Основные элементы диалога

Контакт - это встреча с различиями. Для нашего собственного опыта это означает подняться навстречу другому, тому, что отличается от уже известного нам, от того, что мы чувствуем или когда-либо испытывали.

Ощущение - как - процесс определяет природу осознавания. Наиболее близки нам (в полном смысле слова - по расстоянию) прикосновение, ощущение изнутри тела - проприоцепция и чувства. Более дистанцировано визуальное и слуховое восприятие.(5)

Возбуждение содержит целый спектр эмоциональных и физиологических ощущений: от более диффузного и характеризующего состояние благополучия до большей настороженности и выраженного интереса к чему-либо. Наш интерес - форма возбуждения - может почувствоваться как сердцебиение или глубокое дыхание, или как тепло внутри грудной клетки, или как импульс к действию.

Формирование фигуры, образуется, как способность человека осознать свою доминирующую потребность на данный момент времени, которая выделяется на передний план, а все остальное остается в фоне, и нахождения способа ее удовлетворения, чтобы завершить гештальт. "Гештальт" имеет в немецком языке несколько эквивалентов: целостность, конфигурация, фигура. Невозможно понять что-то существенное (сущность), кроме как через целостность. Что такое целое или целостность? Слово "Gestalt"- немецкое, которое означает что-то, что испытывается как единство (целостность), несмотря на то, что оно состоит из различных элементов. В гештальт-терапии оно используется для обозначения целостного опыта. Что-то, что воспринимается как целостность (целое), может быть гештальтом. Личность может быть для нас целостностью и в то же время частью целостности (например: семьи). Целое может быть группой идей ("Серебряный век") или людей (класс интеллигенции). Данные примеры иллюстрируют то, как эти целостности относятся к природе нашего опыта и нашего сознания.(5) В настоящее время чаще пользуются термином контакт, который "создает новую, осмысленную целостность и, таким образом, несет в себе возможность интеграции существующей проблемы".(8)

Завершение гештальта происходит как признание потребностей и эмоций, выражение чувств, и для того, чтобы уменьшилась власть прошлого и он смог более адекватно вести себя в настоящем. В процессе психотерапии клиент приобретает новый опыт, получает доступ к своим эмоциям, ощущениям, строит контакт со средой и различными частями своей личности. (11)

Отвержение себя и полноценное осознавание - взаимоисключающие феномены. Отвержение себя означает разрушение осознавания, поскольку оно отрицает то, кем человек является. Одновременно отвержение себя является смешением того, кто "Я", и самообмана, это позиция нечестного, недобросовестного отношения к себе, которое, тем не менее, признается правильным (Sartre, 1966). Человек, который словесно признает свою ситуацию, знает о ней, реагирует и чувствует, откликаясь на нее, но на самом деле не видит ее целиком, не находится во всей полноте осознавания и контакта"(8), не может считать себя осознающим. Если потребность не может быть удовлетворена, происходит прерывания контакта и человек не осознает причины происходящего, то это говорит об отсутствии его осознанности и отсутствии у него правильного выбора. Вступают в действие - защитные механизмы (сопротивления) человека, такие как: слияние (конфлюенция), интроекция, проекция ретрофлексия, дифлексия, эготизм. В основе всех нарушений лежит ограничение способности человека к поддержанию оптимального равновесия со средой, нарушение процесса саморегуляции организма.(11)

Сопротивление как прерывание или избегание некоторых аспектов контакта.

12. Цикл контакта и механизмы его прерывания

Любой механизм прерывания (избегания) контакта имеет и полезный, здоровый аспект. Кофлуэнция — исчезновение границы между индивидуумом и средой, происходящее с уменьшением интенсивности функционирования self (Гингеры, 1999).

Проекция — отчуждение от себя и приписывание другим объектам или людям чувств, мыслей, установок или качеств. Ретрофлексия — обращение на себя мобилизованной энергии, первоначально направленной во внешний мир, а также делание себе того, что бы хотелось получить от других людей. Дефлексия — уклонение от контакта, распыление мобилизованной энергии, бегство из «здесь и теперь» с перенесением переживаний в зону умственных процессов, не связанную ни с внешней, ни с внутренней реальностью (Польстеры, 1997; Гингеры, 1999).

Мы нуждаемся во временном слиянии (конфлуэнции) с другими людьми, и это дает нам чувство защищенности и тепла. Одной из творческих форм слияния является интуиция — мы решаем, как поступить, не выделяя из фона специфическую информацию, на основе которой мы решаем.

Далее, наш организм постоянно занят интроекцией в ее пассивной форме — мы воспринимаем из окружающего мира запахи, образы, звуки, слова и далеко не всегда заняты их переработкой. Они существуют как фон жизни. Ребенок воспринимает многие аспекты своей жизни по принципу «как оно есть». Кроме всего, интроецирование — это общепринятый способ обучения и воспитания. Язык, походка, чувство юмора и многое другое интроецируется от родителей. Проекция также не всегда мешает контакту — знакомство часто является сближением двух проекций. С помощью нашего проективного механизма мы можем обладать даром предвидения, понимания другого человека, творческого самовыражения и точного планирования. Ретрофлексия иногда нужна для сдерживания в ситуациях, опасных для нас или не контролируемых нами, а дефлексия позволяет отдохнуть и не напрягаться по каждому поводу.

Патологическими или дисфункциональными эти механизмы становятся тогда, когда регулярно вмешиваются в процесс формирования и удовлетворения потребностей, так что индивидуум остается «хронически голодным».

Необходимо подчеркнуть еще раз, что каждый невротический механизм включает другие. Например, конфлуэнция и интроекция необходимы для проекции и ретрофлексии. Рассмотрение механизмов прерывания контакта — это метод исследования структуры невротического поведения индивидуума в ходе терапевтической сессии, а не метод их классификации. Эти специфические расстройства границы контакта тяготеют к определенным фазам цикла формирования гештальта и его разрушения, хотя и могут встречаться на любой из них. Последовательность, в которой разворачиваются эти невротические механизмы, предполагает, что следующая фаза цикла (например, фаза мобилизации или фаза финального контакта) будет предотвращена или искажена. Вмешательство таких механизмов в любой части цикла прерывает естественный и гармоничный ритм возникновения и разрушения «фигуры». Возникает дисфункция какой-либо одной и всех последующих фаз цикла контакта (см. рис. 4).

Эта модель цикла опыта и вмешательства в него механизмов прерывания контакта отличается от классической. В классической модели процессу возникновения фигуры в преконтакте мешает только механизм конфлуэнции (здесь десензитизация и дефлексия).

Фаза действия по Кларксон прерывается проекцией, фаза финального контакта становится незавершенной из-за ретрофлексии. Поскольку в данной модели выделено больше фаз, чем в классической, фаза удовлетворения (выделенная автором), прерывается вмешательством эготизма. Наконец, фаза отступления-ухода не завершается из-за «зависания» индивидуума в конфлуэнции.

В цикле контакта первой является фаза ощущений. Дисфункция фазы ощущений возникает, например, когда телесные ощущения игнорируются, а информация об окружении, получаемая с помощью органов чувств, блокируется или не принимается во внимание. Механизм десензитизации приводит к тому, что переход на следующую фазу — фазу осознавания потребности — становится невозможным. Если же ощущения есть, индивидуум имеет возможность перейти к следующей фазе.

Дисфункция фазы осознавания заключается в неполном осознавании своих потребностей или требований среды. Осознавание своего тела или информации извне существенно для формирования «фигуры», поэтому блокировка осознавания с помощью дефлексии приводит к тому, что переход к фазе мобилизации становится невозможным или неполным. начения механизма конфлуэнции. Но допустим, что эта фаза благополучно пройдена и в фокусе индивидуума появилась наиболее важная на данный момент фигура. Дисфункция следующей фазы — фазы мобилизации базируется на прерывании контакта с помощью интроекции. Мобилизация энергии необходима для обслуживания процесса удовлетворения потребности. Однако появившаяся «фигура» потребности расценивается как плохая или недопустимая, появляющееся возбуждение прерывается или оказывается недостаточным для дальнейшего действия. Таким образом, интроективный механизм появляется на стадии мобилизации и прерывает переход к действию.

Если же индивидууму удалось достичь следующей фазы — фазы действия, то иногда контакт с потребностью может стать невозможным из-за неадекватности самого действия (необходимы определенные навыки), а также из-за отчуждения и приписывания другим частей своего собственного self. Проекция не дает возможности перейти к фазе финального контакта. Неадекватное для реализации данной потребности действие может компульсивно повторяться, например, периодически возникающий конфликт как способ получения необходимого внимания.

Фаза финального контакта расстраивается, когда вместо действия, направленного в среду для удовлетворения потребности, оно направляется на себя самого (ретрофлексия). И тогда, вместо того чтобы выразить кому-то свое раздражение, индивидуум раздражается на себя. Ретрофлексия прерывает дальнейший переход к фазе удовлетворения. Если же необходимая конфлуэнция с объектом потребности достигнута, личность может «идти дальше».

Фаза удовлетворения в постконтакте нарушается при «включении» эготизма. При этом личность не может наслаждаться полнотой и завершенностью опыта, поскольку механизм эготизма этому препятствует. Люди, которые прерывают контакт в этой фазе, не испытывают чувства завершенности и удовлетворения. Самым распространенным способом незавершения является тенденция к контролю себя и других, а также постоянное самонаблюдение и комментирование себя самого. Это преждевременный отход от фигуры без полного удовлетворения ею. В результате не происходит ассимиляции полученного опыта. Эготизм прерывает переход к фазе ухода-отступления.

Отступление или фаза отдыха. Личность балансирует между завершением старого гештальта и созданием новой «фигуры». Эта фаза расстраивается в том случае, когда личность не переходит к состоянию покоя постконтакта, паузы, когда в каком-то смысле именно «фон» становится «фигурой». Такой переход означает, что личность должна будет остаться на некоторое время в состоянии растерянности и неопределенности и в то же время оставаться ответственной за дальнейшее движение вперед, позволяя появиться новым ощущениям.

Для многих людей эта фаза цикла контакта самая трудная. Они воспитаны так, что не терпят пустоты, дискомфорта неделания и в последние пять минут сессии «хотят поговорить о чем-нибудь еще». Таким личностям трудно, например, остаться на некоторое время «не занятыми», они «должны» срочно перейти к поиску следующей «фигуры», не давая ей развиться и возникнуть спонтанно, или возвращаются к той, что была. Так называемые «работоголики» имеют расстройства именно в этой части цикла контакта. Для терапевта очень важно поддерживать исследование клиентом этой фазы цикла, исследование страха пустоты и удовлетворение потребности в отдыхе.

Наконец, чрезмерное зависание индивидуума в конфлуэнции станет механизмом, прерывающим переход к следующей «фигуре», и возникновение новой «фигуры» становится проблематичным.

13. Цикл контакта и содержание каждой стадии

Цикл контакта и механизмы его прерывания.

Итак, мы активно встречаемся с окружающей средой. Мы выбираем кого-то или что-то полезное для нас, и в то же время нас тоже кто-то выбирает. Таким образом, это взаимодействие является комплексным, но оно только часть способа, которым мы участвуем в организации нашего опыта. Эта важная часть представляет собой манипулирование контактной границей. Оно может осуществляться разными способами. Например, может быть изменена локализация границы контакта, или граница исчезает (игнорируется), или изменяются ее характеристики. Когда это происходит регулярно (стереотипно), такие способы называют расстройствами или нарушениями (disturbances) контактной границы. Этот термин используется для того, чтобы предположить, что свободное функционирование прервано или изменено и как именно прервано и изменено, а не для того, чтобы сказать, что данный человек болен.

Каждое прерывание отражает организацию индивидуумом своего опыта (Kirchner, 2000). Современный взгляд на теорию контакта является более сбалансированным, чем классический. Творческое приспособление рассматривается и как способность к контакту, и как способность к его прерыванию. Прерывание не является ни плохим, ни хорошим, оно рассматривается по отношению к потребности в контексте каждой конкретной ситуации. Здоровая личность в состоянии свободно двигаться в континууме от полного избегания контакта к полному контакту (в зависимости от ситуации). Эти позиции потенциально здоровы, и решение об их здоровье или патологии рассматривается самой личностью, пришедшей на терапию.

Конфлуэнция. Конфлуэнция (слияние) является опытом неразличения, неконтакта и невстречи. Но и это тоже опыт. Некоторые из наших важнейших видов опыта характеризу ются отсутствием границ — это опыт принадлежности, единства, совместности, неотделимости. В первой фазе цикла контакта поле недифференцировано, нет фигуры, стоящей напротив фона, нет границы и нет контакта. Когда контактной границы не существует, элементы являются конфлуэнтными. У индивидуума появляются сложности с различением между собой и средой (другими). Любой здоровый инстинкт содержит осознавание и возбуждение. Сначала поле делится на «фигуру» и «фон», а затем мобилизуется энергия, необходимая организму для удовлетворения потребности.

Когда один человек и другой человек находятся в слиянии — нет различения элементов, отличающих их друг от друга, нет инаковости и нет контакта. Кофлуирутощий индивидуум нуждается в постоянном принятии, одобрении со стороны других, он не выражает своих чувств т.к. боится возможного конфликта. Проблемы, связанные с конфлуэнцией, — это близость и дистанция. Если мы создаем конфлуэнцию без осознавания того, что делаем, мы создаем ситуацию, в которой будем путать себя и других, не в состоянии отличить наши собственные мысли, позицию или чувства от чувств кого-либо еще. Мы будем думать, что мы в контакте с кем-то, а на самом деле контакта нет, так как нет границы. При патологическом слиянии индивидуум цепляется за то, что уже не существует. Слияние — это некоторая иллюзия, базирующаяся на отказе от различий и непохожести.

Интроекция

«Наш рост обеспечивается способностью различения, которая сама является функцией границы между «я» и другим. Мы что-то берем из среды и что-то ей возвращаем. Мы принимаем или отвергаем то, что среда может нам предложить. Но мы можем расти, только если в процессе принятия в себя мы полностью перевариваем и тщательно ассимилируем то, что получили» (Ф. Перлз, 1996),

Когда мы говорим о контакте, используя любимую Ф. Перлзом метафору пищеварения, то говорим о том, что должны сначала распознать чувство голода, сориентироваться и найти в среде пищу, взять ее, откусить, проглотить и переварить. Интроекция избегает пищеварения. То, что мы приняли, не прожевав, становится не нашей частью, а чужеродным телом, остающимся частью среды. «Не показывай пальцем», «Ничего не проси», «Отказывайся, когда предлагают поесть в гостях» — все это примеры интроецированных родительских посланий. Причем поведение, противоречащее интроекту, вызывает сильный внутренний дискомфорт.

Воспитание привычек, моральных правил, отношений, убеждений и ценностей имеет существенное функциональное сходство с процессом пищеварения. Все это первоначально приходит к нам из внешнего мира и затем перерабатывается. Таким образом, для интроекции характерна привычка к некритичному восприятию чьих-то убеждений и стандартов без ассимиляции их личностью. Интроективный индивидуум пассивно инкорпорирует все, что предоставляет среда, не уделяя внимания тому, что он хочет сам.

Стопроцентно эффективное обучение и воспитание с помощью интроекции требует несуществующей в реальности среды, среды, где все должно бы было соответствовать потребностям индивидуума. Такой среды нет, и человек должен не только выбирать, чего же он хочет, но и сопротивляться тому, чего он не хочет. Навык различения, что для данного человека благотворно, а что нет, формируется постепенно, и большую роль в его развитии играют родители, постепенно отпускающие от себя своего ребенка для получения собственного опыта.

Проекция

При проекции мы не растворяем границу, а перемещаем ее. Проецируя, мы видим свои собственные желания или чувства в других людях или предметах. Если мы это не осознаем, то находимся сразу по обе стороны границы, которую создали.

Мы делаем среду элементом себя, а затем встречаемся с этим «самим собой» в другом человеке или объекте. Если мы были сердиты на друга и не распознали эти чувства, то можем «перепрыгнуть» в друга и, глядя на него, верить, что он сердит на нас. При этом мы встречаемся не с ним самим, а с частью себя и контактная граница оказывается в другом человеке. Другие важные вещи в нем мы можем продолжать видеть, манипуляция касается только контакта с нашим собственным гневом. Это дает нам возможность снимать с себя ответственность за собственное поведение, чувства, мысли и импульсы, отрицая их в себе.

Описывают три формы проекции (Ж.-М. Робин, 1996), соответственно тем функциям, которые она выполняет: зеркальная проекция — индивидуум находит в другом или в образе другого характерные черты, которые он рассматривает как свои или хочет иметь; проекция катарсиса — индивидуум приписывает другому или образу другого те черты, от которых он отказывается, не признавая их как собственные; • дополнительная проекция — индивидуум приписывает другому или образу другого те черты, которые оправдывают его собственные.

Этот механизм, так же как и интроекция, прерывает возникающее возбуждение, необходимое для того, чтобы удовлетворить свою потребность в среде. Патологичность этого механизма также заключается лишь в потере осознавания и стереотипном повторении. При этом мы осознаем природу возникшего импульса; прерываем агрессивное движение, направленное в среду; исключаем его из своей собственности; приписываем его людям, находящимся в нашем окружении, и этот импульс кажется нам направленным на нас извне. Решение проблемы теперь зависит от отношения другого человека — ответственность передана другому, а мы превратились в пассивный ожидающий объект.

Патологической проекцией является, например, бред ревности. Проекция патологических фантазий и собственного желания неверности выражается в некритичном приписывании неверности другому супругу. Примерно так же выглядит и паранойя. Сверхценные идеи особого отношения или отвержения и даже бред преследования может быть рассмотрен с точки зрения патологической проекции. В психиатрии существует даже термин «преследуемый преследователь», обозначающий такое специфическое поведение психотического пациента. Еще одним классом проекций являются предрассудки.

Ретрофлексия. Обычно она возникает тогда, когда индивидуум знает, какова его потребность и кто ее адресат, но при этом действие, направленное в среду, заменяет действием, направленным на себя. Ретрофлексия содержит два типа процесса:

субъект делает самому себе то, что он хотел бы сделать другим;

субъект делает себе самому то, что он хотел бы, чтобы сделали ему другие.

Таким образом, ретрофлексия поведения — это направление на себя того, что первоначально человек делал, пытался или хотел делать другим людям или с ними. Его энергия перестает направляться наружу, где должно проводиться манипулирование, удовлетворяющее потребности организма. Вместо этого человек подставляет себя на место среды в качестве объекта действия, не ожидая ничего от других. И тогда его личность разделяется на две — действующего и испытывающего воздействие.

Ретрофлексия прерывает контакт, заставляя субъекта действовать, отрицая реально существующего другого. Контактная граница находится внутри индивида, деля его надвое. Частным случаем ретрофлексии является аутоагрессия. Ирвин и Мириам Польстеры (1997) считают проявлением такого расщепления чувство стыда, которое возникает, когда, расщепляясь, человек смотрит на себя со стороны и видит нелепость или абсурдность своего поведения.

Почему так происходит? В какой-то момент растущий человек, обратившийся к среде за удовлетворением потребности, встретил непреодолимое на тот момент препятствие — среда оказалась враждебной его усилиям: ему отказали или его наказали.

Эготизм

Эготизм понимается как неспособность потерять контроль и отдаться переживанию слияния с объектом потребности. Контиктная граница — это место встречи организма и среды, место взаимнной встречи, и событие встречи при эготизме имеется. Но контактная граница при этом односторонняя, личность, создающая «фигуру», делает это только для собственной пользы. Нет взаимодействия, нет «брать» и «давать». За всем этим может стони, сильный страх провала и стыд за свое несовершенство.

При эготизме индивидуум в контакте остается вне себя, становясь наблюдателем и комментатором своих отношений с другими людьми и внешними объектами. Внутренний комментарий о том, как некто наслаждается осенним лесом, запахом грибов и свежим воздухом отчасти расстраивает само непосредственное переживание этого леса и наслаждение воздухом. Он не может «окунуться с головой» в переживание. Этот невротический механизм встает на пути эффективного и полного удовлетворения потребности и получения удовольствия. Прерывание контакта по типу эготизма может встречаться в любой фазе цикла контакта, например, в фазе мобилизации. Это все равно, что при телефонном звонке похвалить себя за острый слух, вместо того чтобы подойти к телефону.

Но чаще всего такое прерывание контакта происходит в фазе финального контакта, когда личность уже вовлечена в процесс переживания и начинает испытывать удовлетворение. Хронический эготизм как привычный личностный паттерн описывается при нарциссических личностных расстройствах, характеризующихся недостатком эмпатии, склонностью к переживанию состояний грандиозности или ничтожества, а также чувствительностью к оценкам других людей.

Клиенты, прибегающие к подобному механизму прерывания контакта, самодостаточны и очень чувствительны к дистанции между людьми. Они часто уходят из контакта при сокращении дистанции со стороны других людей. Для них характерен страх утратить контроль над ситуацией (они постоянно контролируют терапевта), уходы от непосредственного контакта в теорию, непереносимость негативной оценки со стороны других людей, нестабильность самооценки, склонность к обесцениванию своего и чужого опыта.

Дефлексия

Согласно Польстерам (1997), дефлексия* — это способ снятия напряжения актуального контакта, заключающийся в уклонении от прямого контакта с другим человеком, а так же игнорировании стимулов из среды. При дефлексии индивидуум перемещает внимание с одного важного элемента поля на другой и поэтому испытывает трудности при поддержании контакта с реальностью. Поведение не достигает цели, «человек абстрагируется от ситуации, отпускает реплики не по существу, произносит банальности или общие фразы, проявляет минимум эмоциональных реакций вместо живого участия». Дефлексирующий индивидуум слишком часто шутит (окружающие не понимают, к чему он относится серьезно), иронизирует, меняет темы, его речь чрезмерно обобщена и абстрактна, ее содержание тонет в словах, он задает больше вопросов, чем делает утверждений, говорит или за других, или неизвестно кому. Кроме того, он «не слышит» реплики терапевта, «не видит» выражения его лица, «не понимает» или переопределяет то, что терапевт делает или говорит. Особенно это касается интервенций терапевта, близких к избегаемому материалу.

Такой человек не может н и выразить себя, ни почувствовать другого по-настоящему. Он избегает контакта с другими, переводя прямой контакт в формальный, косвенный или неотчетливый. Терапевт может обнаружить в ходе сессии, что тема беседы все время меняется и что он не понимает и не помнит, как они с клиентом оказались в другой теме. Проявления дефлексии в терапевтической сессии нередко выглядит как процесс «раскрывания матрешек», с тем отличием, что матрешки не заканчиваются.

Терапевт задает вопрос о проблеме и получает ответ не по существу, слишком абстрактный или неясный. Терапевт задает уточняющий вопрос и вновь получает ответ, ничего не прибавляющий к сказанному ранее. Так может происходить довольно долго, пока поведение клиента само по себе не станет «фигурой» для терапевта. Дефлексирующий клиент не концентрирует свою энергию на одной «фигуре», а распыляет ее между многими, в результате чего контакт со многими потребностями становится невозможным.

Иногда дефлексия проявляется в рассеивающих внимание движениях, жевании резинки, игнорировании присутствия терапевта. Некоторые клиенты воспринимают только позитивную обратную связь, не замечая иной. Другие, наоборот, слышат только негативное в свой адрес, дефлексируя позитивные замечания и поддержку других людей.

Десензитизация. В последнее время выделяют такой механизм прерывания контакта, как десензитизация (Керпег, 1993, Clarkson, 2000, Joyce, Sills, 2001). Для формирования ясной фигуры, на которой базируется цикл контакта, и сохранения чувства реальности очень важным становится наш сенсорный фон. Если наши ощущения бедны, мы становимся «незаземленными», не связанными ни с нашей личной реальностью, ни со средой. Фраза «Он не стоит на своих ногах» обозначает важность физического контакта с миром для сохранения чувства реальности. Сенсорный фон можно разделить на две большие категории ощущений: внутреннее чувство себя (проприоцепция, кинестезия, висцеральные ощущения) и внешнее — отношения со средой (рецепторы давления, боли, удовольствия, зрение и слух, вкус и запах). С их помощью мы ориентируемся в текущем состоянии нашего организма, укоренены в реальности и определяем наши отношения со средой. Однако в нашей истории, возможно, случались эпизоды, когда для целей выживания необходимо было, чтобы наши ощущения не были достаточно ясными и контрастными. В связи с этим каждый из нас может обнаружить в теле области, ощущения от которых являются смутными или совсем не определяются. Эти нечувствительные части тела часто рассматриваются как отчужденные части self. Процесс приспособления к беспокоящим ощущениям путем уменьшения способности к перцепции (ограничения чувствования) и называется десензитизацией. Десензитизация уменьшает степень дискомфорта, но цена за это — уменьшение ощущения своей жизненности. Степень десензитизации варьирует от полной при некоторых видах психозов (деперсонализация, диссоциация) д о частичной, которую мы формируем в ответ на чрезмерную или неприятную стимуляцию.

Десензитизация отчасти похожа на дефлексию. Но это другой путь избегания контакта со стимулами, и если дефлексия достигается за счет «средней зоны» осознавания, то десензитизация — за счет уменьшения стимулов из «внутренней зоны».

14.Невроз как недостаток самоподдержки.

Для лучшего понимания концепции невроза, гештальт-терапия рассматривает жизнь человека, как взаимодействие индивидуума и среды в постоянно меняющемся поле Ф. Перлз так же считал: что бы выжить человек нуждается на психологическом уровне в других людях точно так же, как на физиологическом уровне нуждается в воде и пище. Эта концепция отличается от других психологических теорий, которые исходят из убеждения постоянно происходящей борьбы между организмом и средой. В свою очередь постоянно меняющееся поле требует от организма гибких и творческих форм приспособления. В контакте со средой здоровый организм способен различать, что является для него необходимым или полезным, и отвергать то, что является опасным и чуждым. Гибкость это наиболее важная характеристика здорового функционирования, а изменение форм взаимодействия необходимы для выживания в среде. Невроз возникает тогда, когда индивидуум оказывается не способным изменить свои прежние формы. Опираясь на старые формы взаимодействия, индивидуум теряет способность удовлетворять свои потребности. Невротически функционирующий организм приносит свои индивидуальные потребности в жертву потребностей выживания (связь с обществом), в то время как любой здоровый индивидуум стремится к балансу между собой и обществом, между своими личными и общественными потребностями. Если человек перегружает себя общественными потребностями (потребностями других людей) во вред личным потребностям, то такого человека Ф. Перлз называл невротиком. Происходит это по той причине, что невротик разучился или не умел ясно видеть свои потребности. Это обусловлено тем, что он не в состоянии отличать себя от окружающего мира. Такое нарушение равновесия в поле «организм-среда» возникает тогда, когда потребности индивидуума и потребности группы расходятся. Если индивидуум не способен выделить свою потребность, если решение принимает на основе потребностей общества, то индивидуум остается неудовлетворенным. Потребность постоянно отодвигается в фон и исключается из существования. То же самое происходит, если он осознает свою потребность, тем не менее, принимает сторону общества. В этом случае он не может полноценно находиться в контакте и не может полноценно уйти. Это и есть момент потери Эго-функции, лежащий в основе невротического поведения. Граница между средой и организмом при неврозе оказывается сдвинутой.

Невротик
это человек, на которого слишком сильно давит общество.

Невроз
состояние, характеризующееся невозможностью выделить желание из кучи потребностей, осознать его

Очень важен аспект рассмотрения невроза с точки зрения личности как композиции полярностей (Perls, 1969). Здоровый человек «не расщеплен» - он может быть разным: жестким и мягким, эмоциональным и рассуждающим – в зависимости от ситуации и своего выбора. Невроз же это жесткое проявление одной из полярностей, в то время как противоположная полярность исключается. Или человек не в силах проявлять не одну из противоположных черт, не может ничего выбрать, пускает происходящее на самотек, такое явление происходит в связи с тем, что противоположные потребности блокируют друг друга.

Невротическое поведение человека имеет некоторые особенности. В частности ему трудно присутствовать в настоящем (мешают незаконченные дела в прошлом), он избегает решений или ответственности за свои решения, перекладывает их на среду (на других). Невротик обращает свою энергию на манипуляцию средой, что бы получить поддержку. Ответственность невротика - это вина, он ждет обвинений и всегда готов к оправданиям. Ему не хватает способности опираться на себя, и с этой неспособностью он и идет к психотерапевту. В начале терапии опорой для клиента является терапевт, и это помогает прояснить, в чем клиент нуждается, а так же его характерные способы манипулирования миром (терапевтам), которые стали уже неэффективными. Такие характерные манипуляции обнаруживаются в каждом невротическом механизме. Невротики отказываются от ответственности при помощи механизмов прерывания контакта играющих защитную роль. Его защитные механизмы поддерживают баланс, но это неудовлетворяющий индивидуума, невротический баланс с миром.

В основе невроза всегда лежит нарушение контактной границы по средствам механизмов прерывания контакта, а так же нарушение манипуляции с возбуждением. Терапевт помогает восстановить способность невротика к различению и обретению контактной границы и работает с прерыванием возбуждения. В эффективной терапии происходит перераспределение ответственности, заключающееся в том, что индивидуум предъявляет свои потребности и отождествляет себя с ними. Терапевт же должен профессионально реагировать на любое поведение клиента, которое говорит об отсутствии ответственности клиента. Это означает, что он работает с каждым из невротических механизмов в тот момент, когда они проявляются во взаимодействии. Когда клиент начинает делать организмически адекватный выбор, это не означает, что он становится самодостаточным и перестает нуждаться в других людях. Он по-прежнему нуждается в них, однако получает гораздо большее удовлетворение от контакта с ними.
Слои невроза

Фриц Перлз предложил, что невроз можно в целом рассматривать в виде пятислойной структуры и что рост личности и конечное освобождение от невроза происходят посредством прохождения через эти пять слоев.

Психологический рост
это естественный, спонтанный процесс, изменения нельзя вызвать насильственно.

5 слоев невроза

Терапевтический процесс, в связи с этим, включает в себя пять этапов, во время которых происходит освобождение от слоев невроза:

Первый этап (слой невроза) – это этап обмена клише. На этом уровне проходит жизнь большинства людей, это ритуальные отношения. На этом уровне вопрос «как дела?» предполагает ответ: «все в порядке».

Задача терапевта: обратить внимание клиента на бессмысленность времяпрепровождения, при котором нет реального взаимодействия между людьми.

Второй этап (слой невроза) – это маски, роли, которые мы играем в обычной жизни. Это та концепция себя, которую мы строим специально для того, чтобы демонстрировать ее другим. Это слой где мы делаем вид, что являемся человеком, которым нам более всего хотелось бы быть. Выполнение определенной роли – это стереотипное неосознаваемое действие, которое клиент по началу выполняет и на сеансе психотерапии. Для терапевта обладающего более широким спектром осознания, поведение клиента несет много информации.

Задача терапевта: терапевт должен стать «увеличительным зеркалом», в котором клиент может увидеть себя. Вопросы терапевта прервут обычное поведение клиента, приведут к фрустрации, но помогут осознать наличие маски или роли. Работа терапевта направлена на реализацию принципа «здесь и сейчас» и связана с увеличением сферы опознавания у клиента. Иногда терапевту приходится провоцировать прерывание контакта или манипуляции и только потом направлять внимание на истинную суть данного действия. Например, клиент вызывает на себя внимание и поддержку группы только для того, чтобы потом отказаться от нее, заявить, что на самом деле ему никто не смог помочь. Терапевт не мешает этому, согласно принципу «здесь и сейчас», клиент реализует свою привычную форму поведения. Затем терапевт обращается к чувствам клиента, помогая провести параллели между групповыми и реальными жизненными ситуациями. После прохождения этого уровня клиент начинает понимать, как с помощью ролей, масок, манипуляции он убегает от реальной жизни.

Терапевт действует в качестве катализатора, помогая пациенту перестать уходить от чего-то. Первичное катализирующее средство терапевта, это способность «выбить» клиента из привычной жизненной позиции, которая позволяет ему спрятаться от реальности. Помочь клиенту увидеть все многообразие жизненных выборов и стать свободным и ответственным за свою жизнь. В гештальттерапии нет слова «должен» оно заменяется словом «хочу». Под словом «хочу» понимается осознание действия как принадлежащего, аутентичного индивиду, не индуцированного извне, в противоположность понятию «должен», обозначающему действие вынужденное, неаутентичное, связанное с внешними обстоятельствами. Фраза «я должен так сделать» снимает ответственность за поступок, так как человек совершает что-либо под давлением извне, и ответственность адресуется этой внешней силе; а фраза «я хочу так сделать» возвращает человека к свободному выбору.

После того как мы реорганизовали эти два слоя, мы достигаем тупикового (impasse) слоя, также называемого слоем антисуществования (antiexistence) или слоем фобического ухода (phobic avoidance). Здесь мы ощущаем пустоту, небытие. Избегая небытия, мы, как правило, прекращаем свое осознание и возвращаемся к игровому слою. Если, однако, мы способны сохранить самосознание в этой пустоте, то достигаем слоя смерти (death) или имплозии (implosion).

Третий этап (слой невроза) – имплозия. Имплозия это взрыв, направленный вовнутрь. Наступает после максимальной фрустрации, когда клиент понимает, что привычное поведение неискренне, манипулятивно и от него необходимо избавится. Но в этот момент клиент чувствует пустоту и беспомощность, ощущение, что нет выхода.

Задача терапевта: терапевт должен показать, что выбор существует и клиент вправе оставаться в привычном положении и не меняться, но человек должен принять ответственность за любой свой выбор. Терапевт не должен торопить клиента, так как возникшая пауза заполнена внутренними переживаниями.

Четвертый этап (слой невроза) – тупик и взрыв, направленный вовне эксплозия (explosion).

Эксплозия
это мощный эмоциональный выброс. Осознание этого слоя являет собой развитие подлинного человека, истинного «Я», человека, способного ощущать и выражать эмоции. Существует четыре основных вида эксплозии, которые индивид может испытать после того, как он прошел слой смерти:

1.
Эксплозия печали, подразумевает проживание какой-то потери или чьей-то смерти, которые прежде не были ассимилированы. Ощущения внутреннего смятения и отчаяния на этом этапе может переживаться, как смерть или страх смерти. Это объясняется тем, что идет вовлечение больших энергетических объемов, связанных с разрушением старого и рождением нового.
2.
Эксплозия перехода в оргазм у людей сексуально заторможенных, сексуальная активность которых длительное время задерживалась.
3.
Эксплозия перехода в гнев, когда выражение этого чувства было подавлено.
4.
Эксплозия перехода в веселье и смех, радость жизни.

Задача терапевта: терапевт может предложить различные пути для высвобождения этой энергии, связанные с экспериментированием. Например, предложить клиенту в рамках терапевтической сессии выразить сваю обиду, которую он долгие годы испытывал по отношению к матери, или попытаться попросить помощи у другого человека, на что клиент не когда не решался. Другая задача г. терапевта связана с тем, что на уровне тупика клиент не чувствует своих ресурсов и возможностей. Необходимо помочь клиенту осознать не только свои ограничения, но и свой потенциал, поскольку страх препятствует внешнему взрыву. Терапевту необходимо создать такие условия, в которых клиент может свободно выразить свои эмоции в наиболее удобной для себя форме.

Пятый слой – аутентичность (подлинность) достигается при осознании человеком своей сути, собственной Самости.

Самость
это интегрированная целостность. Личность интегрирует прежде заблокированные собственные части и начинает ощущать свои истинные желания и потребности. Патогенные гештальты завершаются, и человек становится открытым новому опыту, заново обретает себя и свои чувства.
Основной инструментарий гештальт-терапевта

Основным рабочим принципом гештальт-терапевта является, осознавание, а способы, которыми гештальт-терапевт поддерживает осознавание клиента, относятся к его профессиональному инструментарию. При этом базовым инструментом гештальт-терапевта является эксперимент. Владение навыками поддержки и фрустрации, организации эксперимента в терапевтической сессии, понимание особенностей структуры в динамике терапевтической сессии и отдельные техники терапевтической интервенции обусловливают плавное течение процесса контакта и удовлетворении потребностей роста. Теоретической базой, обосновывающей сущность процесса изменения пациента в гештальт-терапии, является парадоксальная теория изменений, а классической теоретической базой для работы – «пятислойная» модель невроза по Перлзу.

Согласно А. Бейсеру (2001), изменения происходят тогда, когда человек становится тем, кто он есть, а не тогда, когда пытается быть тем, кем он не является.

15.Пять слоев-уровней невроза: уровень клише, уровень игр и ролей, уровень тупика, уровень сжатия, уровень внешнего взрыва.

Пять уровней невроза по Перлзу

centr_nevrozov

June 5th, 2011

Пять уровней (слоев) невроза, через которые должен проходить процесс терапии на пути раскрытия пациентом своей истиной индивидуальности. По Перлзу

1 уровень - фальшивых отношений. Уровень игр, ролей. Большинство людей стремится к актуализации своей Я-концепции, вместе того чтобы актуализировать свое подлинное Я. Мы не хотим быть самим собой, мы хотим быть кем-то другим. В результате - чувство неудовлетворенности. Мы не удовлетворены тем, что делаем; или родители не удовлетворены тем, что делает их ребенок. Мы презираем свои истинные качества и отчуждаем их от себя, создавая пустоты, которые заполняются фальшивыми артефактами. Мы начинаем вести себя так, как будто на самом деле обладаем теми качествами, которые требует от нас окружение и которые начинает требовать от нас наша совесть, или по Фрейду - Суперэго. Перлз назвал ее top-dog. Top-dog требует от under-dog (по-Фрейду Оно) жить согласно идеалу. Эти две части личности противостоят друг другу и борются за контроль над поведением человека. Таким образом, первый уровень это проигрывание не свойственных-человеку ролей, а тж контролирующие игры между собакой сверху и собакой снизу.

2 уровень - фобический. Осознание "фальшивого" поведения и манипуляций. Но, когда приходит понимание, какие последствия могут быть, если начнем вести себя искренне, нас охватывает страх. Человек боится быть тем, кем является. Он боится, что общество не примет его таким и будет осуждать.

3 уровень - тупик. Безвыходное положение. Если человек проходит первые две уровня, перестает играть не свойственные ему роли, отказывается от притворства перед самим собой, тогда он начинает испытывать чувство пустоты и небытия. Человек оказывается на третьем уровне - в ловушке и с чувством потерянности. Он переживает утрату поддержки извне, но еще не готов или не хочет использовать собственные ресурсы. Хороший поимел - брак по расчету. Оба партнера не любят друг друга, но у каждого есть концепция того, каким должен быть другой. Каждый из них почти не знает другого, но, как только поведение одного не соответствует тому, что ожидает от него другой, он начинает испытывать неудовлетворенность и упрекать своего партнера. Упреки вместо того, чтобы осознать, что тупик, потому что не любят друг друга, а любят имидж, фантазию. В результате сохраняют статус-кво, потому что боятся пройти через тупик.

4 уровень - имплозия. На этом уровне с горем, отчаянием к себе человек приходит к пониманию того, как ограничил и подавил себя. Имплозия проявляется после того, как человек проходит через тупик. На этом уровне может появится страх смерти или даже ощущение, что умирает. Это моменты, когда огромное количество энергии вовлечено в столкновение противоборствующих сил внутри человека, а возникающее вследствие этого давление, как ему кажется, грозит уничтожить его. Человек испытывает чувство парализованности, омертвения и ощущение, что через минуту должно произойти что-то страшное.

5 уровень - эксплозия. Достижение этого уровня означает достижение аутентичной личности, которая обретает способность к переживанию и выражению своих эмоций. Эксплозию следует здесь понимать как глубокое и интенсивное эмоциональное переживание, которое приносит облегчение и возвращает эмоциональное равновесие. 4 типа эксплозии - истинная скорбь, оргазм (при сексуальных блоках), гнев и радость. Переживание этих глубоких эмоций полностью вовлекается организм в процесс отбора и завершения важных гештальтов (потребностей).

16. Тревога и ее роль в блокировании саморегуляции.

17. Взгляд на симптом из гештальт-перспективы.

Термины «психосоматическое заболевание» и «психосоматический симптом» используются в медицине и традиционной психологии для описания ситуации, в которой у пациента проявляются физические нарушения, не имеющие органических причин, выявляемых при медицинском исследовании (Thomas,1999).

Интерес к психосоматическому симптому (мигрень, психогенные запоры, спазм пищевода, головные боли, напряжения, боли в спине, сердцебиение, сексуальная дисфункция и т. п.) и механизмам его появления у пациента всегда проявляли психотерапевты разных направлений. И пожалуй, основными вопросами, на которые они пытались ответить, были следующие: «Может ли организм выступать к а к сцена психического конфликта?» и «Каким образом и с помощью какого механизма внутрипсихический конфликт получает свое выражение в виде психосоматического симптома?». Большинство исследователей сходились во мнении, что психосоматический симптом отражает симптоматическое поведение, а его наличие указывает на остающееся бессознательным желание пациента. Так, психодинамическая теория рассматривает соматизацию (конверсию психологического процесса в физический) как своеобразную форму отреагирования пациента (Lipowsky, 1988).

Еще со времен расцвета психоанализа символическому языку психосоматического симптома стало придаваться большое значение, его необходимо было расшифровать, чтобы понять сущность внутрипсихического конфликта пациента. Однако стремление расшифровать послание психосоматического симптома, сосредоточенность на том, о чем сообщает психосоматический симптом, привели к некоторому перекосу в терапии, выражающемуся в чрезмерно большом акценте на интерпретации. Составлялись даже специальные словари (Теппервайн, 1998), указывающие на смысл симптомов и даже болезней, не учитывающие индивидуальных особенностей ситуации пациента и попросту игнорирующих их (по типу «сонников»).

С другой стороны, понимание психосоматического симптома как языка, в котором «бессознательный смысл — мотив — побуждение — потребность... вместо того чтобы быть высказанным словами, проявляется лишь в подчеркнутом функционировании органа», было несомненным шагом вперед, так как привлекало внимание к теме потребностей индивидуума (Шульц-Хенке, 1951, цит. по: Аммон, 2000). Еще одним важным фактом понимания стала «корреляция одновременности» (уход от механистичности представления «психическое вызывает соматическое»), акцентирующая физиологическую сторону эмоциональных процессов.

В медицинской модели симптом — это единичное проявление болезни. Отношение к симптому становится серьезным тогда, когда объективными данными подтверждается его органический характер. Данные анализов как бы дают симптому право на существование и лечение. Если же симптом существует только субъективно, то он либо игнорируется врачом («у вас ничего нет»), либо, в лучшем случае, пациента направляют к психотерапевту, куда он, как правило, не идет, так как психогенная природа симптома для него не всегда очевидна. Да и запрос пациенту приходящего к психотерапевту, носит однозначно медицинский характер — «убрать симптом немедленно и лучше с помощью специальных таблеток». Это говорит о необходимости тщательной работы с пациентом, разъясняющей цели и характер пситерапии.

Рассмотрим, что же такое психосоматический симптом с точки зрения психологической модели. Это устаревшая на данный момент форма приспособления к действительности. Та ситуация или контекст, в котором пребывал клиент или пациент, давно поменялся, а застывшая форма реагирования осталась. С этой точки зрения, психосоматический симптом представляет собой своеобразный маркер внутриличностного конфликта и метафорическое коммуникативное послание, отражающее способ организации поведения в социальной системе. Психосоматический симптом — это одновременно и выражение проблемы и форма решения ее, метафора существующей проблемы и метафора ее решения.

В гештальт-терапии акцентируется парадоксальная природа симптома*, заключающаяся в том, что (1) психосоматический симптом является отражением психологической проблемы и одновременно (2) способом решения данной проблемы. Это противоречие было замечено еще 3. Фрейдом. Вторая важная догадка — догадка Ф. Перлза — заключалась в том, что механизмом фиксации психосоматического симптома является хроническое напряжение низкой интенсивности. Рассмотрим оба положения поочередно.

Психосоматический симптом является способом борьбы с острой тревогой и одновременно способом поддержания хронической тревоги. Например, курение субъективно облегчает тревогу, а на физиологическом уровне угнетает дыхание, а это способ поддержания тревоги низкой интенсивности, но большей продолжительности. Ретрофлексия агрессии, возникающая из-за невозможности (реальной или привычной) выразить ее или уйти из ситуации, выражается в головной боли напряжения, которая сама по себе является поводом выйти из ситуации, то есть хотя бы частично удовлетворить потребность в отделении. Здесь головная боль — это и выражение проблемы, и способ ее решить. Невротическая депрессия в данной модели может быть рассмотрена как форма реакции на депривацию близости: «я не могу выжить без близости, и без нее умираю». С другой стороны, по «предлагаемой» симптомом форме взаимодействия между пациентом и его близкими депрессия провоцирует опеку, и близость достигается, правда, суррогатная по своему характеру.

Рассмотрим стадии формирования психосоматического симптома в психологической модели развития болезни (по О. Немиринскому, 1997).

1. «Сердце щемит» — это первая стадия соматизации, путь от чувства к психологической боли. В медицине есть термин «предсердечная тоска», обозначающий не столько физическую, сколько душевную боль в предсердечной области. Если «не любить» нельзя, то появляется боль, которую трудно выносить долго. И есть два пути. Первый — понять ее функцию, вернуться к переживанию, пережить и прожить нелюбовь, сделать свой выбор в связи с этим. Но чаще контакт с другим не завершается и развитие идет по второму пути — пути отчуждения ощущений и чувств: «это он (она) меня не любит» — и по пути блокирования боли.

2. Вторая стадия — это блокирование боли — перевод ее в хроническое напряжение низкой интенсивности, призванное увести человека от осознавания боли. Высокая степень интенсивности душевного переживания требует активных действий. Потребность в том или ином объекте, желание его приближения или отталкивания требует приложения энергии (что реализуется симпато-адреналовыми механизмами), в то время как низкая интенсивность душевного переживания позволяет их не предпринимать. Итак, ситуация в отношениях не завершена, активность, необходимая на ее завершение, не растрачена, происходит накопление энергии, выражающееся в телесном напряжении, которое позволяет не чувствовать. Если напрячь все мышцы тела, то все ощущения (кроме напряжения) притупляются — читатель может провести такой эксперимент.

3. Третья стадия — путь от хронического напряжения к манифестации болезни. Организм готов к формированию патологии, возникает психосоматический симптом, следующей стадией развития которого является приступообразное течение. В нашем случае — физические болевые ощущения в области сердца. Далее уже, как поверхностная оболочка, наслаивается страх (панические атаки)...

Так психосоматический симптом, постепенно развиваясь, утрачивает функцию контакта и становится болезнью.

18.Основные принципы гештальт-терапевтической работы с психосоматическим симптомом.

В работе с пациентами, предъявляющими гештальт-терапевту имеющийся у них сихосоматический симптом, как запрос на терапию, имеются некоторые сложности. Такие пациенты обычно не манипулятивны, не ипохондричны, они не ищут повышенного внимания врача. Их запрос по форме является запросом на медицинскую помощь. Рассказав о своем симптоме, они вопросительно смотрят на гештальт-терапевта в ожидании если не таблетки, то совета или инструкции. Чаще всего пациент не осознает, насколько этот симптом связан с существующими отношениями, его поведением, а кроме того, нет еще и отношений между пациентом и терапевтом, которые помогли бы гештальт-терапевту понять, как психосоматический симптом связан с тем, что пациент делает в своих отношениях с другим человеком.

Внутренний смысл психосоматического симптома и механизмы его возникновения не осознаются пациентом, и данный симптом легко возникает вновь, когда заканчивается курс лечения. Поэтому стратегической задачей гештальт-терапевта в отношении пациента с психосоматическими расстройствами является поддержание баланса между медицинским лечением и личностным развитием пациента.

Психосоматический симптом воспринимается пациентом как отчужденный от них и обладающий собственной неконтролируемой активностью (механизм проекции). В этом смысле он находится вне сферы ответственности пациента. В начале работы обычно неясно, как превратить телесный симптом в фигуру, взаимодействие с которой может быть материалом для совместной работы терапевта и пациента. Процесс восстановления потерянного единства — один из главных ориентиров в работе гештальт-терапевта с психосоматическим симптомом.

В целом работа терапевта должна быть направлена на восстановление целостности пациента, осознавание им подавляемых чувств и потребностей, связывание их с телесным компонентом и восстановление нормального цикла отношений с миром, интеграцию чувственного опыта, расширение способов реагирования, принятия многообразия эмоциональной жизни. Особое внимание уделяется восстановлению контакта с телом, принятию своей телесности (Немиринский, 1997).

Непрямая работа с психосоматическим симптомом включает несколько стадий. В целом терапевтический подход состоит в создании обстановки, в которой пациент смог бы осознать, какие чувства и желания он тормозит, как он этого добивается, и затем донести действие, ведущее к удовлетворению актуальной потребности до завершения.

1. Итак, психосоматический симптом — это проекция отчужденных переживаний, но не вовне, а на себя, на определенную часть тела (ретрофлексивный момент). Необходимо превратить ее из частичной (обращенной на себя) в тотальную (вовне), путем идентификации с больным органом. Это восстановление утраченного единства в рамках полярности ТЕЛО — ПСИХИКА, которая проявляется в восприятии своего тела как «не-Я». Отношения с телом в таком случае носят объектный характер, при этом данный симптом отчуждается и «преподносится» для лечения терапевту.

Терапевт предлагает клиенту побыть больным органом: «Побудь рукой, спиной, головой...». Процесс восстановления утраченного единства тела и психики — центральный ориентир в работе с психосоматическими заболеваниями. Для этого терапевт может пользоваться техникой работы с двумя стульями. Клиенту предлагают сказать не «У меня больное сердце», а «Я — больное сердце». В первом случае мы имеем отчужденное от тела «Я», во втором — «Я и есть свое тело». Отчуждение «Симптом имеет отношение к телу, а не ко мне» заменяется на присвоение «Я и есть мой симптом». С помощью такого приема симптом также оказывается на границе контакта и с ним можно начать диалог. Такая возможность появляется и в процессе рисования своей болезни, что исключает возможность бесконечного пересказа и останавливает «бег мимо ощущений» у пациентов с высоким уровнем тревоги. В процессе рисования симптом становится своим, и опыт обращения с ним способствует интеграции.

2. На второй стадии работы с психосоматическим симптомом происходит реконструкция личного контекста отношений. На месте больного органа «появляется» другой человек, проблема отношений с которым в свернутой форме контакта выглядит в виде симптома. Это можно заметить, когда содержание фразы, сказанной с одного из стульев, выходит за контекст отношений с больным органом. Важно узнать, к кому она обращена. Устанавливается адресат проблемных отношений и происходит частичное обращение ретрофлексии.

3. Третья стадия. Клиент принимает на себя ответственность и переживание, а его чувство находит адресата из своего окружения. оно может быть выражено. Если клиент останавливает себя, то возможна работа по прояснению запрета. Как именно пациент останавливает себя? Насколько осознаваем запрет? Важно знать, как себя чувствует тело в тот момент, когда чувство обретает своего хозяина.

4. Последний шаг — это прояснение потребности. Что клиент на самом деле хочет от этого человека? Как будет сам поступать по отношению к нему? Возможно тестирование того, что произошло в реальном взаимодействии с людьми. (Это может происходить или в группе, или при индивидуальной терапии — в виде задания на дом).

19.Философская традиция М.Бубера как основа терапевтических отношений в гештальт-терапии.

В педагогической практике воспитательная деятельность и философия тесно связаны. Педагогические интервенции воспитателя часто обусловливаются его философской позицией.

Тяготение воспитателя к тем или иным философским концепциям и положениям зависит от преобладающих личных, субъективных тем его жизни.

Какую же тему предлагает для обсуждения Мартин Бубер (1878 – 1965) – один из самых интересных философов прошлого столетия, создавший так называемую «диалогическую онтологию»? Основным понятием и стержневой темой его философии является «диалог» — точка пересечения всех классическим тем философии XX века.

Диалог рассматривается как разговор двух и более лиц, а также как процесс их общения и взаимодействия. Он предполагает межсубъектное общение взамен гносеологической парадигмы «субъект-объект».

Мистический опыт общения с Богом, необходимый для существования любой религии, становится основанием для учений «о диалоге, который превыше речи», и в западной культуре. Все известные западные философы и психологи того времени разделяли точку зрения, что человеческая психика рождается и развивается в условиях связанности (в отношениях; слово relation в английском языке означает «отношение», «связь») с другими людьми и нет человека без отношений с другими.

Существуют два основных фокуса, описывающих природу отношений в любом педагогическом (психотерапевтическом) процессе. Первый – это роль самих отношений в общем педагогическом процессе, то есть важность отношений как воспитательного фактора (по сравнению с другими факторами). Второй фокус – характеристики педагогических (воспитательных) отношений, например, структура воспитатель-воспитанник отношений, диапазон профессионального поведения педагога и т. п.

Углубленное исследование проблемы контактирования и построения отношений находит свое развитие в современном психотерапевтическом направлении гештальт-терапия или гештальт-подход. Представители этого подхода описывают различные аспекты психотерапевтических отношений психотерапевта-клиента. Для педагогической практики их исследования могут помочь раскрыть сущность поддерживающих отношений педагога-воспитанника, разрабатываемых в концепции, предложенной О.Газманом. Терапевтические отношения в гештальт-терапии не является простыми для описания, несмотря на более или менее четкое согласие с отдельными характеристиками отношений; более полное понимание роли терапевтических отношений находится еще в стадии развития. Исторически существуют два основных акцента в описании терапевтических отношений: акцент на контакте (И. Фром, И. и М. Польстеры, 1998) и акцент на осознавании (PHG, 1951,1993, 2001). Третий возможный акцент – на отношениях «Я-Ты», отношениях, которые Мартин Бубер назвал подлинным диалогом, отношениях, способствующих развитию человеческой индивидуальности (Бубер, 1995), а Стивен Шон (1994) – духовным измерением контакта между людьми.

Ценность философской традиции Мартина Бубера для развития теории гуманистической педагогики состоит в том, что в центр человеческого существования он поставил специфическую формуконтакта, а именно «Я-Ты» отношения, которые фокусируются на живом опыте личности (Jacobs, 1998). Кроме того, это не опыт личности самой по себе, а опыт личности в обществе, которое определяет воспитание и является неотъемлемой его частью.

М.Бубер ставил перед собой вопрос о том, что же создает именно человеческое бытие. Его ответ – человеческие бытие определяется отношениями, и человек не может прийти к бытию иначе, чем через диалог. Именно диалог является онтологическим центром жизни.

М.Бубер выделял три вида отношений «Я-Ты» в мире. Человек может относиться как к «Ты» к природе, к другим людям и к духовным субстанциям (мир людей, идей и природы). К духовным субстанциям Бубер относит все творения человеческого духа - божка, вырезанного из камня кроманьонцем, музыкальную симфонию, математическую теорию или философскую систему. Отношение «Я-Ты» всегда сопровождается любовью. Любовь - это ответственность «Я» за «Ты», ощущение того, что они необходимы друг другу. Любовь также выступает как интенциональность, направленность отношения «Я-Ты». Ненависти и равнодушия в «Я-Ты» отношениях быть не может. Они возникают тогда, когда не видится целостное бытие. «Чувства живут в человеке, — пишет Бубер, – а человек живет в любви». Вовлеченность в «Я-Ты» отношения подтверждает каждую сторону этих отношений в одновременном существовании.

«Я» отношения «Я-Оно» отличается от «Я» отношения «Я-Ты». В первом случае «Я» — это индивидуум. Индивидуум появляется посредством выделения (отделения) себя от других сущностей. Во втором случае «Я» представляет собой личность, которая проявляет себя через контакт, через отношение с другими людьми или сущностями. Бубер полагает, что, обращаясь к «Ты», мы обращаемся к «Вечному Ты», к Богу, потому что через значение, возникающее в обычных встречах «Я-Ты», человек находит возможность преодолеть отчуждение, жить в мире как в своем собственном доме. «В каждой сфере жизни по-своему, в каждом процессе становления, предстающем нашему взору, мы видим горизонт Вечного Ты; в каждом случае мы ощущаем дыхание Вечного Ты; в каждом Ты мы обращаемся к Вечному Ты... В Вечном Ты сходятся все линии отношений Я-Ты в мире» (1995).

Но человек не может все в

Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями: