2018-03-09
550
К преступлениям против собственности Судебники 1497 г. и 1550 г. относили в том числе и преступления, связанные с истреблением или повреждением чужого имущества. В частности, большое внимание уделялось охране права собственности на землю. Устанавливалась ответственность за повреждение или уничтожение межевых знаков или перепашку чужих земель.
Наказание за совершение таких преступлений носило ярко выраженный классовый характер: за повреждение межевых знаков или перепашку земли великого князя, боярина и монастыря виновный подвергался торговой казни, а кроме того он должен был возместить Ущерб. То же самое преступление, но совершаемое крестьянами «промежу себя», влекло за собой лишь денежный штраф в два алты-На и возмещение убытков потерпевшему: «... посмотря по человеку и
176 Глава IV
по ране и по рассуждению» (ст. 62 Судебника 1497 г. и ст. 87 Судебника 1550 г.).
К числу преступных деяний, нарушающих права собственников на землю, Судебники относили также неустановление или повреждение изгородей между расположенными по соседству землями. Произошедшая в результате потрава влекла за собой обязанность владельца неисправной изгороди возместить ущерб (ст. 61 Судебника 1497 г. и ст. 86 Судебника 1550 г.).
Одним из тягчайших преступлений, направленных на истребление чужой собственности, предусмотренных Судебниками, являлся поджог, который наказывался смертной казнью (ст. 9 Судебника 1497 г. и ст. 61 Судебника 1550 г.).
В числе преступлений против собственности Судебники называли преступления, связанные с противозаконным пользованием чужим имуществом: в частности, злостную невыплату долга (ст. 55 Судебника 1497 г.). При этом Судебники устанавливали различную ответственность в зависимости от наличия или отсутствия злой воли виновного.
Таким образом, Судебники 1497 г. и 1550 г. предусматривали довольно развитую систему преступлений против собственности. Наказания за такого рода преступления устанавливались уже более суровые, нежели в Русской Правде.
Характеризуя цели наказания в рассматриваемый период, М. Ф. Владимирский-Буданов писал: «...Государство действует еще как частный мститель, стараясь воздать злом за зло, по возможности, в равной, если не в высшей степени, имея в виду и другую цель — устрашить еще не совершивших преступления; поэтому наказания имеют вполне уголовный и весьма жестокий характер».1
Н. Неклюдов считал основной целью наказания того времени «пресечение преступлений через истребление лихих людей».2
Анализ видов наказаний и основных тенденций в практике их назначения в эпоху Ивана III и Ивана IV (Грозного) действительно позволяет согласиться с данными высказываниями. Основными це-
1 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Пг., 1915. С. 335.
2 Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. С примечания
ми, предложениями и дополнениями по истории русского права и законодательству
Н. Неклюдова. Том I. Часть Общая. Перевод Н. Неклюдова. СПб., 1865. С. 188.
Цазнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития... 177
лями наказания в Московском государстве являлись возмездие и устрашение.
Виды наказаний, предусмотренные Судебниками и применяемые на практике, не отличались разнообразием.
Одним из наиболее распространенных наказаний в рассматриваемый период была смертная казнь. На это указывают в своих исследованиях М. Дьяконов, М. Ф. Владимирский-Буданов и другие ученые.1
Н. Неклюдов вообще считал лишение жизни — смертную казнь и наказания телесные — торговую казнь — чуть ли не «единственными наказаниями Судебников». По его мнению, «топор и кнут служили правою рукою тогдашней власти; с помощью них она затягивала все крепче и крепче бразды правления».2
По Судебнику 1497 г. смертная казнь была предусмотрена за 10 преступлений: душегубство, разбой, церковную татьбу, головную татьбу, простую татьбу, совершенную повторно, ябедничество (ложный донос), государское убойство (убийство своего господина), крамолу (государственную измену), подым (поднятие населения на восстание, бунт), зажигательство (поджог) (ст. 8, 9,10).
По Судебнику 1550 г. в приведенный перечень было добавлено еще три преступления: подписка (подделка документов), градская сдача (сдача города неприятелю) и подмет (ст. 56,59,60,61).
Кроме того, смертная казнь назначалась, если виновными оказывались «ведомые лихие люди».
Для признания кого-либо «ведомым лихим человеком» вовсе не требовалось, чтобы в его действиях был состав преступления. Достаточно было заявления пяти-шести «добрых людей», т. е. представителей местного дворянства, зажиточной верхушки посада и черносошного крестьянства. «Облихованный» человек подвергался смертной казни.
1 Очерки истории русского права. История уголовного права и судопроизводства (по
лекциям профессора М. Дьяконова). Юрьев, 1905. С. 57; Владимирский-Буданов М. Ф.
Обзор истории русского права. Пг., 1915. С. 361 и др.
2 Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. С примечания
ми, предложениями и дополнениями по истории русского права и законодательству
Н. Неклюдова. Том I. Часть Общая. Перевод Н. Неклюдова. СПб., 1865. С. 189.
178 Глава IV
Таким образом, существовала возможность причислить к «ведомым лихим» всякого выступающего против господствующего класса и расправиться с ним.1
Форма смертной казни Судебниками не определялась. Более того, ее форма за одно и то же преступление могла быть различной: «головы отсекают топором за убийство...» и «вешают за убийство».2
Дошедшие до нас источники практически не дают представления о состоянии общеуголовной преступности и применении, в частности, смертной казни в рассматриваемый период. Но летописи описывают картины казней, в частности, за политические преступления и случаи массовых казней.
Как показали исследования В. А. Рогова, с середины XV в. начинается известная активизация применения высшей меры наказания.3
Ермолинская летопись за 1462—1463 гг. рассказывает о казнях в связи с заговором против Василия П. Число казненных точно не известно. Упоминаются три конкретных лица, и есть летописное добавление «многих иных», которое по обычаю русских летописей означает еще несколько человек.4
До 80—90-х годов XV в. мы больше не встречаемся с массовыми казнями. Лишь в 1487—1490 годов Новгородские и Симеоновские летописи сообщают о казни крамольников в Вятке.5
В Четвертой Новгородской летописи есть сведения о масштабном заговоре против Ивана III в начале 90-х гг. XV в. (1493 г.). Были казнены Иван Лукомский и латинский толмач Матиас Лях, а также двое братьев «смольнян» — Богдан и Олехна. Они обвинялись в измене в пользу Литвы и покушении на жизнь Ивана III.6
В 30-е годы XVI в., во время проведения денежной реформы, в Москве были казнены фальшивомонетчики.7
1 Бабицкий Б. Общественно-политический строй и право в период образования рус
ского централизованного государства (XIV—XV вв.). Минск, 1957. С. 41—42.
2 Очерки истории русского права. История уголовного права и судопроизводства (по
лекциям профессора М. Дьяконова). Юрьев, 1905. С. 57.
3 Рогов В. А. Уголовные наказания и репрессии в России середины XV - середины
XVII веков. М., 1992. С. 29.
4 Полное собрание русских летописей. СПб., 1910. Т. 23. С. 157.
5 Там же. Л., 1925. Т. 4. Вып. 2. С. 527; СПб., 1913. Т. 18. С. 272.
6 Там же.
7 Там же. СПб., 1904. Т. 13. С. 85,93.
шнагение уголовных наказаний на разлигных этапах развития... 179
Примерно в это же время боярская олигархия казнила через почтение 30 новгородских помещиков, замешанных в интригах князей Старицких.1
По мнению В. А. Рогова, это все случаи массовых казней в период со второй половины XV в. по 30-е годы XVI вв., если не считать казни пленных казанских татар, обвиненных в измене великому князю.2
