2018-03-09
206
Прежде всего обращает на себя внимание относительно самостоятельное значение приведенного признака. Он является основой для унификации правил, применимых к обязательствам различной направленности. Статья 426 ГК, посвященная публичному договору, содержит общие нормы, применимые к розничной купле-продаже, перевозке транспортом общего пользования, услугам связи, энергоснабжению и др. Унифицированные положения содержатся в ст. 428 ГК, регламентирующей договор присоединения. Значительное количество общих норм содержится в Законе РФ "О защите прав потребителей".
В некоторых случаях законодатель унифицировал законодательные правила не для всех, а для некоторых договорных институтов, выделенных по признаку направленности. К примеру, в ст. 739 ГК, регламентирующей бытовой подряд, сказано, что в случае ненадлежащего выполнения или невыполнения работы заказчик может воспользоваться правами, предоставленными покупателю по договору розничной купли-продажи в соответствии со ст. ст. 503 - 505 ГК. В то же время анализ ГК показывает, что экономическое неравенство играет в целом подчиненную роль по отношению к признаку направленности. За исключением незначительного количества унифицированных положений, правовые формы устранения экономического неравенства, как правило, зависят от направленности правоотношения.
|
|
|
Приоритетное значение цели договора проявляется в трех формах. Во-первых, направленность может уточнять регулирование, обусловленное неравенством. Например, для устранения неравенства требуется, чтобы экономически сильная сторона предоставляла информацию о товаре, работе, об услуге и т.д. Поэтому в институтах розничной купли-продажи, бытового подряда, проката установлена обязанность по предоставлению информации. Однако характер и объем этой информации зависят от специфики направленности обязательства (ст. ст. 495, 628, 732 ГК). Во-вторых, в некоторых случаях направленность требует формирования таких норм, устраняющих экономическое неравенство, которые предопределяются исключительно спецификой направленности договора (например, в ст. ст. 733 и 734 ГК предусмотрены меры, направленные на устранение экономического неравенства сторон подрядного правоотношения в связи с предоставлением материала для работы; в ст. ст. 540, 541, 543, 546 ГК особо регламентированы отношения с участием потребителя-гражданина, характерные для энергоснабжения). В-третьих, направленность в отличие от экономического неравенства обусловливает наиболее существенные элементы правового механизма, в первую очередь права и обязанности, отражающие цель правоотношения. Экономическое неравенство может лишь уточнять содержание обязательства, оказывая главное влияние на порядок заключения, изменения и прекращения договора.
|
|
|
1.4. Когда в литературе анализируется экономическое неравенство как нормообразующий признак, в основном обращается внимание на неравенство, обусловленное субъектными особенностями потребителя-гражданина как физического лица. Иногда исследуется экономически подчиненное положение потребителя в более широком значении (юридического лица и гражданина), обусловленное тем, что он действует не с предпринимательской, а с потребительской целью. Однако почти всегда за рамками анализа остается экономическое неравенство между производителем и потребителем как стороной, противостоящей производителю. Это неравенство существует независимо от того, кто выступает в качестве потребителя (гражданин или юридическое лицо) и какие цели он при этом преследует (предпринимательские или потребительские).
Между тем такое экономическое неравенство влияет на правовое регулирование. Рассмотрим его подробнее. Участников гражданских правоотношений можно разделить на две группы: производители (те, кто совершает основное договорное действие: продает товар, передает имущество во временное пользование, выполняет работы, оказывает услуги, предоставляет взаймы денежные средства и т.д.) и потребители (те, кто покупает товар, работу, услугу, временное пользование имуществом и проч.).
В экономике, основанной на эквивалентно-возмездных отношениях, проблема обеспечения интересов потребителя решается путем установления оптимального соотношения между экономическими и юридическими средствами. Это соотношение можно охарактеризовать как обратно пропорциональное. Чем лучше интересы потребителей обеспечиваются экономически, тем мягче может быть их законодательное ограждение, и наоборот: чем хуже развито производство, тем большей опасности подвергается потребитель и, следовательно, тем жестче должна быть законодательная охрана. Уровень обеспеченности потребительских интересов непосредственно зависит от состояния производства, конкуренции, соотношения спроса и предложения. Если в обществе с развитыми товарно-денежными отношениями экономические факторы эффективно работают на потребителя, то в условиях неразвитой товарно-денежной инфраструктуры они практически не действуют, в силу чего особое значение приобретают правовые средства.
Степень неравенства производителя и потребителя может быть различной. Эти различия предопределяются разными факторами: направленностью обязательства (к примеру, положение потребителя на рынке услуг может быть более благоприятным, чем положение заемщика в кредитных отношениях, или наоборот), предметом договора и т.п. В связи с этим необходимо установить степень неравенства производителя и потребителя в конкретных видах обязательств и создать юридические средства, нивелирующие это неравенство.
Как решена изложенная проблема в современном законодательстве? В целом действующий ГК создан как закон, регламентирующий отношения между производителями и потребителями как экономически равноправными контрагентами. Тем не менее в нем есть нормы, предоставляющие дополнительные права стороне, противостоящей производителю. Некоторые из них имеют общее значение и содержатся в первой части ГК (например, ст. 426 о публичном договоре и ст. 428 о договоре присоединения).
Рассматриваемый уровень экономического неравенства предопределил создание некоторых договорных институтов во второй части ГК. К примеру, отмеченный нормообразующий признак обусловил специфическое регулирование договора проката. Главным признаком, потребовавшим формирования специальной правовой базы для проката, является фигура арендодателя, на стороне которого может выступать только лицо, сдающее имущество в аренду в качестве постоянной предпринимательской деятельности. Участие в договоре профессионального арендодателя вносит в отношения элемент фактического неравенства независимо от того, кто выступает в качестве арендатора - потребитель или предприниматель, юридическое лицо или гражданин.
|
|
|
В литературе, правда, высказывается мнение, согласно которому "арендаторами по договору проката в основном являются граждане, которым соответствующее имущество понадобилось для личного, семейного, домашнего и иного подобного использования. Арендаторами могут быть также юридические лица и индивидуальные предприниматели, но для них исключается возможность использования полученного в прокат имущества для извлечения прибыли" <1>. Кроме того, делается вывод о том, что ряд особенностей прокатных отношений (например, запрет арендатору сдавать договорное имущество в субаренду, передавать свои права и обязанности другим лицам, предоставлять арендованное имущество в безвозмездное пользование и др.) обусловлены тем, что имущество, полученное по договору проката, может использоваться арендатором лишь для потребительских целей <2>.
--------------------------------
<1> Витрянский В.В. Отдельные виды договора аренды (глава 34) (комментарий ГК РФ) // Хозяйство и право. 1996. N 3. С. 3.
<2> Там же. С. 5.
Представляется, что вывод о потребительской цели использования арендованного имущества не следует из ст. 626 ГК. В ней хотя и предусмотрено общее правило об использовании имущества, предоставляемого по договору проката, для потребительских целей, но сказано и о возможности его использования для других целей, предусмотренных договором или вытекающих из существа обязательства. Следовательно, цель, преследуемая арендатором при заключении договора проката, не имеет значения для применения к правоотношениям норм о прокате. Они обусловлены не потребительским характером договора, а спецификой фигуры арендодателя, которая порождает экономическое неравенство, требующее правового реагирования.
|
|
|
Другим примером специфического регулирования, обусловленного экономическим неравенством производителя и потребителя в широком смысле, может быть договор банковского вклада. Эта разновидность заемного обязательства характеризуется тем, что на стороне заемщика выступает лицо, профессионально занимающееся привлечением денежных средств других лиц. Названный субъектный признак потребовал установления дополнительных правовых гарантий для вкладчиков (юридических и физических лиц, предпринимателей и потребителей).
Отдавая должное тому, что проблема экономического неравенства производителя и потребителя (в широком смысле) не прошла мимо внимания законодателя, необходимо все же отметить, что правовой механизм устранения указанного экономического неравенства был бы более совершенным, если бы в большей степени учитывал принципы построения системы договоров.
Для эффективности законодательного регулирования специальный правовой режим, направленный на устранение экономического неравенства, должен предусматриваться для всех договоров, характеризующихся таким неравенством. В связи с этим задача состоит в установлении обязательств, характеризующихся экономическим неравенством. В настоящее время не для всех обязательств с участием экономически неравноправных субъектов предусмотрено соответствующее регулирование. К примеру, в договорах займа с участием банка на стороне заимодавца экономическое неравенство проявляется весьма отчетливо, однако специальный правовой режим, нивелирующий его, в ГК не предусмотрен. Как следствие, кредитные договоры нередко заключаются на невыгодных для заемщика условиях.
Для последовательного решения обозначенной проблемы целесообразно учитывать, что экономическое неравенство производителя и потребителя обусловливается конкретными признаками общественных отношений. В связи с этим необходимо выявлять такие признаки и распространять соответствующий правовой режим на все обязательства, в которых эти признаки присутствуют.
В некоторых случаях экономическое неравенство производителя и потребителя обусловлено сферой хозяйственной деятельности (дефицитностью тех или иных товаров, работ, услуг). Это экономическое неравенство также должно получить нормативно-правовое отражение. В законодательстве должен быть предусмотрен гибкий механизм, позволяющий оперативно регулировать такие правоотношения.
1.5. Экономическое неравенство, требующее правового реагирования, может усугубляется, если противостоящая производителю сторона действует не с предпринимательской, а с потребительской целью. Предприниматель в отличие от потребителя - профессионал, имеющий больше знаний и опыта.
В ГК предусмотрен специальный правовой режим для договоров с участием потребителя. Некоторые нормы имеют общее значение, поэтому размещены в части первой ГК. В ст. 401 предусмотрено, что потребитель, как правило, несет ответственность при наличии вины. В ст. 426 ГК предусмотрены особые правила для публичного договора, применимые к обязательствам с участием потребителя. Кроме того, специфическое регулирование, предусмотренное ст. 428 ГК для договоров присоединения, распространяется на договоры присоединения с участием потребителя.
Участие потребителя требует особой регламентации конкретных видов гражданских договоров, причем специального регулирования требует не просто участие в правоотношении потребителя, а определенная степень экономического неравенства, характеризующего такие отношения. Поэтому особое регулирование предусмотрено не для всех отношений с участием потребителей, а лишь для таких, в которых, по мнению законодателя, существует экономическое неравенство, требующее юридического противовеса. Так сформулирован институт розничной купли-продажи, правила которого направлены на нивелирование экономического неравенства между розничным продавцом и потребителем, приобретающим товар для непредпринимательского использования. Потребитель может участвовать и в других отношениях купли-продажи, в том числе таких, где ему противостоит продавец-предприниматель. Однако специальное регулирование, направленное на устранение экономического неравенства, установлено лишь для тех договоров, где потребителю противостоит розничный продавец. Значит, по мнению законодателя, только при розничной купле-продаже интересы потребителя нуждаются в особой защите.
Отражая экономически зависимое положение покупателя-потребителя, закон установил несколько специальных правил, которые применяются независимо от того, кто выступает на стороне потребителя - гражданин или юридическое лицо. Эти правила регулируют порядок предоставления информации и последствия ее непредоставления; особые последствия невнесения покупателем предоплаты за товар и неоплаты товаров, проданных в кредит; более широкие права покупателя в случае приобретения товара ненадлежащего качества; возможность обмена товара и ряд других особенностей.
Почему специальный правовой режим, устраняющий экономическое неравенство между предпринимателем и потребителем (в широком смысле), установлен для купли-продажи и не предусмотрен для обязательств иной направленности с участием таких же субъектов? К примеру, почему в институте подряда особое регулирование установлено для отношений, в которых подрядчику-профессионалу противостоит потребитель-гражданин (бытовой подряд), и не предусмотрено для обязательств, в которых на стороне потребителя выступает юридическое лицо? Если подрядная направленность влияет на степень экономического неравенства (имеется в виду, что в подрядном правоотношении между профессиональным подрядчиком и потребителем - юридическим лицом отсутствует экономическое неравенство, требующее правового реагирования), такое законодательное решение оправдано. Если же указанное неравенство имеется, то следует признать, что отсутствие соответствующего законодательства ухудшает правовое регулирование.
Поскольку ГК предусматривает специфическую регламентацию отношений с участием потребителя, необходимо правильно понимать, в каком случае лицо должно считаться действующим с потребительской целью.
Во-первых, потребительскую цель может преследовать коммерческая организация, а предпринимательскую - некоммерческая. Потребительская цель определяется не формальным статусом юридического лица или гражданина, а намерением при заключении конкретной сделки.
Между ООО и унитарным предприятием был заключен договор подряда, согласно которому ООО обязалось выполнить для предприятия работы по строительству центральной городской больницы. Поскольку выполненные работы не были оплачены, подрядчик обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с предприятия стоимости выполненных работ и процентов за пользование чужими денежными средствами.
Суд первой инстанции иск удовлетворил в полном объеме. Доводы предприятия об отсутствии бюджетного финансирования как основании освобождения от уплаты процентов суд отклонил, сославшись на то, что, согласно ст. 113 ГК, унитарное предприятие является коммерческой организацией и потому должно нести ответственность независимо от вины.
Суд кассационной инстанции решение отменил, указав следующее. Характер деятельности (предпринимательский или потребительский) должен устанавливаться не по статусу юридического лица, а по цели, преследуемой им при заключении сделки. Поэтому при рассмотрении дела суду необходимо выяснить, является ли деятельность предприятия по строительству больницы потребительской и, соответственно, имеются ли предусмотренные ст. 401 ГК основания для возложения на него имущественной ответственности за просрочку оплаты.
Во-вторых, в отношении коммерческой организации действует презумпция, согласно которой все совершаемые ею сделки носят предпринимательский характер. Применительно к некоммерческим организациям, напротив, действует презумпция потребительской цели <1>.
--------------------------------
<1> См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Т. 2. С. 43.
Может ли лицо считаться действующим с предпринимательской, а не с потребительской целью, если оно покупает товары (работы, услуги) для обязательной перепродажи некоммерческим организациям. С одной стороны, это лицо покупает товары (работы, услуги) для перепродажи в целях получения прибыли, что свидетельствует о предпринимательской деятельности. С другой стороны, признание такой деятельности предпринимательской может породить ситуацию, при которой названное лицо будет отвечать независимо от вины за просрочку оплаты, допущенную вследствие того, что с ним не расплатились бюджетные организации, не получившие финансирования из бюджета.
В соответствии с договором купли-продажи АО поставило центральной районной аптеке лекарства. Поскольку аптека не рассчиталась за поставленный товар, АО обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании с нее основного долга и договорных пеней.
Суд первой инстанции иск удовлетворил. Суд кассационной инстанции решение в части взыскания пеней отменил и в иске в этой части отказал, указав следующее. На аптеку была возложена обязанность бесплатного и льготного отпуска лекарств по рецептам поликлиник и больниц. Часть товара была реализована по таким рецептам. Деятельность аптеки по бесплатному и льготному отпуску лекарств не считается предпринимательской, поэтому аптека может нести перед АО ответственность за просрочку оплаты товара, реализованного на льготной основе, лишь при наличии вины. Как усматривается из материалов дела, причиной задержки аптекой оплаты лекарственных средств явилась задолженность бюджетных поликлиник и больниц, возникшая из-за недостаточного бюджетного финансирования. Сумма указанной задолженности превышает долг аптеки перед АО. Следовательно, основания для взыскания с аптеки договорных пеней отсутствуют <1>.
--------------------------------
<1> См.: дело Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа N Ф08-879/99.
1.6. Наибольшая степень экономического неравенства существует в отношениях между производителем, действующим с предпринимательской целью (далее - предприниматель), и потребителем-гражданином. В таких обязательствах зависимое положение потребителя усугубляется естественными качествами гражданина как физического лица, что требует применения в гражданских правоотношениях публичного регулирования, позволяющего юридическими средствами "уравнять" контрагентов. Эта проблема существует практически везде. Например, американские специалисты выделяют в отдельную группу договоры между предпринимателем и гражданином-потребителем, подчеркивая тем самым необходимость их особой регламентации <1>. М.И. Кулагин, характеризуя зарубежное законодательство, отражающее экономически подчиненное положение потребителя-гражданина, писал: "В последнее время из общего договорного права выделяются нормы, которые регулируют договорные отношения между профессиональными коммерсантами и потребителями. Законодатель вынужден был наконец признать, что общее договорное право не дает рядовому гражданину адекватных средств защиты против крупной компании или сервисного предприятия, производящих или реализующих товар или услуги на рынке. Настойчивая борьба прогрессивных сил привела к принятию практически во всех западных странах ряда законодательных актов, направленных на предоставление потребителям дополнительных материально-правовых и процессуальных гарантий охраны их интересов во взаимоотношениях с коммерсантами, а также к возложению на последних определенных обязанностей" <2>.
--------------------------------
<1> См.: Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство // Избр. тр. М., 2012. Кн. 1. Т. 2. Гражданское право: история и современность. С. 627.
<2> Кулагин М.И. Избр. тр. М., 1997. С. 262.
В современном российском законодательстве также предусмотрено специальное регулирование, обусловленное указанным фактором. Прежде всего оно содержится в Законе РФ "О защите прав потребителей". Кроме того, этот фактор предопределяет специфическую правовую базу некоторых видов гражданских договоров, выделенных в части второй ГК (например, найма жилого помещения, бытового подряда, банковского вклада, в котором на стороне вкладчика выступает гражданин). Наконец, ГК предусматривает возможность регулирования названных правоотношений иными правовыми актами, изданными в соответствии с Законом РФ "О защите прав потребителей". Можно отметить достаточно устойчивую тенденцию развития законодательства в этом направлении. Применение указанного законодательства анализируется высшими судами <1>.
--------------------------------
<1> См., в частности: Постановление Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" и информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 146 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров".
Предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ была ч. 2 ст. 29 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности", предоставлявшая банкам право в одностороннем порядке снижать процентную ставку по срочным вкладам граждан. Признавая эту норму неконституционной, Суд указал следующее. В договоре банковского вклада гражданин как экономически слабая сторона нуждается в особой защите своих прав, что влечет необходимость в соответствующем правовом ограничении свободы договора для банков. Возможность отказаться от заключения договора банковского вклада, внешне свидетельствующая о свободе договора, не может считаться достаточной для ее реального обеспечения гражданам, тем более когда не гарантировано должным образом право граждан на защиту от экономической деятельности банков, не предусмотрены механизмы рыночного контроля за кредитными организациями, включая предоставление потребителям информации об экономическом положении банка. В результате гражданин вынужден соглашаться на диктуемые ему условия, в том числе на снижение банком в одностороннем порядке процентной ставки по вкладу. Следовательно, законодатель не вправе ограничиваться формальным признанием юридического равенства сторон и должен предоставлять юридические преимущества гражданину как экономически зависимой стороне, чтобы не допустить недобросовестной конкуренции в сфере банковской деятельности и реально гарантировать соблюдение конституционного принципа равенства <1>.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П.
Характеризируя нормообразующее значение экономического неравенства между предпринимателем и гражданином-потребителем, необходимо отметить следующее. Во-первых, названный фактор выражается не просто в участии в обязательстве гражданина-потребителя, а в экономическом неравенстве, обусловленном тем, что гражданину-потребителю в договоре противостоит предприниматель. Поэтому соответствующее законодательство должно применяться лишь к таким правоотношениям, в которых участвуют и гражданин-потребитель, и предприниматель, о чем сказано в преамбуле к Закону РФ "О защите прав потребителей". Во-вторых, специальное законодательство о защите прав потребителей отражает лишь такое неравенство, которое существует между предпринимателем и потребителем-гражданином, поэтому оно не должно применяться к отношениям, в которых на стороне потребителя выступает юридическое лицо. В-третьих, рассматриваемый фактор действует в договорах любой направленности с участием указанных субъектов. Это позволило сформулировать унифицированные нормы.
Некоторые из них содержатся в части первой ГК (например, в п. 2 ст. 400 ГК регламентируются вопросы ответственности должника по договору присоединения или иному договору с участием гражданина-потребителя). Большое количество унифицированных положений сформулировано в гл. 1 Закона РФ "О защите прав потребителей".
Для применения унифицированных норм к конкретному договору не требуется соответствующего указания в статьях, посвященных тому или иному договору. Это важно учитывать, поскольку не во всех договорных институтах содержится такая отсылка. Например, в п. 3 ст. 492 ГК, посвященном розничной купле-продаже, и в п. 3 ст. 730 ГК, регламентирующем бытовой подряд, сказано о применимости к ним законодательства о защите прав потребителей. По некоторым другим договорам такое указание в ГК отсутствует.
Унифицированные положения должны применяться не только к обязательствам, специально выделенным в ГК как договоры с участием предпринимателя и потребителя-гражданина (таковым, к примеру, является договор бытового подряда - ст. 730). В равной степени они применимы и к правоотношениям, имеющим иные квалифицирующие признаки, если в них присутствует указанный субъектный состав.
Например, в основе выделения розничной купли-продажи лежит признак экономического неравенства между розничным продавцом и потребителем, которым может быть и гражданин, и юридическое лицо. Поэтому к договору розничной купли-продажи, в котором на стороне покупателя выступает юридическое лицо, нормы о защите прав потребителей не применяются. Однако если покупателем выступает гражданин-потребитель, в дополнение к нормам о розничной купле-продаже должны применяться положения о защите прав потребителей (п. 3 ст. 492 ГК).
Нормы института проката отражают специфику экономического неравенства, обусловленного участием в правоотношении профессионального арендодателя. Поэтому для их применения не имеет значения, кто выступает на стороне арендатора (гражданин или юридическое лицо) и какие цели он преследует (предпринимательские или потребительские). Однако если арендатором является гражданин-потребитель, к договору проката должны субсидиарно применяться унифицированные правила о защите прав потребителей.
Еще один пример. Договор займа сформулирован по признаку направленности обязательства. Фактор экономического неравенства для него значения не имеет. Но если кредит предоставляется для удовлетворения личных (бытовых) нужд гражданина, к такому кредитному договору должны дополнительно применяться унифицированные нормы о защите прав потребителей.
Заслуживает внимания мнение о том, что, поскольку действующее законодательство не позволяет эффективно регулировать обязательства потребительского кредитования, они должны быть законодательно сформулированы как самостоятельный вид кредитного договора со специальной правовой базой. В настоящее время в Государственную Думу РФ внесен законопроект о дополнении ГК ст. 821, регламентирующей потребительский кредит. Под договором потребительского кредита в законопроекте понимается обязательство, по которому банк или иная кредитная организация обязуется предоставить денежные средства заемщику-гражданину исключительно для личных, семейных, домашних или иных нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью, в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты по ней. Кроме того, в части, не урегулированной ГК, отношения потребительского кредитования предполагается регулировать законом о потребительском кредите.
1.7. Экономическое неравенство существует не только в отношениях между производителем и потребителем. В некоторых случаях экономически слабой стороной может быть производитель-предприниматель, что обусловливается характером осуществляемой им деятельности. По отмеченному признаку в ГК выделен институт контрактации (§ 5 гл. 30). Каковы критерии экономического неравенства, обусловившие его специфическое регулирование?
Во-первых, поскольку экономическая зависимость сельхозпроизводителя предопределяется характером деятельности по производству сельскохозяйственной продукции, специальное регулирование должно распространяться лишь на те отношения, предметом которых является продукция, выращенная (произведенная) самим сельхозпроизводителем. При этом продукция должна быть результатом такой деятельности, которая характеризуется особенностями сельскохозяйственного производства, обусловливающими экономическую слабость сельскохозяйственного производителя.
Во-вторых, правовая база института контрактации отражает экономическое неравенство, существующее между сельскохозяйственным производителем и покупателем, действующим с предпринимательской целью. Поэтому она применима лишь к обязательствам, в которых сельскохозяйственному производителю противостоит лицо, осуществляющее закупку сельскохозяйственной продукции для переработки или продажи. Обязательство, в котором на стороне покупателя выступает потребитель (юридическое лицо или гражданин), не может быть квалифицировано как контрактация.
Оба указанных критерия закреплены в законодательном определении договора контрактации.
Договор контрактации выделен в ГК как вид купли-продажи. Поэтому следует признать, что согласно законодательству экономическое неравенство сельскохозяйственного производителя и предпринимателя-покупателя имеет нормообразующее значение только для отношений, направленных на возмездную передачу имущества в собственность. Оправдан ли такой подход? Требуется ли специальное регулирование также для договоров иной направленности с участием сельскохозяйственного производителя? Насколько общим является этот фактор для системы гражданских договоров? Для ответа на эти вопросы необходимо проанализировать, порождает ли участие сельскохозяйственного производителя экономическое неравенство, требующее правового противовеса, в отношениях иной направленности.
Хотя вопрос о нормообразующем значении признака экономического неравенства сельскохозяйственного производителя должен быть предметом самостоятельного научного исследования, в целом можно отметить несовершенство конструкции действующего ГК в этом аспекте. Существует как минимум еще один тип договора, выделенный по признаку направленности, к которому применимы положения, обусловленные экономическим неравенством сельскохозяйственного производителя. Это договор подряда. Если он заключается между заказчиком-предпринимателем и подрядчиком - сельскохозяйственным производителем по поводу выращивания сельскохозяйственной продукции, налицо те же составляющие экономического неравенства и, следовательно, устраняться оно должно теми же правовыми средствами.
На примере договора контрактации можно еще раз обратиться к вопросу об унифицирующем значении вторичных системных признаков. Анализируя вопрос о нормообразующем значении одинакового вторичного фактора в договорах различной направленности, необходимо учитывать следующее.
Нормы, обусловленные вторичным признаком, могут быть общими для договоров различной направленности, характеризующихся этим признаком (это имеет место, когда особенности направленности не влияют на нормы, обусловленные вторичным фактором). В то же время в некоторых обязательствах особенности направленности могут влиять на такие нормы. Поэтому необходимо на законодательном уровне устанавливать закономерности взаимодействия различных системных факторов. В чем это должно выражаться? Если особенности направленности не влияют на нормы, обусловленные вторичными системными признаками, необходимо либо выделять такие нормы в специальный общий раздел, либо создавать для каждого из этих договорных типов вид обязательства, нормативная база которого состояла бы из положений, определенных вторичным системным фактором. Если же особенности направленности накладывают характерный отпечаток на специальное регулирование, обусловленное вторичным признаком, из соответствующих правил необходимо формировать специальную правовую базу, предназначенную для регламентации конкретного вида договора.
Например, нормообразующие факторы, породившие институт контрактации (субъектный состав и предмет), могут присутствовать в купле-продаже и подряде. Более того, особенности направленности не влияют на некоторые положения, обусловленные экономическим неравенством. Это касается, в частности, ст. 536 ГК, регламентирующей обязанности заготовителя, и ст. 538 ГК, устанавливающей принцип виновной ответственности сельскохозяйственного производителя. Поскольку приведенные нормы должны распространяться и на куплю-продажу, и на подряд, в ГК следовало либо сформировать из таких норм общий раздел для купли-продажи и подряда, либо создать в главе о подряде специальный параграф, регламентирующий особенности подрядных отношений, связанных с производством сельскохозяйственной продукции.
Недооценка рассматриваемого аспекта построения системы договоров ухудшает правовое регулирование, приводя либо к неприменению правил, пригодных для регулирования обязательства, либо к применению норм, которые не должны применяться к конкретному типу (виду) договора. Частично отмеченные законодательные пробелы могут быть восполнены на практике путем применения аналогии закона. Однако не следует возлагать на это большие надежды. Вопросы дифференциации и унификации правовых норм слишком сложны, чтобы решать их на правоприменительной стадии, минуя законодательный уровень. Такой путь чреват судебными ошибками.
Между АО и сельскохозяйственным производителем (предпринимателем) был заключен договор, согласно которому АО обязалось поставить предпринимателю семенной картофель, а предприниматель - вырастить из него товарный картофель и передать его АО из расчета пять тонн товарного картофеля за каждую тонну полученного семенного картофеля. Акционерное общество свою обязанность выполнило, предприниматель передал обществу только половину товарного картофеля. В связи с этим АО обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании стоимости не переданного ему товарного картофеля и предусмотренной договором неустойки за просрочку исполнения договорных обязательств.
Суд первой инстанции иск удовлетворил. Кассационная инстанция решение отменила и в иске отказала, мотивировав постановление следующим. В материалах дела имеются доказательства неисполнения предпринимателем своих обязанностей вследствие неблагоприятных погодных условий. Поскольку поведение ответчика было невиновным, а в соответствии со ст. 538 ГК производитель сельскохозяйственной продукции несет ответственность лишь при наличии вины, возложение на него ответственности в виде штрафных санкций и взыскания стоимости непереданной продукции незаконно.
Описанная выше проблема проявилась при рассмотрении приведенного судебного спора. Отношения по выращиванию товарного картофеля из семенного материала, полученного от контрагента, считаются подрядными. В гл. 37 ГК, регламентирующей договор подряда, не предусмотрены нормы, отражающие особенности сельскохозяйственных работ. Суд первой инстанции на этом основании ограничился применением к спорным правоотношениям подрядных норм, не применив к обязательству правила, отражающие его вторичную специфику. Суд кассационной инстанции подошел к рассмотрению спора менее формально и более глубоко. Установив наличие в спорных правоотношениях сельскохозяйственной специфики, кассационная инстанция применила к договору подряда нормы о контрактации, хотя они размещены в главе, посвященной другому договорному типу.
1.8. Некоторые правоотношения характеризуются экономическим неравенством, которое может быть нивелировано лишь специальными правилами заключения договора. Эта задача решается при помощи института публичного договора. Согласно ст. 426 ГК публичным признается договор, заключенный лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, и устанавливающий его обязанности по продаже товаров, выполнению работ или оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществлять в отношении каждого, кто к ней обратится (розничная торговля, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение, медицинское, гостиничное обслуживание и т.п.).
Какой признак лежит в основе выделения публичного договора? В определении публичного договора говорится о том, что его режим распространяется на коммерческие организации, которые по характеру своей деятельности должны осуществлять ее в отношении каждого, кто к ним обратится. Это дало некоторым авторам основания для вывода о том, что ст. 426 ГК "вначале определяет признаки, необходимые и достаточные для признания договора публичным, и лишь затем устанавливает для таких договоров специальный режим. При такой структуре соответствующей статьи наименование договора определенного типа, вида и подвида публичным не является обязательным условием применения данной статьи... Публичным является любой договор, который удовлетворяет признакам, указанным в ст. 426 ГК. Сделанный вывод полностью относится к моделям соответствующих договоров, которые находятся за пределами Кодекса, в том числе и не названным ни в ГК, ни в ином правовом акте. Точно также нет препятствий считать публичным урегулированный в самом ГК договор, который Кодекс прямо не именует таким" <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. С. 202 - 203.
Представляется, что, определяя квалифицирующий признак публичного договора, необходимо учитывать, что публичный договор - это прежде всего специфический правовой режим заключения договора, обусловленный определенными признаками общественных отношений. Сам по себе характер деятельности коммерческой организации, выражающийся в ее осуществлении в отношении каждого, не может рассматриваться в качестве квалифицирующего признака публичного договора, поскольку это - элемент регулирования, а не фактор, обусловливающий регулирование. Теоретически для любой деятельности коммерческой организации может быть предусмотрен режим публичного договора. Однако он установлен лишь в отношении тех видов деятельности, для которых это требуется в силу определенного уровня экономического неравенства контрагентов.
Уровень экономического неравенства, необходимый и достаточный для подчинения обязательства режиму публичного договора, определяется законодателем с учетом различных факторов. В одних случаях экономическое неравенство, достаточное для применения правил о публичном договоре, имеет место в отношениях с участием потребителя в широком смысле (как стороны, противостоящей производителю); здесь не имеет значения, кто выступает в качестве потребителя (гражданин или юридическое лицо) и какие цели он преследует (предпринимательские или потребительские). Именно так в ГК сформулированы институты проката (ст. 626), перевозки транспортом общего пользования (ст. 789), хранения товаров складом общего пользования (ст. 908). В другом случае основанием для применения норм о публичном договоре является экономическое неравенство, существующее в отношениях с участием юридического или физического лица, вступающего в договор с потребительской целью (розничная купля-продажа - ст. 492 ГК). Наконец, применительно к некоторым типам обязательств режим публичного договора предусмотрен только для тех отношений, в которых на стороне потребителя, имеющего сугубо потребительский интерес, выступает гражданин (например, договор бытового подряда - ст. 730 ГК, договор банковского вклада - п. 2 ст. 834 ГК).
Определение того, в каких правоотношениях имеется экономическое неравенство, необходимое и достаточное для применения правил о публичном договоре, - сложнейшая проблема <1>. Она должна решаться на основании глубокого экономического анализа, и ее решение требует адекватного законодательного закрепления. Поэтому признание договора публичным должно фиксироваться в законе. По нашему мнению, правовой режим публичного договора может распространяться лишь на такие обязательства, которые прямо определены во второй части ГК как публичные. Таким образом, фактором, требующим применения к обязательству норм о публичном договоре, следует считать не характер деятельности коммерческой организации, выражающийся в ее осуществлении в отношении каждого, а законодательно определенный уровень экономического неравенства контрагентов.
--------------------------------
<1> Это подтверждается судебной практикой. Так, в п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 147 описаны противоречивые решения судов по спору о квалификации в качестве публичного кредитного договора, заключаемого банком в порядке исполнения государственной программы поддержки сельскохозяйственных производителей. В юридической литературе высказываются противоположные мнения о том, можно ли считать публичным договор участия в долевом строительстве (см.: Петрухин М.В. Понятие и признаки договора участия в долевом строительстве // Журнал российского права. 2010. N 3).
Хотя экономическое неравенство, обусловливающее применение института публичного договора, может существовать в обязательствах различной направленности, в ГК унифицированы правила, распространяющиеся на любые публичные договоры. В ст. 426 ГК предусмотрено пять таких норм.
Во-первых, для лица, занимающегося публичной деятельностью, исключается действие принципа свободы договора: оно не вправе по своему усмотрению ни выбирать партнера, ни решать вопрос о заключении договора. Отказ лица, занимающегося предпринимательской деятельностью, от заключения публичного договора при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги или выполнить для него соответствующие работы не допускается. В противном случае поведение такого лица будет рассматриваться как необоснованное уклонение от заключения договора со всеми негативными последствиями <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. С. 642, 643.
В руководящих разъяснениях ВАС РФ и в постановлениях по конкретным делам неоднократно разъяснялось, что в публичных правоотношениях принцип свободы договора в чистом виде не действует. Отказ от ограничения свободы договора в таких обязательствах приводит к злоупотреблению экономически сильной стороной своим доминирующим положением на рынке.
Так, в п. 14 приложения к информационному письму Президиума ВАС РФ от 30 марта 1998 г. N 32 "Обзор практики разрешения споров, связанных с применением антимонопольного законодательства" сказано, что необоснованный отказ хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение на рынке, от заключения договора с потребителем считается злоупотреблением доминирующим положением. Изложенный вывод сделан на основании следующего судебного спора.
Организация обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными решения и предписания антимонопольного органа о понуждении заключить договор на подачу электроэнергии по принадлежащим ей сетям, ссылаясь на то, что является собственником сетей и на основании ст. 209 ГК вправе самостоятельно решать вопросы об их использовании конкретными потребителями.
Арбитражный суд не согласился с доводами заявителя исходя из следующего. Собственник вправе распоряжаться по своему усмотрению принадлежащим ему имуществом, если его действия не нарушают прав других лиц. Статья 10 ГК не допускает использования гражданских прав для ограничения конкуренции, а также злоупотребления доминирующим положением на рынке. Правила поведения на рынке хозяйствующих субъектов, занимающих доминирующее положение, определены ст. 10 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции", которая запрещает им отказываться от заключения договора с отдельными покупателями при наличии для этого возможности. Применение ст. 10 ГК не противоречит антимонопольному законодательству. Названный Закон является комплексным актом публичного и гражданско-правового регулирования. Поскольку представленные материалы свидетельствовали о злоупотреблении доминирующим положением со стороны организации-заявителя, суд на основании п. 2 ст. 10 ГК правомерно отказал ему в защите.
Во-вторых, лицо, являющееся субъектом публичного договора, не вправе оказывать предпочтение кому-либо из обратившихся к нему потребителей в отношении заключения договора. Исключения из этого правила могут быть предусмотрены лишь в законодательном порядке.
В-третьих, в публичном договоре цена должна быть одинаковой для потребителей соответствующей категории. Иные условия публичного договора не могут устанавливаться исходя из преимуществ отдельных потребителей или оказания им предпочтения, за исключением случаев, когда нормативными правовыми актами допускается предоставление льгот отдельным категориям потребителей (п. 2 ст. 426 ГК в ред. законопроекта, внесенного в Государственную Думу РФ в 2012 г.).
В-четвертых, в отличие от обычных гражданских договоров, споры по условиям которых могут быть переданы сторонами на рассмотрение суда лишь при согласии обеих сторон, споры, связанные с заключением публичных договоров, а также разногласия по условиям таких договоров должны разрешаться в судебном порядке независимо от наличия соглашения.
В-пятых, договорные условия, противоречащие требованиям ст. 426 ГК, являются ничтожными.
Все нормы ст. 426 ГК императивны. Это подтверждает обоснованную жесткость законодательного подхода к устранению экономического неравенства в гражданских правоотношениях.
Унифицированные положения, регламентирующие заключение публичного договора, детализируются в институтах, которые посвящены конкретным договорным типам, выделенным по признаку направленности, с учетом их специфики (розничная купля-продажа, прокат, бытовой подряд и т.д.). Кроме того, в п. 4 ст. 426 ГК сказано, что в случаях, предусмотренных законом, Правительство РФ, а также уполномоченные Правительством РФ федеральные органы исполнительной власти могут издавать правила, обязательные для сторон при заключении и исполнении публичных договоров (типовые договоры, положения и т.п.). Следует обратить внимание на ограничение сферы применения правительственных актов в области публичных договоров: они могут быть изданы, если это прямо предусмотрено законом.
Важно помнить, что специальное регулирование публичных договоров направлено на устранение экономического неравенства контрагентов, поэтому обязывающие и запрещающие нормы распространяются на экономически сильную сторону. На это обращалось внимание в документах ВАС РФ.
Так, в п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 5 мая 1997 г. N 14 "Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением, изменением и расторжением договоров" анализируется вопрос о том, вправе ли коммерческая организация, в обязанности которой входит выполнение работ или оказание услуг в отношении каждого, кто к ней обратится, требовать заключения договора с потребителем в связи с уклонением последнего от его заключения.
Как следует из п. 2 ст. 421 ГК, понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством. В соответствии с п. 1 ст. 426 ГК публичным признается договор, заключенный коммерческой организацией и устанавливающий ее обязанности по продаже товаров, выполнению работ или оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществлять в отношении каждого, кто к ней обратится.
Пункт 3 этой же статьи предусматривает, что при необоснованном уклонении коммерческой организации от заключения публичного договора применяются положения п. 4 ст. 445 ГК. В п. 4 указанной статьи предусмотрено: если сторона, для которой в соответствии с законом заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. По смыслу п. п. 1 и 3 ст. 426, а также п. 4 ст. 445 ГК обратиться в суд с иском о понуждении заключить публичный договор может только контрагент обязанной стороны. Коммерческая организация понуждать потребителя к заключению такого договора не вправе <1>.
--------------------------------
<1> См.: приложение к информационному письму Президиума ВАС РФ от 5 мая 1997 г. N 14.
1.9. Другим гражданско-правовым институтом, обусловленным необходимостью устранения экономического неравенства, является договор присоединения. Согласно ст. 428 ГК договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе, как путем присоединения к предложенному договору в целом.
Особый правовой режим, установленный ст. 428 ГК для договора присоединения, выражается в том, что присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если он хотя и не противоречит правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.
Чем обусловлен специальный правовой режим договора присоединения? Когда участники гражданских правоотношений экономически не равны, сильная сторона имеет возможность диктовать волю слабой стороне путем предоставления ей лишь права присоединиться к предлагаемым стандартным условиям. В результате "условия договора не обсуждаются более сторонами... и контрагенту остается принять предложенные ему условия, "присоединиться" к ним или отказаться от вступления в договор" <1>. Причем сильная сторона диктует таким образом свою волю не отдельному индивиду, а неопределенному количеству лиц <2>. Большинство современных западных юристов признают, что в договорах присоединения отсутствует даже малейшая возможность согласования воль путем обсуждения содержания договора. Свобода договора и автономия воли превратились в простой фетиш <3>.
--------------------------------
<1> Флейшиц Е.А. Буржуазное гражданское право на службе монополистического капитала. М., 1948. С. 38.
<2> См.: Таль Л.С. Очерки промышленного права. М., 1916. С. 6.
<3> См.: Кулагин М.И. Указ. соч. С. 266, 267.
Само по себе заключение договора путем "присоединения" законно, поскольку не способствует экономически сильной стороне в злоупотреблении своим положением. Однако при таком способе заключения договора создаются возможности для включения в него условий, ущемляющих экономически слабую сторону. Именно поэтому требуется особый контроль за содержанием названных договоров с точки зрения наличия в них таких условий. Смысл института договора присоединения состоит в том, чтобы предоставить экономически слабой стороне дополнительные гарантии против ущемляющих ее договорных условий, включение которых в обязательство возможно вследствие заключения договора путем присоединения. Если договор заключен путем присоединения, значит, к нему должен применяться особый правовой режим, предусмотренный ст. 428 ГК.
Таким образом, критерием выделения договора присоединения служит способ заключения договора, применяемый экономически сильной стороной <1>. Этот способ характеризуется двумя признаками: 1) условия договора должны быть определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах; 2) условия, определенные в соответствующем формуляре или содержащиеся в стандартной форме, могут быть приняты другой стороной не иначе, как путем присоединения к ним в целом <2>.
--------------------------------
<1> См.: Витрянский В.В. Новые типы гражданско-правовых договоров // Закон. 1995. N 6. С. 93.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: общие положения. С. 643, 644.
Правовой режим договора присоединения различен для лиц, заключающих его с потребительской целью, и лиц, присоединяющихся к договору в связи с осуществлением предпринимательской деятельности. Последние, согласно п. 3 ст. 428 ГК, не вправе требовать расторжения или изменения договора, если они знали или должны были знать, на каких условиях его заключают.
В процессе правоприменения справедливость приведенной нормы подверглась сомнению.
Индивидуальный предприниматель обратился с иском к банку об изменении кредитного договора путем исключения из него положения, устанавливающего право банка в одностороннем порядке отказать в выдаче кредита либо выдать кредит в меньшем размере, увеличивать размер процентов за пользование кредитом, а также сокращать срок возврата кредита. Обосновывая требование об изменении кредитного договора, истец указал, что договор является договором присоединения, поэтому к отношениям между предпринимателем и банком могут быть применены положения ст. 428 ГК о праве присоединившейся стороны потребовать изменения договора, содержащего условия, существенным образом нарушающие баланс интересов сторон и потому явно обременительные для данной стороны.
Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, сочтя, что спорный договор не может рассматриваться в качестве договора присоединения, так как договоры присоединения заключаются, как правило, с гражданами для удовлетворения их личных бытовых нужд. Кроме того, суд отметил, что предприниматель как участник переговоров о заключении кредитного договора был вправе предлагать свои варианты условий договора. Апелляционный суд решение суда первой инстанции оставил без изменения, указав, что в соответствии с п. 3 ст. 428 ГК требование об изменении договора не может быть удовлетворено, если сторона, присоединившаяся к договору в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, знала или должна была знать, на каких условиях она его заключает. Суд также отметил, что у предпринимателя была возможность заключить кредитный договор не только с ответчиком, но и с любым другим банком. В такой ситуации заемщик не вправе ссылаться на несправедливость договорных условий и требовать их изменения.
Суд кассационной инстанции решение суда первой инстанции и апелляционное постановление отменил, исковое требование удовлетворил, руководствуясь следующим. По смыслу п. 1 ст. 428 ГК путем присоединения может быть заключен любой договор вне зависимости от состава сторон договора и целей, преследуемых при его заключении. В материалах дела имеются доказательства того, что при заключении кредитного договора предприниматель предлагал банку изложить оспариваемые пункты договора в иной редакции, однако ему в этом было отказано. Поэтому договор был заключен на условиях банка. Кассационный суд пришел к выводу, что у предпринимателя отсутствовала фактическая возможность влиять на содержание условий кредитного договора, поэтому он принял условия кредита путем присоединения к предложенному договору в целом, включая оспариваемые условия. Следовательно, к спорному договору могут быть по аналогии закона (ст. 6 ГК) применены положения п. 2 ст. 428 ГК. При этом тот факт, что в договоре имелись и условия, согласованные сторонами индивидуально (сумма кредита, сроки возврата и т.п.), не препятствует применению п. 2 ст. 428 ГК к тем договорным положениям, в отношении которых заемщик был вынужден принимать навязанные ему условия. Суд признал, что положения кредитного договора, об исключении которых просил истец, содержат явно обременительные условия для присоединившейся стороны, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. Спорные положения договора не соответствуют принципу добросовестности в коммерческой деятельности, явно обременительны для заемщика, нарушают баланс интересов сторон, так как предоставляют кредитору возможность в одностороннем порядке изменять согласованные сторонами условия договора, которые являются существенными для договоров такого вида <1>.
--------------------------------
<1> См.: п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 147.
Поскольку такое положение необоснованно ограничивает права предпринимателей, заключавших договор путем присоединения, в 2012 г. в Государственную Думу РФ внесен законопроект об изменении п. 3 ст. 428 ГК, предусматривающий, что правила п. 2 ст. 428 ГК подлежат применению также в случаях, когда при заключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора определены одной из сторон, а другая сторона поставлена в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.
В ст. 428 ГК сформулированы унифицированные положения, применимые к любому обязательству, которое может быть квалифицировано как договор присоединения. При этом не имеет значения, к обязательству какой направленности (купля-продажа, аренда, подряд, заем и т.д.) оно относится. Наличие унифицированных норм свидетельствует о том, что обусловивший их фактор имеет значение для всех договорных институтов части второй ГК.
Однако регулирование договора присоединения не может не зависеть от специфики конкретного типа (вида) обязательства, в рамках которого действует этот договор. Институт договора присоединения дает общее понятие условий, ущемляющих экономически слабую сторону, а конкретизация таких условий зависит от типа (вида) договора: для подряда она одна, для купли-продажи - другая. Более того, различия могут быть между видами купли-продажи или подряда. Не случайно в п. 2 ст. 428 ГК при перечислении договорных условий, ущемляющих экономически слабую сторону, содержатся отсылки к конкретным типам (видам) договоров. Поэтому, на наш взгляд, институт договора присоединения должен содержать не только унифицированные положения, сформулированные в части первой ГК, но и конкретизацию этих положений применительно к отдельным типам (видам) договоров. К сожалению, такая регламентация в части второй ГК практически не представлена, что затрудняет применение норм о договоре присоединения.
§ 2. Участие в гражданском договоре субъектов, основанных
на государственной или муниципальной собственности
2.1. В любом обществе государство как публичное образование участвует в гражданских правоотношениях. Степень участия государства в товарно-денежных отношениях зависит от многих экономических и политических факторов. Однако, как представляется, необходимо стремиться к таким пропорциям влияния государства на товарно-денежные отношения, которые обеспечивают эффективное развитие экономики и надлежащее выполнение возложенных на государство публичных задач. Во всяком случае, государство и общество всегда должны иметь более или менее четкие представления относительно масштабов существования государственной собственности и того, какие масштабы оптимальны для этого общества, для конкретных условий <1>.
--------------------------------
<1> См.: Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство. С. 626, 627.
Современное российское гражданское законодательство исходит из того, что режим различных форм собственности в условиях рынка должен быть в своей основе единым <1>. В п. 1 ст. 124 ГК, в частности, сказано, что Российская Федерация, субъекты РФ и муниципальные образования вступают в гражданские правоотношения на равных началах с другими участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами.
--------------------------------
<1> См.: Садиков О.Н. О системе норм Гражданского кодекса // Журнал российского права. 1998. N 1. С. 14.
Однако специфика задач, стоящих перед государством в гражданском обороте, и особенности публичной собственности требуют установления специальных правил. Указанная проблема существует во всех странах. К примеру, американские специалисты, классифицируя гражданские договоры, выделяют группу обязательств, в которых так или иначе участвуют государственные средства, государственное имущество; регламентация таких договоров имеет особенности <1>.
--------------------------------
<1> См.: Яковлев В.Ф. Гражданский кодекс и государство. С. 627.
Цель государства есть всеобщий интерес <1>. Участвуя в различных видах гражданско-правовых отношений, государство должно исходить прежде всего из публичных интересов, связанных с его претензией на представительство общества как целого и защиту данных интересов и общего блага <2>. В связи с этим специфика участия государства в гражданских правоотношениях проявляется в двух аспектах.
--------------------------------
<1> См.: Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990. С. 294.
<2> См.: Кузин А.А. Публичный интерес в гражданско-правовых отношениях с участием Российской Федерации // Государство и право. 2008. N 5. С. 113, 114.
Во-первых, в силу того, что государство должно обеспечивать определенные потребности всего общества, необходим правовой механизм, позволяющий ему планировать участие в гражданских обязательствах и добиваться выполнения этих планов.
Во-вторых, поскольку государственная собственность создается на публичные средства и используется на публичные цели, необходим особый контроль за ее созданием и использованием. Потребность в таком контроле усугубляется тем, что государственная собственность, в отличие от частной, это всегда как бы собственность без хозяина, вследствие чего создаются условия для злоупотреблений со стороны недобросовестных государственных чиновников. Поскольку от имени государства в гражданском обороте выступают государственные органы, интересы чиновничьего аппарата или отдельных должностных лиц могут выдаваться за публичные интересы. Между тем общество не должно страдать от ненадлежащей деятельности должностных лиц. Эта проблема существовала всегда. Д.И. Мейер, в частности, отмечал, что государственные органы, заключающие договоры от имени казны, "не только не имеют интереса охранять ее выгоды, но даже из личных, корыстных побуждений могут действовать прямо к ее ущербу" <1>. М.И. Брагинский, анализируя, как отмеченная проблема решалась в дореволюционной России, привел цитату из Положения о казенных подрядах и поставках: "Договоры, с казной заключенные, должны быть хранимы столь твердо, паки они были за собственноручным подписанием императорского величества. Если бы даже по обстоятельствам польза обеих действующих сторон требовала... оставить действие договора, а также обе стороны были на то согласны, то они не могут иметь места без разрешения высшего начальства" <2>. Поэтому в регулировании гражданских отношений, связанных с государственной собственностью, должно быть выражено публичное начало, обеспечивающее надлежащее выполнение государством возложенных на него задач. Как решены данные проблемы в действующем гражданском законодательстве?
--------------------------------
<1> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 300.
<2> Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. С. 184.
2.2. Прежде всего в ГК сформулировано большое количество унифицированных норм, применимых к любым типам (видам) договоров, в которых участвует государственная (муниципальная) собственность <1>. Эти правила касаются различных элементов правового механизма.
Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:
|
|
