Трансформация интереса как общая предпосылка совершения одностороннего отказа от исполнения договора

 

Особенностью применения одностороннего отказа от исполнения договора является то, что для его реализации в предусмотренных законом случаях действительно не требуется наличия никаких юридических фактов. В этих случаях основанием для применения одностороннего отказа от исполнения договора является охраняемый законом интерес, основанный на усмотрении законодателем необходимости в предоставлении одной из сторон договора или обеим сторонам возможности в одностороннем порядке, без согласования с контрагентом решить судьбу обязательства. Таковы, например, случаи отказа от исполнения договора возмездного оказания услуг.

Односторонний отказ от исполнения договора всегда предполагает наличие воли хотя бы одной стороны к расторжению или изменению договора. Отказ от договора как элемент механизма правового регулирования - это волевое действие. Кроме волеизъявления одной из сторон договора для реализации возможности прекращения договорных отношений путем отказа от исполнения договора необходимо прямое указание в законе на возможность такого действия и на условия, при которых такое действие можно реализовать. Гражданский кодекс РФ содержит нормы, регулирующие возможность отказа от исполнения договора, которые предусматривают, что в определенных видах договоров отказ от их исполнения может быть реализован без выполнения каких-либо условий только при желании заинтересованной в расторжении или изменении договора стороны прекратить договорные отношения. В законе такая конструкция отказа от исполнения договора обозначается как право "отказаться от исполнения договора в любое время (во всякое время)". Это означает, что независимо от срока действия договора в любой момент его исполнения, пока договор действует и не исполнен, управомоченная сторона имеет субъективное право на отказ от исполнения договора, для которого законом или договором предусмотрена подобная возможность его изменения или расторжения.

Поскольку характерной особенностью этой группы односторонних отказов от исполнения договора является отсутствие установленных законом условий для его совершения, а достаточным для его реализации является лишь наличие интереса (экономического, социального или иного) у управомоченной стороны, в дальнейшем в настоящей работе такие формы одностороннего отказа от исполнения договора будут обозначаться как "безусловные" отказы от исполнения договора.

Нормами закона, о которых идет речь, безусловный отказ может быть предусмотрен как для обеих сторон договора, так и только для одной из них. Например, в соответствии с п. 2 ст. 977 ГК РФ при прекращении договора поручения доверитель вправе отменить поручение, а поверенный отказаться от него во всякое время, т.е. любая из сторон договора в любой отрезок времени действия договора могут реализовать свое право на односторонний отказ от него. Напротив, по договору банковского счета договор расторгается по заявлению клиента в любое время, в то время как по требованию банка договор может быть расторгнут только судом в определенных случаях: когда сумма денежных средств, хранящихся на счете клиента, окажется ниже минимального размера, предусмотренного банковскими правилами или договором, если такая сумма не будет восстановлена в течение месяца со дня предупреждения банка об этом, либо при отсутствии операций по этому счету в течение года, если иное не предусмотрено договором.

Использование управомоченной стороной своего права на отказ от исполнения договора может быть сопряжено с применением к ней мер гражданско-правовой ответственности. Надо отметить, что большинство конструкций безусловных отказов от исполнения договора не предусматривают какой-либо ответственности за последствия расторжения или изменения договора для отказывающейся стороны, однако некоторые из этих норм включают такую возможность в объективное право противоположной стороны договора. В данном случае следует отличать применение мер гражданско-правовой ответственности к инициатору отказа от исполнения договора как объективного права пассивной стороны в данном отказе от объективной обязанности отказывающейся стороны возместить убытки или выполнить определенные действия в пользу противоположной стороны договора.

Известно, что одной из предпосылок возникновения или изменения правоотношения является интерес управомоченной законом стороны договора, который в рассматриваемом случае приобретает характер охраняемого законом интереса постольку, поскольку он опирается на юридические средства, предоставленные одной из сторон договора*(131). При одностороннем отказе от исполнения договора охраняемый законом интерес может реализовываться посредством отказов от исполнения фидуциарных договоров в связи с утратой доверия к контрагенту, отказов от бессрочных договоров в связи с бессрочностью договорного обязательства. Законом также предусмотрены случаи реализации интереса активной стороны отказа от договора без соблюдения каких-либо условий.

О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский подчеркивают, что "непосредственно из правосубъектности субъективные права не возникают. Необходимо еще наступление определенных юридических фактов. В этом качестве могут выступать события, действия и даже сами субъективные права, которыми лицо уже обладает. Но субъективное право, играющее одновременно роль юридического факта, правосубъектности не порождает, а само появляется потому, что правосубъектность уже существует. Следовательно, отношения, в которых субъект права находится с другими лицами, имеют значение не для его правосубъектности (или правоспособности, согласно концепции М.М. Агаркова*(132)), а для приобретения на основе уже имеющейся правосубъектности данных, конкретных прав в отношениях с данными, конкретными лицами"*(133).

В случае применения одностороннего отказа от исполнения договора на основании только интереса одной из сторон договора (например, в договоре банковского счета (п. 2 ст. 859 ГК РФ)) юридический факт, лежащий в основе реализации права на отказ, отсутствует. Интерес управомоченной стороны, ее субъективное право играет роль юридического факта. Предположение о существовании юридического факта, вызвавшего наступление данных конкретных юридических последствий, называется презумпцией. В этом смысле можно сказать, что наличие юридического факта в данном случае презюмируется. Презумпция, следовательно, заменяет или представляет собою юридический факт. В этом смысле О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский придавали ей такое же правовое значение, как и самим юридическим фактам*(134).

Для анализа динамики правоотношения при одностороннем отказе от исполнения договора особенный интерес представляет поставленная философией проблема взаимосвязи категорий возможности и действительности с категориями структуры и элементов*(135). С проблемой перехода возможности в действительность при анализе исследуемого правоотношения приходится сталкиваться дважды: в процессе анализа реализации нормы в правоотношении тогда, когда общая абстрактная норма закона превращается в конкретные права и обязанности сторон договора, и когда их права и обязанности реализуются в конкретных актах поведения*(136).

В информационно-психологическом аспекте*(137) сторонам основного договора в процессе динамики правоотношений по одностороннему отказу от договора также приходится дважды сталкиваться с проблемой перехода возможности к действительности. Это касается, прежде всего, субъективного осознания объективной закономерности такого перехода. Первый этап трансформации возможности в действительность основан на инициативе заинтересованной в отказе от исполнения договора стороны, которая базируется на учете ею объективных закономерностей и возможностей, установленных законодателем в норме права, содержащей дозволение применения одностороннего отказа от исполнения договора. На втором этапе в процессе реализации прав и обязанностей сторон договора происходит уже двустороннее осознание участниками измененного правоотношения необходимости согласования своего поведения с требованиями применяемой нормы права или в установленных законом случаях условий договора.

Необходимо учитывать, что норма права создает лишь элемент возможности - по определению P.O. Халфиной, возможность первого порядка*(138), - которая сама по себе не может оказать необходимого правого эффекта, если не будет дополнена реальным поведением управомоченной стороны договора, пожелавшей эту норму реализовать. Возможности, создаваемые правовыми нормами об одностороннем отказе от исполнения договора, имеют существенное значение для стимулирования поведения заинтересованной в отказе стороны договора в направлении изменения или расторжения договора. В этом смысле подобные нормы следует рассматривать в качестве правовых стимулов.

В результате реализации абстрактных возможностей заинтересованной в отказе стороны договора у нее возникают определенные права, предоставляемые ей субъективным правом, а также в некоторых случаях и обязанности, предусмотренные законодателем, как правило, с целью защиты стороны, противоположной отказывающейся.

Происходит новый процесс перехода возможности в действительность реального осуществления прав и обязанностей сторон правоотношения. Такой переход закономерно связан и с дальнейшим развитием его структуры. В структуре правоотношения появляются новые элементы - акты реального поведения сторон правоотношения в их соотношении с правами и обязанностями.

Этот второй этап и составляет собой собственно трансформированное договорное правоотношение. Он находится в сугубо правовом поле, поэтому можно сказать, что возможности, предоставляемые управомоченной стороне договора, представляющие собой комплекс предпосылок изменения или прекращения правоотношения, находятся вне области действия права, тогда как норма права и реальное поведение участников правоотношения по реализации этих возможностей выступают в качестве чисто правового явления в виде прав и обязанностей сторон действующего правоотношения.

Следует отметить, что с реализацией субъективного права на односторонний отказ от исполнения договора и возникает трансформация договорного правоотношения, результатом которого становится изменение или расторжение договора. К юридическим предпосылкам правоотношения при одностороннем отказе от исполнения договора следует отнести, прежде всего, нормы права, касающиеся возможности применения этого способа изменения и прекращения договорных отношений, а также юридические факты, нашедшие отражение в гипотезе этих правовых норм.

При этом точки приложения информационно-психологического воздействия различны: норма права и правосубъектность воздействуют на охраняемый законом интерес одной из сторон договора на уровне осознания возможности применения отказа от исполнения договора одной из сторон договора и формируют у нее осмысление себя в качестве стороны правоотношения, управомоченной на активные действия. Они формируют волю управомоченной в отказе стороны основного правоотношения на реализацию отказа.

Интерес управомоченной стороны договора, которая, основываясь на принципе автономии воли, действует своей волей и в своем интересе (п. 1 ст. 1 ГК РФ), лежит в основе регулятивной функции одностороннего отказа от исполнения договора, возникающей на основе правомерного поведения сторон основного договора. Регулятивные правоотношения - это отношения, проводящие регулятивные функции права - статическую и динамическую. Специфические черты регулятивных правоотношений прямо зависят от того, какую из двух основных регулятивных функций права (статическую или динамическую) они выражают, каков характер поведения субъектов и в соответствии с этим на основе каких юридических норм (обязывающих или управомочивающих и запрещающих) они складываются и функционируют*(139). А.С. Пиголкин отмечал, что в этих случаях особенности субъективных прав зависят не от состава обязанных лиц а от характера их поведения*(140).

Мотивы, порождающие желание одной из сторон прекратить правоотношения, могут быть различны, однако они не могут иметь правового значения. Формируется охраняемый законом интерес, который подлежит безусловной защите. Разница же в правовых последствиях скорее зависит от того, целесообразен ли учет интересов другой стороны правоотношения.

Во многих предусмотренных законом случаях одностороннего отказа от исполнения договора гипотезы соответствующих правовых норм не содержат указания на необходимость наличия какого-либо юридического факта (действия, события, фактического состава), который служил бы основанием для реализации одной из сторон договора права на его изменение в одностороннем неюрисдикционном порядке без согласования с контрагентом (безусловный отказ). Наиболее важным представляется вопрос о том, откуда проистекают такие исключительные возможности одной из сторон правоотношения. Ответ следует искать в правовой природе одностороннего отказа от исполнения договора. Исследуемое правовое явление выполняет ярко выраженную охранительную функцию, направленную на защиту той стороны договора, чьи интересы могут быть ущемлены в процессе его исполнения. Именно потому, что интересы одной из сторон договора могут страдать, они и становятся объектом защиты и одновременно основанием реализации субъективного права на такую защиту.

Представляет интерес механизм возникновения и динамика интереса стороны, совершающей отказ от исполнения договора. При одностороннем отказе от исполнения договора интерес стороны превращается в законный интерес лишь постольку, поскольку его "реализация урегулирована нормами права"*(141). Односторонний характер действия по отказу от исполнения договора позволяет управомоченной на отказ стороне реализовать свой интерес без согласования своей воли с волей контрагента договора.

Как пишет С.В. Михайлов, "соотношение субъективного права и интереса заключается в том, что интерес, отражаясь в сознании, является смыслообразующим, целеполагающим фактором волевого поведения субъекта общественных отношений, а субъективное право предоставляет собой особое юридическое средство реализации целей, а, в конечном счете - интереса субъекта"*(142).

Вступая в договорное правоотношение, его сторона преследует вполне определенный (как правило, экономический) интерес. В ходе осознания изменения обстоятельств (некоторые из которых являются юридическими фактами) интерес этой стороны может существенно измениться. Так, например, при заключении договора найма жилого помещения наниматель остро нуждается в "крыше над головой". Спустя время может измениться его семейное положение, в результате чего это физическое лицо может приобрести право на иное жилое помещение (например, в силу ст. 292 ГК РФ). При наличии возможности проживания в другом месте продолжение договора найма жилого помещения становится экономически невыгодным. Осознавая это обстоятельство, наниматель вправе воспользоваться правилом п. 1 ст. 687 ГК РФ и в любое время расторгнуть договор, предупредив наймодателя. Действия этой стороны, руководствующейся обновленными интересами, тем не менее преследуют вполне определенную юридическую цель - прекращение правоотношения.

Таким образом, под информационно-психологическим воздействием нормы права*(143), а также условий договора у управомоченной стороны может возникнуть интерес к отказу от договора как осознанное выражение потребности. И если потребность в изменении или расторжении договора это только предпосылка возникновения интереса, то сам по себе интерес уже представляет собой предпосылку*(144) одностороннего акта реализации субъективного права на односторонний отказ от исполнения договора.

Как отмечает А.В. Малько, "между потребностями и интересами, с одной стороны, и целями - с другой, находится связующее звено - мотивы деятельности сторон договора, представляющие собой ее необходимый компонент"*(145). В мотиве концентрируется отношение управомоченной на отказ стороны договора к своим интересам и ожидаемым целям по изменению или расторжению договора. В.А. Ойгензихт отмечал, что "на психологическом уровне потребности воспринимаемы и поэтому становятся мотивом, выполняя свою побудительную, направляющую деятельность. Считают, что мотив - это осознанные потребности, осознанные побуждения, осознанные намерения"*(146). Именно на стадии мотива у управомоченной стороны договора формируется осознание направленности действий по реализации собственных интересов.

Для мотивации в применении одностороннего отказа от исполнения договора необходимо, чтобы заинтересованная сторона договора:

1) осознала потребность в его трансформации в виде интереса;

2) определила характер своих действий и их конечный результат (изменение или расторжение договора, возмещение убытков);

3) "соотнесла свои действия с теми требованиями, которые содержатся в системе юридических стимулирующих и ограничивающих средств"*(147). Так, например, чтобы решиться на отказ от исполнения договора подряда, заказчику необходимо осознать последствия, перечисленные в ст. 717 ГК РФ.

Поскольку интерес при одностороннем отказе от исполнения договора направлен на достижение необходимых заинтересованной стороне договора целей, которые могут быть реализованы только через изменение или расторжение договора, с помощью возможностей, предоставляемых правовыми средствами (прекращением субъективных прав и обязанностей), такой интерес можно квалифицировать как юридический интерес*(148).

Проводя грань между правовой инициативой и реализацией субъективного права, следует отметить, что если на стадии мотивации у стороны, отказывающейся от исполнения договора, формируется лишь общее представление о направлении будущего действия, определяется выбор правовой цели, осознаются желаемые правовые последствия (например, расторжение договора, изменение договора, восстановление нормального исполнения, признание договора недействительным и другое), то в фазе правовой инициативы определяется способ достижения этой цели, а именно: соглашение сторон, судебное разбирательство либо односторонний отказ от исполнения договора. Таким образом, правовая инициатива представляет собой необходимую предпосылку совершения одностороннего отказа.

В одном из случаев кредитор вследствие просрочки должника отказался от принятия исполнения и потребовал от должника возмещения убытков. Был заключен смешанный договор, содержащий элементы подряда и возмездного оказания услуг. Заказчик уплатил аванс, однако работы, которые должны быть выполнены на первом этапе, так и не были начаты. В своем письме заказчик уведомил контрагента об "утрате интереса в реализации предмета договора вследствие существенной просрочки должника" и сослался на п. 2 ст. 405 ГК РФ*(149). И хотя суд первой инстанции неправомерно отказал в иске, сославшись на то, что расторжение договора в установленном порядке не произошло, полагаем, что при доказанности факта просрочки и связанной с этим утраты интереса п. 2 ст. 405 ГК подлежит применению.

В приведенном примере особенно отчетливо видна трансформация интереса стороны в договорном обязательстве. Общий результат работ по договору (линия связи) был нужен заказчику к определенной дате. Тот факт, что подрядчик, получив предоплату, два года не приступал к исполнению своих обязательств, существенным образом повлиял на экономические интересы заказчика. Осознав ненужность договора, сопоставив это обстоятельство с положениями ст. 405 ГК, просчитав последствия своего возможного отказа от договора, сторона почла за лучшее от договора отказаться. Иного способа реализовать свои изменившиеся интересы заказчик не нашел. Имея субъективное право на односторонний отказ, заказчик мог ждать еще год, два и более, но проявил правовую инициативу и выслал подрядчику соответствующее письмо. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что интерес стороны в этом случае является в полном смысле слова юридическим, поскольку даже упоминается в законе ("исполнение утратило интерес для кредитора").

В другой ситуации стороны при заключении договора аренды земельного участка включили в него условие о том, что "арендодатель вправе в бесспорном и одностороннем порядке отказаться от исполнения договора в случае принятия в установленном порядке решения о предоставлении участка под капитальное строительство, что влечет расторжение договора"*(150). Арендатором выступило государственное унитарное предприятие "Городской центр автостоянок и гаражей", арендодателем - комитет по управлению городским имуществом. Спустя время в установленном порядке компетентными органами было принято решение о строительстве на данном участке культурно-спортивного комплекса силами общества с ограниченной ответственностью. Очевидно, что у публичного собственника изменился интерес в использовании земельного участка - вместо автостоянки потребовалось соорудить нечто более необходимое. Таким образом, смена интереса в совокупности с такой предпосылкой одностороннего отказа, как условие в договоре, позволила публичному собственнику проявить правовую инициативу и путем уведомления арендатора прекратить договорные отношения. В данном случае вряд ли идет речь об экономическом интересе собственника. Напротив, размещение объекта социальной инфраструктуры на земельном участке свидетельствует об удовлетворении социальных интересов граждан, составляющих население города.

Таким образом, интерес при одностороннем отказе от исполнения договора является юридически значимым, в его основе лежит, как правило, экономическая или иная потребность одной из сторон договора, которая может быть реализована только посредством изменения или расторжения существующего договора с использованием юридических средств для достижения поставленных управомоченной стороной целей.

В свою очередь правовая инициатива стороны, управомоченной на односторонний отказ, проявляется при реализации сформировавшегося интереса. При одностороннем отказе от исполнения договора правовая инициатива состоит в том, что заинтересованная в изменении или расторжении договора сторона имеет возможность своими целенаправленными правомерными действиями изменять или прекращать договорные отношения (достигать желаемой правовой цели).

Интерес лежит в основе установления возможности одностороннего отказа поклажедателя от исполнения договора хранения.

Согласно ст. 904 ГК РФ хранитель обязан по первому требованию поклажедателя возвратить принятую на хранение вещь, хотя бы предусмотренный договором срок ее хранения еще не окончился. В данном случае требование поклажедателя направлено на прекращение договора хранения, а следовательно, такое действие следует классифицировать как отказ от исполнения договора. Поскольку по смыслу ст. 904 ГК РФ она применима только к реальному договору хранения, то единственной обязанностью поклажедателя в соответствии с п. 1 ст. 889 ГК РФ является обязанность по истечении обусловленного срока хранения или срока, предоставленного хранителем для обратного получения вещи, немедленно забрать переданную на хранение вещь. Собственно исполнение данной обязанности поклажедателем и является исполнением договора путем исполнения обязательства.

А.М. Эрделевский отмечает, что, если поклажедатель-собственник каким бы то ни было образом завладел переданной на хранение вещью до истечения срока хранения, хранитель не вправе истребовать ее у поклажедателя, поскольку предоставление хранителю такой возможности противоречило бы императивно установленной в ст. 904 ГК РФ обязанности хранителя возвратить вещь по первому требованию поклажедателя. Завладение вещью тождественно конклюдентному выражению воли поклажедателя, направленной на прекращение хранения вещи*(151). В данном случае автор рассматривает завладение поклажедателем своей вещью как форму расторжения договора, потому, что, в отличие от расторжения договора по соглашению сторон, любое прекращение договорных отношений, в котором воли сторон не согласованы (как в приведенном примере), следует рассматривать как расторжение договора в одностороннем порядке. Далее необходимо определить, в каком порядке (юрисдикционном или неюрисдикционном) следует совершить данное одностороннее расторжение договора. Поскольку в соответствии со ст. 904 ГК РФ обязанность хранителя вещи состоит в ее немедленном возвращении поклажедателю, то это означает, что закон устанавливает возможность прекращения договорных отношений по договору хранения при наличии воли к этому только одной стороны - поклажедателя. При этом совершенно несущественно, каким образом данная воля выражена: конклюдентно (как в вышеприведенном примере) или явно, когда поклажедатель прямо предъявляет требование хранителю о возврате вещи. Кроме того, закон оговаривает отдельно, что договор хранения может быть прекращен поклажедателем в любое время, даже если срок договора не истек (т.е. досрочно).

Таким образом, действия поклажедателя, оговоренные ст. 904 ГК РФ, следует квалифицировать как отказ от исполнения договора хранения. Это положение находит подтверждение в литературе. М.И. Брагинский указывает, что специфика договора хранения именно и состоит в "предоставлении одной из сторон - той, которая обратилась за услугой (поклажедателю), права в любое время и независимо от причины, а также от того, заключен ли договор с точным указанием срока исполнения или, по крайней мере, порядка определения срока либо до востребования, отказаться от договора"*(152).

Договор хранения очень близок по своей конструкции к договору безвозмездного пользования (гл. 36 ГК РФ). Их сходство состоит прежде всего в том, что в обоих случаях одна сторона передает другой индивидуально-определенную вещь, которая впоследствии подлежит возврату. И в том, и в другом договоре в течение всего периода действия договора сторона, которой передана вещь, обязана принимать меры к ее сохранности. Кроме того, оба эти вида договора допускают использование как реальной, так и консенсуальной моделей.

Однако в отличие от договора безвозмездного пользования при договоре хранения целью этого договора является сбережение вещи. По этой причине пользование вещью хранителем, как правило, исключено. Тем самым для договора хранения, в отличие от договора безвозмездного пользования, потребительские свойства передаваемой вещи значения не имеют. Кроме того, в договоре хранения на первом плане находится именно возмездность отношений сторон, а следовательно, этот договор может быть безвозмездным только при соответствующем указании на это в нем. М.И. Брагинский подчеркивает, что самый главный разграничительный признак между договорами безвозмездного пользования и хранения состоит в "связи каждого из указанных договоров с интересами определенной стороны. Так, если в договоре безвозмездного пользования передача вещи как таковая предполагается совершаемой в интересах получающего вещь (ссудополучателя), то в договоре хранения передача призвана обеспечить интересы именно того из контрагентов, кто передает вещь (поклажедателя). По этой причине в отличие от ссудодателя, который может требовать досрочного расторжения договора лишь в случаях, прямо предусмотренных в ГК (п. 1 ст. 698 ГК), на хранителе лежит обязанность возвращать принятую на хранение вещь по требованию поклажедателя в любое время (ст. 904 ГК РФ)"*(153).

 

2.3.2. Основания необходимости законодательного закрепления
возможности одностороннего отказа от исполнения договора
при отсутствии нарушений договора

 

При анализе общих предпосылок возникновения субъективного права на односторонний отказ от исполнения договора, к которым отнесены интерес стороны (точнее, его трансформация) и правовая инициатива, установлено, что в действительности законодатель предоставляет стороне возможность отказаться далеко не всегда, когда ей этого хотелось бы.

Основной функциональной направленностью одностороннего отказа от исполнения договора является защита прав и интересов одной из сторон договора. Граница усмотрения законодателя в предоставлении субъекту гражданско-правовых отношений права в одностороннем порядке решать судьбу обязательства основана на желании законодателя защитить интересы этого субъекта. Это особенно важно, когда нет явных юридических фактов, которые могли бы трансформировать интерес одной из сторон договора. В этих случаях основаниями для возникновения права на отказ от исполнения договора могут служить, например, особенности характера договорных отношений (бессрочные или фидуциарные договоры), экономическое неравенство сторон договора, специфика субъектного состава договорного отношения (физическое лицо, юридическое лицо). Во всех этих ситуациях законодатель стремиться защитить интересы сторон договора соответственно от бессрочности обязательств, от утраты доверия одной из сторон договора по отношению к другой в фидуциарных договорах, от экономического или социального неравенства сторон, пытаясь компенсировать это неравенство.

Закон также предусматривает для каждой из сторон возможность в любое время отказаться от исполнения договора. Таковы, например, договор возмездного оказания услуг (ст. 782 ГК РФ) или договор подряда (ст. 717 ГК РФ). Однако в этих случаях законодатель, защищая экономические или социальные интересы одной стороны договора, одновременно с этим устанавливает для отказывающейся стороны договора позитивные обязывания, исполнение которых направлено на охрану интересов пассивной стороны отказа от договора. Такие обязывания могут представлять собой как обязанности по возмещению убытков или уплате расходов, так и условия о необходимости уведомления противоположной стороны о своем желании отказаться от договора.

Презумпция возмездности договоров предопределяет необходимость для законодателя учета интересов пассивной стороны отказа, которая может нести убытки, связанные с изменением или расторжением договора. Эти убытки должны подлежать возмещению, что является основой установления законодателем такого рода позитивных обязываний для отказывающейся стороны договора. В случаях, если конструкция договора не предусматривает возможность реального возмещения убытков (как, например, в договоре ренты), законодателем не устанавливается возможность "безусловного" отказа от исполнения договора. В договорах же, носящих безвозмездный характер, как правило, отказ от исполнения договора в любое время возможен, как, например, в случае безвозмездного варианта договора поручения.

В любом случае при установлении возможности применения одностороннего отказа от исполнения договора законодатель исходит из принципа юридического равенства участников гражданских отношений и презумпции незлоупотребления правом стороной, управомоченной на отказ.