РФ "О страховании ответственности за причинение вреда при эксплуатации опасных производственных объектов", которые в п. 10.4-10.7 практически воспроизводят содержание правовых норм вышеуказанного закона*(196).

С принятием Гражданского кодекса РФ в новой редакции Закона "Об организации страхового дела в Российской Федерации" гл. 2, посвященная договору страхования была упразднена, и все вопросы, касающиеся регулирования расторжения или изменения договора страхования, сегодня решаются путем применения норм Гражданского кодекса РФ. В контексте исследуемого вопроса о возможности отказа от исполнения договора страхования следует отметить, что в соответствии с нормами ГК РФ отказ от исполнения договора страхования возможен только со стороны страхователя (выгодоприобретателя), который вправе отказаться от договора страхования в любое время, если к моменту отказа возможность наступления страхового случая не отпала по обстоятельствам, связанным с гибелью застрахованного имущества по причинам иным, чем наступление страхового случая, либо с прекращением в установленном порядке предпринимательской деятельности лицом, застраховавшим предпринимательский риск или риск гражданской ответственности, связанной с этой деятельностью (п. 2 ст. 958 ГК РФ). Возможность отказа от исполнения договора страхования страховщиком законом не предусмотрена.

Исходя из вышеизложенного, следует сделать вывод, что в случае, когда страховщик заинтересован в изменении или расторжении договора, он может в качестве оснований для такого изменения или прекращения договорных отношений использовать любые конструкции, предусмотренные п. 1 и 2 ст. 450 ГК РФ. Однако на применение п. 3 ст. 450 ГК РФ страховщик права не имеет. Это прерогатива страхователя. В этом состоит защита законом "непрофессионала" как слабой стороны в договоре страхования.

На практике следует осторожно подходить к применению норм Общей части Гражданского кодекса РФ к случаям, специальное регулирование которых предусмотрено Особенной частью ГК РФ. Примером может служить ст. 428 ГК РФ, в соответствии с которой в договоре присоединения присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.

Ю.Б. Фогельсон отмечает, что страховщик, использующий типовые формы договора, должен помнить, что такой договор считается договором присоединения и регулируется специальными нормами ст. 428 ГК РФ. Строго говоря, такая квалификация на существо самого договора страхования никак не влияет, но она может привести к нарушению определенных прав страхователей. Дело в том, что ст. 428 ГК РФ устанавливает дополнительные права для определенной группы участников гражданского оборота на расторжение договора присоединения в одностороннем порядке. В частности, в этой статье говорится о праве присоединившейся стороны расторгнуть договор при наличии чересчур обременительных для нее условий. Но в то же время такого права лишена сторона, присоединившаяся к договору в связи с осуществлением своей предпринимательской деятельности, если она знала или должна была знать, на каких условиях заключает это соглашение*(197).

Однако при применении норм ст. 428 ГК РФ к договору страхования следует учитывать, что п. 2 ст. 958 ГК РФ предоставляет всем страхователям без всякого исключения и без каких-либо дополнительных условий абсолютное право отказаться от договора страхования в любое время вне зависимости от того, осуществляют они предпринимательскую деятельность или нет*(198). Кроме того, данное положение связано с тем, что содержащаяся в ст. 428 ГК РФ формулировка "вправе потребовать расторжения или изменения договора" свидетельствует о том, что при расторжении или изменении договора присоединения следует использовать конструкцию, предусмотренную п. 1 и 2 ст. 450 ГК РФ, так как данный способ прекращения или изменения договорных отношений предусматривает либо требование расторжения договора страхования у противоположной стороны, что при согласии последней оформляется соглашением сторон договора (п. 1 ст. 450 ГК РФ), либо возможность предъявления данного требования в судебно-претензионном порядке (п. 2 ст. 450 ГК РФ). Применение конструкции отказа от исполнения договора присоединения (п. 3 ст. 450 ГК РФ) законом не предусматривается.

В соответствии с современным законодательством при досрочном отказе страхователя (выгодоприобретателя) от договора страхования, если договором не предусмотрено иное, уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату (п. 3 ст. 958 ГК РФ). Это единственная потеря, которую несет страхователь при досрочном расторжении договора. До вступления в силу Гражданского кодекса РФ и отмены в новой редакции Закона "Об организации страхового дела в Российской Федерации" гл. 2 при прекращении договора страхования действовало правило, установленное п. 3 упраздненной ст. 23 вышеупомянутого Закона, в соответствии с которым в случае досрочного прекращения договора страхования по требованию страхователя страховщик обязан был возвратить ему страховые взносы за неистекший срок договора за вычетом понесенных расходов, а если требование страхователя было обусловлено нарушением страховщиком правил страхования, то последний обязан был возвратить страхователю внесенные им страховые взносы полностью. На сегодняшний день действующая правовая норма о том, что при досрочном расторжении договора страхователем уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату, как бы компенсирует страховщику невозможность требования сохранения договорных отношений от страхователя. Несомненно, что современное правило регулирования расторжения договора страхования, направленное на защиту "непрофессиональной" стороны договора, которой является страхователь, может показаться несправедливым по отношению к страховщику, а упраздненная норма права, упомянутая выше, действительно в большей степени соблюдала интересы обеих сторон договора. Быть может, именно это обстоятельство побуждает суды принимать сторону страховщика, несмотря на то, что в некоторых случаях их позиция и толкование правовых норм противоречит закону.

На сегодняшний день ситуация, связанная с возможностью одностороннего расторжения договора страхования страхователем, достаточно полно урегулирована нормами Гражданского кодекса РФ, защищающего страхователя как слабую сторону в данном правоотношении. Однако судебная практика, неправильно применяя нормы права и ущемляя права страхователей, демонстрирует подходы к этой проблеме, которые дают преимущество страховым компаниям. Вероятно, Верховному Суду РФ и ВАС РФ следует дать оценку существующей судебной практике и рекомендации судам по применению данной правовой нормы.

Отказ от договора банковского счета - еще один яркий пример правового регулирования отношений типа "профессионал - непрофессионал".

Предметом договора банковского счета являются банковские услуги строго личного характера, выражающиеся в списании денежных средств в пределах сумм, числящихся на счете, в зачислении денежных средств, поступивших на банковский счет, а также в перечислении и выдаче наличных денег со счета. Данные услуги оказываются банком исключительно определенному лицу - владельцу счета. Никаким третьим лицам данные услуги по определению оказаны быть не могут.

В соответствии с этим взглядом договор банковского счета не является основанием возникновения каких-либо денежных обязательств банка перед клиентом. Возникновение у банка перед клиентом денежного обязательства сторонники данной концепции связывают только лишь с получением банком заявления клиента о расторжении договора банковского счета с требованием о выдаче или перечислении остатка средств по счету (п. 1 и 3 ст. 859 ГК). С этого момента у банка возникает обязательство по выдаче или перечислению суммы остатка средств по закрытому счету*(199).

Сторонники данной концепции рассматривают отказ от исполнения договора банковского счета как основание возникновения денежного обязательства банка перед клиентом. Такова экономическая сторона отказа от исполнения договора банковского счета.

С точки зрения юридических особенностей данной конструкции расторжения или изменения договора Пленум ВАС РФ отметил, что "в соответствии с п. 1 ст. 859 ГК РФ договор банковского счета расторгается по заявлению клиента в любое время. Законом не предусмотрено возможности ограничения права клиента на расторжение договора. Поэтому при наличии в договоре банковского счета условия, ограничивающего право клиента на расторжение договора в зависимости от факта невозвращения банку полученного кредита или по каким-либо другим причинам, арбитражным судам необходимо расценивать такие условия как ничтожные (статья 180 ГК РФ)"*(200). Иными словами, ни банк, ни суд не вправе решать вопрос о расторжении договора банковского счета в зависимости от выполнения клиентом каких-либо дополнительных условий.

Согласно п. 1 ст. 859 ГК РФ основанием расторжения договора является заявление клиента. Форме отказа от договора банковского счета придается особое значение. В связи с этим ВАС РФ указал на то, что, рассматривая дела о взыскании с банка остатка денежных средств, судам необходимо принимать во внимание, что наличие заявления клиента о перечислении указанной суммы само по себе не может служить достаточным доказательством расторжения договора. В случае получения банком заявления клиента о закрытии счета договор банковского счета следует считать расторгнутым, если иное не следует из указанного заявления. "По смыслу пункта 1 статьи 859 ГК РФ договор банковского счета прекращается с момента получения банком письменного заявления клиента о расторжении договора (закрытии счета), если более поздний срок не указан в заявлении"*(201). Высшая судебная инстанция обращает пристальное внимание на то, что в заявлении о расторжении договора банковского счета должна быть четко указана цель действия клиента - расторжение договора, кроме того, обязательным условием такого заявления является то, что оно должно быль составлено в письменной форме.

Пункт 2 ст. 859 ГК РФ также регламентирует механизм правового регулирования расторжения договора банковского счета по требованию банка, но данный механизм правового регулирования юрисдикционный и не является разновидностью отказа от исполнения договора, поскольку законом определено, что банк имеет право на расторжение договора только по решению суда и только при соблюдении определенных данной нормой права условий.

В особых случаях законодатель все же предоставляет банку возможность в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора банковского счета с условием соблюдения особого порядка уведомления клиента (п. 1.1 ст. 859 ГК РФ)*(202).

С.В. Сарбаш указывает, что "нормы п. 1 ст. 859 ГК РФ являются специальными по отношению к п. 3 ст. 450 ГК РФ, и, следовательно, при их применении используются не общие правила об одностороннем расторжении договора, а специальные правила с учетом специфики договора банковского счета"*(203).

На основании Инструкции Госбанка СССР N 28*(204) клиент может по своему заявлению досрочно в одностороннем порядке расторгнуть договор банковского счета без указания причин. Подобное же правило установлено для закрытия счетов банков. Например, в соответствии с п. 6.4 ч. II Положения о безналичных расчетах ЦБ РФ*(205) закрытие корреспондентского счета (субсчета) по инициативе кредитной организации (филиала) осуществляется по заявлению кредитной организации (филиала), а закрытие корреспондентского счета (субсчета) в случае ликвидации кредитной организации осуществляется на основании заявления ликвидационной комиссии (конкурсного управляющего, ликвидатора). Как уже отмечалось, договор банковского счета должен считаться прекращенным с момента получения письменного заявления клиента о расторжении договора.

Как указывает Л.Г. Ефимова, требование клиента или банка о расторжении договора до недавнего времени необоснованно отклонялось при наличии картотеки N 2 к закрываемому счету. Однако действующее законодательство признало, что она (картотека) не препятствует расторжению договора*(206). Так п. 2.20 ч. I "Положения о безналичных расчетах в Российской Федерации" устанавливает порядок возврата расчетных документов из картотеки по внебалансовому счету N 90902 "Расчетные документы, не оплаченные в срок" в случае закрытия счета*(207).

Л.Г. Ефимова также отмечает, что в настоящее время некоторые банки отказываются закрывать банковский счет по заявлению клиента, если на денежные средства наложен арест или применена мера в виде приостановления операций по счету. По ее мнению, подобные действия противоречат законодательству*(208).

Л.Г. Ефимова указывает, что "отношения между банком и клиентом, складывающиеся на основе договора банковского счета, охватываются конструкцией договора поручения или комиссии в зависимости от формы безналичных расчетов, которая используется в каждом конкретном случае"*(209).

Однако согласно п. 2 ст. 977 ГК поверенный вправе отказаться от исполнения поручения во всякое время; соглашение же об отказе от этого права ничтожно. Такое же право было у поверенного и по ГК 1964 г. (п. 2 ст. 401). Применение конструкции договора поручения к отношениям по договору банковского счета означало бы, что банк, действующий в качестве поверенного, мог во всякое время отказаться от выполнения "поручения" (своей обязанности). Однако такой отказ противоречил бы положениям гл. 45 ГК, что указывает на принципиальное отличие правового регулирования отношений по поручению и договору банковского счета.

Анализ ст. 1002, 1004 ГК позволяет сделать вывод о том, что договор комиссии также отличается по правовому регулированию от договора банковского счета. В соответствии с п. 1 ст. 1004 ГК комиссионер не вправе, если не предусмотрено договором комиссии, отказаться от его исполнения, за исключением случая, когда договор заключен без указания срока его действия, а поскольку договор банковского счета в подавляющем числе случаев заключается без указания срока его действия, то отказ "комиссионера" (банка) от исполнения "комиссионного поручения", очевидно, невозможен*(210).

Таким образом, расторжение договора банковского счета осуществляется клиентом в одностороннем порядке. Оно не требует согласования с банком и производится в неюрисдикционном порядке, т.е. без вмешательства суда. В связи с этим среди оснований изменения или расторжения договоров, предусмотренных ст. 450 и 451 ГК РФ, расторжение договора банковского счета следует расценить как односторонний отказ от исполнения договора. В силу того, что данный отказ от договора не является реакцией клиента на нарушение условий договора банком и может быть осуществлен без выполнения каких-либо условий и в любое время, его следует квалифицировать как разновидность "безусловного" отказа от исполнения договора.