Новгородская первая летопись. С. 327

⁶Зак 3290

162                                                                                                                       Глава /у '

i

составило одну из важнейших задач Псковского феодального госу* дарства.¹

Татьба (кража) делилась на квалифицированную и простую. Квалифицированная татьба (кромская татьба, конокрадство и тать­ба, совершенная в третий раз) наказывалась смертной казнью.

Анализ статей Псковской Судной Грамоты позволяет сделать вывод, что этот нормативно-правовой акт, в отличие от Простран­ной редакции Русской Правды, не различает кражи из закрытых по­мещений и кражи из открытых помещений. Независимо от того, где совершена кража, если она была совершена в 1-й или во 2-й раз, то наказывалась денежным штрафом (продажей), причем за 2-ю кражу размер штрафа увеличился. Виновный в 3-й краже наказывался уже смертной казнью («а в третий ряд изличив живота ему не давати» (ст. 8 Псковской Судной Грамоты).²

Псковская Судная Грамота не устанавливала различий между грабежом и разбоем. Но грабеж и разбой наказывались более сурово, чем кража. Статья 1 Псковской Судной Грамоты предусматривала за совершение этих преступлений продажу в пользу г. Пскова 70 гри­вен, в пользу князя 19 денег и в пользу князя и посадника 4 деньги.³

К числу имущественных преступлений Псковская Судная Грамо­та относила поджог, который карался смертной казнью (ст. 116).

Так же, как и Русская Правда, Псковская Судная Грамота доста­точно подробно регламентирует ответственность за преступления против личности.

Одним из тяжких преступлений этой категории являлось вырывание бороды (ст. 117), наказывавшееся денежным вознаграж­дением в пользу потерпевшего в размере 2 рублей, а также продажей в пользу князя.⁴

К числу преступлений против личности Псковская Судная Гра­мота относила и побои (ст. 20), за которые полагался штраф в 1 рубль в пользу потерпевшего и продажа в пользу князя.⁵

¹ Амелин Г. К. Государство и право в период феодальной раздробленности (начало
XII в. - начало XV в.). М., 1962. С. 51.

² Отечественное законодательство XI-XX веков. Часть I. XI-XIX века. М_м 1999.
С. 40.

³ Там же. С. 39-40.

⁴ Там же. С. 51.

⁵ Там же. С. 41-42.

Цазнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...                163

Несколько статей Псковской Судной Грамоты предусматривают ответственность за убийство.

В отличие от Русской Правды, в соответствии с которой за убий­ство полагался денежный штраф в пользу князя — «вира», по Псков­ской Судной Грамоте убийство наказывалось продажей в размере 1 рубля.

Так, в соответствии со ст. 96, «а где учинится головщина, а доли-чат коего головника, ино князю на головниках взять рубль про­дажи».¹

Отцеубийство и братоубийство наказывались так же, как и обычное убийство: «а што бы сын отца убил, или брат брата, ино кня­зю продажа (ст. 97)».²

В отличие от Русской Правды, Псковская Судная Грамота не зна­ет «дикой виры». Важным также является и то, что в Псковской Суд­ной Грамоте размер денежного штрафа за убийство уже не зависит от социального положения потерпевшего (как это было в Русской Правде).

По мнению исследователей, семья убитого также получала воз­награждение от убийцы, хотя об этом ничего не говорилось в Псков­ской Судной Грамоте.³

Псковская Судная Грамота предусматривает также ответствен­ность за некоторые преступления против порядка управления и суда, в частности за самоуправство (ст. 67) и оскорбление судебного при­вратника (ст. 58).

Некоторые преступления, часто встречающиеся на практике, в Псковской Судной Грамоте (в отличие от Русской Правды) не упо­минаются. К их числу относятся нанесение увечий, нанесение ран оружием, палкой и т. д.

По мнению ученых, отсутствие в Псковской Судной Грамоте со­ответствующих норм можно объяснить тем, что в Пскове продолжа­ли действовать нормы Русской Правды, и законодатель не счел нуж­ным повторять их.⁴

¹ Там же. С. 49.

² Там же. С. 50.

³ Мартысевиг И. Д. Псковская Судная Грамота. Историко-юридическое исследова­
ние. М., 1951. С. 105.

⁴ Там же. С. 107.

164                                                                                                                       Глава V/

Псковская Судная Грамота, в отличие от Русской Правды, преду­сматривала только такие виды наказания, как смертная казнь и про­дажа.

Смертная казнь как вид наказания впервые предусматривается именно в Псковской Судной Грамоте.

В отличие от Русской Правды, «Псковская Судная Грамота, знающая смертную казнь как таковую, т. е. непосредственное лише­ние жизни преступника, рисует другой уровень социального разви­тия. Государственная власть уже не нуждается в предварительной изоляции преступника, она осуществляет свой приговор сама, без ка­кого-либо участия общины. Суд княжой проник уже в саму общину, он дошел до каждого из ее членов, несущего теперь непосредствен­ную и прямую уголовную ответственность.

Исчезновение потока и разграбления как меры наказания ха­рактеризует дальнейшее по сравнению с Русской Правдой развитие феодальных отношений вглубь — дальнейший рост и усиление фео­дального государственного аппарата. Оборотной стороной того же процесса является ослабление политических и социальных связей внутри общины».¹

В Псковской Судной Грамоте смертная казнь была установлена за «перевет» (измену), кромскую татьбу, конокрадство и поджог (ст. 7), а также кражу, совершенную в третий раз (ст. 8).

Какими способами осуществлялась смертная казнь в Пскове, в самой Судной Грамоте не упоминается, употребляются лишь выра­жения «живота не дати», «казнити».

Однако псковские летописи зафиксировали несколько случаев смертной казни. Из летописных источников видно, что воров сжига­ли или вешали. Так, в 1509 г. пономарь Троицкого собора Иван ук­рал из псковской казны 400 рублей.«... И псковичи его на вечи казни­ли кнутьем, и он сказался, и псковичи посадили его на крепость, да того же лета... на Великой реке огнем сожгли его».²

В 1477 г. псковское вече наложило штраф на псковский пригород Опочка за то, что «они повесили татя коневого, а без псковского по­веления».³

¹ Алексеев Ю. Г. Псковская Судная Грамота и ее время. М., 1980. С. 47.

² Полное собрание русских летописей. Т. IV. СПб., 1915. С. 282.

³ Там же. С. 254.

Цазнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...               165

Летописи также свидетельствуют, что поджигателей бросали в огонь. В 1496 г. один «чухонец», будучи подкуплен немцами, пытал­ся поджечь Псковский кремль. «... И изымали его на Крому и сожго-та его огнем».¹

В некоторых случаях в летописях не описывается способ смерт­ной казни. Так, в частности, летопись свидетельствует: «Под 1314 г.... в Пскове почали бяху грабити недобрин люди села и двора в горо­де, и клети на городе, и избиша их пльсковичи с 50 человек»,² т. е. в данном случае смертная казнь осуществлялась путем избиения, истя­зания.

Приведенные примеры свидетельствуют, что Пскову были из­вестны не только простая смертная казнь (путем избиения, повеше­ния), но и квалифицированная, т. е. связанная с применением осо­бых мучений (сожжения).

В Псковской Судной Грамоте ничего не говорится о смертной казни за убийство. Но можно согласиться с мнением известного русского историка права И. Д. Беляева, который писал по этому поводу следующее: «Судя по характеру Псковской грамоты, во­обще не отличающейся снисходительностью к преступникам и осуждающей на смертную казнь святотатцев, конокрадов и вооб­ще даже простых воров, уличенных в третьей краже, необходимо предположить, что за убийство по Псковской грамоте назнача­лась смертная казнь».³

Вторым видом наказания по Псковской Судной Грамоте была продажа — денежный штраф в пользу князя.

Наивысшей была продажа в сумме 2 рублей (за вырывание боро­ды (ст. 117)). Продажа в размере 1 рубля взималась за убийство (ст. 120), побои (ст. 120), оскорбление в присутствии суда (ст. 111). Продажа в размере 9 гривен взыскивалась за разбой, гра­беж или наход в пользу г. Пскова, а в пользу князя — 19 денег и в пользу князя и посадника — 4 деньги (ст. 1). Продажа в размере ⁹ денег взыскивалась за простую кражу (ст. 1), за кражу барана, овцы, гусака и гусыни — 3 деньги, утки, селезня, петуха, курицы — 2 деньги (ст. 112).

J Там же. С. 282.

Полное собрание русских летописей. Т. III. СПб., 1841. С. 71. Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879. С. 281.

166                                                                                                                       Глава ly

В отличие от Русской Правды, Псковская Судная Грамота не зна* ла специального термина для обозначения денежного вознагражде­ния в пользу потерпевших или родственников убитого. Но в отдель* ных статьях Псковской Судной Грамоты о таком вознаграждении упоминается: «... ино за бороду присудили два рубля...» (ст. 117), «ино им присуждать всим за вси боеви, один рубль...» (ст. 120) и т. д.

Виновный, который не мог уплатить причитающееся денежное вознаграждение в пользу потерпевшего, выдавался последнему с го­ловой, т. е. для отработки долга. Так, в частности, в соответствии со ст. 111 Псковской Судной Грамоты, «а кто пред господою ударит на суде своего истьца, ино его в рубли выдать тому человеку, а князю продажа».¹

«Но отработать крупную сумму было нелегко. Поэтому вследст­вие такого долга человек со своей семьей должен был всю жизнь ра­ботать на своего кредитора. Установление денежного штрафа за большинство преступлений было угодно и выгодно только господ­ствующему классу — феодалам. Именно они могли отделаться от на­казания, уплатив причитающуюся с них сумму, в то время как неиму­щие классы закабалялись на всю жизнь.

Таким образом, денежный штраф и денежное вознаграждение были могучим средством расправы господствующего класса с трудя­щимися массами, средством их угнетения и закабаления. В данном случае государственная власть в лице суда приходила на помощь гос­подствующему классу с тем, чтобы помочь ему еще крепче держать в подчинении и порабощении эксплуатируемые массы».²

У исследователей вызывает большие споры выражение, встре­чающееся в ст. 58 Псковской Судной Грамоты: «а хто опрочнеимет помогать или силою в судебню полезет, или подверника ударит, ино всадити его в дыбу».³

В связи с этим М. К. Рожкова считала, что Псковская судная гра­мота закрепляла дыбу — членовредительное наказание.⁴

¹ Отечественное законодательство XI-XX веков. Часть I. XI—XIX века. М., 1999.
С. 51.

² Мартысевиг И. Д. Псковская Судная Грамота. Историко-юридическое исследова­
ние. М., 1951. С. 111.

³ Отечественное законодательство XI-XX веков. Часть I. XI-XIX века. М., 1999.
С. 46.

⁴ Рожкова М. К. К вопросу о происхождении и составе Псковской Судной Грамоты-
Саратов, 1937. С. 9.

Назнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития...                167

По мнению же других ученых, «это было лишь мерой, преду­преждающей уклонение обвиняемого от следствия и суда».¹

Еще М. Ф. Владимирский-Буданов разъяснял, что «всадити его на дыбу означало заковать виновного в колодку, состоящую из двух досок, имевших посередине выемку, а по концам петли и замок».²