2018-03-09
140
В контексте гражданских договорных отношений справедливость представляет собой прежде всего нравственно обоснованное равновесие имущественных выгод и обременений контрагентов. Как правило, такое равновесие обеспечивается эквивалентностью, которая выражается в получении встречного предоставления, соответствующего ценности утрачиваемого блага. Иначе говоря, каждый должен отдать такую же ценность, какую сам получил (или которой незаконно лишил другого). Эквивалентность считается принципом гражданского права.
Однако признавая эквивалентность этической основой современного гражданско-правового регулирования, необходимо учитывать ее нравственную ограниченность. Эквивалентность имеет значение нравственно-юридического начала лишь постольку, поскольку выражает принцип справедливости. Эквивалентность справедлива, если утверждает нравственно обоснованное имущественное равновесие. Формальная эквивалентность не всегда способствует этому. Нравственно обоснованное имущественное равновесие выражается в таком положении, при котором ни на одного из субъектов не возлагается чрезмерного бремени, имущественно уничтожающего человека и фактически лишающего его естественных прав. В некоторых ситуациях такого справедливого равновесия невозможно добиться, руководствуясь формальной эквивалентностью и не принимая во внимание имущественного положения сторон. С нравственной точки зрения справедливая неэквивалентность важнее несправедливой эквивалентности. Поэтому когда отступление от эквивалентности в большей степени способствует утверждению справедливого равновесия, чем ее соблюдение, право должно допускать неэквивалентное регулирование.
В современных условиях злоупотребление свободой договора нередко направлено на ущемление прав третьих лиц или публичных интересов. Законодательное регулирование в этом аспекте требует дальнейшего развития, так как большое количество недобросовестных действий остается за рамками закона. К примеру, в корпоративной практике заключаются договоры между участником хозяйственного общества и лицом, не являющимся его участником, в соответствии с которыми участник обязуется за вознаграждение голосовать на общем собрании по указанию контрагента. Посредством таких сделок корпоративный контроль перераспределяется некорпоративным путем, т.е. не при помощи участия в уставном капитале. Вследствие подобных соглашений корпоративный контроль перетекает за пределы людского субстрата хозяйственного общества, низводящегося до роли ширмы, за которой прячутся реальные хозяева, что создает условия для использования хозяйственных обществ в недобросовестных целях <1>. В литературе высказывается обоснованное мнение о необходимости законодательного запрета таких сделок <2>.
--------------------------------
<1> См.: Горбунов Е.Ю. О договорах "продажи голосов" третьим лицам // Вестник ВАС РФ. 2012. N 9. С. 76, 77.
<2> См.: Суворов Е.Д. К вопросу о допустимости осуществления права голосования по указанию третьего лица за вознаграждение // Вестник ВАС РФ. 2011. N 9.
Таким образом, свобода договора, нарушающая справедливое имущественное равновесие сторон и третьих лиц, должна юридически ограничиваться <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее о реализации духовно-нравственного принципа свободы в праве см.: Романец Ю.В. Этические основы права и правоприменения. М., 2012. С. 25 - 91.
4.4. Оптимальному ограничению договорной свободы служат принципы построения системы договоров. Право должно стремиться к выработке норм, справедливо регулирующих общественные отношения. Такая регламентация обеспечивается в том случае, когда, с одной стороны, выработан правовой механизм, адекватно отражающий свойства регулируемых отношений, и, с другой стороны, этот механизм применяется к тем отношениям, для регулирования которых он предназначен. Свобода договора не должна нарушать принцип соответствия формы и содержания. Форма необходима только для того, чтобы выразить содержание; нарушение гармонии между ними уничтожает справедливость юридического регулирования. Применительно к договорному праву форма - это вид и условия заключаемого договора, а содержание - существо правоотношения, совокупность тех признаков, которые обусловили правовое регулирование.
Поскольку факторы, формирующие систему договоров, существуют независимо от воли участников правоотношений, свобода их усмотрения ограничивается объективными системными закономерностями. Каковы эти закономерности?
Во-первых, к правоотношению, характеризующемуся определенным системным признаком, должны применяться нормы, обусловленные этим признаком. Изменение законодательно установленных условий возможно лишь в случаях, прямо предусмотренных законом. Например, предметная специфика зданий (сооружений) предопределила императивное правило о том, что договор аренды здания (сооружения), заключенный на срок не менее одного года, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации (п. 2 ст. 651 ГК). Стороны не вправе "по взаимному согласию" игнорировать это предписание.
Контрагенты не вправе обойти законодательное регулирование, соответствующее сути заключаемого договора, путем обозначения его как обязательства другого вида или непоименованного договора. Примером нарушения этого правила может быть так называемое обязательство РЕПО, которое представляет собой две одновременно заключаемые взаимосвязанные встречные сделки по реализации и последующему приобретению эмиссионных ценных бумаг того же выпуска и в том же количестве. Суть сделок РЕПО выражается в кредитовании под залог ценных бумаг (разница в цене между первой и второй частями сделки РЕПО составляет плату за пользование кредитом). Для обхода залогового регулирования и ограничений, связанных со специальной правоспособностью кредитных организаций, стороны облекают кредитно-залоговое правоотношение в форму двух взаимосвязанных обязательств купли-продажи в рамках сделки РЕПО <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее о правовой природе сделок РЕПО см. в комментарии А.В. Егорова к Постановлению Президиума ВАС РФ от 14 октября 2008 г. N 12886/2007: Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2008 год с комментариями / Под ред. А.А. Иванова. М., 2012.
О.А. Кузнецова правильно подчеркивает: "Цель договора - решение разнообразных экономических, социальных, организационных, технических проблем, стоящих перед субъектами гражданского права, а не "попадание" в юридическую конструкцию типа договора, предусмотренного законодательством... А без свободы выбора контрагентами конструкции договора, его модели достижение этой цели в принципе невозможно" <1>. Но к этому необходимо добавить, что субъекты должны решать экономические, социальные и прочие проблемы, не выходя за рамки нравственно обоснованных ограничений, которые как раз в значительной степени реализованы в договорных конструкциях, предусмотренных законом.
--------------------------------
<1> Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. М., 2006. С. 173.
Рассматриваемое системное ограничение договорной свободы действует также при выборе отраслевого договора. В этом аспекте показательно соотношение гражданских и трудовых правоотношений. Известно, что одни и те же работы и услуги могут выполняться на основании гражданского или трудового договора (ведение бухгалтерского учета, транспортные услуги, юридическое сопровождение, обеспечение безопасности и т.д. могут осуществляться работниками на основании трудового договора или контрагентом в рамках гражданского обязательства). Выбор делается по свободному соглашению между субъектом, для которого выполняются работы, и лицом, их выполняющим.
В последние годы стали популярными так называемые договоры аутсорсинга и аутстаффинга, выражающиеся в предоставлении исполнителем (кадровым агентством) в распоряжение заказчика определенного количества работников, которые, не вступая в гражданские или трудовые правоотношения с заказчиком, оказывают ему определенные услуги от имени исполнителя. Эти договоры выгодны в плане налоговой экономии, так как заказчик не несет расходов на персонал, которые включают налоги, социальные выплаты и гарантии.
Однако свобода выбора отраслевого типа правоотношений небезгранична. Гражданско-правовой договор, направленный на оказание услуг (выполнение работ), подразумевает, что исполнитель (подрядчик) специализируется на этих услугах (работах). Если такой признак отсутствует, то возникают сомнения в законности использования гражданско-правовой формы отношений и, следовательно, применения предусмотренного для нее налогового режима. По одному из дел Президиум ВАС РФ согласился с тем, что договор аутсорсинга был заключен исключительно для получения налоговой выгоды, и признал незаконным уклонение заказчика от уплаты налогов с фонда оплаты труда. Президиум отметил, что сама по себе налоговая выгода возможна, но она должна быть результатом реальной экономической деятельности. В спорных правоотношениях организации, с которыми заказчик заключал договоры аутсорсинга, таковой в принципе не вели <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2009 г. N 12418/08. Позднее эти же правовые позиции были воспроизведены Президиумом ВАС РФ в Постановлениях от 28 апреля 2009 г. N 17643/08, от 30 июня 2009 г. N 1229/09 и от 29 сентября 2010 г. N 2341/10. См. также: комментарий к Постановлению Президиума ВАС РФ от 25 февраля 2009 г. N 12418/08: Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2009 год с комментариями / Под ред. А.А. Иванова. М., 2012.
Во-вторых, контрагенты не вправе устанавливать договорные условия, противоречащие имеющемуся в обязательстве системному фактору. Нормы и принципы правового регулирования, обусловленные определенным системным признаком, не должны применяться к договору, не обладающему этим признаком.
Так, особенностью услуг, отличающей их от подряда, является то, что работа, выполняемая по договору возмездного оказания услуг, направлена на достижение результата, неотделимого от процесса работы. Указанная специфика предопределяет различия правового регулирования этих обязательств. В первую очередь это касается вопросов оплаты услуг (работы), их количества и качества, а также имущественной ответственности исполнителя (подрядчика). Поскольку специфика услуг существует объективно, участники договора не вправе по своему усмотрению распространить на него подрядные нормы, отражающие особенности работы в целях получения отделимого результата. И наоборот: к договору подряда не должны применяться нормы об услугах, обусловленные спецификой неотделимого результата. Поэтому, если в договор оказания услуг включены условия, противоречащие специфике этих правоотношений, такие условия недействительны. Например, поскольку предметом договора оказания медицинских услуг является врачебная деятельность, а не выздоровление пациента, стороны не вправе включать в договор условие об имущественной ответственности врача за необеспечение выздоровления или о том, что оплата будет произведена только в случае выздоровления <1>.
--------------------------------
<1> Другая точка зрения высказана М.И. Брагинским. См.: Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. М., 1999. С. 232.
Другой пример. Договор выполнения НИР и ОКР отличается от договора подряда творческим характером работы. Особенности работы и ее результата обусловили специфическое правовое регулирование. Поэтому стороны договора на выполнение НИР и ОКР не вправе предусматривать условия, противоречащие его специфике. В частности, к нему неприменимы подрядные нормы, отражающие обычный (нетворческий) характер выполняемой работы.
Согласно ст. 807 ГК обычный договор займа, не имеющий признаков кредитного обязательства, считается заключенным с момента передачи денег или других вещей. Реальный характер заемных правоотношений предопределяется их сущностью, поэтому стороны не вправе сделать этот договор консенсуальным <1>.
--------------------------------
<1> Иное мнение обосновывают А.Г. Карапетов и А.И. Савельев. См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Указ. соч. Т. 2.
В-третьих, стороны не вправе заключать договор, основанный на признаке, который по прямому указанию законодателя не может присутствовать в том или ином правоотношении. Например, обязательство, направленное на оказание услуг по совершению сделки от своего имени (договор комиссии), согласно ст. 990 ГК может быть только возмездным. Законодатель не допускает правоотношений, в которых указанная направленность сочетается с признаком безвозмездности. Поэтому стороны не вправе заключить договор "безвозмездной комиссии".
§ 5. Новые (непоименованные) договоры
5.1. В результате непрерывной эволюции экономического оборота и развития имущественных отношений появляются новые типы (виды, подвиды) гражданских договоров. "Как только оборот принимает новые формы, так сразу же рождаются новые типы обязательств" <1>.
--------------------------------
<1> Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". С. 146.
Однако не всякое правоотношение, характеризующееся новыми свойствами, требует формирования нового договорного института. Эта необходимость возникает, когда новый признак имеет правовое значение, т.е. требует законодательного отражения. "Там, где некоторые различия в экономическом содержании договоров не влекут за собой различных юридических последствий, не отражаются в юридическом содержании, нет необходимости в создании новых группировок обязательств. Дело в том, что не любое изменение в экономическом содержании влечет за собою появление нового вида правоотношения. Для этого необходимы существенные количественные изменения, приводящие к новому скачку - к изменению формы" <1>.
--------------------------------
<1> Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 195 - 196.
Право должно обеспечивать юридическим механизмом те договорные отношения, которые в этом нуждаются. Для эффективного юридического регулирования законодатель должен своевременно создавать правовую базу для новых договоров, отражающих юридически значимое разнообразие экономического оборота.
Развитие отечественного гражданского законодательства подтверждает это. Каждый очередной ГК обогащается новыми договорами, неизвестными предыдущему Кодексу. Так, в отличие от ГК РСФСР 1964 г., насчитывавшего 20 типов договоров, действующий ГК регламентировал уже 24 договорных типа, многие из которых разделены на несколько видов и подвидов. Среди типичных представителей нового поколения договоров, впервые урегулированных в действующем ГК, можно назвать продажу предприятия, аренду предприятий, лизинг, финансирование под уступку денежного требования, доверительное управление имуществом, коммерческую концессию. В новом ГК предполагается регламентировать, в частности, корпоративные, абонентские и опционные договоры.
Определяя место нового обязательства в законодательном акте, следует учитывать нормообразующие признаки, на которых построена существующая система договоров. Необходимо анализировать, имеются ли такие признаки в новом правоотношении. Это позволяет надлежаще соподчинить новый договорный институт с имеющимися унифицированными нормами. "Появление новых институтов договорного права отнюдь не обозначает необходимости отвергать старую систему распределения договорных отношений по отдельным типам. Новые формы могут быть с успехом поняты при помощи тех положений, которые содержатся в системе ГК" <1>. "При появлении нового типа договорных отношений следует поэтому каждый раз изучать вопрос о том, насколько дело идет о таких отношениях, которые не укладываются в известные ранее правовые признаки" <2>.
--------------------------------
<1> Гордон М.В. Указ. соч. С. 67.
<2> Гордон М.В. Указ. соч. С. 70.
Этот тезис можно проиллюстрировать на примере договора финансовой аренды (лизинга), впервые урегулированного в действующем ГК. Специфика лизинга выражается в своеобразном участии арендатора в приобретении арендодателем предмета аренды в собственность. Однако наряду с этим в нем присутствует родовая направленность на возмездную передачу имущества во временное пользование, характеризующая уже урегулированный ГК договор аренды. Поскольку специфика лизинга вторична по сравнению с признаком направленности, законодатель обоснованно определил договор лизинга как вид договора аренды, распространив на него унифицированные арендные положения.
Вместе с тем набор поименованных договоров всегда отстает от потребностей оборота. Такое отставание закона от жизни неизбежно, поскольку всякий акт, посвященный гражданским правоотношениям, отражает потребности практики, которые определяются лишь на момент его издания. Отмеченная особенность законодательства наиболее ощутима применительно к договорным отношениям, так как последние создаются автономной волей самих участников оборота <1>. "Экономическая жизнь и деловой оборот всегда шире закрепленных в законодательстве правовых форм" <2>. Г.Ф. Шершеневич писал, что пробелы в законодательстве случаются или против воли законодателей, или по их воле; законодатель может упустить из виду то или другое, но может и признать себя бессильным в развитии всех деталей применительно к каждому отдельному случаю <3>. Как следствие, при любом самом современном гражданском законодательстве будут возникать договоры, им не урегулированные (непоименованные договоры).
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).
<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. С. 324, 325.
<2> Якушев В.С. Гражданский кодекс России (часть вторая) - продолжение формирования рыночного законодательства (общая правовая характеристика) // Российский юридический журнал. 1996. N 2. С. 22 - 23.
<3> См.: Шершеневич Г.Ф. История философии права // СПС "КонсультантПлюс". С. 95, 96.
5.2. Непоименованным следует считать лишь такой договор, в отношении которого не предусмотрено никакого гражданско-правового регулирования на уровне специальных договорных институтов. Причем регулирование должно быть именно гражданско-правовым (например, Налоговый кодекс предусматривает специальные налоговые последствия договоров предоставления персонала, но этот договор не может считаться поименованным, пока не будет регламентирован гражданским правом). Кроме того, договор, не имеющий содержательного нормативно-правового регулирования, следует считать непоименованным, даже если в отношении его имеются прецедентные разъяснения высших судов <1>.
--------------------------------
<1> См.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода заключения непоименованных договоров и ее пределы // Вестник ВАС РФ. 2012. N 4. С. 18, 19.
Поименованный договор предполагает наличие в законе по крайней мере минимального набора норм, регулирующих соответствующий вид правоотношений. Гражданское законодательство упоминает некоторые договоры, не раскрывая их содержания (например, договор поручителя с должником (п. 3 ст. 365 ГК) или соглашения гаранта с принципалом (п. 1 ст. 379 ГК)). В литературе высказывается предложение о классификации договоров на три группы: поименованные, непоименованные и упомянутые <1>. Поскольку упоминаемые договоры с содержательной точки зрения ничем не отличаются от непоименованных, нормативно не регламентированное обязательство не может быть исключено из числа непоименованных только на том основании, что оно упомянуто в законе.
--------------------------------
<1> См.: комментарий С.В. Сарбаша к Постановлению Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. N 8105/2007: Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избранные постановления за 2007 год с комментариями / Под ред. А.А. Иванова. М., 2012.
5.3. Концептуальное значение имеет вопрос о том, как относиться к непоименованным договорам: признавать их законными или незаконными? В разное время и в разных странах законодательство и судебная практика по-разному подходили к его решению <1>. В настоящее время в теории гражданского права прочно утвердился принцип, согласно которому стороны вправе заключить договор, не предусмотренный нормативными правовыми актами. Единственное условие, требующееся для признания такого договора действительным, заключается в том, что его содержание не должно противоречить общим принципам и положениям гражданского права. Соответствующая норма закреплена в п. 2 ст. 421 ГК. Думается, этот подход отвечает предназначению гражданского права, которое должно способствовать развитию имущественных отношений, а не сковывать законную инициативу их участников. Кроме того, этот принцип соответствует естественно-правовой природе юридического регулирования, согласно которой "всякое соглашение (если оно, разумеется, не противоречит закону или нравственности) должно быть священно. Обязанность исполнять данные обещания вытекает не из признания или непризнания их государством, а из общего требования естественного права" <2>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).
<1> Подробнее по этому вопросу см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. С. 323 - 326.
<2> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 127.
Поскольку гражданское право предназначено для справедливого регулирования общественных отношений, непоименованный договор не должен нарушать нравственных норм, прав других лиц, духовных ценностей и объективных законов, положенных в основу мироустройства. Соответствие непоименованного договора указанным ограничителям позволяет определить, в каких случаях мы имеем дело со здоровой инновацией в области договорных моделей, а в каких - со злоупотреблением договорной свободой.
К сожалению, в современной договорной практике значение отмеченных границ договорной свободы недооценивается. Например, в последнее время нередко заключаются непоименованные договоры "суррогатного материнства", представляющие собой соглашения о вынашивании имплантированной оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов обязуется возвратить ребенка заказчикам. Такие договоры противоречат основам целостности личности и исключительности брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны. Согласно Божественным установлениям рождение детей - желанный плод законного супружества, поэтому "пути к деторождению, не согласные с замыслом Творца жизни", не могут считаться нравственно оправданными. "Употребление репродуктивных методов вне контекста благословенной Богом семьи является формой богоборчества, осуществляемого под прикрытием" ложно понимаемых жизненных целей и принципов самореализации личности <1>.
--------------------------------
<1> См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви (разд. XII, п. XII.4).
Другой пример. Современная трансплантология позволяет оказать действенную помощь больным людям, обреченным на смерть или тяжелую инвалидность. Однако с духовно-нравственной точки зрения органы человека не могут рассматриваться как объект возмездного отчуждения, поэтому их пересадка от живого донора допустима только как добровольное самопожертвование ради другого человека <1>. Учитывая это, торговля частями тела живого донора должна признаваться незаконной независимо от того, в какую юридическую форму она облекается: в форму купли-продажи или непоименованного договора (если исходить из того, что орган человека не считается вещью, и поэтому его отчуждение не соответствует квалифицирующим признакам купли-продажи).
--------------------------------
<1> Там же (разд. XII, п. XII.7).
5.4. Для признания договора непоименованным необходимо исключить его поименованность, т.е. проанализировать его с точки зрения соответствия поименованным договорным конструкциям. Важное значение здесь имеют нормы, закрепляющие квалифицирующие признаки поименованных договоров. Эти нормы чаще всего содержатся в законодательных дефинициях обязательств. Однако выявление непоименованности договора осложняется тем, что, во-первых, не всегда квалифицирующие признаки содержатся в законодательном определении договора (они могут быть рассредоточены по разным статьям, а могут вообще не закрепляться законом; например, нигде в законе не дается определение "работы", считающейся квалифицирующим признаком договора подряда); во-вторых, не всегда признаки, отраженные в законодательном определении договора, являются квалифицирующими. Противоречие обязательства квалифицирующим признакам всех поименованных договоров относит его к разряду непоименованных <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее об этом см.: Карапетов А.Г., Савельев А.И. Указ. соч. С. 20 - 30. А.Г. Карапетов и А.И. Савельев предлагают также заслуживающий внимания детальный алгоритм анализа договора на предмет его непоименованности.
Важно отличать квалифицирующие признаки, выделяющие тип или вид договора, от особенностей его регламентации. Квалифицирующий признак предопределяет регулирование, в то время как элементы правового механизма (права и обязанности сторон, субъектный состав, предмет, форма и порядок заключения и расторжения договора, имущественная ответственность и т.д.) предопределяются квалифицирующим признаком. Поэтому включение в договор условия, противоречащего его квалифицирующему признаку, во-первых, не делает это обязательство непоименованным и, во-вторых, влечет недействительность соответствующего поименованного договора. Например, поскольку правила о договоре оказания медицинских услуг обусловлены таким квалифицирующим признаком, как достижение результата, неотделимого от процесса оказания услуги, включение в договор условий, противоречащих этому квалифицирующему признаку (об имущественной ответственности врача за необеспечение выздоровления пациента или о том, что оплата будет произведена только в случае выздоровления), не создавая непоименованного договора, влечет недействительность обязательства оказания медицинских услуг.
5.5. При выявлении непоименованного договора возникает вопрос о том, какими нормами он должен регулироваться. Если непоименованный договор характеризуется признаком, требующим, но еще не получившим правового отражения, это не означает, что в нем отсутствуют более общие черты, уже обусловившие формирование унифицированных правовых норм. Устанавливая нормы, применимые к непоименованному договору, следует исходить из основных системных принципов. Все гражданские обязательства делятся на группы по определенным нормообразующим основаниям от общего к частному. В связи с этим первостепенное значение приобретает исследование того, какие системные признаки, уже получившие законодательное отражение, присутствуют в новом правоотношении. Причем такой анализ должен проводиться в том же порядке, в каком формируется система договоров: от общего к частному.
Методика анализа представляется следующей. Прежде всего любой непоименованный договор характеризуется родовыми признаками обязательства. Поэтому к нему применимы унифицированные положения об обязательстве. Далее, в силу того что в нем присутствуют родовые черты гражданского договора, на него распространяются общие положения о договоре. Следующим системным уровнем является признак направленности (передача имущества в собственность, предоставление объектов гражданских прав во временное пользование, выполнение работ и оказание услуг и т.д.). Если непоименованный договор имеет новую, не закрепленную в ГК направленность, его правовая база должна ограничиваться общими положениями об обязательстве и о договоре. Если же непоименованный договор имеет направленность, уже обозначенную в ГК, к нему должны применяться унифицированные нормы, отражающие эту направленность. Предположим, стороны заключили договор, направленный на передачу имущества в собственность на условиях оплаты, не соответствующих ни купле-продаже, ни мене, ни ренте. В таком договоре отсутствует набор признаков, характеризующих известные ГК договорные типы. Однако в нем имеется признак направленности на передачу имущества в собственность. Данный признак обусловливает унифицированное правовое регулирование, не зависящее от иных черт обязательства. Оно и должно применяться к указанному непоименованному договору. Аналогичный анализ должен проводиться на каждой следующей ступени классификации.
Если новое обязательство обладает признаком, положенным в основу предусмотренного в ГК типа договора, значит, оно является непоименованным видом этого поименованного типа и к нему должны применяться унифицированные нормы, обусловленные типовым системным признаком <1>. Такая ситуация имеет место, когда договорный тип сформирован в законе на основе двух квалифицирующих признаков: общего (положенного в основу типа договора) и специального. Обязательство, характеризующееся типовым признаком и иным специальным признаком, следует признавать непоименованным видом этого типа договора и применять к нему соответствующие общие нормы, не противоречащие его специфике. Например, согласно ст. 330 ГК в основу определения неустойки положены два квалифицирующих признака: общий (способ обеспечения исполнения обязательства, считающийся одновременно мерой ответственности) и специальный (денежный характер). Соглашение о товарной неустойке представляет собой непоименованный вид неустойки, так как характеризуется родовым качеством неустойки, но не имеет специального признака. Поэтому к товарной неустойке должны применяться правила о неустойке, на которые не влияет денежная специфика. Так, в п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 декабря 2011 г. N 81 "О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации" сказано, что к товарной неустойке применима ст. 333 ГК о ее снижении.
