2018-03-09
389
Вопрос о соотношении одностороннего отказа от исполнения договора с гражданско-правовой ответственностью на сегодняшний день не нашел удовлетворительного решения. Различие в трактовках понятий ответственности и санкций не дает возможности однозначно определить место одностороннего отказа от исполнения договора в системе мер гражданско-правовой ответственности.
Как отмечает М.С. Карпов, систематизация этих научных представлений осложняется тем, что некоторые ученые в процессе рассуждения либо подменяют понятие санкции как меры ответственности понятием санкции как части логической структуры правовой нормы, либо отождествляют эти понятия между собой или с понятием "ответственность", не принимая во внимание тот факт, что термин "санкция" в правовой литературе многозначен*(580). С.В. Курылев указывает, что "санкция - это указание на последствия правонарушения, но не на всякие, а лишь на юридически неблагоприятные последствия"*(581). О.С. Иоффе подчеркивает, что следует отличать меры гражданско-правовой ответственности от других гражданско-правовых санкций, не являющихся мерами ответственности. Ответственность, по его мнению, - это санкция, которая влечет лишения имущественного или личного характера*(582). О.Э. Лейст отмечал, что ответственность - это применение и реализация санкции в случае правонарушения. Из факта правонарушения возникает ряд отношений между органами государства, с одной стороны, и правонарушителем - с другой: отношений, складывающихся в процессе расследования дела, определения меры государственного воздействия*(583).
|
|
|
Важное замечание делает Д.Н. Кархалев, который утверждает, что "данные отношения не относятся к гражданско-правовой ответственности. Ответственностью скорее является "результат" этих отношений. Именно результат (решение суда об установлении меры и размера ответственности) относится к ответственности. Только с этого момента начинается претерпевание обременения (наказания)"*(584). Другими словами, автор показывает, что ответственность является производной от наличия юридического факта, в качестве которого выступает судебное решение. Здесь следует подчеркнуть, что при одностороннем отказе от исполнения договора, если наступает ответственность, то основанием для ее возникновения также должен быть юридический факт.
Представляется, что таким юридическим фактом выступает сам односторонний отказ от исполнения договора, который, имея правовой целью не только прекращение исполнения обязательств, но также в некоторых случаях и возмещение убытков, может являться как правопрекращающим юридическим фактом по отношению к основному договорному обязательству, так и одновременно с этим правообразующим юридическим фактом для возникновения нового охранительного правоотношения по применению мер ответственности.
|
|
|
Ряд авторов также характеризует юридическую ответственность как правоотношение, возникающее между правонарушителем и потерпевшим*(585). Данная точка зрения подчеркивает важнейший признак ответственности: она реализуется в рамках охранительного правоотношения. С.С. Алексеев раскрывает юридическую ответственность "как правовое явление, существующее и реализующееся в рамках особого охранительного правового отношения, но при этом ответственность возникает на определенной стадии развития охранительного правоотношения. В сущности, юридическая ответственность выражает реализующееся, осуществляемое охранительное правоотношение, когда правонарушитель фактически несет обязанности по претерпеванию определенных лишений штрафного характера"*(586).
Исследуемое правоотношение характеризуется наличием субъективных прав и обязанностей его участников. Д.Н. Кархалев указывает, что "у потерпевшего есть право на защиту, а у правонарушителя обязанность претерпеть воздействие мер принуждения. Возникает оно с момента совершения правонарушения и прекращается в момент фактического исполнения обязанности по претерпеванию мер ответственности"*(587). Однако автор выражает сомнение в возможности отождествления ответственности и охранительного отношения. Он пишет: "В этом правоотношении кредитор имеет право требовать применения мер ответственности. Но ведь указанное право может и не реализоваться, например, вследствие отсутствия вины нарушителя. То есть охранительное правоотношение может возникнуть, но ответственность не всегда автоматически наступает. Поэтому нельзя ответственность определять как правоотношение или через субъективные права кредитора на ее применение. Гражданско-правовая ответственность является лишь результатом реализации этого правоотношения. Кроме того, для возникновения правоотношения и ответственности необходимы разные основания"*(588). Соглашаясь с тем, что при возникновении охранительного правоотношения ответственность может и не наступить, представляется, что ответственность следует рассматривать как отдельное охранительное правоотношение, выполняющее иные функции, чем основное договорное обязательство.
В случае нарушения обязательств по основному договорному отношению новое охранительное правоотношение может возникнуть в любой момент после нарушения права. При одностороннем отказе от исполнения договора его возникновение будет связано с формированием полного юридического состава, завершающим элементом которого является односторонняя сделка по отказу от исполнения договора. Отказ как волеизъявление является необходимым условием возникновения этого правоотношения, поскольку без реализации воли управомоченной на отказ стороны договора само по себе нарушение не может являться основанием для возникновения новых прав и обязанностей у субъектов права. Это следует из принципа диспозитивности гражданско-правовых отношений.
Думается, что положение о необходимости фактического состава как основания возникновения охранительного правоотношения можно распространить и на иные виды оснований изменения и расторжения договора (соглашение сторон договора, судебное решение об изменении и расторжении договора), последствием которых является обязательство по возмещению убытков как разновидность мер гражданско-правовой ответственности.
Результатом применения одностороннего отказа от исполнения договора являются следующие правовые последствия:
|
|
|
1) прекращение основного договорного обязательства;
2) изменение основного договорного обязательства (частичное его прекращение);
3) восстановление нормального исполнения основного договорного обязательства как результат обеспечительного действия некоторых видов одностороннего отказа от исполнения договора (например, приостановления встречного исполнения по обязательству);
4) охранительное правоотношение.
Сразу следует оговориться, что к мерам гражданско-правовой ответственности из всех перечисленных последствий применения одностороннего отказа от исполнения договора можно отнести лишь охранительное правоотношение, но только в тех случаях, когда основанием его возникновения послужило нарушение обязательств контрагентом договора.
Восстановление нормального исполнения полностью удовлетворяет интересы управомоченной на отказ от исполнения договора стороны, и поэтому оно не может являться юридическим фактом для возникновения правоотношения по применению мер ответственности. Понуждение к исполнению обязанности в натуре не содержит в себе имущественного наказания, а, как известно, элемент наказания при применении ответственности должен выражаться именно в дополнительном "уменьшении имущества" у лица, нарушившего право*(589), и поэтому оно не должно признаваться мерой юридической ответственности, так как не несет в себе никаких имущественных лишений и применяется без вины к нарушителю для восстановления права потерпевшего. Однако понуждение следует, несомненно, квалифицировать как гражданско-правовую санкцию, создающую для противоположной стороны обязательства неблагоприятные последствия, не связанные с имущественными лишениями.
Однако те виды отказа от исполнения договора, которые связаны с прекращением либо всего обязательства в целом, либо его части (частичный отказ), могут, хотя и не всегда, представлять собой юридические факты, являющиеся основаниями для возникновения нового правоохранительного отношения, например, по возмещению убытков, как в договоре поставки для государственных нужд (п. 3 ст. 533 ГК РФ).
|
|
|
Возможность применения одностороннего отказа от исполнения договора выступает в роли проспективной ответственности*(590) по отношению к пассивной стороне отказа от договора, представляя собой разновидность правового ограничения. В этом случае информация о возможности использования такого действия со стороны контрагента ограничивает пассивную сторону отказа от договора в действиях, которые могли бы послужить основаниями для применения одностороннего отказа контрагентом (например, от нарушения договорных обязательств).
Проспективная ответственность, не являясь в юридическом смысле ответственностью, характеризуется лишь как обязанность нести негативные последствия своего поведения. Причем это характерно не только для мер ответственности, но и для других мер принудительного воздействия в гражданском праве*(591).
Некоторые авторы характеризуют гражданско-правовую ответственность как обязанность несения неблагоприятных имущественных последствий*(592). В этом смысле следует отметить, что обязанности активной стороны отказа от исполнения договора, связанные с возмещением убытков пассивной стороне отказа, при применении одностороннего отказа от исполнения договора не всегда представляют собой меры гражданско-правовой ответственности. Например, исполнение обязанностей по возмещению убытков (п. 2 ст. 782 ГК РФ, ст. 806 ГК РФ и др.) представляет собой позитивное обязывание управомоченной на отказ стороны договора, направленное на защиту противоположной стороны договора. Неисполнение позитивных обязываний ведет к возникновению права требования пассивной стороной применения мер ответственности (в частности, например, по возмещению убытков, вызванных отказом от исполнения договора).
Несмотря на то, что исполнение этих обязанностей связано с уменьшением имущества отказывающегося, они не являются следствием правонарушения, и вина их исполнителя в договорном отношении отсутствует. Таким образом, в случаях, когда основанием для реализации права на односторонний отказ от исполнения договора является охраняемый законом интерес управомоченной на отказ стороны договора, а не нарушение договорного обязательства, позитивные обязывания по возмещению убытков не являются гражданско-правовой ответственностью. В этом смысле для одностороннего отказа от исполнения договора ответственностью следует признавать возмещение убытков, возникших в результате нарушения договора, а не обязанность их возместить.
Ответственность можно понимать и в ретроспективном смысле, как последствие уже совершенного правонарушения. Пассивная сторона отказа от исполнения договора претерпевает негативные последствия в связи с односторонними действиями управомоченной стороны. Обязанность претерпевания неблагоприятных последствий составляет элемент содержания трансформированного договорного отношения при применении одностороннего отказа от исполнения договора. Она возникает при реализации управомоченной стороной основного договорного правоотношения субъективного права на отказ от исполнения договора. Другими словами, реализация права на односторонний отказ от исполнения договора управомоченной стороной договора создает для контрагента, нарушившего обязательства по основному договору, определенные имущественные лишения, а также лишает ее возможности реализации своих субъективных прав по договору. Однако эти неблагоприятные последствия нельзя отождествлять с гражданско-правовой ответственностью, так как они составляют лишь содержание мер защиты при применении одностороннего отказа, а не правоотношения по применению мер гражданско-правовой ответственности, основанием для возникновения которого, как было отмечено выше, является юридический факт самого одностороннего отказа от исполнения договора как завершающего элемента фактического состава.
Д.Н. Кархалев также приходит к заключению, что "первоначальное обязательство, вследствие нарушения которого возник вопрос об ответственности, и сама эта ответственность должны рассматриваться как два различных правоотношения. Охранительное правоотношение возникает вследствие совершения правонарушения и содержит новую (или дополнительную) обязанность по несению ответственности в определенном размере. Первоначальное обязательство может прекратиться лишь в результате исполнения или наступившей невозможности исполнения, за которую ни одна из сторон не отвечает. Эти обстоятельства не вызывают прекращения ответственности. Новая или дополнительная обязанность, составляющая содержание ответственности, продолжает существовать и ее реализация не зависит от связывавшего стороны правоотношения"*(593).
О.С. Иоффе утверждал, что "гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для правонарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей"*(594). Другие авторы указывали на существование двух основных видов ответственности:
1) ответственность, заключающаяся в лишении определенных гражданских прав;
2) ответственность, заключающаяся в возложении внеэквивалентных обязанностей имущественного характера*(595).
Если рассматривать односторонний отказ от исполнения договора как действие, которое лишает противоположную сторону договора определенных гражданских прав, то его следовало бы отнести к разновидности гражданско-правовой ответственности. Однако важнейшим квалифицирующим признаком ответственности является наличие наказания и возложение на нарушителя определенных мер, носящих внеэквивалентный характер*(596). В отличие от одностороннего отказа от исполнения договора ответственность непосредственно призвана воздействовать на имущественную сферу правонарушителя, что подтверждается высказыванием М.И. Брагинского, который под ответственностью за нарушение обязательств понимает "установленные законом меры имущественного воздействия на должника, нарушившего обязательство"*(597).
По определению P.O. Халфиной, "применение мер ответственности направлено на то, чтобы в случае, когда восстановление нарушенного правоотношения в натуре невозможно, так изменить права и обязанности сторон, чтобы, в конечном счете, был достигнут предусмотренный при возникновении правоотношения результат, а потери и ущерб, причиненные нарушением обязанностей, были возмещены виновным лицом". Другими словами, при одностороннем отказе от исполнения договора меры ответственности могут применяться только в том случае, когда действием по отказу управомоченной стороне договора не удалось восстановить свое нарушенное право, то есть в случаях, когда обеспечительные функции одностороннего отказа не дали должного результата. В этих случаях управомоченная на отказ от договора сторона вправе (п. 2 ст. 328 ГК РФ) отказаться от исполнения обязательств по договору полностью (расторжение договора) или частично (его изменение) и потребовать возмещения убытков. По смыслу п. 2 ст. 328 ГК РФ требование о возмещении убытков в этом случае представляет собой реализацию субъективного правомочия на притязание, которому противостоит обязанность пассивной стороны отказа от исполнения договора в виде возмещения убытков, то есть на нее возлагается внеэквивалентная обязанность имущественного характера.
Подводя итог анализу соотношения одностороннего отказа от исполнения договора с гражданско-правовой ответственностью, следует заключить, что сам по себе отказ от договора не является разновидностью гражданско-правовой ответственности, хотя он и связан с лишением пассивной стороны отказа ее субъективных прав в основном договорном правоотношении. Это связано с тем, что основным квалифицирующим признаком ответственности является ее внеэквивалентный характер, а действия по одностороннему отказу от исполнения договора касаются лишь динамики субъективных прав и обязанностей сторон основного договорного обязательства и не направлены на причинение пассивной стороне договора имущественных или денежных лишений в отличие от гражданско-правовой ответственности.
Таким образом, только фактический состав как комплекс юридических фактов, элементами которого являются нарушение обязательств по договору и сделка по одностороннему отказу от его исполнения, служит основанием для возникновения нового охранительного правоотношения, направленного на возмещение убытков и обеспеченного силой государственного принуждения, в котором реализуются негативные правовые последствия одностороннего отказа в виде мер гражданско-правовой ответственности.
4.3.2. Соотношение одностороннего отказа от исполнения договора
и мер гражданско-правовой защиты
Односторонний отказ от исполнения договора может иметь три основных направления:
1) он может быть направлен на пресечение конкретных нарушений;
2) он может быть направлен на восстановление (компенсацию) нарушенных интересов;
3) он может быть направлен на обеспечение условий их удовлетворения в иных формах.
Наиболее распространенной целью одностороннего отказа от исполнения договора является пресечение противоправных действий контрагента договора. При этом самым важным отличием одностороннего отказа является то, что управомоченная на отказ сторона договора может осуществить пресечение нарушения своего права самостоятельно, без привлечения силы государства. В этом случае восстановление нарушенного права может быть осуществлено без государственно-принудительного воздействия.
Основной задачей одностороннего отказа от исполнения договора является приведение в соответствие с требованиями закона или договора неправомерного поведения пассивной стороны отказа, а также наиболее полное удовлетворение охраняемых законом интересов управомоченной на отказ стороны договора. Таким образом, при одностороннем отказе от исполнения договора правовое воздействие оказывается на субъективные права и интересы сторон договорного отношения.
При реализации одностороннего отказа от исполнения договора для пассивной стороны отказа от исполнения договора наступают неблагоприятные правовые результаты, которые могут сопровождаться невыгодными для нее последствиями в виде тех или иных ограничений (расторжение или изменение договора) или лишениями имущественного характера (удержание), которые наступают, как правило, в связи с отсутствием иной возможности удовлетворить интересы управомоченной стороны или восстановить ее нарушенные права. Следует еще раз подчеркнуть, что сам по себе односторонний отказ от исполнения договора не является мерой ответственности. Ответственностью могут быть лишь его правовые последствия. Полное или частичное прекращение обязательств по договору имеет правовой целью только защиту управомоченной на отказ стороны договора. Если отказ направлен на возмещение убытков, причиненных нарушением договорных обязательств контрагентом, то оно осуществляется в отдельном от договорного охранительном правоотношении.
Таким образом, все перечисленные признаки одностороннего отказа от исполнения договора соответствуют признакам мер защиты в гражданском праве*(598). Как меру защиты односторонний отказ от исполнения договора также отличает то, что он направлен на защиту права управомоченной стороны договора, причем права, которое реально существует (не уничтожено, не истекло и т.д.), а не компенсацию потерь в денежном выражении, возникающих при прекращении права, что также серьезно отличает односторонний отказ от исполнения договора от гражданско-правовой ответственности.
Сущность мер защиты при одностороннем отказе от исполнения договора определяется основаниями их осуществления, целевым назначением, способом воздействия на участников гражданских правоотношений, а также последствиями, вызванными применением этих мер. Ш. Менглиев отмечает, что "применение любого способа защиты сопровождается пресечением, потому что защита юридическими средствами нарушенного правопорядка преследует цели как восстановления права, так и недопущения в будущем подобных нарушений"*(599). При одностороннем отказе от исполнения договора восстановление права может быть осуществлено, например, путем отмены дарения в случае, если одаряемый совершил покушение на жизнь дарителя, жизнь кого-либо из членов его семьи или близких родственников либо умышленно причинил дарителю телесные повреждения (п. 1 ст. 578 ГК РФ). Обеспечение исполнения обязательства при одностороннем отказе от исполнения договора может быть достигнуто путем приостановления исполнения встречного обязательства (п. 2 ст. 328 ГК РФ) или применения права удержания (п. 1 ст. 359 ГК РФ). Превентивное воздействие на контрагента договора может быть оказано, например, в договоре подряда, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным (п. 2 ст. 715 ГК РФ).
Можно указать на следующие основные признаки одностороннего отказа от исполнения договора как меры защиты:
1) по содержанию односторонний отказ от исполнения договора не является внеэквивалентным имущественным лишением и осуществляется добровольно в форме:
- пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (расторжение или изменение договора);
- предупреждения возможных нарушений (отказ при наличии предполагаемых нарушений условий договора).
- восстановления положения, существовавшего до нарушения (отмена дарения);
- обеспечения исполнения обязательства (приостановление встречного исполнения, удержание);
2) осуществляется в неюрисдикционном порядке без участия компетентных государственных органов;
3) является мерой защиты, тесно связанной с нарушенным правом и заключающейся в изменении или прекращении договорного отношения либо в пресечении действий, создающих угрозу нарушения права, что позволяет его отнести к способам защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ);
4) реализуется в натуре, а не в денежной форме;
5) восстанавливает существующее субъективное гражданское право или пресекает нарушение путем изменения или прекращения договорного обязательства;
6) правовому регулированию одностороннего отказа от исполнения договора как мере защиты присущ исключительный характер дозволения на фоне общего запрета недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства.
В соответствии с классификацией, предложенной В.Л. Слесаревым*(600), по своей направленности односторонний отказ от исполнения договора может быть и превентивной, и пресекательной, и восстановительной, и обеспечительной мерой защиты. По объекту защиты он представляет собой меру защиты субъективных прав и интересов*(601). По основанию применения как мера защиты односторонний отказ от исполнения договора может применяться как при наличии нарушения субъективного права (просрочка должника (п. 2 ст. 405 ГК РФ)), так и без нарушения права (отказ от договора банковского вклада (п. 2 ст. 837 ГК РФ)), а также в случаях предполагаемого нарушения права, тогда, когда оно еще реально не нарушено, но вероятность этого высока.
Исследуя односторонний отказ от исполнения договора как меру защиты, необходимо определиться с ее формой и способом. Как отмечает А.П. Сергеев, форма и способ защиты гражданских прав - близкие, но отнюдь не совпадающие понятия*(602). М.К Треушников, анализируя названные понятия, приходит к выводу, что способ защиты права - это категория материального (регулятивного) права, а под формой следует понимать определенную законом деятельность компетентных органов по защите права, т.е. по установлению фактических обстоятельств, применению норм права, определению способа защиты права и вынесению решения*(603).
В.В. Бугаев предлагает разделить все формы защиты на локальные (неюрисдикционные) и юрисдикционные. К первым он относит защиту права действиями управомоченного лица (например, применение мер оперативного воздействия к неисправному контрагенту) или нарушителя права (добровольное возмещение причиненного ущерба и т.п.), а также совместное урегулирование разногласий сторонами, ко вторым - защиту права юрисдикционными органом, стоящим над сторонами*(604). Правильность такого деления отстаивает также А.П. Сергеев*(605). А.П. Вершинин, выделяет неюрисдикционные (самозащита) и юрисдикционные (судебные, административные, смешанные) формы защиты*(606).
Наиболее удачной на сегодняшний день следует признать позицию, высказанную Т.Е. Абовой*(607) и Ю.К. Толстым*(608), которая заключается в том, что право на защиту может осуществляться не только государственными, общественными и административными органами, но и самим управомоченным лицом, и соответственно формы защиты гражданских прав могут быть общими (юрисдикционными/неюрисдикционными) и осуществляемыми в специальном (административном) порядке. На этом основании Г.А. Сверддык и Э.Л. Страунинг предлагают различать три формы защиты: судебную, административную и самозащиту*(609).
B.C. Белых указывает, что "самозащита гражданских прав есть форма их защиты, допускаемая тогда, когда потерпевшее лицо располагает возможностями для правомерного воздействия (без обращения за помощью к юрисдикционным органам) на правонарушителя посредством использования специфических способов защиты"*(610). О.А. Красавчиков проводил различие между самозащитой и другими способами, которые обозначал как "формы защиты гражданских прав"*(611).
П.Б. Ванин указывает, что включение самозащиты в один ряд с судебными способами защиты фактически придает юридическое значение правовым последствиям ее применения, делает ее аналогичной применению судебной защиты*(612).
Таким образом, в одностороннем отказе от исполнения договора как в мере защиты необходимо отличать способ и форму защиты. Представляется, что нельзя согласиться с мнениями некоторых авторов, которые относят самозащиту к способам защиты на том лишь основании, что она позволяет предупредить и пресечь нарушение права*(613). При одностороннем отказе от исполнения договора защита осуществляется несколькими способами, упомянутыми в перечне ст. 12 ГК РФ:
- путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права,
- путем пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения;
- путем присуждения (принуждения) к исполнению обязанности в натуре;
- путем прекращения или изменения правоотношения.
Этот перечень исчерпывает все способы защиты, которые используются при одностороннем отказе от исполнения договора. Самозащита, хотя и упоминается ст. 12 ГК РФ в качестве способа защиты гражданских прав, скорее все же является формой защиты. Она представляет собой процессуальную правовую категорию и определяет порядок применения вышеназванных способов защиты, под которыми, в свою очередь, понимается комплекс внутренне согласованных организационных мероприятий по защите субъективных прав и охраняемых законом интересов*(614).
Как неюрисдикционная форма защиты в форме самозащиты односторонний отказ от исполнения договора представляет собой односторонние действия управомоченной стороны договора, направленные на защиту гражданских прав и охраняемых законом интересов, не связанные с обращением в государственные органы. Г. Дернбург указывал, что "самозащита есть осуществление известного права, проводимое, несмотря на противодействие, собственными силами лица управомоченного, без обращения к содействию властей"*(615).
Если квалифицировать односторонний отказ от исполнения договора как меру защиты в форме самозащиты, то необходимо в этом аспекте определить его как вид действий. Дело в том, что в научной литературе до сих пор не решен вопрос о юридической природе самозащиты (с точки зрения юридических фактов). Этот вопрос является крайне важным, так как его разрешение позволяет определить границы "правового поля" самозащиты, дает возможность дать ей юридическую характеристику*(616).
Так, например, по мнению П.Б. Ванина, самозащита - это прежде всего односторонние действия лиц*(617). Не вызывает сомнения, что односторонний отказ от исполнения договора - это односторонний волевой акт, который имеет своей целью изменение или прекращение уже существующих правоотношений. Он порождает совершенно определенные правовые последствия в виде изменения или расторжения договора либо его надлежащего исполнения. В литературе отмечается, что одностороннее волеизъявление, являясь юридическим фактом, относится к числу односторонних сделок*(618).
Признание действий по самозащите не сделкой, а односторонними действиями связана прежде всего с характеристикой действий, совершаемых в порядке необходимой обороны или крайней необходимости. Такие действия также могут повлечь определенные правовые последствия. По мнению О.А. Красавчикова, такие действия и надо относить к юридическим поступкам, так как "к юридическим поступкам следует отнести также широкий круг действий по защите лицом принадлежащих ему прав и охраняемых законом интересов. Причем имеются в виду действия самого лица по защите охраняемых законом прав и интересов от посягательств со стороны третьих лиц или в случаях, когда защищаемым благам грозит опасность уничтожения (повреждения) в результате проявления отрицательных сил природы"*(619). С другой стороны, Т.И. Илларионова отмечает, что "одна волевая направленность акта на правовой результат вряд ли является достаточным основанием для квалификации действия как односторонней сделки"*(620).
С.Н. Веретенникова предполагает, что в связи с тем, что действия по осуществлению права на самозащиту являются содержанием охранительного, а не регулятивного правоотношения и в силу этого не могут быть направленными на возникновение нормальных регулятивных правоотношений, они не могут быть признаны сделками. Тем самым, она констатирует существование особой группы юридических фактов, которые нельзя отнести ни к односторонним сделкам, ни к поступкам*(621). Приведенное заключение вызывает серьезную критику. Во-первых, понятие "нормальное правоотношение" представляется достаточно странным. Любые общественные отношения, не противоречащие закону и направленные на правовой результат, в известном смысле "нормальны". Говорить о том, что регулятивное правоотношение направлено на возникновение нормальных правовых последствий, а правоохранительное - нет, по меньшей мере, некорректно. Тем более неверно считать, что на этом основании такие действия не могут быть признаны сделками. Ведь по смыслу ст. 153 ГК РФ под сделками признаются действия граждан и юридических лип, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Поэтому, во-вторых, думается, что односторонний отказ от исполнения договора полностью соответствует указанным характеристикам сделки и направлен на возникновение нормальных (в смысле правовой защиты) юридических последствий, даже несмотря на то, что зачастую трансформированное договорное правоотношение при одностороннем отказе от исполнения договора носит правоохранительный, а не регулятивный характер.
На тот факт, что самозащита представляет собой не самостоятельный способ защиты, а особый порядок ее применения, охватывающий все односторонние, самостоятельные действия субъекта гражданских правоотношений по защите своих прав, указывали многие исследователи*(622). Однако М.С. Карпов считает данный подход верным лишь отчасти. Он указывает, что только с определенной долей условности можно назвать все односторонние действия по самостоятельной защите права, включая оперативные меры, мерами самозащиты, но одновременно с этим автор делает две принципиальные оговорки. "Во-первых, основанное на данном обобщении определение будет менее точным с научно-правовой точки зрения, по сравнению с определением, которое включало бы в себя понимание того, что меры самозащиты представляют собой разновидность неюрисдикционной формы защиты гражданского права, в том числе и потому, что в законодательстве термин "самозащита", как было показано, используется для обозначения совершенно иного понятия. Во-вторых, из данного суждения ни в коей мере не должно следовать, что указанные действия тождественны мерам самозащиты в том понимании, которое придают им нормы гражданского законодательства"*(623).
Приведенная позиция автора представляется не вполне верной. Прежде всего, оценка понятия самозащиты не должна базироваться только на буквальном прочтении норм закона, а также должна опираться и на исследования современной юридической доктрины, которые как раз свидетельствуют о том, что отнесение самозащиты к формам защиты, а не к ее способам позволяет более точно определить ее правовую природу. Кроме того, понимание сущности самозащиты в праве должно базироваться на том, что самозащита как подинститут института защиты гражданских прав состоит из двух ассоциаций правовых норм:
1) регулирующих самозащиту гражданских прав во внедоговорных отношениях (например, причинение вреда в состоянии необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ), причинение вреда в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ));
2) регулирующих самозащиту в договорных отношениях (например, нормы, регламентирующие удержание вещи (ст. 359, 360 ГК РФ))*(624).
Это положение напрямую связано с определением характера действий при одностороннем отказе от исполнения договора как разновидности самозащиты. Например, Т.Я. Стоякин под действиями фактического характера понимал действия по самостоятельной защите гражданских прав во внедоговорных отношениях, а под действиями юридического характера - действия по самозащите прав в договорных отношениях*(625).
Под действиями же фактического характера принято понимать действия, которые не влекут за собой правовых последствий. К фактическим действиям часто относят действия по рекламе товаров и услуг, которые не вызывают никакого отклика со стороны покупателей*(626).
Односторонний отказ от исполнения договора представляет собой действия, условия и порядок осуществления которых регламентирован нормами права, что коренным образом отличает его от действий фактического порядка, которые полностью вытекают из конкретной обстановки (действия, совершенные в состоянии крайней необходимости и необходимой обороны)*(627). При одностороннем отказе от исполнения договора управомоченной стороной договора осуществляются действия по реализации субъективного права в форме конкретного правомерного действия (юридического акта), имеющие существенное значение для целенаправленного порождения желательных юридических последствий.
При подходе к одностороннему отказу от исполнения договора как к мере защиты права в форме самозащиты представляется возможным согласиться с заключением Г.А. Свердлыка и Э.А. Страунинга о том, что в данном случае "использование терминов "юридические" и "фактические действия" лишь утяжеляет понятие самозащиты, не привнося ничего нового, поскольку оба эти термина охватываются одним общим - "действия", известным и понятным всем"*(628). Принимая во внимание, что в договорных отношениях односторонний отказ от исполнения договора представляет собой единственный неюрисдикционный способ защиты гражданских прав, следует предположить, что его осуществление возможно только в форме самозащиты.
Таким образом, односторонний отказ от исполнения договора осуществляется в неюрисдикционной форме защиты в виде самозащиты гражданских прав и охраняемых законом интересов управомоченной стороной договорного отношения без обращения в компетентные государственные органы. Как форма защиты прав в виде самозащиты односторонний отказ от исполнения договора осуществляется в форме юридического акта и представляет собой разновидность юридического действия, осуществляемого в одностороннем порядке.
Право на самозащиту при одностороннем отказе от исполнения договора возникает с момента нарушения права или с момента возникновения реальной угрозы такого нарушения, поэтому это право должно быть осуществлено до окончания действия этого правонарушения. Пределы осуществления прав на совершение одностороннего отказа от исполнения договора как юридического действия устанавливаются законом.
Все вышеизложенное позволяет определить критерии одностороннего отказа от исполнения договора как меры защиты в форме самозащиты.
1. По форме закрепления возможности реализации одностороннего отказа от исполнения он может быть двух видов: предусмотренный законом и предусмотренный договором. Закон устанавливает исчерпывающий перечень возможных случаев, когда применение одностороннего отказа от исполнения договора возможно. Кроме того, основываясь на принципе диспозитивности, стороны договора могут предусмотреть возможность применения одностороннего отказа, не предусмотренную законом. Принимая во внимание, что закон не допускает односторонний отказ от исполнения обязательства (ст. 310 ГК РФ), возможность применения одностороннего отказа может быть установлена сторонами договора только в случаях, когда они обе осуществляют предпринимательскую деятельность.
2. Субъектом защиты при одностороннем отказе от исполнения договора является управомоченная сторона договора, которая реализует предоставленное законом субъективное право на отказ от договора. В некоторых случаях субъектом защиты может являться третье лицо, как, например, выгодоприобретатель в договоре доверительного управления имуществом (п. 1 ст. 1024 ГК РФ), управомоченные управомоченной стороной отказа лица, законные представители, правопреемники и т.п.
3. Основаниями для применения мер защиты при одностороннем отказе от исполнения договора могут являться прежде всего юридические факты нарушения договора контрагентом в виде нарушения существенных условий договора (п. 2 ст. 896, п. 2 ст. 489, п. 3 ст. 611, п. 1 ст. 719 ГК РФ) и существенных нарушений условий договора (п. 2 ст. 475, п. 1 ст. 503, п. 2 и 3 ст. 523, п. 2 ст. 546, п. 3 ст. 723 и др.). В этих случаях односторонний отказ выступает мерой защиты в форме самозащиты, и в качестве способа защиты применяются как пресечение действия по нарушению договора, так и сохранение или восстановление положения, существовавшего до совершенного правонарушения.
В некоторых случаях защита путем одностороннего отказа от исполнения договора допускается при наличии реальной угрозы нарушения охраняемых законом прав (п. 2 ст. 328, п. 1 ст. 821, п. 3 ст. 716, п. 2 ст. 719, ст. 569, п. 2 ст. 489 ГК РФ). В основе такого рода защиты лежит категория риска, которая может являться основанием для изменения или прекращения обязательства*(629).
Кроме юридических фактов - действий основаниями для защиты путем одностороннего отказа от исполнения договора могут служить юридические факты - события. При этом меры защиты направлены на защиту субъективного права управомоченной стороны отказа от договора в связи с изменившимися обстоятельствами, но не на основании ст. 451 ГК РФ, предусматривающей судебную форму защиты права, а на базе п. 3 ст. 450 ГК РФ, путем применения мер защиты в форме самозащиты в виде одностороннего отказа от исполнения договора. Такими способами защищаются права дарителя путем отказа от исполнения договора дарения, содержащего обещание передать в будущем одаряемому вещь или право либо освободить одаряемого от имущественной обязанности, если после заключения договора имущественное или семейное положение либо состояние здоровья дарителя изменилось настолько, что исполнение договора в новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни (п. 1 ст. 577 ГК РФ), в случаях отказа доверительного управляющего от исполнения договора доверительного управления имуществом в связи с невозможностью лично осуществлять доверительное управление (абз. 5 п. 1 ст. 1024 ГК РФ) и иных, предусмотренных законом случаях.
Особым основанием защиты путем применения одностороннего отказа от исполнения договора может быть защита охраняемых законом интересов. В этих случаях для применения мер защиты в одностороннем порядке в форме самозащиты достаточно лишь упоминания в законе о возможности применения одностороннего отказа от исполнения договора в ситуациях, когда с точки зрения законодателя могут ущемляться интересы одной из сторон договора, что и является основанием для применения мер защиты.
О.О. Юрченко указывает, что возможны два варианта удовлетворения интересов при самозащите. Первый - когда интерес реализуется при помощи восстановления субъективного права, этот вариант четко оговорен в ГК РФ. И второй - когда интерес выступает самостоятельным общественным отношением, требующим защиты. В этом случае к нему могут быть применены по аналогии закона те же правила, что и к субъективным правам*(630).
Пленум Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ указал в связи с этим, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру*(631).
Таким путем подлежат защите интересы сторон договоров с неопределенным сроком исполнения (п. 2 ст. 610, ст. 1010, п. 1 ст. 1004, ст. 699 ГК РФ; п. 2 ст. 239 КТМ РФ), защита интересов экономически слабой стороны в договоре (например, в договоре хранения (ст. 904 ГК РФ), договоре страхования (п. 2 ст. 958 ГК РФ), договоре комиссии (п. 1 ст. 1003 ГК РФ) и др.), защита стороны, утратившей доверие к контрагенту договора в договорах, носящих фидуциарный характер (например, в договоре поручения (п. 1 ст. 977 ГК РФ)). В связи с отсутствием юридических фактов в основании мер защиты в этих случаях лежит квазиделикт в виде нарушения интереса одной из сторон договора.
4. С точки зрения степени активности действий управомоченного лица односторонний отказ от исполнения договора следует отнести к организационным способам защиты прав. Хотя некоторые виды одностороннего отказа от договора (такие, например, как удержание или исполнение обязательства за счет должника) можно квалифицировать как активно-оборонительные. В этих случаях самозащита практически эквивалентна применению силы*(632). Следует отметить независимость степени активности управомоченной в отказе стороны договора от избранного способа защиты. Например, применение в качестве способа защиты действий по пресечению нарушения права в виде прекращения договорных отношений и, как следствие, расторжения договора намного более активно и радикальнее действий по приостановлению основного обязательства и применения способа защиты в виде восстановления нарушенного права при нарушении, например, встречного исполнения в синаллагматических договорах (ст. 328 ГК РФ).
5. По своей правовой направленности самозащита путем одностороннего отказа от исполнения договора может быть трех видов:
- направленная на расторжение договорных отношений - в этом случае используются два способа защиты: в виде пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, и в виде прекращения правоотношения;
- направленная на изменение договорных отношений - в этом случае также используются два способа защиты: в виде пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, и в виде изменения правоотношения;
- направленная на обеспечение исполнения обязательств по основному договору - в этом случае используются способы защиты в виде восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и в виде принуждения к исполнению обязанности в натуре, которые достигаются через изменение правоотношения.
6. Правовые последствия одностороннего отказа от исполнения договора как меры защиты могут быть четырех видов:
- расторжение договора;
- изменение договора;
- обеспечение реального исполнения основных обязательств по договору;
- возникновение правоохранительного отношения по применению мер ответственности в связи с применением мер защиты путем реализации одностороннего отказа от исполнения договора.
Через охранительное правоотношение, в котором реализуется самозащита прав и интересов управомоченной на отказ стороны договора, происходит взаимодействие охранительных норм права с отношениями по самозащите. Это правоотношение представляет собой необходимый элемент механизма гражданско-правового регулирования.
Динамика договорного правоотношения при реализации одностороннего отказа от исполнения договора выражается не только во внешних проявлениях в виде возникающих правовых последствий применения отказа, но также и во внутреннем развитии, которое не сопровождается видимыми, внешне зримыми проявлениями, а затрагивает лишь его состояние, его юридические свойства*(633).
А.В. Власова подразделяет субъективные охранительные права на охранительные права на совершение односторонних действий и исковые права, или притязания. Это деление, в общем-то, и лежит в основе разделения форм защиты на неюрисдикционные и юрисдикционные. Автор отмечает, что и те, и другие права являются разновидностью права на защиту, но они неидентичны и их содержание различно*(634).
Содержание права на самозащиту при одностороннем отказе от исполнения договора можно представить в следующем виде. Поскольку отказ всегда реализуется действиями управомоченного лица (лишь в некоторых случаях его осуществление может опосредоваться действиями третьих лиц), его содержание составляет прежде всего возможность совершения односторонних действий самим управомоченным лицом, что является отличительной особенностью самозащиты. В данном случае интерес управомоченного лица удовлетворяется при помощи его собственных действий активного, положительного характера. Отсюда своеобразие механизма осуществления рассматриваемого правомочия: его реализация не нуждается в содействии каких-либо других лиц. Как отмечает С.С. Алексеев, необходимый эффект (удовлетворение интереса) достигается либо путем фактической деятельности, либо автоматическим наступлением обязательных юридических последствий*(635).
Односторонний отказ от исполнения договора как мера защиты осуществляется путем пресечения нарушения субъективных прав и охраняемых законом интересов управомоченной стороны отказа от исполнения договора, восстановления нарушенного права и, в некоторых случаях, обеспечения исполнения основного договорного обязательств посредством принуждения к исполнению обязанности в натуре. Все перечисленные способы защиты права при одностороннем отказе от исполнения договора реализуются посредством изменения или прекращения основного правоотношения.
Односторонний отказ от исполнения договора осуществляется управомоченной стороной отказа самостоятельно, без обращения в компетентные государственные органы на основе норм права, что по форме защиты позволяет отнести его к разновидности самозащиты в договорных отношениях в виде действий юридического характера.
В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что следует разводить понятия "односторонний отказ от исполнения договора" и "правовые последствия одностороннего отказа". Первое, условно говоря, - акт, совершаемый стороной по договору, ее волеизъявление. Второе - изменения в правоотношении (возможно, прекращение правоотношения и возникновение нового). В этой связи сам акт волеизъявления стороны (информирование контрагента об отказе) не может, само собой, рассматриваться как восстановление нарушенных субъективных гражданских прав. Но последствия применения одностороннего отказа от исполнения договора могут быть расценены в таком качестве.
Односторонний отказ от исполнения договора может повлечь за собой прекращение возникших из договора одного или нескольких неисполненных регулятивных обязательств в полном объеме и возникновение нового охранительного правоотношения. Разные формы дополнительных обременении (возмещение убытков, оплата фактически понесенных расходов, уплата части цены договора), существующие за пределами прекращенного договорного обязательства, являются объектами нового правоотношения - правоохранительного, возникающего между бывшими сторонами договора. Очевидно, что цель существования данного правоотношения состоит как раз в восстановлении нарушенных субъективных гражданских прав.
4.3.3. Односторонний отказ от исполнения договора как мера
оперативного воздействия
Изучению понятия мер оперативного воздействия было уделено большое внимание в работах В.П. Грибанова*(636), Б.И. Путинского*(637), Ю.Г. Басина и А.Г. Диденко*(638), М.С. Карпова*(639) и других ученых. Меры оперативного воздействия в литературе иногда называют мерами оперативного характера, организационными мерами, организационными санкциями, оперативными санкциями и т.д.*(640) По определению, данному М.С. Карповым, под мерами оперативного воздействия следует понимать предусмотренные в законе или соглашении сторон меры юридического воздействия на неисправного должника в договорном обязательстве, применение которых заключается в совершении управомоченным лицом односторонних действий по изменению или прекращению договорного обязательства в связи с нарушением обязанностей со стороны контрагента*(641). Б.И. Путинский определяет эти меры как "основанные на законодательстве или соглашении сторон действия субъекта по одностороннему изменению условий обязательства или отказу от его исполнения в связи с допущенными контрагентом нарушениями обязанностей"*(642).
В.П. Грибанов указывает на целый ряд признаков, позволяющих выделить данные меры в особую категорию правоохранительных мер*(643). Проведенный анализ показывает, что особенности применения мер оперативного воздействия полностью соответствуют специфике одностороннего отказа от исполнения договора.
Так же как меры оперативного воздействия, односторонний отказ от исполнения договора носит выраженный правоохранительный характер. Однако уже при анализе этого признака выявляется существенное отличие одностороннего отказа от мер оперативного воздействия, которое заключается в том, что если меры оперативного воздействия применяются только в связи с фактом нарушения договора, то односторонний отказ от исполнения договора может применяться и в случаях, когда такого явно выраженного нарушения договорных обязательств нет. Например, закон наделяет правом на односторонний отказ от исполнения договора клиента в договоре банковского счета (п. 1 ст. 859 ГК РФ), при этом юридический факт нарушения договорного обязательства отсутствует, а право на отказ от договора является одним из субъективных правомочий клиента. Однако при ближайшем рассмотрении эта норма представляется направленной на защиту интересов клиента как экономически слабой стороны в договоре банковского счета. Другими словами, даже при отсутствии нарушения договора эта норма носит правоохранительный характер.
На эту особенность обратил внимание и В.П. Грибанов, который указывал, что "предусмотренные законом случаи одностороннего отказа от договора не всегда являются мерами оперативного воздействия. Отказ от договора может быть отнесен к мерам оперативного воздействия только в тех случаях, когда он применяется управомоченным лицом в ответ на нарушение обязанностей другой стороной. В тех же случаях, когда закон допускает отказ от договора "в любое время", т.е. независимо от нарушения договора другой стороной, отказ от исполнения договора следует рассматривать лишь как способ одностороннего прекращения обязательства, но не как меру оперативного воздействия"*(644). В этой связи М.С. Карпов совершенно справедливо замечает, что "в предусмотренной в законе возможности отказа стороны от исполнения договора в любой момент отсутствует обеспечительная функция, свойственная оперативным мерам. Ведь в данном случае возможность досрочного и упрощенного прекращения договорного правоотношения никак не связана с последствием нарушения одной из сторон договорного обязательства, а следовательно, ни в коей мере не стимулирует должника к надлежащему исполнению своих обязанностей"*(645).
Некоторые меры оперативного воздействия носят превентивный характер, в тех случаях, когда нарушение еще не состоялось, но его вероятность достаточно велика. Односторонний отказ от исполнения договора также применяется в подобных случаях (например, в договоре подряда (п. 2 и 3 ст. 715 ГК РФ)).
Как и меры оперативного воздействия, односторонний отказ от исполнения договора представляет собой одностороннее действие управомоченной стороны договорного отношения. Отказ применяется к правонарушителю непосредственно самим управомоченным лицом без обращения к компетентным государственным органам (во внесудебном порядке)*(646). С.Н. Веретенникова считает, что меры оперативного воздействия, в частности удержание, нельзя отнести к числу односторонних сделок на том основании, что при удержании не происходит возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, как это полагается при совершении сделки по смыслу ст. 153 ГК РФ.
С этой точкой зрения нельзя согласиться, так как удержание, например, осуществляется путем изменения основного договорного правоотношения в виде временного (частичного) отказа управомоченной стороны договора от исполнения своих обязанностей по передаче предмета удержания. Конечно, целью отказывающегося в данном случае является не изменение или прекращение договора, а, наоборот, он заинтересован в его надлежащем исполнении, поэтому его действия направлены на обеспечение принуждения к исполнению обязанности в натуре. При неисполнении этой обязанности отказывающаяся сторона вправе полностью изменить или расторгнуть договор и применить к нарушителю меры ответственности путем реализации предмета удержания в порядке, предусмотренном для удовлетворения требований, обеспеченных залогом (ст. 360 ГК РФ). Таким образом, удержание следует квалифицировать как односторонний отказ (частичный) от исполнения договора, что доказывает принадлежность мер оперативного воздействия к односторонним сделкам.
Третьей характерной особенностью одностороннего отказа от исполнения договора является юридический (организационный) характер действий, что радикально отличает их от фактических действий по самозащите, например в случае крайней необходимости и необходимой обороны. B.C. Ем утверждает, что "в отличие от мер самозащиты гражданских прав меры оперативного воздействия, несмотря на то, что они применяются самим управомоченным лицом без обращения к государственным органам, носят юридический, а не фактический характер, т.е. всегда влекут соответствующее изменение прав и обязанностей прежде всего для правонарушителя (например, прекращение права на оплату товара при обнаружении его недоброкачественности или появление обязанности устранить за свой счет дефекты в поставленном оборудовании и т.д.)"*(647). Под действиями юридического характера при одностороннем отказе от исполнения договора понимаются такие действия, условия и порядок применения которых определены нормами права и условиями договора, в отличие от действий, всецело зависящих от конкретной обстановки (действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости). Как указывают Ю.Г. Басин и А.Г. Диденко, юридическая природа мер оперативного воздействия проявляется и в том, что возможность их применения должна быть признана законодательством или договором*(648).
Важно заметить, что в случае, когда односторонний отказ от исполнения договора применяется в ответ на нарушение договора контрагентом, его реализация должна носить характер фактических действий. Если сторона договора, реализующая право на отказ, продолжает исполнение обязательств в той части, от исполнения которой она отказалась, то фактически односторонний отказ может быть признан неосуществленным. Например, в одном из случаев ВАС РФ было отказано в передаче дела по иску о взыскании задолженности по договору подряда для пересмотра в порядке надзора судебных актов, так как суд пришел к выводу о том, что, несмотря на односторонний отказ ответчика от исполнения договора, он продолжал исполняться сторонами, и каких-либо возражений по объему и существу выполненных работ ответчиком не было представлено*(649). В другом случае ВАС РФ в передаче дела по заявлению о взыскании разницы между суммой уплаченного обществу аванса и стоимостью выполненных ответчиком работ по договору подряда для пересмотра в порядке надзора судебных актов было отказано, так как вывод нижестоящих судебных инстанций о дате прекращения договора с точки зрения ВАС РФ являлся преждевременным, поскольку после направления письма об одностороннем отказе от исполнения условий договора стороны фактически принимали меры по его исполнению*(650). Еще одной особенностью одностороннего отказа от исполнения договора как меры оперативного воздействия является особый характер правовых гарантий, который исходит из того, что отказ применяется управомоченной стороной договора именно как стороной уже существующего гражданского правоотношения, а не наделенным специальными полномочиями компетентным органом государственной власти. При этом круг участвующих в правоотношении лиц точно определен, правоотношение относительное, что коренным образом отличает самозащиту при одностороннем отказе от самозащиты во внедоговорных отношениях. Это полностью совпадает с указанием В.П. Грибанова на то, что меры оперативного воздействия непосредственно связаны с обязательственными отношениями. Он отмечал, что они представляют собой один из видов правовых гарантий, направленных на обеспечение надлежащего исполнения обязательств путем предоставления управомоченной стороне права непосредственного оперативного воздействия на своего неисправного контрагента*(651). В связи с тем, что при одностороннем отказе от исполнения договора, так же как и при мерах оперативного воздействия, у пассивной стороны отказа от договора в целях обеспечения правомерного использования управомоченной стороной своего права на изменение или расторжение договора имеется возможность оспорить правильность их применения в суде или в арбитраже*(652), некоторые авторы отмечают, что в своем генезисе отдельные меры оперативного характера, по-видимому, представляют собой определенный этап развития средств правовой защиты, на котором применение последних поручается непосредственно стороне в обязательстве*(653). В этом заключается основное отличие мер оперативного характера от мер, осуществляемых в порядке необходимой обороны и крайней необходимости.
С.Н. Веретенникова делает акцент на обеспечительной функции мер оперативного воздействия. Она указывает, что эффективность мер оперативного воздействия состоит не только в оперативности, быстроте воздействия на правонарушителя, но и в том, что их применение управомоченным лицом влечет за собой невыгодные последствия для обязанного лица. Однако при устранении допущенных нарушений такие невыгодные последствия обычно отпадают либо значительно уменьшаются. Будучи мерами правоохранительного порядка, анализируемые меры имеют своим назначением прежде всего побуждение, стимулирование другой стороны к надлежащему исполнению своих обязанностей. В то же время здесь, как и при применении мер самозащиты во внедоговорных отношениях, на первый план выходит пресечение противоправных действий*(654). Здесь следует заметить, что некоторые виды одностороннего отказа от исполнения договора также имеют обеспечительную направленность (как в случаях приостановления встречного исполнения (ст. 328 ГК РФ)), однако очень часто правовой целью отказа в договорном отношении может являться изменение или расторжение договора, иногда даже направленное на возникновение нового обязательства по возмещению убытков (применению мер ответственности). В этом смысле воздействие на контрагента договора носит не обеспечительный характер, а направлено на создание для него иногда необратимых, прежде всего имущественных, неблагоприятных последствий, которые зачастую могут приобретать даже штрафной характер. Однако эти последствия являются результатом правоохранительного правоотношения по применению мер ответственности, тогда как сам односторонний отказ от исполнения договора, так же как и меры оперативного воздействия, имеет в своей основе правоохранительную направленность неимущественного содержания.
Ю.Г. Басин и А.Г. Диденко отмечают, что оперативные меры в основном носят односторонний характер, имея непосредственной целью преобразование структуры правоотношения (изменение последовательности исполнения, его прекращение и т.п.). Они делают вывод, что оперативные меры носят организационный характер*(655), а "имущественные последствия наступают здесь лишь как попутный результат"*(656). Это полностью согласуется с указанием В.П. Грибанова на то, что возникновение невыгодных последствий для обязанного лица наступает, как правило, "лишь в конечном счете"*(657).
Таким образом, односторонний отказ от исполнения договора относится к мерам оперативного воздействия. Однако от мер оперативного воздействия его отличает не обязательное наличие факта нарушения обязательства. Кроме этого основной направленностью одностороннего отказа от исполнения договора является не воздействие на контрагента договора с целью стимулирования к надлежащему исполнению обязанностей в договорном правоотношении, а создание для него неблагоприятных последствий, которые в некоторых случаях могут привести к применению мер ответственности.
В конструкциях одностороннего отказа от исполнения договора, в которых основанием для применения этого способа изменения или расторжения договора служат не факты нарушения обязательств по договору, а защита охраняемого законом интереса, вообще отсутствует обеспечительная функция отказа, а обязательства по возмещению убытков (как, например, в договоре возмездного указания услуг (п. 2 ст. 782 ГК РФ)) осуществляются в отдельном охранительном правоотношении.
Исходя из установленного выше положения о том, что односторонний отказ от исполнения договора представляет собой меру защиты, а не меру ответственности, следует, что и все меры оперативного воздействия, являющиеся различными видами одностороннего отказа, также есть меры защиты, а не меры ответственности. Что же касается последствий отказа, то они, действительно, в случае, когда основанием для применения одностороннего отказа от исполнения договора служит нарушение контрагентом обязательства, представляют собой меры гражданско-правовой ответственности.
Иными словами, отправка контрагенту (например, поставщику) уведомления об одностороннем отказе от исполнения договора как взятое в отдельности правомерное действие есть мера оперативного воздействия. Убытки, которые будут взыскиваться в связи, например, с неоднократным нарушением сроков поставки, представляют собой меру гражданско-правовой ответственности. Требования о возмещении убытков реализуются в дальнейшем самостоятельно в рамках охранительного правоотношения.
С учетом особенностей правового режима одностороннего отказа от исполнения договора возникает закономерный вопрос: может ли односторонний отказ как мера оперативного воздействия рассматриваться в качестве правовой льготы? Представляется, что односторонний отказ от исполнения договора как мера оперативного воздействия, применяемая при наличии нарушений договора контрагентом, совершенно обоснованно может рассматриваться в качестве правовой льготы, поскольку такая возможность предоставляет одной из сторон договора преимущество перед другой стороной договора своей односторонней волей без согласования с контрагентом решить судьбу обязательства. Мера оперативного воздействия, примененная без участия суда, просто в силу своей неюрисдикционности, уже может рассматриваться как правовая льгота, позволяющая одной из сторон договора прекратить или изменить его исполнение.
В юридической литературе существует несколько классификаций мер оперативного воздействия. Начало было положено создателем этой научной категории В.П. Грибановым*(658) (см. Приложение, схему 8), далее она была развита B.C. Емом*(659) (см. Приложение, схему 9). Наиболее удачной представляется классификация, предложенная В.В. Витрянским*(660) (см. Приложение, схему 10), которая и будет взята за основу для сравнительного анализа одностороннего отказа от исполнения договора и мер оперативного воздействия.
Право кредитора на односторонний отказ от исполнения обязательства
(отказ от договора)
Вне всякого сомнения, эта группа полностью соответствует исследуемому правовому средству. Здесь группируются те конструкции одностороннего отказа от исполнения договора, которые полностью, по всем критериям, соответствуют мерам оперативного воздействия. В этой группе отказов самым существенным признаком является факт нарушения договорного обязательства. Сюда относятся такие основания применения одностороннего отказа от исполнения договора, как нарушение существен
