Запольский Сергей Васильевич 3 страница

¹ Пацуркивский П.С. Указ. соч. — С. 29.

26

политической и экономической судьбой. Так, финансовые системы США и Канады при всей политической близости двух стран харак­терны многими различиями, проистекающими из особенностей правовой философии соответствующих народов, из принадлежно­сти к различным правовым системам, из субъективных взглядов за­конодателей и других неэкономических причин. Сравнительный анализ налоговых систем, бюджетного устройства, регулирования госкредита и госдолга, иных элементов финансовых систем госу­дарств с однотипным социально-экономическим строем достаточно убедительно показывает, что многие особенности, даже коренные различия нельзя объяснить только экономическими причинами; правовая сторона не менее сказывается на финансовых системах. Правовые ценности, очевидно, обладают достаточной «мощностью» для того, чтобы конструировать финансовую систему соответствую­щего государства.

Нельзя сказать, что это обстоятельство не привлекло к себе вни­мание специалистов финансового права. Общеизвестно, например, что бюджетное устройство не может отличаться от национально-го­сударственного и административного устройства, а валютное право всегда соответствует режиму государственного регулирования внешнеэкономических связей. Тем не менее влияние «одного пра­ва» на «другое право» явно недооценивается в финансово-правовой литературе, а если и признается, то только в смысле иерархии пра­вовых норм, согласно которой институты финансового права долж­ны соответствовать нормам административного и финансового пра­ва, т.е. по генетической восходящей. Между тем можно утверждать, что в той же мере, в какой иерархия охватывает соотношение адми­нистративного и финансового права, иерархические соотношения прослеживаются между финансовым правом, с одной стороны, и уголовным и гражданским правом — с другой. Объяснением этому, очевидно, служит производность финансово-правовых институтов от правового режима регулирования гражданского оборота и невоз­можности возникновения финансово-правовых институтов, не опирающихся на развитую и упорядоченную денежную систему го­сударства. Не уверен, можно ли использовать в данном случае тер­мин «учреждение», но соотношение гражданско-правового и уго­ловно-правового с финансово-правовым регулированием характер­но именно свойствам учреждения.

А теперь вернемся к началу этой главы. В свете сказанного пред­метом финансовой деятельности государства служат правовые ин­ституты трех основных видов. Во-первых, те, которые можно и сле­дует модернизировать, приспособив к нуждам финансовой систе­мы. Так, бюджетное устройство государства в своей основе имеет первобытные отношения суверена с его наместниками по передаче

27

Дискуссионные вопросы теории финансового права

Глава вторая. Финансовая деятельность государства

 

части казны в их ведение. Или поучительное преобразование взя­ток, даваемых судьям, получивших особое распространение при Петре I и его последователях в XVIII столетии, в легальный источ­ник финансирования судебной системы, введенный по приказу гра­фа Бирона, ныне известный как госпошлина за рассмотрение граж­данских дел в суде.

Во-вторых, нужно назвать финансово-правовые институты, воз­никающие полностью и целиком как воплощение имущественных интересов государства — прямые налоги, финансирование непроиз­водственных отраслей народного хозяйства, создание националь­ных и международных финансовых фондов с возложением на них функций по осуществлению социальных или политических про­грамм и функций.

В-третьих, использование уже сложившихся денежных отноше­ний в фискальных и иных финансовых целях. Примером может слу­жить косвенное налогообложение, правовое регулирование банков­ского кредитования и иные «технологии двойного применения». В этих случаях возможность достижения гражданско-правового ре­зультата ставится в зависимость от удовлетворения финансово-пра­вового интереса государства.

Производность финансового права от правовых ценностей бо­лее общего характера ни в коей мере не может означать его второ-степенность. Напротив, это свидетельствует как о единстве право­вого регулирования и бессмысленности и вредоносности возведе­ния тех или иных барьеров для деления единой правовой материи на части, так и о наличии общего технико-юридического инстру­ментария, свойственного всем отраслям права без исключения.

В праве социалистического типа, причем не только в СССР, но и в других странах социалистической ориентации, наблюдалась опасная тенденция «огораживания» финансового права, отрыва его принципов и понятий от соответствующих принципов и понятий общенациональной системы права. Об этом говорит хотя бы фор­мирование собственного понятийного аппарата, нарочито отличаю­щегося от общеправовых понятий. Почему, например, в финансо­вом праве не задолженность, а недоимка, к налогообложению при­влекаются не юридические лица, а организации, чем бюджетные ассигнования отличаются от бюджетных кредитов, а последние — от предоставленных бюджетных средств (сравните со ст. 294, 298 и 299 БК РФ)? Нередко в нормативные акты проникает полупрезри­тельное — «подоходный налог с населения». Но терминология — это еще даже не полбеды. Куда более опасно создание финансо­во-правовых конструкций, понижающих степень юридической за­щиты прав участников финансовых отношений по сравнению с

28

аналогичными гражданско-правовыми отношениями¹. Философ­ской базой для подобных шагов служит мнение «второсортности», условности права финансового.

Бюрократизация — еще одна беда финансового права. Нужно только согласиться с А.И. Худяковым в его критике правового ста­туса и особого положения страхового актуария согласно Закону Российской Федерации «Об организации страхового дела»².

Как требование актуарной оценки, так и ряд других финансо­во-правовых норм привносят в эти отношения эффект загроможде­ния излишними условиями и условностями. Тот, кто хоть раз попы­тался получить, например, налоговые инвестиционные льготы по подоходному налогу, поймет, о чем идет речь...

Потребность исполнительной власти создать особый, отличный от общеприменимого права юридический режим регулирования финансовых отношений (так же, как и порядок регулирования зе­мельных отношений, приватизация жилого фонда, некоторых дру­гих сфер жизнедеятельности общества) понятен и объясним. В ос­нове этой потребности стремление обеспечить свое стабильное и монопольное существование. Бюрократические интересы могут продиктовать, как бы это противоестественно ни звучало, даже от­деление финансового права от российского права или же функцио­нирование некоего парафинансового права. Собственно, такое по­ложение вещей давно является непризнаваемой реальностью. Ис­следуя правовой аспект бухгалтерского учета, Е.М. Ашмарина отмечает: «Представляется неправильным тот факт, что такой суще­ственный нормативный блок до сих пор не нашел своего места в систе­ме российского права» (курсив наш. — С.З.у.

Нормы и правила бухгалтерского учета, до сих пор не входя в систему российского права, вместе с тем реально определяют право­вой режим финансовых отношений, являются фактически пара-финансовым правом. Если же сложить силу этих норм с силой ап­парата, руководствующегося этими нормами в первую очередь, а финансовым законодательством — во вторую, то не потребует дока­зательств приоритет Минфина и Центрального банка в сфере реаль­ного управления финансовыми потоками в стране.

Понятию финансовой деятельности государства, природе этой деятельности не уделялось долгие годы должного внимания. От пре-

¹ Мусаткина А.А. Легитимны ли некоторые санкции норм финансового
права? // Закон. - 2006. - № 2. - С. 97.

² Худяков А.И. Страховое право. — СПб., 2004. — С. 340 и след.

³ Ашмарина Е.М. Некоторые аспекты расширения предмета финансового
права в Российской Федерации: проблемы и перспективы. — М., 2004. —
С. 92.

29

Дискуссионные вопросы теории финансового права

Глава вторая. Финансовая деятельность государства

 

зюмирования ее осуществления и определения понятия до сих пор не перекинут мостик к осмыслению роли финансовой деятельности государства в создании и функционировании финансовой системы. Позволю себе предположить, что финансовой деятельностью госу­дарства должна быть признана исключительно публичная сторона государственного и имущественного управления, которая связана с созданием новых, упразднением устаревших, реконструкцией и усовершенствованием применяемых финансовых институтов.

Иначе говоря, финансовая деятельность государства — преиму­щественно законодательная деятельность; ни налоговый орган, ни таможня, ни банк осуществлять этой деятельности не могут по определению, как и налогоплательщик, получатель бюджетных средств или клиент банка. В литературе между тем этому обстоя­тельству не придается значения. Даже Ю.А. Крохина, которая, на наш взгляд, дает верное определение понятию¹, буквально следом пишет: «Финансовая деятельность государства характеризуется тем, что в ходе ее осуществления организуются и практически осуществ­ляются образование... распределение и использование денежных фондов в целях выполнения публичных задач и функций». Возводя государство в единственного заинтересованного в осуществлении финансовой деятельности, мы допускаем ряд ошибок.

Во-первых, тем самым обрекаем иных субъектов права финан­сового на роль статистов, ибо в этом случае им ничего не остается, как только смириться с умалением их имущества (налогообложе­ние) или же готовить карманы для денег (бюджетное финансирова­ние). В своем реальном функционировании финансовый механизм есть сфера волевых отношений субъектов — носителей различных имущественных интересов, гармония которых возможна только в конечном счете.

Во-вторых, если финансовая деятельность государства — про­цесс односторонний, насколько тогда обоснован будет анализ этого процесса с помощью права и причисление его к правовым явлени­ям? Э.Д. Соколова решает этот вопрос, наделяя подобной функцией помимо государства и муниципалитетов еще и хозяйствующих субъ­ектов², а также — по логике вещей — граждан. При таком подходе финансовая деятельность становится вообще аморфной категорией, присущей всякому желающему.

¹ Крохина Ю.А. Финансовое право как закономерность формирования
правового государства / В кн.: Российское государство: Итоги формирования
и перспективы развития. — Воронеж, 2004. — С. 65.

² Соколова Э.Д. К вопросу о структуре и функционировании финансовой
системы. Проблемы финансового права в условиях рынка в XXI веке: Сбор­
ник. - М., 2005. - С. 41.

30

В-третьих, с наделением государства правом вести финансовую деятельность в собственных интересах мы демонизируем его, лиша­ем роли регулятора общественного производства, превращая в осо­бого и с особыми правами участника гражданского оборота, что бы­ло бы неверно с самых разных точек зрения. Как носитель публич­ной власти государство выполняет служебную роль и преследует в своей деятельности цели общественного благосостояния, обеспечи­вая публично-правовыми средствами удовлетворение не только публичного, но и частного интереса.

Введенная в научный оборот Е.А. Ровинским категория финан­совой деятельности государства предоставляет нам уникальную воз­можность разграничения организаторских, управленческих функ­ций государства в области финансов, воплощающихся преимущест­венно в законодательстве и в актах, определяющих финансовую политику, с одной стороны, и непосредственную реализацию права финансового в экономических отношениях (хозяйственном оборо­те) — с другой. Будучи рукотворными, финансы возникают не иначе как инициированные, сформированные и юридически обеспечен­ные государством. Эта задача решается комплексом правовых средств, объединенных целью создания единой национальной фи­нансовой системы.

Что же касается функционирования этой системы, то само госу­дарство имеет отношение к этой задаче как пользователь, как благо-приобретатель, поскольку в конкретные финансовые правоотноше­ния вступает не оно, но юридические и физические лица, с одной стороны, и государственные органы, с другой стороны. Имеется ма­ло оснований именовать данные отношения частноправовыми, но то, что они не являются чисто публично-правовыми, заметно не­вооруженным глазом. Здесь, очевидно, сказывается специфика фи­нансов как правовых связей, инициированных государством, но реализующихся в сфере имущественных отношений.

Другим возможным объяснением может служить многолетняя недооценка последствий наделения государством компетенцией и возложения функций на тот или иной государственный орган — здесь имеет место не только некая децентрализация государствен­ной власти, но и возникает новое юридическое состояние — авто-номизация властных полномочий¹. Отмеченное более 20 лет назад только как тенденция в свете проводимой административной ре­формы, оно (состояние) получило осязаемое подтверждение. Су­дебный контроль за действиями органов публичного управления,

' См.: Бахрах Д.Н. Субъекты советского административного права. — Свердловск, 1985. — С. 10.

31

Дискуссионные вопросы теории финансового права

пишет Ю.Н. Старилов, «...применяется с целью поддержания дейст­вия, в широком смысле, принципа разделения властей и соответст­вия административной практики признанным стандартам совре­менного правового государства»¹.

Категория финансовой деятельности государства еще ждет сво­его исследователя. Будущее покажет, какова будет судьба этого по­нятия. В пределах видимости можно предположить, что, исследуя эту категорию, удастся научно разграничить две сферы правового регулирования: ту, которая связана с публично-правовым модели­рованием финансовых отношений, и область непосредственного регулирования имущественных отношений финансово-правовыми средствами. Пока же финансовое законотворчество и финансовое правоприменение нередко допускают смешение понятий, применяя некоторые из них в несвойственном контексте. Так, Конституцион­ный Суд Российской Федерации при рассмотрении дела о провер­ке конституционности постановления Правительства Российской Федерации от 28 февраля 1995 года «О введении платы за выдачу лицензий на производство, розлив, хранение и оптовую продажу ал­когольной продукции», признав незаконным сам источник доходов бюджета, предусмотрел последствия, соответствующие ошибке пра­воприменителя (постановление от 18 февраля 1997 г. № 3-П²).

Использованию созидательного потенциала, заложенного в по­нятии «финансовая деятельность государства», существенно мешает отсутствие законодательной определенности. Пока не нашли отзву­ка в сердцах законодателя предложения о принятии закона «Об ос­новах финансовой политики» Д.В. Винницкого и закона «О финан­сах» О.Н. Горбуновой. И причину следует искать не в нежелании Государственной Думы поддержать науку, но в дезинтегрированно-сти самой финансово-правовой материи. Такого рода обобщающий закон должен лечь не в основание систематизации финансового права, а стать завершением этого процесса. Можно без преувеличе­ния сказать, что финансовая деятельность государства — ключевое понятие в системе категорий финансового права, требующей гармо­низации с целью теоретической подготовки принятия закона «О финансах» или иного обобщающего акта высшей юридической силы.

¹ Старилов Ю.Н. Процессуальное право и правовая культура / Сб. научн.
тр. ВГУ. Вып. 18. - Воронеж', 2005. - С. 274.

² СЗ РФ. - 1997. - № 8. - Ст. 1010.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ЭКОНОМИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ФИНАНСОВЫХ ОТНОШЕНИЙ

При всей важности и значимости финансов в экономической жизни страны причины появления этого института, его роль и функции не получили до сих пор теоретического объяснения. По­нятие финансов носит эмпирический характер. Неоспоримо лишь то, что возникновение финансов связано с необходимостью привле­чения третьего участника в эквивалентно-возмездные обменные от­ношения, складывающиеся между двумя первичными участниками (контрагентами).

Как минимум один из них нуждается в предварительной или синхронной компенсации понесенных затрат, обусловленных удов­летворением потребностей его контрагента, объединивших их неко­ей совместной деятельностью. Данная схема, кстати, воспроизведе­на в юридической конструкции гражданско-правового договора факторинга, т.е. договора финансирования под уступку денежного требования (ст. 824 ГК РФ). Возникающие при этом отношения ме­жду клиентом и финансовым агентом по финансированию вторым первого интересны нам тем, что привлечение финансового агента разрывает экономическую связь между клиентом и должником и порождает обязательственные отношения иного типа.

Альтернативность варианта получения компенсации клиентом (кредитором по основному обязательству) и презюмируемая целесо­образность привлечения финансового агента превращают послед­него в особого участника первичных экономических отношений. Теперь достаточно обязать первичных должника и кредитора поль­зоваться услугами финансового агента всякий раз при возникнове­нии между ними расчетных отношений, и элементарная финансо­вая юридическая конструкция может считаться созданной. «Строи­тельным материалом стали: а) немедленная, удовлетворяющая кредитора компенсация его затрат финансовым агентом; б) возник­новение юридически бесспорного требования финансового агента к должнику; в) деньги, давшие возможность произвести расчеты с клиентом и дающие возможность получения долга с должника; г) властный императив, исходящий от публичной власти, бесспор­ный для всех трех участников. Думается, что авторы текста главы 43

2 Злисшьекпп С. В.                                                                                                                                                                     ЭЭ

Дискуссионные вопросы теории финансового права

Глава третья. Экономико-правовые основы регулирования финансовых отношений

 

ГК РФ, используя термин «финансирование», сделали это не слу­чайно, понимая, что во всех случаях, когда уплачиваемая сумма предполагает возмещение затрат не должником, а лицом, не состоя­щим в эквивалентно-возмездных отношениях с кредитором, возни­кающие отношения должны именоваться финансированием.

Использование правовой материи иной отраслевой принадлеж­ности, не вполне корректное, если бы речь шла о самом договоре факторинга, понадобилось, чтобы продемонстрировать возможный путь, которым многовековая экономическая история человечества формировала финансы параллельно с формированием института государства.

Первичным условием в этом случае становится использование денег для совершения расчетов вместо натуральных обменных опе­раций. Денежный имущественный эквивалент придает всем отно­шениям качество правомерности как связям сторон в соответствую­щих обязательствах.

Не менее важна возможность профинансировать клиента в том объеме и порядке, на которые он имеет правопритязание в отноше­нии должника, но из независимого источника. Тогда же, когда этим источником станет публичный денежный фонд, это предполагает высокую степень гарантированное™ платежа.

Публичная власть, предоставляя такого рода услуги, не может не руководствоваться интересами общественного блага, в результате чего круг услутополучателей должен неминуемо совпадать с соци­ально значимыми мероприятиями и программами либо с интереса­ми самой власти.

И наконец, становится понятной экономическая природа тре­бований публичной власти к должнику, который, по существу, обя­зан не государству, а должен компенсировать обществу затраты, уже понесенные последним вместо должника. Если бы это были граж­данско-правовые отношения, речь могла бы идти о субсидиарной ответственности. Однако субсидиарность при взимании налогов и сборов не может не присутствовать в роли хотя бы философской ос­новы налогообложения.

На основе сказанного можно предположить, что создание пуб­личных (государственных) денежных фондов, вероятно, не следует рассматривать как самоцель; по этому пути пошли все государства, не имея возможности иначе гарантировать бесперебойное осущест­вление публичных расходов, но поставленные перед необходимо­стью решения этой задачи ввиду одновременного действия многих социальных и политических факторов.

Вполне допустимо, что финансовая политика может осуществ­ляться и какими-то другими способами, без создания государствен­ных денежных фондов. В частности, предпринимались и предпри-

34

нимаются попытки вывода государства из той гипотетической роли, которую мы условно определили как финансового агента. По от­дельным, частным вопросам такого рода попытки могуг стать не­безуспешными. Речь может идти о сокращении, например, финан­сирования жилищно-коммунального хозяйства, о расширении практики строительства платных автодорог вместо бюджетного фи­нансирования дорожного строительства и т.д.

Вместе с тем финансовые методы управления общественным производством демонстрируют свою высокую эффективность и, что нередко выпадает из поля нашего зрения, являются социально-эко­номными средствами регулирования экономики. Годы проведения социально-экономических реформ показали одновременно несо­вершенство инструментария использования государством различ­ных финансовых механизмов в их взаимодействии.

Финансы представляют особую сферу экономических отноше­ний, характеризующую участие государства в процессе производства и распределения. Будучи составной частью механизма распределения общественного продукта, финансы необходимы для обеспечения участия государства в общественном производстве и осуществления им своих экономических функций. В отличие от финансов госу­дарств этатических общественно-экономических формаций, служа­щих выполнению относительно узких экономических задач, финан­сы в условиях рыночной экономики образуют систему денежных отношений, посредством которых государство осуществляет управ­ление общественным производством в масштабе всех отраслей и сфер народного хозяйства. Государство, освобожденное от функций собственника подавляющей части средств и результатов производ­ства, приобретает возможность регулировать общественное произ­водство в целом, используя финансы как универсальное средство управления экономической жизнью страны, как способ повышения эффективности общественного производства и решения задач со­циальной политики.

В широком смысле финансами является система денежных от­ношений, организуемых государством в процессе планомерного распределения общественного продукта и национального дохода и образования на этой основе централизованных и децентрализован­ных доходов и накоплений, используемых на финансирование рас­ширенного воспроизводства, социально-культурных мероприятий и других потребностей общества. В широком смысле в сферу финан­сов входят все отношения производства и распределения, осуществ­ляющиеся в денежной форме, в том числе возникающие на эквива­лентной основе.

В более узком смысле под финансами следует понимать только те товарно-денежные отношения, в которых непосредственно уча-

35

Дискуссионные вопросы теории финансового права

ствует государство, создающее или использующее различные де­нежные фонды в целях осуществления его экономических функций и задач. С этой точки зрения все экономические отношения, проис­ходящие в денежной форме, подразделяются на собственно финан­совые (с участием государства) и иные, возникающие, как правило, на эквивалентно-возмездной основе.

Ключевой категорией для определения природы финансовых отношений и ограничения их от иных видов товарно-денежных от­ношений выступает денежный (товарный) оборот, непрерывно со­вершающийся в экономике. Денежным оборотом «признается сово­купное движение денег во всех их функциях, обслуживание ими процесса товарного обращения, распределения и перераспределе­ния стоимости общественного продукта и национального дохода»¹. Внутри единого денежного оборота складываются различные де­нежные потоки, отражающие многообразие функций денег в эконо­мике, а также составные элементы процесса воспроизводства — производство, распределение, обмен и потребление.

Часть потоков денежных средств внутри денежного оборота опосредствует эквивалентно-возмездные экономические отноше­ние и, как правило, связана с движением натуральных элементов общественного продукта. Другая часть денежного оборота обеспе­чивает создание и использование денежных ресурсов общества, способствующих функционированию механизма распределения и перераспределения общественного продукта. Эта сфера денежного оборота не имеет конкретного материально-вещественного содер­жания и относительно обособлена от первой.

В то же время посредством механизма распределения и перерас­пределения денежный оборот обеспечивает завершение процесса воспроизводства путем создания фондов возмещения, накопления и потребления. Поэтому обособившаяся часть денежного оборота, опосредствующая процесс распределения и перераспределения, вы­ступает не только как структурный элемент механизма обращения денег, но и как составная и необходимая часть расширенного вос­производства в целом.

Существование денежных ресурсов, предназначенных для об­служивания процесса распределения и перераспределения, есть объективная необходимость любого крупного общественного про­изводства. Эта необходимость реализуется в виде принятия государ­ством на себя функций по осуществлению распределения и пере-

Глава третья. Экономико-правовые основы регулирования финансовых отношений

распределения и соответственно по управлению денежным оборо­том, обслуживающим данный механизм.

Государственное распределение и перераспределение значи­тельной части общественного продукта и национального дохода становится принципом общественного производства. Оно осущест­вляется в различных формах, среди которых особо выделяется пря­мое участие государства в данных отношениях в качестве одной из сторон распределения и перераспределения. При этом возникает специальный механизм распределения и перераспределения — сис­тема денежных фондов, посредством образования и использования которых осуществляются распределительные и перераспредели­тельные отношения. Государственный бюджет, кредитный фонд, страховой фонд, денежные ресурсы отраслей народного хозяйства и другие финансовые ресурсы государства в их функционировании образуют механизмы действия процесса распределения и перерас­пределения.

Денежная форма осуществления распределительных отношений не изменяет их экономической природы как отношений, не связан­ных с производством и обменом. Государство, вступая в отношения распределения и перераспределения, создает специальные денеж­ные фонды, предназначенные быть посредником между денежными накоплениями участников общественного производства, возникаю­щими либо в результате производства или обмена, либо в результате конечного распределения. В силу этого имеется известная грань ме­жду денежным оборотом, опосредствующим отношения производ­ства и обмена, и денежным оборотом, воплощающим отношения распределения и перераспределения. Безусловно, государство осу­ществляет управление обеими частями денежного оборота, однако различия форм и методов управления этими частями позволяет счи­тать их относительно самостоятельными сферами функционирова­ния денег в рыночной экономике.

Наиболее распространенным взглядом на природу финансов яв­ляется понимание их как денежных отношений, возникающих по поводу распределения общественного продукта и национального дохода. «Государственные финансы, — писал В.П. Дьяченко, — это прежде всего область распределительных отношений, результатом которых является образование и использование государственных фондов денежных ресурсов»¹. Нередко понятию государственных финансов противопоставляется понятие финансов предприятий, соответствующее децентрализованным денежным ресурсам народ-

¹ Деньги, финансы и кредит в экономическом механизме расширенного воспроизводства развитого социализма. — М.: Наука, 1979. — С. 20.

36

¹ Дьяченко В. П. Товарно-денежные отношения и финансы при социализ­ме. - М.: Наука, 1974. - С. 445.

Дискуссионные вопросы теории финансового права

Глава третья. Экономико-правовые основы, регулирования финансовых отношений

 

ного хозяйства. К примеру, Э.Д. Соколова, суммируя взгляды мно­гих ученых — юристов и экономистов, рассматривает финансовую систему как совокупность государственных финансов, местных фи­нансов и частных финансов¹.

Государство в силу своей особой роли регулятора призвано управлять всеми товарно-денежными отношениями, независимо от того, какую функцию выполняют деньги и какие экономические отношения они при этом опосредствуют. Действительно, в широ­ком смысле финансы, как часть денежного оборота, являются пред­метом государственного управления денежным оборотом в целом. В этом смысле образование и использование децентрализованных ресурсов, под которыми понимаются денежные накопления ком­мерческих организаций, является предметом ведения государства. Так, государством определяются пределы товарно-денежного обо­рота, круг материальных и нематериальных благ, могущих быть объ­ектом товарно-денежных отношений, разграничиваются сферы на-лично-денежного и безналичного оборота, определяются правила совершения расчетных, платежных и иных денежных операций, ус­танавливается соответствующий валютных режим денежной едини­цы, правила эмиссии и т.д.