Редактору «Theosophist» 2 страница

Себуа вынужден обратиться к Сенсе со следующими словами: «Ты пришел, чтобы работать, чтобы помочь мне в моем тяжелом, изнурительном труде, но теперь все изменилось. Тебе больше нравится играть, чем трудиться, и я должен обращаться к тебе как к маленькому принцу. Неужели им все-таки удалось испортить тебя, дитя?» Эти слова очень важны, и смысл их становится понятным в свете вышеизложенных замечаний. Следует также отметить, что во время последнего выхода Сенсы в сад его отвели не к лотосовому, но к другому пруду, вода в кото­рый вливается из первого.

Из-за происшедшей с ним перемены Сенса не может более различать и непосредственно воспри­нимать Свет Логоса, теперь он может замечать его
только с помощью своего пятого принципа. Ныне он плавает в астральных водах, а не в чудесной воде лотосового пруда. И все же ему удается увидеть Ца­рицу Лотоса, которая печально говорит ему: «Скоро ты оставишь меня; и как же я смогу помогать тебе, если ты совсем про меня позабудешь?»                     

После этого Сенса окончательно становится человеком этого мира, живущим ради удовольствий физической жизни. Полностью развившийся разум становится его постоянным спутником, и жрецы храма вовсю пользуются этой переменой. Прежде чем продолжить, следует напомнить о том, что из ребенка можно выудить любую необходимую инфор­мацию, вызвав определенные элементалы с помо­щью магических ритуалов и церемоний. Как только душа окончательно попадает под влияние авидьи, она может либо полностью подчиниться последней, погрязнув в тамагуне Пракрити, либо рассеять соб­ственное невежество светом духовной мудрости и избавиться от этого пагубного влияния. Критичес­кий момент в жизни Сенсы наступает тогда, когда само его существование сливается на некоторое вре­мя с темною богиней человеческих страстей в день лодочного праздника. Подобное слияние, каким бы кратким оно ни было, есть первый шаг к оконча­тельному угасанию. В этот критический момент че­ловек должен либо спастись, либо погибнуть. Тогда Царица Белого Лотоса, его      ангел-хранитель, пред­принимает последнюю попытку спасти Сенсу, и эта попытка оказывается удачной. Проникнув в святая святых, она срывает покрывало с лица темной бо­гини; и Сенса, осознав свое заблуждение, молит освободить его от ненавистного ига проклятых жре­цов. Его молитва была услышана, и, чувствуя поддерж­ку светлой богини, он восстает против жрецов и ра­зоблачает перед людьми беззакония храмовых властей. В связи с этим необходимо сказать несколько слов об истинной природе смерти души и о конечной судь­бе черного мага, дабы читатель мог лучше понять суть изложенных в книге учений. Душа, как мы уже гово­рили выше, является одной из капель в океане кос­мической жизни. А поток этой космической жизни есть не что иное, как свет и аура Логоса. Помимо Логоса в мире есть бесчисленное множество других существований, как духовных, так и астральных, при­частных к этой жизни и живущих в ней. Эти существа наиболее тесно связаны с определенными чело­веческими эмоциями и характеристиками человечес­кого разума. Конечно, каждое из них имеет и свое собственное, индивидуальное существование, дляще­еся до конца манвантары. У души есть три способа избавиться от своей обособленной индивидуальности. Будучи отделенной от Логоса, являющегося, по сути дела, ее источником, она не может создать свою соб­ственную, постоянную индивидуальность, а потому с течением времени может быть возвращена в единый поток Вселенской Жизни. Это и есть подлинная смерть души. Душа также может вступить en rapport с каким-нибудь духовным или элементальным суще­ствованием, вызвав его (преследуя цели черной ма­гии и тантрического поклонения) и сконцентрировав на нем свое внимание. В этом случае душа перено­сит свою индивидуальность на упомянутое существо­вание и, если так можно сказать, всасывается в него. Таким образом черный маг начинает жить в этом существе, и его существование продолжается в такой форме до конца манвантары.

Судьба Банасены иллюстрирует эту возможность. Говорят, что после смерти он продолжает жить как Махакала — один из наиболее могущественных ду­хов Прамадаганы. В каком-то смысле это равносиль­но обретению бессмертия во зле. Но в отличие от бессмертия Логоса это бессмертие не выходит за пределы манвантары. Прочтите 8-ю главу «Бхагавад-гиты», и значение моих слов станет более понятным. Появление в лодке Изиды, описанное в рассматри­ваемой книге, может дать некоторое представление о природе упомянутого поглощения и последующе­го увековечения индивидуальности колдуна.

Когда центром поглощения является Логос, а не другие силы или элементалы, человек достигает мук-ти, или нирваны, и соединяется с вечным Логосом, освобождаясь от необходимости перерождений.

В заключительной части книги описывается фи­нальная битва души с ее заклятыми врагами, ее по­священие и окончательное освобождение от тира­нии Пракрити.

Ободрение и наставление, полученные Сенсой в святая святых от Царицы Белого Лотоса, знамену­ют миг великого перелома во всей его жизни. Он снова увидел свет Божественной Мудрости и дове­рился его влиянию. Свет Логоса, представленный в повести в виде светлой богини священного для егип­тян цветка, является тем стержнем единства и брат­ства, который создает и поддерживает цепь духов­ного общения и родства, объединяющую многие поколения великих иерофантов Египта и охватыва­ющую всех великих адептов этого мира, так как источник духовной жизни у них у всех один и тот же. Это — Святой Дух, поддерживающий апостолическую преемственность, или гурупарампару, как ее назы­вают индусы. Именно этим духовным светом гуру делится со своим учеником, когда приходит время истинного посвящения. Так называемая «передача жизни» есть не что иное, как передача света. К тому же Святой Дух, являясь, по сути дела, покровом, или телом, Логоса, а значит — его плотью и кровью, объясняет в этом случае сущность святого причас­тия. Каждое братство адептов внутренне связано такими духовными узами, которые не в силах разорвать ни пространство, ни время. Даже если внеш­не, на физическом уровне, эта преемственная связь рвется, неофит, придерживающийся священного за­кона и стремящийся к высшей жизни, ни за что не останется без руководства и наставления, когда при­дет его время, даже если последний гуру умер за не­сколько тысяч лет до его рождения. Каждый будда встречает в момент своего последнего посвящения всех великих адептов, достигших состояния будды в прежние века, и точно так же адепты каждого типа ощущают духовное единство с себе подобными — единство, превращающее их в сплоченное и органи­зованное братство. Единственный возможный и дей­ственный способ присоединиться к одному из таких братств или приобщиться к святому причастию со­стоит в том, чтобы довериться влиянию духовного света, исходящего из собственного Логоса. В связи с этим я также могу отметить, не вдаваясь в по­дробности, что существование подобного духовно­го единства возможно только между людьми, души которых черпают жизнь и энергию из одного и того же божественного луча. Ввиду того что из «Цент­рального Духовного Солнца» исходят семь лучей, все адепты и Дхиан Коганы тоже делятся на семь раз­личных классов, каждый из которых контролирует­ся, направляется и освещается одною из семи форм, или проявлений, божественной мудрости.

Тут будет уместным напомнить читателю еще об одном универсальном законе, регулирующем цирку­ляцию духовной жизни и энергии между адептами, принадлежащими к одному и тому же братству. Каждого адепта можно рассматривать как центр, в котором зарождается и накапливается духовная сила и через который она распространяется и распреде­ляется. Эту таинственную энергию можно сравнить с духовным электричеством, передача которого от одного центра к другому может объяснить механизм некоторых феноменов, связанных с электрической индукцией. Соответственно существует тенденция к выравниванию количества энергии, накопленной в различных центрах. Количество нейтральной суб­станции, сконцентрированной в каждом конкретном центре, зависит от кармы человека и от степени свято­сти и чистоты его жизни. Будучи приведенной в дей­ствие влиянием гуру или посвятителя, она приобретает динамичность и тенденцию к перемещению в более слабые центры. Иногда говорят, что во время последнего посвящения либо иерофант, либо «новорожде-ный» — наиболее достойный из этих двух — должен умереть (см. с. 38 «Theosophist» за ноябрь 1882 г.). Каково бы ни было истинное значение этой мистичес­кой смерти, она явно является следствием действия упомянутого закона. Из сказанного можно также за­ключить, что вновь посвященный, если ему недоста­ет духовной энергии, получает дополнительные силы за счет приобщения к святому причастию; но, для того чтобы получить этот дар, он должен оставаться на земле и использовать свои силы во благо челове­чества вплоть до времени окончательного освобож­дения. Подобный распорядок гармонирует с законом кармы. Первоначальная слабость неофита объясняет­ся его кармическими недостатками. И эти недостат­ки требуют продлить его физическое существование. Оставшееся время жизни он должен провести в тру­дах во имя человеческого прогресса, дабы отплатить таким образом за оказанную ему помощь. И кроме того, накопленная за это время благотворная карма укрепляет его душу, так что, когда он присоединяет­ся наконец к священному Братству, он приносит с собою духовные богатства, приобретенные в процес­се служения общему делу и сравнимые с духовным капиталом других братьев.

Если принять к сведению эти замечания, то ис­тинный смысл событий, описанных в пяти послед­них главах, станет понятным и очевидным. Когда Сенса милостью своего ангела-хранителя обретает способность духовного восприятия и начинает пользо­ваться ею, осмысленно и произвольно, ему уже нет необходимости полагаться на мерцающий огонек интуиции. «Теперь ты остаешься один», — говорит садовник и дарит ему его любимый цветок, подлин­ное значение которого Сенса теперь уже начинает понимать. Получив таким образом в дар источник духовного ясновидения, Сенса начинает видеть иерофантов прошлых веков, в братство которых он всту­пил. Когда ученик готов, гуру не заставит себя ждать. Посвящение, предшествующее финальной схватке за освобождение от оков материи, описано достаточно подробно. Верховный Коган раскрывает вновь по­священному тайны оккультной науки, а другой адепт Братства учит его основам природы его собственной индивидуальности. Затем к нему на помощь приходит его непосредственный предшественник, посвящаю­щий его в тайну его собственного Логоса. Теперь «покров Изиды» снят; и оказалось, что за ним скры­вался Белый Лотос — его истинный Спаситель. Свет Логоса проникает в его душу, побуждая принять «крещение Божественным Огнем». Он принимает последние наставления своей Царицы и понимает, какая ответственность ложится отныне на его плечи. Его предшественнику, у которого такая «белая и незапятнанная» душа, велено поделиться с Сенсой частью своей духовной силы и энергии. Он узнает три великие истины, которые, как бы они ни были искажены и обезображены невежеством, суеверия­ми и предрассудками, лежат в основе всякой рели­гии, чтобы проповедовать их всему миру. Мне нет нужды объяснять эти истины здесь, поскольку они достаточно ясно изложены в книге. Эти новые силы и новые наставления были переданы Сенсе для того, чтобы он смог подготовиться к последнему сраже­нию. На этой подготовительной стадии страсти че­ловека молчат, погруженные в сон, так что на ка­кое-то время Сенса освобождается от их неусыпной опеки. Но они еще не до конца усмирены, и Сенсе еще предстоит выиграть последнее, решающее сра­жение с ними. Сенса начинает свою высшую духов­ную жизнь как проповедник и духовный наставник человечества, направляемый светом мудрости, во­шедшим в его душу. Однако он не может продол­жать следовать этим путем, пока не победит своих врагов. И вскоре наступает миг последней битвы последнего посвящения. Природу этого посвящения даже те, кто слышал о нем, представляют себе, как правило, крайне смутно. Иногда ее туманно описы­вают как жуткое испытание, через которое претендент должен пройти, чтобы стать настоящим адеп­том. А еще ее характеризуют как «крещение кро­вью». Однако все эти общие высказывания не дают ни малейшего представления о том, какие именно опасности должен преодолеть неофит и каких ре­зультатов он должен достичь.

Прежде чем углубляться в тайну этого посвяще­ния, необходимо понять, какая психическая пере­мена, или трансформация, должна стать его резуль­татом. В соответствии с общераспространенной ве-дантийской классификацией, существуют четыре состояния сознательного существования, а именно: вишва, теджаса, праджна и турия. Эти термины можно перевести на современный язык как объек­тивное, ясновидящее, экстатическое и сверхэкста­тическое состояния сознания. Вместилищами (или упадхи), соответствующими этим состояниям, яв­ляются физическое тело, астральное тело, карана-шарира (или монада) и Логос. Душа — это Мона­да, и в этом плане ее можно назвать нейтральной точкой сознания. Это зародыш Праджны. Будучи полностью изолированной, она не имеет никакого сознания, и потому индусские авторы сравнивают это психическое состояние с сушупти — состояни­ем сна без сновидений. Однако обычно душа на­ходится под влиянием физического и астрального тел с одной стороны, и 6-го и 7-го принципов — с другой. Когда преобладает влияние первых, Джива становится Буддхой и подчиняется всем страстям воплощенного существования. Сила этих страстей ослабевает по мере приближения к вышеупомянутой нейтральной точке, хотя, пока нейтральный барьер не преодолен, притяжение низменных страстей продолжает сказываться. Но когда рубеж перейден, душа попадает, так сказать, в зону притяжения про­тивоположного полюса — Логоса — и человек осво­бождается от власти материи, или, иными словами, становится адептом. Именно в нейтральной точке разворачивается борьба за верховенство между эти­ми двумя силами притяжения. Но человек, в чьих интересах ведется эта борьба, на всем ее протяже­нии остается в неподвижном, бессознательном со­стоянии, практически не имея возможности помочь своим друзьям или нанести урон недругам, хотя исход сражения является для него вопросом жизни и смерти. В таком состоянии пребывал и Сенса в час своего последнего испытания; и описание это­го состояния в книге становится более понятным в свете вышеизложенных пояснений. Несложно заме­тить, что исход сражения зависит главным образом от латентной энергии души, ее предшествующей подготовки и прошлой кармы. Наш герой с успе­хом выдержал и это испытание, его враги были полностью разбиты. Но в битве Сенса умирает.

Довольно странно то, что, несмотря на пораже­ние врага, личность Сенсы все равно погибает на поле брани. Это его последнее жертвоприношение; и его мать Пракрити, мать его личности, оплакива­ет его кончину, но в то же время радуется грядуще­му воскресению его души. И воскресение не замед­лило наступить: душа Сенсы восстает, по сути дела, из могилы, благодаря оживляющему влиянию духов­ного разума, чтобы распространять свое благотвор­ное влияние на человечество и трудиться ради ду­ховного совершенствования своих земных собрать­ев. На этом заканчивается так называемая трагедия души; и последующее изложение призвано всего лишь придать повести псевдоисторический характер и достойное завершение.

 

 

Часть IV

 

 

КЛАССИФИКАЦИЯ ПРИНЦИПОВ

 

 

ЭЗТЕРИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ АРИЙЦЕВ И АРХАТОВ О ПРИНЦИПЕ СЕМЕРИЧНОСТИ В ЧЕЛОВЕКЕ[42]

 

 

...Возможно, арийское (пока что будем называть его так) и халдейско-тибетское эзотерические уче­ния идентичны в своей основе, а тайная доктрина иудейских каббалистов — всего лишь ответвление от них. Пожалуй, для того, кто изучает оккульт­ную философию, нет ничего более увлекательно­го, чем сопоставление двух вышеупомянутых фун­даментальных учений. Е.П.Б. отмечает в своем пись­ме два варианта халдейско-тибетской доктрины: 1) учение так называемых ламаистов; 2) учение так называемых архатов (в буддизме — арахаты, или рахаты), взятое на вооружение Гималайским, или Тибетским, Братством. В чем разница между эти­ми двумя системами? Некоторые наши древние брахманские авторы оставили сообщения об ос­новных учениях буддизма и религии и философии архатов — так они называли две ветви тибетской эзотерической доктрины. Но поскольку эти сооб­щения встречаются главным образом в трактатах полемического характера, то я не стал бы безоговорочно им доверять.

Теперь очень трудно сказать, какой была истин­ная древнеарийская доктрина. Если бы исследователь попытался ответить на этот вопрос посредством ана­лиза и сравнения всех систем эзотеризма, бытующих в Индии, то скоро затерялся бы в лабиринте неяс­ностей и неопределенностей. Никакое сравнение между нашим подлинно брахманским и тибетским эзотерическими учениями не будет возможно, если не уяснить суть этой так называемой «арийской док­трины»... и полностью не охватить всю сферу древ­ней арийской философии. «Санкхья» Капилы, «Фи­лософия йоги» Патанджали, различные системы фи­лософии «Шакта», разные агамы и тантры суть лишь ответвления ее. Однако существует доктрина, ко­торая является их истинным основанием и которой вполне по силам разъяснить тайны этих различных систем философии и примирить между собою их уче­ния. Она, вероятно, существовала задолго до того, как были собраны Веды, и изучалась нашими древ­ними риши в сочетании с индусскими священными писаниями. Она приписывается одному таинствен­ному персонажу по имени Маха[43]...

Упанишады и те части Вед, которые, по большо­му счету, не связаны с публичными обрядами древ­них арийцев, едва ли будут понятны без некоторого знания этой доктрины. Даже истинное значение ве­личественных обрядов, о которых говорится в Ведах, не будет вполне понятно, если не пролить на них немного ее света... Веды были составлены, по-ви­димому, главным образом для использования жре­цами, участвующими в публичных церемониях, но важнейшие заключения нашей истинной тайной док­трины там все же упомянуты. Компетентные в этом вопросе лица сообщили мне, что Веды определенно имеют двоякое значение: одно — выраженное буквальным значением слов; и другое — определяемое размером и сварой, которые, по сути дела, как раз и являются подлинной жизнью Вед... Ученые пандиты и филологи, конечно же, отрицают, что свара имеет какое-то отношение к философии или древним эзо­терическим доктринам; но именно загадочная связь между сварой и светом составляет одну из наиболее глубоких ее тайн.

Теперь крайне трудно установить, получили ли тибетцы свою доктрину от древних риши Индии, или древние брамины научились своей оккультной науке у адептов Тибета; или, опять-таки, исповедо­вали адепты обеих стран первоначально одну и ту же доктрину, заимствованную из общего источника[44]. Если бы вы отправились в Шрамана-Белагулу и расспросили там нескольких пандитов-джайнов об ав­торстве Вед и происхождении брахманской эзоте­рической доктрины, они наверняка сказали бы вам, что Веды были составлены ракшасами[45], или дайтья-ми, и что брамины получили свое сокровенное зна­ние от них[46]. Означают ли эти утверждения, что Веды и брахманские эзотерические учения берут свое на­чало в погибшей Атлантиде — на материке, некогда занимавшем значительную часть нынешней аквато­рии Южного и Тихого океанов? Утверждение «Ра­зоблаченной Изиды», что санскрит был языком оби­тателей упомянутого материка, может навести на мысль, что Веды, возможно, появились именно там (где бы ни находилась при этом родина арийского эзотеризма)[47]. Но настоящая эзотерическая доктри­на, равно как и мистическая аллегорическая фи­лософия Вед, была заимствована из другого источ­ника, каким бы он ни был — быть может, у боже­ственных обитателей (богов) священного острова, который когда-то существовал посреди моря, по­крывавшего в древние времена песчаное простран­ство, называемое ныне пустыней Гоби. Как бы то ни было, знание оккультных сил природы, коим обла­дали обитатели погибшей Атлантиды, переняли древ­ние адепты Индии, присовокупившие его к эзотерической доктрине, преподанной им обитателями священного Острова[48]. Однако тибетские адепты не внесли это дополнение в свою эзотерическую док­трину, и именно в этом отношении следует ожидать различий между двумя учениями[49].

Брахманская оккультная доктрина, вероятно, со­держит в себе все, что говорилось о силах природы и их законах как на таинственном острове Севера, так и на столь же таинственном материке Юга. И если вы намерены сравнивать арийскую и тибет­скую доктрины в плане их учений об оккультных силах природы, то прежде вы должны изучить все классификации этих сил, их законы и проявления и подлинные аллегорические значения различных наименований, данных им в арийской доктрине.

Вот некоторые классификации оккультных сил, имеющиеся в брахманской системе:

I. Классификация оккультных сил относительно Парабрахмана и всего, что суще­ствует в Макрокосме.

II. "-" относительно человека и всего,что существует в микрокосме.

III. "-" для целей тарака-йоги или пранава-йоги.

IV. "-" для целей санкхья-йоги (где этисилы являются, по сути дела, не­отъемлемыми атрибутами Пракрити).

V. "-" для целей хатха-йоги.

VI. "-" для целей Каула-агамы.

VII. "-" для целей Шакта-агамы.

VIII. "-" для целей Шива-агамы.

IX. "-" для целей Шричакры. (Шричакра, упомянутая в «Разоблачен­ной Изиде», — это не истинная эзотерическая Шричакра древ­них адептов Арьяварты)[50].

X. "-" в «Атхарваведе» и т.д.

Во всех этих классификациях подразделения не­ограниченно множились, благодаря постижению все новых комбинаций Первичных Сил в различных про­порциях. Однако сейчас я должен оставить эту тему и приступить к рассмотрению статьи под названием «Фрагменты оккультной Истины» (так как она была включена в «Эзотерический буддизм»).

После тщательного ее изучения я обнаружил, что выводы буддийской доктрины не намного отлича­ются от заключений нашей арийской философии, хотя наш образ изложения аргументов может отли­чаться от буддийского по форме. Поэтому я буду анализировать данный вопрос со своей собственной точки зрения, следуя, однако, ради простоты срав­нения и удобства обсуждения, порядку классифи­кации семеричных сущностей, или принципов, со­ставляющих человека, принятому в вашей статье. На обсуждение выдвигаются следующие вопросы: 1) действительно ли развоплощенные духи людей (как их называют спиритуалисты) появляются в комнатах во время спиритических сеансов и других местах; 2) действительно ли наблюдаемые при этом феномены происходят, полностью или частично, благодаря их посредничеству.

Вряд ли возможно удовлетворительно ответить на эти два вопроса, если точно не определить значение, которое предполагается передать выражением раз-воплощенные духи людей. Слова спиритуализм (spi­ritualism) и дух {spirit) очень обманчивые. Если анг­лийские авторы вообще и спиритуалисты в частности не сформулируют со всею ясностью то подразумевае­мое значение, которое они придают слову дух, путани­це не будет конца, а истинная натура этих так назы­ваемых спиритуалистических феноменов и их modus occurrendi так никогда и не будут четко определены. Христианские авторы обычно говорят только о двух сущностях в человеке — о теле и душе, или духе (и похоже, что оба последних термина имеют для них одно и то же значение). Европейские философы говорят о теле и разуме и доказывают, что душа, или дух, не мо­жет быть ничем иным, как разумом. По их мнению, всякая вера в лингашариру[51] является абсолютно нефи­лософичной. Такие взгляды, конечно же, неправиль­ны и основаны на недоказанных предположениях относительно возможностей природы и на несовершенном понимании ее законов. Теперь я рассмот­рю (с точки зрения брахманской эзотерической доктрины) духовное строение человека, различные сущ­ности, или принципы, существующие в нем, и выяс­ню, может ли какая-либо из этих сущностей, входя­щих в его структуру, появиться на Земле после его смерти; и если это так, то что это такое, что прояв­ляется подобным образом.

Профессор Тиндаль* в своих превосходных стать­ях о том, что он называет «теорией зародыша», описывая результаты ряда хорошо продуманных экспериментов, приходит к нижеследующим выво­дам: даже в микроскопически малом объеме про­странства имеются мириады протоплазматических зародышей, плавающих в эфире. Если, например, им попадется вода (чистая вода) и если они окажутся в ней, то из них разовьется какая-либо форма жиз­ни, или эфира. Тогда каковы же факторы, необ­ходимые для того, чтобы жизнь появилась?

Очевидно:

I. Вода, которая представляет собой, так сказать, поле для роста жизни.

II. Протоплазматический зародыш, из которого предстоит эволюционировать, или развиться, жиз­ни, или живому организму.

III. Сила, энергия, мощность или тенденция, ко­торая приходит в действие при соприкосновении, или сочетании, протоплазматического зародыша с водой и которая развивает, или совершенствует, жизнь и ее природные свойства.

Подобно этому имеются три первичные при­чины, вызывающие существование человека. Я на­зову их, для удобства рассмотрения, следующими именами:

1) Парабрахман — Универсальный Дух.

2) Шакти (Венец астрального света, сочетающий в себе все силы природы).

3) Пракрита, которая в своей изначальной, или первичной, форме представлена Акашей. (Факти­чески каждую форму материи в конечном счете можно свести к Акаше.)[52]

Обычно утверждается, что Пракрити, или Акаша, — это Кшетра, или основа, соответствующая воде в нашем примере. Брахма — это зародыш, а Шакти — сила, или энергия, которая начинает про­являться при их соединении или контакте[53].

Но это не тот взгляд, которого по данному во­просу придерживаются упанишады. Согласно им, Брахма[54] — это Кшетра, или основание; Акаша, или Пракрити, — зародыш, или семя; а Шакти — сила, развиваемая в результате их соединения, или кон­такта. И это подлинно научный, философский спо­соб изложения данного предмета.

По мнению адептов древней Арьяварты, семь принципов развились из этих трех первичных сущ­ностей. Алгебра учит нас тому, что число возмож­ных комбинаций предметов (n), взятых в коли­честве одного, двух, трех и т.д., равняется 2ⁿ-1.

Если применить эту формулу к данному случаю, то число сущностей, развившихся из различных комбинаций этих трех первичных причин, должно равняться 2³-1 = 8-1 = 7.

Как правило, всегда, когда в древней оккульт­ной науке Индии упоминаются семь сущностей — в каком бы то ни было контексте, — вы должны иметь в виду, что эти семь сущностей возникли из трех первичных сущностей и что эти три, опять-таки, развились из одной единственной сущности, или Монады. Возьмем известный пример — семь разноцветных лучей в солнечном спектре выде­лились из трех первичных цветных лучей; и эти три первичных цвета сосуществуют в солнечных лучах с четырьмя вторичными. Подобным же об­разом три первичные сущности, которые вызва­ли существование человека, сосуществуют в нем вместе с четырьмя вторичными сущностями, воз­никшими вследствие различных комбинаций трех первичных.

Эти семь сущностей, которые в своей совокуп­ности составляют человека, суть следующие. Я пере­числю их в порядке, принятом во «Фрагментах ок­культной Истины», поскольку обе последователь­ности (брахманская и тибетская) совпадают:

 

	Соответствующие названия в эзотерическом буддизме
I. Пракрити	Стхулашарира (физическое тело)
II.Сущность развивающаяся из   Сукшмашарира или комбинация Пракрити и Шакти	Лингашарира (астральное тело)
III. Шакти	Камарупа (Perisprit)
IV.Сущность развивающаяся из комбинации Брахмы, Шакти и Пракрити	Дживатма (Живая Душа)
V.Сущность развивающаяся из комбинации Брахмы и Пракрити	Физический разум (или животная душа)
VI.Сущность развивающаяся из Брахмы и Шакти	Духовный Разум (или Душа)
VII. Брахма	Эманация Абсолюта и т.д. (или чистый дух)

 

Прежде чем приступить к исследованию приро­ды этих семи сущностей, необходимо сделать не­сколько общих пояснений.

I. Вторичные принципы, возникающие из комбинации первичных, по своему характеру абсолют­но отличны от тех сущностей, из комбинации кото­рых они возникли. Рассматриваемые комбинации не являются по своей природе, так сказать, лишь механическими соединениями. Они даже не ана­логичны химическим соединениям. Следователь­но, никакие обоснованные выводы относительно природы рассматриваемых комбинаций не могут быть сделаны на основании характера [разнообра­зия?] принципов, образующих эти комбинации.

II. Обычное предположение, что если удалена причина, то исчезает и ее следствие, применимо не всегда. Рассмотрим, например, следующий случай:
если вы придадите определенное количество дви­жущей силы мячу, результатом будет его движение с определенной скоростью в определенном направ­лении. После того как мгновенный удар или тол­чок, сообщивший мячу движущую силу, будет произведен, причина этого движения перестанет суще­ствовать; но, согласно первому закону механики', мяч будет продолжать двигаться вечно с неуменьшаю­щейся скоростью в том же направлении, если упо­мянутое движение не будет изменено нейтрализо­вано или уничтожено какими-то внешними причи­нами. Таким образом, если мяч остановится, то это произойдет не из-за отсутствия причины его дви­жения, но вследствие существования внешних при­чин, которые производят такого рода результат.

Опять-таки, приведем пример субъективного феномена.