Культ, культура и философия у П.А. Флоренского («Философия культа»)

У Флоренского есть одна примечательная идея: вся культура — из храма, нет ничего, что должно оставаться в жизни безрелигиозным, без связи с культом. Идеальная культура как бы концентрическими кругами располагается вокруг культа. Культ, священнодействие, ритуал сверхпсихологичны, сверхличны, объективны, и даже, как любил повторять Флоренский, «онтологичны», придавая этому специальному философскому термину основополагающее духовное значение. Такова общая предпосылка, из которой вытекают все конкретные следствия.

Феургия — это организация всех видов творческой деятельности в культуре, их преображение, и не только видов деятельности, не только поведения (бытового, общественного), но и всей человеческой жизни. Для интерпретации сверхличного значения культа и «феургических» видов деятельности Флоренский привлек платоновскую схему двух миров — высшего и низшего, небесного и земного. Культ — нечто вроде светоносного огненного столпа, соединяющего небо и землю. Энергии с неба изливаются посредством культа в наш мир и растекаются по всем областям творчества, питают их и очищают.

Отношения культа и философии — еще одна из тем «Философии культа». О. Павел рисует такую картину. Сначала была феургия, затем она ослабела и появилась мифология, а когда мифология ослабела, то появилась философия, которая прошла свой круг блудного сына: сначала ушла вдаль от религии (языческой), потом вернулась к ней. Тысячелетие античной философии окончилось неоплатонизмом, который реставрировал язычество в рамках философии и попытался оживить язычество с ее помощью.

Иван Александрович Ильин (1883-1954) о религиозном опыте

Яркий и замечательный философ, немецко-русский по своим национальным корням. Жизненный путь его таков: поначалу вошел в круги социал-демократии, побывал у анархистов и других революционеров, а затем стал внепартийным публицистом и, в конце концов, монархистом.

 «Аксиомы религиозного опыта» каждый человек не просто пассивно получает откуда-то религиозный опыт как нечто готовое, изначально данное; религиозный опыт лежит в основе всякого религиозного верования и делания, и человек должен с ним тщательно, ответственно и вдумчиво работать. Он должен относиться к нему бережно, заботиться о его чистоте и, как он выразился, о его «богосоответствии», иначе будут искажения. Эти искажения связаны с самоутверждением, эротическими страстями, сомнительным мистицизмом, с противорелигиозной магией, суевериями, психопатическими явлениями, нравственной необязательностью и фанатизмом. Искажения же должны устраняться.

В добротном, а не «заблудшем», религиозном опыте должны быть четко выражены определенные аксиомы: аксиомами Ильин назвал то, что обеспечивает его подлинность. Например: «Цельность веры есть аксиома подлинного религиозного опыта». Другие аксиомы связаны с духовностью, молитвой, любовью, созерцанием, созиданием жизни, с «очевидностью» как ясным видением всего. Ильин настаивал: чем более здоровым и подлинным является духовный опыт, тем ближе он к Православию. Догмат, который есть средоточие христианской веры, для Ильина важен как финальный критерий качества религиозного опыта.

В подлинном религиозном опыте всегда присутствует Дух Божий, что в настоящем религиозном опыте Логос сеет Свои семена. И человек должен видеть и понимать, куда, откуда и как он идет, защищать опыт от соблазнов, вынашивать его, творить его культуру, заботиться о нем, чтобы передать его людям, которые еще духовно не пробуждены:

«Перед своим религиозным опытом современный человек не имеет права стоять в беспомощности и в недоумении: он должен активно и ответственно строить его и владеть им, как верным путем, ведущим к Богу; он должен знать, куда он идет, как он ориентируется в тумане разноверия и соблазнов, каков его путь и почему он считает свой путь верным; он должен уметь отзываться на вопросы затрудненных и беспомощных и спешить им на помощь.